***
Он пришёл как раз тогда, когда бывшие заложницы оказались вместе. Через дверной проём мало чего можно было увидеть, но обозрение Хан Тэ Кёнгу всё это время представляло неподвижный образ госпожи Кан. Сердце пускается вскачь, стоит только подольше, да повнимательнее разглядеть балерину. Истощенная, смертельно бледная, словно недавно усопшая, тёмные круги под глазами, надплечья все в синяках, а совсем недавно сломанная рука, по его же вине, снова покалечена. Уже чудо, что кости ещё могут срастись, пусть и не быстро. И как тут спокойно наблюдать за этим? Если бы не врождённое хладнокровие, то парень давно бы рвал и метал всё, что хотя бы находилось в радиусе видимости. Бывший прокурор в этом уверен на сто процентов. Кому, как не самому себе понимать, какие эмоции бушуют внутри?.. Почему всё так сложилось? Почему эта девушка в таком ужасном состоянии? Хан Тэ Кёнг твёрдо убеждён в том, что госпожа Кан наверняка знала, что что-то подобное ей угрожало. И ведь ничего не сказала тогда, при встрече! Можно было бы всё это предотвратить… — Извините, — раздалось рядом, и младший сержант обернулся на внезапно появившегося молодого человека. — Кто вы? Что вы здесь делаете? Про себя придирчиво осмотрев парня на предмет каких-либо угроз, тот с бесстрастным лицом выдал: — Я представитель закона. И имею право находится там, где пострадавшие. В доказательство своих слов, он вынул своё удостоверение. Надо было видеть лицо этого молодого человека, стоило тому увидеть нечто подобное. — Так вы хотели бы взять показания у них? — нервно улыбаясь, он кивнул головой в сторону полузакрытой палаты. — Что-то в этом роде, — уклончиво ответил бывший прокурор. Действительно, не раскрывать же истинную причину его нахождения здесь? — Там же госпожа Кан? — словно парень ещё сомневался в увиденном. — Кем вы ей приходитесь? — теперь наседать стал сам Тэ Кёнг. Парень на минуту смутился, но вскоре снова принял что ни на есть самое строгое выражение лица. — Считайте, что я её личный телохранитель. Вот тут-то парень едва не рассмеялся в голос. Лишь врождённая сдержанность не позволила этого, только уголок его губ насмешливо дёрнулся вверх. — Мне кажется, вы не очень справляетесь со своими обязанностями. — На самом деле, меня только недавно назначили на эту должность, — скривился собеседник. — А пришёл я сюда по другому делу. Мне нужно… кое-что сообщить госпоже Кан. — Насколько важно ваше сообщение? — почему-то Тэ Кёнг заподозрил неладное, и это не говоря, как запинался этот человек. — Очень важное, — говоря это, парень то ли испугался, то ли помрачнел, и уже тогда младший сержант Хан решил, что дело хуже некуда. — В чём дело? — спокойно поинтересовался тот, а про себя уже знал, что ни в коем случае не позволит, чтобы какая-то информация сразу дошла до примы. Что бы ни случилось, а физическое состояние девушки, не говоря уже о психическом состоянии, намного важнее. Кто знает, станет ли информация полезной для Кан Чжин Ю? — Я должен передать это лично госпоже Кан, — молодой человек продолжал настоять на своём. — Вы же понимаете, что в таком состоянии госпожу Кан лучше не беспокоить, — понизив голос, уже жёстче добавил парень. — Не будет ли лучше по порядку рассказать всё мне? Увидев в глазах собеседника явное недоверие, Тэ Кёнг продолжил давить: — Так или иначе, рассказав мне, как должностному лицу, вы ничем не рискуете. «Есть!» — подумал про себя бывший прокурор, видя, как опять мнётся парнишка. Всё же не зря он работал там, где приходилось иногда приперать к стенке некоторых людей. Конечно, подобным он пользовался только в крайних случаях. На самом деле, Хан Тэ Кёнг предпочитал подпирать неоспоримыми доказательствами, да и вообще, по правде говоря, ему становилось противно от того, что он в принципе пользуется своим положением, дабы таким способом узнавать информацию. — Ладно, только если что произойдёт — я не буду выгораживать вас! — Да и не нужно, — саркастично усмехнулись ему в ответ. — Говорите. — Я пришёл сюда, чтобы сообщить госпоже Кан ужасную новость, — видно было, как молодому человеку трудно было подбирать слова. «Не томи!» — Господин Кан Чже Син скончался.***
