Кто ты на самом деле?

Быстро кинув деньги на стол, ребята пулей выбежали из кафе, даже не спросив у Розе, в чем дело. Ведь, во-первых, Розе не ругается; во-вторых, хоть она и громкая, однако, рядом с чужими людьми так кричать и вести себя не будет без веской причины. Так что они все, дружненькой гурьбой и уверенным шагом пошли к своим машинам, поспешно усаживая свои пары на сегодняшний вечер на пассажирские сидения. — Садись, — твердым тоном произнес Джун, открыв для девушки дверь. Джису вздрогнула от такого холода, ей совсем непривычно было такое слышать от человека, что всегда говорил с ней с мягкостью, с заботой о чужих чувствах. Но сейчас он злится на нее, поэтому нет причин обвинять его в чем-то. Но все же это так больно, что хочется кричать от досады. «Джису, ты это заслужила», — промелькает в голове девушки и, кивнув, она, как можно быстрее запрыгнула в его машину, смотря, как он громко захлопывает дверцу с ее стороны, заставив ее повторно вздрогнуть от такой резкости в его поведении. Молча открыв дверь для Лисы, Чон даже не посмотрел на нее, что немного напрягло девушку. В его глазах больше не читалась та любовь, которую она видела всего несколько минут назад. Может, ей показалось? Нет, не показалось. Она уверена, что тот взгляд не был ложью. Сев на своё место, она уставилась на профиль только что севшего Чонгука за место водителя, задавая ему немой вопрос. Но вот, он на миг посмотрел на неё. Нет, сквозь неё. Что это значит? Машина Чимина тронулась первой, а остальные две машины включили фары, освещая путь впереди, чтобы выехать следом на весьма высокой скорости. Благодаря свету фар было видно, что начал накрапывать мелкий дождь, даря атмосферу тревоги ещё и со стороны погоды. Именно машина Чимина задавала нужную скорость, потому что рядом сидящая с ним девушка подгоняла его, прося ехать быстрее. — Розе, что тебе сказали? — хмурил брови Чимин, внимательно смотря на дорогу, и, идя на обгон. — Дженни…она… — медлила девушка, поправляя светлый парик, а Чимин не был доволен ее ответом, чуть повысив голос: — Розе, в чем дело? — Не кричи на меня! — возмутилась девушка, сверля его профиль взглядом. — Извини, просто… — облизал он губу. — Ты так всполошилась и такой нервной я тебя ещё не видел. Да ты до сих пор такая. А эта суета давит. — признался он, на долю секунды закрыв глаза, стараясь привести дыхание в норму. — Да, да, я нервная, — размахивала руками блондинка, жмуря глаза от подступающей истерики. — Но Дженни тоже не бывает настолько нервной, ее очень тяжело чем-то напугать, понимаешь? — тараторила она, раскидывая в воздухе ладони в разные стороны. — А она была очень напугана, когда говорила со мной, понимаешь? — было видно, что ей тяжело формулировать предложения от бесконечного потока чувств, так что снова и снова повторяла вопрос «понимаешь?» — Так, Розе, успокойся, — пытался Чимин говорить спокойно, несмотря на бьющий в голову адреналин от такой скорости по шоссе. — Мы справимся, ладно? — кинул он на неё мимолётный взгляд, положив руку на холодную от волнения, ладонь девушки. Розе натянуто улыбнулась, как бы показывая ему, что все в порядке, что она верит ему. Она удивлялась, что он остаётся относительно спокойным, потому что истерика — ее «профессия», и она не могла не ценить, что она — бурная река, а он — берег, что удерживает ее от потопа всего вокруг, так что искренне улыбнулась, смотря на сосредоточенного на дороге Чимина, подмечая под себя, что рядом с ним она в порядке. Действительно в порядке. Чонгук тяжело дышал, так глубоко и разозлено, словно прямо сейчас в его душе горят вулканы. — Ч-Чонгук… — когда она обратилась к нему, он с силой сжал руль, заставляя девушку замолчать. Лиса прислушалась к этому «невинному» жесту, так что поджала губы, понимая, что все сейчас на взводе и тут нечему удивляться. И все же ее настораживало его состояние. Снова он думает о чем-то, ни слова не проронив. Нет, сейчас казалось, что его голова как раз-таки пуста, потому что его взгляд пробирал до дрожи. В плохом смысле. Но сердце не