С какой скоростью я должен жить, чтобы вновь встретиться с тобой?
спустя полгода
— Чонгук-а, — закричал во весь голос Пак, срываясь с места и прыгая в ближайший сугроб. Периодически спотыкаясь и падая, он продолжал бежать навстречу другу, громко смеясь и чувствуя, как легкие заполняет ледяной воздух, а изо рта после каждого выдоха идет пар. Чон несся, что-то крича, пока не запрыгнул на Чимина, сбивая того с ног. Парни покатились по склону, толкались и морщились от холода, но никогда прежде им еще не было так весело. Уставшие и замерзшие, они продолжали лежать в снегу, чувствуя, как тот забился в обувь и за шиворот, вся одежда промокла, но им не хотелось никуда уходить. Уже давно стемнело, на синем небе появились звезды, и луна освещала пустырь, на котором ребята решили побеситься и вспомнить детство. Снег под слабым светом фонарей искрился, будто манил к себе прикоснуться. Чонгук широко развел руки и ноги, пытаясь сделать снежного ангела, но задел ладонью Чимина, и тот в отместку бросил ему комок снега прямо в лицо. Чон засмеялся звонко и завораживающе. — Тебе снеговика было мало? — засмеялся Пак, переходя в сидячее положение и наблюдая за раскинувшимся на земле другом. Чонгук улыбался и продолжал смотреть на небо, ничего на это не отвечая. — Снег пошел, — прошептал юноша, подставляя ладонь и ловя кончиками пальцев маленькие снежинки. — Я люблю зиму, — на выдохе пробормотал Гук, высовывая язык и также пытаясь поймать белоснежные кристаллики. Он не сдержался и снова засмеялся, чувствуя, как в груди щемит от радости. — Айщ, я жутко по тебе соскучился! — закричал парень и снова накинулся на Чимина с объятиями, повалив их обоих в сугроб. Снег набился везде, и, скорее всего, Хосок и Юнги убьют их, когда мелкие придут домой насквозь промокшие, но сейчас это было неважно. — Ну естественно, просидел без меня полгода в своей Японии, — Пак расхохотался, пихая друга, чтобы тот с него слез, ведь Гук заметно набрал в весе, пока занимался своей реабилитацией, и был теперь жутко тяжелым. Вообще, Чимин даже успел обидеться на Чонгука, ведь, если раньше они были одного роста и примерно одинаковой комплекции, то теперь Пак выглядел на его фоне мелким. Всего за шесть месяцев Чон вытянулся, набрал массу, и постоянные упражнения дали эффект. Вместо милых щечек и животика появились скулы и мышцы. Качком его не назовешь, но изменения налицо. — Ты что, на протеине сидишь? Пиздец ты вырос за полгода. — Это тебе так кажется, потому что ты давно меня не видел, — Гук отмахнулся и натянул пониже шапку с голубыми помпонами. Теперь милые вещи, вроде подобной шапки или любимых пижам Чона, выглядели на нем немного странно, ведь внешне он уже не тянул на мальчика-подростка. Юноша слепил небольшой снежок, и пока Чимин искал в небе вчерашний день, запустил в него комком, слыша в ответ возмущенное фырчание. — Лучше расскажи, как ты позволил Юнги уговорить себя на пирсинг языка, — даже при слабом освещении можно было заметить, как во рту Пака поблескивает металлическая сережка с маленьким камешком. — Он меня не уговаривал, я сам захотел, — в свое оправдание возразил блондин. — Зато знаешь, какие прикольные вещи я теперь могу делать? — юноша игриво подергал бровями, и Гук, не выдержав, снова засмеялся, пытаясь отогнать от себя неприличные фантазии, но было уже поздно. В голове одна за другой проносились неприличные картинки, и стало немного стыдно. — Наша сексуальная жизнь заиграла другими красками. Серьезно, пирсинг на языке — это новый уровень, Чонгук. — Давай без подробностей, не ломай мою психику, — Чон попытался встать, но потерял равновесие и снова упал, полностью погружаясь в снег с головой. Чимин громко засмеялся, не особо торопясь идти спасать друга и доставая телефон, чтобы это заснять. — Как же я скучал по твоей неуклюжести, — он протянул руку и хотел поднять Гука, но тот зашипел и схватился за свою ногу, потирая бедро. — Эй, ты чего? Снова нога болит? — Я в порядке, — отмахнулся парень, выдавливая из себя улыбку и пытаясь не показывать, как ему на самом деле больно. Идея не брать с собой трость оказалась провальной. Чонгук думал, что он уже достаточно окреп, чтобы немного прогуляться с другом без этой глупой палки, с которой он таскается везде вот уже шесть месяцев, но, видимо, переоценил себя. Теперь по приходе домой снова придется пить обезболивающие и врать брату, что с ним все хорошо. — Давай посидим еще немного, — попросил Чонгук. Они оба промокли и начинали замерзать, но Чимин прекрасно понимал, что Чон просто не может сейчас встать и хочет выждать, когда боль пройдет, поэтому молча кивнул в знак согласия и присел рядом. Снегопад начал усиливаться, и теперь волосы обоих парней были покрыты слоем пушистых снежинок. На белоснежных прядях Пака их было не так заметно, но на темной челке Гука те переливались и почти скрыли естественный цвет волос. — Как ты справляешься? — тихо поинтересовался Чимин, не уточняя, но они оба знали, о чем речь. Тема Тэхена была под запретом и затрагивалась крайне редко, но он хотел быть уверен, что его друг больше не страдает. — Не переживай, я не плачу каждую ночь в подушку и не мучаю себя глупыми догадками о том, где он и что с ним, — отчасти это было правдой. Чонгук перестал изводить себя мыслями, терзающими сердце и душу, пытался даже наслаждаться жизнью. — Ты сказал ждать, и я жду, — он поднял глаза к небу, считая звезды и думая о том, что, возможно, Ви сейчас где-то так же смотрит в небосвод и вспоминает о нем. Чон ужасно скучал и жил мыслью о долгожданной встрече, но, давая Чимину обещание дождаться Тэхена, он и не думал, что будет так трудно. Всего за шесть месяцев стерлись детали некоторых воспоминаний, и теперь подросток их додумывал, потому что, как бы не напрягал память, вспомнить не получалось. Ему начало казаться, что он забыл запах Ви, название его любимой рок-группы и дату рождения. Все это мелочи, но Чонгуку было страшно. Если за полгода такие вещи стираются, будто их никогда и не было, то что же будет через год, два, три? Чувства не угасали ни на минуту, и при одном воспоминании о любимом