— Что ты там сказал? — не веря только что сказанному, парень чуть привстал с больничной койки. Некоторые датчики недовольно запищали, но Чжоу Дэ Мина сейчас это не особо волновало. Новость, которую принёс их товарищ более чем ошеломляющая. — Мне не послышалось? Тот, кто сидел около окна и бездумно смотрел куда-то повернулся к Хан Тэ Кёнгу, который всё ещё замер у входа в их палату. Левая половина лица человека была прочно замотана бинтами, однако заинтересованный взгляд прожигал подчинённого насквозь. Младший сержант тяжело вздохнул. Хотя их можно понять. Провести здесь какое-то время в больнице в неведении — хуже смерти. Ожидание намного страшнее и мучительнее, чем, возможно, вести, с которыми как раз и пришёл бывший прокурор, навещая напарников. Ещё тяжелее ощущать некую беспомощность, когда из-за каких-то предательских физических увечий ты не можешь покинуть больницу, чего уж там до выполнения своей работы. Так называемая «прогулка» дорого обошлась всем трём участникам облавы, только вот Хан Тэ Кёнгу повезло куда больше, нежели его напарникам. Он отделался лишь ссадинами и небольшим порезом на руке, которым наградил его тот ублюдок, когда кое-как пытался вырваться из его хватки. Старший лейтенант Чжоу, невзирая на полученные осколочные раны, возможно, получил серьёзные осложнения на дыхательную систему, чего стоят минутный кашель или же хрипота при дыхании. Из-за удушливого ламината, неотложка вообще думала, что у того будет ещё какое-то время болеть голова и галлюцинации не заставят себя ждать. Хорошо, что обошлось, даже несмотря на то, как сильно лейтенант полиции напугал всех, стоило свалиться тому в бессознательном состоянии, когда помощь в виде пожарной службы, скорой и ментов помогли горе-героям выбраться из полуразвалившегося здания. А так, констатировали лишь отравление угарным газом в лёгкой степени, хотя сам парень так не считал. Урон нанесён немаленький, пусть и внешне он и получил только заживающие шрамы на руках. И как раз после «облавы», Дэ Мин стал замечать, как трясутся руки. Но он старательно избегал думать о том, что и нервная система тоже понесла потери. — Вы всё правильно расслышали, — поморщился, уверил бывший прокурор. — Даже в прокуратуре, по словам дяди, и сейчас гуляют разговоры, о том, что директор корпорации «Gwangjang» скоропостижно скончался в карете скорой помощи. Ему и говорить было-то не особо приятно. Был уверен, что снежная королева, то бишь балерина всё ещё не знает, а все уже в курсе последних событий, так как «умная птичка» уже успела растрезвонить всем. В частности, своему сонбэ и его другу. — Что-то он быстро коньки отбросил, — язвительно заявил человек, у которого взгляд был не хуже, чем заинтересованного добычей зверя. — И что же так? Не выдержал мук совести за свои деяния? На него уставились два взгляда, выражающие ничего хорошего. Один укоряющий, а второй, по мнению Чанг Ки Сынга, неприлично презрительный от самого подчинённого. — Я ему не прощу, что его подручный чуть не убил нас, — парень угрюмо продолжил сверлить взглядом своего напарника. — Но злорадствовать-то зачем? — А ничего, что если бы не он, то всей этой херни не было?! — вот уж, у кого-то язык как помело. Тот, кто так бесстрашно кинулся вниз с чердака чудом выжил, после того, как совсем рядом с храбрецом упала