Одна трёшка и шесть идиотов, живущих в ней

      Будильник звенел уже с полминуты. Непорядок.       В этом месте было всего несколько важных правил, и не беспокоить сон остальных было одним из главных. Тот, кто решил поваляться в кровати чуть подольше под прекрасную трель будильника, скоро вспомнит, почему так делать не стоит.       Вздохнув, Костя Баков рывком принял сидячее положение и потер переносицу, стараясь хоть чуть-чуть успокоиться. Майку он, как всегда, умудрился стянуть во время сна, и поэтому сидел он в одних серых штанах, уже несколько раз любезно зашитых Изей.       У него как раз не было первой пары, и он мог поспать подольше, но один живущий с ним человек был явно бессмертным и забрал у него последние драгоценные минуты сна. Этого Костя уж точно простить не мог.       Парень поднялся с теплой постельки, напялил на ноги серые тапочки, вышел в коридор и пошел на звук — искать того смельчака. А нашел он его, собственно, в комнате Дениса и Серого.       Будильник одиноко валялся на полу, издавая отвратительный звук, действующий на нервы. Точным пинком парень отправил его в сторону стены. Однако, тот, треснув, упал на кровать с желтыми простынями, попав хозяину на живот.       Ойкнув, Денис мгновенно принял сидячее положение, но сразу же лег обратно, пряча голову под подушку. Такая реакция Костю не устроила, и он, подойдя к кровати, нагло стянул одеяло и кинул на пол.       — Ты че творишь?       — Че сказал? Еще раз забудешь выключить эту хуйню, и я тебе его в жопу засуну.       — Ну зачем так жестоко?       — Я тебя, блять, предупредил.       Как бы Баков того ни хотел, а Денис не мог вернуть ему потерянные минуты сна, поэтому он просто ушел на кухню. Раз он не может уснуть, то сможет хотя бы нормально подготовиться к парам.       На маленькой кухоньке уже давно находился Шура, со спокойным лицом сидя на подоконнике и попивая свой холодный зеленый чай. От него приторно пахло какой-то химией. На него недавно снизошло вдохновение, посему он не спал несколько ночей, держась на чае и любви к творчеству.       — Все-таки тебе идет цвет лесного волка, — задумчиво произнес парень, разглядывая штаны посетителя, — хотя гейнсборо был тоже неплох.       — И ты все еще не понимаешь, почему все тебя считают странным? — зло прошипел Костя, отвернувшись от него и быстро преодолев расстояние до холодильника.       Шурик нахмурился и сделал глоток из кружки, устраиваясь поудобнее. Его одежда, как и всегда, была измазана краской: начиная черными пятнами на рукавах и заканчивая неизвестно откуда взявшимися кислотно-розовыми полосами на спине.       — Ну разве мне нельзя просто сделать комплимент? Или нельзя их делать людям своего пола? Или же нельзя комментировать цвета, которые носят люди?       Пока он размышлял о том, что он сделал не так и на этот раз, Баков достал из холодильника несколько яиц, масло, кусок докторской колбасы и начал готовить яичницу на всех шестерых. Лишь благодаря ему, остальные жители этой квартиры не умирают с голоду и не едят одни дошираки да роллтоны.       Заварив себе большую кружку черного кофе, Костя осушил ее залпом, после чего полез на полку за пакетиками черного чая.       — Это же чай Кири.       — Какие-то проблемы?       — Мне тоже сделай.       — Я тебе, блять, не прислуга.       Поворчав, Костя нехотя достал еще одну кружку и кинул туда другой пакетик, заливая все кипятком. У них лишь недавно появился работающий чайник, поэтому их утренние процедуры знатно облегчились. Не надо было искать чистую кастрюлю, освобождать конфорку, ждать, пока вода закипит и осторожно разливать горячую воду по кружкам, боясь ненароком облиться и обжечься.       Выругавшись, Баков все-таки поставил около Шуры кружку с черным чаем и сел за стол, приготовившись есть свое творение.       На кухню медленно полз сонный Изя, потягиваясь и зевая. Он в который раз потерял свои тапки, поэтому шел босой, что вмиг выбесило Костю.       — Морда хренова! Тапки напялил.       — Коча-а-ан. Не кричи с утра пораньше, — протянул Изя, зевая.       — У нас нет денег на твои лекарства, так что, блять, нашел свои лапти и только потом жрать будешь.       — Ладно, ладно. Сегодня яичница? Вкусно пахнет.       Он исчез в дверном проеме и вернулся только минут через пять в красных тапочках с белой подошвой. Плюхнувшись на стул напротив Кости, Изя взял порцию яичницы, любезно приготовленной Костей, и встал, чтобы найти заварку.       — Это у вас черный чай? Я тоже хочу.       — Это Кирин.       — Я не скажу ему, если вы не скажете.       Баков устало встал с насиженного места, заварил Морде черный чай и, ворча себе под нос, сел обратно. Поручать Изе делать хоть что-то на кухне — самоубийство. У каждого в голове все еще ясно стояла картина «Чайник в огне», а ведь парниша просто хотел его подогреть. С тех пор ему разрешено находиться на кухне лишь в присутствии одного из ребят и при этом сидеть на стуле, не дергаясь.       — Мы тебе специально, блять, скинулись и купили красные тапки, чтобы ты, слепошара, их не терял.       — Не просто красные, а темно-алые, — вмешался Шурик.       — Завались, покебол.       — Я не слепой, просто… Ну все мы иногда не замечаем того, что у нас под носом, — попытался оправдаться Изя.       — Ага, — наигранно согласился Баков и продолжил: — Ахуенный из тебя выйдет детектив, который не видит того, что у него, блять, под носом.       — Но я ведь стараюсь!       На кухню бодро зашел Денис, напевая под нос какой-то мотив какой-то задорной песни. Сделав себе чай, он облокотился на подоконник около Шуры и, сделав небольшой глоток, громко заметил:       — А че все тихие такие?       — Завались, — нервно отозвался Костя.       — И грубые, — констатировал тот, — Сегодня же такой славный день!       — Был бы еще лучше, если бы один идиот не оставил свой ебаный будильник звенеть на всю хату.       — Ну-ну, Кость. Такие маленькие вещи не могут омрачить такое хорошее утро.       — А знаете, почему хорошее?       В проеме появился Эдик, который сразу же направился к столу. Взяв тарелку с едва остывшей яичницей, он моментально набил себе рот и начал объяснять:       — Нафи фофеди напфотиф пефеефают.       — Проглоти, а потом уже говори. Так ничего не понятно.       — Соседи наши переезжают. Те, что напротив, — Каминарев ответил за друга, который старательно боролся с едой во рту.       — Та семья с бабушкой и мелким вечно орущим ребенком?       — Именно они, — подтвердил Эдик.       — И правда, хороший день, — Баков поднялся из-за стола и подошел к раковине, дабы вымыть за собой посуду.       — Жалко-то как! — воскликнул Изя, — Меня Вера Сергеевна конфетками при встрече угощала.       — Просто она думала, что тебе десять лет.       — А вот это уже обидно, — он наигранно скривился и показал язык.       Костя выскользнул с кухни, держа курс на ванную, пока там никого не было. Живя в одной квартире с пятью студентами, учишься ценить утренние минуты, когда уборная свободна. К тому же, чем раньше он все сделает, тем больше времени у него будет на прочтение конспектов, которыми парень очень дорожил.       В это время на кухню вышел последний житель трёшки — Серый, по прозвищу Изолента. Единственный, кому Баков изредка разрешает готовить, а почему — это уже другая история…