***
— Ты должен понимать, что я никому не причиняю зла, ты совершаешь ошибку, — устало выдыхает Кэролайн. Как же больно говорить. Трахея буквально горит от концентрированной вербены в воздухе. А тело в прямом смысле полыхает от солнца. Хоть уже и закатного. Давно не было все настолько ужасно. Весь день Билл не мог успокоиться. Он не делал передышек. Бескомпромиссно. — Кэролайн, милая, я делаю это во благо. Я заставлю тебя ассоциировать вампиризм с болью. Скоро мысль о человеческой крови полностью подавит твои вампирские инстинкты. Кэролайн хочется утробно закричать от злости. Буравящей и непроходимой. — Это невозможно, папа, — цедит она и стреляет в отца хоть и усталым, но злым взглядом, — меня нельзя изменить. — Можно, — выдыхает он и поправляет упавшую светлую прядь ее волос с влажного лба. — Нет, — выдыхает она и сжимает пальцы на руках. Мужчина кивает. Он выглядит очень уверенно. Резко встает и поправляет задравшуюся рубашку. Его взгляд грустный, но действия весьма красноречивы. — Помнишь это чувство? — вдруг произносит в самое ухо и мурашки по спине мгновенно сплясали от ужаса. Снова. Это случится снова. — Нет-нет, — выдыхает девушка, — прекрати. Лязг створок. Свет снова попадает на светлую и почти зажившую кожу. Ошпаривает. Проникает в слой за слоем. Сначала травмируется эпидермис. Затем дерма. В толще кожи подпаливаются и прожигаются волокна мышц. Крик, буквально раздирающий глотку. Ноги Клауса практически не слушаются. Внутри сердце готово разорваться на части и прикончить своего хозяина, гребаный предатель. Тревога. Опасность. Он не может угомонить свои мысли, взять над собой контроль. Но шум в голове резко прекращается, оставляя туманное послевкусие. Майклсон в неверии выдыхает. Капелька пота сползла по виску, прочерчивая свой путь дальше, оставляя мокрый след. Слышит крик, который мгновенно прекращается, что кажется, словно это ему показалось. Причудилось в момент своеобразного транса или победы волчьей стороны. Но ноги свинцовые. Гибрид устало прислоняется к дереву. Надо перевести дыхание, иначе он свалится в обморок. С ним такого не было практически целую тысячу лет. И почему это все произошло? Какого черта закончилось именно здесь? Посреди леса в какой-то глуши. Звук мотора привлекает внимание. Майклсон прищурился. Почему-то чувствует несвойственную ему слабость в мышцах. Он должен понаблюдать. Раз занесло в эту чащу леса, значит здесь происходит что-то важное. И это как-то касается Кэролайн. Ее зовущий на помощь образ, вызывает чувство тошноты. Живот скручивает. Мужчина присел на корточки, поправил рукава рубашки. Он должен понять, что здесь происходит. Словно издалека чей-то хрип. Клаус наблюдает, как женщина в форме шерифа быстро пробежала к полуразрушенному входу какого-то бункера. — Да что здесь происходит? Медленно побрел в эту сторону. Кэролайн сжимает губы, чтобы не кричать и не показывать отцу свою боль. Нет, он не получит этих эмоций. Кажется, что это длится уже целую вечность. И никогда не закончится. — Я учил тебя делать все в полную силу, так собери все свои силы сейчас, — с надеждой выкрикивает мужчина. Это пронзается в голову, словно миллион иголок. — Билл, — такой родной и знакомый голос. Створки закрываются. Кэролайн обмякает, слюна вязко вырывается изо рта. Кэролайн даже не может глотать. Из-за непрошенных, но бесконтрольных слез начинается раздражение слизистой глаз. Все тело сплошная рана. Открытая. Скоро начнет гноиться. Кэролайн замирает. Даже перестает дышать, когда слышит, как входная железная дверь резко открывается со скрипом, Билл вышел из комнаты. Испуганный вздох. Не ее. Не отцовский. Девушка не может поднять голову. Нет сил. Боже, как же все болит. Как же это