тяжеленная огненная балка, практически не заводил разговора с момента, как оказался под наблюдением, ведь отделаться одним ожогом на половину лица — это не шутки. Хорошо, что хоть ожог не столь сильный, пусть хорошо заметный, примерно от виска до подбородка. Повезло ведь! Но стоило тому же Тэ Кёнгу напомнить об одной из причин, по которой они на пару со старшим лейтенантом здесь отсиживаются, то тут его как прорвало. — А ничего, если в этом был замешан и твой братец? — сложив руки на груди, не выдержал младший сержант Хан. — Заметь, в этом деле больше «Чанг», чем мы могли себе представить. Да, он знал, что предательски режет по больному, но как ещё можно заставить раненного зверя остепениться? Но, как оказалось, это лишь ожесточило Волка. — Закрой рот! И отвернулся обратно к окну, видимо, чтобы продолжить своё бесполезное занятие, то бишь, бездумно глядеть на сияющие окна и стены многоэтажек, однако взор уже зарябило, а глаза неприятно закололо. И вот как дальше жить, зная, что былой, относительно сплочённой семьи уже никогда не будет?.. И теперь остальные пожалели о том, что вообще начали этот в равной степени для всех тяжёлый разговор.***
Сильный ветер грозился снести или поднять в воздух двух людей, но это никого не колышет, что одного, который упрямо шёл вперёд, что другого, который стоял практически у края крыши. С утра, как и было заранее оговорено, лейтенант полиции пришёл на крышу главного офиса «Gwangjang». Один. Только для того человека, кого он видел со спины и чей чёрный силует рисовался на фоне позолоченного неба. Спрашивается, зачем? Он до сих пор сам не осознавал. Чего ожидает от такой, можно сказать, зазорной встречи? Прошло уже больше суток, как полиция не без поддержки Хан Тэ Кёнга объявила поиск пропавшего Чанг Ду Ёнга. И ничего. Абсолютно никто, даже сам Ки Сынг не знал, где всё это время скрывался брат. Дома, как его выписали из больницы, естественно, не было, а младшие братья, тем более загнанная Чхе Сонг, казалось, даже шарахалась от него, как от прокажённого. Было ли это дело в уродливом шраме или же она считала его виновным в том, что Чанг Ок У ожидает своей участи в изоляторе — до сих пор неизвестно. Но Волк уже знает, что надо сделать. Так или иначе, репутация Чанг давно полетела к чертям собачьим. Медведь умирает из-за желчи, а человек умирает из-за языка.* Это касается в частности сестры, а также Си А, Мён Иля и Йон Сока. И если ему самому, не говоря уже о Андгане или Чанг Ын Си, уже всё равно, что имя уже никак не избавится от тёмных пятен, то ни в ком случае нельзя позволить, чтобы бесчестие коснулось младшеньких. У них ещё всё впереди. Неужели он всё ещё тешится надеждой, что Ду Ёнг вот так просто сдастся полиции? Чёрта с два! Да он быстрее сиганёт с крыши этого, мать его, здания, чем преспокойно придёт с повинной в участок. Он, наверное, никогда не сможет понять брата. Пусть Ки Сынг никогда не питал к нему тёплых чувств, что уж говорить о крепких братских отношениях, но всё же надеялся, что, возможно, когда-нибудь, сможет по душам поговорить с ним, даже если для этого придётся изрядно истратить весь свой словарный запас нецензурной лексики на этого придурка. Но сможет наладить всё. Так ведь? — Я пришёл, как ты и просил, — бесстрастно проронил Волк, закладывая руки за спину. — К чему такая срочность? Неужели хочешь, чтобы я самолично заковал тебя в наручники? Ну не мог он удержаться от колкости, что тут поделать? — Грёбаный придурок, думаешь, самый умный? Главный менеджер наконец удосужился повернуться к нему лицом. Впервые в жизни Ки Сынг увидел хорошо читаемую отчуждённость в его виде. Это не то высокомерное чувство, которое было всегда до мозга костей у него. Обычно так выглядели люди, которые