«Мимолётным движением пальцев и рук
Он из грома и молнии складывал звук
И ласкал его, будто пятнистые спины пантер.
И его не брала сладость магии слов,
Он не чувствовал запаха жёлтых цветов,
Тех, что бросала она ему под окно и под дверь…»
Канцлер Ги — Oshun Shango
— Кажется, я что-то нашёл! В светлой просторной комнате на диване и креслах расположилась вся верхушка власти Драконьей Империи и отпрыски великого дома Элиаде. Засели с самого утра: сначала все горели утренним энтузиазмом, но с каждой книгой, не оправдавшей надежд, выше упомянутый энтузиазм начинал постепенно иссякать. Книги уже не читали, но тщательно пролистывали и откровенно скучали. Даже Шон, для которого поиск информации в древних талмудах было делом привычным, перелистывая очередную хрустящую страницу, совсем неаристократично зевнул. Даже горячая тайра со свежими пирожками не спасала ситуацию. Изредка кто-нибудь вскидывал сияющее лицо и с горячим нетерпением тряс книгой, уверенно сообщая окружающим, что он «кажется что-то нашёл!». Возможно, эта фраза несла в себе некую магическую силу, потому что после её произнесения все бросали свои книги и талмуды и неизменно собирались вокруг возмутителя спокойствия, которым чаще всего становился Марко. После оказывалось, что тревога была ложной и тактичные царские особы сглатывали недовольство или едкие комментарии, но зато очень громко думали, расходясь по своим местам. Уже несколько часов звенящую тишину разбавлял редкий скрип пера, шуршание страниц, да радостные трели весенних пичужек за окном. И вот опять это! Но в этот раз всё было иначе: во-первых, после очередного возгласа Марко никто не кинулся с горящими глазами к аморею, только Шон заинтересовано повёл крючковатым носом, а во-вторых… — Если это очередная захватывающая история о том, с кем наш дорогой предок развлекался и каким ключом запирал спальню, то клянусь Иэнку… — начала говорить Роксана, не отрывая взгляда от очередного засаленного дневника. — Нет, я уверен! — сказал Марко и стал читать вслух: «…я должен спрятать ключ от Книги Теней, дабы никто из недостойных не смог прочесть её. Я долго размышлял о том, где же это безопасное место, способное сохранить сей ключ к знаниям, но такого места просто нет! Но я могу доверить хранить мой секрет тому, кому доверяю больше всего — моя дорогая Наркиса станет идеальным хранителем тайны!..». После недолгого осмысления услышанного, Тиану отложил ветхий талмуд в сторону и посмотрел на брата с сестрой внимательно-вопросительным взглядом. — Это наша прабабушка, он пишет о своей жене, — пояснила Роксана, также отложив засаленный фолиант, а потом обратилась к брату: — Ты уверен, что правильно перевёл? Покажи!.. Нет, всё верно, — растерянно подтвердила девушка, заглядывая через плечо брата. — Погодите, — попросил Арден. — Если я правильно понял, то эта запись сделана уже после смерти жены вашего предка, и он никак не мог ей отдать ключ на хранение? Или я что-то упустил? — Может он пишет не буквально? Он мог спрятать ключ где-нибудь в склепе жены? — предположила Бель, мимодумно покачивая стройной ножкой в изящной туфельке. — Может быть, — кивнул Марко, — но дело в том, что на момент ведения дневника леди Наркиса была больна, умерла она несколькими месяцами позже, — пояснил аморей. — У меня сложилось впечатление, что Книга была создана уже после смерти леди Наркисы, разве нет? — подняла брови Бель. — Не совсем. По рассказам отца, наш прадед всегда был одержим идеей создать способ обмануть смерть, и когда он узнал, что леди Наркиса неизлечимо больна, у него появился дополнительный стимул к работе. Книга Теней была дописана незадолго до смерти леди Наркисы, и прадед вполне мог отдать ключ на хранение жене, — рассказала Ана, а потом обратилась к брату. — А ещё что-нибудь там есть о ключе? Марко протянул сестре открытый дневник, ткнул пальцем в нужный абзац. — Я не уверен в переводе. «Она была очень рада подаренной мной безделушке, хранящей мою тайну». — Он спрятал ключ в чём-то и подарил этот предмет жене? — тер Дейл вцепился в переплёт книги. У него горели глаза огнём предвкушения, сейчас маг был просто олицетворением любопытства. Он с силой потянул