Outlander

Скручивает от одной мысли, что все потеряно. Хочется завыть. Громко. Протяжно. Силы покидают ее слишком быстро. Настолько, что голова кружится, глаза закатываются, а руки уже даже не трясутся. Она остывает, кончики пальцев покалывает от нехватки крови. Боли в шее тоже уже нет. Весь мир похож на белое облачко, что подхватило ее. Но чувствуется рывок. Достаточно резкий. Жжение в шее, ибо зубы Майкла еще не успели расцепиться. Останется рваная рана… не на долго. Кожа слегка посиневшая, словно Кэролайн топили и душили одновременно. Губы белые, как только что выпавший снег, в глазах вселенская усталость. Что вы наделали? Хочется встать и орать-орать-орать на Деймона, но нет сил. В поле зрения попадает тревожный взгляд Сальваторе, он крепко обхватил Кэролайн за плечо и тащит к стене. Так это он вырвал ее из цепких лап первородного отца? Какое благородство. Кэролайн чувствует, как с виска стекает капелька пота и хмыкает от подступающей тошноты. Ужасное ощущение. Ее почти полностью осушили… Навевает на прошлое, ее дикое прошлое в виде человека. Беспомощного и глупого. — Этого недостаточно, — словно сквозь тонну воды слышит Форбс и жмурится, пытается привести себя в какой-то тонус, но манящий сон желает ее забрать себе. Деймон прикасается к ее лбу, словно проверяет температуру маленькому ребенку. Зачем? И кидает недовольный взгляд на Пирс. — Мы не об этом договаривались, — шипит он и разворачивается всем телом к вампирше. Кэтрин лишь громко цокнула и стук ее каблуков болезненно отражается в ушах Кэролайн. — Ты же видишь, что он не насытился, — грозно произносит двойник. — Кэтрин, — шипит Деймон, — ты не говорила мне, что мы сделаем из блонди основное блюдо для охотника, — Кэролайн чувствует злость вампира практически на уровне ДНК. — Я думала, ты и так все поймешь. Ты же сам предполагал, что он любит… кровь вампиров. — И ты решила использовать малышку Форбс? Не очень умно, — все еще раздраженно произносит Сальваторе и подходит к гробу. — Ты не сильно-то и был против, — замечает Кэтрин, — но ты прав, если охотник не проснется и не убьет Клауса, то скорее всего первородный гибрид убьет нас в ближайшие сутки. Сальваторе ощетинился. Холод от плит становится спасительным, Кэролайн тянет руку к шее и старается дышать ровно. Плохо получается. — Об этом нужно было думать раньше, что тобой двигало? Кэтрин задумчиво перевела взгляд на Форбс и скривила губы. — Чувство триумфа немного опьяняет, но я была уверена, что этот вариант сработает. Я доверяю своим источникам, — просто хмыкает вампирша и скрещивает руки на груди, все еще сканируя взглядом побледневшую и обессиленную блондинку. Деймон поджал губы. — Больше ты не тронешь Форбс, ты услышала меня? Кэтрин тихо рассмеялась и склонила голову вбок. Эта ситуация ее забавляет? — С каких пор ты ее защищаешь? Что-то не припомню, чтобы ее имя начиналось на «Е». Деймон выругался. Его злит вся эта ситуация. — Я могу злиться на нее, потому что терпеть не могу неизвестность, но Кэролайн дочь Лиз и подруга Елены. И больше ты ее не тронешь. Кэтрин закатила глаза, снова подходя к гробу, замечая, как серое лицо Майкла немного становится более… живым. Странно, только что он с силой сжимал шею блондинки, а теперь снова лежит неподвижно, но при этом с разорванными цепями. Что за шутки? — Ты когда-нибудь слышал легенду о первородной жене? — вдруг тихо спрашивает двойник и стреляет острым взглядом в Деймона. Сальваторе сглатывает вязкую слюну и хмыкает. — Что-то слышал, но это было давно. От Сейдж, — уточняет вампир и обходит гроб, разглядывая, как вены на лице Майкла становятся меньше. — Ах, эта Сейдж, — усмехается Кэтрин и снова переводит взгляд на Кэролайн. На все еще потерянную Кэролайн, — рыжуля засела на дно, когда услышала, что сюда приезжают первородные. Деймон покачал головой. — Это не совсем так, — просто хмыкает он и подходит ближе к гробу. — О, так она все еще тут? — коварная улыбка до самых ушей. — Интересно. Ну, да и ладно. Первородная жена, — выдыхает Кэтрин и ее лицо искажается. Кэролайн поджимает ноги и переводит взгляд на Деймона, что с непониманием уставился на Пирс. Как же