***
Прошло, наверное, около полутора часов, как они оказались в этой оранжерее вдвоём. Приятный аромат цветов, а точнее — орхидей, витал в воздухе. Хотелось только им и наслаждаться, закрыв глаза и думая о чём-то своём, пока вокруг полукольцом, причудливыми арками да даже простыми грядками вились разнообразными сортами растения. — Всё, как ты и мечтала? — бывший лейтенант полиции довольно смотрел, как трепетно ходит между своими цветами девушка. — Даже больше, — улыбнулась ему Ми Сук Хо, тонкими пальчиками касаясь нежных лепестков. — По крайней мере, я не надеялась, что так скоро могу осуществить свою мечту. Светлое платье и её радостная улыбка отлично сочетались с растущими здесь орхидеями, будто флористка была создана для того, чтобы вжиться в эту прекрасную картину. Которой, как раз невольно залюбовался Чанг Ки Сынг. Но стоило Ми Сук Хо шагнуть, причём непроизвольно широко, то блаженное настроение Волка моментально сошло на нет. Травма, которой дражайший братец наградил его Сук Хо, прошла. Однако спустя три года ничего не изменилось — девушка до сих пор хромала. Так-то хромота не сильно сказавылась на общем состоянии, как думал бывший лейтенант. Только любой резкий шаг может причинить нестерпимую боль. Единственное напоминание, оставшееся от того ужасного дня, если не считать пробирающих до мурашек воспоминаний, которые прочно засели у всех в головах. — Тебе опять больно? — он уже было подскочил к Ми Сук Хо, но та ласково остановила парня рукой. — Я уже привыкла к подобному дискомфорту. — Я накоплю денег на операцию, и ты не будешь так страдать! — выпалил буквально на одном дыхании Чанг Ки Сынг, чувствуя, как начинают краснеть щёки. — Не стоит так волноваться, всё же я не инвалид, — посмеялась она, однако с лёгкой хитрецой подметила настроение Волка. Со временем девушка, етественно, лучше узнала этого человека. Не таким эгоцентричным и странным он был, наоборот. Чанг Ки Сынг, пусть внешне он никогда такого не покажет, может быть заботливым и мягким по отношению к близким к нему людям. Это флористка знала точно. Чего стоит того, как трепетно парень старался помочь младшим братьям и сестре пережить вместе их общую трагедию — смерть Чанг Ду Ёнга. Она стала серьёзным ударом для них, хоть старший и никогда более не проявлял к ним тёплых чувств. Так или иначе, бывший главный менеджер «Gwangjang» был в каком-то смысле опорой для всех осиротевших детей элитного семейства Чанг. Может, он не смог стать хорошим братом, но в финансовом плане никто не страдал, это точно. Не только гибель старшего брата подставила всех под удар. Чего стоит упоминание одного имени Чанг Ок У, который заслуженно сидит за решёткой, до этого пройдя небольшой курс психотерапии. Ведь этот умник умудрился во время следствия едва не покончить с собой в изоляторе, откуда-то взявшимся осколком изрезать себя. Хорошо, вовремя подоспели. Кто же взял бы на себя ответственность за содеянное? Буквально через месяц начались проблемы. Кто-то в видеоблоге Чанг Мён Иля, который уже начал набирать чуть ли не миллион подписчиков, какой-то урод, мягко говоря, нелестно отозвался о происхождении юного блогера, так сказать, очень тонко намекнул на трагичную ситуацию, произошедшую недавно. И тут началось. Потоки грязной ругани, оскорблений и угроз посыпались на начинающего айдола. По этой же причине компания, только-только собиравшаяся с ним сотрудничать, отказала ему. А затем та же дрянь постигла и Чанг Чхе Сонг. Её быстренько уволили, дабы «не запятнать репутацию модельного агенства». Вздор! В чём могут быть виновны дети нерадивого отца и братья двух ужасных людей? Поэтому Волку пришлось действовать быстро и решительно. Его нисколько не коснулась злая туча сплетен и обвинений, в принципе, даже если это случилось бы на участке — ему было бы плевать. Всегда чужое мнение его не особо-то и волновало. Что важнее было спасти ни в чём не виноватых братьев и сестру. Решение