на себя книгу, бесцеремонно вырывая её у девушки. На мгновение их пальцы соприкоснулись, по телам обоих как будто пробежал электрический разряд. Ана вздрогнула и быстро отдёрнула руку, а маг шальным взглядом уткнулся в книгу, как будто даже ничего и не заметил. — Ой, как интересно! — выдохнул тер Дейл с восторгом ребёнка, вглядываясь в витиеватую вязь аморейской письменности. Провёл длинным пальцем по строчке, понюхал страницу, даже посмотрел её на свет. Неподготовленного человека, да и даже не человека, подобные действия мага ввели бы как минимум в ступор, а как максимум — заставили бы задуматься о духовном здравии тер Дейла, но только не Бель с мужьями, не Роксану и не Марко. Наконец, Роксана не выдержала и не без язвительности заметила: — Не знала, что в Драконьей Империи преподают аморейский… Шон поднял голову, непонимающе взглянул на девушку, кажется он так увлёкся, что не услышал ни слова. — Помочь с переводом? Маг моргнул и молча положил книгу на стол, избегая прикосновений. Роксана склонилась над фолиантом, кожей ощущая, как по бокам и сзади неё собрались остальные соискатели. — Ну что? — шепнул ей кто-то прямо в ухо, обжигая горячим дыханием нежную кожу. — Марко перевёл всё верно, но меня смущает только один символ, — девушка пальцем очертила одну из закорючек и повернула голову вбок к тому, кто спрашивал, и наткнулась на карие глаза Шона. — Этот знак означает безделушка, вещь, но на высоком аморейском, которым почти не пользуются сейчас, это означает драгоценное изделие, украшение. — Ты хочешь сказать, что прадед спрятал ключ в каком-то украшении? — Да, — просто ответила Ана. — А в каком конкретно неизвестно? — почти без надежды поинтересовался Арден. — Нет, — хором ответили брат с сестрой и вздохнули. За ними вздохнули и все остальные, ведь это означало, что им предстоит перелопатить ещё кучу книг в поисках подсказки. — Опять книги… — законючила расстроенная Астер. — Может всё-таки есть способ узнать, что за вещь подарили леди Наркисе? У вас есть догадки? — с надеждой посмотрела она почему-то на Марко. Парень помолчал, задумчиво поковырял обложку книги и неуверенно сказал: — Мы можем поискать упоминания о вещи, подаренной ей прадедом, в определённый период, тут есть дата записи, — парень ткнул пальцем в дневник, где действительно в конце страницы стыдливо выглядывали цифры. Их никто не заметил, ведь всех интересовали лишь заветные строки… — А ещё, — продолжил Марко, — я думаю нужно искать среди королевских регалий. Только что наколотый на изящную вилочку эльфийской работы кусочек красной рыбы, мягко шлёпнулся на пол. Бель не ела ничего с самого утра и попыталась под шумок насладиться слабосолёной рыбкой, пока Марко пребывает в раздумьях, но когда услышала последние слова молодого аморея, ей стало не до еды. — Почему ты так решил? — спокойно спросил Арден. По лицам всех присутствующих было ясно: всем было интересно послушать, что скажет Марко. Даже Астер замерла, хотя и изредка бросала взгляды полные обиды на розовый кусочек рыбы у ножки стола. — Наш предок был далеко неглуп: он прекрасно осознавал, что ему не позволят заниматься некромантией и в любом случае, получится у него воскресить жену или нет, попробуют его остановить. А как поступают с вещами мага-некроманта? Правильно, избавляются. Но если это регалия Короны, то скорее всего вещь останется в сохранности, вряд ли кто-нибудь осмелиться уничтожить символ власти. — Почему сразу уничтожить? Не проще было бы сохранить и изучить вещи такого талантливого мага? — удивился Тиану. Молодой аморей усмехнулся краешком губ. Он сделал это так легко и привычно, что у Роксаны, сидящей в кресле неподалёку, кольнуло сердце: это была улыбка Димитру. Старший брат так улыбался. Даже не улыбался, а растягивал краешек губ в полуулыбке. В ней читалось всё: и интерес, и превосходство с толикой высокомерия, и мягкая ирония, и совсем редко искренняя радость. — «Это всё в прошлом! Хватит держаться за призраки прошлого, нужно жить настоящим!» — говорила себе Роксана. Девушка понимала реальное положение вещей, но не могла ничего с собой поделать, мысленно вспоминая светлые моменты детства. Хотя их было