Кто ты на самом деле?

Оперативно переодевшись в свои блестящие наряды, девушки довольно оглядели себя в отражении огромного зеркала на всю стену и восторженно ахнули, восхищаясь своим видом. Когда эти платья лежали там, в их номере, те казались бесподобными, а теперь, когда платья на них, хочется визжать от чувства, что они в них выглядят божественно, словно ангелы, которые благославляют своей красотой всех, кто их увидит. Лиса проводит ладонью по предплечью, щупая дымчатую сеточку, усыпанную мелкими камнями, переливающиеся на свету, бликами от граней отражаясь на всех поверхностях комнаты, превращая гримерную в райский уголок, в котором сияют мелкие драгоценности. — Они такие молодцы, — улыбаясь, верещит Розе, вертясь вокруг своей оси перед зеркалом. — Да, хорошо постарались при выборе платьев, — замечает Дженни, щупая искусственно созданные складки на платье, удивительно гармонично сочетающиеся с общей задумкой наряда. — И эти платья, словно подобраны для каждой из нас, будто ребята представляли нас в них. — поворачивается Дженни с девочкам. — Иначе я не могу объяснить такое точное попадание в цель. — усмехается, возвращаясь к рассматриванию наряда в зеркале. Ну, что за чудо? — А я раньше думала, что парни не особо парятся насчет всего… — произносит Джису, стаскивая платье немного вниз в районе бёдер. — Они парятся, когда им есть дело, — брови Лисы поднимаются, а самодовольная улыбка озаряет прекрасное личико девушки, которая светится от счастья, от осознания того, что Чонгук и правда потратил много сил на выбор платья для неё, хотя времени было мало. Господи, оно ей идеально подходит: выигрышно подчёркивает длинные ноги вырезом, начинающимся чуть ниже бёдер; дымчатая сеточка с мелкими камнями на рукавах отмечает хрупкость рук, а декольте придаёт образу чувственности, но без пошлости. Но самое главное в платье — маленький карман. Лиса обожает, когда в платьях есть карманы! Все границы комфорта соблюдены. Просто нет слов. Джису усмехается на замечание подруги и снова глядит на себя в зеркало, не узнавая себя. Вроде та же она, но что-то в ней изменилось, то, что повлияло на ее ощущение себя в мире. Все как в ее строчках песни, которую они исполняли пару минут назад: Когда я вижу тебя, мое сердце пылает, Потому что любовь к тебе сильнее, Чем страх. Ее любовь теперь сильнее страха. Сильнее страха за неопределенное будущее. Сильнее страха за то, что он разобьет ей сердце. Намджун никогда ее не обманет, она это чувствует и хочет доверять этому чувству, а не убегать, поджимая хвост. Этому ее научила Лиса, на которую брюнетка косит взгляд, видя прекрасную девушку, над которой хлопочет одна из стилистов. Вот бы Джису всегда была такой же смелой, как она. Вот бы она никогда не боялась перемен, как Лиса. И, если бы Джису вслух сказала ей «Я хочу быть, как ты», то, несомненно, Лиса ответила бы ей, мягко улыбнувшись «Нет, ты должна быть, как ты». И Джису понимает, что эта девушка будет удивлять всех столько, сколько будет жить на свете. Ей так хочется, чтобы этот огонек в ярких глазах не покидал младшую, чтобы сопровождал каждое ее дело, за которое она возьмется. В голову лезут недавние события, что произошли с Лисой. Джису никогда не видела ее такой разбитой. В тот вечер, когда та сидела и пялилась в одну точку, слушая трель телефонного звонка, навсегда отпечатается в памяти старшей и она будет надеяться, что этого никогда больше не произойдет. Широкая улыбка Лисы такая светлая и теплая, что сама говорит за хозяйку «Все будет хорошо» и Джису правда верит в то, что это талант — уметь приободрять одной искренней улыбкой. И Лиса этим талантом обладает. И не стесняется его показывать. — Выход в зал через 3 минуты, — оповещает менеджер, получив сообщение от людей за кулисами через специальную рацию, настроенную на одну частоту. — Поняли, — кивает Дженни, поторапливая девушек и стилистов с прихорашиваниями. Стилисты делают последние штрихи, довольно оглядев девушек с головы до ног. Но осталась последняя деталь: маски. Девушки натягивают темные маски на глаза, а стилисты поправляют их за ленточки сзади, так, чтобы распущенные волнистые волосы оказались сзади и не мешали при танце. И только сейчас, после того, как они готовы выступать в качестве обыкновенных танцовщиц, всех девушек мучает предвкушение, ведь… Черт побери, это так волнительно — танцевать под чарующий голос Зейна, так еще и со своими парами в качестве простых танцоров! Обалдеть можно! Девушки в очередной раз поправляют парики и выходят из гримерной, идя в зал. Размахивая светлым париком, которому Лиса сегодня отдала предпочтение, вместо черного, она смотрит серыми глазами в спины подругам, что уверенной походкой идут по коридору, огибая банкетный зал с другой стороны, чтобы оказаться за людьми, чье внимание сейчас направлено на сцену. Зейн