покидало ещё и чувство, будто скоро случится что-то очень плохое. И она не знала, с чем именно это будет связанно, так что голова трещала от всевозможных догадок, а сердце вообще с ума сошло, выстукивая в груди ритм невпопад. — Джун-и, поговори со мной… — осторожно начала Джису, борясь со своим волнением. А его, в свою очередь, накрыло раздражением от её, такого родного, обращения. Джису так хотелось, что он сказать хоть что-нибудь, потому что иначе она просто сойдёт с ума. — Пожалуйста… — добавила она, с мольбой смотря в его глаза, зрачки которых расширились до такой степени, что казалось, что они заполнили весь слой зелёного пигмента линз, заставляя смотреть в бездонную черноту, такую… равнодушную и чужую. — Молчи. — отрицательно мотнул он головой, а Джису отвернулась к окну, как можно незаметнее для парня, начиная плакать. Он не хочет себя так вести, не хочет причинять ей боль, но раз он хочет отпустить ее, то нужно держать дистанцию, несмотря на то, что прямо сейчас Намджун дико хочет вытереть ее капающие слезы и обнять. Но это больше не его забота. И все тут. Доехав до гостиницы, они вылезли из машин, заблокировав их, и, побежав внутрь, чувствуя мелкие капли дождя на своей коже. Чимин отпустил руку Розе, чтобы не вызывать вопросов у окружающих. Хоть они и были в париках и линзах, он решил, что стоит подстраховаться. Мало ли, из-за чего Дженни вызвала всех как можно скорее. — Чонгук, — обратилась к нему Лиса, развернув к себе, взяв его за руку. — Мы торопимся, — грубо встряхнул он ее руку, идя за Чимином, Розе, Джуном и Джису. Лисе было все равно, кто их там позвал, поэтому так спешила все выяснить. Но вот она видит, как он поднимается по лестнице вслед за ребятами, даже не посмотрев на нее, так что тоже приходится не отставать. Плохое предчувствие. Сердце Лисы ныло от плохого предчувствия, что причиняло адские муки с каждым сделанным ею шагом вверх по этим чертовым ступенькам. Мысли, словно рой пчёл жалил ее тело, не давая успокоиться. Да ещё и Чонгук ведёт себя так. Что вообще происходит? Почему у него такая резкая перемена в настроении? Дженни написала Розе, что они будет ждать их с Тэхеном на пятом этаже, так что все держали путь туда, быстро перебирая ногами. Добравшись до фойе пятого этажа, ребята увидели уже переодетых Дженни и Тэхена в обычную одежду. Видимо, они закончили свидание так же молниеносно, как и остальные добрались до здания, выжимая из машин максимум. — Дженн, почему ты собрала нас здесь? — начала Розе, смотря на подругу, на плечах которых покоились руки Тэхена, что поглаживали их, успокаивая свою разволновавшуюся девушку. Шумно вздохнув, Дженни положила руку поверх руки Тэхена, начав: — Наш директор написал мне, сказав, что приедет через час, так что должен быть здесь уже с минуты на минуту, — дрожащим голосом говорила она. А остальные не понимали причину такого волнения, уже начав думать, что зря так спешили. — Это все? — спросил Тэхен, наклонив голову к ее лицу. Она ему тоже пока ничего не рассказала, боясь, что упадет в обморок, если повторит эту новость два раза. — Нет, он сказал, что кто-то из нас нарушил условие контракта, — оглядела она всех присутствующих здесь, лица которых изменились. Все знают, что будет, если нарушить условие контракта: наказание. В лучшем случае — лишат зарплаты на несколько месяцев. Но проблема в том, что они тут все нарушили один пунктик о личной жизни и было непонятно, кто конкретно попался и как. — А он сказал, какое именно условие? — спросил Чимин, крепко держа Розе за руку. Вдруг, бояться нечего? — Нет, просто он сказал, что я должна позвать и вас, — посмотрела она на парней. — И я попросила Тэхена позвать остальных ваших, — заметила она приближающиеся силуэты остальных участников BTS за спинами ребят, что ещё не услышали их шагов. — В чем дело? — спросил Джин, хмуря брови от такого столпотворения вокруг Тэхена и Дженни. Он тучей навис над ребятами явно не в добром расположении духа и от него веяла разрушительная аура, которую он пока еще не может направить в нужное русло. Дико