Радио "Лютик"

Ты мне нравишься ночью холодной зимой, Где не работает отопление. - Зараза… - мужчина садится на кровати и медленно проводит ладонями по своему лицу, тяжело вздыхая. Не успел толком открыть глаза, а в голове уже звучит мужской голос с лёгкой, почти незаметной хрипотцой. Он бы и не заметил подобный оттенок тембра, но вот уже больше двадцати лет жил с живым радио в собственной голове. Его соулмейт, видимо, совершенно из отбитых, если поёт буквально двадцать четыре на семь. Геральт был уверен, что порой музыка звучит не только в его голове, что зачастую незнакомец подпевает вслух и временами этого даже не замечает. Не притворяйся здоровой — я сам больной. После Джон Фаулза быстрого чтения. Мужчина встаёт с кровати и потягивается, разминая затёкшие после сна мышцы. Сам он не пел. Никогда. Да и музыку толком не слушал, пока не появилось это (раз)очарование – судьба словно бы отыгрывалась на Геральте, который даже уроки музыки в школе прогуливал, потому что не любил и не понимал, что прекрасного и потрясающего можно увидеть в каких-то сочетаниях звуков. Не смотри в холодильник — там чей-то труп. Двадцать четыре пропущенных вызова. Если и есть в холодильнике чей-то труп, то только повесившейся там пару месяцев назад мыши. Мужчина скользит взглядом по полкам, цепляет им хлеб, явно не первой свежести, и благородный сыр с плесенью, причём подорожал он не на магазинных полках, а в домашних условиях. Видимо, придётся снова, как и всегда, перехватывать что-то по дороге на работу. Благо, забегаловок была целая куча. Разбросаны вещи твоих подруг, Коллег, знакомых и соседей снизу. Геральт качает головой, дивясь, откуда только выкапывает подобные песни и тексты его соулмейт. Словно бы сам пишет, ибо вряд ли такую ересь хоть кто-то в здравом уме станет слушать. Однако, выбирать не приходится – встретиться с нарушителем спокойствия в светлой голове мужчине пока не удалось. А может и удалось, только он не понял, что вот он, истинный его, предназначение, которому ну очень хотелось свернуть шею. Чтобы не смел петь больше. Не надо звонить — не сниму. Не надо спешить — мой кофе остыл. Утро начинается далеко не с кофе уже слишком давно. Геральту бы и привыкнуть, да только не получается. К такому не привыкают, таким либо наслаждаются и хотят слушать всё больше, либо мечтают, чтобы тот, кто подобное вытворяет, заткнулся к чертям собачьим. Голос бы сорвал, да только не поможет – связаны именно мысли были, а не внешнее проявление музыкальных способностей. Дай я хоть раз с ума сойду, но моё Лекарство от понедельника — это ты. Ну теперь хоть понятно стало, почему именно эту песню выбрал неизвестный для раннего утра, чёрт бы его побрал, первого рабочего дня после выходных. Мужчина раздражённо рычит, на мгновение зажмуривая глаза, словно это могло помочь изгнать навязчивый голос, а затем быстро заканчивает утренние сборы и покидает квартиру. *** Кофе черный, а взгляд - печальный, Тень беды на твоих плечах И новый день, как обет молчания. Юноша танцует возле плиты, вслушиваясь в мелодичный женский голос в наушниках. Утро для него было совершенно прекрасное – он уже успел встать, сделать разминку, послушать несколько песен, а теперь готовил себе восхитительный завтрак. Запах поджаривающегося хлеба, тёплого молока и открытого мёда, будто и не осень за окном, а самое настоящее деревенское лето. А ты из тех, кто не верит злу - Твой ангел пьёт тёмный эль в углу, Я так хочу произнести это вслух: Снимает сковородку с тостами с плиты и едва не обжигается, но всё же проносит. Он улыбается всему миру, он открыт для всего мира – для сквозняка, пробирающегося сквозь неплотно закрытое окно, для крикливых соседей, вновь выясняющих отношения, для самого себя и, конечно же, для музыки. Скоро зима и снова плохи дела, Девочка, острая, как стрела, Вижу, с удачей никак не ладится: Он не переживает, что для своего соулмейта является ходячим радио. Юноша уверен, что у него этой самой второй половинки, предназначенной судьбой, банально нет, иначе за двадцать три года своей жизни он хоть раз бы услышал чужое пение, но… Лютик прикрывает васильковые глаза на мгновение, лишь на одно, перед тем как всё же сорваться следом за солисткой: Поцелуй меня, я - ирландец! Поцелуй меня, я - ирландец! Довольно фыркает и перекладывает свой завтрак в цветные лотки. Есть дома он не мог, а потому постоянно