заканчивает петь первую песню и неожиданно, под громкие аплодисменты, уходит за кулисы. Стоп, что происходит? Должна же была быть вторая песня сразу… Ожидание следующего номера стало немного затягиваться и по-тихоньку до людей стало доходить, что предупреждение Мин «…скоро он к нам выйдет» может воплотиться в реальность прямо сейчас и толпа зашумела, ожидая выхода Сон Хека, что всегда оставался в тени, не показывая своего лица. Интересно, он старый или просто зрелый? Кажется, всем все равно, какой из вариантов окажется правдой, потому что всем просто интересно, как он выглядит. И ахнув, зрители уставились на вышедшего молодого парня, что все это время ходил по залу среди них, цепляя своей вальяжной походкой взоры. А теперь стоит перед ними в качестве хозяина отеля. Ему, должно быть, не больше двадцати пяти, так как же он взобрался так высоко… Лиса замотала головой, не понимая, кому так удивились гости и стала пытаться рассмотреть через спины людей вышедшего хозяина отеля, однако многочисленная толпа прикрывает обзор, и спустя пару мгновений, услышав голос, она вдруг замирает, выпучив глаза от шока. — Приветствую вас, мои дорогие гости, меня зовут Сон Хёк, — слышится до боли знакомый голос в микрофон и, когда мешающая спина отошла немного в сторону, Лиса видит Мерзавца во всей красе — в черном смокинге, который визуально отличается от классического костюма атласными отворотами на пиджаке и лампасами на брюках; с черными, как смоль, волосами и сверкающими изумрудами вместо глаз, направленными на удивленных людей, что резко перестали перешептываться, разглядывая красавца с головы до пят. Белоснежная рубашка под пиджаком и красный бантик у воротников подчеркивают его статность и горделивость, а облегающий пиджак отмечает невероятно спортивную мужскую фигуру, ровно стоящую на сцене. Чёрные локоны как всегда немного прикрывают глаза, но от этого его образ лишь очаровательнее и привлекательнее. Пошатнувшись, Лиса схватилась за рядом стоящую Дженни, таращась на пол в неверии. Так все это время Мерзавец был хозяином отеля и… Почему он скрывал? Неужели он чего-то боялся? — Дженни… Он… — не может собрать в кучу слова, мямля первые попавшиеся мысли вслух. — Он ведь… — чувствует, как теряет сознание, часто и тяжело моргая. — Я вижу… — Дженни тоже была удивлена, смотря на сцену, но резко обратила внимание на подругу, что вмиг побледнела. Старшая нахмурила брови, обеспокоенно глядя на Лису, придерживая ту за руки. Сейчас нельзя падать духом — выступать через пару минут. — Так, — брюнетка развернула к себе младшую, положив руки на ее щеки, прижав ее светлые волосы к вискам, заставив посмотреть в глаза. — Положи одну руку на свой живот. — голос стальной, не терпящий возражений и Лиса выполняет приказ, положив ладонь на живот. — А теперь закрой глаза и надуй живот на вдохе, представь, как воздух внутри живота будто крутится, постарайся визуализировать это, — и плевать, что воздух крутится вовсе не в животе, а в лёгких, младшая прикрывает веки, делая судорожный глубокий вдох. Представляет вихрь воздуха, словно в ее животе воздушный шарик. Успокаивает… — Выдох… — такой же дрожащий выдох, словно дышать для нее сейчас — одно мучение, но когда человек сильно переживает, он практически перестает дышать, ограничиваясь поверхностным дыханием, а этого допускать никак нельзя. — Еще раз. Они повторили практику еще пару раз, пока девушка окончательно не пришла в себя и, достигнув результата, Дженни спокойно выдыхает, словно спасла подругу от смерти. Так распереживалась за нее, что все волнения за последние дни показались крошечными и не значительным по сравнению с падающей в обморок Лисой. А этой практике ее научил менеджер, когда у Дженни были частые панические атаки в прошлом году и «реанимировать» её приходилось прямо перед выступлениями за кулисами. — Спасибо, — в который раз за день благодарит ее Лиса, обняв. — Да не за что, — улыбается брюнетка, гладя ту по спине. И пока девушки занимались быстрым восстановлением Лисы, хозяин отеля уже во всю вел свою речь, в то время как Розе с Джису на другом конце зала беды не знали, не видя через темноту зала, что происходило с Дженни и Лисой, отдавая свое внимание вперемешку с удивлением Мерзавцу который на удивление оказывается довольно приятным на слух. — … Когда я был подростком, мама как-то спросила меня… — в зале тишина, только его голос, от которого Лисе нехорошо, но она, как и все остальные, внимательно слушала, как обычно, стараясь запомнить каждое его слово и жест. — … чего я хочу добиться в будущем. — усмехается, зная, что его показывают сейчас по телевизору, и мама видит его речь прямо сейчас, сидя дома, в Пусане, в компании своего мужа, что обнимает за плечо разволновавшуюся женщину, что души ни чает в своем сыне. Родители, конечно, знали о том, что Чонгук купил