Одна трёшка и шесть идиотов, живущих в ней

      — Оля, нет, мать твою! — попытался остановить слегка пьяную девушку Костя, но тщетно.       — Оля, да! За ВДВ! — задорно крикнула Ракина и, наклонившись, с размаху ударила бутылкой чуть выше лба.       На всю округу раздался глухой звон и треск. Ребята, как по команде, одновременно зажмурились и уже начали молиться, чтобы это треснула не голова их отважной подруги. После нескольких секунд напряженной тишины они, резко раскрыв глаза, осмотрели площадку.       Ракина стояла целая и невредимая, а на земле вокруг нее лежали прозрачные осколки, маленькие и покрупнее, оставшиеся от некогда целой бутылки водки, которую подарил Кире дедушка.       — Оля, блять! — добрался до девушки разъяренный Костя. — Вот хули ты так наебенилась? Чтоб тебя, алкашка хренова.       Последние слова он пробубнил себе под нос, взял хохочущую Ракину за локоть и отвел к костру. На лбу у девушки начинал наливаться фиолетовым синяк, к которому Изя поднес оперативно и, в этот раз, предусмотрительно охлажденную в специальном пакете бутылку водки.       А Баков тем временем достал из аптечки пластырь и, присев на корточки перед счастливо улыбающейся Олей, хлопком прилепил его девушке посередине лба, прямо на синяк.       — Да ладно тебе, Костик, — Ракина бесстрашно потрепала парня по щеке. — Не в первый раз.       В ответ он лишь раздраженно вздохнул и, к своему собственному сожалению, допил в один последний глоток виски. Он даже и не думал о том, чтобы пробовать бурду, намешанную Ракиной. Ему и так хватило, если честно.       В то время, пока Оля гладила по голове заебавшегося и невосприимчивого к любым внешним факторам Бакова, остальные времени не теряли и отдыхали на всю катушку. Мила, беспардонно сидя на коленях Эдика, целовалась с ним, как в последний раз. Не то чтобы их совсем не волновал тот факт, что они здесь далеко не одни, просто у всех были свои дела и мешать такой жаркой любви никто не хотел.       Коля, все-таки укутанная в большую кожаную куртку Дениса, мирно посапывала у того на плече, обнимая парня во сне. А Каминарев осторожно поставил её гитару рядом с бревном, на котором сидел, и положил ладонь ей на макушку, стараясь не разбудить. Хотя ее бы и атомная бомба не разбудила, но у Пикачу не было никакого желания иметь дело со злой Колей с бодуна раньше утра, когда им придется выдвигаться в обратный путь.       Серый с коварной ухмылкой рассказывал Изе, Шурику и Момо страшилки, которые успел придумать по дороге. Изя их слушал с блеском в глазах, будто ученик, которому учитель раскрывает все тайны мира, и записывал в свой маленький зеленый блокнотик, купленный по акции. Момо прижималась к безучастно попивающему коктейль Шуре. После того, как она успела сто раз извиниться, чуть отодвинуться и на страшном моменте вновь прильнуть к сильному и теплому плечу друга, Тодоров шумно вздохнул и, незаметно улыбаясь, молча закинул ей на талию руку и придвинул к себе. Лучезарность улыбки Розы после этого, вроде бы обычного, действия могла бы конкурировать со светом софитов.