неприятно. Звук. Странный. Знакомый. Всего один щелчок. Оружие. Кто-то зарядил пистолет. Кэролайн не может пошевелиться. Все мысли в голове путаются. Образы сменяют друг друга. Как же хочется домой. В старый особняк на краю света. Где танцевала Бекка, где шутил Кол, где были беседы с Финном, где рождались философские мысли с Элайджей. Где был Ник. Добрый. Милый. Нежный. Её. Где пахло ирисами или лавандой. Не важно где именно. Главное с ними. Сердце заныло. Тело покрыто влажными ожогами, пузырящимися. К тому же летающая в воздухе вербена еще сильнее раздражает травмированные солнцем участки. — Привет, Билл, — слишком уверенно. Так уверенно, что сердце скручивается, спазмирует. Мама. Боже. Она тут. Вопрос в другом. Она пришла помогать отцу или… — Опусти пистолет, Лиз, — Кэролайн дергает головой. Ей нужно понять, что происходит. Мама направила пистолет на папу? Она действительно пришла за ней? Она знает, что Кэролайн вампир? — я знаю, что делаю, — не сдается мужчина. Его голос мягкий. Ласкающий слух. Лиз хмыкает. — Это же наша дочь, — протяжно и с непониманием. Словно эта фраза должна была решить все проблемы, достучаться до Форбса. Внутри у Кэролайн рождается надежда и тепло, — она равняется на тебя, она тебя любит. Кэролайн выдыхает. — Тогда она поймет, что это ради ее же блага, — успокаивающе говорит мужчина, — дай мне довести дело до конца. Лиз удивленно выгибает бровь. Он сошел с ума? — Не потому что она чудовище, — дополняет он, — а потому что мы ее любим. Лиз сглатывает вязкую слюну. В горле поднимается ком. Кэролайн прикусываю губу, все еще не может поднять голову. Девушка прикрывает глаза: сейчас он убедит маму, что это правильно. Разочарование… Неуместное. Неуютное. Горькое. Раздается хлопок. И снова. И снова. И снова. Аплодисменты? Какие-то ленивые. — Я не помешал вашему представлению? — ему надоело. Он наслушался до тошноты уже их соплей, о какой-то дочери и пора бы уже узнать, почему его гребаное проклятье привело именно сюда. Почему в его голове Кэролайн кричала? Он старается себя убедить, что ему плевать на нее и все дело только в волчьем сердце. Холод по спине. Ей кажется? Боже. Ник здесь? Или это ее личная мука? Что если у нее уже начались галлюцинации? Бархатный голос убаюкивает. Расслабляет. Девушка окончательно теряется. Ее голова опускается ниже. Сил совсем не осталось сопротивляться с чарующей тьмой. Билл хмурится. Его тело напрягается. Лиз вздрагивает. — Привела подмогу? — хрипит мужчина, стреляя недоверчивым взглядом в ухмыляющегося мужчину. Лиз чувствует подступающую панику. Клаус цокает, закатывает глаза. Он совершенно не понял, какой бред до этого несли эти люди, да и плевать. Сейчас он узнает все, что его интересует и отправится к ведьме узнать, почему у него не получается создать гибридов. — Кто вы? — пистолет тут же опускается. Как этот мужчина тут оказался? Нельзя, чтобы он понял, что Билл держит Кэролайн в заложниках. Ей сложно будет замять это дело. Клаус ухмыляется. Взгляд блестит. Легкие еще зудят от слишком быстрой и эмоциональной пробежки. Теперь он ни в чем не уверен. Кто эти люди? Ник успел услышать лишь обрывки слов, словно через воду, и лишь сейчас приходит в себя. — Подмогу? — улыбка во все зубы, — для чего? И отвечая на ваш вопрос, — он смотрит прямо глаза в глаза, в слишком уж… знакомые глаза, — я Клаус Майклсон. — Мне это ничего не говорит, — хмурится женщина, — это частная территория, прошу покинуть ее по-хорошему. Клаус качает головой. Что ж, он чувствовал тут Кэролайн… Но у него совершенно нет желания с ней встречаться. Есть дела поважнее. Однако, он же не просто так здесь оказался. Он чувствовал, что она в опасности. Не смог контролировать тело и разум. Интерес мгновенно пронзил его. Раз уж