Не стоит недооценивать силу цветов, если нужно достучаться до чьей-нибудь души.
Чонгук не хотел выходить из спальни. Он закутался в одеяло и читал любимую мангу, которую успел в спешке прихватить с полки, когда собирал одежду. Однако история не сильно его увлекала, а мысли все время уходили в другом направлении. Каждый раз, слыша голос отца или шум с первого этажа, он рефлекторно вздрагивал, хотя понимал, что ему ничего не угрожает. Тело с детства помнило тот страх, растекающийся по всему телу, и сердце, замирая, пропускало удары, будто снова все повторится, как в кошмаре. Но ничего не происходило. Он все еще один в комнате, никто не пытается ему навредить, а сознание продолжает свои злые шутки, упорно воспроизводя в памяти ужасные картинки из далекого прошлого. Мама и брат предупреждали, что отец хочет забрать его на лето к себе, только вот он не ожидал, что все случится так неожиданно. Да и условия оказались чересчур жестокими. Юноша ощущал себя пойманным в клетку и, как бы он ни бился о прутья, —лишь тратил энергию и силы. Он поежился от прохлады и с головой нырнул под одеяло, откладывая мангу в сторону. Воздух в доме был влажным и затхлым, будто солнце никогда не заглядывало в его окна, и даже теплый свитер и пуховое одеяло не помогали согреться. Чон прикрыл глаза, надеясь, что получится немного поспать, но отвлекали мысли. Чонгуку никогда прежде так сильно не хотелось к Тэхену. Сам того не замечая, юноша коснулся подушечками пальцев нижней губы и слегка улыбнулся, вспоминая их самый первый поцелуй. Почему в памяти всплыл именно тот момент, он не знает, но это определенно одно из самых трепетных и теплых воспоминаний. Если Чонгук не может согреть тело — он будет греть душу, вспоминая счастливые минуты с хеном. Чону смешно вспоминать те времена, когда он мечтал о первой, красивой и идеальной любви. В жизни все оказалось совсем иначе, и, наверное, даже в самых смелых фантазиях он не мог рассчитывать, что будет так счастлив с кем-то. Тэхен не принц на белом коне. Но этот парень на Ямахе ворвался в жизнь Чонгука, заявил свои права на юношу, завладел сердцем подростка и, кажется, уходить не собирается. Тэхен всегда получает то, чего он хочет, и Гук не стал исключением. Сейчас бы услышать низкий бархатный голос, коснуться мягкой смуглой щеки парня, провести пальчиками по черным, как смоль, волосам и вдохнуть родной запах. Чонгук представлял это настолько четко, что ему казалось: еще немного, и Тэхен просто волшебным образом окажется лежащим рядом с ним — но, протянув руку, он коснулся лишь холодной пустой постели, и иллюзия рассеялась. Юноша открыл глаза и снова оказался в своей новой, безнадежно серой и грустной реальности. С первого этажа доносился голос отца. Кажется, он говорил с кем-то по телефону, но Гук вылезать из постели не собирался. Он ощущал, как усталость берет верх над ним, а мысли о Тэхене приятно согревают, и тело перестает дрожать. Парень с головой забрался под одеяло, и только светлая копна волос контрастировала с белыми простынями. Все еще держа в голове образ Тэхена, юноша не заметил, как с каждой секундой теряет связь с реальностью, а усталость и сон берут над ним верх. Тело наконец согрелось, а дрожь отпустила, и теперь, сжавшись маленьким комочком поперек огромной кровати, Чонгук сладко спал, пряча замерзшие ладошки под подушку. На стене тихо тикали часы, а с первого этажа доносился голос отца, но это было чем-то далеким и едва ли мешало мирно спящему парню.🥀🥀🥀
Чонгук проснулся, когда на улице уже стемнело. Он перевернулся на спину и сбросил одеяло, под которым стало жарко, громко зевая и потягиваясь. Юноша не сразу понял, где находится, но все же события последних часов медленно восстанавливались в памяти, и на душе стало вновь тоскливо. Еще очень сонный, он перевернулся на другой бок, крепко обнимая мягкую подушку и думая о шоколадном сиропе, который умел делать Хосок. Во рту ощущался приток слюны, и казалось, если Чонгук срочно его не попробует, то просто умрет. Так бывает, когда чего-то настолько сильно захотелось, что зубы сводит от желания. Может быть, ему повезет, и отец сможет сделать что-то похожее? Но это вряд ли, конечно. Чон усмехнулся собственной наивности и хотел потянуться к манге, чтобы продолжить читать с того момента, на котором он остановился, но рука дрогнула, и книжка с грохотом упала на пол, когда Гук услышал с первого этажа знакомый родной голос. И это явно не отец. Юноша подскочил на месте, запутался в одеяле и чуть не упал с кровати. Не тратя время на то, чтобы приводить себя в порядок, он как был: помятый и все еще немного сонный — выскочил из спальни и бросился на первый этаж. С каждой минутой голос становился все громче, а сердце подростка готово было вырваться из груди от счастья. По пути он зацепился кофтой за ручку двери, поскользнулся и чуть не влетел в дверной косяк, но все же успешно добрался до кухни. Ему не послышалось. — Мама! — вскрикнул парень, налетая на женщину и чуть не сбивая ее с ног. Это рядом с хенами Гук маленький, а на фоне миниатюрной мамы он выглядит очень даже крепким. Парень так сильно сдавил ее в своих руках, что та сначала даже растерялась, но спустя секунду обняла в ответ. Эти нежные материнские руки, родной запах и ее родной голос — то, что никто не сможет заменить. — Милый, отпусти меня, — она улыбнулась и попыталась ослабить хватку сына. Он нехотя отступил и только тогда смог заметить за столом отца, молча пьющего свой кофе и наблюдающего за ними. Чонгук и без догадок мог сразу сказать, что папе не понравилась такая эмоциональная встреча. Он считает своего сына слюнтяем и тряпкой, не желая принимать его таким, какой он есть. — Когда я приехала, ты спал. Хорошо отдохнул? — она протянула руки и поправила его растрепанные волосы, а затем лизнула большой палец и принялась стирать со щеки парня какое-то пятно. Гук вечно чем-то пачкается. — Ну, ма-ам, — он увернулся от ее заботы, хотя это было очень приятно. Просто Чону сложно быть собой под тяжелым взглядом отца. Он ощущает затылком осуждение и холод, которые источает этот человек, и просто не может позволить себе немного расслабиться и понежиться в любви, которой его одаривает мама. — Зачем ты приехала? — немного тише спросил парень. — Твой отец нарушил некоторые наши договоренности, и я приехала разобраться, — в этот момент в ее голосе послышались жесткие нотки, и она окинула строгим взглядом бывшего мужа. Прежде, еще в браке, когда они терпели насилие от этого человека, она никогда не перечила ему, но сейчас многое изменилось, и она готова постоять за сына. А у Чонгука все равно душа не на месте. Он никогда не забудет, как тогда, будучи маленьким, делал вид, что спит, пока мама утирала слезы и обрабатывала синяки после побоев мужа. Эти болезненные воспоминания до сих пор яркие и четкие и едва ли с годами начнут блекнуть. Напротив, чем старше Чонгук, тем крепче это в его памяти, как напоминание о том, каким он не хочет стать. — Сора, не преувеличивай, — отец откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на женщину. Она даже не вздрогнула, давая понять, что ее больше это не пугает. — Мы как договаривались? Ты забираешь Чонгука в конце июня на два месяца. Так почему утром мне звонит Хосок и говорит, что ты неожиданно появился и увез его?! — она только разве что огнем не дышала от злости. Не кричала, но по интонации было понятно, что шутки плохи. Чонгук молча отошел на шаг назад и наблюдал за происходящим, попивая чай из маминой кружки. — Тут до конца июня всего-то полторы недели осталось. Он мой сын. Я захотел его увидеть, приехал и забрал, — он пожал плечами, будто ничего страшного не случилось. Сора тяжело вздохнула и бросила на бывшего мужа испепеляющий взгляд. — Мам, а я что, не смогу видеться ни с кем, кроме тебя? А как же Чимин? Хосок? — Чонгук, понимая, что сейчас идеальный момент, встрял в разговор, пытаясь не смотреть на отца. Тот его за эту выходку по головке не погладит, но и молча терпеть его тиранию Гук не собирается. — Меня лишили даже моих цветов! Я же не могу просто бросить работу! — О чем ты говоришь, милый? Ты будешь видеться с братом и друзьями, ходить на работу, — женщина в непонимании смотрит на парня, а затем, ловя жалобный взгляд сына, снова обращает все внимание на его отца. — Минджэ, ты же не мог просто ему все это запретить, верно? — Я решил немного пересмотреть его образ жизни, — голос мужчины звучал сурово, будто он не терпел возражений. Чонгук ощущал, что тот злится, но изо всех сил держал себя в руках. — Сора, ты его балуешь. Посмотри, кого ты вырастила? Разве