и немного, но оттого ценней они были для неё. — Насколько я помню, в истории уже был прецедент. Талантливый маг с безумной идеей воскресить любимую, — на этих словах Бель посерела лицом, а эльфы подобрались, почти незаметно грея руки жене. Марко облокотился руками на стол, наклоняясь чуть вперёд, пытливо заглянул в глаза Бель. — Не напомните мне, что стало с вещами мага? — Это другое. И это было уже после безумств вашего предка, — выдавила из себя Астер, внешне оставаясь бесстрашной. Но напряжённо прямая спина и похолодевшие руки выдавали её с потрохами. Конечно, она не забыла. Как такое вообще можно забыть? — Да, это немного другое, — легко согласился Марко. — Нашему предку удалась формула воскрешения, а тёмному некроманту Драконеньей Империи нет. Так что произошло с вещами некроманта? Вы их изучили? Астер облизала вмиг пересохшие губы. Конечно, после всего произошедшего тогда, почти двадцать лет назад, у неё и мысли не возникло изучать что-либо, она просто хотела навсегда забыть произошедшее, уничтожить и стереть любое напоминание о человеке, который чуть не погубил Империю, её любимых и её саму. — Нечто подобное произошло и с нашим предком, — продолжила мысль брата Роксана. — После его падения все его вещи были уничтожены, если бы могли уничтожили бы и Книгу Теней, но, как вы сами знаете, не смогли… — То есть, нам нужно искать среди королевских регалий вашего дома, — подытожил Шон, откусывая сразу пол пирожка. Роксана всегда поражалась неиссякаемому голоду и пофигизму тер Дейла. Даже сейчас, когда многие сидели на краешке кресел, придавленные горькими воспоминаниями, Шон развалился на диване и непринуждённо жевал пирожок, запивая тайрой. — Я составлю список всех украшений, которые вспомню и поищу любые упоминания о них в дневниках леди Наркисы, если никто не против, — предложил Марко. Конечно, никто и не думал препятствовать стремлению молодого человека посидеть за книгами ещё несколько часов. Его уверили, что несомненно помогут в поисках, но позже. Ведь надо же и отдыхать иногда, верно? Марко неуверенно кивнул, а Астер с мужьями как будто только этого и ждали: тут же распрощались и ухнули в тёмное зеркало портала, причём сделали всё настолько быстро, как будто боялись, что им могут запретить уйти, и им придётся разгребать книжные завалы до вечера. После ухода, а скорее побега Астер с мужьями, комната как будто опустела, хотя в уголке ещё допивал тайру Шон, а в креслах сидели брат с сестрой. Роксана отчаянно не хотела снова погружаться в занудные записи предка, продираясь через пятна чернил и почерка прадеда. Почерк стоит особого упоминания: размашистый в одном месте и мелкий, с закорючками на буквах, в другом, он приводил Ану в негодование. Порой Роксане казалось, что владелец дневника заранее знал, что его записи прочтут и специально ставил кляксы и извращал аморейский как только мог, щедро приправляя всё это соусом из детальных описаний жизнедеятельности старого мага в целом и его частей по отдельности. Да, такое на ночь лучше не читать. Из окна пахнуло вечерней свежестью, снова загалдели птицы. — «Может прогуляться?» — подумала девушка, вдыхая воздух со вкусом свежей зелени и отдававшей горчинкой мокрой земли на языке. — …Роксана! — А? — девушка так погрузилась в свои мысли, что не услышала вопроса Шона. — Не хочешь прогуляться? — терпеливо повторил тер Дейл. Роксана задумалась. Пару дней назад её навестил Шраарр, придворный маг Тер-Шерранта, тот самый, что пытался спасти Ану, когда она была ранена и металась в бреду и, как бы между делом, ужасно краснея, попросил Ану о встрече в его лаборатории вечером. Молодой дракон оказывается очень интересовался здоровьем бывшей подопечной и даже несколько раз передавал через Мудрейшего просьбу о встрече, желая «обсудить влияние магического яда Аммории на кровь других рас». Цитируя лекаря, Шангарр ехидно ухмылялся и угрожающе водил указательным пальцем из стороны в сторону, как бы сетуя на коварство сероглазой красотки, что переманивает его лучшего лекаря. Тем не менее, Шраарр получил образец крови Аны и даже смог выделить яд, провёл какие-то опыты и очень хотел поделиться результатами своих изысканий