он тут оказался, то хотя бы узнает ради чего. — Лиз, кто этот человек? — Билл говорит с нажимом. Клаус делает вид, словно его это оскорбило. Он даже поджимает губы. — Я, кажется, уже представился, — вальяжно произносит гибрид, и его слух мгновенно находит совсем слабое сердцебиение. Внутри, в измученной душе, пусто. Но эта пустота медленно заполняется морозным холодом. Пронзающим. Царапающим. Инородным. Волчье сердце не просто так его сюда привело. Это бьет по вискам. Женщина замирает. Присутствие этого… Клауса? Ее напрягает. Ей нужно как можно быстрее от него избавиться и вытащить свою дочь. Бог знает в каком она сейчас состоянии. Билл ухмыляется. Старается придать себе максимально уверенный вид. — Очень любопытное место, — с хрипотцой произносит Майклсон, обводя взглядом это место, тормозя свой анализ помещения на старой, но мощной двери в другую комнату. Билл замечает неподдельный интерес мужчины, — и как только мы все оказались тут в одно и тоже время, да? Совпадение? Не интонация, а целый калейдоскоп из усмешек. — Мистер Майклсон, я напоминаю, это частная терр… — начинает Лиз, но гибрид остановил ее одним взглядом. Сумасшедшим. Колючим. Слишком уверенным. — Да-да, я это уже слышал. Но вот незадача, — мужчина всплеснул руками в воздухе, — я тут оказался не случайно, — хмыкает он, — даже не знаю с чего начать, — так лениво и небрежно кидает он, — может с того, что я уже родился с одним очень мешающим проклятьем? Или с того, что я разрушил парочку других? — широкая улыбка. Форбсы напрягаются. Лиз сильнее сжимает пистолет за своей спиной, — или с того, что мне кажется, будто вы тут кого-то скрываете. Кого-то очень хорошо мне знакомого, — задумчиво протягивает он и Лиз оборачивается на Билла с немым вопросом. — Вам тут не рады, — произносит мистер Форбс, и Клаус вздыхает. — Если бы мне платили каждый раз, когда я это слышу, то я был бы самым богатым человеком на этой планете, хотя… я и так самый богатый, — жмет плечами, словно рассуждая и прикидывая в уме свои финансы, — однако, я более, чем уверен, что за этой дверью находится то, что принадлежит мне. На последней фразе Клаус становится серьезнее. Его действительно тревожит, как сердцебиение становится тише там за дверью. И какова вероятность, что это может быть Кэролайн? Билл хмурится. Его взгляд острый. Еще чуть-чуть и порежет Клауса. Лиз сканирует мужчину взглядом. Что он несет? Все слишком нелепо. — Хорошо, — вздыхает Клаус, видя, как мужчина закипает, — где Кэролайн? Надоело. Этот спектакль затянулся, раз Клаус тут оказался из-за ее образа, очевидно, что она где-то поблизости и не дай Бог они ее мучали. Не дай Бог это ее сердце замедляется, становится глуше. Они не вместе, но это не дает никому право мучать его… жену. Терпение лопается. Лиз поворачивается к Биллу и приоткрывает рот. Одна секунда. Ее мозг слишком активно работает. Можно услышать, как шестеренки закрутились у нее в голове. — У меня к вам один вопрос, мистер Майклсон, — шепчет она, понимая, что по всей видимости он вампир, — вы друг Кэролайн или враг? Верхний уголок губы гибрида дергается от этого вопроса. Дыхание замирает. Он видит, как женщина снова поднимает оружие и направляет на того мужчину. — Муж, — спокойно отвечает гибрид и встречается с непонимающим взглядом женщины. Она в изумлении уставилась на Майклсона. — Лиз, он сумасшедший, — выкрикивает Билл, — наша дочь еще слишком мала для замужества, даже несмотря на ее… новый образ жизни, — с отвращением и горечью выдает мужчина. Клаус стреляет в брюнета взглядом. — Дочь? Кэролайн внушила этим людям, что является их дочерью? Забавно… Глупышка. Сбежала из их настоящей семьи, чтобы поиграть в искусственную? Шериф проморгалась. Все потом, сейчас