он похож на мужчину? — Я не желаю этого слышать! — она ударила рукой по столу, и это то, чего никто не ожидал. Чонгук весь сжался и попятился к дверям. Он не любил крики, не любил агрессию, и слова отца били больнее, чем его кулак. Минджэ сощурился, и было видно, как играют желваки на его лице, а руки сжаты в кулаки до побелевших костяшек. Его не устраивало то, что он не имеет права вмешиваться в жизнь сына, но правда в том, что последнее слово всегда будет за Сорой. — Чонгук, милый, ты хочешь здесь остаться? Я не буду заставлять тебя против твоей воли, — она повернулась к сыну, и тот ответил ей благодарным взглядом. Она всегда учитывала его мнение и прислушивалась к нему. Гук хотел попросить ее забрать его обратно к брату, отчиму и друзьям… к Тэхену, но понимал, как это глупо и по-детски. Он посмотрел на отца, в глазах которого плескалось отчаяние. Мужчина был готов к тому, что сын не захочет с ним жить даже на протяжении этих двух месяцев. Чон окинул взглядом кухню, забитую разной вкусной едой, вспомнил, как отец говорил о том, как старательно подбирал дом и что прошел курс реабилитации у психологов и лечился от алкоголизма. Он так старался, и все это ради двух месяцев с сыном? Чонгук бесконечно наивный, а еще очень добрый и готовый прощать людей вокруг себя, сколько бы они его не разочаровывали. — Только с некоторыми условиями, — тихо пробормотал юноша, замечая, как мужчина удивился, услышав это. — Я смогу видеться с друзьями. Со всеми, независимо от того, нравятся они папе или нет. Я буду ходить на работу, и мне вернут мой телефон. — Ты у него и телефон забрал?! — Ой, не ори, — Минджэ закатил глаза на очередную истерику женщины и, достав из кармана айфон, вернул его сыну. Гук схватил гаджет, как что-то драгоценное, но истинная ценность данной вещи в том, что он наконец-то сможет позвонить своим близким и хотя бы услышать их голоса. — Чонгук-и, ты уверен, что хочешь остаться? — тихо спросила Сора, обнимая парня за плечо. Гук закивал головой, делая большой глоток чая. Если его жизнь никак не изменится от временного проживания здесь, Чон готов дать папе маленький шанс. Страх перед этим человеком никуда не делся, и семьей они едва ли снова станут, но разве Чонгук может просто взять и уехать? Каким бы ужасным Минджэ ни был, он — его отец, и этого никак не изменить. Родителей выбирать не приходится. — Отлично, раз мы все решили, не пора ли тебе домой? Твой муженек заждался, наверное, — мужчина встал со своего места и, игнорируя все правила приличия, дал понять, что Соре стоит поторопиться. Чонгук растерялся и отставил кружку в сторону. Прощаться с мамой он пока не был готов и хотел провести с ней еще немного времени, но, видимо, отца это не интересовало. — Ты уже уходишь? — подросток пытался не выдавать себя и говорить спокойно, но его волнение трудно было не заметить. Женщина мягко улыбнулась и снова потрепала его по волосам, отчего те взъерошились и торчали в разные стороны. Гук был заспанным, уютным и домашним. Кто сказал, что человек должен соответствовать каким-то глупым стереотипам? Чонгук, прежде всего, хороший человек, и то, что ему нравятся цветы и книги о любви, не говорит о том, что он не мужчина или какой-то неправильный. Это видит мама и гордится тем, каким он вырос, но этой истины, к сожалению, никогда не понять отцу. — Я приехала лишь чтобы убедиться, что ты в норме. Твой папа завтра едет в командировку, и мне надо собрать некоторые документы для него перед отъездом, так что мне и правда пора, — на слове «папа» Минджэ снова весь напрягся и готов был выплюнуть что-то ядовитое, но сдержался. Ему не хотелось думать, что какой-то мажор заменил Чонгуку родного отца, но если бы он начал ссору, женщина задержалась бы, а ему хотелось как можно скорее выпроводить ее из своего дома. — Чонгук, проводи маму, — бесцветным голосом приказал отец, продолжая пить свой кофе и протягивая руку к газете, лежащей на столе. Гук кивнул и пошел следом за ней к выходу. Убедившись, что папа не идет следом и больше не слышит их, он облегченно выдохнул. — Зачем ты остаешься? Ты же не хочешь этого, — негромко спросила мама, поправляя волосы и рассматривая свое отражение в зеркале. Чон достал из шкафа ее джинсовую куртку и помог надеть, придерживая рукава. — Я не могу просто уехать и не дать ему шанс. Он ведь и правда захотел измениться: прошел лечение и сейчас пытается держать себя в руках. Кем я буду, если не поддержу его? — Человеком, милый. Не всех людей можно простить, — она коснулась пальцами его щеки и погладила маленький шрам, оставленный металлической бляшкой ремня. Касалась щеки сына, а внутри, где-то возле сердца, ее сковывала боль. Не защитила, не уберегла свое дитя. Сколько ужасов видел Чонгук, будучи ребенком, сколько ему пришлось пережить. Она никогда не перестанет винить себя. — Я никогда не смогу его простить. Для меня уже поздно пытаться что-то строить с этим человеком, но тебе никогда не будет поздно снова стать его сыном. Я просто беспокоюсь за тебя. — Не переживай, я буду часто приезжать к вам. Это всего на два месяца, — Чонгук накрыл руку мамы своей ладонью и погладил ее, ощущая пальцами тонкие линии морщинок. Лицом она еще так красива, но руки выдают возраст. Чон помнит, что всегда любил держать маму за руку. Раньше ее ладони были гладкими и бархатистыми, однако сейчас они стали слабее, а кожа — мягче, но сладкий запах вишни еще сохранился. Мама всегда пользовалась кремом с этим ароматом. — Просто позвони мне, если что. Я приеду и заберу тебя в любое время суток. — Тебе не о чем беспокоиться, — Чонгук поцеловал ее в щеку и окончательно развеял все сомнения. Он не хотел расставаться с мамой, но ему уже не пять лет, чтобы говорить об этом вслух и вынуждать ее еще сильнее переживать. И, кажется, Сора поверила словам сына, наконец отпуская его руку и покидая дом, в котором все еще очень холодно. Когда Чонгук проследил взглядом за тем, как ее машина уехала с участка, он глубоко вдохнул и уперся лбом в дверь. Он мог бы просто подняться наверх и снова закрыться в своей комнате, но какой смысл пребывания в этом доме, если он будет ограничивать себя в любом контакте с отцом. Чонгук набрался смелости и направился в кухню, собираясь сделать то, чего всегда боялся. Отец сидел все на том же месте и читал газету, но, услышав шаги, перевел взгляд на сына. Выглядел он, вроде бы, спокойным, но можно только догадываться, о чем он думал сейчас. — Если ты и правда хочешь наладить наши отношения, тебе придется принять меня таким, какой я есть, — неожиданно пробормотал Чонгук, опираясь плечом на дверной косяк. Минджэ вскинул брови и тихо усмехнулся. Его такое заявление удивило и даже немного позабавило. — Я лишь хочу помочь тебе стать тверже. Неужели ты не понимаешь? — даже сейчас голос отца звучал жестко, и у Чонгука по телу пробежала знакомая дрожь, но он не покажет этого и ни за что себя не выдаст. — Это ты не понимаешь, папа. Ты сделал меня таким, какой я есть сейчас. Я боюсь людей, боюсь им доверять и все время жду, что меня обидят. С ранних лет я терпел нападки от самого близкого человека, и помощи ждать было не от кого. Так ты пытался сделать меня тверже? — Чонгук ощущал, как в глазах скапливается влага, а руки, которые он упорно прятал под длинными рукавами — мелко дрожат. Отец не ожидал услышать подобное, и слова сына его задели. Он молчал: ответить ему было нечего. Гук забрал кружку с недопитым чаем и вышел из кухни. Пожалуй, на сегодня хватит общения с родителями.🥀🥀🥀