с Роксаной. Ана наивной отнюдь не была, а потому попыталась вежливо соскочить, но дракон так отчаянно побледнел после того, как девушка отказалась, что Ане пришлось всё же согласиться, чтобы не расстраивать молодого дракона. Несмотря на то, что Роксана никому не говорила о том, что её внимания добивается крылатый лекарь, все всё прекрасно знали. Астер загадочно улыбалась и предлагала подобрать девушке платье на вечер, её мужья оказались более тактичными: то есть, никак не показывали своей информированности. Брат пожимал плечами: мол, твоя личная жизнь, делай, что хочешь, но приправленная строгим наказом быть осторожнее. Самой странной реакцией показалась Ане реакция Шона: он с некоторым скепсисом хмыкал, хмурил лоб и давил из себя кособокую улыбку. Для себя Ана решила, что Шону просто неприятно, что его работу «перепроверяют», ведь подобное исследование уже было проведено тер Дейлом, и, возможно, некоторое недоверие к его работе вызвало неприязнь к конкуренту. — Мы ненадолго, вернёмся до темноты, — уверил тер Дейл. Девушка кивнула, захватила накидку со спинки кресла, ободряюще похлопала брата по спине и также, как и несколькими минутами назад Астер, сбежала, прихватив с собой кареглазого мага.* * *
— «Весна подобна женщине — такая же непредсказуемая и никогда не приходит вовремя», — думал про себя старый садовник, поливая малиновые первоцветы. Эту фразу он слышал ещё от своего отца, и спустя пару десятков лет ничего не поменялось. Весна опаздывала, капризничала: то рыдала холодными дождями, то смеялась вместе с весёлыми пичужками. А в солнечный день усаживалась под развесистым дубом и плела золотой ковёр, наматывая на тонкие девичьи пальчики нити солнечных лучей. Арман тяжело вздохнул и выпрямился. Закряхтел, прикидывая, что ещё он успеет сделать до того, как начнёт смеркаться. Вечер наваливался на сад, отодвигая солнце к горизонту, и земное светило, как бы извиняясь за беспардонность своего коллеги, светило ярко и несколько отчаянно. — «Пару часов есть», — подметил про себя старик, решительно взялся за лопату и неспешно поковылял вглубь сада. Хотя было ещё светло, посетителей было совсем немного: двое сидели в беседке, ещё две-три парочки важно прогуливались по аллее. Вот молодой человек присел на корточки, быстрым движением сорвал сиреневого цвета анемону и предложил даме. Дама приняла подарок, и неудачливый кавалер, сияя от благосклонности своей спутницы, заговорил ещё более страстно, попутно одаривая красавицу искренней улыбкой. Неудачливый, потому что не заметил явного пренебрежения во взоре девушки и то, как она бросила цветок в молодую траву, как грязный платок. — «Дурак» — про себя подумал старик о неудавшемся ковалере. — «Разве стоила эта жеманная девица с искусственным голосом жизни цветка?». Арман никогда не был женат, у него не было детей. Многие бы посочувствовали одинокому мужчине, но для Армана никто не мог заменить цветы. Они были для него всем. Он не понимал, как кто-то может рвать цветы и дарить их, и ему вовсе не было жаль своих стараний, нет, его беспокоила лишь жизнь цветка. Он пел им хрипловатым простуженным голосом, заботливо подгребая землю к корням, как матери поправляют одеяло своим детям, разговаривал с ними, поливал, пересаживал, а они в благодарность цвели так ярко, долго и красиво, что даже эльфы дивились. Одно время благородные лорды в стремлении смягчить женское сердце ходили за букетом в королевский сад, а на возмущение старого садовника одаривали его неудомённым взглядом: мол, ты мне ещё благодарен должен быть, раз я счёл твои цветы достойными моего внимания. Потом, уже при императрице Астер, стало куда как лучше: юная королева ввела штрафы за вырванные в саду цветы, и ленивым господам приходилось посылать слуг за дорогими букетами в город. Мысли текли подобно лесной речушке: с ленцой, но непрерывно, и погружённый в воды раздумий Арман не сразу заметил, что навстречу ему по дорожке идёт ещё одна парочка: придворный маг и незнакомая садовнику молодая девушка. Маг и девушка были увлечены беседой, но поравнявшись с Арманом, придворный маг кивнул в знак приветствия старому знакомому, а девушка приветливо