главное достать Кэролайн. — Билл, — произносит блондинка и Клаус хмурится. Именно так звали родного отца вампирши, он это точно помнит, — ты сейчас отойдешь от двери и позволишь Клаусу забрать Кэролайн. После этих слов Ник ощетинился. Значит его догадка подтвердилась. Она действительно там, это ее сердце буквально на грани, она испытывает… боль. Внутри неприятно зазудело. Руки вспотели. Клаус не стал дожидаться, когда Билл отойдет с пути, он резко на вампирской скорости подлетел к мужчине и схватил его за рубашку. — Когда я вырву эту дверь с петель… и не дай Бог увижу, что с ее головы хоть волосинка упала, я уничтожу тебя. Разотру в порошок. Тебя и всех, кто тебе дорог, — угрожающе шипит и откидывает Билла, словно он тряпичная кукла. Мужчина ударяется спиной о холодные камни стены, но не теряет сознание. Он тяжело дышит и пытается встать. Клаус выбивает дверь ногой. Она с грохотом и пылью отлетает в сторону. Лицо моментально темнеет. Кулаки сжимаются. Картина… ужасающая. Светловолосая девушка в обугленной одежде, белоснежные пряди прилипли к шее и лбу. Она тяжело задышала, хрип булькающий, влажный. Вырывается кровавый кашель. Девушка словно очнулась после громкого звука, но силы начали приходить лишь сейчас. За спиной Клауса идет какая-та беседа. Ему плевать. Он смотрит, как блондинка медленно и вымученно приподнимает голову. Ник всего в трех шагах, но руки его трясутся. Кэролайн. Глаза красные от слез, скулы словно впали и придают слишком болезненный вид. Девушка всхлипывает. — Ник, — и снова опускает голову. Пальцы, что до этого крепко сжимали подлокотники, расслабились. Кажется, она окончательно сейчас потеряет сознание. Майклсона тошнит. Он не ожидал увидеть это. Целое месиво из обугленной и расплавленной кожи. Он так много раз видел это, но никогда не думал, что Кэролайн окажется в таком положении. Мужчина резко подлетает, срывает с ее рук железные оковы, которые тут же с металлическим звуком ударяются о стены, пружинят и приземляются у ног блондинки. Она стонет. Все тело дрожит. Кэролайн не может поверить, что сейчас ее… спасут? Весь мир крутится и пляшет. — Кэролайн, — шепчет Ник и нежно проводит рукой по ее лбу, убирая волосы. Девушка сжимается. Клаус прикусывает губу от негодования. Внутри все чернеет от злости. Ярость пропитывает каждую клеточку его тела. Вплетается в ДНК. Майклсон словно проглотил грозовое облако и теперь готов извергнуть его на ее мучителя. Глаза застилает красная пелена. Вены на руках вздуваются. Желваки ходят. Зубы сцеплены. Черт, он ведь предупредил этого идиота… Он предупредил. Никто не смеет трогать то, что принадлежит Клаусу! Независимо от того, в каких они отношениях. Гибрид готов вырвать позвоночник этому человеку, раздробить каждую его косточку. Или еще хуже… довести до агонии, а затем исцелить, только для того, чтобы начать этот ад с ним заново. О, и это будет чертовски приятно. Клаус касается щеки блондинки, она невольно дергается, так как не может привыкнуть к касаниям. Все это отдается болезненной вибрацией по ее измученному телу. Гибрид шумно выдохнул, резко поднимаясь, возвышаясь над Кэролайн. Блондинка лишь может разглядывать его пыльные ботинки. Сил думать, как он вообще тут оказался не осталось. — Я убью его, — шипит мужчина и резко разворачивается, — а потом вытащу тебя. Кэролайн вздрагивает. Новый страх, совсем не похожий ни на что другое, ударяет в самое сердце. Из последних сил она стонет: — Нет, прошу. Ник резко остановился, видя, как шериф все еще держит на мушке похитителя. Слова Кэролайн ударяются в крепкую спину. Он нервно разворачивается, догадываясь, что девушка просто бредит. — Ты хоть понимаешь, что ты несешь? Я вырву ему все его органы и скормлю псам, а потом