— Давай купим тебе байк, — предложение поступило так неожиданно, что Джин даже растерялся. Он выронил из рук расческу и перестал укладывать волосы, хотя некоторые пряди все еще торчали в разные стороны и не хотели ложиться как надо. — Надеюсь, это шутка такая, — он поднял вещь с пола и продолжил собираться, пока Намджун лежал в одних трусах поперек кровати и выкуривал уже вторую сигарету. Тот вообще никуда не торопился, наблюдая, как его парень вот уже час наводит красоту. Сначала минут двадцать Сокджин нежился под душем, затем — долго выбирал, что наденет, сейчас вот — с волосами воюет, но, на самом деле, он был ужасно красив и в тот момент, когда проснулся. Но если Намджун скажет это вслух — в него полетит подушка и возмущения парня оглушат весь район. — Почему шутка? Я научу тебя кататься, подберем тебе что-нибудь крутое, — Джун затушил сигарету и, превозмогая себя, наконец, принял сидячее положение. Вставать совсем не хотелось. — Станешь крутым байкером, и все будут завидовать мне. — Тебе? Разве это не я должен стать легендой здешних дорог? — Эх, было бы это так просто. Пока что Тэхен — местная легенда, и вряд ли кто-то его затмит в ближайшее время, — Намджун устроился поудобнее, надеясь, что получится хоть немного задержать парня перед работой. — Но мне все равно будут завидовать, зная, что этот невероятный красавчик — мой. — Тогда давай не будем фантазировать. Мне больше нравится смотреть за гонками со стороны, а не участвовать в них, — шатен отмахнулся и, наконец закончив с волосами, принялся застегивать пуговицы шелковой зеленой рубашки. — Я могу быть твоим и без публичных заявлений. — В таком случае, ты просто обязан быть на всех моих заездах. Будешь моим талисманом на удачу, — блондин улыбнулся, наблюдая, как маленькие пуговки не желают поддаваться джиновым пальцам, и тот начинает психовать, тихо бормоча что-то под нос. Рубашка, все еще не до конца застегнутая, обнажила плечо и грудь, открывая идеальную молочную кожу и маленькие розовые соски. Ким, не обращая внимания на пристальный взгляд Намджуна, не оставлял попыток победить в битве с пуговицами, но руки его сегодня не слушались. — Может быть, тебе помочь? — тихо спросил парень, и Джин облегченно выдохнул. — Да, пожалуйста. Эти пуговицы сводят меня с ума, — шатен развернулся и направился к кровати, не чувствуя никакого подвоха. Он подошел к самому краю, упираясь коленями в матрас, и ждал, когда Намджун сядет напротив него так, чтобы дотянуться до пуговиц. Ким разглядывал картины на стенах и интерьер комнаты своего парня, ведь вчера вечером ему было не до этого. Хорошо, что они до спальни дошли, ведь заниматься любовью на постели удобнее, чем на узком диване в гостиной. И пока Джин продолжал изучать взглядом спальню, не заметил, как Намджун расстегнул несколько пуговиц, оголяя его тонкую талию. Шатен вздрогнул, когда ощутил чужие губы возле своего пупка, и моментально попытался отстраниться, но Ким второй рукой обнял его за бедра и не давал ни шанса сдвинуться с места, оставляя маленькие поцелуи везде, куда только дотягивался. — Ты с ума сошел? Отпусти меня немедленно, — пробормотал парень, упираясь ладонями в плечи Джуна, но прозвучало это как-то неубедительно. — Хорошая попытка, цветочек, но я на это не куплюсь, — блондин стал подниматься выше, дотягиваясь до правого соска, быстро проводя по нему языком и замечая, как Джин прикрывает глаза от удовольствия, а его длинные пальцы ворошат растрепанные волосы и царапают ноготками кожу головы. — Видимо, сегодня ты опоздаешь. — Я не могу-у… Этой реплике, полной мольбы, Намджун лишь тихо усмехнулся и потянул парня на себя. Ноги Джина подкосились, и он просто упал бы на Кима, но его ловко перевернули на спину. Холодные простыни обжигали распаленное тело, горячие руки заставляли льнуть ближе, а влажные поцелуи пускали по телу мурашки и дрожь. Джин издал слабый стон, ощущая, как обдает жаром его кожу под крепкими мужскими ладонями. Наверное, это то, к чему им обоим еще долго придется привыкать. Долгие годы Джин был в отношениях с девушкой. Как мужчина он нес ответственность, брал на свои плечи тяжелый груз и винил себя во всех неудачах. Он пытался максимально оградить свою возлюбленную от любых проблем. Когда страсть начала уходить, он винил в этом себя одного, не замечая, что его девушку это волнует меньше него. А потом появился Намджун, и все стало просто. С ним легко и комфортно. Он позволил Джину почувствовать себя слабым, и, наверное, парень не должен хотеть себя так чувствовать, но после длительных тяжелых отношений эта передышка была ему необходима. Сокджин не хотел думать о том, что будет завтра, не хотел переживать о том, хорошая ли они пара и как семья отнесется к тому, что он в отношениях с мужчиной. Он просто хотел быть влюбленным и счастливым, и Намджун позволял ему это. Он всегда находил нужные слова, чтобы поддержать и успокоить, он решал все проблемы Джина, он стал крепкой опорой в их паре. Не было страха, что все закончится — была полная уверенность в партнере. Абсолютное доверие. Джин откинул голову и пропустил через пальцы мягкие пряди волос, ощущая, как чужие зубы смыкаются на нежной коже. Он чувствовал себя желанным и любимым. Это сводило с ума, будто в мозгу что-то взрывается и пускает по телу удовольствие, не сравнимое ни с каким оргазмом. Просто знать, что ты нужен кому-то, ощущать, как любимый человек тебя касается, и таять, как шоколад, в его руках. Сокджин окончательно избавился от своей ненужной рубашки и прижался к голой груди Намджуна, обхватывая руками того за шею и прижимаясь к нему губами. Поцелуй вышел смазанным и быстрым, но не лишенным чувств. Все, что происходило между ними, было жестом невысказанной любви. Пожалуй, это то, что они пока не готовы сказать друг другу вслух, но их взгляд, полный нежности, говорит обо всем. Намджун уложил парня на подушки и склонился над его ключицами, оставляя дорожку сладких поцелуев. От Джина всегда пахло цветами, потому что он большую часть времени проводил на работе, но Намджуну это с каждым днем нравилось все больше. Он вдыхал полной грудью сладкий запах и пытался запомнить его до мелочей, но всякий раз, выдыхая, забывал и нуждался в новом глотке воздуха. Джин казался нереальным: слишком красивый, слишком изящный и одновременно не лишенный мужества. Забыв про время и жизнь, существующую за пределами этой комнаты, они готовы были остаться навсегда в руках друг друга. Эта постель — их маленький мир, в котором лишь они вдвоем.🥀🥀🥀
Ямаха с ревом подлетела к месту проведения очередного съезда, привлекая к себе всеобщее внимание. Тэхен всегда появлялся эффектно. Парень снял шлем и поправил растрепавшиеся волосы, не без удовольствия разглядывая площадку, заставленную рядами байков. Ностальгия и приятные воспоминания не заставили себя долго ждать. Последний раз он был здесь несколько месяцев назад. В тот вечер они познакомились с Чонгуком. И хотя за это время здесь ничего не изменилось, все же вернуться было приятно. Тэхен невольно вспомнил, как случайно в толпе заметил паренька, резко выделяющегося на контрасте с байкерами в своей розовой рубашке и вычищенных белых кроссовках. Чонгук, как зверек, загнанный в клетку, был напуган и оглядывался на каждого мимо проходящего человека, а Тэхен… он просто увидел в мальчишке цель. В Ви проснулся животный инстинкт, и не захотеть Чонгука было трудно. Кто знает, чем бы это закончилось, если бы юноша не оказался братом Хосока. Но тогда все было гораздо проще: Виен была просто девушкой на одну ночь, а не сестрой его главного врага, Вонхо был лишь придурком, о котором Тэхен слышал из рассказов знакомых. А Чонгук… он будоражил воображение и разжигал в Ви огонь. Сейчас брюнет охарактеризовал бы свои чувства к подростку совсем иначе. Они уже прошли в отношениях тот период, когда страсть берет верх над другими эмоциями. Теперь они нашли друг в друге гораздо большее: любовь, утешение, поддержку. Их отношения медленно развиваются и набирают обороты. Тот огонь, который Чонгук разжигал в Тэхене, превратился в домашний очаг, у которого они оба могут греться, когда в их жизнях творится хаос. Ви закусил губу, предаваясь сладким воспоминаниям, и поправил на руках кожаные перчатки. Он осмотрелся по сторонам в поисках друзей, но не смог никого найти. Парень встал с байка и, поставив его на сигнализацию, направился к толпе людей, скопившейся возле спиртного и колонок, из которых на полной громкости разносились басы песни какой-то рок-группы. Уши закладывало по мере приближения, но Тэхен слишком сильно хотел выпить. Он схватил первую попавшуюся на глаза бутылку пива и вернулся обратно к байку, удобно устраиваясь на нем. Мысли давили и не позволяли ни на секунду расслабиться. Он сделал большой глоток спиртного, но оно казалось недостаточно крепким, чтобы хоть немного отвлечь. Тэхен тяжело вздохнул и убрал упавшие на глаза пряди, зачесывая волосы назад. Парень заметил на себе взгляды нескольких девушек, стоящих в компании байкеров неподалеку, и тихо усмехнулся, когда одна из них ему подмигнула. Этого было достаточно, чтобы он сразу вспомнил о Чонгуке. Но, на самом деле, он и не забывал про него. — Где же ты, маленький мой… — негромко прошептал Ви, сжимая крепче в руках бутылку. — Чего ты там бормочешь? — со спины на него кто-то навалился, и брюнет даже успел испугаться от неожиданности. Он обернулся и, заметив друга, скинул его руки со своих плеч. Хосок сделал вид, что не заметил раздражение Ви, и выхватил у него из рук бутылку с пивом, делая большой глоток. Между парнями повисло напряжение, и нарушать его никто не торопился. Тэхен смотрел куда угодно, но только не на Чона, а Хосок спокойно попивал