человеке юноша тепло улыбался, но в голову начали закрадываться тревожные мысли. А если спустя время его любовь ослабнет? Или он устанет ждать? Если он вдруг почувствует влечение к кому-то другому? Что будет, если Тэхен не вернется, а Гук так и будет ждать его возвращения до конца жизни? Или если он вернется, но скажет, что Чон зря его ждал, и все это время Ви о нем даже не вспоминал? Чонгуку было страшно, но признаваться в этом Чимину он не собирался. Друг обязательно попытается его успокоить, но в этом нет смысла, ведь ничто не сможет утешить парня. Все что он может — это продолжать ждать и бережно хранить свои чувства. Гук и правда почти перестал думать о том, где сейчас Тэхен и почему он уехал. Бессмысленно гадать, ведь вряд ли хоть одно предположение может оказаться верным. Гук ощутил, как Чимин обнимает его и, положив голову на плечо, дышит в шею, согревая горячим дыханием. Они оба уже замерзли, почти не чувствовали рук, и в мокрой одежде было ужасно некомфортно. — Нам пора возвращаться, — напомнил Чимин, первый отодвигаясь и вставая на ноги. Он протянул руку и помог подняться Чонгуку. Тот с непроницаемым выражением лица встал с холодной земли, не показывая, как ему больно, и, развернувшись, направился вниз по склону, к жилому кварталу. Шли не торопясь, Пак все время краем глаза следил за другом, чтобы тот не споткнулся и не упал, но не лез без надобности со своей опекой, потому что знал, что Чонгук не любит, когда к нему относятся как к инвалиду или больному. Он вполне может справиться сам. Парни вовремя успели уйти с пустыря, потому что погода начала ухудшаться. Поднялся ветер и усилился снегопад. Скорее всего, ночью будет метель. Подростки ввалились в квартиру, разводя грязь и стряхивая снег с одежды, зная, что Мэй начнет ругаться, ведь ей все это потом убирать. Но бояться стоило не гнева маленькой девушки, а двух хенов, появившихся в дверном проеме. От них пахло алкоголем, что неудивительно, ведь они не виделись полгода, и грех теперь не выпить за встречу. Хосоку приезд лучших друзей — как бальзам на душу. Он чуть ли не плакал от счастья, когда бежал к Намджуну и душил в своих объятиях Мина с истеричными писками и криками. — Ну и где вас носило? — Юнги сложил руки на груди и недовольно посмотрел на Чимина. Судя по всему, вопрос был адресован именно ему. — Вы должны были вернуться еще полтора часа назад. На улице вовсю метель бушует! — Мы гуляли, — в свое оправдание пробормотал юноша. — Просто немного задержались, — он сделал паузу и взглядом указал на ногу Чонгука, как бы намекая, что они не могли вернуться раньше из-за травмы, но вслух этого не озвучил, чтобы не смущать друга упоминанием его проблемы. — Айщ, да ты посмотри на них, они же мокрые насквозь! — Хосок подошел к Гуку и принялся стаскивать с него шапку и мокрую куртку, пока юноша разувался и пытался отодвинуться от хена, чтобы тот не приставал со своей заботой. — Ты с ума сошел? У тебя иммунитет на нуле, так еще и заболеть решил? — Я сам могу раздеться, и мой иммунитет уже давно в норме, — проворчал парень, стягивая мокрую одежду и откладывая ее в сторону. — А что с твоей рукой? — Гук заметил перебинтованное запястье брата и недовольно сложил руки на груди, готовясь услышать очередную невероятную историю о том, как пьяный Хосок выкинул фортель, а друзья его не остановили. — Снова по пьяни какую-нибудь дурость вычудил? — Айщ, мелкий засранец, ты как со старшим братом разговариваешь? — пытаясь отвести внимание от себя, завизжал Хоуп, но руку спрятал за спину, чтобы не светить бинтами перед всеми. Он же, вроде как, взрослый, должен подавать пример для подражания, а сам выкидывает всякие фокусы, стоит сделать глоток пива. — Этот придурок на спор разбил голой рукой стеклянный стакан, — в коридор ввалились Намджун и Джин, — Чонгуку плюс пять очков за догадливость, — Ким засмеялся во все горло. — Это не догадливость, просто жизненный опыт, — Гук нахмурился и повернулся к хену. — Почему каждый раз, когда ты напиваешься, то начинаешь творить какую-то хрень? Меня дома не было чуть больше двух часов, а ты уже покалечился! — парни продолжали ржать. — А вы куда смотрели? Он же, наверное, сильно порезался. Где твои мозги, Хосок? — Мне уже Мэй все нотации прочитала, пока руку бинтовала! — воскликнул Хоби, закатывая глаза. — Не хватало еще тебя! — Чон Хосок, ты сегодня больше не пьешь, — девушка, так неожиданно появившаяся в дверном проходе, прошла мимо парня, протянула младшим чистые полотенца и кивнула головой в сторону ванных комнат. — А вы оба быстро отогреваться, пока не заболели, и за стол — ужинать. — Что значит: я больше сегодня не пью? — недовольно закричал парень, но, столкнувшись с гневным взглядом Мэй, замолк и растерянно попятился назад. Когда девушка в гневе, он просто не в силах с ней совладать. — У Чонгука день рождения, я же не могу не отметить такое событие! Мальцу уже аж целых девятнадцать лет. Еще год — и будет мужчина! — Я уже мужчина, — вставил свои пять копеек Гук, еще не успевший уйти в ванную, но быстро ретировался из коридора, чтобы не нарваться на гнев Мэй. — Я лично прослежу, чтобы ты сегодня больше не пил, — девушка толкнула парня к гостиной, больше не желая слышать никаких возражений. — Поверь, Хосок, это для твоей же пользы, а то ты не доживешь до дня рождения Чонгука и свернешь себе шею в очередном споре. Хоуп больше и не собирался ей перечить. Он знает, что она испугалась, когда увидела его руку, залитую кровью, и еще долго материла парня, пока обрабатывала рану и накладывала повязку. Ее забота грела сердце и давала надежду, что они наконец перестанут играть в прятки. Прошло почти полгода их пребывания в Японии и почти пять месяцев с того момента, как они поговорили по душам и выяснили отношения. Мэй просила дать ей время, чтобы убедиться в искренности их чувств. Он терпеливо ждет, и сейчас наконец понимает, что готов к активным действиям. Хосок уверен, что ему нужна Мэй, и он видит, что она чувствует то же самое. Те маленькие искорки, которые проскакивали между парой в самом начале, превратились в пламя, и Чон уже больше не в силах терпеть. Он хочет получить то, чего так долго ждал, поэтому, оказавшись в гостиной, позволяет себе вольность. Парень присаживается на диван, обнимает Мэй за талию и двигает ближе к себе, оставляя руку на ее бедре. Она делает вид, что ничего не заметила, как и все присутствующие здесь, но этот маленький жест четко очертил границы между ними… точнее то, что никаких границ больше нет.🥀🥀🥀