улыбнулась старику. От этого простого человеческого внимания у Армана сжало сердце: кто он такой, чтобы его помнил и даже узнавал придворный маг тер Дейл? А вот подишь ты — узнал. Да и девушка не скривила губки, как любили делать здешние дамы. Мелочь, а как приятно! — «Надо бы уже приступить к вечернему поливу», — подумал старик, но так и не шелохнулся, стоя в двадцати шагах от парочки, и с интересом наблюдая за ними. Маг что-то спрашивал у красавицы, та искренне улыбалась ему. Внезапно, девушка наклонилась к нежным лепесткам низкорослых крокусов. — «Сейчас сорвёт», — подумал Арман с горечью, но девушка его удивила: не только не сорвала нежный цветок, даже не коснулась его, лишь опустила голову чуть ниже, вдыхая нежный цветочный аромат, и встала, ничуть не заботясь о чистоте тёмно-синего колета. Маг предложил девушке локоть, и они вновь пошли по дорожке в сторону беседки. Вскоре они скрылись из виду, а садовник, вспомнив про вечерний полив, заковылял вглубь сада, даже не подумав проследить за магом и его спутницей. За свои цветы он был спокоен.* * *
— Как тебе, нравится сад? — поинтересовался тер Дейл у Анны, которая вежливо, но кажется без особого интузиазма осматривала нежные бутоны ранних роз. Они только что покинули Аллею роз и свернули на неприметную узкую дорожку, что подметали молодой листвой гривастые ивы. — Красивые цветы, но я больше люблю полевые, — внезапно призналась Ана. Навстречу им шёл садовник, старый знакомец Шона, и маг на автомате кивнул старику, оставаясь в прострации. Тер Дейл не мог похвастаться пониманием женской натуры, но за годы жизни при дворе знал одно: девушки любят цветы. Нет, не так, придворные дамы любят цветы. Но и тут существует оговорка: в высшем обществе было принято дарить исключительно розы. Цвет подаренной розы мог сказать о многом: например, красные, белые и розовые цветы привередливые девушки терпели, ведь считалось, что такие цветы растут повсюду, а значит не стоят девичьего внимания. К синим, чёрным, пёстрым и жёлтым розам красавицы относились более благосклонно: одаривали нежной улыбкой и могли даже согласиться на танец. А букет из самых редких роз — радужных, просто кричал о состоянии дарителя и о его серьёзных намереньях по отношению к леди, отчего последние млели и становились ласковыми и внимательными, как кошки перед кормёжкой. Но полевые цветы… В высшем обществе полевые цветы считались цветами простолюдинов. «Эти ромашки, васильки, они цветут повсюду и достать их не составляет труда, а значит, они ничего не стоят!» — так считали благородные дамы, не оставляя и шанса небогатым романтикам. И тут Ана говорит, что предпочитает полевые цветы… Впрочем, Шону было глубоко пофигистично на принятые нормы, и он искренне считал, что дарить нужно то, что доставляет человеку радость, а не то, что принято дарить. Но все знакомые дамы тер Дейла впитали эти правила с молоком матери, закрепили в юности и следовали законам общества, давя собственные желания и предпочтения в зародыше. — Ты был когда-нибудь в вересковой пустоши? — продолжала Роксана, не замечая недоумённого вида мага. — Это невероятное зрелище! Представь: ветер ерошит волосы, в воздухе пахнет мёдом, а вокруг тебя волнуется вересковое море! — Девушка мечтательно прикрыла глаза, погружаясь в воспоминания, и Шон невольно залюбовался ею. Тер Дейл никогда не встречал таких как она: умная, ироничная, смелая и… красивая. На балу у Мудрейшего многие засматривались на статную красавицу с глазами цвета дождя, и Шона это не должно было волновать, но волновало. Лорды танцевали с ней, пытались очаровать сладкими речами, ощупывали похотливыми взглядами, и кареглазый маг одновременно злился и завидовал им. Они не должны так смотреть и так касаться её! Ещё этот наглец Шраарр! Именно в этом направлении теперь думал о лекаре Тер-Шерранта Шон, хотя раньше считал этого дракона вполне достойным. Шон не узнавал сам себя, ему казалось, что он заболевает. Во время опытов, на советах, во сне — везде он видел её невозможно серые глаза и ничего не мог с этим поделать. Минутное облегчение ему принесла мысль о том, что все его чувства были вызваны проклятой меткой, что сейчас