пусто внутри. Во всех смыслах этого слова. — Много-много лет назад, когда я была еще человеком и плотно общалась с Элайджей, который готовил меня для ритуала, мне посчастливилось услышать трагичную легенду из его уст. Деймон выгнул правую бровь. Кэтрин резво отшатнулась от гроба и медленно пошла в сторону блондинки. Кэролайн напряженно следит за всеми действиями двойника, но сил что-то сделать просто нет. — Тогда я узнала, что… — девушка сделала вид, что что-то считает в уме, — примерно тысячу лет назад жила одна неземная красавица, чьи голубые глаза сражали всех мужчин, а острый язык закалял, — Кэтрин скривилась, видя как Кэролайн закусила губу, — Элайджа так вдохновлено рассказывал о ней, что я искренне считала и до сих пор так думаю, что он был влюблен в нее. Кэролайн сжалась всем телом под этим испепеляющим взглядом. А Кэтрин лишь сверкнула глазами. — Лорд Элайджа любил рассказывать… сказки. — Спасибо, что развлекаете меня, — улыбнулась Катерина и поправила прядь волос. Элайджа лишь по-доброму посмотрел на нее. — Вам было одиноко, мне стало вас жаль, — мужчина хмыкнул, но после тяжело вздохнул. Катерина поджала губы, идя прямо к скамейке. Ее ноги устали, а платье сильно давит в районе груди. — Клаус обещал провести день со мной, — немного грустным голосом произносит девушка, замечая, как щека лорда немного дернулась. Кажется, он действительно ей нравится. Петрова медленно опустилась на ровную поверхность скамейки, — но даже ночью не вернулся. — Клаус живет по своим правилам, — просто отвечает мужчина, даже не смотря на нее. — Он очень обаятелен, — зачем-то говорит брюнетка и переводит взгляд на лорда, — перед ним не устоит ни одна девушка. — И что? — немного сощурил взгляд Элайджа и скрестил руки на груди. — Зачем он ухаживает за мной? Ведь я ему совершенно безразлична. Элайджа подавил грустную улыбку. — Многие союзы начинались с малого, — просто отвечает он. Катерина подавляет в себе желание закричать на весь мир, что это неправильно, но в ответ тихое: — А разве плохо хотеть большего? — Хороший вопрос, — хмурится мужчина. — Бывает ли любовь без взаимности? — снова задает вопрос Петрова и тоже хмурится. Элайджа выдыхает. — Я не верю в любовь, Катерина. Девушка скривила губы. — Мне печально это слышать, милорд, — совершенно искренне, — жизнь слишком жестока и если мы перестанем верить в любовь зачем тогда жить? Элайджа улыбнулся, пожалуй, самой своей лучезарной улыбкой. — У нас в семье… мы любим одну историю, — прохрипел мужчина, — мы редко ее вспоминаем, но она живет прямо в наших сердцах. Где-то пятьсот лет назад… жила была семья. Они обладали невероятной силой, скоростью и все люди их боялись. Но повстречали они на своем пути действительно бесстрашную девушку. Ее голубые глаза очаровывали всех вокруг, а острый язык лишь закалял. И один из братьев влюбился в нее. Так сильно, что не представлял, как дышать без нее. Любовь обладает великой силой, Катерина. И когда эта девушка, что стала его женой… пропала. Брат обезумел. Это разрушило его. Он погряз во тьме и боли, посеял хаос вокруг себя. Любовь опасна. Любовь жестока. Но может в этом и есть ее изюминка. — Какая печальная история, — прошептала Катерина, — как она называется? Элайджа пожал губы. — История о… первородной жене. Деймон скрестил руки на груди и хмыкнул. — И что я должен вынести из этой истории? Кэтрин усмехнулась, продолжая смотреть на Кэролайн. — То, что мне очень интересно, как малышка Форбс оказалась той самой первородной женой. Кэролайн попыталась распрямить плечи, но все еще не чувствует свое тело. Внутри все разрывается от паники бессилия. Самое мерзкое чувство. — Этой сказке тысяча лет, о чем ты? — устало выдыхает Сальваторе, замечая, как у Майкла начинают подрагивать кончики пальцев. Пирс криво улыбнулась. — В этом-то и фишка, Деймон, — щебечет она, — и я только сейчас начинаю складывать два плюс два. Не хочешь поделиться своей историей? — смотрит на Форбс. — Что? Нет? Жаль. Кэтрин поднимается и проходит мимо Деймона в сторону выхода. — Эй, куда ты? — бросает через плечо фразу. — У меня много других дел, чтобы, наконец, разобраться с