Outlander

Сердце буквально вырывается из груди. Сильные руки грубо прижимают к напряженному телу девушку и она в последний раз пытается вырваться из хватки. Не получается. Кэролайн борется с оглушаемым чувством разочарования. Ей так хочется просто закричать. Изо всех сил. Но она глушит подступающий стон. Наклоняет голову и замирает. Он так близко и так рядом. Она чувствует тепло от его тела. Но ей больно. Не столько физически, как морально. — Проклинаю, — как приговор шепчет она, ощущая на своём затылке рваное дыхание. Клаус ещё сильнее сжимает ее плечи. Стефан врывается в зал и падает на пол с громким шлепком. Его глаза полностью почернели, а на лбу выступили капельки пота, он все ещё борется с внушением. Кэролайн поднимает на него взгляд. Они смотрят друг на друга и блондинка качает головой. Что ты сделал, Клаус? Посмотри во что ты превратил Стефана? Во что ее саму? — Ты уже убил двойника? — слишком резко спрашивает Ребекка, стараясь не смотреть на своего брата. Внутри ее сердце обрастает коркой льда, когда вампир отрицательно качает головой. — Я не сделаю этого, никогда, — шипит он и словно задыхается. Будто каждое его слово причиняет неописуемую боль. Может так и есть… — Стефан, борись, — шепчет Кэролайн, не отводя взгляд. Лицо друга искажает сеточка из вен. Но он все ещё на коленях. Не бежит по коридорам за Еленой и не рвёт ее шею, ну или что там приказал великий гибрид. Клаус хмыкает, словно все это его забавляет. — Отпусти его, — хмуро произносит блондинка, обращаясь к… мужу. — Он меня предал, — слишком громко произносит первородный, — как и ты. Ребекка прикусывает губу. Весь ее фокус внимания постепенно переключается с парочки на Стефана и обратно. Злость и отчаянье медленно топят ее мысли. — Сколько раз ты будешь повторять это? — стонет блондинка. — Самому не смешно? Клаус ухмыляется. — Вообще-то теперь это даже забавно. Он высвобождает ее из вынужденных объятий, когда понимает, что она… смирилась с участью ее друзей? Форбс потирает правое плечо рукой и на несколько шагов отшатывается от первородного. Ей противно. Мерзко. Холодно. — Я даже восхищен, как ты, — смотрит на мучавшегося Стефана Клаус, — противишься моему внушению, — хмыкает первородный и поворачивается к Кэролайн, — представляешь, любимая, — сердце девушки пропускает удар, — я внушил выполнять ему любой мой приказ, но он ослушался. Вот это сила воли. Форбс переводит тревожный взгляд на друга и хмурится. Вампир стонет от… боли, от желания рвануть по коридорам… Мышцы напрягаются. Становятся более рельефными. — Отпусти его, — хрипит она и ее руки опускаются, — чего ты хочешь? Ребекка закусывает нижнюю губу и старается почти не дышать. Все внутри нее вибрирует от неправильности происходящего. Клаус цокает и потирает ладони. — Я просто наказываю предателей, дорогуша, не переживай и до тебя очередь дойдет, раз ты так напрашиваешься, — бархатно произносит первородный и ловит на себе презрительный взгляд сестры. — Ник, — предупреждающе шепчет она, и Кэролайн касается ее взглядом. Форбс заламывает пальцы на руках и внутренне шипит от негодования. Что ей сделать? Как поступить? Способна ли она повлиять на Клауса? Сейчас и речи не идет про их отношения, про ее заклинание и остальные проблемы. Теперь все крутится вокруг целостности Елены, бедного Стефана и мертвого Тайлера, который все еще не пришел в себя. Бонни тоже в опасности, она все еще листает книгу, но сердце выдает ее с потрохами — она не знает, как решить проблему. — И в чем твой план? В чем смысл? — вдруг спрашивает Кэролайн, резко набрав воздух в свои легкие. Она медленно двинулась в сторону мертвого друга и опустилась рядом с ним. Тайлер. Как же не вовремя ты тут оказался. Клаус сощурился. Каждый ее шаг к оборотню как-то странно откликается в его подсознании. Мужчина хмыкнул. — Ты же ведь не так глупа, верно? — просто спрашивает и девушка мимолетно стреляет в него взглядом, но снова смотрит на оборотня, от чего щека Ника дрогнула, — гибриды, армия, сила, — вдохновлено выдыхает он и кривит лицо, когда Кэролайн сжала холодную ладонь Тайлера. — Ник, — привлекает к себе внимание Бекка, — появились новые обстоятельства, — выразительно смотрит на него, но первородный лишь хмурится, — я думаю, вам стоит с Кэрри кое-что обсудить. — Что? — резко спрашивает Клаус и переводит взгляд на Форбс. Девушка сжалась. А есть ли смысл что-то обсуждать? Тем более теперь? Что информация о ее перемещении во времени изменит? — Нет, Бекка, — выдыхает она и словно ставит точку. Ту