алкоголь и чего-то ждал. — Долго еще молчать будешь? — все же спросил спустя несколько долгих минут молчания. — А что ты хочешь от меня услышать? — Ви хотелось просто поскорее сделать то, ради чего они сюда приехали, и свалить. Сегодня его не радовала перспектива погонять, алкоголь не пьянил, музыка — раздражала, и даже Ямаха, которую так любил парень, напоминала о последней неудачной гонке. — Слушай… последние пару дней были напряженные. Чонгук исчез, потом Джихан разбился, теперь еще отец Чонгука, — Хосок все пытался что-то сказать, но, видимо, давалось ему это с трудом. Тэхен не без удовольствия наблюдал за жалкими попытками друга извиниться. — Хватит сопли жевать — ближе к делу, — не выдержал брюнет. — Я просто помириться пытаюсь… — А мы разве ссорились? — Тэхен усмехнулся реакции парня, который в эту минуту подвис, думая над тем, что услышал. — Но… Там, у Юнги дома… Я врезал тебе по роже… — Хосок, расслабься. Малой пропал, мы оба были на нервах. Если бы я обижался на тебя после каждой стычки, мы бы никогда не стали друзьями, — Ви похлопал парня по плечу, и тот наконец расслабленно выдохнул. И хоть они, вроде, все решили, но в воздухе витала легкая неловкость, потому что они просто не знали, что сказать друг другу. Вроде бы все выяснили, но неприятный осадок на душе остается. — Ладно, но ты должен знать, что мама решила вопрос с Чонгуком. Она звонила мне минут двадцать назад и сказала, что он сам захотел остаться у отца до конца лета, — Хосок резко сменил тему и достаточно удачно, потому что Тэхен сразу оживился, услышав имя мелкого. Теперь уж старые обиды точно остались позади. — Что, блять? Ему голову напекло? Какого хрена он согласился там остаться?! — Ви, успокойся, я так же, как и ты, не в восторге, но если он захотел — никто не станет его насильно забирать. Радует то, что теперь мы сможем с ним беспрепятственно видеться, когда захотим, — Хоуп похлопал друга по плечу, чтобы он сильно не бесился. — Адрес есть? — Есть, но поедешь завтра. Сегодня уже поздно, и тебя никто на порог не пустит. И, Тэхен, пожалуйста, держи себя в руках. — За кого ты меня принимаешь?! — Тэ проследил взглядом за другом и заметил, как тот нервничает. Это даже забавно: смотреть, как друзья ходят на цыпочках перед парнем, боясь, что тот взорвется. Будто Тэхен буйный какой-то. По факту, он без повода никогда никого не трогает, но у людей сложилось впечатление, что для Ви ничего не стоит врезать каждому, кто пойдет ему наперекор. Только вот отец Чонгука заслужил того, чтобы попасть под горячую руку. — Я слишком хорошо тебя знаю. Отец Чонгука — тот еще урод, но держи кулаки при себе, — Хосок покрутил в руках листочек с адресом, и у Тэхена в глазах искры зажглись. Ему бы только Чонгука увидеть. Это все, о чем он может думать последние несколько дней. — Если он не будет меня провоцировать, — прошипел парень, выхватывая заветный листок и пряча в кармане штанов. — И давай без самодеятельности. Не забывай, что его папаша только закончил лечение и еще не очень стабилен. Не надо провоцировать его на агрессию. — Еще большой вопрос: кто кого будет провоцировать, Хосок-а. Пусть только попробует мне Чонгука не отдать или дверь не открыть, я, сука, с ноги зайду внутрь и заберу мелкого. — А если Чонгук сам не захочет тебя видеть? — и вот это уже был абсолютно правильный вопрос, но его Тэ хотел слышать меньше всего. В последнюю их встречу они крупно поссорились, и Ви молился всем богам, чтобы его малыш уже остыл и соскучился, но в глубине души жил маленький страх, что Чонгук все еще не хочет его видеть. Тэхен жил на последнем заряде батареи, ему нужно увидеть Гука, хотя бы прикоснуться к нему, иначе он просто сойдет с ума. — С чего бы ему не хотеть меня видеть? — с притворным равнодушием спросил брюнет, краем глаза замечая недалеко от себя курящего парня. Ужасно захотелось ощутить едкий привкус дыма во рту. — Может, потому, что мы все еще не прояснили с ним ситуацию с Вонхо? При последней вашей встрече ты разбил камеру, с которой он чуть ли не спал. Это была его любимая игрушка, и так, к слову, цветы Чонгук тоже прежде не бил. Он весь вечер в тот день проплакал и пытался спасти цветок, но не вышло. Пришлось выбросить. — Сука, — прорычал парень, делая замах кулаком на Ямаху. Любимый байк принял на себя удар во время порыва злости хозяина, и Тэхен ударил бы еще пару раз, но все же было жалко свою девочку, поэтому он попытался успокоиться. — Думаешь, это серьезно? — Это Чонгук, Тэ. Он иногда, как ребенок, таит глубокую обиду и долго дуется, а иногда бывает мудрее нас всех вместе взятых и готов просто подарить кому-то прощение. Но я не думаю, что тебе стоит беспокоиться. — Почему? — Мама не успела толком ничего объяснить, но, судя по ее короткому рассказу, Чонгук всерьез настроен помочь отцу вылезти из того дерьма, в котором он погряз. Если он простил даже своего тирана-отца, то уж тебя за разбитую камеру точно должен. — Завтра же поеду и поговорю с ним, — Тэ потянулся к карману штанов и достал упаковку мятных конфет, закидывая в рот сразу несколько. Ему нужно было хоть как-то перебить желание покурить. Едкий ментол обжигал рот, и слишком большое количество конфет создавало лишь горький привкус, но парень упорно жевал, громко раскалывая зубами твердые леденцы. Больше он не сорвется. — Если, конечно, мы доживем до завтра. — В каком смысле? — Хосок не понял такого замечания и удивленно взглянул на друга. — Тебя что, Юнги не предупредил, зачем мы сюда приехали? — Нет, он только сказал, что сегодня заезд будет здесь, а не возле бара. Тэхен-а, что происходит? — парень сощурился и недоверчиво смотрел на Ви, пока тот выглядел слишком уж довольным. — Не будет никакого заезда. У нас на сегодня запланирована стрелка, — Тэ в подтверждение своих слов начал разминать шею, и было слышно, как громко захрустели суставы. Хоби уже привык к тому, что его друзья регулярно во что-то ввязываются, поэтому даже не был удивлен. — Ну, окей. И с кем же? — С Дорианом. Он Чимина прессует, а мы своих в обиду не даем. Нам надо только его псов удержать, а с самим Дорианом будет Юнги разбираться. — Юнги уже окончательно перебежал на голубую сторону, да? — Хосок обреченно вздохнул о потере еще одного друга-натурала, будто его под дых ударили. Ви рассмеялся над его реакцией и ободряюще похлопал парня по плечу. — Ну, судя по тому, что я недавно видел в его спальне, назад уже пути нет… — Я даже не хочу знать, что ты там видел, — брезгливо взвизгнул парень и отскочил немного в сторону. — Если я скажу, что Намджун тоже сменил свои предпочтения, ты сильно расстроишься? — Тэхена все это веселило, и он получал неподдельное удовольствие, видя на лице Хосока гримасу боли. Хоть Хоби всегда ворчит, но, когда запахнет жаренным, будет первым, кто поддержит и защитит. — Нет, я тебе не верю и слышать этого не хочу! Намджун не мог так поступить! — парень закрыл уши руками, чтобы не слышать больше слова Тэхена. — Чего вы так шумите? Вас даже музыка не может заглушить, — со стороны послышался знакомый голос, и оба парня повернули головы, замечая приближающегося Намджуна. Хосок был так рад его видеть. — Скажи мне, что это не правда, и Тэхен все врет, — молящим голосом воскликнул Чон, хватая Джуна за руку и начиная его трясти из стороны в сторону. Блондин даже растерялся от такого странного приветствия и попытался вырваться из захвата друга. — Ви, что с ним? — Не может смириться с суровой реальностью, — сквозь смех пробормотал парень. — Тэхен сказал, что ты теперь тоже гей, — вот так прямо выдал, вынуждая Тэ еще громче засмеяться, а у Намджуна лицо вытянулось от удивления. Он ведь не планировал пока никому рассказывать, но, видимо, придется. Джин будет не в восторге. — Ну… может быть, совсем чуть-чуть… — О нет, я поверить не могу! Ты, блять, шутишь?! — он бы еще долго возмущался и жаловался на то, как ему не повезло с друзьями, но недалеко от Ямахи с ревом остановилась Дукати, поднимая за собой столб пыли. Парни прикрыли глаза, чтобы песок в них не попал, и подождали, пока все немного осядет. Юнги спрыгнул с байка и направился к друзьям, и судя по его виду, настроен был решительно. Парень держал на плече металлическую биту, что говорило о том, что мордобоя не избежать. — Ну что, все готовы? — Мин усмехнулся, и выглядело это как-то слишком уж кровожадно. У Тэхена мурашки по телу пошли от предвкушения, потому что со всеми своими проблемами он уже и забыл, как раньше они решали все кулаками, и драки были честными. Никто не прятал за поясом нож. — А может быть, получится обойтись малой кровью? — неуверенно предложил