хочется пойти в зал и побить грушу, чтобы выбить из себя весь негатив. — Вот и узнаем, — ответил Тэ, увидев, что Дженни только что пришло сообщение: «Спускайтесь в концертный зал.» И, когда она озвучила сообщение для остальных, у всех сердце забилось просто в реактивном ритме, ведь никто не знал, чего ждать от предстоящего «разговора». Но все уже готовили себя к крикам и ругани. А то, что было неизвестно, кому именно будет посвящена эта самая ругань, хотелось кусать локти. Может, всем им. — Так, нужно разбрестись, нельзя заходить в зал одновременно, — сказал Тэхен, отпуская Дженни. Та согласилась, кивнув, и, уходя к лифту. Девочки пошли за своим лидером, стуча подошвой ботинок в сторону лифта, а мальчики шли вниз по лестнице, поправляя пальто на себе, таким образом скрывая волнение: кто-то поправлял воротник, кто-то всю длину. Ожидая приезда лифта, Лиса уловила на себе задумчивый взгляд Чонгука, остановившись прямо посреди коридора, в пяти метрах от стоящего на месте парня. Ей все ещё нужны были объяснения его поведения и ещё то, что он хотел ей сказать там, на балконе. Но сейчас они смотрят друг на друга, словно… Прощаются. В груди нещадно горит. Боль накрывает с головой, а вместе с нею и чувство бессилия. Теперь Лиса понимает значения фразы «Мы так близко, но в то же время так далеко.» И первым зрительный контакт прерывает Чонгук, идя за парнями, а девушки уже зовут Лису из лифта, крича «Быстрее!». Трое парней сняли парики, засунув их в большие карманы верхней одежды, запустив руки в волосы, чтобы хоть немного привести их в порядок, зачесывая их наверх. Весь путь от пятого этажа до второго, Тэхен то и дело оборачивался на Чонгука, смеряя его взглядом с ног до головы, хмуря на него брови. Чон, пока спускался размеренным шагом, поднял брови, посмотрев на Тэхена, таким образом спрашивая, что случилось, но Тэ мотнул головой и отвернулся, удивляясь, что тот очень спокоен для данной ситуации. Серьезно, лицо Чона было слишком сдержанным, будто он пережил все на свете и не переживает больше ни о чем. Очень странно. Войдя в зал, парни увидели уже стоящих на сцене девушек, что ожидали прихода BTS и директора BLACKPINK. В зале не было никого, кроме них, поэтому шум от топота ног эхом разносился по огромной комнате. Встав в паре метров от девушек, они старались не смотреть на них, притворяясь, что являются посторонними людьми друг для друга. Так нужно, на людях им нужно притворяться таковыми, такая уж у них жизнь. Ничего с этим не сделаешь. Послышался звук открытия двери и за массивной дверью показался директор группы BP, но каково было удивление ребят, когда они увидели, что за первым мужчиной в помещение вошёл и директор BTS. Участники обеих групп встали в ряд, ожидая ещё большего разноса настроения их директорами. Директор группы девушек вышел на сцену первым и встал перед ребятами. — Чон Чонгук, выйдите, пожалуйста, вперёд. — неожиданно для всех произнёс он. Звенящая тишина ударила в мозг абсолютно всем в зале, а волнение так и чувствовалось в воздухе, что, казалось, протянешь руку и поймаешь его. Мемберы BTS молча наблюдали за вышедшим из ряда младшим, каждый из них рисуя разное выражение на своих лицах: Намджун нахмурил брови, не понимая, где спалился Чонгук, в прочем, как и все в этом зале; Тэхен нервно водил кулаками по швам брюк, взволнованно глядя на макушку Чонгука; Чимин прикусил губу, ожидая дальнейшего развития событий; Джин расположил руки сзади, быстро перебирая пальцами между собой; Хосок недоуменно смотрел то на Чонгука, то на директора, что злобно поглядывал на младшего, что заставляло Хоупа немного съёжиться; а Юнги держал кулачки за Чона, потому что ничего доброго от этого мужчины ждать не стоит, судя по тому, как он раздраженно кусает внутреннюю сторону щеки, сверля взглядом парня, что и бровью не повёл от напряжения, царившего в обширной комнате, молча смотря на него в ответ. Но у всех было одно на уме: «Не подведи нас, что бы там ни было.» — И так, Чонгук, слушай, я вам не враг, — начал он вкрадчиво, не предвещая