самую, о которой она боялась даже задумываться. Словно вспороли гниющую рану и насыпали туда соль. Больно. Мучительно больно. Ребекка делает шаг вперед, чтобы высказаться… и весьма красноречиво, но повернулась в сторону двери. Кэролайн слышит, как кто-то очень быстро бежит в сторону зала и напрягается. Нет, только не это. Двери раскрываются и перед ними оказывается мокрая до нитки Елена. Тяжело дышит, почти задыхается. Ее щеки покраснели, а глаза стали влажными от страха. Глаза Бекки резко потемнели. — Нет, — стонет Стефан, но Клаус останавливает его одним движением руки, заинтересованно разглядывая двойника. — На ловца и зверь бежит, — смеется гибрид и ловит на себе злой взгляд Кэролайн. Девушка сжала кулаки и выдохнула. — Отпусти всех, я останусь и расскажу почему твои гибриды не выживают, я… кое-что узнала. Кэролайн медленно поднялась с пола. — Елена, — с нажимом говорит блондинка, но Клаус громко ухмыляется. — О, как, — произносит древний и девушка выравнивает спину, — с чего бы это мне слушать тебя? Брюнетка сглатывает. — У меня послание от ведьмы, что наложила на тебя твое проклятье, — почти одними губами выдыхает девушка и Бекка мгновенно переводит взгляд на брата. Клаус мрачнеет и делает два шага вперед. Его взгляд становится слишком острым, злым. Форбс анализирует каждое его движение. Если он вдруг кинется на Елену… Стефан сжимает виски, пытаясь прийти в себя. Бонни с замиранием сердца переводит взгляд с Елены на Клауса. Оглушающая тишина. Давящая. — Но сначала отпусти всех, — хрипит она и Клаус кривит лицо. За секунду оказывается возле брюнетки, но прямо перед ней на вампирской скорости перемещается Кэролайн. Ее взгляд словно обдает Клауса ледяной водой. Он останавливается в шаге от них. Елена рвано выдыхает прямо в волосы подруги. Кэролайн сжалась, готовясь отразить удар, если он рискнет. Майклсон ухмыляется и ничего не говорит. Мысленно даже уважает Кэролайн за ее преданность двойнику, но мгновенно отрезвляется. — Отойди, — почти одними губами говорит мужчина и Кэролайн грустно улыбается. — Скоре всего ты забыл, — проговаривает она и наклоняет голову вбок, — я не бросаю своих людей, я борюсь за них до последнего, вот мое кредо, поэтому подойти ты к ней сможешь только через мой труп. Ребекка напрягается. Клаус поднимает свои руки и медленно, но громко начинает аплодировать девушке. Каждый хлопок отражается от стен зала, от чего хочется скривиться и закрыть уши руками. Барабанные перепонки вибрируют. — Но это ведь ложь, — хмыкает он, даря ей широкую улыбку, — или… — вдруг затихает он, — мы просто никогда не были твоими людьми? — Я вас не бросала, — с нажимом говорит блондинка и делает шаг вперед. Теперь она почти впритык с Ником. Чувствует его запах. И хочет ударить его прямо в нос. Смачно. Громко. Клаус закатывает глаза. Снова она это свое «не бросала». — Бекка, ты бы не могла… — он не успевает договорить, как блондинка оказывается возле Кэролайн и рывком толкает к стене. Форбс с ужасом смотрит на первородную и пытается вывернуться из ее хватки, но силы совсем не на ее стороне. — Нет, Бекка, — стонет блондинка, но древняя закрывает глаза и еще сильнее сжимает руками Кэр. — Так-то лучше, — улыбается первородный и смотрит на девушку, — я не могу внушить тебе, ибо ты под вербеной, но я могу сделать очень больно, больнее, чем ты думаешь. Ты не сможешь ставить мне условия, поэтому говори. Елена хмурится и переводит взгляд на Стефана. Он все еще тяжело дышит. Клаус хмыкает. — Стефан, — вдруг произносит он, замечая печальный взгляд двойника, — отключи свою человечность. Елена мгновенно замирает, переводит взгляд на Клауса и содрогается от ужаса, видя, как он улыбается. Звериный оскал предвкушения пугает до одури. — Стефан, нет! — вопит Елена, но Сальваторе с сочувствием смотрит на нее. У него больше нет сил сопротивляться. — Отключай, — повторяет Клаус жёстче. Стефан замирает, его глаза закрываются, а дыхание выравнивается. Кэролайн все еще пытается оттолкнуть от себя первородную, которой еще позже выскажет, что она о ней думает. — Что ты сделал? — выдыхает Гилберт и тяжело дышит. — Лишь предал тебе стимул быстрее излагать свои мысли, и если мне понравится ответ, я верну ему его никчемную человечность, хотя, если быть честным, таким он мне нравится больше. — Ты вернешь ему человечность, если я скажу? — с неверием уточняет девушка. Двойник пришла со своими условиями, но даже не заметила, как Клаус все перевернул в свою сторону. А чего она хотела? Он умен, расчетлив, жил тысячу лет. Елена