Клаусом, мне пора, сам тут разберись, — весьма пренебрежительно отвечает Пирс и выходит из склепа. — Вы совершаете ошибку, Деймон, — хрипит совсем не своим голосом блондинка и прокашливается. Но ощущение, словно по горлу прошлись наждачкой. Каждое слово словно режет. Сальваторе задумчиво разглядывает ее лицо. — Кэролайн, я не понимаю, что происходит, но может… Звук разминаемых костяшек отвлекает вампира от своей речи. Майкл хрипит и выдыхает из легких пыльный воздух. Немного трясет головой и стонет. Кэролайн переводит взгляд на гроб, она не видит, что там происходит, но точно знает, что это фиаско. Звук ржавых цепей. Кряхтение. По позвоночнику проходит волна мурашек. Деймон отходит от гроба и загораживает собой Кэролайн. Майкл садится и выпрямляет свои руки по очереди, крутит головой. Слышится, как трещат его кости. Мутный взгляд сканирует помещение и останавливается на вампире. Деймон принимает оборонительную стойку, но делает вид, что это его нисколько не беспокоит. Майкл ухмыляется и в одно движение оказывается на своих ногах, прямо напротив Деймона. Между ними несколько шагов. Кэролайн зажмурилась… Майкл поправляет свою рубашку и усмехается своим же мыслям. Деймон криво улыбается, совершенно не искренне. — И чья идея была меня освободить? Сальваторе прищурился. — Правильнее будет: для чего, — хмуро произносит вампир, осторожно скосив взгляд на совсем побледневшую Кэролайн. Майкл проследил за этим и в глазах словно заплескалось понимание. Быстро стряхнул с пиджака пыль и присел рядом с Форбс, одним взглядом заставив Деймона отойти. Рука коснулась ее подбородка, а голубые глаза медленно поднялись на охотника за вампирами. Ни капли страха. Лишь холодное презрение. — Мы так давно не виделись, дорогая, — прохрипел мужчина и Кэролайн дернула головой, теряя контакт с его рукой, — при последней нашей встрече… ты здорово удивила меня, не думал, что мы снова увидимся. Девушка насупилась. — Я рада, что смогла удивить вас, мистер Майклсон. Майкл хмыкнул и поднялся на ноги, смотря исключительно на Кэролайн. — Это каким же надо быть идиотом, чтобы будить меня, да ещё и таким способом? — махнул рукой, намекая на насильственный способ его пробуждения, — Быть может, я вас и не трону, но вот… Никлаус, — выплюнул он, — разорвёт вас на куски за неё. А быть может… и я сам. Деймон приоткрыл рот, но тут же закрыл его. Весь план сыпется на его глазах. Почему все крутится вокруг Форбс? Майкл протянул руку девушке, и Кэролайн с немым вопросом уставилась на ладонь. Всего несколько секунд, словно решаясь, она ухватилась за предложенную помощь. Первородный отец помог подняться обескровленной девушке и придержал ее за плечо. Деймон будто взглядом гипнотизирует место сцепления их рук. — Кэролайн, пожалуй, единственный вампир, чьей смерти я не хочу, — вдруг тихо произносит мужчина и подводит девушку к скамейке внутри склепа. Переводит взгляд на Деймона и Кэролайн хмурится, — так кто ты такой? Деймон словно окаменел. — Деймон Сальваторе, — просто произносит вампир. — Впервые слышу, — отмахивается первородный, — но благодарить не буду. Мне прекрасно спалось, а теперь опять придется начать охоту на тебе подобных. — Есть и другой путь, — шипит девушка, потому что ее голос все еще не пришел в норму, — ты мне должен, помнишь? Майкл переводит на нее взгляд. Он ухмыляется. Слишком приторно. — Конечно, дорогая, — произносит охотник, — и я отдам тебе этот долг. Кэролайн сощурилась. — Я действительно не хочу убивать тебя, Кэролайн, несмотря на то, что вампиризм это опухоль нашего мира. Интересно, по чьей ветке ты идешь… Кэролайн насупилась. — Я не понимаю. Деймон стоит словно его тут никогда и не было. Вампиры вообще игнорирует его присутствие. — Однажды ты узнаешь, но не сейчас, — просто хмыкает Майкл, — Деймон, ты сейчас же заберешь миссис Майклсон и перенесешь ее в самое безопасное место. Кэролайн с непониманием уставилась на первородного. — Я возращаю тебе долг, дорогая, — поясняет мужчина, — отпускаю без боя. Сальваторе хмурится и его взгляд становится слишком раздраженным. — Деймон, — шепчет Кэролайн, не сводя взгляд с Майкла, — делай, как он говорит.