Чонгук сидел в теплой постели, пока за окном бушевала метель, и рассматривал маленькую ракушку в форме сердца, найденную когда-то на песчаном берегу. Юноша уже и забыл про нее, пока случайно не обнаружил в кармане своих штанов. Еще одно маленькое напоминание из прошлого. Гук аккуратно поглаживал пальцем ребристую поверхность и изучал разноцветные узоры на ракушке, ожидая, пока Чимин вернется с кухни, куда пошел за чаем. Голова шла кругом от выпитого алкоголя. Чон хотел отказаться за ужином от спиртного, но хены настоятельно просили составить им компанию, и уже вовсю отмечали день рождения младшего, хотя он будет только завтра. Им только дай повод выпить. Чонгук улыбнулся и сполз ниже на подушку, не в силах сдержать счастливой улыбки. Впервые за долгое время он снова ощутил атмосферу семьи. Они собрались вместе, много говорили, шутили, вспоминали прошлое. Конечно, не хватало Тэхена и его бесконечного стеба, но никто не сказал этого вслух, хотя каждый об этом подумал. Они просто хорошо провели время вместе и пытались веселиться. Это был их семейный вечер, и, кажется, он почти удался. Почти, потому что ничто не сможет заполнить пустоту в сердце Чонгука, пока рядом нет Ви. Юноша отложил ракушку на тумбочку рядом с фиалкой и, взяв в руки свой телефон, подключил его к колонке, чтобы немного разбавить тишину музыкой. На фоне заиграла какая-то тихая медленная мелодия, и стало не так тоскливо, как раньше. Дверь открылась и послышались шаги. Гук был уверен, что это Чимин, но, обернувшись, обнаружил у входа Юнги. — Хен? — он обрадовался приходу парня и широко улыбнулся, пододвигаясь немного ближе к краю постели. — Ты что-то хотел или просто так ко мне зашел? Мин присел на край рядом с подростком и посмотрел на него взглядом, полным нежности и сочувствия. Он протянул руку и обнял юношу, прижимая того к себе и поглаживая по спине. Чонгук для него как младший брат. Юнги готов убить любого, кто обидит мальца, но, к сожалению, сейчас он не может ему никак помочь. Чон крепко обнял хена, чувствуя в нем защиту. Юнги всегда внушал небольшой страх, ведь был довольно строгим, но Гук знал, что если у него будут неприятности, и Хосока вдруг не окажется рядом, то он всегда сможет обратиться за помощью к Мину. Они как-то незаметно стали друг другу родными. — У меня для тебя кое-что есть, — тихо пробормотал блондин, немного отодвигаясь и доставая из-за спины маленькую бархатную коробочку. — Это подарок на день рождения. Знаю, что он будет только завтра, но я хотел отдать его тебе, когда никого не будет рядом. У Чонгука глаза загорелись при виде подарка. Он взял в руки презент и покрутил его, разглядывая бархатную ленточку и маленький бантик. — Тебе не стоило так тратиться, — пробормотал Чон из вежливости, хотя на самом деле ему не терпелось поскорее открыть и посмотреть, что внутри. — Этот подарок не от меня, — глядя прямо в глаза, тихо сказал хен. — А от кого? — растерянно пробормотал Гук, но в ответ — лишь тишина. Юнги молчал и смотрел на него непроницаемым взглядом, кивая на коробочку, как бы намекая, что пора открыть. Чон потянул за ленточку и развязал бантик, чувствуя сладкое предвкушение и легкое волнение. Внутри лежала тонкая серебряная цепочка с маленьким кулончиком в виде мотоцикла и изящным сверкающим камушком. Чон задержал дыхание, любовно разглядывая украшение и обводя кончиком пальца контуры кулона. Всего лишь украшение, но сколько в нем смысла, и как важен этот подарок для подростка. — Кто мне это подарил? — Чонгук вскинул голову и посмотрел на хена, но тот указал на подарочную коробку. В уголке лежал аккуратно сложенный листок бумаги. Чон развернул записку и, прочитав содержимое, выронил все из рук. «С Днем Рождения, малыш» Написано кривым почерком Тэхена. У Чонгука по щекам непроизвольно потекли слезы, и он, прикрыв рот ладонью, задушил в себе тихий всхлип, чувствуя, что воздуха не хватает и легкие сдавливает. Руки дрожали, а глаза непрерывно бегали по маленькой бумажке и перечитывали заветные слова снова и снова. Юнги подсел поближе и обнял подростка, пока тот весь дрожал. Он гладил его по волосам, целовал в лоб и утирал слезы. Мин потянулся к цепочке, лежащей в коробочке, и протянул её юноше. Гук трясущимися руками взял украшение и с помощью Юнги застегнул у себя на шее, чувствуя, как холодный металл пускает по телу дрожь. — Выпей вот это, — хен протянул младшему стакан, от которого воняло валерьянкой. Заранее подготовился, потому что знал, что подарок от Ви вызовет такую реакцию. Наверное, было неправильно дразнить Чонгука, отправлять что-то от себя, но Тэхен не мог не поздравить своего мальчика с днем рождения. Он долго сомневался, стоит ли делать что-то подобное, но Юнги поддержал его. Сказал правильные слова. Эта цепочка подарила Чонгуку надежду, придала сил, заставила поверить, что он проходит через это испытание не зря. И теперь он точно дождется. Чон растирал слезы по щекам и медленно пил лекарство, первый шок сменился радостью. Многие вопросы, терзающие юношу, тут же испарились. Ви о нем помнит, все еще любит и тоже скучает. — Ты с ним виделся? — Гук посмотрел на Юнги в надежде, что не услышит в ответ ложь. Старший слабо кивнул головой в знак согласия и, протянув руку, утер влажные дорожки на щеках юноши. — Тэхен никогда не оставил бы тебя, не будь на то веских причин. Есть вещи, которые я пока не могу рассказать по его личной просьбе, но ты должен знать, что Ви каждый день думает о тебе. Ты — единственное, что дает ему силы бороться за жизнь, иначе он давно бы уже сдался. — Гук всхлипнул и еще сильнее заплакал, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди от боли. Значит, его Тэхен страдает? Об этом даже думать