сглотнула, будто бы решаясь… — Ведьма связалась с моим другом через его умершую сестру, пока он был… пока он был в стадии между жизнью и смертью, — перевела взгляд на нахмурившуюся Кэролайн, — Мэтт тонул в бассейне, но теперь ему ничего не угрожает, я вытащила его, — Форбс на мгновение замерла и эта реакция не понравилась Клаусу, — ведьма сказала, что пока я жива, ты не сможешь создавать гибридов. — Елена, нет, — от досады стонет Кэролайн. Какого черта она вообще это сказала? Неужели она поверила, что Клаус отпустит всех и они побегут по радуге? Что за бред? Зачем подписала себе приговор? Клаус лишь усмехнулся. — Интересно, — проговаривает он, — отчего бы это ведьме, которая так меня ненавидела вдруг признаваться в чем проблема обращения гибридов? Кэролайн замерла. Звучит разумно. Значит ли это.? Тайлер со стоном просыпается и мгновенно тянется рукой к когда-то свернутой шее. Глаза болят, тело немного знобит. Весь мир кажется замыленным и слишком громким. Гибрид снова радостно хлопнул в ладони и грубо схватил Елену за руку. — Ник, нет, — шипит Форбс, но он ее не слушает. — Тайлер, правильно? — уточняет у Елены Клаус и подводит девушку к ничего не понимающему оборотню. Локвуд мгновенно пятится назад, но все тело словно подводит его. Гибрид подбирает с пола первый попавшийся стаканчик, оставленный подростками для ночи приколов, и разворачивает девушку к себе. Хватает за запястье, мгновенно прокусывает ее плоть. Из уст Гилберт вырывается болезненный и испуганный крик, Кэролайн ударяет Ребекку в солнечное сплетение и, наконец, вырывается из хватки. Кровь полилась в стаканчик и мужчина тут же откинул от себя двойника в руки Кэролайн. Форбс ловит испуганную подругу и закрывает своей рукой ее рану. В голове пульсирует злость. Горячая. Обжигающая. Сокрушительная. Елена с силой сжимает руку Форбс и зажмуривается, пока блондинка быстро переводит взгляд с травмированной руки подруги на Клауса. — Пригляди за ней, пока я ставлю эксперимент, — хмыкает Клаус, даже не посмотрев на блондинку, и протягивает стакан оборотню, — а ты пей. Тайлер стонет от подступающей рвоты. — Нет, — шепчет он и отстраняется. Кэролайн рвано выдыхает и вся ее реальность начинает кружиться. Все словно вышло за рамки. Привычный мир окончательно потерял покой и равновесие. Елена с мольбой смотрит на Кэролайн, словно пытается ее о чем-то безмолвно попросить, но девушка мягко отстраняется от двойника. Все ее внимание обращено на спину Майклсона. Кэролайн медленно поднимается и выпрямляет спину. Все словно замедлилось. Тайлер хмурится. — Ты так и так умрешь, но кто знает, вдруг именно кровь твоей подруги единственное средство, что способно тебя спасти? Просто рискни, — с придыханием говорит мужчина и с удовольствием замечает, как Тайлер действительно задумался. Кэролайн тихо делает шаги в сторону Ника и Тайлера. Ее руки трясутся. В голове все пульсирует. Ребекка сжала руки в кулаки, но посчитала, что вмешиваться не будет. Форбс остановилась рядом с Ником, тревожно разглядывая Тайлера. Парень выглядит плохо. Клаус даже бровью не повёл, когда почувствовал Кэролайн рядом с собой. Ох, она не будет кидаться на него. Не будет бить в грудь, как было несколько минут назад. Она не будет сейчас его ни в чем обвинять. Сейчас она видит, как Тайлер… умирает. Девушка медленно тянет руку к этому стаканчику и замечает, как рука гибрида немного дрогнула. Девушка касается своими пальцами ладони мужчины и слабо сжимает стаканчик. Переводит взгляд на Майклсона и с не охотой кивает ему. Он сощурился, но позволил забрать стаканчик. Кэролайн сжимает губы и опускается рядом с Тайлером. Он жадно вдыхает воздух, но лёгкие словно горят. — Тайлер, дерьмово получилось, да? — она грустно улыбнулась, слыша, как Тайлер медленно кивнул и как Клаус тихо цокнул, — я не одобряю это, — кивает на стаканчик, — но слова Клауса имеют смысл. Не думай, что это кровь Елены. Возможно, это единственное, что спасёт тебя сейчас. С остальным разберёмся позже. Выпей. Да. Это ужасно, но отчего то кажется, что сейчас гибрид действительно прав и нет смысла отнекиваться. Тайлер умрет, если что-то не предпринять. Локвуд медленно тянется к стаканчику, но смотрит в глаза блондинки. Между ними своеобразный контакт.  — Все хорошо, — шепчет она и сама пододвигается ближе. Парень подносит стаканчик к дрожащим губам, внутренние органы словно подвергаются перевариванию заживо. Первый глоток. Единственный. Все скручивается и ломает. Стакан падает, разбрызгивая кровь двойника по полу, а из горла вырвался полустон, полурык. Кэролайн не сдвинулась. Но Клаус резко потянул ее за плечо, отодвигая дальше от оборотня. Она сделала вид, что не заметила этого. Тайлер резко упал и затрясся. Клаус нахмурился. Через мгновение Локвуд резко сел и зарычал. Его глаза стали ядовито-желтыми. Вены то появлялись, то пропадали с лица. Клаус улыбнулся. — Хороший знак, — хмыкает он и переводит взгляд на блондинку, — спасибо. Девушка бросила на него недовольный взгляд. Но в голове словно сложился пазл. Словно рой пчел жужжит прямо на подкорке. — Ты заберёшь ее? — выдыхает она и щурит глаза, — ведь мы выяснили, что жизнь Елены необходима для создания гибридов. Клаус скривил губы. — Естественно. Елена рвано выдохнула и Кэролайн напряглась всем телом. — На минутку тебя можно? В более уединенное место? — кивает головой в сторону выхода и Клаус хмурится. Тайлер жив. Бонни жива. Елена тоже почти не пострадала. Осталось вернуть Стефану человечность. Поговорить с Беккой. Найти остальных. А сейчас надо выторговать свободу подруге. Кэролайн не позволит забрать Гилберт. Никогда на свете. Само собой Майклсон будет беречь девушку, но… Но она не станет его пленницей. — Круглый стол, — выдохнула она и просто пошла в сторону выхода. Плевать. Пойдет он или нет, Бекка заставит его пойти в любом случае. С силой толкнула дверь и направилась в сторону первого попавшегося кабинета. Слышит, как он что-то говорит, злится. Но даже не стала прислушиваться что именно. Это было обращено Ребекке или Стефану… Не стала слушать есть ли шаги позади нее или нет. Плевать. В кабинете темно, но фонарь за окном дает достаточно света, чтобы не спотыкаться. Прикусывает губу изнутри и выдыхает. Этот день никак не может кончиться. Он превратился в полный кошмар. Позади нее со скрипом закрывается дверь. Она бы улыбнулась, да только повода нет. — Ну и? — первый спрашивает он, ударяясь взглядом в ее спину. Кэролайн медленно оборачивается и садится на парту. Взгляд тяжелый, в прочем, как и у него. — Поздравляю, — вдруг произносит она и кривит губы, — то к чему ты шел так много веков свершилось. Настроение закурить. Прямо здесь. Мужчина кивнул и усмехнулся. — Ты думала, что могло быть иначе? Кэролайн отрицательно замотала головой и устало выдохнула. Пошло все к черту. — Никогда на свете я не сомневалась в тебе, — откровенно произносит и прячет глаза. Но чувствует, как он буквально испепеляет ее. — Зачем ты позвала меня? — с подозрением спрашивает Майклсон, — я все равно заберу ее и ты не сможешь меня остановить. В душе словно пасмурное небо. Словно грозовые тучи. Словно гребаная катастрофа. Девушка закинула одну ногу на другую и нахмурилась. — Я предлагаю компромисс, — просто произносит Форбс и наблюдает, как его лицо меняется. Он явно недоволен. — Никаких компромиссов, — хмыкает он и поворачивается к выходу. Кэролайн закрыла глаза и выдохнула. — Я люблю тебя, — выдыхает прямо в спину, — несмотря на все твои грехи и ужасные поступки. Клаус резко остановился. Его рука дрогнула у ручки, но лицо все еще остается непроницаемым. Что в его голове? — Это… — словно выплевывает он, но Кэролайн перебивает. — Ничего не значит, — заканчивает за него и спрыгивает с парты, но остается на месте, — это ничего не значит для тебя, ни сейчас, ни тогда. Майклсон резко повернулся и девушка замечает ледяную маску. Он сейчас заморозит ее. — Тогда? — шипит он и делает шаг вперед, вытягивая руку, словно хотел тыкнуть в ее сторону пальцем, — ты не имеешь право говорить про тогда! Не после того, что сделала. Девушка сглатывает. — И что по твоему я сделала? Кэролайн хмурится, ее верхняя губа нервно подрагивает. Все тело сковывает от злости. — Хочешь откровенно? — шипит он и девушка кивнула. — Прошу, — выразительно махнула рукой в стиле «давай». Клаус сощурился и напрягся. Слова крутятся на языке, но им ничего не мешает вырваться. — Ты, Кэролайн, — немного тихо произносит мужчина и делает шаг вперед, — обрекла меня на десятки лет в муках и злости, в агонии и одиночестве. Я горел заживо видя твой образ. Я одновременно желал тебя и ненавидел. Я запретил себе вспоминать тебя, но это мало помогало. Я боготворил тебя, холил и лелеял, а ты воткнула мне нож в спину. И сейчас ты просишь у меня компромисс за подружку? После всего, что было? К горлу подступил ком. Захотелось плакать. Захотелось резко закрыть уши и ничего не слышать, хотя сама же и попросила. Глупая Кэролайн. — Да, я прошу за свою… подружку, — в его тоне отвечает Кэролайн, — компромисс. Она будет учиться, жить