исцелю и начну по очереди дробить его кости. Могу поделиться с тобой, — ледяной тон совсем никак на нее не действует. Кэролайн хныкает. Она не может этого допустить. Но ее мысли все еще крутятся вокруг целой кучи жирных фактов: мама в курсе, что она вампир и пришла спасти ее, а еще тут Клаус и он хочет мести. — Ты не убьешь его, Клаус, — хрипит девушка и слеза вырывается прямо из уголка ее глаз. Ник следит за этой соленой капелькой и с непониманием хмыкнул, — он мой отец, Ник. Мой отец. Девушка больше не может сдерживать порывистые рыдания. Грудная клетка сжалась и разжалась, причиняя слишком много боли. Диафрагму сдавило. Но это не помешало с тихим воем зарыдать, глотая слезы. — Прошу, Ник, он мой отец… Клаус присел на корточки. Его глаза расширились от ужаса и абсурдности ситуации. — Малышка, о чем ты говоришь? — совсем тихо. Но в комнату врывается Лиз, она порывно прячет пистолет в кобуру и прижимает свои холодные ладони к щекам Кэролайн. — Милая, потерпи немного, сейчас я отвезу тебя домой. Билл больше не тронет тебя, я обещаю. Кэролайн давится воздухом, закашливается, глотает вязкую слюну. Клаус чувствует себя неуютно. Вся эта ситуация никак не укладывается в его древней голове. — Кольцо, — одним взглядом указала в сторону и Ник мгновенно заметил ее оберег от солнца. Через секунду мужчина присел на одно колено и мягко коснулся травмированной руки. От вербеновых наручников кисти больше похожи на кровавое месиво. Майклсон аккуратно возвращает кольцо на положено место, чуть дольше положенного касаясь ее руки. — Я убью его позже, — обещает словно самому себе Ник и подхватывает на руки слабое тело вампирши. Она протяжно стонет, что буквально царапает все внутренние органы Клауса. Его сердце ускоряет ритм. Как же долго она страдала. И он так поздно появился… Он оставил ее. Но… все стало лишь еще запутанней. Билл вытирает кровь с губы и обреченно выдыхает. — Она больше не человек, Лиз, ты допускаешь ошибку, — шепчет он и Клаусу очень хочется заткнуть его чем-нибудь тяжелым. Женщина дрожит от представленной картины. — Но она наша дочь, Билл. Она все еще наша дочь, — шипит она, вытирая скупую слезу с щеки. Выплакается позже, сейчас надо держать марку. Ради Кэролайн. Ник сжимает губы. Снова пинает дверь, но уже на улицу. Прохладный воздух подступающей ночи мгновенно дарит Кэролайн моменты спокойствия. Ветер слегка касается бардовых плеч и словно остужает их. Клаус с тревогой замечает, как девушка по-немногу начинает засыпать. — Ей нужна кровь, — произносит он и идет в сторону машины, из которой несколько минут назад вышла шериф, — так она быстрее восстановится. Без раздумий Клаус прокусывает свою руку, даже не морщась, и заставляет Кэролайн активировать свои вампирские инстинкты запахом. Девушка даже не поняла, как его рука оказывается так близко и как она с остервенением впивается в его плоть. Лучше становится сразу же, но слабость никуда не уходит. Сладко... Майклсон поглаживает ее по голове. Черт, он уже и забыл, как приятно находится рядом с ней. Это словно было в прошлой жизни. Не с ним. Не с ними. Лиз заводит машину и взглядом указывает на заднее сидение. — Мы справимся дальше сами, — неуверенно произносит она, видя как ее дочь расцепляет зубы и облизывает окровавленные губы. Клаус хмурится. Он еще не готов отпустит Кэролайн. Еще нет… Почему-то нет. — Я донесу ее до кровати, шериф, — выдыхает он и садится в машину, помогая Кэролайн удобно устроиться на нем. Лиз поджимает губы. Что ж, может это и к лучшему. Путь до дома оказывается слишком коротким. Клаус все это время словно не дышал. Слишком интимно было поделиться своей кровью с Кэролайн. Слишком близко она находится. И даже в таком состоянии она… все еще вызывает в нем