***

      Почувствовав, что тело начало отторгать последние несколько стаканов коктейльчика, Оля поспешно что-то пробормотала Бакову, после чего, осторожно убрав его голову с колен, схватила свой рюкзак и убежала в лес, подальше от друзей.       Её вывернуло сразу же, как только она остановилась за высоким деревом. В этот момент она была благодарна своему опыту и злилась на тело за его рвотный рефлекс. Простояв не лучшие минуты своей жизни, Ракина, опираясь рукой о широкий ствол дерева, наконец смогла выпрямиться и отдышаться. Всыпав в себя сразу несколько таблеток из рюкзака, она запила их водой и, налив немного жидкости себе на руку, протерла свое лицо, дабы чуточку протрезветь.       И в этот момент неподалеку от нее, на дороге, которая была в нескольких метрах от леса, со скрипом остановилась заниженная приора, из которой на всю катушку играл любимый таксистами шансон.       Как бы Оля не надеялась на обратное, но причиной остановки этих интеллигентных гостей с Кавказа являлась именно она. Красная рубашка была слишком заметной среди зеленой листвы деревьев и кустов и будто кричала на всю округу: «Вот она я!»       — Щто такой красывый девущка в такой час дэлает одна в лэсу? — спросил один, вылезая из слишком низко посаженной машины. Второй старался не отставать, и вот два гордых носителя моноброви подошли к Ракиной, которая за эти несколько секунд успела запаниковать, успокоиться и просчитать возможные выходы из ситуации.       — А я не одна, — Самый легкий из способов — попытаться вывести их на мировую. Но вот в руках одного из них сверкнул ножик, и Оля поняла, что ей придется туго. Звать на помощь было бессмысленно: она находилась слишком далеко от лагеря, так что навряд ли ее прилично пьяные друзья смогут ее услышать.       — А нэ хощ с нами прокатытса? — мужчины все приближались.       — Честно? Не особо, — проговорила Ракина, сильнее перехватывая и сжимая в ладони лямку рюкзака.       Не ожидая следующих «убедительных» доводов, Оля быстро вскинула ногу и ударила в пах того, кто стоял ближе и, не теряя эффекта неожиданности, зарядила другому, который был пониже, тяжелым рюкзаком в лицо. Пока мужчины были несколько заняты подъемом с земли, Ракина побежала к друзьям, надеясь, что ей попались не мстительные граждане СНГ.       На полпути её встретил Костя, который проснулся лицом в землю и был очень не рад такому раскладу. Он уже хотел начать ругань, но вовремя заметил, что Оля была не в лучшем состоянии, поэтому он молча довёл ее до остальных, постоянно проверяя горизонт и высматривая то, что могло напугать такую «смелую и безбашенную» девушку.       — Ну наконец-то вы вернулись! — начала возмущаться Мила. — Знаете, нас можно не стыдиться и незачем прятаться.       — Завались, Пинки Пай, — огрызнулся Баков, плюя на свои принципы и отпивая протянутый ему Серым коктейльчик.       — Что насчет того, чтобы сыграть? — предложил Денис. Коля уже проснулась, и, на удивление парня, даже не оскорбила его, только немного отодвинулась и посильнее укуталась в чужую куртку, пряча смущенный взгляд.       — Я за! — со счастливой улыбкой согласился Изя, и все поголовно решили, что больше ему наливать не стоит. — А во что?       — В самую лучшую игру для того, чтобы узнать друг друга! — интригующе проговорила Шидина.       — Лесенка что ль? — хмыкнула Оля, моментально уворачиваясь от подзатыльника Кости. Негоже о таких играх знать невинному Изе, а поскольку он был по-детски любопытным, то обязательно бы поинтересовался.       — Я никогда не! — возмущенно объяснила Мила. — Для чайников: это та игра, в которой один говорит то, что он не делал никогда в жизни по типу: «Я никогда не ел шаурму, которую кто-то выбросил в мусорку», — и если ты это делал, то делаешь глоток.       — Дайте Изе сок, — велел Баков, и все согласились с ним. Даже сам Мидоров не возражал, «все равно сок вкуснее».       Усевшись в круг, все взяли по стакану «коктейльчика», а Изя — стакан вишневого «Доброго». Серый решил начать первым:       — Как самый умный, — со всех сторон послышались смешки, которые, однако, не пошатнули его уверенность в себе, — начну, пожалуй, я. Так. Я никогда не… я никогда не пел в душе.       