отель и в первое время очень переживали, что он не справится с такой нагрузкой, но он постоянно доказывает, что способен на большее. — Я ответил тогда, что не знаю, чего хочу. — смотрит на камеру, которая снимает его. — Она сказала, что мне нужно научиться себя слушать, — улыбается, смотря с такой теплотой, словно видит маму перед собой прямо сейчас — добродушную женщину с темными глазами, что когда-то так полюбилась его отцу и тот не смог сдержать своей любви и женился на ней. Забавно, с ним сейчас происходит то же самое — он встретил двух девушек, что смогли добраться до его закрытого на все замки сердца. И самое удивительное, что им даже ключи не понадобились — Чонгук сам открыл все двери в своей душе, добровольно и беззаветно. А Лиса подумала о его маме. Какая она женщина? Должно быть, очень добрая и озорная, как и Сон. — И с тех пор я всегда знал, чего хочу, — кивнув, он оторвал взгляд от объектива, находящегося в паре метров и посмотрел на толпу внизу. — Я желаю вам, чтобы вы научились слушать себя, чтобы вы никогда не сомневались в своем выборе. Если вы сделаете что-то не так — это будет ваш выбор, ваша ответственность, но согласитесь, это намного лучше, если бы кто-то сделал выбор за вас. — оглядел всех присутствующих, что с пониманием воззрились на Сона. — Ваши ошибки — это ваши ошибки, не бойтесь их. — мотает головой. — Вы должны всегда выкладываться на полную, а результат уже от вас не зависит, — щурится, кивая своим мыслям. — Человек не всемогущ и вы должны об этом помнить. — друзья, стоящие в толпе разом подумали о том, что было бы здорово, если бы ему самому кто-то говорил эти же слова каждый раз, когда он переусердствует, мол «Чонгук, ты простой смертный, а не киборг-убийца, притормози, побереги силы». — И, как сказал Чон Чонгук из группы BTS «Лучше умереть, чем жить без страсти». — Сон Хек обворожительно улыбнулся, а приглашённые гости женского пола так и таяли, словно мед под солнцем, а Лиса подозреваю нахмурила брови на то, что Мерзавец повторил слова Чонгука. Волна мурашек прошлась по позвоночнику. Предчувствие забилось в груди с новой силой. — Наслаждайтесь вечером и спасибо вам за внимание. Громкие аплодисменты разрезали тишину и всеобщее молчание, в которое гости погрузились с первого слова Хёка. Лиса начала смотреть на Мерзавца другими глазами. Почему-то кажется, что теперь она знает о нем всё, о его мыслях, о его переживаниях, кажется, что они стали гораздо ближе друг к другу, потому что… Те слова, что он только что озвучил… Это так близко ей по духу… Она всегда двигалась к своей мечте, выкладываясь на полную, всегда старалась осуществлять свои планы. Конечно, она не могла предугадать будущее. Никто не способен на это, кроме Него, но она правда старалась на все сто. Сон во всем прав. Нужно двигаться по мере своих сил, по максимуму показывая себя миру, мол «Это я и я смог/ла!» И своим примером вдохновлять других на свершения. Улыбаясь, она хлопала в ладоши, в унисон с аплодисментами толпы и подумала о том, что он более чем достоин быть хозяином такого успешного отеля. Ни у кого нет права в этом сомневаться. У него есть стержень, который делает его потрясающим лидером и Лиса всегда это чувствовала, только не выводила на главный план, потому что смотрела в первую очередь на его человеческие качества. Но теперь она видит. То, насколько он величественен. И она невероятно горда им. Даже если по итогу у них ничего не выйдет, она рада, что смогла узнать такого, как он. В это время к Лисе и Дженни подошли Намджун с Чимином, так как все они должны были выйти с одной стороны, а остальные ребята с другой и до девушек дошёл отрывок спора парней: —… черт, видит Бог, он опоздает на выступление, — безнадежно мотает головой Намджун, не видя рядом с Тэхеном Чонгука, что уже минуту как ушёл со сцены и до сих пор не появился на горизонте. Лиса снова хмурится. Почему Чонгук должен опоздать и… А где он? Лиса направляет взгляд на Джису с Розе, потом на Тэхена рядом с ними и действительно не видит Чонгука. — Чимин, он опоздает… — Верь ему. — твердо произносит Чимин под начавшуюся песню и одновременным выходом Зейна на сцену. Лиса улыбается, искренне радуясь за Чонгука, что у него есть такие друзья. Видимо именно про таких людей говорят «С ними горы свернешь».

Zayn — Common