смешанные чувства. — Откуда вы знаете мою дочь? Клаус хмыкает. А твоя ли она дочь? — Это долгая история, — хрипит он, замечая, как все-таки Кэролайн засыпает в его руках. Ник не смело приобнимает ее, чтобы девушка не упала между сидений и это мгновенно пробуждает в нем слишком много запретных воспоминаний. Черт бы это все побрал. — Почему он мучал ее? И почему вы ее спасаете? — тут же сыпет свои вопросы Майклсон. — Форбсы потомственные охотники на вампиров. Защищают Мистик-Фоллс со времен его основания, — Клаус вздрагивает. Холод пронзает его позвоночник, — Билл узнал, что Кэролайн обратилась и решил ее… вылечить. Лицо гибрида исказилось от злости. — Что значит вылечить? Смерть не лечится, — совсем тихо, но от голоса веет опасностью. Лиз крепче сжимает руль и периодически посматривает в зеркало заднего вида. — Билл помешан на некоторых вещах. Я разберусь с этим, все-таки Кэролайн его любит. Клаус не скрывает нервного смешка. Машина останавливается возле небольшого светлого домика. Клаус снова берет девушку на руки, пока она беспокойно дремлет и идет вслед за шерифом к стеклянной двери. Женщина проворачивает в замке ключ и замирает. — Прежде, чем я приглашу тебя… — прохрипела она, медленно поворачиваясь к внимательно изучающему ее мужчине, — скажи мне, пожалею ли я об этом? Клаус поджимает губы. Его взгляд мазнул по кровавым разводам на теле блондинки. — Пожалеете, — просто произносит он, — я первородный гибрид, один из самых первых вампиров на планете. С моей семьи все и началось. Но вот в чем суть, — шепчет Майклсон, — она, — указывает только взглядом, мимолетно, — часть моей семьи. И только вам решать приглашать меня или нет. Но вряд ли вы сможете донести Кэролайн до кровати, особенно, когда ее кожа все еще слезает целыми кусками.***
Мужчина, размяв шею, хмыкнул. Вся эта идея кажется ему дикой и глупой. Ровно до того момента, как он замечает стяжку на полу. — Какого хрена? — удивляется Деймон и перешагивает ловушку. Оценивающе сканирует леску и хмурится. Мысль, что девчонки оказались правы, мгновенно пронзает голову. Ну и какая новая неприятность к ним подкрадывается? Неужели мало было древнего гибрида? Бонни слишком эмоционально рассказывала про журналиста из Нью-Йорка. Роберт Стоун. Личность скрытная. Но весьма популярная. Дважды получал Пулитцера, когда некоторые авторы и журналисты за всю жизни не могут достичь хотя бы одного. Да вот только некоторые его статьи действительно странные. Сначала Деймон отшучивался, что все это бред. Ну есть у него статья про то, что вербену надо пускать по всей системе водоснабжения, ну и ладно. Но одна его статья действительно показалась напряженной. Он писал про легенду о двух братьев вампиров, которые подчинили весь мир. Одного он называл «Мистер К», другого «Мистер Э». Все это смешно бы было, если бы не некоторые факты из статьи про способности вампиров и старой древней легенде о проклятье солнца и луны. А теперь и это подозрительное появление журналиста в самом чокнутом городе. Совпадение? Да, чтобы Елена не нервничала, Сальваторе решил сходить в гости к журналисту. Вломился в маленькую квартиру. Странно, что он смог войти без приглашения… Здесь душно. Даже очень. Теперь Деймон более серьезно осматривает комнату. Плотные шторы полностью скрыли окно. Но ощущение, что что-то тут не так теперь не покидает. Сальваторе находит выключатель. Что ж, а вдруг это тоже ловушка? Щелчок. Комнату озаряет слабый и тусклый свет. Слишком минималистично. Этот чудак ещё не успел обжиться, однако карта Мистик-Фоллс прикреплена к стене. На ней странные красные точки. Деймон быстро достаёт телефон и делает фото. С этим они разберутся позже. Перед ним стоит странный комод. Старый. Совсем не вписывается