***

Уже несколько часов гром не перестает пугать местных жителей. Ставни намертво закреплены, а скот завели под своеобразные навесы. Ветки срываются с деревьев и царапают крыши. Бам. Бам. Бам. Капли дождя очень громко врезаются в стены, крышу, ставни. Кол достал небольшой кувшин и усмехнулся. Пошел к черту этот дождь, у него есть отменное дурманящее пойло. Ребекка покачала головой и продолжила заплетать косу. — Однажды ты умрешь от такого количества этой настойки, — буркнула девушка и скосила взгляд на брата. — Ничего страшного, если верить Кэрри — я снова воскресну, — широкая улыбка озарила его лицо. — И ты естественно решил это проверить? Таким способом? И как в тебя только столько влезает? — удивляется девушка, кривя губы. Кол отмахнулся от сестры. — Как насчет нашего плана? — совсем шепотом спрашивает блондинка. За стенами дома слышится громкий грохот. Кол сощурился. — Я все еще пытаюсь найти смышленую ведьму, — хмыкает он. Ребекка тяжело вздохнула. — Пора смотреть правде в лицо, брат, — грустный голос, — мы мертвы, а то что мертво живым стать не сможет. Кол отпил прямо из кувшина и сморщился от кислоты напитка. — Больше веры в наше дело, — нахально произносит вампир и перекидывает ноги на столик, — ты станешь завидной невестой, а я получу свою магию обратно. Все честно. Ребекка сощурилась. — Природу не обманешь, — хмыкнула она. — Наша семья доказала, что это не совсем так. В соседней комнате Финн и Элайджа увлекли себя обычной беседой, дабы скрасить грозовую ночь. Мужчины бросали друг на друга двусмысленные взгляды. — Мы против того, чтобы ты выбирался один в город, — вполне серьезно произносит Элайджа. Финн поджал губы и скрестил руки на груди. — Я старший брат, почему вы мне все запрещаете? — хмурится вампир и отпивает настойки. Элайджа устало выдыхает. Эта тема, кажется, будет бесконечной. — Потому что мы едины. И Майкл где-то рядом, — поясняет брюнет. Финн отмахивается. Все внутри вибрирует от негодования. — Давай говорить откровенно, — немного психует Финн, — наш отец охотится за Никлаусом, не за нами. Элайджа поджимает губы. — Вместе и всегда, брат. Но Финн лишь раздраженно наливает себе из кувшина напиток и с глухим стуком возвращает сосуд на стол. На верхних этажах поместья свет совсем тусклый. Рванные вздохи, легкий шепот и непринужденные смешки разрывают приятную тишину. Кэролайн оттягивает прядь волос Ника на затылке и целует мужчину прямо в пульсирующую вену. Вампир зачарованно тихо стонет и прижимает девушку к себе плотнее. Клаус сжимает свои руки на ее талии и глубже проникает в нее. Так глубоко, что Кэролайн выгибается ему на встречу, чувствуя внутри себя приятную до дрожи пульсацию. Девушка сидит сверху, поднимается и снова опускается на возбужденную плоть, слыша, как сквозь зубы шипит ее муж. Быстрее. Глубже. Глаза Ника закатываются, а рот приоткрыт. Девушка приближается к своей кульминации. Стонет все громче. Мужчина помогает своими руками Кэролайн насаживаться на член более ритмично. Внутри все горит. Тело покрылось испариной. — Ник, — выдыхает одними губами блондинка и целует мужа. Смачно. Страстно. Влажно. Никлаус яростно отвечает на поцелуй. Слегка приподнимает свой таз, меняя угол проникновения. Кэролайн глубоко вдыхает воздух от неожиданности, разрывая поцелуй, и запрокидывает голову. Боже. Как же сладко. Как приятно. Как восхитительно. Руки и ноги трясутся. Внизу живота словно клубок из нервов просится распуститься. Девушка концентрирует все свое внимание на той самой чувствительной точке. Ник яростнее и немного хаотично начинает вдалбливаться в нее, пара соприкасается лбами. Совместный стон тонет в их мягком поцелуе. Таким поцелуем обычно говорят: «Я с тобой, я так тебя люблю». Толчок. Еще толчок. Опять стон. — Синеглазка, — шепчет он и Кэролайн улыбается, — я люблю тебя. Девушка ускоряется. — Ты же знаешь, что я сильнее, — прямо