красовалось на тонком девичьем запястье и прочно связала двух магов против их воли не только душевно, но и любовно. Шон понимал, что скорее всего, после того, как Марко станет королём Аммории, Ана вернётся вместе с братом на родину, и она снова будет жить своей жизнью, а сам Шон останется в Драконьей Империи. У неё своя жизнь, у него своя. Не стоит назолять девушке чувствами, которые возможно даже не настоящие. Но предательски сжимающееся сердце болело, а его вторые сущности, перекрикивая друг друга, приказывали ему действовать. Схватить, спрятать, не отпускать. Сделать всё для того, чтобы эта девушка была с ним. Тер Дейл обрывал их, пытаясь убедить то ли себя, то ли их, что всё, что он испытывает лишь морок любви, иллюзия, что рассеется, как только девушка вернёт Долг Жизни. Роксана не подозревала, какие страсти терзают душу мага, и беззаботно рассказывала о том, какие цветы растут в Аммории, а потом и вовсе наклонилась понюхать крокусы, оголяя нежную кожу шеи. Маг сглотнул, но быстро собрался и вслушался в то, что рассказывала Ана. Что-то в её рассказах о прошлой жизни давно царапало слух, и тер Дейл долго не мог понять что. Это что-то как вода, вытекало из головы, как ветер испарялось, не давая поймать себя за хвост… — Когда ты говоришь об отце, ты называешь его по имени, — наконец смог облечь мысль в слова маг. — Почему? Вы не ладили? Девушка оборвала саму себя молчанием, широко раскрытыми глазами, смотря на Шона. — «Не ожидала или…», — про себя подумал маг, а вслух сказал: — Извини, это не моё дело, — и замолчал, ругая себя за несдержанность. Он и не ждал ответа и потому удивился, когда услышал спокойный голос Аны. — Потому что для меня он был больше королём, чем отцом. Подул холодный ветер, девушка передёрнула плечами, и Шон накинул на неё согревающие чары. Она благодарно улыбнулась. — Это не секрет, все при Дворе знали о тяжёлом характере Сизэру. Говорят, он очень любил мою мать. Не знаю. Мне одно время казалось, что он не способен любить. Он заботился о нас, но в своей манере. Наверное, он хотел таким образом сделать из нас сильных, но… Порой, нам не хватало отцовской любви, его одобрения, поддержки… Девушка тяжело вздохнула, вспоминая отца, и то, каким жёстким он мог быть. Он всегда… Нет, он не всегда был таким. — Когда я была маленькой, мы были очень близки, он подарил мне коня, позволил обучаться ратному делу, а потом… Я не знаю, что произошло, но он стал избегать меня, а после и вовсе сослал с глаз. — Куда тебя отправили? — Мне дали выбор: замужество, обитель или меч. Нетрудно догадаться, что я выбрала, — зло усмехнулась Ана. — А почему именно меч? — спросил Шон, и поняв, как глупо звучит его вопрос, пояснил: — Ты могла бы выйти замуж и жить так, как тебе этого хотелось бы. — Если бы я вышла замуж, то я бы жила так, как того хотел бы мой муж. Обитель — та же клетка. Поверь, Шон, у женщин не так много ролей в этой жизни: жена, распутница, слуга богов или ведьма. И лишь ведьма обладает наибольшей свободой. Она смотрела ему в глаза, и он видел своё отражение в её зрачках. — Ты ищешь свободы? Свободы от чего? От Долга Жизни? — скривил губы в ухмылке маг. Ана перевела задумчивый взгляд на сумеречное небо. — От власти других надо мной. Насколько это возможно. Каждый из нас связан клятвами и обязательствами, но в наших силах выбрать кому служить и кому быть обязанным, — девушка горько улыбнулась и добавила: — Например, ты связан дружбой с Астер, ты клялся в верности её дому, и ты свободен, ведь сам выбрал кому служить и служишь не из страха, а потому что веришь в то, что делаешь. — Поэтому ты не пошла с Димитру? — спросил кареглазый. — Ты ведь могла поддержать его, он законный старший наследник… — Я думала об этом. И знаешь, если бы он не пытался убить Марко, я бы его поддержала. Его с детства готовили быть королём, он решительный, харизматичный, умный — за такими как он идут на войну и на смерть… Но я не могу доверять тому, кто ради власти способен пойти на убийство собственного брата. Да и желание взять реванш за события двухсотлетней давности ему не прибавляют очков в моих глазах, — сказала она. Её голос был твёрдым, а глаза грустными и