было страшно. — Чонгук, — юноша поднял глаза на старшего. — Я верну тебе Тэхена. Обещаю, — он наклонился и поцеловал заплаканного парня в лоб. — Ему сейчас очень плохо? — дрожащим голосом прошептал парень, ожидая услышать что-то страшное и пугающее, но Юнги улыбнулся. Такая реакция озадачила подростка, но он обрадовался. Если старший улыбается, значит, все не так ужасно, как он себе представил. — Был тяжелый период, когда все было плохо, но сейчас он в норме, — хен погладил Гука по руке и заставил допить лекарство до конца. — Ты должен успокоиться до прихода Чимина, иначе эта мелкая истеричка меня убьет за то, что я довел тебя до слез, — Юнги взял Чона за руку и потащил за собой в ванную, чтобы умыть опухшее от слез лицо парня. Лекарство начинало действовать, и слезы прекратились. Хен ополоснул лицо юноши холодной водой и аккуратно обтер полотенцем, приглаживая растрепавшиеся волосы. — Как ты? — Я… я хорошо, — парень улыбнулся, чувствуя себя так, будто заново родился. Столько эмоций за пару минут, но сейчас на душе стало спокойно, а рука сжимала маленький кулончик, который Гук теперь никогда не снимет. — Не переживай, хен. Сейчас придет Чимин, и я отвлекусь. Я правда в норм… — он не успел договорить, потому что из спальни послышался шум. — А вот и чай с корицей, — дверь с ноги открылась, и в комнату ввалился Чимин с двумя кружками. Он захлопнул ее громче, чем следовало, и начал оглядываться в поисках друга. — Чонгук, ты где? — Я тут, — парень вышел из ванной, а следом за ним и Юнги. Пак притормозил посреди спальни, подозрительно разглядывая этих двоих. — Юнги? А че это вы там делали? — Целовались, — спокойно ответил Мин, замечая, как Гук прыснул от смеха, а Чимин потерял дар речи. — Решил сменить школьника. Ты мне уже поднадоел, так что я Гука обхаживаю. Он спокойный, так что вряд ли мне нервы будет на кулак наматывать. Не мальчик, а мечта. — Мин Юнги, я тебе яйца отчекрыжу, если будешь так шутить, — без тени сомнения воскликнул Пак, заползая на постель, попутно пытаясь не разлить напитки. — Все, давай, проваливай к своим алкашам. Они там без тебя уже бутылку виски высосали, а нам не мешай культурно отдыхать, — Чон обошел Юнги и залез под одеяло к другу. — Вредная сучка, — пробормотал хен, напоследок все же склоняясь над Паком и бегло целуя того в губы. Он испарился из комнаты так же быстро, как и появился, оставляя младших вдвоем. — Боже, этот запах навевает мне атмосферу рождества, — Гук забрал одну кружку себе и принялся потихоньку дуть на чай, чтобы не обжечься. — Жаль, что все праздники мы провели порознь. Я пропустил новый год и твой день рождения, — пока Чимин копошился и удобнее устраивался, юноша быстро спрятал записку и коробочку от цепочки в ящик. Ему не хотелось сейчас обсуждать неожиданный подарок Тэхена, потому что иначе он снова заплачет от переизбытка эмоций. — Это был не последний новый год и не последний мой день рождения, так что еще успеем, — успокоил его Чимин, хватая телефон друга, чтобы включить мелодию повеселее. — Хорошо, что хоть так получилось встретиться. Завтра поедем в торговый центр выбирать тебе подарки, а вечером будет семейная вечеринка. Хосок напьется и снова начнет танцевать брейк-данс. — Ох нет, спасибо. Я на такое шоу второй раз не подписывался, — Чонгук засмеялся, крепче сжимая кружку в руках, чтобы ничего не пролить. — В прошлый раз он себе плечо вывихнул, когда танцевал, и еще месяц ныл о том, как ему больно, — Чимин подавился напитком, вспоминая, как покалеченного и пьяного хена посреди ночи пытались отвезти в больницу, а он все требовал, чтобы машину остановили и вернули его обратно в клуб, ведь он еще не закончил свой танец. — Но было весело, — Пак вытер выступившие на глаза слезы и глубоко вдохнул, чтобы унять смех. — Клянусь, твой брат лучший человек, с которым мне доводилось знакомиться. Нам всем вас очень не хватает в Сеуле, — неожиданно разговор свернул совсем в другую сторону, и Гук перестал улыбаться, немного грустно глядя на друга. Ему тоже не хватало родного города и близких. — Ну, осталось не так много до конца моего лечения. Я получу аттестат и сразу вернусь обратно в Сеул, — он посмотрел на Чимина в надежде, что тот скажет что-то вдохновляющее или подарит маленькую надежду, но тот молчал. Чонгук хотел услышать, что по возвращении домой Тэхен тоже вернется и наконец сможет объяснить свое загадочное исчезновение, но Пак тихо пил свой напиток и ничего не говорил. — Когда вернется Тэхен? — вот так, прямо в лоб спросил, потому что надоело говорить загадками. — Я не знаю, — честно ответил парень, пожимая плечами, и Чонгук ему поверил. — Прошло уже полгода, а ты все еще ждешь? — А что еще я должен делать? — Чон усмехнулся и, отставив кружку на тумбочку, поджал ноги к груди, крепко себя обнимая. — У меня тут из знакомых только Акио, но я знаю, что нравлюсь ему, и поэтому наше общение немного натянуто. Он хотел завтра встретиться, чтобы поздравить меня с днем рождения. — Ну вот и познакомишь меня со своим ухажером, чтобы я знал противника в лицо, — за свои слова Чимин тут же получил от Чона по голове подушкой, хотя на самом деле это была просто шутка. — Айщ, хватит драться, — Пак убрал кружку на пол и повалил друга на постель, крепко прижимая к себе и не выпуская. На самом деле, Чонгук был сильнее и мог бы вырваться, но не хотел. Они давно не лежали вот так, просто обнимаясь и болтая о всяких глупостях. В комнате пахло корицей и фиалками, а еще тихая мелодия на заднем плане придавала атмосфере уюта. — Ты уже решил, куда будешь поступать? — Гук уткнулся парню в шею, обнимая того поперек талии и накрывая их обоих мягким пушистым одеялом. — Только не говори, что ты вообще не собираешься продолжать учебу. — Да, конечно, — саркастично воскликнул Чимин, — попробуй с Юнги не продолжи учебу. Он меня закопает у себя в саду, если я не поступлю. Совсем уже оборзел, не дает ни минуты отдыха. Я, между прочим, кроме учебников ничего в жизни больше и не вижу. — Но это пойдет тебе на пользу, так что не возникай, — Гук пнул парня в бок и слегка ущипнул под ребрами, отчего тот