Спокойная мелодия заполняет зал и, окончательно поправил красные маски на лице, ребята приготовились к выходу. Люди с интересом рассматривают незнакомцев внизу сцены, что выглядели не как все. Когда пары двинулись друг к другу, в последний момент, запыхавшись, в зал влетает Чонгук, заранее надев темно-красную маску и становится на свое место, двигаясь попеременными шагами к своей спутнице, поставив руку за спину. Я неохотно выглядываю из-за своих стен, Всегда чувствую себя замкнутым, Я не знаю, почему я так противился, Я найду способ впустить тебя в душу. Теплый свет широкого прожектора освещает танцоров и солиста на сцене и люди завороженно следят за началом танца. Лиса задает вопрос в голове «Где Чонгук и что за парень вышел вместо него?», двигаясь навстречу своей паре. Это что-то настоящее, это что-то хорошее, Я ещё никогда не любил, не чувствовал такого до этих пор. Делая шаги навстречу, стук каблуков импульсом заседают у обоих, ведь… Он в черном парике и зелеными линзами, а она в светлом парике и серых линзах. У обоих закружилась голова и сердца заходились в бешеном ритме и, удивленно таращась друг на друга, подойдя вплотную, взявшись за руки, они начинают танец, кружась под мелодию и вздохи толпы. В шоке хлопая ресницами, Лиса смотрит на Чонгука, у которого застрял ком в горле от осознания, что… Я здесь, в твоей постели, мне нужно, чтобы ты лежала у меня груди, Чтобы ты согревала меня всё время, чтобы у тебя перехватывало дыхание, Сладость на твоих губах, в нас нет ничего обычного. Он поднимает ее обеими руками, кружась вокруг себя, а Лиса поднимает руки, отдавай свое лицо во власть света, в то время как остальные пары делают то же самое, улыбаясь друг другу в чувственном и нежном танце. В нас нет ничего обычного, В нас нет ничего обычного. Полотна платьев шуршат, западая на сторону, в которую они кружатся, меняя направление, а взгляды гостей цепляются за странную пару, что не обращает никакого внимания на зрителей, погрузившись в глаза друг друга. Сердца обоих горят, потому что… Брюнет заводит руку Лисы вверх и кружит, после снова хватая за талию и ладонь, продолжая танец. Я вижу все твои недостатки и несовершенства, Но за них я люблю тебя ещё сильнее, У нас особая духовная связь, Разве ты не знаешь, что ты чертовски красива? Во время танца кажется, что не нужно ничего говорить, но они пожалеют, если не скажут многих вещей вслух. Но в данный момент они заняты взглядами друг на друга и сердцебиением, что затмевает любую музыку, поэтому слова подождут. Я хочу почувствовать твою любовь, Просто доверься мне без остатка, «Обычные» это не про нас, Потому что «обычного» недостаточно. В этом заурядном мире, где всего мало, Где всё серое, где любовь путают с похотью, Когда ты в моих объятиях, в нас нет ничего обычного. В нас нет ничего обычного, В нас нет ничего обычного… Застыв на месте в ошеломлении, Лиса и Чонгук не собирались сдвигаться с места, продолжая стоять под светом прожектора. — Мерзавец? — хриплым от волнения голосом спрашивает Лиса, смотря на него через вырезы для глаз в маске и не верит тому, что видит. — Странненькая? — Чонгук моргает, но не до конца, боясь, что если прикроет глаза — она исчезнет, что все это окажется сном. Голоса из прошлого вихрем проносятся в сознании и обоих бьёт дрожь от понимания, что все это время они были рядом, не понимая, кто есть кто на самом деле. В голову лезут воспоминания их первой встречи, словно на кадровой плёнке с эхом голосов и шума, когда они встретились в метро и на Лису напал какой-то мужчина; первое сказанное ею предложение… Прошу вас, постойте, — крикнула она. То, как он пытался солгать ей о том, что ему нравится эспрессо… — Ну, я… люблю эспрессо. — с заметной паузой проговорил парень, засунув руки в карманы пальто. То, что упорство девушки в выражении благодарности запустило некий механизм внутри обоих, из-за которого они думают друг о друге по сей день. Из-за которого в тот вечер они так и не расстались. — Отлично, — ответила та. — Тогда я угощаю. Я ненавижу быть должной кому-то, так что, вы примите мою благодарность в полной мере. — упрямо подняла она голову, вызвав немедленно выражение удивления на лице парня, приподнявшего брови на такую наглость. Случай с официантом… — Молодая пара будет ещё что-то заказывать? — Мы не пара! — произнесли оба чуть громче, чем следовало бы. То, как их в первый раз встретила Мин в отеле… — Добро пожаловать, Госп… Тогда Лиса радовалась, что её не узнали и не обратила на то, что Ким хотела сказать, но теперь понимает, что этим недосказанным словом было «Господин». То, как им пришлось занять номер 723, потому что другого свободного не было… — Номер… — тянула резину Ким, а в душах Чона и Лалисы всё уже с ног на голову перевернулось. — … с двухспальной кроватью для молодожён, — замявшись, ответила менеджер. Тот самый номер, в котором они, по воле случая, провели много времени вместе, чувствуя, как их непреодолимо тянет друг к другу. И несмотря на то, что они по началу ненавидели друг друга, поразительно быстро нашли общий язык. Это ведь все не сон, так? Они стоят сейчас, смотря друг на друга огромными глазами, а сердце так громко стучит, что пульсация чувствуется в висках. Кажется, что сама судьба помогала им быть вместе, когда жеребьёвка определила их в одну пару. Возможно, они и не заговорили бы в обычной жизни, будучи