полными тоски, как если бы то, что она говорила причиняло ей физическую боль Она замолчала. Шальной ветер закрутил в водовороте листья, покачал бутоны роз, сорвал несколько лепестков и посыпал ими вихрастую макушку дракона. Шон стряхнул лепестки, но ветер, как мальчишка-проказник, вновь нарвал лепестков и придворному магу пришлось наложить на беседку чары, чтобы никто не тревожил их. — Незадолго до смерти короля, Сизэру говорил со мной. Он хотел, чтобы я поклялась, что сделаю всё для того, чтобы его последняя воля была исполнена. Я тогда пошутила, что он всех нас переживёт, а он… — девушка выдохнула, как будто сбрасывая тяжесть воспоминаний с плеч. — Он накричал на меня, сказал, что я ещё совсем девчонка и ничего не понимаю. — Ты знала, что он изменит завещание? — Нет. Никто не знал. Я спрашивала придворного поверенного, он не заверял завещание. Никто не знал о планах Сизэру. Король понимал, что если об этом узнают советники и знать — будут против. Мимо беседки, шурша юбками прошла пожилая леди, окинула строгим взглядом магов и пошла вглубь сада недовольно бурча что-то о молодёжи, лишённой всяких приличий. Как только старая карга удалилась на достаточное расстояние, Шон прыснул бархатным, чуть приглушённым рукой смехом, Ана же ответила ему искренней улыбкой и лучиками смешинок в глазах. — Я действительно неплохо сохранился для своих лет, но меня ещё никто не обвинял в этом! — сквозь смех поделился кареглазый. Отсмеявшись он откинулся на спинку скамьи и без перехода, продолжая недавний разговор, поинтересовался: — А что ты будешь делать когда получишь свободу? Роксана не сразу поняла смысл вопроса, а когда поняла, почувствовала себя воздушным шариком, который прокололи, и теперь вместе с воздухом испаряется и её уверенность. Она никогда не думала об этом. Её жизнь была распланирована и понятна, даже покушение на Марко не изменило курса, лишь внесло на карту её судьбы несколько дополнительный пунктов, удлиняя путь. — Не знаю, — честно ответила девушка. Она стала нервно теребить белыми тонкими пальцами синюю ткань колета. — Я Ведунья, Шон. Я давала клятву, что буду служить правящему дому до конца моей жизни. — А если бы у тебя была возможность выбирать? — Я бы не стала жить при Дворе. Море, хочу туда, где есть море, вереск, солнце, туда, где меня никто не знает… Она давно не смотрела на Шона, всматриваясь как будто внутрь в себя. Тяжёлая тёмная прядь снова выбилась из косы, упала на глаза. Но девушка, погружённая в себя, этого даже не заметила. Шон не удержался и тёплым невесомым касанием заправил смоляную прядь за ухо девушки. Но руку не убрал, пальцем очертил острую скулу. Она повернула голову, в глазах читалась растерянность. Снова эти серые глаза. Нет, даже не серые: серебряные. И Шон не сдержался. Тёплые сухие губы накрыли губы девушки, осторожно касаясь, словно крыльев бабочки, он целовал её дивясь собственной наглости и одновременно робея, как мальчишка. А потом она ответила, неумелым движением губ и Шон понял, что хмелеет и от запаха её волос, и от глубины её глаз, и от неопытности девичьих губ… Ему внезапно стало не важно, что будет дальше, и как он поплатится за свою горячность. Здесь и сейчас были лишь её глубокие серые глаза, с пушистыми чуть подрагивающими ресницами, тёпло девичьих пальцев на его щеке, локон волос цвета ночи… Они целовались долго, отчаянно, как будто у них был только этот миг, и они не хотели его упускать. Вокруг всё стихло и парк внезапно опустел: ни людей, ни мерного журчания фонтана, даже птицы притихли, боясь помешать этим двоим. — «Шон!» — ударило в голове колокольным набатом. Маг вздрогнул и прервал поцелуй. Оба тяжело дышали, смотря друг другу в глаза. — «Не сейчас» — попытался отмахнуться мысленно маг, но серьёзный голос Бель зазвучал в его голове снова. — «У нас проблемы, Шон. На тайную библиотеку Мириндейля напали. Открывай портал по маяку» Встревоженные серые глаза напротив безмолвно вопияли. — Нужна наша помощь. И боюсь ты всё же опоздаешь на встречу.* * *