дома, будет свободна, но добровольно будет сдавать тебе кровь, когда это потребуется. Все цивилизованно. Мы не в десятом веке. Клаус выгнул правую бровь. Его явно это смешит. — Но мне-то это зачем? Кэролайн устало выдыхает. — А зачем тебе постоянно строить из себя великое зло? Зачем вообще применять силу? Зачем угрозы, шантаж и похищение людей, если можно все решить цивилизованно? — Кэролайн начинает психовать. Ну почему ты такой идиот? — Особенно, если это касается моих друзей, Ник. Моих друзей! — последнее слово получилось с рыком. Теряет самообладание. — А почему это вообще должно меня волновать? — буркнул мужчина, делая еще один шаг вперед, — это твои друзья, — пренебрежительно хмыкнул он, — не мои. Кэролайн поджала губы и ощутила, как внутри растет волна безысходности. Он не пробиваемый. — Потому что я люблю тебя, — вскрикнула девушка, замечая как расширились глаза мужчины, — и я точно уверена, что все еще не безразлична тебе, я все еще помню твое проклятье волчьего сердца. Не делай из меня идиотку. Ты пытаешься внушить мне, что я ничего не значу, но ты просчитался, милый. Потому что мне буквально суждено значить для тебя слишком многое, пока смерть не разлучит нас. Твоя смерть, Клаус. Девушка толкнула его в грудь, почти так же, как и в зале, но мужчина перехватил ее руку, больно сжимая. Он совсем близко. Глаза приобретают зловещий золотистый оттенок. — Да, ты права, — хрипло произнес мужчина, — это так. Теперь, когда я разблокировал внутри себя оборотня все стало еще хуже, но я очень близок к тому, чтобы снять с себя проклятье стаи моего отца. Кэролайн дернулась. Это было словно пощечиной. — Все чтобы освободиться от меня, — уверено произнесла девушка, это точно не вопрос. Истина. Клаус согласно кивнул. Это больно. Очень больно. — Ты считаешь, что когда снимешь проклятье перестанешь меня любить? — ледяным голосом спрашивает и замирает. Страшно даже дышать. — Уверен, — как приговор произносит гибрид и отпускает ее руку. Он ведет головой и отворачивается. Холодно. Сердце. Она слышит, как быстро бьется его сердце, сбиваясь с ритма. Кэролайн прикрывает глаза. — Пожалуйста, — выдыхает она, — просто позволь Елене жить своей жизнью, она будет давать тебе свою кровь, просто позволь. Ничего не изменится. Хотя бы ради того чудесного века, что был у нас с тобой. В голосе мольба. Впервые за столько лет. Впервые в своей жизни Клаус слышит от нее что-то подобное. Это странно. Это дико. Она никогда так не… унижалась? — Двойник так дорога тебе? — совершенно серьезно спрашивает Майклсон, видя тревогу в ее глазах. Отчего то его сердце сжимается. Кэролайн кивает. — Она мне как сестра. Клаус кивает самому себе, витая в своих мыслях. — Тебе же ведь ничего не стоит, — совсем тихо произносит и задерживает дыхание. Майклсон сглатывает слюну и его лицо расслабляется. Кэролайн замечает эти изменения и с непониманием разглядывает его. Что изменилось? Почему он так свободно выдохнул? — У меня есть условия, — хрипит он и Форбс немного напрягается. Гибрид медленно переводит взгляд на ее губы и девушка машинально облизывает верхнюю. Клаус замирает, но снова поднимает взгляд. Глаза в глаза. Очень близко. Непозволительно близко. Кэролайн шумно выдыхает. — Теперь я хочу услышать правду. Глаза блондинки расширяются. Серьезно? Еще некоторое время назад он и слышать ее не хотел! Что изменилось? Связано ли это с тем, что она призналась… что все еще его… любит? — Про ту ночь? Про мое исчезновение? — в тон ему хрипит блондинка и в мгновение понимает, что тонет. Его глаза смотрят на нее с некой робостью. Почти как тогда, в том самом прошлом. И до Кэролайн доходит. Он не то что не хотел слушать ее раньше, он просто боялся. Он боялся той правды, что могла выйти наружу. И это не отменяет того факта, что он полный идиот, раз запустил целую цепочку ужасных событий, связанных с ее близкими. Он придурок, но она все еще его любит. Все внутри сжимается при воспоминании, как Тайлер падал со свернутой шеей несколько минут назад, как кричала Елена с рванной раной на руке, как корчился Стефан от внушения, но блондинке хочется ослепнуть… Хочется ничего этого не знать и не видеть… Никогда в жизни. Жаль, что это невозможно. Жаль, что все это случилось с ними. Но на мгновение Форбс позволяет себе отпустить это. Она просто смотрит в его глаза. Видит, как он озабочен этим вопросом. Вопросом, который терзал его всю бессмертную жизнь. Черт, он ведь действительно ее любит. До сих пор. Спустя девять веков. Это звучит настолько