пришло практически сразу. Всё-таки состояние отца в какой-то степени может быть полезным. В Лос-Анджелесе остались его небольшая вилла и некоторые сбережения. В Корее остались лишь ключи, только приедь туда. Поэтому Чанг Ки Сынг рассудил для себя так. Не без труда ему удалось уговорить сестру и младших братьев последовать в Америку. Дабы начать, так сказать, всё сначала. Чтобы наконец избавиться от тяжёлого груза за спиной в виде дурной славы фамилии Чанг. Так будет лучше, чем постоянно тревожиться и не мочь нормально жить и отдасться любимого делу. Спустя месяца два после решающего суда над мстителем, Чанг Чхе Сонг, Чанг Мён Иль и Чанг Йон Сока лейтенант лично провожал их в аэропорту. Не было ни слёз или банальных фраз прощаний, однако Волк помнил, как братья с грустью провожают его после того, как по громкой связи объявили, что нужный самолёт готов к посадке. Чего уж говорить о Чхе Сонг, которая была неестественно бледна, в отчаянии поджимавшая губы. Почему-то даже спустя месяц после того, как они уехали грусть никак не может покинуть его сердце. Только благодаря милой цветочнице, и Чанг Си А, ему удавалось не впадать в такую крайность, как депрессия. Да, да, молодой художник решил остаться рядом со старшим братом, несмотря даже на явные угрозы со стороны Волка, который всеми силами пытался непослушного братца сплавить за границу вслед за Чхе Сонг и остальными. Упрямый! Хотя, видимо, это у них это семейное… Так или иначе, Чанг Си А остался в Сеуле, и сейчас доучивается на факультете искусств, и живёт в одном доме вместе с Чанг Ки Сынгом. Что насчёт среднего брата, то его следы потерялись полторагода в районе Гоянг. Неизвестно, что за решение принял Чанг Ын Си, но на связь с кем-то он не стал выходить. Сам же Волк без понятия, куда подевался брат, хотя он неоднократно пытался связаться с фотографом, но судя по тому, как рьяно сбрасывают его вызовы, Чанг Ки Сынг оставил попытки отыскать его. Может, это и звучит цинично, но он уже взрослый человек, и сам вправе решать, что ему дальше делать. В няньки лейтенант не нанимался. Если человек не хочет возвращаться, так сказать, в семейную гавань, то скатертью дорога — его никто не держит. Тем более, после смерти Чанг Ду Ёнга и ареста Чанг Ок У. Кстати, о последнем. Того идиота осудили за намеренный поджог имущества, причинение средних и тяжких телесных увечий. Из этого ещё вытекает и покушение на жизни двух и более лиц. А также следует подстекательство, из-за чего и случилась вся эта тяжёлая история. Плюс ко всему прибавили лжесвидетельствование. Если честно, того, что уже нашли виновного и с горем пополам разобрались во всём, было уже достаточно. Не хотелось воспоминаниями снова возвращаться в тот «судный» день. Единственное, что осталось в голове после разбирательного процесса, так это горькое разочарование в собственном представлении о некогда спокойном и рассудительном айтишнике. Что ж… — Тебе надо положить все силы на переподготовку, если хочешь поступить в лётное училище, — щёлкнув парня по носу, с улыбкой проговорила она. — Всё равно я не хочу, чтобы моя будущая жена хромала, — будничным тоном отозвался он и прошёл дальше. Девушка только хихикнула. Если раньше такие комплименты вгоняли её в ступор, то сейчас она не могла не улыбнуться, слыша подобное. Однако… Почему Чанг Ки Сынг так пристально смотрит? — Да будет тебе, — Ми Сук Хо задержала взгляд на одной красивой жёлтой орхидее. И пусть цветочнице особенно не нравились яркие цвета в повседневной жизни, такие оттенки в цветах всегда завораживали. Так и сейчас — флористка замерла, с восхищением рассматривая незатейливые лепестки. — Пошутили и хватит, — она на какое-то время зависла, глядя на цветы, а потом со всей серьёзностью глянула на Волка. — А я не шучу, — парень развернулся на носках. — Хватит мне ходить вокруг да около. Он усмехнулся и снова подошёл ближе. То, как сейчас выглядит девушка, ему