в губы. Ник с рыком целует ее и оказывается сверху. Кэролайн давит внутри себя подступающий смех. Слишком восхитительно. Почти нереально. — Они скоро выселят нас, — вдруг шепчет блондинка и Ник лишь сильнее прижимает ее к кровати. — Это зависть, любимая, — бархатно и сладко шепчет он, целуя шею, поднимаясь к мочке уха. Стон. Протяжный. Словно музыка для ушей. Кэролайн содрогается всем телом, забывая дышать. Ник следует за ней и обессиленно выдыхает. Внутри все пульсирует… Такая легкость. Гром прямо над ними. Плевать на него. Пусть хоть снесет крышу, у этих двоих ее и так уже давно нет. Утро наступает довольно быстро. Кэролайн встречает Ребекку, и они вместе выходят в сад. В почти одинаковых платьях, только разного цвета, блондинки радостно наблюдают, как Финн и Кол пытаются убрать с тропинки упавшее дерево. Слишком скользко. Грязно. Мокро. — Сегодня Ник особенно счастлив, — вдруг произносит Бекка и Кэролайн прячет улыбку. — Мне кажется, он всегда такой, — хмыкает мимо проходящий Элайджа, и ловит благодарный взгляд Кэрри. После недолгих переглядок, Кэролайн берет с собой вязанную сумку. — Я сегодня иду на рынок одна, — грозно произносит и видит недовольный взгляд мужа. — Нет, — просто отвечает он и перекидывает одну свою ногу на другую. Кэролайн резко останавливается и с немым вопросом оборачивается. — Это еще почему? Ник дарит ей улыбку с этими почти святыми ямочками, точно зная, как от этого сочетания сердце Кэрри тает. — Это не сработает, — с полуулыбкой проговаривает блондинка, — меня мало кто знает, я не заметная и мне надо купить… купить подарок Ребекке, — почти шепотом произносит девушка, загибая пальцы, при перечислении, и отмахиваясь от пронзительного взгляда Никлауса. — Хорошо, просто будь осторожна, — соглашается Ник и тянет к ней руку в знак приглашения. Кэролайн качает головой, но быстро сдается. Подходит к мужу, мягко целует в губы и медленно отстраняется. — Я когда-нибудь перестану желать тебя? — шепчет так соблазнительно, что Кэролайн рвано выдыхает воздух, вспоминая прошлую ночь. — О, Викинг, только посмей задуматься, что когда-нибудь перестанешь, — усмехается она и еще раз целует в пухлые и слегка покрасневшие губы. Дорога до центральной площади была легкой. Солнце приятно греет, а слабый ветерок пытается распутать наспех заплетенную косу. Сколько она уже тут? Долго. Если бы Кэролайн все еще была человеком, то точно бы выглядела, как сморщенная старушечка. Это даже забавно, ведь она совершенно себя не ощущает на такой почтенный возраст. Выбрать подарок Ребекке не составит труда, главное найти то, что будет приемлемо по качеству. Блондинка подходит то к одному торговцу, то к другому, но все какое-то… не то. Девушка замирает слыша плачь. Горький. Режущий слух. Надрывный. — Я уже не знаю, каким богам молиться, — болезненный стон женщины в рыдании. Кэролайн сглатывает слюну и идет на плачь. Черт его знает зачем, просто тянет. Поворот. Ветер становится сильнее. Словно подгоняет ее быстрее идти. Женщина плачет все громче. Кэролайн отходит на приличное расстояние от ярмарки. А ведь обещала Нику… Блондинка замечает совсем маленький почти разрушенный домик. Медленно проходит по тропинке. — Это же мои дети, — кричит женщина и слышится глухой звук. Кэролайн замирает. Сердце сжимается. Дверь перед ней открывается и мужчина с уставшими глазами с немым вопросом уставился на блондинку, потом хмыкнул, когда Кэролайн только приоткрыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но он просто прошел мимо нее. — Они обречены умереть, Белла, — словно сам себе произносит мужчина и скрывается за поворотом. Худенькая темноволосая женщина с красными от слез глазами показывается в дверном проеме. — Здравствуйте, — вдруг обретает голос Кэролайн, прислушиваясь, обнаруживая в доме как минимум два ослабленных сердцебиения. Женщина сжимает платок в руке, ее