завизжал и хотел отодвинуться, но его крепко сдавили в объятиях, и он оказался обездвижен. — На кого хоть решил поступать? — На инженера, — в комнате повисла трехсекундная пауза, а затем Гук тихо засмеялся. — Вот чего ты ржешь? — Ты? На инженера? — он опять засмеялся, давя в себе тихую истерику. — Не то, чтобы я в тебя не верил, ведь ты, вроде, шаришь во всей этой фигне, но я думал, ты выберешь что-то более эксцентричное. — Мне было без разницы, куда поступать, и я разрешил выбрать Юнги, но поставил условие, что если я соглашусь на учебу, он не будет препятствовать моему участию в гонках, — Чимин сделал такое выражение лица, будто он тут злой гений, который всех обхитрил, но на самом деле это было не так. Юнги может в любой момент передумать и изменить свое решение. — И как только хен на это согласился? — А ты думаешь, для чего я язык проколол? С этим пирсингом я научился делать такие фокусы, что теперь могу вообще на что угодно его уломать, — Чимин высунул кончик языка и постучал металлической сережкой по зубам, но Гук лишь поморщился и снова пнул друга. — Давай тебе тоже что-нибудь проколем. — Не позволю издеваться над своим телом, — пробормотал Чон, сонно прикрывая глаза. Ему не хотелось засыпать слишком быстро, чтобы они могли подольше поговорить, но усталость давала о себе знать. — Я, кстати, решил рассказать родителям, что я гей, — так невзначай объявил Чимин, будто не было в этом ничего необычного. У Чонгука сон сразу прошел, и он немного отодвинулся, удивленно глядя на друга. — Ну что ты так смотришь? Я практически живу у Юнги, а родители давно спрашивают, что за хен постоянно за мной приезжает, и у кого я пропадаю. Пора бы уже открыть им правду. — И что ты скажешь? «Родители, я встречаюсь с байкером, который старше меня на восемь лет»? — Чимин нахмурился и тяжело вздохнул. Пока он думал о нелегком разговоре с родителями, ему казалось, что те обязательно должны понять и принять, но когда Чонгук озвучил все это вслух, вдруг стало страшно. Родители не поймут? Да они будут в ужасе, когда увидят Юнги, а если еще и узнают, что он гонщик, то вообще запрут дома. — Я тоже боялся говорить родителям про Тэхена, а теперь уже и не нужно этого делать, — Чон грустно улыбнулся и поймал себя на мысли, что он был бы рад, если бы ему было о ком рассказывать своей семье. Но теперь он один. — И Тэхен, и Юнги... они оба не те парни, которых можно знакомить с семьей. У наших родителей волосы на голове дыбом встанут, когда они их увидят, — Пак больно закусил губу и молча разглядывал узоры от настольной лампы на потолке. — Может быть, стоит немного подождать? Хотя бы твоего совершеннолетия, — предложил Чонгук, но такой вариант Чимину не понравился. Он знал, что еще целый год не протянет. Родители становятся все настойчивее и требуют познакомить с хеном. — Мне надо поговорить об этом с Юнги. Уверен, он сможет придумать какое-то решение. Он всегда что-то придумывает, — Чимин усмехнулся и уверенно закивал, будто пытался убедить в этом самого себя. Решение переложить ответственность за их отношения на плечи старшего сейчас казалось самым верным. Хен сможет найти нужные слова, чтобы убедить родителей, что их отношения — это нормально, и расположить их к себе. Юноша очень хотел в это верить. — Ты не должен разбираться с этим в одиночку. Будет правильно обсудить с Юнги-хеном, — Гук улыбнулся и потрепал белые пряди, снова удобно укладываясь возле Чимина. — Если твои родители смирились с тем, что ты решил стать гонщиком, то и с этим им придется как-то жить, — Пак расхохотался, вспоминая, сколько раз мама обещала отправить его в военную школу, если он не выбросит из головы дурь и мысли о гонках без правил, но сейчас юноша регулярно бывает на съездах, родители об этом знают, и действительно смогли смириться. Может быть, есть надежда на то, что они и Юнги примут. — Это будет тот еще скандал. Жаль, что ты все пропустишь, — Чимин заметно расслабился, чувствуя поддержку лучшего друга. Ему так не хватало Чонгука, и мысль о том, что придется снова расстаться на полгода, больно била под дых. Нет, он не хотел уезжать, снова слоняться по коридорам школы в одиночестве, вспоминать времена, когда они всегда были вдвоем. Конечно, юноша мог бы с легкостью обзавестись парочкой приятелей, чтобы скоротать время с ними, пока Гук в Японии, но его, откровенно говоря, они раздражали. Чимин скучал по своему другу, но каждый раз, пытаясь сойтись с кем-то со школы, он спустя пару минут сбегал и приходил к выводу, что одному будет лучше. Пока был на занятиях, приходилось коротать часы с одноклассниками. А после занятий он проводил время с хенами, которые стали ему семьей. Но все равно без Чонгука все не так. — Скажи мне, что лечение тебе помогает. — Определенно помогает, но очень медленно, — сонным голосом пробормотал ему в шею Чон. — Я чувствую, что боль становится меньше, но, наверное, полностью вылечиться никогда не смогу. Иногда нога не болит совсем, а иногда приступы становятся очень сильными. Мне не хочется об этом думать, но мне кажется, что я теперь всегда буду хромать. — Не будешь. Я тебя поставлю на ноги. Ты у меня еще бегать будешь! — Чимин ощутил, как голос Гука сел, когда речь зашла о его выздоровлении, поэтому повернулся на бок, лицом к парню, и еще крепче сжал его в руках. Нет ничего важнее, чем осознание того, что ты нужен и тебя готовы принять любым. — Просто надо верить и ждать. — Ждать? — Чонгук дернулся, услышав это слово. В последнее время он только и делает, что ждет какого-то чуда. Ждет возвращения Тэхена, ждет, когда сможет уехать в Сеул, ждал долгие полгода приезда Чимина. Все упирается во время, но он уже устал и начинает терять терпение. — Мне кажется, я ничего больше и не умею. — Хей, твое счастье к тебе еще вернется, — пробормотал тихо Чимин уже дремлющему у него на плече юноше. Он выключил музыку и свет на прикроватной тумбочке, тут же погружая комнату во мрак. На улице вовсю бушевала метель, но парни, уютно устроившись в крепких и теплых объятиях друг друга, медленно засыпали, уставшие после долгой прогулки. В комнате все еще витал запах корицы, наполняя ее уютом.🥀🥀🥀