этим ничего хорошего, поэтому сердцебиение всех присутствующих просто сбилось к чертям, заставляя шумно вдыхать воздух, но из-за тишины вокруг, делать дыхательные движения было не так-то просто, чтобы не чувствовать себя неловко от громкости вдоха. Поэтому все старались делать их как можно тише. Всем знакома такая ситуация, верно? — Но хочу кое-что уточнить: девушкам из моей группы запрещено встречаться с кем-либо, пока действует их контракт! — повысил он голос, выпучивая глаза от злости. Эхо от крика гулом отзывалось в головах каждого из слушателей этой нападки, перемешиваясь со стуками их сердец об грудную клетку. Все-таки, пункт о личной жизни… Лиса была в шоке от того, что сказал директор. Она старалась не выдать своё удивление, делая тщетные попытки не смотреть на Чонгука. Что он чувствует сейчас? Боже, Лиса, сейчас ты думаешь о его чувствах? А о своих кто подумает? Ведь ее до сих пор не отпускает ощущение, что то, что директор скажет следующим, будет касаться и ее самой. Директор BIG HIT тоже был очень недоволен происходящим, потому что ещё никогда его группа не попадала в такие неприятные ситуации. А учитывая, что его коллега позвал Бана побыть рядом, пока тот будет задавать вопросы его подопечному, даже немного разозлило его. — Мне доложили, что ты интересовался местом жительства BLACKPINK, это правда? — все сдерживали желание переглянуться друг с другом, потому что лишь Чонгук знал о том, что искал информацию об адресе девушки. — Правда. — ровно ответил Чонгук. — Кого именно из девушек ты искал? — продолжал он задавать вопросы, а прожектор светил прямо в глаза ребят, словно на допросе. — Лалису Манобан, — его спокойный тон… его не дрогнувшая ни разу, за все это время, мимика. То, как он назвал ее перед всеми: «Лалиса Манобан». Лисе начало казаться, что между ними пропасть. Гигантская пропасть, показывающая, что он по одну сторону, а она по другую и что они никогда не смогут пересечься, так и идя каждый своей дорогой. Когда это началось? После того, как они узнали, что нужно ехать обратно в гостиницу. До того момента все было идеально. Так что случилось? Почему все резко переменилось? — Хорошо, — кивнул мужчина. — Для чего? — Я обидел ее, поэтому выслал подарок, вот и все, — как-то равнодушно говорил он, будто то, что сейчас происходит вовсе не волнует его. — Какие отношения вас связывают? — на этом вопросе Чонгук слабо усмехнулся, заставляя мужчину нахохлиться ещё больше. — Абсолютно никакие. — ответил он со всем безразличием, на который был вообще способен, будто это, блять, самая очевидная вещь на свете. Он уже не давил свою улыбку, пропитанную равнодушием, а по телу Лисы прошли неприятные мурашки от такого зрелища. — Она никогда не была мне интересна. — посмотрел он на неё, наклонив голову набок с той же улыбкой, что была сейчас противна Лисе. — Она слишком высокомерная для меня, и, к тому же, бездушная. — театрально надул он губы, издеваясь. Время будто остановилось на его взгляде на неё и остальные будто перестали существовать для девушки, что застыла, не дыша. Так вот что на самом деле он думает про неё? Лиса не верила своим ушам. Вся надежда, которую она лелеяла все это время оказалась ложной. Широко раскрыв глаза от изумления, в ней стали кипеть ярость, разрушающая все на своём пути, никак не находящая внешнего проявления. Внутри бушует шторм, а внешне она спокойна. Мраморная статуя, что застыла, как изваяние, изнутри ощущая душащий подступ ужаса. Но кроме ярости она чувствовала все же… Грусть. К горлу подступил как всегда совсем не нужный ком, который еще больше выбивал ее из равновесия. Стало тяжело дышать глядя на людей, внимательно смотрящих в ее сторону с сочувствием. Хотелось провалиться на месте, исчезнуть, — ее охватил такой стыд за собственную наивность, что она не понимала, где находится сейчас. Мысли уносили ее далеко отсюда. Она бы не поверила этим словам, но он слишком подозрительно вёл себя после того, как они покинули балкон кафе. Ноги стали подкашиваться, еле удерживая вес, а голова кружиться и, вот, она