определённо нравилось — растерянная, смущённая, даже, можно сказать, негодующая. Да, ему нравилось в какой-то степени выводить Ми Сук Хо из себя. Это давно было уже известно. Но дразнить вполне приятными вещами куда интереснее, верно? — Ты мне не просто нравишься, сечёшь? — Чанг Ки Сынг уже и не пытался скрыть свою довольную улыбку. — Такими предложениями не разбрасываются. — Вот именно! Парень, честно, старался не засмеятся в голос. Вся красная, как рак, злая, точно демон, девушка уже готова была наброситься на него с кулаками, и если бы он ловко не ухватил ту за талию, то, возможно, до самого счастливого дня бывший лейтенант бы не дожил. — Глупая, — он приник к её мягким губам, медленно через нос вдыхая любимый парфюм, к слову, который вскоре и ему полюбился. Он отстранился, ласково проводя пальцем по щеке девушки, с улыбкой наблюдая, как та смотрит на него с замиранием сердца. Затем, вытянул вперёд беленькую руку. — Согласна ли ты стать моей женой? — Чанг Ки Сынг решил обойтись без бархатной подарочной коробочки, сразу достал из кармана брюк серебрянное колечко. Ми Сук Хо как будто бы ещё приходила в себя после внезапного порыва нежности, поэтому не сразу обратила внимание на украшение. Она с минуту ошеломлённо смотрела на Волка, и только потом её взгляд упал на блестящий розовым цветом кварц. Тогда-то девушка всё поняла, ведь на кукольном личике засветилась самая, что ни на есть, счастливая улыбка. — Я… То есть, да, я согласна, — чуть запинаясь, но всё же уверенно заявила та. Она с замиранием сердца смотрела, как любимый неторопливо надевает на палец красоту. — Ну вот, теперь ты — моя жена, — удовлетворённо кивнул парень. — Пока не жена, — сразу же оборвала все мечты Ми Сук Хо, хитро сверкая глазами. — Но уже невеста. Твоя. Твоя. Одно лишь осознание, что стоящая перед Чанг Ки Сынгом девушка — его человек, уже вводило в настоящий раж. Он ещё несколько раз крутил в голове недавно сказанные слов, всё больше наслаждаясь моментом. — И кстати, — так некстати оборвала приятные мысли девушка. — Ты так и не спросил меня, когда ты пришёл. — О чём? — разочарованно выдохнул парень, совсем не беря в толк, что имеет ввиду цветочница. Ми Сук Хо едва не закатила глаза. Порою ей кажется, что сообразительный лейтенант Чанг превращается в глупенького волчонка, не способного сложить два и два. Перед тем, как он пришёл в оранжерею, она написала ему. Неужели он даже не вчитывается в сообщения? — Я тебе писала, что хочу кое-что предложить тебе, — сложив руки на груди, с приторной улыбочкой продолжила она. Именно такое поведение выводило Чанг Ки Сынга из себя. Вот такая вот своеобразаня месть. И чего только стоят сжатые в кулаки руки, и прищуренный взгляд. — И что же? — видимо, Волк решил принять правила её игры, поэтому с видимым интересом решил понаблюдать за своей невестой. — Мы ещё ни разу не ходили в театр. Почему бы нам не посетить будущее представление сестрёнки? Наконец они могли назвать друг друга сестрами. И пусть они и не являлись родными, сложившаяся ситуация позволила девушкам снова встретиться, а также сблизиться. После стольких лет разлуки… Каждые выходные балерина, врач и флористика встречаются. В кафе, в парке, в торговом центре, да где угодно. Лишь бы чаще видеться. Иногда они могли задерживаться втроём буквально на целый день. И возвращаться к себе под ночь. Никого это не смущает. Ни Чжоу Дэ Мин, ни Чанг Ки Сынг, даже ни Хан Тэ Кёнг никогда не видели и тени усталости или недовольства от встреч. Наоборот, они выглядили счастливыми, как в народе говорят, светились от счастья. — И что это за представление? — парень никогда в жизни не увлекался подобным, для него слово «искусство» было чем-то далёким, как космос. Но ради своей девушки он готов впервые в своей жизни стать просвещённым, аки и правда ценитель высокого. — «Видение розы», — красивые глаза сразу засияли, видимо, Ми Сук Хо только этого и ждала. — Я давно читала стихотворение Теофиля Готье*, а потом мечтала когда-нибудь увидеть постановку… — Хорошо, так и быть, — с улыбкой махнул парень рукой. Затем цветочница вытащила из кармана билеты. Взглянув на маленькие бумажки, Чанг Ки Сынг хихикнул. Наверное, ему в любом случае пришлось бы идти, даже невзирая на согласие. Вот же хитрая девчонка! — А почему тут три билета? — Пусть и твой брат тоже сходит. Думаю, ему тоже должно понравиться, — подмигнула она.***