поедал то, что приготовил перед кучей голодных взглядов своих любимых одногруппников. Любимых – без капли сарказма, лучшие люди на свете. Юноша в принципе любит людей, всех без исключения, а те, что удивительно, отвечают ему взаимностью. Я знаю эту большую тайну - Как тонет пол, а стены тают И мир теряет очертания. Складывает всё в рюкзак и не забывает вытащить в коридор чехол с любимой гитарой. «Моя женщина», - каждый раз с неприкрытой гордостью называл он её, нежно проводя пальцами по пузатому гладкому боку, словно бы перед ним действительно была девушка, а не инструмент. Где ночь темнее, а небо - выше, Я стану медным и огненно-рыжим, Ты рассмеешься и ты услышишь: Одевается, обувается и выходит на улицу, подставляя лицо прохладному осеннему ветру. Серые улицы, похожие друг на друга дома, отражающие безрадостный городской пейзаж неглубокие лужи – через пару месяцев в свои права полноправно вступит зима, и тогда город словно бы переродится и очистится, не будет выглядеть словно старуха, завернувшаяся в серую драную шаль. Скоро зима и снова плохи дела, Девочка, острая, как стрела, Если с удачей никак не ладится: И вновь трогательная улыбка на губах, яркий взгляд в серый мир и негромкий шёпот вместо полноценного распева: Поцелуй меня - я ирландец! *** Оля недовольна Мерседесом, Коля недоволен лишним весом, - Ты сегодня какой-то совсем понурый, Геральт, - девушка с фиолетовыми глазами оправляет блузку, делает глоток горячего чёрного чая и с интересом в глазах смотрит на мужчину, что сейчас практически головой об стол готов был биться, - опять твой соулмейт что-то чудит? Он и своей Маздой недоволен, Мерседес его б устроил Олин. - Йен, он поёт это дерьмо уже шестой раз подряд, - он смотрит на подругу взглядом, в котором мешаются тоска, раздражение и дикая усталость – даром, что лицо так и осталось кирпичом, - утром хотя бы репертуар менялся, а сейчас его заело. Похоже, надолго. А я вам так скажу, а я вам так скажу Я же вот, езжу на Пежо и не пизжу! - Слушай, у тебя он хотя бы петь умеет, - замечает девушка, склоняя голову к плечу и пожимая плечами, - и слух есть, и голос, судя по тому, что ты говоришь. Как моя петь начинает – это удавиться можно. Жу-жу-жу-жу! Жу-жу-жу-жу! Езжу на Пежо и не пизжу! - Она хотя бы у тебя делает это не двадцать четыре на семь, а редко, - оспаривает мужчина, залпом выпивая свой кофе и вставая с кресла: обед заканчивался, пора было возвращаться к работе. - И вот попробуй понять, кому из нас повезло больше, - мягко улыбается девушка, копируя действия мужчины и первой направляясь к лифтам. *** Толя часто недоволен Олей И зарплатой тоже недоволен. Накрыло данным произведением современного искусства юношу на паре гармонии. Какие там мсье Тюлин и господин Привано, когда в голове липкой плёнкой осела Глюкоза с её новым хитом? Как можно рассуждать о модуляциях через прерванный каданс, когда женский голос освещает такие грехи современного мира, как алчность и зависть? Крутятся, как белки в колесе, В нашем офисе - и недовольны все! Преподаватель хмурится, разъясняя тему, расписывает нотный стан запутанными последовательностями, на которые юноша смотрит с неподдельным интересом. «Тоническая функция», «низкая медианта», «прерванный каданс», «побочные доминанты» - крайне нужные знания, которые применяют на практике буквально все хорошие композиторы. А я вам так скажу, а я вам так скажу Я же вот, езжу на Пежо и не пизжу! Юноша со вздохом опускает голову, упираясь лбом в прохладную поверхность парты, и пытается выгнать заевшие строчки. Ему нужно думать о другом, ему нужно вникать в материал. Делать это под успокаивающие напевы Синатры или сворачивающие внутренности при вслушивании в текст песни Placebo было бы в разы проще, чем под… это. «Доминанта, субдоминанта, тоника». Жу-жу-жу-жу! Жу-жу-жу-жу! Езжу на Пежо и не пизжу. *** Забери меня к себе, я так устал бежать, За тобою в свет. Последний час соулмейта мужчины адово тянуло на лирику. Тяжёлую лирику с соответствующим текстом. И пусть хрипловатый голос напевал строчки будто отстранённо и фоново, почему-то всё равно возникало стойкое желание нажраться и повеситься. Второе можно было отложить до более чёрных времён, когда неизвестного певца вновь перемкнёт на Жужу и Пежо, например. А вот первое… Открой глаза, закрой лицо руками. Свет. Я хочу увидеть свет, между нами. - Йен? – девушка за