почувствовала, что падает, но Дженни, стоявшая рядом с ней, приобняла ее за талию. — Подыграй мне, — прошептала она Лалисе, а та задала немой вопрос: «Что?». Оторвав своё внимание от неё, Дженни выдала, чтобы все услышали: — Да, эти двое поссорились сразу же, как только познакомились, — усмехнулась она, крепко удерживая Лису, чтобы та не упала. — Поэтому вам не о чем переживать, — она посмотрела на подругу, продолжив. — Да, Лиса? Как ни странно, но слова Дженни придали немного, но хоть каких-то сил. Прямо сейчас она казалась Лисе ангелом, что всегда рядом с ней. Хотя, так и было с самого начала их знакомства. Директор недоверчиво взглянул на лидера, после чего Лиса уверенно закивала в подтверждение. — Хорошо, Чонгук, ты можешь вернуться в ряд. — указав на его группу, сказал мужчина, что уже начал успокаиваться. Чонгук развернулся и вернулся к своим под недоуменные взгляды друзей. С ним что-то не так. Сейчас он повёл себя, как полнейшая сволочь, а его взгляд такой холодный, что становилось не по себе. Но особенно сильно злился Тэхен. Он не узнает Чонгука. У того, конечно, всегда было плохо с выражением эмоций, но он никогда не позволял себе растаптывать чьё-либо доверие к себе, поэтому Тэ думал, что Чон переступил черту, даже если хотел спасти их от наказания. — И так, если это все, то я вас отпускаю. — проговорил он, хлопнув в ладоши. — Спасибо, что выслушали. Спокойной ночи. Все поклонились, провожая тем самым его персону, что одобрительно похлопала по плечу Бан ши Хека, выходя из зала. Увидев, что директор группы девушек вышел, директор BTS подошел к Чонгуку и в шутку покрутил его за ухо, добро посмеявшись. Ребята смеялись, в то время как он уже шёл в сторону выхода. Но несмотря на то, что Бан разрядил обстановку, всем было больно от картины, что они наблюдали ранее. Даже Джин, Хосок и Юнги, что были не при делах, понимали, что Чонгук переборщил с жестокостью. Это то, о чем предупреждали Чона. — Только не перестарайся, — внимательно посмотрел блондин на решительный настрой младшего. — У тебя с этим плохо, если что-то начнёшь, ты тяжело отрываешься от этого. — Слушай, Чонгук, зная о твоей трудолюбивости, хочу сказать: не перестарайся, прошу. — положил лидер руки на его плечи, действительно беспокоясь за младшего. — Чонгук, — подошёл к нему Намджун. — Не задерживайся допоздна сегодня, хорошо? — спрашивает, заведомо зная, что младший останется репетировать и сегодня и заставлять его не переусердствовать нет смысла — не послушает. BLACKPINK вышли первыми из зала, а вслед за ними шли BTS, но как только Чонгук подошёл к двери, Тэхен взял его за ворот пальто и с силой прижал к стене, отчего шум раздался по многочисленным коридорам из-за открытой двери, что поспешил закрыть Джун, дабы не беспокоить посетителей отеля. Другие ребята из группы вздрогнули от столь неожиданного действия со стороны Тэ, что никогда не был таким импульсивным по своей натуре. Гневно смотря на слишком спокойного Чонгука, Тэхен тяжело дышал, заставляя ноздри вздыматься снова и снова от злости. — Чего ты хотел добиться, а? — кричал Тэхен, рассекая криком тишину зала. Он хотел понять, почему Чонгук так спокойно оскорбил девушку, в которую он влюблён. Или… или нет? Чонгук ничего не говорил, просто смотрел ему внимательно глаза, пряча неизвестные Тэхену эмоции за нетающим льдом этих чёрных угольков. Ещё никогда не было такого, чтобы ребята не могли распознать эмоции Чонгука. Особенно неприятно было Тэхену, что считал Чонгука своим лучшим другом. Чимин подошел к разъяренному парню, осторожно положив руку на его плечо. Блондин был слишком зол и резкие движения могли спровоцировать сейчас драку. А она не нужна никому. Тем более, сегодня. — Достаточно, друг, обсудим это в другом месте, — говорил он спокойно, переводя взгляд то на Чона, то снова на Тэ. — Отпусти его. — прозвучало немного жалостливо и Тэхен впервые услышал подобный тон от Чимина, что удивило не только его, но и всех в помещении, в котором стояла гробовая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Тэхена. Блондин, не