верхняя губа трясется. — Кто вы? — обессиленно спрашивает и сжимается всем телом, когда из глубины домика слышится влажный кашель. Все становится ясно. — Я… лекарь, — быстро произносит блондинка и дарит женщине свою самую располагающую улыбку. — Лекарь уже был у нас, ушел только что, — кивнула в сторону женщина. Кэролайн согласно кивнула. — Я приехала из далека и услышала, что у вас… тяжелый случай, — старается подобрать слова вампирша и немного щурится, — я могу вам помочь. И ей действительно хочется. Непонятно, что за сила ее привела сюда, словно магнит. Значит это не случайно. Опять слышится кашель. Он становится слабее, как и сердцебиение. — Вы не пригласите меня? — спокойно спрашивает девушка, посмотрев прямо в грустные и влажные глаза. Женщина с сомнением уставилась на вампиршу и отвела взгляд в сторону, словно смотрела на кого-то. Кэролайн напряглась. Зачем она вообще в это полезла? Ах, да… ей жалко… — Проходите, — приоткрывает шире дверь женщина и Кэролайн делает первый шаг. Никакой преграды. Отлично. Домик состоит всего из одной комнаты. Тут и кухня, тут и спальня. Двое маленьких детей лежат на одной постели. Оба кашляют, тихо стонут и очевидно страдают от несбиваемой высокой температуры. Кэролайн с грустью выдохнула… Как же их жаль, совсем маленькие, а уже проходят через такие преграды. В этом времени медицина сильно хромает, выживает сильнейший… Травки и снадобья не всегда могут помочь. Девушка подошла ближе, не сразу заметив возле печи еще одного человека. — Любопытно, — хриплый голос прямо возле нее и Кэролайн поворачивается в сторону говорящего. Твою мать. Женщина присела на кровать и с мольбой уставилась на Кэролайн. Только вот сама Кэролайн с тревогой смотрит на… Майкла. Внутри все похолодело. Попала. Она попала. А что, если он ее не помнит? — Странно, ведь я помню тебя, — сразу же развеял единственную спасительную мысль в ее голове, — ты должна быть сейчас куда старше. Женщина открывает рот, чтобы что-то сказать, но первородный лишь поднял руку, приказывая замолчать. Кэролайн распрямляет плечи и поднимает голову выше. О, он не увидит страх в ее глазах. — Я пришла помочь детям, — спокойно произносит блондинка, — позвольте мне это сделать? Майкл нахмурился, переводя взгляд на детей. Что-то внутри него дрогнуло. Кэролайн помнит… У Майкла и Эстер был еще один ребенок, умерший от болезни… — Как ты можешь им помочь? Кэролайн просто кивнула своим мыслям и посмотрела на женщину. — Вы не могли бы выйти, я позову вас, когда закончу, — женщина перевела взгляд на Майкла и он одобрительно кивнул. — Не бойся, Белла, я прослежу. Женщина медленно встала, поцеловав своих детей и быстро удалилась на улицу. Кэролайн буквально ощущает, как Майкл прожигает дыру у нее между лопатками, но все равно сделала шаг вперед к кровати. Присела рядом с детьми, ощущая дрожь своих рук. Черт. Дело дрянь. Она подставилась. — Так значит это не слухи, что мой бастард обзавелся женой? — вдруг слышит за своей спиной, но игнорирует его фразу. Кэролайн сглатывает и прикасается ладонью ко лбу сначала одного ребенка, ощущая очень высокую температуру, потом ко второму. Кашель разрезал тишину. Бежать нет смысла. — Хотя, я и сам знаю, что не слухи, Кэролайн, — блондинка на мгновение перестает дышать. Откуда он знает ее имя? — Легенды ходят о тебе, — вдруг совсем близко произносит мужчина. Кэролайн морщится, но поворачивает голову, видя как задумчиво смотрит на нее первородный. Что в его голове? — И какие же легенды ходят обо мне? — намного увереннее, чем чувствует себя, произносит девушка. Майкл берет стоящий рядом стул, ставит рядом с кроватью и присаживается. Кэролайн немного отстраняется, выдерживая между ними дистанцию, и переводит взгляд на детей. — Исключительно… хорошие, — немного тихо произносит мужчина, — и это меня удивляет. Кэролайн хмыкает. — Удивляет, что несмотря на