столом напротив поднимает взгляд фиолетовых глаз и едва заметно выгибает правую бровь, - пошли нажрёмся? - Спустя год игнора вновь решил позвать меня на свидание? – отшучивается девушка, едва заметно улыбаясь, но всё же кивает головой, - тебя не смущает, что сегодня вообще-то понедельник? Пустота неистова вам не Понять меня, не переубедить. - А должно смущать? – спрашивает, но под долгим строгим взглядом девушки сдаётся, - хорошо. Просто посидим, выпьем по стакану яблочного сока и разойдёмся по домам. Так лучше? - Намного, - она удовлетворённо кивает и возвращается к отчётам, напоследок, однако, тихо добавляя, - в один стакан сока можно и виски подлить. Мужчина не слышит, в его голове строчки, спетые куда более вдумчиво, чем все остальные: Прыжок мангуста пусто, пусто Жить, я боюсь так дальше жить В ультра-люстрах. *** I promise you I'll be better I promise you I'll try Юноша тихонько подпевает себе под нос, сидя, поджав ноги под себя, на краю небольшой сцены в баре. Он знает тут каждого посетителя – место не сильно известное, но крайне уютное. Новые личности приходили сюда крайне редко, обычно их кто-то приводил. Как сейчас, например, красотка Йеннифер притащила с собой незнакомого мужчину. Goodbye to all my darkness, there's nothing here but light Adieu to all the faceless things that sleep with me at night Лютик с любопытством разглядывает незнакомца, щуря глаза. Седые волосы, широкие плечи – а большего и не разглядеть. Да и ладно. Скорее всего тоже станет завсегдатаем – люди почему-то всегда сюда возвращаются, стоит побывать только один раз. Наверное поэтому бар «На Распутье» всё ещё существует. I'll keep the king I'll keep the king I'll keep him safe from the dark things that wait In that house at the top of the rock Перед выступлениями юноша не может сосредоточиться на какой-то одной песне, мысли скачут в голове, словно козы по горам, и он с нетерпением ждёт, когда же наконец ему дадут команду начинать. Когда же наконец пальцы коснутся знакомых струн и мягко проведут по ним, извлекая первые нежные звуки. Когда же наконец можно будет закрыть глаза и обрести единение с единственной любимой женщиной в его жизни – с музыкой. I can hear the cannons calling As though across a dream Бородатый хозяин бара кивает юноше, и тот широко улыбается, наконец взяв в руки гитару и поднимаясь на сцену. Прижимает пятую точку к стулу и смотрит в окно. Снег. Первый снег в этом году крупными хлопьями кружит на улице, вызывая странные эмоции – надежду на чудо. Уверенность в том, что чудо произойдёт. И он точно знает, с какой песни начнёт сегодняшнее выступление. *** - Ты не говорила, что здесь живая музыка, - кивает мужчина головой в сторону юноши на сцене. - А должна была? – отзывается девушка тем самым тоном, который показывает, что куда большей проблемой является отсутствие её любимых сырных палочек сегодня вечером, - не волнуйся, Лютик отлично поёт. - Лютик, это имя что ли… Ты понесёшь себя в чужой январь, В город, что мы недолюбили, Мужчина спотыкается на полуслове и резко поднимает голову, взглядом почти впиваясь в юношу на сцене, который не замечает ничего вокруг, с закрытыми глазами почти мурлыча слова песни. - Геральт? – девушка хмурится, когда не получает ответной реакции, но мужчине сейчас не до этого. Он должен убедиться… Сквозь огни проспектов, сквозь огни проспектов И прокуренные в плацкарте мили. - Это он, - чётким шёпотом выдыхает мужчина, стискивая челюсть. - Что? – девушка смотрит на сцену, а затем на своего друга, легко касается его предплечья, словно призывая вернуться в реальный мир. - Это вот эта ваша Ромашка, - не обращает внимания на тихое «Лютик, вообще-то», - мне мозги своими песнями который год мурыжит! Скажи, мой друг, мне что-то хорошее, И послушай, и послушай. - Ты уверен? – глаза девушки расширяются, и она смотрит то на своего друга, то на музыканта на сцене. - Уверен, у меня сейчас его голос и там, и тут передают, - шипит мужчина, едва удерживаясь от того, чтобы не повысить тон собственного голоса. Эта последняя из тёплых зим – Самая лучшая. Он буквально прожигает взглядом юношу на сцене, а тот в какой-то момент открывает глаза и смотрит прямо на мужчину, вынуждая того отвернуться и заказать себе виски. И музыканту не понятно, что происходит и почему этот мужчина так странно себя ведёт – вроде не пьян, но выглядит так, словно его жизнь