Несколько дней назад... Уже даже горьковатый запах соджу стал раздражать его, но дядя, как нарочно, не планировал останавливать свой длинный монолог. Хан Тэ Кёнг ещё ни разу не видел, чтобы родственника так легко брал, казалось бы, не сильный алкоголь. Даже если Хан Гин Чоль и напивался, то богатую выражениями речь никто, включая самого бывшего прокурора, не слышал. Но мужчину можно понять. Не так давно, а именно около двух лет назад закончилась та самая прозаическая история, которой могла бы позавидовать любая дешёвая дорама. Только вот трагедия оказалась далеко не постановочная. Правильно говорят: любое действие всегда повлечёт последствия. То и случилось, из-за обиды, зависти и корысти некоторых пострадали многие, трое так вообще отправились на тот свет. Если смерти Чанг Ду Ёнга и Кан Чже Сина, как бы тяжело ни было признавать, были вполне справедливым, так сказать, карма настигла, то гибель доктора Ана совершено глупа и бессмыслена. Не сказать, что бывший прокурор ранее не сталкивался с подобным, просто запутанный масштаб и эмоциональность действительно зашкаливают. Столько времени прошло, а Хан Тэ Кёнг вспоминает это, как будто это произошло вчера. — Вот, что я предлагаю, — он поморщился, когда совсем рядом с ним дыхнули жёстким перегаром. Всё-таки пора прекращать это безобразие. — Дядя, мне кажется, что нам уже пора, — спокойно, но довольно настойчиво начал давить он. — С чего бы это? Когда ж ещё можно так расслабиться? Мужчина так взглянул на племянника, что тому стоило огромных усилий, чтобы не закатить глаза или же язвительно пошутить. Иногда старший родственник вёл себя слишком по-детски, что совершенно не нравилось Хан Тэ Кёнгу. Приходится всё толково объяснять, а делать-то этого, естественно, не хочется. Поэтому парень предпочитал ставить прямо перед фактом, дабы дядя, пусть и с недовольство, но всё же послушался. — Завтра у вас слушание. — Да что там слушание? — видимо, сегодня особенный день, раз даже простая тактика не работает. — Всего-то разбор полётов по делу, которое уже и так провалено со стороны обвиняемого. Младший сержант нахмурился. Несмотря на то, что он ни в коем случае не собирается сомневаться в компетенции своего собеседника, так или иначе, Хан Тэ Кёнг ещё не видел, как дядя безалаберно относится к работе. Наоборот, он считается одним из лучших дельцов обвинения в определённом районе Сеула. Однако парню каждый раз не нравится, когда Хан Гин Чоль проводит свой вечер перед важным делом вот так. — Ну вас, — и железном терпению иногда приходит конец. — Смотрите сами. — Так вот, что я хотел предложить, — продолжил говорить мужчина, как будто вовсе игнорируя что-то сказанное ранее племянником. — Может нам выбраться на природу? Брови Хан Тэ Кёнга поползли вверх. Если бы в данный момент он что либо пил, то обязательно поперхнулся. И что это на дядю нашло? Серьёзно, на природу? — Мой знакомый сдаёт в аренду небольшой такой частный домик. Там прям рядышком находится озеро, как раз можно немного порыбачить, — продолжил гнуть своё прокурор, совершенно не обращая на предупреждающе прожигающий взгляд рядом. — Так что с пятницы по субботу можно забронировать, и сразу отправляться. — Дядя, — парень не знал, как правильно на это реагировать, ведь в этот момент хотелось одновременно жёстко поведать кое-кому о необходимости прекращения этого бардака, но с другой стороны — если бы не силы свыше, Хан Тэ Кёнг давно бы открыто усмехался. — Вы шутите? — Нет, дорогой, я