нереально, но она понимает это по его глазам. — Я не хочу говорить, Ник, — шепчет почти в самые губы, — я хочу, чтобы ты увидел все сам. Девушка неосторожно толкается вперед и ее влажные губы соприкасаются с его горячими и сухими. Клаус с удивлением прижимает ее к себе еще плотнее, углубляя поцелуй. Кэролайн с тихим стоном прикусывает его нижнюю губу, оттягивает и снова жарко целует. Почему он отвечает? Почему позволяет после всех его слов о ней? Она кладет руку ему на затылок и немного сжимает. Всего мгновение, но этого достаточно, чтобы почувствовать брешь. Клаус шумно вдыхает в себя воздух, когда понимает, что она насильно втолкнула его в свое сознание. Как она это сделала? Руки больно сжимают ее талию. Но Нику тоже больно. Вспышки. Вспышки. Вспышки. Ослепляют. Клаус пытается оторваться от нее, но девушка прижимает мужчину к себе плотнее. На, получи! — Мама, — кричит маленькая девочка лет пяти. Блондинка с короткими волосиками спускается с лестницы и бежит в объятия Лиз, — миссис Гилберт позвала меня и Бонни на ночевку к Елене. Можно? Скажи, что можно! Вспышка. — Кэролайн Форбс назначается старостой вашего класса, — аплодисменты учеников и радостная десятилетняя девочка ухмыляется. Она и так знала, что это случится. А кто еще этого достоин, если не она? Вспышка. — Мы порвем этих идиотов в этом сезоне, — хмыкает девушка и поправляет форму черлидерши. Еще мгновение и на ее губах появляется ухмылка. Да, ей определенно идет быть капитаном. Вспышка. — Только не говорите мне этого, — устало выдыхает девушка и смотрит на отца. — Ты совсем не уживаешься с Лиз, я предлагаю тебе альтернативу, Кэролайн, — отец выглядит измотанным. — Я очень тебя люблю, папочка, — выдыхает девушка, — но останусь с мамой. — Наш развод, — начинает он, но блондинка останавливает его взмахом руки. — Это отстой, но я все понимаю. Это случилось давно, я привыкла. Вспышка. Кэролайн вышагивает по коридору и видет Елену с Бонни. Внутри все сжимается. Несколько мгновений и девушки обнимаются. — Мне жаль, мне очень жаль, что у вас с Мэттом так получилось. Вспышка. Лиз бросает куртку прямо на пол и закрывает лицо руками. Кэролайн непонимающе уставилась на нее. — Что случилось? Лиз кажется… всхлипнула? — Ты только не переживай, но… Гилберты попали в аварию. Вспышки начали сменяться очень быстро. Кэролайн успокаивает Елену после похорон. Они вместе ловят Джереми с травкой. Кэролайн застревает в лесу в непогоду и находит тело Вики Донован. Далее вспышки стали менее яркими, словно Кэролайн хочет скрыть некоторые моменты. И она это делает… Вспышка, где девушка попадает в аварию и просыпается в больнице. Чувствует первую жажду, видит клыки, плачет. Первое убийство. Злость на саму себя. Стефан. Ее по голове гладит Стефан и обещает всему научить. Первые слухи о Клаусе и как Деймон держит ее от этого подальше. — Это не твое дело. Вспышка. Три подруги. — Мне так надоели наши угрюмые лица, поэтому я решила найти какое-нибудь легкое заклинание, чтобы хоть как-то скрасить наш вечер. Вспышка. — Какой сейчас год, Патриция? — Насколько мне известно… одна тысяча второй. — О, Боже, — шепчет девушка, словно задыхаясь. Вспышка. Первая встреча с Колом. Встреча с Ником. Заинтересованность в нем и в тоже время страх. Знакомство с остальными Майклсонами. Де Мартелы. Ее тяга к Клаусу. Ее опасения, что она может не вернуться обратно. Разговор с ведьмой о ее перемещении. Признание себе в том, что она влюбилась в Никлауса. Вспышка за вспышкой. Их общее прошлое. Та самая ночь. Ведьмы. Их слова про его безумие. Сердце сдавливается от тоски. Кэролайн первая разрывает поцелуй. Тяжело дышит. Боже, она это сделала. Она даже не знала, что это возможно. Просто нереально. Клаус смотрит на нее потерянным взглядом. Его губы опухли. Полная растерянность. — Но ты не показала, как Деймон мучал и истязал тебя, — вдруг хрипло прошептал он и Кэролайн с испугом уставилась на него. — Откуда ты знаешь? И… ты… как? — вопрос за вопросом, в голове каша. Клаус отстранился, прижимая руку к губам. — Был в голове у Деймона, видел часть твоего прошлого в его голове. Ну, теперь пазл сложился. Беннет перенесла тебя… — В прошлое, — закончила она. Клаус опустил голову. — Почему, Кэролайн? Девушка сжалась всем телом. — Почему ты не рассказывала это? Кэролайн сглотнула вязкую слюну, ощущая, как щеки краснеют. — Я не знала, как рассказать тебе это. И не хотела, если честно. Каждое упоминание о том, что я еще тысячу лет не увижу маму, папу и друзей было… болезненно. Сказать это вслух