переворачивается, ещё и Йеннифер взбудоражена. Может, её друг ей в любви признался? Кто же знает… Пока тебя там ждут и говорят, Что ты стоил бы много ватт, Эта песня – одна из любимых у юноши, и он вновь закрывает глаза, уносясь на мягких звучаниях куда-то в свой мир. На пустой вокзал, где он стоит в полном одиночестве под хлопьями пушистого снега, что путаются в волосах. Он стоит с гитарой и лёгким рюкзаком – через несколько минут приедет последний на сегодня поезд подальше от сдавившего рёбра города. И клетки, и клетки бесцветных дат Кончаются ночью за окнами. В ночи поездки кажутся нереальными – словно бы сном. Запах плацкарта, сонные люди. В ушах наушники, и они заглушают храп и другие неприятные звуки: юноша остаётся один на один с музыкой и пролетающими мимо городами, деревнями, полями, неохотно замерзающими реками. Скажи, мой друг, мне что-то хорошее И послушай, и послушай Приедет он рано утром, когда город будет только открывать собственные глаза и расправлять спинной гребень, готовясь к дневному потоку людей, спешащему по своим, только им ведомым делам. Юноша найдёт самую дешёвую кофейню, возьмёт огромный сладкий капучино с каким-нибудь сиропом и будет смотреть в окно и думать, куда же теперь податься. Эта последняя из тёплых зим – самая лучшая. Юноша открывает глаза, возвращаясь из собственного прошлого в тёплый бар. В его руках гитара, перед ним благодарные слушатели, в глубине города ждёт съёмная, но квартира, и он нагнул собственную судьбу, смог вырваться из ежовых рукавиц родителей. Ему не о чем в этой жизни жалеть. Настало время самых холодных зим и самых тёплых объятий. Строчка повторяется бессовестно много раз подряд. Юноша поёт её тише, затем громче, всё сильнее распевая каждую ноту, придавая голосу окраску и силу. Он должен был повторно зайти на припев аккуратно, так делали те, кто эту песню придумал, но музыкант решает иначе – в какой-то момент обрывает слова, беззвучно касаясь струн, останавливая их трепет, выдерживает короткую паузу, а когда вновь открывает рот, вдруг слышит в голове чужой неумелый голос. Скажи, мой друг, мне что-то хорошее. И продолжить песню уже не может, завершая мягким перебором струн и коротким почти беззвучным аккордом, шокировано смотря на мужчину за барной стойкой, про которого уже и забыть успел. Люди вокруг шуршат ладонями – аплодисменты тут не приняты, а незнакомец прожигает взглядом янтарных глаз, внимательно наблюдая за музыкантом, и тот молчит несколько долгих секунд, прежде чем продолжить выступление. Песни идут одна за одной – больше юноша не слышит чужой голос в своей голове, но чувствует кожей, насколько пристально смотрят на него со стороны, не упускают ни одного аккорда, ни одной ноты, и только это доказывает, что не показалось, не почудилось, соулмейт всё же у него есть… и скорее всего собирается его убивать за беспардонное вторжение в личное пространство головного мозга на постоянной основе. И юноша оттягивает момент окончания выступления, играет чуть дольше, повторяет пару песен на бис и за всё это время решает, что если уж помирать, то с музыкой… и впервые не может подобрать песню под ситуацию, бережно убирая гитару в чехол и закидывая его за спину. Скажи, мой друг, мне что-то хорошее И послушай, и послушай… Юноша фыркает, слыша этот голос в своей голове вновь, оборачивается, но видит лишь чужую спину. Почти демонстративно, слишком ярко отмечая, что при желании он может развернуться и сбежать… но вместо этого он бодрым шагом подходит к барной стойке и запрыгивает на соседний от мужчины стул, обращая на себя внимание. - Добрый день, меня зовут Лютик, и мне кажется, Вам необходимы уроки пения? – улыбается широко, самой обаятельной своей улыбкой, и протягивает мужчине руку. - Геральт, - тот сжимает чужую чуть влажную ладонь своей – сухой и горячей, - и Ваше музыкальное чутьё Вас не подвело. Эта последняя из тёплых зим – Самая лучшая Короткое молчание, во время которого Лютик не смог не продолжить строчки одной из своих любимых песен. Мужчина закатывает глаза, со вздохом проводя по лицу рукой: - Лютик, блять. И эта фраза вызывает у юноши лишь мелодичный и звонкий смех, потому что чувствует – казнь его за радио двадцать четыре на семь откладывается на неопределённый срок, потому что есть смягчающая обстоятельства преступления причина. Настало время самых холодных зим и самых тёплых объятий.