ослабляя хватку, отвернул голову вбок, с силой прикрыв глаза, пытаясь прийти в себя, вздымая грудную клетку вверх-вниз. — Тэхен, послушай, — позвал его Джун. — Пусти его, прошу тебя, — пытался он прекратить кошмар этого вечера, который преподносил неприятные сюрпризы с каждой минутой все изощреннее другой. Светловолосый парень все же стал тихонько отстраняться от Чонгука и, сделав шумный вдох, отпустил его, проведя указательным пальцем по своему носу, готовясь задать вопрос: — Ты вообще кто? — спросил он, болезненно спустив брови. Да, кто теперь Чонгук такой? Он потерял себя, потерял грань дозволенного. И, в последний раз гневно посмотрев на Чонгука, Тэ пнул дверь и скрылся за ней. Остальные парни тоже беспокоились — это было видно по их побледневшим лицам, которые выражали сочувствие и одновременное разочарование. Разочарование младшим. — Чонгук, мы поговорим об этом, когда все остынут, договорились? — спросил Джин за Намджуна, потому что видел, в каком состоянии сейчас лидер. Ему самому помощь нужна. Чонгук слабо кивнул, пропуская друзей вперёд. — Вы идите, я догоню, — пыталась Лиса внушить доверие своим тоном, но выходило с трудом, потому что она явно была не в порядке, но подруги кивнули, позволив ей побыть одной, уходя к лестнице. Комок боли, раздирающий грудь, стал вырываться на свободу и Лиса заплакала, горько, надрывно, ощущая себя такой жалкой и наивной, что что хотелось вырвать свое кровоточащее сердце за ненадобностью. Она всегда считала, что ее интуиция — ее лучшая способность, но она подвела ее. Жестоко подвела. Большинство из BTS уже скрылось за коридором, как вдруг чья-то рука разворачивает Чонгука и дает мощную пощечину, которая звоном засела у него в голове. Схватившись за больную щеку, он посмотрел на осмелившегося на такое человека и это была… Лиса? Она стояла напротив него, смотря глазами, полными отчаяния и ненависти. Ее взгляд потускнел, казалось, что даже свет в них не отражался; руки дрожали от злости, а ноги притаптывали на месте от невозможности выплеснуть свои чувства в полной мере. Он перегнул палку и мнится Лисе, не для того, чтобы защитить её, а для того, чтобы оттолкнуть. — Мерзавец, — спокойно проговорила она, будто все сейчас перестало иметь для неё смысл. Глаза щипало от нового потока слез, но она не расклеется так перед ним. Ни за что. А Чонгук недоумевал от потока эмоций вызванных ее обращением к нему. — Тебя можно похвалить за находчивость, поздравляю. — ядовито процедила она, сжав губы в тонкую полоску, намекнув этими словами на то, как он оскорбил ее перед всеми. — Для тебя это была забава? — смотрела она ему прямо в глаза, пытаясь разыскать ответ, но видела лишь пустошь, в которой гуляет холодный ветер. В голову некстати влез образ жестоко улыбающегося Чонгука, что открыто смеялся над ней перед всеми, зля её ещё больше. Она и подумать не могла, что он способен на такое выражение лица. На холод — да, на злость — да, на тепло — да! Но не леденящую душу жестокость. Ей так хотелось узнать, что он к ней чувствует, но сегодня убедилась, что он не то, что ничего, не чувствует, он испытывает к ней отвращение. И все это время игрался с ней. Поняв, что не дождется ответа, она поспешила уйти, коротко кивая, будто подтверждая что-то в собственной голове. «Ты просто дура, — думала она. — А чего я, собственно, ожидала? Что меня полюбят за такое короткое время? Господи, какая же я дура… — корила себя девушка.» — А ты чего ожидала, м? — спросил он, убрав руку с щеки, будто прочитал ее мысли. Его голос играл, меняясь с более низкого тона, то снова на высокий. Издевается. — Что ты мне хоть немного нравишься как человек? — слова врезались в голову тяжелыми кирпичами, от которых начинал трещать мозг, заставляя ее скривиться от гнетущего чувства внутри. — Нет, — улыбнулась она, развернувшись к нему, уловив напротив беспокойный взгляд всего на мгновение, но ей показалось, потому что вот он снова смотрит на неё так, словно никаких совместных моментов не было, будто они ничего не значат для