Хосок, самый нежестокий человек в мире. — Хоби, вечный пацифист. После того, что Дориан сделал с Чимином, и что он еще хочет с ним сделать, я не успокоюсь, пока из этого гада не вытрясу все дерьмо. — Ладно, тогда я готов, — смиренно согласился Чон, накидывая на плечи кожанку. Абсолютно добрый и мирный Хосок в секунду превращался в дьявола во плоти, когда друзьям нужна была помощь, и эту его способность ребята очень ценили. Тэ спрыгнул с байка и осмотрелся по сторонам. Найти Дориана оказалось нетрудно, потому что он всегда отдыхал шумно и с размахом. Этот гад восседал в центре своей компании, а рядом с ним терлись двое девчонок и слащавый парень, больше похожий на трансвестита. Все-таки любовь Дориана к смазливым мальчишкам его погубит. За спиной мужчины было около семи байкеров. Они расслабленно выпивали и веселились, наблюдали за гонками, делали ставки и клеили глупых куриц, пришедших сюда за острыми ощущениями. Парни шли расслабленно, не особо переживая, что они в меньшинстве, а вот Юнги с каждым шагом становился все злее. Он крепко сжимал в руках биту и представлял, как будет выбивать зубы гаду и заставит его плеваться собственной кровью. — А где сейчас Чимин, пока ты тут геройствуешь? — Намджун положил ладонь на плечо друга, пытаясь немного остудить его пыл, пока тот не натворил глупостей. — Дома должен быть, — прошипел Юнги, скидывая чужую руку и сплевывая на землю. Он поправил бандану, которой подвязывал волосы, и ускорил шаг. — Я сказал ему лишний раз нос на улицу не высовывать, пока я не разберусь с этой гнидой. — Вау, прям Ромэо, — Тэхен не сдержал смешка, но замолк, поймав убийственный взгляд друга. Дориан оживился, заметив приближающуюся компанию, и на лице его сразу растянулась грязная ухмылка. Мужчина прижимал к себе слащавого парня в кожаном топе и джинсах с огромными прорезями на коленях, а второй рукой держал сигарету и курил. У Юнги руки чесались врезать козлу и стереть с его лица улыбку, но он помнил их печальный опыт, когда Тэхена вынудили драться с Вонхо, и в этот раз держал себя в руках. — Шуга, вот уж действительно приятный сюрприз, — прошипел парень, выпуская дым изо рта. Тэхен приложил немало усилий, чтобы сохранить хладнокровие, но запах дыма, проникающий в легкие, раздражал и вынуждал крошить зубы в попытках не сорваться и не схватиться за сигарету. Прежде чем Юнги успел ответить, мужчина продолжил говорить. — Хотя, знаешь, я ждал, что рано или поздно ты заявишься. Чимин уже нажаловался тебе? — Закрой пасть и даже не смей его имя произносить, выблядок, — блондин, плохо контролируя эмоции, чуть не кинулся на Дориана, но едва ощутимое касание руки Хосока к его спине немного отрезвило, и он опомнился. Байкер сощурился и недовольно цокнул языком, закатывая глаза. Такое обращение ему не понравилось. Он отпустил мальчишку, которого обнимал все это время, и выбросил сигарету, а затем направил испепеляющий взгляд на Юнги. Теперь никаких шуток. — Ты не настроен на разговор, да? — в голосе была слышна издевка, а парни за спиной Дориана хоть и продолжали делать вид, что просто выпивают и развлекаются, уже давно слушали каждое слово их разговора. Атмосфера накалялась. — О чем мне с тобой разговаривать?! — Юнги перекинул биту с одного плеча на другое и склонил голову в бок, пытаясь понять, чего вообще добивается Дориан. — Хочешь, я расскажу тебе подробности нашей прошлой встречи с Чимином? Я уверен, он не посвящал тебя в детали, — мужчина усмехнулся, наблюдая, как багровеет от злости бледное лицо парня. — Я его прокатить хотел, а он мне все угрожал, что расскажет своим крутым друзьям. Только вот грозился пожаловаться он Тэхену и Намджуну, а про тебя даже и не вспоминал. Что, уже поссорились? — Не твое собачье дело, — Юнги, как бомба замедленного действия, готов был взорваться в любую секунду. Он сжал пальцы на холодном металле до побеления костяшек и представил, как бита размозжит череп этого козла, превращая его мозги в фарш. Зрелище крайне заманчивое, и даже мысли о последствиях сейчас не так пугали. Так люди и идут на преступления? Пожалуй, гнев — одно из самых страшных чувств. Он лишает рассудка, вводит в заблуждение и вынуждает тебя думать, что после долгожданного возмездия на душе станет легче, но правда в том, что удовольствие лишь секундное, а затем — снова пустота и груз вины за содеянное. — Захотел острых ощущений? Я тебе это, блять, организую. — Серьезно?! Тебе так уперся этот школьник, что ты, как идиот, бежишь его защищать? — Дориан начал смеяться, но это прозвучало так фальшиво, что хотелось закрыть уши. — Или все дело в том, что ты его трахаешь? Юнги непроизвольно дернулся, услышав эти слова, и поджал губы. Отчитываться перед Дорианом за свою личную жизнь он не собирался, но почему-то все еще с трудом готов был признать перед кем-то, что он теперь в отношениях с парнем. Достаточно того, что самые близкие знают и даже не поднимают эту тему на обсуждение, за что он им очень благодарен. — Ну, так что, расскажешь мне, насколько его задница сладкая? И, видимо, это стало последней каплей, потому что Юнги налетел на парня, занося кулак и нанося первый удар. Дориан пошатнулся и чуть не упал, но его придержали со спины. Он утер рукой кровь, вытекающую из разбитого носа, и без слов махнул головой своим парням, сдерживая гримасу боли, потому что удар был сильным и кулак у Шуги железный. — Прекрасно, он их разозлил, — пробурчал Хосок, наблюдая, как толпа байкеров идет в их сторону. — Лучше бы тебе спрятать своего пацифиста как можно глубже сейчас, — Ви подмигнул другу и, не дожидаясь, пока кто-то из противников его ударит, первым накинулся на одного из парней Дориана. Если уж пиздиться, то надо хотя бы получить от этого удовольствие. Тэхен не щадя кулаков отбивался от двоих парней, что было не очень трудно, потому что в комплекции и силе они ему значительно уступали, но все-таки комбинация «двое против одного» не очень радовала парня, и он пытался вырубить хотя бы одного из них. Он делал это не просто потому что пришел помочь другу — он дрался за Чимина как за своего мелкого, ведь знал, как переживает Юнги. Он помнит, как хотел убить Юнксу, когда тот на вечеринке споил Чонгука и пытался его изнасиловать. Гнев от одних лишь воспоминаний об этом застилал разум парня и становился для Ви нескончаемым источником энергии. Он поймал удар в челюсть и сдержал болезненный вскрик, слыша, как что-то хрустнуло, а затем один из парней схватил его под руки, пока второй бил в живот. Тэхен смог отпихнуть парня ногой, пока тот отвлекся, и вырваться из хватки, ударяя противника сзади затылком. Тот оказался слишком нежным для таких реверансов и упал на колени, держась за сломанный нос, а Тэхен, не теряя времени, нанес удар с ноги, отправляя того в нокаут. Только недолго длилось его счастье, потому что со спины на него снова кто-то накинулся и попытался сделать удушающий захват. Пока Ви разбирался с этими двумя клоунами, Хосок все пытался отбиться от одного, но тот был самым крупным. Здоровый мужик под тридцатник, в два метра ростом, с татуировками, покрывающими практически все его тело. Он был гораздо сильнее Чона, и единственными преимуществами парня были проворность и более быстрая реакция. Хоби уже с десяток раз увернулся от удара, но пока так и не смог нанести вреда своему противнику. Он разбил кулаки в попытках провести болевой прием, но тот только скалился и продолжал нападать, нанося болезненные удары по всему телу. Хосок смог увернуться и спасти лицо, но его ударили под колени и резко уложили на землю, выбивая воздух из легких, а от удара затылком в глазах потемнело. Парень ощутил боль в руке, и нетрудно было догадаться, что плечо снова вывихнуто. Сука, вечно в первую очередь страдает рука! Хосок не успел даже посмотреть на противника, как ощутил болезненный удар возле глаза, и, прежде чем его снова ударили, он успел поставить блок, прикрывая голову, но в ушах звенело. Он мысленно поблагодарил свою удачу за то, что ему достался этот здоровяк, который его просто сейчас убьет нахер. Байкер прижимал Чона к земле, не давая никакого шанса на спасение, и Хоби почти готов был к тому, что сейчас отключится, потому что с каждым ударом все тяжелее было сохранять трезвый рассудок, но случайно наткнулся рукой на какой-то твердый продолговатый предмет, и смог через пелену, стоящую в глазах, разглядеть стеклянную бутылку из-под пива. Он, недолго думая, схватил ее и, прежде чем его снова ударили, с размаху приложил ею здоровяка промеж глаз. Тот замер над Хосоком, все еще держа высоко поднятый кулак и готовясь к замаху, но взгляд стал