значило признать, что я утратила часть себя, хоть и приобрела вас. Я хотела хоть что-то оставить себе. Клаус кивнул и отошел. Мысли слишком быстро сменялись друг другом. Это пугало. — Ник, — шепчет, сама не зная зачем. — Я позволю Елене жить своей жизнью, — вдруг перебивает он и переводит взгляд на окно. Кэролайн быстро выдыхает, удивляясь, что он вообще это сказал. — Но ты и я… — проговаривает и слова теряются в тишине. Девушка прикусывает губу. — Ты и я… это не то, что возможно, — произносит блондинка и Клаус переводит на нее свой задумчивый и затуманенный взгляд. Оцепенение от ее воспоминаний все еще держится. — Это не то, что я хотел сказать, — хрипит он и делает шаг вперед, но Кэролайн поднимает руку. — Нет, Ник, прошу, — шепчет она, давясь подступающей истерикой. Губы Клауса приоткрываются, но слов никаких нет. Ему хочется коснуться ее, но девушка обходит его и идет в двери. — Я люблю тебя, Ник. Я никогда не бросала тебя. Я вернулась обратно из-за заклинания других ведьм, что похитили меня, но… Но ты… Убил Дженну, — выдыхает она, — чуть не убил меня. Убил Тайлера. Мучал Елену и держал в плену Стефана. Это моя семья. Семья, помимо Майклсонов. Ник, я даже не представляю, как такое можно простить. Этот шепот громче крика. Клаус отшатывается. Ее взгляд колет прямо в сердце. Твою мать. После воспоминаний Деймона, Клаус старался не думать, как такое возможно, но теперь… Кэролайн закрывает за собой дверь. Сейчас она уведет Елену домой, но сначала возьмет номер у Ребекки, через которую и будет общаться с Клаусом. Человечность Стефана вылетела из ее головы, но Кэролайн надеется, что Ник сможет сделать правильный выбор. Кэролайн устала. Кэролайн просто хочет забыться. Пошло все к черту. Хорошая ночка приколов получилась. Удачно прикольнулись.

***

Дом Гилбертов встретил их гробовой тишиной. Джереми нигде нет. Это настораживает. Елена быстро уснула, буквально сразу же, как голова коснулась подушки. Кэролайн с грустью посмотрела на нее и отправилась на первый этаж. Сегодня она все рассказала и показала Клаусу. Блондинка даже не представляет, что он может сделать. Какой его следующий шаг? Но отношений между ними уже больше не будет. По крайне мере, Кэролайн не может себе представить при каких обстоятельствах сможет закрыть глаза на все его действия. Телефон Елены завибрировал на тумбочке. «Деймон» Кэролайн выдохнула и взяла трубку. — Деймон, это Кэролайн, у нас был очень тяжелый день и Елена спит, поэтому перезвони позже, — быстро и устало проговаривает вампирша. — Это даже лучше, что ты ответила на звонок, — хмыкает вампир, — сможешь через пол часа оказаться на кладбище Мистик-Фоллс? Блондинка напряглась. — Что случилось? — выдыхает девушка и уже направляется к выходу, попутно разглядывая фотографии, что висят на стене. На том конце слышится копошение. — Узнаешь. Склеп Сальваторе, — просто произносит и скидывает звонок. Интересно… Кэролайн через несколько минут оказывается на кладбище. Через пару часов рассвет, поэтому от земли пахнет влажностью. Вдоль могилок виднеется почти растворившийся туман. Кроссовки быстро утопают в грязи, но Форбс отмахивается от этого, идя в сторону старинного склепа Сальваторе. Дверь противно скрипит, внутри горит свет. Деймон стоит к ней спиной. — Долго, — бурчит себе под нос вампир и оборачивается, — у меня тут есть один… сюрприз. Кэролайн цокает. Боже, как же она устала. Новые интриги? — Что там? — спрашивает блондинка и делает шаг вперед, замечая гроб, которого явно тут раньше не было. — Я продолжил расследование и кое что выяснил. Тот знак с кольца означает тайное сообщество «Occidere a lamia», что в переводе на наш язык — «Убить вампира». В основном в нем состоят фанатики, но за больными и испуганными людьми стоят вампиры и ведьмы, которые просто пытаются испортить кровь Клаусу Майклсону. Пешки, — хмыкает Деймон, — их задача рассказать всему миру правду, чтобы потом можно было загнать в угол первородных. Но это для людей такая цель, у вампиров немного другая. Они хотят убить Клауса и занять его место. Все слишком типично. Кэролайн разглядывает каменный гроб, на котором слишком много странных гравировок, которые она не может перевести. — В одной из папок я узнал про Майкла, — просто произносит мужчина и Кэролайн дергается. Твою мать. — Он, вроде как, их… — Отец, — заканчивает Кэролайн и Деймон щурится. — Я все еще не понимаю, как ты спуталась с ними, но уже не удивляюсь, что ты знаешь самую секретную информацию. Значит ты знаешь, что он единственный, кто