на полном серьёзе, — ну да, чего ещё он ожидал? — Я предлагаю с пользой повести эти выходные. Когда ж ещё представиться такая возможность? Действительно… Но, как бы предвзято он не относился к мужчине, всё равно не хочется его расстраивать. Так или иначе, кто, как не Хан Гин Чоль — самый близкий человек? Тот, кто его с пелёнок вырастил и за ручку водил? — Самчхон*, — чуть ласковее позвал он мужчину, на что, к его удивлению, тот отреагировал — поднял на него слегка расфокусированный взгляд. — Я, правда, очень рад, что вы решили провести свободное время с пользой. Ещё спасибо, что пригласили меня. Выдержав паузу, парень стал наблюдать за реакцией Хан Гин Чоля. Тот, глупо улыбнувшись, продолжил прямо смотреть на него, видимо, ещё не ожидая подвоха. — В эту пятницу я хочу присутствовать на выступлении Кан Чжин Ю, — его голос ужесточился, что означало — данное решение неоспоримо. — Хочешь сходить на балет? — прошло не более минуты, однако вместо ожидаемого возмущения, мужчина смотрел на племянника с нескрываемым любопытством и с какой-то долей удивления. После быстрого кивка, тот, ну наконец-то, отставил полупустую бутылку с соджу и о чём-то задумался. Хан Тэ Кёнг заметил, как дядя усмехнулся. — Тебе она и правда нравится? — Если бы только, — мужчина в ответ ему улыбнулся, про себя вспоминая, как провёл те мучительные дни, когда жизнь примы висела на волоске. Он старался гнать эти неприятные мгновения своей жизни далеко в прошлое, однако память иногда услужливо подкидывала один эпизод за другим. И это лишний раз говорит о том, насколько важна эта девушка. Что насчёт того, когда он предложил балерине выйти за него, бывший прокурор решил умолчать. Почему? Потому что мужчина не хотел торопить события. — Что ж, тогда нам стоит сходить на представление вместе! «Только этого не хватало» Не успел возразить Хан Тэ Кёнг, как дядя его снова перебил: — За городом всегда можно отдохнуть, но на балет не каждый день выпадает возможность, — кажется, старший Хан чуток протрезвел. — Тем более, хочется же посмотреть на будущую невесту в деле. — Дядя!***
Вечер пятницы… Несмотря на то, что представление обещает быть не таким долгим, людей собралось предостаточно, чтобы потесниться и наконец занять свои места. Прозвенел второй звонок, напоминая гостям о скором выступлении. А тем временем Хан Гин Чоль и Хан Тэ Кёнг искали свои кресла на третьем ряду от просторной сцены. «Всегда думал, что в театр мало, кто ходит, а тут…» Вот уж кого они не ожидали увидеть здесь. Не только он был удивлён. Ещё на входе проходя мимо партера, дядя с удивлением уставился на тот самый третий ряд. На нём ещё не было толпы, однако по центру два места уже были заняты. Сидели мужчина и женщина. Не зная кто они, можно было подумать, будто на представление пришла некая элитная супружеская пара. — Кого я вижу? — усмехаясь, Хан Гин Чоль направился к сидящим. — Рад вас видеть, прокурор Хан, — вежливо склонил голову Чжоу Дэ Мин. — Сколько воды утекло с нашей крайней встречи. И действительно, прошли добрых два года с тех пор, когда наконец всё стало на свои места. Мужчина, как прокурор ведущий это непростое дело, встречался непосредственно со всеми участниками дела, включая и старшего лейтенанта. Тогда Чжоу Дэ Мин не был похож на того человека, который предстал перед ними сейчас. Можно сказать, что обстоятельства поделили его на «до» и «после». И если раньше это был безответственный и забавный полицейский, то сейчас — дослужившийся до звания капитана человек, который всю свою последующую жизнь посвятит служению закону. Дабы не произошло чего подобного снова… — Здравствуйте, — затем поздоровалась его спутница. — Давно не виделись, сержант Хан, — сдержанно улыбнулся мужчина, но подать руку коллеге ему не дали. — Какие люди в Голливуде! — громко раздалось над их головами. Все обернулось на голос. Кто бы мог подумать? На следующем от их ряда сидел, довольно