то, что я являюсь вампиром, делаю хорошие дела? Майкл переводит взгляд на детей. — Вампиры, — хмыкает он, — слово-то какое. Но да, — соглашается он, — мои дети успели создать себе подобных… И вот я нашел их, нашел и узнал, что существует некая Кэролайн, ангел во плоти. Мне стало любопытно. Девушка видит, стоящий рядом с кроватью, стакан и поднимает его с пола. — Так я пришла сюда не случайно? — вдруг спрашивает блондинка и прокусывает свое запястье. Майкл непонимающе хмурится. — Что ты делаешь? — шипит он. Кровь Кэролайн медленно стекает по ее кисти и падает прямо в сосуд. — Лечу этих детей, — просто отвечает она и смотрит прямо в глаза первородного, — так значит вы использовали этих детей, чтобы приманить меня? Майкл с нервозностью наблюдает, как кровь стекает по руке. — Как ты смеешь? Я бы никогда не использовал маленьких детей, как наживку, — шипит он, но девушка даже не дернулась. — Тогда, что вы здесь делаете и почему сами не спасли этих малюток? Кашель. Протяжный. Майкл с грустью переводит взгляд на детей. — Белла хорошая женщина, дала мне ночлег, пока я здесь. Но ее дети вдруг заболели. А я не знаю, чем им помочь. Ты оказалась здесь случайно, я сам удивлен. Кэролайн хмурится. — Это из-за погоды. Дети часто болеют, когда слишком влажно, сыро и прохладно, но вы ведь и сами это знаете, — Кэролайн переводит взгляд на мужчину, замечая, как его глаза вдруг становятся… влажными. Майкл кивнул и отвернулся. — Так значит ты можешь им помочь? — тихо спрашивает он и Кэролайн выдыхает. Он привязался к этим детям. Или… в скорби и боли Беллы первородный узнает себя… Ведь когда-то этот викинг потерял своего первенца. — Да, — просто отвечает и немного пододвигается к детям. Майкл задумчиво посмотрел на девушку. Его взгляд вдруг стал не читаем. — Двое детей, — задумчиво проговаривает первородный и Кэролайн снова сжимается, — если ты спасешь их, я буду должен тебе… дважды. Кэролайн мгновенно переводит на него взгляд. Черт. Он действительно выглядит подавленным. Но неужели он тоже не знает о чудотворном действии крови? Кэролайн завороженно наблюдает, как Майкл снова переводит взгляд на детей и вздыхает. Это полностью переворачивает все представление об отце Майклсонов. Она слышала, что он исключительно ужасный человек. Жестокий. Деспот. Но эти дети… они почему-то ему дороги. Дороги настолько, что он готов оказать две услуги ей… вампирше… жене того, кого Майкл ненавидит. Девушка подносит стакан к губам первого ребенка и Майкл резко хватает ее за руку. Кэролайн вздрагивает, но продолжает стоять на своем. — Что ты делаешь, женщина? — шипит он и бровь Кэролайн выгибается. — Это обязательная часть лечения, мужчина, — в его тоне отвечает и Майкл удивленно хмурится, — они не станут вампирами, — вдруг спокойно произносит блондинка. После того, как кровь Кэролайн попала в организм детей, они практически сразу же легче вздохнули. Майкл пораженно прислушивался к их ровному дыханию. — Наша кровь, — подала голос девушка, — вампирская, — уточняет, — имеет такое свойство, как исцеление. Так что… наша суть не так уж и плоха. Майкл прищурился и девушка привстала с кровати. — Теперь вы погонитесь за нами, не так ли? Майкл согласно кивнул. — В этом смысл моей жизни, но… но ты меня удивила, — Майкл словно другими глазами взглянул на девушку. Кэролайн прикусила губу, замечая, что дети стали засыпать. — Есть и другой путь, — вдруг прошептала вампирша. — Ты не понимаешь о чем говоришь, девочка, — хмурится первородный, а Кэролайн тихо цокает. Еще несколько минут назад он называл ее женщиной. Какой непостоянный. — Хорошо, тогда… — задумчиво произнесла Кэрри, — вы дадите нам фору в целые сутки. Это ваш первый должок. Вас за язык никто не тянул. Майкл понимающе кивнул. Но вот внутри Кэролайн буквально полыхает пожар. Чертов гребаный пожар. Ей страшно. До одури. Но этот долг Майкл выплатил сполна.