Чонгук устал ходить по магазинам. С самого утра Чимин потащил его в торговый центр, чтобы купить подарки от хенов, которые остались дома готовиться к празднованию дня рождения младшего. Это, вроде как, должно было оказаться сюрпризом, но Гук прекрасно знал об их планах. Он еще пару дней назад нашел в кухонном столе чек на огромный шоколадный торт и три пачки надувных шаров. Нетрудно было догадаться, что это все для него. И вот сейчас они уставшие сидят в кафе и поглощают пончики и молочные коктейли. Чимин на протяжении четырех часов таскал друга по магазинам, не желая слушать никаких жалоб на усталость, но сжалился, когда не осталось ни одного бутика, где бы они еще не проходили хоть раз. Хены просто ужасны в выборе подарков, поэтому они дали Чонгуку конверт с деньгами и сказали, чтобы тот сам выбрал что-то от каждого из них. От Хосока и Мэй подросток купил себе камеру, вместо той, которую когда-то разбил Тэхен. От Юнги-хена огромный набор лего «Гарри Поттера». Чимин подарил ему дорогущую фирменную футболку и кожаные браслеты, потому что знает, что Чон от них тащится. От Джина и Намджуна он купил лимитированную коллекцию комиксов Marvel, потому что очень давно хотел ее себе, но было жалко денег, а сейчас, вроде как, на халяву, ведь это же подарок. Все это очень здорово, но Чонгук устал от длительных походов, и нога начинала давать о себе знать, поэтому юноша попросился домой. Они все равно уже купили, что хотели, и смысла дальше таскаться по торговому центру нет. — Ты долго еще будешь высасывать остатки напитка? Там уже ничего нет, — раздраженно воскликнул Гук, пока Чимин специально тянул время, зная, что хены не успели полностью все подготовить к их возвращению. — Я хочу еще коктейль, — Пак отставил в сторону стеклянный стакан и помахал официанту, чтобы тот подошел к их столику. — Какой я не пробовал? — он взял в руки меню и пробежался глазами по списку. — А тебе не жирно? Ты уже три выпил. Куда в тебя столько лезет? — Чон закатил глаза и сполз ниже по стулу. — Даже я столько не могу выпить. Пошли домой. — У тебя нога болит? — Пак обеспокоенно посмотрел на друга и принялся что-то искать у себя в карманах. — Вот, выпей обезболивающее, — он положил на стол пластинку с лекарствами и быстро продиктовал заказ подошедшей официантке. Гук скептично рассмотрел таблетки и нахмурился, понимая, что Чимин все предусмотрел. Нет такого предлога, под которым они смогли бы вернуться домой раньше времени. — Ой, кажется, выпитые напитки просятся наружу. — Ну естественно. Ты столько выдул, — юноша усмехнулся, медленно потягивая свой коктейль, — Я тебя тут подожду, — Чимин унесся в сторону туалетов, а Гук остался сидеть и разглядывать проходящих мимо людей. Ему нечем было заняться, потому что телефон разрядился, и теперь нельзя даже в какую-нибудь игру поиграть. Чон вспомнил, как они с Чимином сидели в кафе прошлым летом и обсуждали пенную вечеринку, на которую Паку очень хотелось попасть, а заодно отметить выпуск в школе. Пришлось соврать Тэхену и Юнги, но изначально было понятно, что план провальный. И все-таки это осталось теплым воспоминанием. Чонгук поймал себя на мысли, что снова уходит слишком далеко в прошлое. Ему стоит наслаждаться настоящим, а не жить воспоминаниями, но как же это трудно, когда все мысли так и рвутся на полгода назад. Тогда он еще был счастлив, да и вообще все было гораздо проще. Никаких сложностей, никаких лишних вопросов. Он сжал в руке миниатюрный кулончик, не сдерживая нежной улыбки. Это украшение стало чем-то вроде тайного любовного признания от Ви, маленького напоминания о том, что Гук все еще любим и обожаем. Вещь, которая грела сердце. Юноша отставил в сторону свой опустевший бокал и хотел позвать официантку, чтобы та принесла счет, но его отвлекли. Возле столика притормозил какой-то парень и загородил собой барную стойку. Гук хотел возмутиться, но, подняв глаза на лицо незнакомца, узнал в нем Акио. Японец широко улыбался и, скинув с головы капюшон, быстро достал из ушей наушники. Он, не спрашивая разрешения, присел на ближайший стул рядом с Гуком, пряча за спину какие-то пакеты. — Ты что, материализуешься в пространстве, когда о тебе думаешь? — поинтересовался парень, но Чон не понял вопроса и удивленно изогнул бровь. Он все поглядывал по сторонам, зная, что в любой момент может появиться Чимин. На самом деле Чонгук не хотел их знакомить. Когда Акио спросил, почему они должны остаться друзьями, Чон сказал, что еще не пришел в себя после прошлых отношений, чтобы начинать новый роман. По факту, это было правдой, но уходить в детали юноша не хотел. А вот Чимин держать язык за зубами не станет и точно поведает Акио во всех деталях историю про Тэхена, приукрасит, как тот агрессивен, ревнив и опасен, и отпугнет единственного друга Чонгука. И тогда придется ему сидеть еще полгода до возвращения в Сеул одному. Точнее, в компании Хосока и Мэй, но те двое слишком увлечены друг другом. Именно поэтому подросток не хотел знакомить Чимина и Акио. — Я тут по магазинам ходил, подарок тебе выбирал. Смотрю, а ты здесь сидишь, — объяснил парень, замечая на столе две тарелки и много бокалов, — Ты не один? — Я тут с другом. Он прилетел ко мне из Сеула, — пояснил Гук, все-таки подзывая официантку и давая ей понять, что нужен счет. — Не стоило тратиться на подарок. Я же даже не собирался отмечать свой день рождения. — Я не очень много за это заплатил, но тебе должно понравиться, — он достал из-за спины пакет, который прятал, и протянул Чону. Принимать какие-то подарки от Акио было странно и неудобно. Когда Гуку дарили что-то хены, это казалось таким естественным и простым, что он не испытывал угрызений совести и даже говорил, что хочет от них на следующий праздник, позволяя себе наглость. Знал, что ему, как самому младшему, любую дерзость простят. А сейчас, сжимая в руках небольшой презент, юноша пылал желанием отбросить его в сторону, извиниться и убежать. Почему же ему так неловко? — Что ж, посмотрим, — пробормотал Чонгук, доставая подарок, завернутый в бумагу, хотя уже