в эту съемную студию. — Ну и какова вероятность, что там нет ничего интересненького? — хмыкает вампир и вальяжно открывает первый верхний ящик. Множество папок. Какие-то старые, какие-то новые. От них пахнет бумагой и чем-то затхлым. Светлые и желтоватые картонки сменяют друг друга. Какие-то помечены красным крестом. Деймон касается самой первой. Шероховатость. С ленцой вытаскивает ее и раскрывает. Фото Клауса на пол страницы. Деймон хмурится ещё больше. — Твою мать, — устало выдыхает Сальваторе. Это. Просто. Пиздец. Ну и во что они все опять вляпались? В папке Клауса, которая, кстати, помечена, как номер один, много разных фото, бумажек, справок, даже клочок какой-то материи. Деймон взглядом скачет с одной строчки на другую. «Особо опасен» «Массовые убийства» «Иерархия?» «Бессмертен?» Сальваторе хмурится. Он хочет взять эту папку с собой, но тогда все испортит. Быстро делает фото на самых странных по его мнению страницах. Неприятное зудящее чувство не покидает. Вытаскивает вторую папку. Элайджа. Деймон поджимает губы. А вдруг тут есть папка и с его именем? Пальцами быстро перебирает плотные картонки. Номер три: Майкл Майклсон. Фото нет. Много странных надписей. Деймон раздраженно захлопнул папку. Ему нужно копаться дальше. Черт его знает, что он тут найдёт. Номер четыре: Ребекка Майклсон. Кто это вообще? Подружка Клауса или Элайджи? Даже читать не стал, просто взглянул на блондинку в платье стиля жгучих 20-х. Номер пять: Кол Майклсон. Снова Майклсон? Даже не стал раскрывать папку. Внутри все сжалось. Номер шесть: Финн Майклсон. Фото нет. Информации тоже. Деймон злится. Скорее всего тут все карточки разложены в порядке иерархии? Может ему стоит посмотреть в других ящиках? Что, если тут все вампиры? Номер семь. Сальваторе хмурится. Нет смысла смотреть. Надо рыскать дальше, пальцами проскальзывает по корешкам. Слишком много папок. Очень много номеров. Но внутри все равно, что-то екает. Именно первые семь папок помечены крестами. Может стоит посмотреть, что там в седьмой? С психом вытаскивает ее. Раскрывать. Глаза расширяются. — Какого хрена? С фото на него смотрит улыбающаяся Кэролайн-мать его-Форбс с приставкой Майклсон?***
Клаус укладывает девушку на кровать и накрывает нежно-бирюзовым пледом. Кэролайн хмурится во сне, поджимает губы, плотно прижимает к себе плед. — Спасибо, — просто произносит женщина, — я все же буду надеяться, что не пожалею. — Надежда всегда умирает последней, — хмыкает Майклсон и осматривает комнату. Светлая, просторная. Гирлянда вдоль потолка. Огромные шкафы с книгами, тетрадями и папками. Несколько полок с кубками и другими наградами за… — Черлидинг? — выдыхает он, позабыв, что Лиз еще здесь. Женщина коротко улыбнулась. — Кэролайн всегда старается все сделать идеально. Они не проиграли ни одного соревнования, — просто отвечает и поправляет подушку дочери. Клаус непонимающе проходит по комнате. Медленно. Словно хищник. Изучает. Прямо на столе стоят штук десять фото в рамках. Клаус пробегает глазами по каждой. Забавное трио: радостная Кэролайн, улыбчивая двойник-Гилберт и спокойная ведьма Беннет. Но что-то в этом фото не так. И осознание приходит моментально. Они слишком молоды. Очень. На вид им лет по четырнадцать. Какого черта? Разве такое возможно? На следующем фото совсем уменьшенная копия блондинки — маленькая девчушка на розовом велике. Клаус проводит пальцем по стеклу, его рука дрожит. Внутри поселяется странное чувство. Глубокое и травмирующее. Он что-то упускает. — Здесь ей четыре, — просто кивает Лиз, — так как давно вы знакомы? Мужчина резко разворачивается, его легкие скручиваются в спазме. — Словно тысячу лет, — выдыхает он. А Форбс принимает такой ответ больше за шутку. — Я не совсем