***

Деймон останавливается возле дома Форбсов и перетягивает на себя Кэролайн, чтобы донести до двери. Блондинка хмурится и откидывает его руку от себя. — Я сама дойду, — кряхтит и почти падает. Деймон хмыкает, но кивает. — Как хочешь. Рассветные лучи уже вступают в свои права, освещая улицу. Кэролайн взглянула на небо и все, что ей хочется — завыть. Она знать не знала, что Майклсоны нашли способ запечатать Майкла. И уж точно не представляла, что именно ее кровью его высвободят. Кэтрин. Чертова Кэтрин. Форбс громко хлопнула дверью и вздохнула. Пошарила по карманам в поисках телефона. Пусто… Хоть догадалась набрать Ребекке… — И по шкале от одного до десяти в какой мы заднице? — вдруг задает вопрос Сальваторе и Кэролайн грустно усмехается. Очень вовремя. Очень. — Деймон, вы с Кэтрин разбудили не только убийцу первородных вампиров, — устало начала она и направилась к входной двери, — вы разбудили охотника вообще на всех вампиров. Он убьет нас всех, — подытожила она и достала запасной ключ от дома из-под коврика. Удивительно, что сейчас у нее есть силы идти или наклоняться. Шелест позади. Деймон мгновенно замер. Кэролайн прикоснулась лбом к холодной двери. Нет, на сегодня хватит разборок. Она опустошена, раздавлена и полностью уничтожена. Нуждается в горячем душе, кофе, крови и объятиях подруг. Остальные идите лесом. Но повернуться все-таки пришлось. Ее бледная кожа на рассветных лучах выглядит больше какой-то голубоватой. Мертвецки. Глаза в глаза. Клаус с беспокойством осматривает ее. Он стоит около машины Деймона. Достаточно далеко. Сальваторе напрягся. В глазах немой вопрос: «Все в порядке?» И Кэролайн просто кивает. Этот беззвучный язык они придумали еще давным давно… в прошлой жизни. И так странно использовать это здесь. Когда Клаус перевел взгляд на Деймона, Кэролайн положила свою руку ему на плечо. Что тоже было ответом. «Все нормально». Еще мгновение и на месте Никлауса пустота. Прямо, как и в ее душе. Кошки скребут. Точнее даже стая оборотней. Пошло все к черту. Устала. — Что это было? — удивленно спрашивает Деймон. Кэролайн поворачивается к двери, вставляет в замок ключ и вздыхает. — Не бери в голову, — хмыкает и толкает дверь. Деймон замечает, как пошатывается девушка. Снова подхватывает ее за плечо и помогает пройти внутрь. Болезненно пусто. В голове перекати-поле. Больше нет желания, да и сил думать. Хочется забыться. — Если у тебя есть вопросы, Деймон, — вдруг шепчет девушка, — спроси у Елены, скажи, что я разрешаю рассказать…

***

— Ты пришла только к третьему уроку, — хмыкает Бонни. Кэролайн кидает на парту практически пустую сумку и согласно кивает. — У меня была жуткая ночка и нам это еще надо обсудить, — просто отвечает Форбс, замечая Аларика. Урок скоро начнется. — Тогда приготовься, потому что у нас есть некоторые изменения, — вдруг произносит Елена, присаживаясь на свое место. За ней заходит Стефан. Все еще без чувств Стефан, а после него Ребекка. Какого черта? Нет, она, конечно, рада, но… Или не рада… Ведь они еще ничего не обсудили. Форбс с немым вопросом уставилась на свою сестру, уж так она привыкла ее называть. Ребекка широко улыбнулась и села на соседнее место с Кэролайн. — Привет, — просто произносит первородная и достает из сумки блокнот. Кэролайн переводит взгляд на Елену, которая слишком уж настороженно переводит взгляд со Стефана на Бекку и наоборот. — Бекка, что происходит? — шипит блондинка, присаживаясь за парту. Майклсон лишь надула губы. — Мой братец решил, что сейчас ему жизненно необходимо отправиться на поиски своей стаи. Особенно, когда какие-то недоумки разбудили отца. Теперь я живу с Сальваторе, твоя подружка точит на меня зуб, а мы со Стефаном должны играть роль нянек для тебя и двойника. Кэролайн зло сощурилась, проклиная Клауса. — Что это значит? Бекка выдохнула. — Это значит, что пока Майкл не умрет, Ник будет похож на самого настоящего параноика. И ты таким его еще не видела, Кэрри. Ник первая его цель. Поэтому я охраняю тебя, а Стефан, — злой взгляд скосила на Елену, — ее. Такие у нас установки. Кэролайн почувствовала, как что-то сдавило в груди. Ну этого еще не хватало. — Кэролайн, — позвала Елена и блондинка потянулась к ней, но Бекка прикоснулась к ладони Форбс, слегка потягивая на себя. — Кэрри, — с легкой улыбкой произносит первородная, — давай послушаем учителя. Форбс замерла на месте, ощущая странное замешательство. С одной стороны Елена. С другой Бекка. Они что? Делят ее? Ревнуют? Елена стреляет в Кэролайн озадаченным взглядом, пока Ребекка поглаживает ладонь. Аларик переводит свой взгляд на первородную. — А вы кто у нас? — хмурится он. Майклсон распрямляет плечи и широко улыбается. — Я Ребекка, новенькая. И история мой любимый предмет. Сразу после этого счастливая Бекка переводит свой взгляд на Кэролайн и заговорщески произносит: — Я слышала сегодня вечером будет тусовка, возьмешь меня с собой? Кэролайн потерянно кивнула. Елена и Бекка дороги ей, но как сделать так, чтобы все обошлось без войн? А особенно теперь, когда выяснилось, что они обе влюблены в Стефана… И находятся по разные стороны баррикад. Твою мать. — Кстати, Ник просил передать тебе это, — Ребекка передает Кэролайн бумажный сверток. Ну еще этого ей не хватало. И почему ей кажется, что она начинает тонуть прямо на суше?