Лисой и Чонгуком друг для друга, если бы в тот день ведущая не объявила их парой на репетиции. Всё ведь неспроста, так…? Оба перестали моргать, таращась друг на друга в немом неверии, потому что, наконец… — Я нашел тебя… — поджимает губы Чонгук, боясь, что закричит сейчас на весь свет от переизбытка чувств. — Да, — Лалиса улыбается сквозь подступившие слезы и после улыбки Чонгука прожектор выключается, направляя внимание на сцену, на которой Мин решила развлечь народ, который слишком большое значение придал неизвестной паре, застывшей во взгляде друг на друга. Но она-то знает, кто это! Она ему устроит за то, что тот так открыто с кем-то флиртует! Но не при посторонних же! Они могли его узнать! И что бы тогда было?! Ух, зла не хватает! Мин натягивает радостную улыбку, пытаясь не выдать своего нервозного состояния из-за пары, что решила куда-то уйти судя по их удаляющимся силуэтам. И, найдя в толпе ободряющий взгляд Джина, обретает спокойствие, начав говорить. — И так, что насчет конкурсов с призами? — заинтересовывает всех Ким, повернув лицо чуть вбок, ухмыляясь. Удивительно, как быстро она может поменять личину! Толпа одобрительно закричала и включилась громкая музыка, бьющая по ушам всех присутствующих, что уже выпили шампанского и были навеселе. И хорошо, что Чонгук этого не видит, потому что он знает натуру Мин — та очень любит развлекательные программы и просто спец в этом. А какие конкурсы она порой устраивает… Тем более с подвыпившими людьми, что не прочь повеселиться и посмеяться. И хорошо, что на такие мероприятия запрещено брать с собой телефоны, поэтому никто на всем свете не увидит, что придумала Мин. И даже репортёры, что в это время стояли за своими камерами будут участвовать в этом безумии. Ким уж постарается вовлечь всех! — Тогда поехали! Чонгук ведёт девушку по коридору, в котором горит тёплый жёлтый свет. Здесь тихо и не слышно орущей музыки, что заставляет стены сотрясаться. Он уверен, что Мин устроит всем вечеринку, которую они ещё в старости будут вспоминать, как одно из самых ярких событий прошлого. Однако сейчас брюнет думает не об этом. Он думает, что возможно его спокойствие не соответствует ситуации: должен ведь быть ураган мыслей в голове? Так почему он так спокоен и ведёт Лису за руку медленно, не торопя, как обычно? Они размеренно идут, слыша стуки своей обуви об дерево и не спешат начать разговор. Блондинка смущённо смотрит в пол, зная, куда он её хочет привести. В тот самый номер. 723. На ней все ещё кружевная маска и, дойдя до нужной двери, она смотрит через неё на Чонгука, которого подобная атмосфера завораживает. Она нравится ему любой. Удивительно. Ему нравится в ней все. Даже тот фальшивый образ, который она выбрала. Потому что даже ложь в ней красива. Даже притворство. Или же он просто сошёл с ума? — Могу я… — берет за руку, хмурясь куда-то вниз через красную маску. Словно мальчишка, что впервые влюбился. Хотя… Почему «словно»? — … попросить тебя закрыть глаза? — возвращает внимание серым линзам девушки, что доверчиво кивает, прикрывая веки. Чонгук сглатывает, невольно опустив взгляд на её пухлые губы, но одергивает себя, отворчаиваясь к двери, что тихо открывается, приглашая внутрь. Парень аккуратно проводит её в номер, закрывая дверь на замок, чтобы их никто не беспокоил и ловит себя на мысли, что ни с кем раньше не был так нежен в жестах. Свет в комнате он не выключал с тех пор, как ушёл отсюда пару часов назад, чтобы, когда они вошли, все было идеально. В воздухе витает запах душистых пионов. Пионы… Как он узнал? Снова «просто предположил» после того, как узнал, что ей не очень нравятся розы? Чон становится позади неё и наклоняется к её шее, Обжигая молочную кожу горячим дыханием, а девушка бесшумно выдыхает, покрываясь мурашками, боясь издать лишний звук сейчас, потому что тишина такая давящая, но вместе с тем будоражащая кровь. — Открывай… — шепчет в самое ухо, отчего блондинка немного дергается, волнуясь, что если она сделает какое-либо движение, то весь наэлектризованный воздух вспыхнет шаровой молнией. — Всё хорошо… — видя её волнение, заверяет брюнет, не трогая девушку, чтобы не спугнуть. Лиса медленно открывает глаза, дивясь тому, что видит. Белоснежные лепестки пионов разбросаны по всему номеру и даже под её ногами прогибаются мягкие лепестки этих удивительно красивых цветов. Они выглядят элегантно, смело, но в то же время робко и мягко, а лепестки цветов расположены так, что они смотрят внутрь, будто прячат там бесконечные секреты. — Они похожи на тебя, — намекает на пионы, которые вдобавок к толстому слою под ногами и на кровати, смотрят на Лису целым огромным букетом на столике, обрамленные красивым цилиндрическим картоном с диагональными красными линиями. — Я тогда и правда ошибся с выбором цветов, розы — не про тебя. Они тоже безумно