каким-то пустым, а затем парень просто упал на Хоби, вынуждая того болезненно вскрикнуть. Тяжелая туша байкера придавила его к земле, от чего вывихнутое плечо прострелила острая боль. Чон, прикладывая титанические усилия, сбросил с себя громилу и наконец поднялся с земли. Его немного шатало, и после удара головой перед глазами все плыло. Какой-то парень с разгона собирался снова повалить его на землю, но, не успев добежать до Хосока, свалился как подстреленный, оглушенный битой Юнги. Чон бросил на друга благодарный взгляд, потому что еще одной атаки он бы сейчас не выдержал. На Юнги толпой налетали парни, но он безостановочно вырубал их, и по возможности пытался рассчитывать силу, чтобы никого не отправить на тот свет. Дориан вообще в драке не участвовал, наблюдая со стороны и покуривая, пока его парни, преобладая в количестве, жестоко избивали компанию Шуги. Намджуну пришлось отбиваться от троих сразу, но мышечная масса и сила ему это позволяли. Его лишь несколько раз задели, да и травмы были пустячными. Но как бы парни ни пытались уложить всех парней Дориана, их становилось все больше и больше. Даже у Тэхена стал перегорать его нескончаемый источник энергии, и он, устав, все чаще получал по лицу, не успевая перехватить удар. — Стоп! — резко объявил Дориан, вынуждая всех остановиться, и это было драгоценной передышкой, чтобы восстановить силы. — Посмотри, Юнги, до чего ты всех довел. Хорошо, если твои парни живыми уйдут. Блондин начал озираться, к своему ужасу осознавая, что ситуация и правда была плачевной. Хосок выглядел хуже всех. Избитый и в крови, он все еще пытался отбиваться от двоих парней. Намджуна держали в захвате и не давали шанса освободиться, а Тэхен избил руки в кровь, и хотя он ни за что не признается, что устал, еле стоял на ногах. Вокруг него стояло сразу трое парней, и если бы Дориан не остановил все это, Ви точно не справился бы. — Вечно ты, гнида, прячешься за спинами своих шавок! — Юнги указал битой на Дориана и пошел на него, но ему преградили дорогу двое здоровых парней. — В честном бою и при равном количестве людей мои парни не дали бы тебе не единого шанса! — Хочешь честный бой? — парень усмехнулся, будто это его забавляло. — Ой, вот не надо тут про честность, — подал голос Тэхен, отпихивая от себя какого-то мужика, все это время держащего его под локоть. — Был уже один такой честный бой, и я две недели в кровати с ножевым провалялся. — Я не Вонхо! — неожиданно резко в порыве ярости вскрикнул Дориан, делая несколько шагов к Ви. — Не надо сравнивать меня с этим куском дерьма! — А я-то думал, вы друзья, — брюнет закатил глаза, игнорируя взгляд парня, полный ненависти и злости. Видимо, Вонхо ему тоже не очень по вкусу приходится, раз реакция такая дикая. — Мы отошли от темы, — игнорируя слова Тэ, возразил байкер. Он снова повернулся к Юнги, сменяя эмоции полным безразличием. — Ну так что, Юнги, поставишь на кон задницу Чимина? — Что?! — блондин не сразу понял, шутка это, или ему послышалось. — Честный бой за сладкую задницу Чимина со мной, и твоих парней никто не тронет. Или можете попробовать отбиться от моих людей. Посмотрим, сколько из вас живыми уйдут. Хосок уже из последних сил держится, — Дориан кинул презрительный взгляд на парня, который и правда едва на ногах стоял, но упорно делал вид, что все в норме. — Юнги, не соглашайся! — Тэхен подошел к другу и дернул того за плечо, пытаясь вразумить его. Не трудно было догадаться, что он выберет. — Ты совсем ёбнулся? Будешь рисковать Чимином? Он не игрушка, чтобы ты его как вещь ставил на кон! — А ты думаешь, вариант позволить вам тут подохнуть лучше?! У Юнги голова взрывалась от мыслей. Было бы слишком самоуверенно решить, что он сможет одолеть Дориана, и риск был слишком велик. Будет ли это предательством по отношению к Чимину? Может ли он просто позволить парням продолжить драться? — Хорошо, будем драться, — тихо прошипел Мин, откидывая биту в сторону, и та со звоном ударилась об асфальт. — Ты идиот! — закричал где-то за спиной Хосок, но Юнги отмахнулся от недовольных реплик друзей. Парней оттащили, чтобы они не вмешивались, и теперь они могли лишь наблюдать. Дориан скинул куртку, оставаясь в одной футболке и демонстрируя подкачанное тело. Он был крепче и сильнее Юнги. Шансы на победу минимальны, и мысленно парень уже тысячу раз пожалел, что согласился на это. — Если я выиграю, ты оставишь Чимина в покое и забудешь о нем, — тихо прошипел парень, поправляя бандану на волосах. — Без проблем. Если выиграю я… — Этого не будет, — не дав ему договорить, прошипел Юнги, не желая даже дослушивать продолжение. Он не подставит Чимина. Вся эта ситуация напоминала драку Тэхена, и парни не спускали взволнованных взглядов с друга. Надеяться на порядочность Дориана крайне глупо, но, может быть, он все-таки сможет сдержать слово, и бой правда будет честным. Юнги слышал за спиной смешки шестерок Дориана, он чувствовал затылком взгляды друзей, полные ужаса и тревоги. Тэхен, кажется, даже пытался врезать кому-то и вырваться из хватки двоих здоровяков, держащих его, но получил удар под дых и осел на землю, тяжело хрипя и пытаясь восстановить дыхание. Остальные не дергались и осознавали, что смысла в этом нет. Противники подошли друг к другу, желая поскорее закончить. Юнги не хотел затягивать, а Дориан вообще изначально не питал никакого интереса к драке. Чимин, конечно, милый мальчик, но не настолько, чтобы ради него марать руки. Однако в какой-то момент мужчина передумал, и все же согласился драться один на один лишь потому, что хотел посмотреть в лицо Юнги, когда тот проиграет, и ему придется отступить, отдавая Чимина в руки Дориана. Он хотел увидеть ужас от осознания случившегося в глазах Шуги и уже представлял самые извращенные картинки того, что он сделает с мелким, когда доберется до него. Юнги не решался бить первым и держал дистанцию, ожидая, когда противник нападет. Все его тело напряглось, и чем дольше они тянули, тем быстрее билось сердце блондина. Он всем своим видом показывал решительность, а внутри него бушевали паника и страх за исход драки. — Вы долго будете смотреть друг на друга? — не выдержал какой-то парень из толпы наблюдающих. Дориан быстро среагировал, делая два больших шага и замахиваясь ногой. Юнги, не ожидавший такой скорости соперника, попятился назад, но успел увернуться и устоять на ногах. Толпа возбужденно шумела, и наблюдателей становилось все больше. Люди теряли интерес к гонкам и собирались в круг, громко выкрикивая имена соперников. Как и следовало ожидать, мало кто верил в победу Шуги, ведь на фоне Дориана он казался мельче и не внушал ужаса, но парня не заботили чьи-то крики. Разнять их тоже никто не пытался. Дориан загонял парня в угол, нанося без остановки удар за ударом. Силы с каждой секундой покидали Юнги, но перед глазами стоял образ парня с белоснежными прядями и ангельской улыбкой. Сейчас это — единственное, что не давало ему забыть, ради чего он здесь. Парень сплюнул кровь и утер разбитый нос, глядя на своего соперника затуманенным взглядом. Дориан все продолжал усмехаться, и это только сильнее злило. — Ты мне заранее расскажи, как больше нравится Чимину — нежнее или грубее, — он продолжал дразнить Юнги, получая удовольствие от того, как наливались кровью глаза парня от злости. — Хотя, знаешь, это не важно: я возьму его так, как понравится мне. Блондин сорвался с места и налетел на парня с кулаками, резко сбивая того с ног. Видимо, Дориан не ожидал подобной выходки и, сделав несколько шагов назад, влетел в толпу, но его подхватили и вытолкнули назад. Боль и запах крови проникали в легкие, костяшки сбиты, одежда порвана и в голове шумит, но парни не желали останавливаться. Драка становилась с каждой минутой все более жестокой. Юнги как с цепи сорвался и, забывая о какой-либо осторожности, в порыве ярости повалил противника и взгромоздился сверху, не давая ему никакой возможности освободиться. Пока Дориан продолжал защищаться и пытался отбиться, Мин не мог успокоиться, желая увидеть последний вздох ублюдка. Юнги ощущал, как силы покидают его, а тело требует хотя бы короткой передышки. По лбу стекали капли пота, а в носу стоял отвратительный запах чужой крови. Пыль, попавшая на раны, жгла, но это несравнимо с болью в мышцах и руках после многочисленных ударов. Заметив, что Дориан тоже ослаб и тяжело дышит, парень наконец перестал его бить и отстранился. Люди перестали шуметь, наблюдая за исходом драки. Кто победил — пока непонятно, но преимущество было на стороне Юнги. Он на дрожащих ногах смог подняться с земли и утер рукой кровь с лица, оборачиваясь и ища взглядом друзей. Но, видимо, пока было рано радоваться, потому что Дориан оказался крепче, чем казался на первый взгляд. Неожиданный пинок по ногам, и Юнги снова оказался на земле, чувствуя, как от удара о землю потемнело в глазах.🥀🥀🥀