понимаю, какие могут быть дела у Кэролайн с таким… древним вампиром, как ты? Это очень смелый вопрос. Но Лиз почему-то не боится. — Когда Кэролайн проснется, спросите это у нее, а я, пожалуй, пойду. Здесь душно. Он задыхается. Все эти фото. Вся эта жизнь! Что это значит? Как такое возможно? Ведьма Беннет постаралась? Как они смогли такое провернуть? Внутри все закипает. Он чувствует себя идиотом. Не дожидаясь ответа от Лиз, вылетает из дома, слабо хлопая дверью. Ночной воздух спасение. Глубокий вдох. Быстрый выдох. Черт… что за день то такой? Он должен очень серьезно подумать над тем, что услышал и что увидел. Кажется, его голова скоро лопнет. — Клаус, — гибрид выпрямляется, когда слышит знакомый и раздражающий голос. Старший Сальваторе стоит весь запыхавшийся. Его волосы небрежно убраны назад. Он очень спешил сюда? — Ах, Деймон, — выдыхает Майклсон и мгновенно меняется в лице. Деймон скользнул взглядом по дому Форбсов и нахмурился. — Знаешь, я шел сюда поговорить с нашей мисс Мистик-Фоллс, но и ты сойдешь, — Клаус выгнул бровь в притворном удивлении, — я все никак не могу понять, — процедил вампир, — что тебя может связывать с нашей блонди, а? Я нашел любопытную вещицу и никак не могу отделаться от чувства, что нас всех обвели вокруг пальца. Клаус сощурился. — Я не думаю, что это твое дело, — хмуро отвечает гибрид и усмехается, — хорошего тебе вечера, если это возможно. Он больше не будет здесь оставаться. В его голове полно новой информации. Она требует много сил и времени. А желание истерзать тело Билла все никак не покидает. Обходит Деймона, задевая его плечом (немного по-детски) и идет вдоль дороги. Плевать, прогуляется, может проветрит голову. — Ты знаешь, я ведь тоже когда-то запал на эту малышку, — вдруг произносит вампир слишком мягким голосом, — я даже понимаю тебя. Трудно удержаться, когда видишь настолько очаровательную мордашку, но абсолютно бесполезную. Деймон улыбается своей самой очаровательной улыбкой. Клаус мгновенно останавливается. Вены на руках вздуваются. Что он там сказал? Сальваторе даже не успел среагировать, как оказался прижат к ближайшей стене какого-то дома. — Попробуй повторить все, что ты сказал и ты познаешь истинную ярость, — шипит ему прямо в лицо, сжимая шею до хрипов. Деймон не ожидал такой реакции. — Расслабься, — хрипит Деймон, — блонди не та из-за кого нужно рвать друг другу глотки. — О, — шепчет Клаус и наклоняет свою голову, — ты глубоко ошибаешься, мой назойливый друг. Рука мгновенно проникает в грудную клетку, ломая несколько ребер. — Я сегодня очень злой, Деймон, очень! — рычит так, что изо рта вылетает слюна. — Только не говори, что она смогла очаровать тебя, — усмехается парень, — я был там раньше, особо не впечатлило. В ушах шумит. Руки слишком сильно сжимают тупоголового вампира. Где он был раньше? Что он несет? Но в этот раз хватит уже всех этих пробелов в истории. Клаус хватает второй окровавленной рукой Деймона за волосы. Преимущество быть самым сильным и древним впечатляют. Через несколько секунд Майклсон путешествует по голове вампира, отбрасывая ненужные воспоминания из его прошлого. Ровно до того момента, как замечает Кэролайн в форме черлидерши. Она радостная, танцует связку. Он видит, как Деймон подбирается к ней, чтобы быть ближе к Елене. Как грязно вампир играет. Зубы сжимаются, когда Клаус видит насилие… укусы… манипуляции… И самое поражающее — Кэролайн человек! «Почему ты так себя ведешь? Я так мила с тобой, я сделаю все для тебя. Это просто глупое ожерелье.» «Нет. Ты единственная глупая вещь. Поверхностная. И бесполезная.» И ее слезы. Ее крик. Ее страх перед опасным вампиром. Ее подчиненное сознание. Деймон сглатывает. — Ты подписал себе смертный приговор.