красивые, но пионы… — Гораздо капризнее? — усмехается, выйдя из некого транса, проходя вглубь комнаты. Старается шутить, чтобы отогнать от Чонгука уверенность в том, что она о чем-то переживает. Он, конечно, шутку оценивает, усмехнувшись, но отрицает её предположение: — В них намного больше граней, оттого их интереснее рассматривать и хочется знать больше… — делает медленные шаги вперёд, оказываясь сзади девушки, что внимательно изучает красивое оформление комнаты, словно сегодня какой-то праздник только в этом номере и только для неё. Чувствует чужое дыхание на своём затылке и осторожно поворачивается, натыкаясь взглядом в яркие изумруды, отражающие тёплый свет торшера. Осторожно подняв руку, парень находит ленточку на затылке девушки, из-за чего маска слетает, падая вниз на пушистые белые лепестки, смягчающие падение. Волосы расслабленно спадают на плечи вперёд, а брюнет снова хмурится. Сравнивать её с цветами было неправильно. Она красивее всех цветов мира. — Почему… — голос дрожит из-за смущения и блондинка спешит отвести взгляд от внимательных глаз, что видят её насквозь. — Почему ты не рассказал мне о том, что ты — хозяин отеля? После вопроса в комнате повисло молчание, длившееся минуту, что тянулась бесконечно долго, пока девушка обдумывала всевозможные варианты его ответа, не находя ни одного кажущегося разумным. А Чонгук смотрел на неё напряжённо, поджимая влажные губы, которые периодически облизывал в задумчивости. Сняв с себя темно-красную маску, вместе с тем, словно сняв свое притворство, он секунду посверлил глазами обратную сторону ткани в руках, затем снова поднял взгляд на девушку, что мучилась от ожидания его ответа. — Когда я встретил тебя… Ты была такая весёлая, смешная, добрая и я не мог понять, настоящая ли ты на самом деле. Такая, какой виделась мне и какой я хотел тебя видеть. — Лиса внимательно слушала, подняв голову. — Никто не имеет права ожидать чего-то от другого человека, но я ожидал. — горько усмехается собственной слабости. — Я так надеялся, что ты и правда была искренна. Я не умею доверять людям и, думаю ты это заметила, — ответом послужил короткий кивок. — И я ждал. Я не хотел раскрывать сразу, что богат. Я боялся, что ты… — Начну вести себя по-другому, узнав, что ты далеко не беден? — грустно улыбается девушка, наклонив голову набок. — Да… — кивает Чонгук. — Но потом я понял, что ты не стала бы вести себя иначе просто потому, что ты такая, какая есть и не стесняешься быть собой. — сейчас, он словно стал на время ребёнком, который говорит то, что приходит в голову. Искренним. Этого так хотела Лиса. — Но я не отдавал должное внимание деталям… Я должен был посмотреть в твои глаза и понять, что ты — не большинство и тебе плевать на состояние человека, которого ты видишь перед собой. Ты, конечно, капризная, но это не связано с избалованностью. — усмехается, слыша робкие смешки в ответ. — Ты со всеми была вежлива, где бы мы ни были. Я удивлялся тому, что есть человек, который ко всем относиться нормально. — кладёт ладонь на лоб, потому что в голове эта мысль звучала логичнее. Но Лиса все равно его хорошо поняла и поэтому мягко растягивает губы в улыбке, чтобы он понял, что все хорошо. — И я все равно хотел перед всеми показать, какой я — хозяин лучшего отеля Сеула. И пусть они знают меня как Сон Хека, это не важно. Первым делом я хотел показать тебе, кто я. Я и правда мог не выходить на сцену с речью, оставляя людей в неведении, да мне и плевать на их мнение, потому что… — прерывается, закрывая глаза, чувствуя себя непривычно, так как говорит с кем-то в открытую о своих чувствах достаточно долго и старается перевести сбившееся дыхание. — Потому что мне важна ты. — он так распереживался, что его руки начали дрожать и Лиса, заметив его волнение, тепло улыбнулась, положив ладонь на его щеку. Как же ему, должно быть, тяжело быть таким откровенным. Прикосновение вызвало ток по своему телу Чона и он тут же открыл глаза, часто моргая. И почему эти глаза, какого цвета бы они ни были в разное время, успокаивают одинаково? — Мы так хотели оставаться в тени от всего мира как можно дольше, что перестали замечать действительно важное. — насупив брови, кивает блондинка, коря себя за то, что не рассказала кто она гораздо раньше. Было бы справедливо, если бы она тоже раскрыла свой секрет. — Но теперь все стало понятно и нам не нужно ни о чем переживать. — они оба знают, почему вообще начали вести двойную жизнь — им хотелось спокойствия, быть как все, хотя бы на такое малое количество времени. Ходить в магазин, неторопливо набирать еду в корзину, не боясь, что создадут проблемы хозяевам из-за образования затора в виде фанатов, просящих автографы; быть где-угодно, и когда угодно, быть там, где ты хочешь быть. Тяжело не принадлежать самому себе просто потому, что ты — узнаваемое