Чимин сидел, укутавшись в одеяло и прислушивался к каждому шороху. На улице давно стемнело, но он даже не пытался включить свет, пребывая в полнейшем мраке, и только фары проезжающих мимо машин и свет уличных фонарей немного освещали спальню. Юноша тоскливо вздохнул и снова посмотрел на время. Уже давно перевалило за полночь, а его всего еще не было дома. Подросток хотел сделать сюрприз своему парню: они ведь, вроде как, переживают конфетно-букетный период. Сразу после работы приехал к Юнги, наспех попытался приготовить ужин и, хотя в готовке Чимин был ужасен, а мясо немного подгорело, он пришел к выводу, что Юнги поворчит немного и все равно съест. На десерт купил малиновые кексы, оделся в футболку хена и терпеливо ждал, когда тот вернется домой. Время шло, а парень все не возвращался, и в голову Пака стали закрадываться тревожные мысли. Он сорвал телефон Юнги звонками и сообщениями, пытался связаться с Тэхеном, Хосоком и Намджуном, но это было бесполезно. В другой день он бы мог поделиться своим волнением с лучшим другом, но Чонгук тоже был вне досягаемости, поэтому, спрятавшись в куче одеял, он сидел в тишине вот уже несколько часов, гипнотизировал взглядом телефон в ожидании звонка и молился, чтобы любимый хен был жив. А если Юнги убили? Или он попал в аварию? Или он сейчас с Моникой? Все эти мысли сводили с ума, и Чимин готов был выть от отчаяния. Парень упал на бок и уткнулся носом в подушку, которая пахла Юнги. Он не знает, сколько так пролежал, но, видимо, очень долго, потому что начала накатывать усталость, и когда казалось, что он вот-вот уснет, в коридоре послышался щелчок замка. Юноша приподнял голову и прислушался, все еще не веря своим ушам. Вдруг ему это в полусонном состоянии послышалось? Но спустя несколько секунд кто-то начал копошиться, а затем в гостиной загорелся свет. Чимин вскочил с постели и выбежал из спальни, готовый напасть на парня сначала с поцелуями, а затем — с истерикой, что его не было так долго, но резко затормозил, шокировано разглядывая внешний вид Юнги. Хен сидел прямо на полу, прислонившись к маленькому диванчику возле входной двери, и тяжело дыша пытался стащить с ног обувь. Его лицо было в крови и синяках, одежда порвана, руки разбиты и везде кровь и грязь. Чимин прикрыл рот рукой и не знал, о чем спрашивать в первую очередь. Юнги повернул голову и нахмурился, замечая в паре метров от себя мелкого в одной лишь его футболке. — Что ты здесь делаешь? — еле шевеля языком, пробормотал парень, оставляя все попытки разуться и откидывая голову назад, но не рассчитал силы и ударился слишком сильно. Волна боли от затылка пошла по всему телу. Он поморщился и с трудом подавил болезненный стон. Меньше всего хотелось, чтобы Чимин видел его в таком состоянии. — Хен… — дрожащим голосом прошептал парень, делая маленький шаг. — Что случилось? Юнги проигнорировал его вопрос и прикрыл глаза, желая просто уснуть часов на двадцать и не просыпаться. Ему было даже говорить тяжело. Чимин, придя в себя после первого шока, быстро подскочил к парню и принялся стягивать с его ног обувь, замечая все больше ран на теле. — Почему ты здесь? — повторил вопрос Юнги, с трудом поднимаясь с пола и направляясь к гостевой комнате. Пак шел следом и все время был наготове ловить хена, если он начнет падать, потому что тот покачивался при ходьбе и сильно хромал на одну ногу. Голос был сухим, но не грубым, и Чимин все больше начинал беспокоиться. — Я хотел сделать тебе сюрприз… Эм, я приготовил ужин… — Ты? Ужин? — Юнги остановился в дверях и недоверчиво посмотрел на мелкого, но в глазах парнишки было столько волнения, что он решил отложить шутки на потом. — Так ты расскажешь, что случилось и какого черта ты так поздно вернулся?! Я чуть с ума не сошел! Думал, в какой морг звонить и где искать тебя! — Не драматизируй, вот он я. Живой. — Юнги дошел до кухни и, схватившись за графин, начал жадно пить воду прямо из горла, не утруждая себя налить ее в стакан. Жидкость проливалась и текла по одежде и телу, а на полу образовалась лужа, но парням было не до этого. — Я хочу в душ. Разогрей пока свой ужин, — заявил парень, прежде чем подросток успел взорваться очередной истерикой. Чимин растерялся и проследил взглядом за тем, как парень удаляется с кухни в сторону ванной. Когда дверь хлопнула, и он остался один, стало как-то грустно. Он мечтал о романтическом вечере, а что получил? Юнги вернулся побитый в час ночи, ничего не объяснил, и, как обычно, прячется за своей грубостью. Пак поджал губы и весь надулся, думая, как пропесочит хена, когда тот выйдет из ванной, и обязательно выскажет ему все, что думает, но быстро опомнился и отскочил в сторону, когда ощутил, как холодная вода от растекающейся лужи коснулась его голых ступней. Он взял тряпку и вытер воду, а затем принялся разогревать еду. Мясо и до этого было не очень вкусным, а теперь так тем более вряд ли пригодно для употребления в пищу, но Юнги сам виноват. Вернулся бы раньше, поел бы нормально. Теперь пусть жрет, что дают. С этими мыслями разгневанный подросток запихнул тарелку в микроволновку и захлопнул дверцу, пытаясь выместить всю злость на ней. Он терпеливо ждал долгие две минуты, пока еда разогреется, а затем пошел искать аптечку. Чимин сидел на диване и ждал возвращения хена, все время прислушиваясь к звукам в ванной. Он переживал, что парень ударится, упадет или отключится, ведь судя по его виду, травмы неслабые, но все переживания были напрасными. Спустя минут пятнадцать Юнги показался в дверях. Все еще очень хмурый, он придерживался за стену и немного шатался, но без крови и грязи его вид стал гораздо лучше. В одних пижамных серых штанах он упал на мягкий диван и облегченно выдохнул, прикрывая рукой глаза и наслаждаясь домашним покоем и уютом. Чимин принялся доставать все необходимое для обработки ран, больше ничего не спрашивая. Все равно никто ему ничего не расскажет. Юнги тихо сидел и не дергался, позволяя себе помочь. Пока мелкий смачивал ватку перекисью, он успел рассмотреть худые голые ноги, которые почти не прикрывала мешковатая футболка, и то, как юноша лижет пересохшие губы, пока закручивает крышку на баночке. Пак развернулся к хену и, приблизившись к его лицу, начал обрабатывать раны, делая это не слишком нежно и аккуратно, как ожидалось. Юнги поморщился и зашипел, ощущая жжение, но Чимин только сильнее прижал ватку, пытаясь не смотреть в глаза старшему. — Злишься на меня? — тихо поинтересовался Юнги, в ту же секунду ощущая новую вспышку боли возле губы, где сейчас орудовал ваткой Чимин. Юноша лишь нахмурился и поджал губы, но ничего не ответил на вопрос. Если бы он знал, где был хен и чем занимался, то вряд ли сейчас обижался бы, но учитывая, что вся история ему была неизвестна, он продолжал строить из себя девочку-скандал. Юнги протянул руку и едва ощутимо коснулся голого бедра парня, проводя кончиками пальцев. От такого легкого жеста Чимин чуть ватку не выронил и моментально отвернулся к коробке с лекарствами, чтобы не выдать своего румянца на щеках. Ему еще нужно время, чтобы привыкнуть к такой близости между ними. Они ведь больше не «хен — донсэн» — они теперь пара, и подобные вещи не должны смущать. — Может, ты хотя бы поговоришь со мной? — все таким же ровным голосом спросил парень. — Что ты хочешь услышать? Ты пропадал непонятно где до часа ночи, я чуть с ума не сошел, сорвал тебе телефон звонками, а сейчас ты заявляешься весь побитый и делаешь вид, будто ничего не случилось! — подросток кричал, выплескивая эмоции за долгие несколько часов ожидания, а Юнги молча сидел и слушал, давая ему возможность выговориться. — Ты — придурок, ясно тебе? Неужели сложно написать короткое сообщение «я не сдох» или «я занят, встрял в дерьмо, перезвоню, если жив буду»? Знаешь, я думаю, что имею право знать, где твою задницу носило, потому что я себе уже такое напридумывал! Может, ты с Моникой был?! — Чимин разве что с кулаками не кидался на уже и так покалеченного парня, а Юнги сохранял на лице непробиваемое спокойствие, что еще больше злило Чимина, и тот только сильнее распалялся, готовый без остановки кричать. — Я с Дорианом разбирался, — пробормотал Юнги, вмиг затыкая поток возмущений Чимина. Мелкий замолчал и удивленно посмотрел на парня. Он открыл рот и хотел что-то сказать, но, видимо, передумал и снова