догадывался, что там будет. Он аккуратно разорвал упаковку по краю и вытащил несколько книг авторства Стивена Кинга. Гук давно говорил Акио, что хочет познакомиться с творчеством этого писателя. Это были нашумевшие романы «Сияние» и «Кэрри». Чон действительно обрадовался такому презенту и мысленно отметил для себя, что его интересы запомнили, когда он рассказывал об этом. — Вау, чудесный подарок, — искренне воскликнул юноша, уже зная, чем займется, когда его друзья вернутся в Сеул. Он уйдет в книжный запой! — Спасибо, Акио. Мне очень нравится. — Я помню, как ты говорил, что хотел бы почитать что-нибудь его авторства. Эти произведения лучше всего подходят для новеньких. Я с них начинал, — юноша неловко замялся и, кажется, хотел что-то сделать, но замер в нерешительности и нервно жевал губу. — Прости, Чонгук. — За чт… — но не успел он договорить, как Акио резко потянулся к нему и поцеловал в губы. Шокированный, Гук широко открыл глаза и, быстро среагировав, дернулся, отодвигаясь на стуле назад и рефлекторно вытирая рот ладонью. — За это, — немного грустно пробормотал парень, понимая, что его выходка была глупой, и Чонгуку, по-видимому, совсем не понравилась. — Меня не было всего минуту, а ты уже с кем-то сосешься, — к столику подошел Чимин и упал на свой стул, складывая руки на груди и недоверчиво разглядывая Акио. По одному взгляду можно было понять, что Пак сейчас готов всех собак спустить на японца и мысленно уже закапывает его труп в саду Юнги. — Это Чимин, мой друг. Я тебе говорил про него, — Гук, все еще растерянный после случившегося, не знал, куда девать глаза. Губы жгло, но это было отнюдь не приятно — появилось желание избавиться от ощущения чужого человека на себе. Легкий чмок, но во рту будто ощущался неприятный привкус. Чон взял один из коктейлей Чимина, который тот заказал ранее, и присосался к трубочке, чтобы переключиться на сладкий вкус напитка. — А это Акио. Я тебе тоже рассказывал про него. — Ага, наслышан, — небрежно пробормотал Чимин, смеряя нового знакомого суровым взглядом. — Ты знал, что Чонгук недавно расстался с парнем и до сих пор тяжело переживает разрыв? — Гук зажмурился и нервно усмехнулся, ведь прекрасно знал, что об этом пойдет разговор, если этих двоих познакомить. — Да, Чонгук что-то говорил об этом. Но он же не может вечно держаться за прошлое. Ему стоит пробовать что-то нов… — Он все еще любит Тэхена, и я не советую тебе вмешиваться, — Пак склонился над столом, даже не пытаясь любезничать и пытаясь припугнуть собеседника. — Серьезно, завязывай с такими фокусами, или я за себя не отвеч… — Чимин. Перестань, пожалуйста, — перебил парня Чон, поправляя волосы и оглядываясь в поисках пропавшей куда-то официантки. Им бы поскорее уйти отсюда. — Акио, извини. Он просто очень переживает за меня. — Думаешь, я шучу? — повысил голос Пак, уже настроенный на скандал. Да у него чуть пар из ушей не пошел, когда он увидел, как этот недоумок полез к Чонгуку целоваться. Мысленно парень представлял, как Тэхен расправляется с этим Акио, но пока Ви здесь нет, Чимин сам позаботится, чтобы рядом с Гуком не шатались всякие упыри. — Я тебя предупредил! — Мы пойдем, пожалуй. Я тебе потом позвоню, — Гук, так и не дождавшись чека, бросил на стол купюры, оставляя девушке огромные чаевые и, схватив Чимина под руку, потащил его за собой к выходу из торгового центра. Он чувствовал, что весь покраснел от стыда за ту сцену, которую устроил его друг. Пак на пути к дверям вырывался и все время оборачивался, продолжая кричать угрозы Акио и размахивать руками. Даже успел пригрозить Юнги-хеном и Хосоком, но затем Чон наконец вытолкал его на улицу, и они молча побрели к дому. Чонгук не злился на друга за эту выходку, ведь знал его боевой настрой. Он просто немного расстроился, потому что Акио неплохой парень, но им никогда не быть вместе. Они просто не созданы друг для друга.🥀🥀🥀
Вечер подходил к концу, и пьяная компания медленно разбредалась по комнатам. Празднование дня рождения Чонгука стало прекрасным поводом, чтобы собраться вместе и вспомнить, что они семья. Чимин, уловив, что хен за ним не следит, неплохо приложился к бутылке и, кажется, даже перепил, поэтому Гук оттащил на себе его пьяную тушку в комнату и отпаивал зеленым чаем, заранее подставив тазик к кровати. Юнги допустил подобное только потому, что сам был слишком увлечен спором с Намджуном. Они уже второй час обсуждали движки и где-то не сошлись во мнениях, а бутылка виски лишь развязывала парням языки и толкала к красноречивым дискуссиям. Джин помогал Мэй убирать посуду со стола, периодически подливая в их бокалы вино и выпивая с девушкой. На удивление, Хосок оказался самым трезвым в их компании, хотя был большим любителем пьяных приключений. Но от алкоголя парень отказался не потому, что ему кто-то запретил или не хотелось. На самом деле, на этот вечер у него были планы, и хотелось все запомнить в деталях, так что Хоуп ограничился парочкой рюмок виски, а затем потягивал только сок. — Ну все, закончите свой спор завтра, — Джин прошел в гостиную и, взяв Намджуна за край футболки, потянул на себя, давая понять, что они оба идут спать. — Вы кричите так, что вас все соседи уже услышали. — Цветочек мой, мы сейчас закончим, и я сам приду к тебе, — Джун перехватил ладонь парня, бегло коснулся губами нежной кожи, и снова развернулся к Юнги, готовясь выдать веский аргумент, чтобы осадить друга и наконец поставить точку в этом бессмысленном споре. — Намджун, уже час ночи. Вам обоим пора идти отдыхать, а то завтра будете ныть, что плохо себя чувствуете, — Джин сложил руки на груди и ждал какой-то реакции, но ее не последовало. Парни продолжили ругаться и шуметь, нарушая покой в квартире. На крики из кухни вышла Мэй, обтирая руки полотенцем после мытья посуды. — Юнги, твой малой сейчас обблюет комнату Чонгука, так что вместо того, чтобы лясы точить, пошел бы и позаботился о нем, — девушка недовольно посмотрела на парня, и тот активно завертел головой в поисках мелкого. Мин только сейчас заметил, что Чимина давно нет за столом. Пока они с Намджуном выясняли что-то крайне