лицо. И Чонгук, и Лиса понимают это без объяснений. Они понимают каково это — когда тебя знают все, но ты, по сути, одинок. — Сегодня я хотел рассказать тебе, что у меня есть вторая жизнь. — горько усмехается, кусая нижнюю губу. — Я не знал, что из этого выйдет. Но я уже не смог бы утаивать этого. Я хотел раскрыть все карты сегодня. Хотел рассказать тебе и ей. Но кто же знал, что… — смотрит во внимательные серые глаза. — Ты — это она… А она — это ты. — зелёные глаза сияют, как яркие драгоценности и Лиса понимает, наскольно он счастлив по этому изумрудному блеску. — Прости, что даже намёка не давала на то, что я тоже веду двойную жизнь, — кусает нижнюю губу, виновато глядя на ту красоту, которую он устроил для неё. — Даже притворяясь другим человеком, ты делала это лишь со стороны внешности, поэтому мне не за что тебя прощать, — гладит по волосам, а девушка задерживает его руку на своей щеке. — Также, как и ты оставался собой, — прикрывает веки, обнимая его могучее запястье обеими руками и томно приоткрывает глаза, видя хмурого Чонгука, такого чересчур серьёзного, что выдыхает скопившийся воздух из лёгких и делает шаг к ней, приблизившись к её лицу. Замечает, как Лиса закрывает глаза и довольно улыбается на это, накрывая её губы своими. Она, разумеется, отвечает и ощущает, как во всем теле разливается тепло, а плохое предчувствие тает, исчезая, словно призрак в ночи, который не давал спокойно жить. Поставив широкие ладони на тонкую талию, брюнет начинает тяжело дышать в поцелуе, ведя её к кровати. — Стой, если ты не готова, я… — останавливается, часто моргая, будто просыпаясь от гипноза, пытаясь прийти в себя, но этого не нужно, потому что Лиса отвечает: — Всё хорошо, — выдыхает в губы, сжимая белую рубашку в кулачки. — Только скажи это, прошу… Чонгук перестаёт хмуриться, распрямляя мышцы лба и шепчет: — Я люблю тебя. На глазах проступают слезы облегчения и девушка кивает, резко выдыхая: — Я тоже тебя люблю. Горячие губы снова находят чужие и утягивают девушку в длительный поцелуй, полный чувств и трепета. Они ждали этого момента и теперь все в очередной раз изменится. Он сделает её своей. Аккуратно укладывает её на кровать и снимает с себя пиджак, оставаясь в одной рубашке, которую тут же начинает расстегивать. Пуговица за пуговицей, а за изящными пальцами следит цепкий серый взгляд. Чонгук усмехается, замечая про себя, что даже сейчас она не стесняется показывать свои истинные желания, ерзая на поверхности кровати с таким лицом, словно увидела самый лакомый кусочек в своей жизни. — Хорошая девочка, — сняв рубашку, опирается на кулаки прямо по обеим сторонам от талии девушки и наклоняется, начиная целовать нежную шею. Иногда смена его настроения пугает её, потому что она не успевает проследить за его эмоциями — только что он был самым чувственныс человеком на Земле, а теперь, словно хищник с горящими глазами, нашедшим свою жертву, лезет к ней за поцелуем. Но сейчас не хочется думать об этом и Лиса закатывает глаза от наслаждения, принимая все ласки, которые он никому никогда не дарил, кроме неё. Чонгук углубляет поцелуй, гладя девичьи хрупкие руки, но тут девушка резко хватает его за предплечья, вцепившись ногтями в кожу, испуганно посмотрев на остановившегося парня, что понял её опасения. — Я буду аккуратен, обещаю, — нежно улыбается и чмокает её в лоб, отстраняясь. Девушка робко кивает и отпускает его, кусая нижнюю губу. Чонгук тянется к прикроватной тумбе и достает оттуда презерватив. Блондинка недовольно кривит лицо. — Ты готовился, да? — Это было на всякий случай, у меня не было цели… — останавливается, невольно сжав в кулаке пачку, замечая, что её платье от лежачего положения немного приподнялось и открыло вид на её грудь. Девушка уже привично дернулась, чтобы прикрыть оголенный участок руками, но, выдержав паузу, смущённо тянется к вырезу декольте, отодвигая части платья в стороны. Чонгук переводит хищный взгляд с груди на её покрасневшее лицо. А Лиса, кажется, разучилась дышать, ведь её грудная клетка отказывается двигаться и с каждым разом становится все труднее справляться с нарастающим возбуждением. Чонгук припадает губами к её шее и оставляет влажные следы языком, проводя им вниз, по ключицам и дойдя до чувствительной зоны, обхватывает сосок губами. Девушка дёргается, простонав. Тут же прикрывает рот рукой, не понимая, как может издавать такие звуки и таращится куда-угодно, лишь бы не на Чона, что самодовольно усмехается, сказав: — Так они такие чувствительные? — сжимает покрасневшую припухлость пальцами и наблюдает за тем, как девушка хнычет, жмуря глаза. Черт, картина возбуждающая. Брюнет с силой прикрывает веки, сглатывая, так как чувствует, что становится невыносимо тесно в штанах. Он столько всего с ней сделает в будущем, но пока не будет сильно её мучить, все же, это её