Выпили все, кроме самого Каната и Кости.       — Так, теперь очередь Изи, — продолжила играть роль ведущего Мила.       — Ну… — засмущался Мидоров, — я никогда никого не целовал, не зная его имени.       Выпили Оля, Мила, Серый и Денис.       — Серьёзно? — удивился Эдик, когда его девушка отпила коктейльчика.       — А ты думал, мы как с Колей познакомились? — усмехнулась та в ответ, не добавляя подробностей.       — Теперь я? — спокойно спросил Шурик, глядя на Шидину. Та кивнула головой, и он продолжил: — Ну, я никогда не читал камасутру.       У него даже голос не дрогнул, зато среди остальных кто-то покраснел, кто-то съежился в смущении, кто-то просто хмыкнул.       Все девушки синхронно выпили, как и Эдик, Денис и Серый.       Удивительней того, что выпила красная, как рак, Момо было только то, что выпил… Изя.       — Ты че, помидор хренов? — Баков был единственным, кто смог выстроить из гаммы эмоций точный вопрос, который промелькнул в головах всех, пусть и в менее грубой манере. — Горло засохло?       — Н…нет, — вмиг покраснел Изя, и все его надежды на то, что его не заметят, рассыпались в прах. — Просто… я слышал, как Денис и Киря ее обсуждали, и мне стало интересно…       Последние слова было трудно разобрать, потому что Изя скукожился и уперся головой в грудь, демонстрируя удивительную растяжку. Выглядел он так виновато, что все просто решили забыть об этом случае и никогда больше не вспоминать.       — Так, ладно, — слишком энергично подалась Мила, — твой черед, Розочка.       — Дайте подумать, — та поправила челку и, окинув всех взглядом, придумала: — Я никогда не держала в руках… фаллоиммитатор.       Оля не знала, от чего ей было смешней: от того, что это правда, или от того, как тихо и робко она произнесла «фаллоиммитатор». А ведь Роза начинала твердым и уверенным голосом, а к концу скатилась до состояния Изи.       Выпили Оля, Коля, Мила и… Денис.       — Пикачу, блять? — и вот опять Костя озвучил мысли остальных.       — Да один раз было! — досадливо промычал тот, закрывая лицо руками. — Мне тогда десять было, и я искал игрушки на Новый Год в комнате родителей.       — Отстаньте от него! — неожиданно заступилась за парня Джига, а затем с мстительной улыбкой продолжила: — У него же травма, а вы тут смеетесь.       — Ко-о-оля! — а теперь ей и вправду стало его жалко, когда он уперся лбом в её плечо. — Ну почему ты такая злая со мной? Да, ты любишь другого, но я же твой друг?       От такого заявления девушке стало не по себе: она не знала, смеяться ей или же плакать. Подумав немного, она просто погладила парня по голове и оставила в покое. Смысла с ним говорить сейчас не было, он и в трезвом состоянии «не то чтобы трезвый», а после Олиного фирменного коктейльчика…       — Пока Коля и Пикачу выясняют отношения, мы продолжаем, — словно диктор сообщила Мила, кокетливо глядя на свою лучшую подругу. Та приняла вызов и отправила ей воздушный поцелуй. Остановил их Костя, дав ближайшей из девушек — то бишь Оле — смачный подзатыльник. Она уже хотела начать мстить, но подумала, что еще успеет, и решила не заставлять других ждать.       — Я никогда не носила нижнее бельё противоположного пола, — хмыкнув, она начала следить за парнями.       Ведь если у девушек был довольно хороший аргумент в свою защиту, что оно гораздо удобней, то истории парней обещали быть поинтереснее.       В этот раз выпили Коля, что мало кого удивило, Мила и… Киря.       — Эдик? — на этот раз вопрос задала Мила. — Не мое случаем? А то я свой любимый лифчик потеряла.       — А я его нашел под своей кроватью, — буркнул Баков.       — Я, когда в лагере был, — начал оправдываться Киря под угнетающими взглядами друзей, — мы в правду или действие играли. Ну мне и пришлось сидеть весь вечер в штанах и лифчике. Он такой красивый был, кружевной. Мне та девочка его потом подарила, а я его кузине дал.       — Скучно! — возмутилась Коля. — Мог бы и поинтересней что-то придумать. А то «правда или действие». Хм.       — Ну, следующий раунд точно обещает быть интересным, — протянула Мила, оглядывая Костю с ног до головы. Тот лишь хмыкнул и, почесав переносицу, устало проговорил:       — Ну, я никогда не…