него. Будто она ничего для него не значит. — Я надеялась, что ты не являешься подонком. Вдруг, Чонгук на время запнулся после ее слов, смотря, как она уходит. — Что ж, Лалиса Манобан, жизнь полна разочарований. — сказал он ей вслед глумливым тоном, будто Лиса какая-то маленькая девочка, снова назвав ее «Лалиса Манобан», ещё раз подчёркивая, что она чужая для Чон, мать его, Чонгука. — Хах, — усмехнулась она в ответ, отчаянно скрывая своё настоящее состояние, хотя слезы уже давно были в ее глазах безмолвными проводниками и она надеялась, что Чонгук не замечает их. И, вдруг остановившись посреди коридора, девушка силилась сказать вещь, которая может уничтожить его, а она и не знает. — Я больше не назову тебя по имени, — Лиса сказала это тихо, показывая всю свою неприязнь к нему этим решением, отвернувшись, но он чётко все расслышал, позволяя ей уйти. Как только она скрылась с поля зрения Чонгука, слезы вырвались из её глаз бесконечным потоком, словно она могла затопить ими коридор, который, кажется, кружится. Она до сих пор не верила в то, что произошло. Все случилось слишком быстро. Да в последнее время все случается быстро! Схватившись за сердце, она задыхалась от нехватки воздуха, будто его отобрали только вокруг нее, словно, насмехаясь над ней, мол «Смотри, Лиса, до чего ты себя довела». С грохотом скатившись по стене, она начала рыдать, позволяя скатываться горьким слезам, что она сдерживала несколько мучительно долгих минут. В коридоре никого не было, и она была этому очень рада, потому что вовсе не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Прекратив плакать через пару минут, она, громко шмыгнув, стала подниматься. Она больше не задержится здесь. Ей надо уйти. Подальше от этого парня. И одному Богу известно, что она задумала. Набирая скорость, она шла в номер, открыв дверь, после шумно захлопнув за собой, из-за чего девушки внутри всполошились и вышли к зашедшей Лисе, что стала… собирать вещи? — Лиса, что ты… — начала Дженни, наблюдая за быстрыми движениями рук младшей по сбору вещей. — Я хочу домой, — со спешкой вытаскивала младшая одежду из шкафа, бегая глазами по номеру в поиске своих вещей. — Я так много прошу? — резко повернулась она к ним, зло выдохнув едкие слова и все с ужасом посмотрели на ее красные от слез, глаза. — Вы можете оставаться, я уезжаю. — достало. Может она хоть раз сделать, что хочет? — Т-ты не можешь уехать… — с беспокойством говорила Розе, пытаясь утихомирить свои мысли, что крутились в ее голове. — А как же концерт? — молодец, Розе, самое время говорить о концерте. Сказанное заставило ее прикусить губу, она вовсе не хотела говорить об этом сейчас. Просто не знала, как остановить Лису. — Я буду приезжать на репетиции, — продолжала Лиса собирать вещи в сумку, уже явно заканчивая это занятие, судя по её озадаченному взгляду, который говорил сам за себя: «Я ведь ничего не забыла?» — Подожди, мы поедем с тобой, — подошла к ней Розе, начиная собирать свои вещи, видя, как Джису и Дженни тоже начинают доставать вещи из гардеробов. — Вы не должны… — попыталась Лиса остановить их, всхлипывая, но Дженни твердо перебила ее: — Это не тебе решать. Лиса выдохнула скопившийся воздух из лёгких, все ещё заливаясь слезами, ожидая подруг. Обида горела в груди, разливаясь жижей по всему организму. Она вытирала слезы тыльной стороной ладони, задыхаясь от обиды и горечи. Чонгук растоптал её. Он растоптал её зарождающиеся чувства. Она всегда ненавидела плакать, так как слезы обнажали ее слабости. Хотелось забить клеем эти слезные протоки, чтобы вообще невозможно было пускать слезы. Ей всегда не нравилось это чувство, когда ее считают слабой из-за этой надоедливой влаги на щеках, что выжигает дорожки на ее коже, после чего она не может прикоснуться к лицу без боли. Когда все так смотрят, будто тебе нужна помощь, будто ты не можешь ни с чем справиться сама. Но её подруги вовсе не осуждают за что-то и не считают её жалкой. И никогда так с ней не поступят. Сейчас Лиса не может оценить ситуацию трезво, поэтому считает всех