оскалившись, аки дикий зверь, Чанг Ки Сынг собственной персоной. По сторонам от него сидели милая девушка и молодой парень. — Неужели сам Чанг Ки Сынг пожаловал? — не то с сарказмом, не то с искренним удивлением поприветствовал его Хан Гин Чоль. — А то! — он наклонился и подал мужчине руку. — Не знал, что у брата столько знакомых, — после долгого молчания улыбнулся красивый парень. Его слишком утончённое лицо сильно отличалось от грубоватых и резких черт старшего брата. Ну разве они родственники? — Поработаешь в полиции несколько лет, и понаберётся таких вагон и целая тележка, — по-обычному фыркнул Чанг Ки Сынг. «Согласен», — Хан Тэ Кёнгу хотелось произнести это вслух, но его мысли прекратил приятный девичий голос. — Хватит ругаться, — сидевшая по левую от него девчонка пару раз дёрнула Волка за рукав, усаживая того на своё место. Наверное, стоило занести бывшего лейтенанта полиции в Книгу рекордов Гиннесса, как самого непредсказуемого человека. Иначе, как объяснить проявление такой покорности, хотя уже давно знаешь, что этот человек от слова никогда не слушает никого? — Здравствуй, Ми Сук Хо, — тепло улыбнулась спутница капитана. Она чуть повернула голову назад, встречаясь с радостным взглядом девушки, которой оказалась та самая Ми Сук Хо. Её золотые серьги ярко блеснули в полумраке, украшая счастливое лицо доктора. — Тоже рада с тобой встретиться. Как самочувствие? Может, конечно, показаться бестактностью, но лёгкое беспокойство ясно отражалось на бледном лице. Ми Сук Хо искренне переживала за состояние старшей сестры, которая до сегодняшнего момента не может похвастаться стопроцентным здоровьем. — Всё в порядке. С каждым днём всё лучше и лучше, — Хан Кён Сун одобрительно покачала головой. И хотя она так говорила, всё равно чувствовалась некая усталость, когда та разговаривала. Тёмные круги под глазами тому доказательство, которые едва заметны под тональный кремом. — Ну всё, хватит, скоро представление начнётся, — чуть резко оборвал свою супругу капитан Чжоу, но в то же время ласково приобнял девушку. — Поговорить можно и после. Чанг Ки Сынг демонстративно закатил глаза, Ми Сук Хо тихонько захихикала, а Хан-старший недвусмысленно заглянул в кулак. Лишь младший брат, да бывший прокурор во все глаза уже ставились на пока ещё темную сцену. Прозвенел последний звонок, и вскоре неяркий свет над их головами потух. И тут же луч света осветил центр сцены.***
Было около полуночи, но одна машина ещё гнала по сверкающим просторам улиц. До дома около пятнадцати минут, поэтому можно немного расслабиться. — О чём думаете? Чжоу Дэ Мин наконец решил обратиться к женщине, которая была его женой. А ещё прекрасным доктором. — Что-то я нечаянно вспомнила кое-кого, — её лицо было усталым в глазах застыла рассеяность. — Кого? — хотя капитан полиции уже догадывался, кто мог быть причиной подавленного состояния у Хван Кён Сун. — Столько времени прошло, а я всё ещё не могу отпустить грусть, — она взглянула на него, с надеждой в глазах ожидая поддержки от мужчины. Уговаривать не пришлось, Чжоу Дэ Мин положил одну руку на руль, а другую на раскрытую ладонь жены. — Как тебе представление? — решив не упоминать про Ан Пён Йе, он сменил тему. — Сестра — прекрасная танцовщица! Никто с ней не сравнится, — она улыбнулась и посмотрела в сторону водителя. — Если честно, то я ещё никогда не видела, как люди могут так утончённо могут танцевать. Даже если она не говорила, кого вспомнила, почему-то на память капитана Чжоу врезались такие имена, как Рим Люн Юн и Сэо Дон. Почему-то на какой-то момент ему стало жаль этих двоих. Что же случилось с братом и сестрой? Глупый мальчишка отсидел большую полосину своего наказания, тпк что совсем скоро он выйдет из тюрьмы. Бывшая владелица бара "Desire", несмотря на то, что теперь неизвестно её местонахождение, наверняка ждёт Сэо Дона. Почему бывшая? Во время следствия, и во время проведения судебных разбирательств, ей всё-таки назначили наказание в виде значительного штрафа. Чжоу Дэ Мин не искал возмездия, но уж точно не хотел встречаться с ними двумя. Чёртовы Леди и Музыкант! Дальше они ехали в тишине, просто наслаждаясь обществом друг друга. Никакие мысли больше не приходили в голову. И впервые за всё время, Чжоу Дэ Мин ощутил облегчение. Ведь его любимый доктор теперь рядом.***