первый раз и он не хочет навредить ей. — Ты… просто… — тут же замолкает, оставив желание назвать его мерзавцем позади, когда он накрывает её губы своими, щупая рукой подол платья и, приподняв его, залезает пальцами в трусики, снова самодовольно ухмыльнувшись. Вот же бес! — Значит, не будем использовать смазку, — хмыкает Чон, заглядывая в туманные глаза любимой, что не понимает, где находится. Брюнет приподнимает её на постели и расстегивает платье, осыпая её шею горячими поцелуями. Девушка расслабляется, постанывая и парень снова с силой закрывает глаза, кусая её шею. — Необязательно быть такой сексуальной, — выдыхает ей в ухо и девушка сжимается от слабого, но такого ощутимого сейчас, укуса, повернув голову к нему, и заглядывая в глаза, полные желания. Решив, что не будет сдерживать свои чувства, целует Чона, позволяя ему исследовать свой рот языком. Поцелуй затягивается, и оба перестают дышать, понимая, что никогда ещё не ощущали себя подобным образом. Облегчение волной накрыло обоих, ведь, вот они — те, что убегали от судьбы, но все равно вернулись друг к другу. И почему людям всегда так тяжело осознать и признаться, что они полюбили? — Встань. — приказывает Чонгук и девушка встаёт на кровать, на дрожащие ноги, слегка путаясь в них. Чонгук аккуратно стаскивает с неё платье, оставляя в одном чёрном бюстгальтере без бретелек и такого же цвета, трусиках. Он смотрит на неё снизу вверх и видит, что она стесняется, судя по тому, как вжаты её плечи и нервно покусываются покрасневшие от долгих терзаний, губы. И брюнет делает неожиданную вещь. — Иди сюда, — раскрывает свои объятия, понимая, что переборщил и для непроработанного сексуального поведения Лисы, это пока слишком. Она должна привыкнуть не стесняться его и быть раскрепощенной. Девушка опускается на колени и прижимается к горячей груди Чона, что охватил её спину крепкими руками, стараясь не навредить своей силой. — Ещё есть время остановиться, — заверяет Чонгук, но девушка отрывается от объятий, обиженно посмотрев на парня: — Я решила… — Уверена? — облокачивается Чонгук на вытянутые назад руки. Ответом служит торопливый кивок. — Назад пути не будет. — внимательно смотрит в лицо девушки, ища там ответ, стараясь дать понять, что этот момент серьёзен как никогда и он не хочет, чтобы она потом о чем-то пожалела. — Я понимаю, — блондинка смотрит вниз, на помнутые лепестки под их телами. — Закрой глаза. — З-зачем? — дрожит Лиса, смыкая пальцы в кулачки, всеми силами стараясь не таращиться на его шикарное тело. — Доверься мне. — улыбается Чонгук. Девушка прикрывает веки и слушает то, что происходит вокруг, улавливая только странный шорох. — Можешь открыть. Лиса открывает веки и видит его совершенно другим — каштановые волосы и темно-карие глаза. — Зачем ты… — Захотелось, — пожимает плечами Чонгук и хочет уже её поцеловать, как девушка останавливает его, приложив между его губами и своими указательный палец. — Теперь и я хочу. Чонгук усмехается и закрывает глаза, терпеливо ожидая, пока она снимет с себя парик и линзы. — Всё. Приоткрыв веки, Чонгук мгновенно замирает, удивленно смотря на неё. Она осталась совершенно голая. — Ты не понимаешь, что наделала… — шепчет Чон, мотая головой и девушка видит, как быстро темнеет его взгляд, как перекатываются крепкие мышцы от напряжения. — Нет, ещё как понимаю, — наклоняется Лиса к удивленному парню и нагло улыбается. И Чонгук бы поверил в её стопроцентную уверенность, если бы не её покрасневшие щеки и нос. Сексуальная милота. Удивительно. Чонгук усмехается и целует взбалмошную девчонку, что вскружила ему голову и обещает, что эту ночь она не забудет никогда в жизни. Девушка хихикает и обнимает его, продолжая целовать, ставшие родными, губы. *** — Нет! Нет! НЕТ! — кричит Хйун в конце коридора, ударив стенку рядом с собой. — Не может быть! — прокусывает губы до крови и хватается за волосы, оттягивая их у корней. Прическа, над которой корпел стилист целый час безнадёжно испорчена. Она так хотела поразить его своей красотой, но что она получила? Безумный взгляд скачет с одного предмета на другой. Эти двое уже больше часа торчат в этом несчастном номере для молодожен! Брюнетка снова и снова кусает губы, измеряя коридор своими шагами и теряется в догадках. Теперь все иначе. Эта девушка не такая простая, как все его прежние подстилки. Он к ней что-то чувствует! Хйун снова ударяет стену кулаком, стирая костяшки пальцев в кровь и начинает громко плакать, сокрушенно падая на пол. Она столько лет его ждала и была согласна на любую роль в его жизни, но не получила ни одной. Она этого так не оставит! Он либо будет с ней, либо ни с кем. Девушка перестаёт шмыгать и, встав, гордо задирает голову, оставляя влюблённых ненадолго в покое, изящно удаляясь, цокая каблуками. Это будет их первая и последняя счастливая ночь вместе.