может убить Клауса. Это лишь вопрос времени, когда он узнает, что Елена жива. Кэролайн хмурится. Холодок по ее спине мгновенно отрезвляет ее. — Клаус уже знает. Деймон мгновенно меняется в лице. Непонимание сменяется злостью. — И ты так просто это говоришь? — рычит он, но Кэролайн резко выпрямляется. — Ты многое пропустил, но все под контролем, Деймон. Кровь Елены один из пунктов обращения оборотней в гибридов. Тайлер Локвуд оказался… первым успешным гибридом Клауса, — выдыхает блондинка, — Клаус не тронет Елену, ее жизнь будет обычной, просто иногда она будет… донором. Елена согласилась. Деймон словно ужесточился. Он запустил пятерню в волосы и взъерошил их. — Она не станет его мешком с кровью, — зашипел мужчина и его глаза с безумием уставились на гроб. Кэролайн напряглась. Да, ей тоже это не нравится, но всех все устроило. Пока что. Но кто знает, быть может Клаус вообще скоро успокоится. — Кто в гробу, Деймон? — вдруг спросила Кэролайн, замечая его огненный взгляд. Но она уже знает ответ. Она уже точно знает ответ. Обстановка мгновенно накаляется. Воздух между ними словно наэлектризовался. Вампир одним движением спихивает тяжелую плитку и Кэролайн отшатывается. Твою мать. Майкл собственной персоной. Обмотанный цепями. Серый. Спящий. Но определенно живой. Они так долго скрывались от него. Как он тут оказался? Но несмотря на все это… Контакты у нее с ним были. Век был… насыщенным. — Я не могу его разбудить, он отказывается просыпаться. Кэролайн мгновенно переводит на него взгляд. — Ты же не такой идиот, чтобы сделать это? — повышает голос и буквально испепеляет взглядом Деймона, но вампир лишь цокает. В помещении слишком спертый воздух, от которого уже начинает болеть голова. — Мы не можем оставить все это так, Кэролайн, — с нажимом произносит Сальваторе, — ты либо с нами, либо против нас. Определись уже на какой ты стороне. Не думаю, что там тебе рады, но все же… Блондинка прикусывает губу и смотрит прямо перед собой. Это безумие. Самоубийство! — Я не позволю, — хрипит она и бросает слишком уверенный взгляд на мужчину, полностью игнорируя его ленивую реплику про «ту сторону». — А разве тебя кто-то спрашивает? Знакомый томный голос, который она не слышала так много лет, мгновенно отрезвляет. Все хуже, чем она думала. Черт. Черт. Черт. Реакция подводит. Холодные пальцы. Очень. Кэролайн даже не успела заметить, как к ней так быстро приблизились. Стальная хватка сжимает шею. На мгновение… мир пошатнулся. Ее резко тянут вниз. — Кэтрин, — шипит Кэролайн и пытается вывернуться, но лицо становится максимально близко к Майклу. Она даже чувствует запах старости. — О, малышка, я понятия не имею, что там у вас с Клаусом, но надеюсь, что этот эксперимент приведет нас к чему-то действительно грандиозному. Первородным пора сдохнуть. Все происходит слишком быстро. Глаза Майкла мгновенно открываются, когда он ощущает приближающуюся вену вампирши. Кэролайн от испуга вскрикивает, но вампир перехватывает ее за шею, разрывая на себе цепи, и вгрызается в ее вену. Больно. Опустошающе. Кэтрин испуганно выдыхает и отбегает от гроба. Кэролайн в ту же секунду обмякает и почти на грани потери сознания. Твою. Мать. — Я так и знал, что он не нуждается в человеческой крови. Охотник за вампирами пьет вампиров, — пораженно произносит Деймон, хоть ему и неприятна эта картина, — надо передать Джереми, чтобы он поблагодарил Анну. Кэтрин согласно кивнула. — В моей голове слишком гениальные мысли, благодари меня, что я догадалась похитить Гилберта, чтобы разыскать охотника. Скоро мы все будем свободными.

***

— Ник! Ник! Клаус устало выдыхает, но нотки истерики в голосе сестры настораживают. К тому же странное, но знакомое чувство тяжести в груди снова начало разрастаться. Значит ли это…? Блондинка влетает в кабинет, ее руки дрожат. Она роняет телефон. Клаус тут же стер с лица наигранную ухмылку и мгновенно помрачнел. Ее взгляд. Такой взгляд был лишь несколько раз. И обычно он значит, что все очень плохо. Какого черта? Глаза блестят, как у безумной. — Что случилось? — басит он и напрягается всем телом. Девушка сглатывает. — Кэролайн. Клаус резко поднялся со своего места. — Она позвонила мне и я ничего не поняла, пока не услышала ее странный диалог с каким-то Деймоном, — выдыхает Ребекка, — уже позже я поняла, что она позвонила мне специально, чтобы я это услышала. Они говорили о Майкле, Ник, — испуганно завопила девушка, — и как я поняла, Майкл был рядом. Ник, они нашли его и кажется разбудили. И Кэролайн в опасности.