вокруг себя врагами и хочет остаться одна как можно скорее. Но в глубине души сидит знание, что если останется сейчас одна, будет только хуже. «Лалиса Манобан», — этот голос и это обращение некстати всплывали в ее голове, царапая ее и так воспалённую черепную коробку изнутри, не давая возможности забыть эту жестокость. Зря, все было зря. Неужели, мерзавец такой же? И почему она назвала Чонгука мерзавцем? Может, потому что увидела в нем двоих сразу? Господи, голова кругом. Ты должна забыть их обоих. Они не для тебя. А ты не для них, и вспомни: — А кто тогда для тебя? — спросила светловолосая девушка, ощутив, как гора с плеч слетела со скоростью ветра. — Другая, — увернулся брюнет от ответа, смотря куда-то впереди себя. «Другая, Лиса, ДРУГАЯ, и это вовсе не ты, — ругала она саму себя, хватаясь за волосы. — Ну, что, как тебе розовый мир? Понравилось? Молодец. Ты ведь хотела узнать, что он чувствует. Узнала? Молодец. Живи теперь с этим.» Даже собственный голос разума не спешил ее успокоить, потому что она понимала, понимала, что облажалась, доверившись ему. А теперь сидит на холодном полу, обняв колени обеими руками, утыкаясь лицом в них, чтобы подруги не видели ее изнеможённое выражение, продолжающее смаргивать слезы крупными каплями на пол, разбиваясь о преграду в виде паркета. До чего ты докатилась, Лиса? — Мы все собрали, — оповестила Джису, сама будучи рада идее свалить отсюда подальше, заставляя Лису обратить на них внимание. У неё получилось, поэтому брюнетка подняла свой взгляд, столкнувшись с волнующимися глазами подруг, что смотрели на неё в ответ, сожалея о том, что произошло в этот вечер, что должен был стать самым чудесным в их жизни, а обернулся кошмаром для всех. Но подруги твёрдо решили помочь Лисе пережить эту боль, просто находясь рядом. — Чонгук, — вошёл в его кабинет Намджун, ведь Чон не вернулся к ним в номер. И обнаружил его, стоящего у окна в своём кабинете в полный рост, выпивающего вино из бокала. В последнее время он и правда много пьёт, что не может не огорчать. Не дождавшись хоть какого-то слова от него, Джун стал подходить ближе. Тишина в кабинете звоном засела в ушах, заставляя вспоминать все неприятные моменты за вечер. Он вспоминал, как Джису смущалась, глядя на него, как улыбалась, глядя на него, но сегодня он увидел лишь тревогу и неверие в ее глазах, что превратило доверие Джуна к ней в решето. На, Джун, смотри, как легко тобой воспользовались. Намджун шумно вздохнул, сначала посмотрев на чоново лицо, такое равнодушное… но оно резко сменилось удивлением, и старший поспешил посмотреть туда, куда было направлено внимание шатена — вниз, на территорию парковки перед зданием. Из входной двери довольно быстрым шагом выходили четыре девушки. Сердце Джуна пропустило удар, когда среди них он увидел Джису, а значит, это точно те, о ком он думает. Устало прикрыв веки, он задал вопрос Чонгуку: — Отпустишь ее? — посмотрел старший на чёрную макушку Лисы, догадавшись, что именно она стала причиной пристального внимания Чона. Девушка бежала быстрее всех, оно и понятно: ей было слишком больно от слов Чонгука. Это хорошо чувствовалось, несмотря на то, что та пыталась это скрыть тогда, на сцене. — Могу задать тебе тот же вопрос, — не отрывая взгляд от отдаляющихся девушек, намекнул Чон на Джису. — Я не нужен ей. — смиренно сказал Джун, сглотнув ком бессилия. — А я отпускаю Лису, как раз потому, что нужен ей. — наконец посмотрел он на друга, как-то огорчённо улыбнувшись, и, хлопнув по плечу Джуна, поставил бокал на стол и вышел из кабинета, оставив друга в недоумении. Лиса чувствовала, что на неё кто-то смотрит и, повернувшись, она устремила взгляд к тому самому окну. Но, сконфужено усмехнулась своему предположению о том, что в том окне стоял Чонгук. Ведь, с чего бы ему там быть, их номер совсем с другой стороны, верно? «Ты должна дотерпеть до конца этой недели, осталось немного, потом он будет появляться в твоей жизни редко.» Его больше не будет в твоей жизни после этой недели. Не будет… Тогда почему так невыносимо больно…?