Наконец выровняв беспокойное дыхание, девушка слегка расслабилась. Несмотря на то, что постановка короткого «Видения Розы» не был столь сложным или чрезмерно изнуряющим, почему-то казалось, будто минутами ранее она играла роль страдающей Жизель, а не простой девушки, которая высказывали всё свои мысли и переживания цветку розы. Чжин Ю, конечно давно знала, что её бывший муж Гу Сэ До женился на другой девушке, но почему кажется, будто самый близкий человек предал? Ведь она сама его отпустила. Она чувствовала, как похожа на ту героиню. Ей больше не с кем было поделиться своими мыслями и переживаниями. Может, поэтому прима решила вместе с художественным руководителем взяться за эту роль? Что-то было не так, а если быть точнее, чего-то не хватало. Всё было замечательно: и выступление, и пристальным взгляд зрителей, и музыка, тесно переплетающаяся с танцем, и радостные овации, и прекрасные букеты цветов… Точно, цветы! Кан Чжин Ю привстала, чтобы взглянуть на подаренные цветы. Там должны быть примулы точно. Она подбежала к окну, где на подоконнике как раз лежали букеты. Розы, лилии, пионы… Но маленьких, пурпурных цветков нигде не было. Прима помотала головой, хмуря брови. Такого просто не может может быть! Где же подарок? Превдкушая обычное раздражение при виде этих цветов сейчас же балерина в растерянности смотреть на щедрые подарки от зрителей и не понимала. — Где примулы от него? Произнеся это, сознание девушки молнией пронзила догадка. «Он мёртв!» — Но… А что говорить? Что говорить, когда ещё где-то в глубине души надеешься, что всё по-прежнему? Руки непроизвольно сжались в кулаки, острые ногти больно впились в кожу, но Чжин Ю словно не заметила этого. Она продолжала в смятении смотреть куда-то сквозь подаренных ею цветов. — Тогда… Зачем это всё? Чрезмерная забота, решение для будущей карьеры, невыносимое замужество, повышение в должности… — Не говори только, что это всё ради меня! Она ещё сильней сжала руки и что есть силы ударила по подоконнику. Раздался сильный треск, и цветы упали вниз. Взгляд, который с каждой секундой становился тяжелее, уставился на упавшие букеты. Как будто тяжёлый камень упал прямо на сердце, заставляя его болезненно сжиматься. Было уже поздно что-то исправить, оставалось теперь только жить с этим. Но гордая балерина не хотела этого. Не хотела жить с этим отвратительным чувством ответственности. — Не заставляй меня чувствовать вину! Она упала на колени рядом с цветами, закрыв лицо руками. Девушка ожидала, что первый балет после всего случившегося наконец станет для неё отдушиной. Но стало только хуже. Сердце разрывало на части от осознания того, что ныне покойный директор Кан больше никогда не увидет её старания. — Госпожа Кан? Что случилось? Она не сразу заметила, как к ней кто-то зашёл. Сначала балерина не обратила на это внимания, но как этот «кто-то» приобнял за плечи, та неожиданно для себя упала головой в плечо этому человеку, не сдерживая поток слёз. — Наверное, я эгоистичная стерва. Только сейчас поняла, как мне его не хватает… — Не говорите так! То, что случилось, было последствием всех его преступлений, — мужской голос спокойно проговорил. — Это не ваша вина. — Я не смогу так быстро забыть всё. Это тяжело, — Кан Чжин Ю почувствовала, как рука ободряюще похлопала её по спине. — Закройте глаза и просто забудьте обо всем. Прикрыв от усталости глаза, она чувствовала, как слёзы продолжали кататься по горячим щеками. Но присутствует рядом Хан Тэ Кёнга хоть немного, но давало надежду, что она всё-таки не одинока.