закрыл его. Долгую минуту блондин пытался осмыслить то, что услышал, а затем, когда, наконец, картинка сложилась в его голове, он широко раскрыл глаза и вновь шокировано посмотрел на хена, с сожалением разглядывая раны на его теле. Теперь взгляд Юнги не казался холодным и отстраненным, он был уставшим. — Это он тебя так избил? — прошептал юноша, сжимая в пальцах кусочек ваты и не отрывая взгляда от синяков и ран по всему лицу парня. Юнги ничего не ответил, потому что и так было понятно, что он скажет. Чимин снова поджал губы, но только чтобы сдержать всхлип и, глубоко вздохнув, протянул руки к лицу хена, едва касаясь скулы, возле которой образовался синий фингал. — Больше он тебя не тронет. — Что это значит? Юнги, что ты сделал?! — Победил в драке и дал понять этому уроду, что мое принадлежит только мне, — Юнги поморщился от боли, которая прошла по всему телу, и поправил влажные волосы, упавшие на лоб. Чимин, забыв все обиды, смотрел глазами, полными любви и восхищения на своего парня. Хотелось накинуться на Юнги и поцеловать его, но из-за множества ран подросток боялся даже касаться хена, чтобы не сделать ему еще больнее. — Ты ради меня так рисковал? — все еще не веря в происходящее, переспросил юноша. — Ради любимого человека и в могилу лечь не жалко. — Ты дурак? Не говори так, — юноша пихнул хена в бок, игнорируя главный смысл фразы и, видимо, не замечая, что его назвали любимым, а Юнги завыл от боли и кинул недовольный взгляд на мелкого. — Ой, прости. Очень больно? — Ты — моя головная боль! Надо было отдать тебя Дориану и жить себе спокойно в тишине, — Юнги притворно продолжал скулить, хотя уже было не больно, а Чимин его хотел прибить за такие слова, но держался, потому что сейчас вообще опасно было прикасаться к телу парня без риска ему навредить. — Да? Может быть, мне стоило согласиться на его предложение переспать с ним? — Чимин подхватил правила этой игры и наблюдал, как Юнги изменился в лице от услышанного. Юноша собирался встать с дивана, но хен схватил его за запястье и дернул на себя. — Ты чего делаешь?! Отпусти! — закричал Пак, но было бесполезно сопротивляться, и он оказался сидящим на коленях Юнги лицом к лицу. Его ладошки лежали на груди парня, и он ощущал, как бьется чужое сердце, а губы опаляет его дыхание. — Если я тебя отдам ему, кто будет носить мои футболки, кто будет готовить мне ужин и ждать меня до часа ночи, пока я где-то шляюсь? Кто будет ревновать меня и закатывать истерики? — голос звучал так мягко и непривычно нежно, что у Чимина дрожь по телу пошла, а дыхание сбилось. — Моя маленькая истеричка, — пробормотал Юнги прямо в пухлые губы, предвкушая их сладкий вкус и сжимая в руках тонкую поясницу парня. Чимин был таким желанным, что его хотелось поглотить, сделать своим, раствориться в нем. Стать чем-то единым. Юнги несдержанно поцеловал парня, проталкивая язык ему в рот и выбивая одобрительное мычание в поцелуй. Чимин обнимал за шею немного неуверенно, касался аккуратно, пытаясь не причинить боли, пока Юнги сносило крышу и он, наплевав на свои раны, вжимался в хрупкое тело и продолжал терзать любимые губы, ощущая во рту чужой вкус. Не разрывая поцелуя, Мин усадил мелкого к себе на колени так, чтобы его травмированной ноге было удобно, а руками забрался под футболку, поглаживая выпирающие ребра и бусинки сосков. Он опустился к шее парня, жадно засасывая кожу и оставляя бесчисленное количество поцелуев, ощущая, как в его живот упирается член Чимина. Подростка с бушующими гормонами так легко возбудить. Хватило нескольких секунд, и вся скромность парнишки испарилась. Он несдержанно трется о пах Юнги, требуя больше внимания к себе, но хен в какой-то момент подхватывает Чимина и отсаживает в сторону, а сам встает с дивана. — И что это значит? — непонимающе вскрикнул подросток, все еще тяжело дыша после долгих поцелуев. — Я не могу лечь спать, не попробовав, что ты приготовил, — спокойно поясняет Юнги, направляясь к кухне и чувствуя, как подросток прожигает в нем взглядом дыру. — Ты шутишь? Мы тут собирались сексом заняться, а ты думаешь про еду?! — возмущению Чимина не было предела, и он все еще сидел на диване, надеясь, что это шутка, и сейчас хен вернется и воплотит в реальность его самые неприличные фантазии. Только вот Юнги уже на кухне доставал тарелку с едой и собирался ужинать, будто ничего и не было пару секунд назад. — Я очень голодный, а ты очень нетерпеливый, — спокойным тоном пояснил парень. Чимин оттянул вниз футболку, стараясь хоть немного прикрыть ноги, и направился следом за хеном. Он уселся на свободный стул и терпеливо ждал, когда Юнги попробует его стряпню. Обида за прерванный акт любви не ушла окончательно, но чем быстрее хен поужинает, тем быстрее они, возможно, вернутся в кроватку и продолжат. — Ты сам это приготовил? — Естественно, — пробурчал подросток, гипнотизируя взглядом подгоревшее мясо. Юнги отрезал небольшой кусок и отправил его в рот, прожевывая с явным удовольствием… Либо он просто очень хороший актер. То, что мясо подгорело, он не прокомментировал, просто смачно так жевал, демонстрируя полное удовлетворение едой. Чимин, конечно, не поверил в то, что ему все понравилось, но если бы Юнги стал возмущаться, началась бы очередная ссора, так что молча съесть с его стороны оказалось разумным решением. — Теперь десерт? Я кексы купил, — парень встал со стула и хотел достать сладости, но Юнги развернул его, и подхватив за ноги, усадил к себе на бедра. — На десерт у меня ты, — хен направился к спальне, и, видимо, сегодня мечтам Чимина все-таки суждено сбыться.🥀🥀🥀
Виен шла по ночной улице, ощущая, как усталость медленно берет верх над ней. Не привыкшая к тяжелой работе девушка очень медленно втягивалась в новый ритм жизни, но лучше так, чем позволить брату ее содержать. Она не хочет иметь с этим человеком ничего общего и даже готова зарабатывать самым грязным способом, но от этого тирана не возьмет ни копейки. Вот и приходится подрабатывать везде, где подвернется возможность, чтобы протянуть еще хотя бы несколько дней и не умереть от голода. Хорошо, что жить есть где, иначе она бы точно пошла торговать телом. Девушке с ее жизнью большее не светит, по суждениям самой Виен. Она давно перестала надеяться, что жизнь станет к ней благосклонна и все наладится. Когда она уходила от брата, все-таки теплилась маленькая надежда, что новая жизнь станет легче и слаще, только вот содержать себя, как оказалось, совсем непросто. Она прикрыла глаза и остановилась возле разбитого уличного фонаря, давая себе секунду отдыха. Ноги ужасно болели после трудового дня, и все, чего она хотела, это упасть на мягкую постель и уснуть. Сон стал любимой частью дня, когда есть возможность просто забыться и не думать о том дерьме, в котором ты варишься, и о бесконечных проблемах. Но иногда Вонхо даже во снах достает ее и превращает их в кошмары. Родной брат стал ее самым большим страхом. При одном его виде в жилах кровь стынет, а то, что он сделал с лучшим другом… Она до сих пор не может поверить, что все это правда. Сейчас ей как никогда прежде нужна поддержка и забота Джихана. Он изменился, стал жестче, суровее с годами, но ведь и она уже не та наивная девочка. Несправедливо было винить его в жестокости, учитывая, что она сама ничем не лучше. Каждый справляется со своими проблемами, как может. Если бы он позволил своей человечности остаться нетронутой, выдержал бы он все то, через что ему пришлось пройти? Его жизнь ничем не лучше, чем у Вонхо или Виен. На руках этого парня умерла младшая сестра, пока родители пребывали в вечном запое. Разве можно не сойти с ума от такого? А потом он встретил Виен и подарил ей всю свою любовь, пока не исчез на несколько лет. Он оставался рядом, даже когда родной брат от нее отвернулся. Он не посчитал ее грязной или мерзкой, когда узнал, что она спит с Тэхеном, как продажная шлюха. Он защищал ее от Вонхо, когда она сама не верила, что заслуживает быть спасенной. Все это резко обрело смысл. Все стало так понятно и просто. Она медленно шла по темной улице, ощущая, как по щекам медленно катятся слезы тоски по единственному человеку, который так ее любил. Не заметив, как пришла к калитке своего дома, она потянулась к карману и начала искать ключи, но когда протянула руку, поняла, что та открыта. Девушка замерла и не решилась идти дальше, понимая, что кто-то был на участке. Она смотрела застывшим взглядом в одну точку и будто приросла к земле. Не было сил сделать ни шагу, но кто-то с другой стороны потянул за ручку, и калитка со скрипом открылась. — Соскучилась по мне? — Джихан...