потеряли что-то важное, вроде смысла жизни, а теперь не осталось ни единой живой эмоции. Только обречённость. На какой-то момент Волку стало жаль, что всё так обернулось. Если бы не дражайшая матушка, воспитавшая в старшем сыне алчность и презрение, если бы не эта судьба наследника доли этой чёртовой корпорации… — Ты совершил достаточно, чтобы потянуть на ооочень долгий срок, — горько усмехнулся парень, сморгнув подступившие слёзы. Чтоб его ветер! — Всё зашло слишком далеко, — Чанг Ду Ёнг подошёл ближе, между ними оставалось, наверное, около нескольких метров. — Я нисколько не удивлён, что именно ты решил расследовать это дело. Умница! Наверное, эта была единственная похвала от старшего брата. И если бы время, место, да и обстоятельства были другими, то Ки Сынг наверняка бы проигнорировал едкий комплимент. Пока никто из них пока не стремился побыстрее сократить расстояние, наоборот, каждый словно что-то выжидал или оттягивал возможность встречи лицом к лицу. — Но я позвал тебя не для того, чтобы сдаваться полиции или же раскаиваться в содеянном, — он попытался вести себя по-прежнему недосягаемо пренебрежительно, только вот подрагивающий голос выдавал истинные чувства парня. — Тогда для чего же? — изогнул брови его собеседник Ведь в сообщении, полученном тогда, в больнице, лейтенанту Чанг показалось, будто бы брат умолял о встрече. — Прежде чем всё закончится, я должен кое-что сказать тебе. — Что ты имеешь ввиду? — что-то нехорошее прочувствовал парень, под словами «всё закончится». — То завещание отца, — продолжил Ду Ёнг, игнорируя наводящий вопрос. — Не хочешь узнать, что же с ним случилось? Лейтенант Чанг сделал ещё шаг в его сторону. Почему-то ему казалось, что если он так и продолжит оставаться на месте, то, возможно, произойдёт что-то, не входящее в его планы. Внезапная мысль посетила голову Ки Сынга, отчего после закрались подозрения, один за другим приводя нехорошие догадки. «Почему он пригласил меня именно сюда?» — Я бы никогда бы не вспомнил про завещание, если бы не Чанг ОК У, — насмешливо говорили, пока парень уже машинально сделал ещё шаг вперёд. — Этот мерзавец, мало того, что он завёл разговор, так ещё и умудрился найти его. Он разразился безудержным смехом, словно бы не вёл переговоры, а делился со старым знакомым смешной историей. «Так это всё-таки он там был?..» — Не скрою, я хотел получить то, что по праву принадлежит мне. Но не я уничтожил завещание! — Почему ты позвал меня сюда? — Волк как будто пропустил мимо ушей то, что непосредственно являлось важным для Чанг Ду Ёнга. То, чем ни с кем, кроме лейтенанта полиции, он бы никогда не поделился. — Что ты задумал? — Ты же меня знаешь, — снова ехидные смешки в его голосе. — Я не хочу за решётку, даже если я совершу с десяток ужасных преступлений! Затем посмотрев куда-то за спину Чанг Ки Сынга, парень осклабился: — И к твоим я точно не собираюсь! Чёрт! Неужели кто-то выдал себя?! Волк раздражённо закатил глаза. Ну что за нелепость? — Чанг Ду Ёнг, вы арестованы… Не успела стандартная гневная тиража обрушиться на одного виновника всей этой истории, как случилось непредвиденное. Они вдвоём отошли на крайнее опасное расстояние от края крыши офиса «Gwangjang», где ступи ещё шаг, и около двадцати этажей пролетишь вниз. Об опасности такого манёвра Чанг Ки Сынг не думал, да и в принципе, происходящее сейчас не слишком хорошо воспринималось им. Чего только стоило увидеть, как Чанг Ду Ёнг сделал шаг назад. Навстречу пустоте. И смерти. Сам ли, или грозный оклик так повлиял на парня, но предсмертный крик поставил точку над «i». Так лейтенант полиции и застыл около края здания. С протянутой рукой, со слезами на глазах и растерянным отчаянием, которое в миг овладело парнем. — Нет!