важное, подросток, видимо, успел как следует накидаться. Вот засранец. — Мне надо найти Чимина, — пьяно пробормотал парень, вставая из-за стола и нетрезвой походкой выходя из комнаты, оставляя своего собеседника одного. — Спасибо, Мэй, — Джин благодарно улыбнулся девушке за помощь. — Ну все, Джун-и, твой оппонент сбежал с поля боя, так что теперь можно идти спать, — он терпеливо дождался, пока Намджун допьет свой сок, а затем нехотя все-таки направится к выходу. Все разошлись по своим комнатам и теперь готовились ко сну. Мэй проводила парочку взглядом и собиралась вернуться на кухню, чтобы закончить уборку, но дверь скрипнула, и в комнату тихо зашел Хосок. Она пару секунд посмотрела на него, но затем быстро развернулась и ушла. Девушка надеялась, что Чон зашел просто попить воды и сейчас уйдет. С момента приезда ребят напряжение между ними двоими можно ножом резать. Они так и не поговорили нормально, но оба чувствуют, что пора все выяснить. Только вот почему-то Мэй ужасно боится этого и избегает Хоби. Девушка торопливо смывала пену с тарелок под струей воды, чувствуя затылком, что он стоит в паре шагов и смотрит на нее. Сердце давно так быстро не билось в груди, будто, если он коснется, она рассыпется. Хосок медленно приблизился, опуская руки на талию Мэй и прижимаясь щекой к ее виску. Она замерла и чуть не выронила тарелку, чувствуя спиной жар, исходящий от парня. Слишком близко и интимно. Когда последний раз она кому-то позволяла что-то подобное? Кажется, это было с Джиханом, но прошло время, и она смогла его отпустить. Не пора ли двигаться дальше? Хоуп протянул руку и выключил воду, наклоняясь ближе и оставляя легкий поцелуй на скуле девушки, надавливая корпусом и прижимаясь к ней вплотную. Никаких слов не нужно было, их тела понимали друг друга идеально. Переплетенные руки, стекающая по ладоням пена, горячее дыхание и чувство близости. Когда ты подпускаешь человека к своей душе и уязвим перед ним, как обнаженный нерв. Мэй рискнула и доверилась, понимая, что Хоби либо станет ее судьбой, либо когда-нибудь вырвет ей сердце. Это последняя попытка быть счастливой. Она рискнет, но, если все провалится, наверное, больше никогда не сможет быть с мужчинами. Они принесли ей столько боли... но может быть с ним все будет иначе. Хосок, взяв девушку за руку, повел ее следом за собой, в сторону своей спальни. Никаких слов. Они оба понимают, чем закончится этот вечер. Слишком долго к этому шли. Дверь закрылась изнутри, погружая их обоих во мрак. Чон подошел к столу и включил светильник. Теперь они могли видеть очертания друг друга, но атмосфера не стала менее интимной. Все было идеально. Мэй, не дожидаясь от парня активных действий, сама потянулась к пуговкам на своем платье и ловко, но не торопясь, принялась их расстегивать, постепенно все больше оголяясь. Хоуп стоял, опираясь на столешницу, и плавно скользил глазами по красивому телу, ловя взглядом каждую мелочь. Шлейка платья упала с плеча, руки девушки открыли вид на ключицы, спустились ниже, и стала видна впадинка на груди. Никакого бюстгальтера. Мэй смотрела на Хосока и не испытывала стеснения, зная, что он ее изучает, внимательно смотрит. Ткань небрежно упала на пол, оставляя ее лишь в трусиках. Красивая идеальная грудь с маленькими розовыми, затвердевшими от холода сосками, плоский животик, манящие бедра, усыпанные шрамами, оставленными братом. Хоби жадно рассматривал каждую родинку, желая прикоснуться и ощутить бархат ее кожи под своими пальцами. Парень, наконец, сделал несколько шагов вперед, протягивая ладонь и касаясь изгиба талии, легко, кончиками пальцев, но так, чтобы по телу пошла дрожь. С ним все было иначе, не так, как с другими мужчинами. Тэхен был диким, он брал ее, как свою жертву, завоевывал и подчинял. Джихан оказался страстным любовником, и, когда они занимались сексом, ее переполняло желание, но после бурного оргазма внутри оставалась лишь пустота. С Хосоком все не так. С ним по-настоящему, любовно, нежно, медленно. Никаких излишних эмоций — лишь чистая искренняя привязанность. Наверное, в ее жизни никогда прежде не было настолько кристальных чувств. Они прозрачны и понятны. Она любит его. Оказавшись на мягких прохладных простынях, девушка запрокинула голову назад, полностью отдаваясь во власть Хосока. Она чувствовала себя желанной, любимой и нужной. Знала, что он ее любит, ведь это читалось в каждом его поцелуе или касании. Чон сходил от нее с ума, тонул в своих чувствах и ее запахе. Прижимал девушку к матрасу, закинув ее ноги себе на бедра, и теперь точно не отпустит до самого утра. У них впереди еще будет бессчетное количество ночей, полных любви, и в этот раз никто не помешает Мэй стать счастливой. Вонхо не отнимет у нее Хосока. Интимность момента повышалась каждый раз, когда он касался ее, так близко и мягко, кожа к коже. Девушка ощущала, как ее тело горит, а бурлящая кровь, бегущая по его венам, заставляет ее тлеть от жара между ними, и только холодные простыни и легкий ветерок, пробирающийся через приоткрытое окно, немного остужали их запал. Сердце билось о ребра, как о прутья клетки, желая выскочить из груди, пот лился по его шее и спине маленькими капельками, добираясь до впадинок на пояснице, а руки смыкались на тонкой талии Мэй, оставляя красные отметины. Они сливались в сладких долгих поцелуях, забывая о времени и каких-то условностях. Полгода они ждали этого, тосковали друг по другу. Все это время были так близко, но так далеко. Секс — это самый интимный вид танца. Хосок выбрал для них сегодня что-то медленное и плавное, не требующее скорости. Они должны успеть насладиться моментом, прочувствовать друг друга. Мэй размеренно двигалась навстречу парню, впиваясь ноготками в крепкие предплечья, смыкая зубы на мочке его уха. При каждом движении Хосока она ощущала не только заполненность, но и то, как чувство душевной пустоты покидает ее тело. Внутри разливалась сладкая нега, оседающая чувством спокойствия и умиротворения. Больше она ничего не боится. Свое счастье Мэй выстрадала, но теперь никто не отнимет этого. Их танец будет длиться вечно.