Вязкая кашица грязи смачно чавкнула под каблуком, брызнула во все стороны, намереваясь испачкать тёмно-синий бархат колета и уныло стекла с магического щита на землю. К тому моменту, когда они подобрались к тёмному, подсвечиваемому редкими факелами зданию, уже окончательно стемнело. — Четверть часа назад Алсинейль сообщил о том, что кто-то проник в одну из его библиотек на окраине Лариндейля. Библиотека охранялась четырьмя стражниками, один из них успел ментально доложить о проникновении, потом сигнал пропал, — рассказывала Бель, перешагивая корни. Перед телепортацией во владения эльфов Арден предупредил, что библиотека находится на опушке леса, редкий сосновый лес прикрывает тыл здания, а по бокам и спереди — пустошь. А это значит, что подобраться к зданию и остаться незамеченными можно только сзади. А так как никто не мог предсказать, что ждёт их на месте, было решено телепортироваться не у самой библиотеки, а в сотне метров от неё, на случай, если взломщики оставили людей на улице. Поэтому сейчас пятеро теней, ежеминутно спотыкаясь и бурча орочьи ругательства под нос, шли на блёклый свет факелов. Впрочем, они могли и не осторожничать, ведь ночь задрапировала всё вокруг чёрным покрывалом, и даже если бы кто-то и знал где находятся лазутчики, он всё равно не смог бы рассмотреть их. — Стоп! Я слышу чьи-то шаги, — Роксана выставила руку в предупреждающем жесте. — Кого-то из нас? — Нет, — возразила девушка. Втянула носом холодный воздух, прислушалась. — Мужчина, молодой. Дракон. — Где? — невольно переняв манеру говорить девушки, спросил Арден. — У северной стены. Драконы переглянулись, явно согласовывая между собой план действий ментально. Порой Ана жалела, что амореи не могу общаться ментально, но как выяснилось совсем недавно, не все амореи, а лишь чистокровные не способны к ментальному общению. Как-то раз Роксана попала в лапы одного любопытного дракона, который вознамерился изучить способности амореев в целом и особенности девушки в частности. Посадив девушку на диван, тер Дейл стал задавать ей разные, между собой несвязанные вопросы. Сначала Ана отвечала неохотно, но поняв, что Шону действительно интересно, а кое-что он даже записывает, девушка втянулась и начала получать удовольствие от их блиц опроса. Когда дошёл черёд до родословной девушки, выяснилось, что к королевскому дому Роксана хоть и имеет отношение, но довольно спорное, хотя бы со стороны матери. Тут-то маг не устоял и попросил у девушки каплю крови на анализ, дабы выяснить её расовую принадлежность. Ана без раздумий согласилась: ей и самой было интересно, кем была её мать, поэтому вытянув из голенища сапога кинжал, быстрым движением полоснула по пальцу острым лезвием. Результат превзошёл все ожидания: оказалось, что Ана на одну вторую является аморейкой, ещё на две пятых — человеком, ну и оставшаяся капля — драконом. — В тебе слишком мало драконьей крови, боюсь ты никогда не станешь на крыло, — как бы оправдываясь, объяснял ей Шон. — Но в тебе достаточно человеческой крови, чтобы овладеть человеческой магией. — Подожди, — остановила его Роксана, — ты говоришь мне, что я чуть меньше, чем наполовину человек? Но как это возможно? Даже если учитывать, что моя мать была полукровкой дракона, отец был чистокровным амореем… Маг активно закивал. — Ты не учитываешь тот факт, что амореи изначально были людьми и лишь потом получили силы, став теми, кто они есть. Поэтому даже в самом чистокровном аморее будет присутствовать доля человеческой крови. А твоя мать скорее всего была наполовину человеком, наполовину драконом. У твоей матери был шанс стать и человеческим магом, и овладеть драконьей магией, а ты сможешь пользоваться силами аморея и одновременно быть человеческим магом, кстати не самым слабым. Потенциал у тебя есть, крови хватает, но вот вопрос хочешь ли ты этого? От таких новостей голова шла кругом, но Ана сразу поняла для себя: она хочет научиться человеческой магии. — Я научу, — пообещал Шон. И правда, в свободную минуту тер Дейл брался за обучение Аны. Ставил неуверенные пальцы, учил различать нити человеческой магии и бесконечно радовался на талантливую ученицу. А Роксана искренне не понимала, за что её хвалят? Смотря на то, как ловко и умело Шон перебирает магические нити, щелчком пальцев запускает самое мудрёное и сложное заклинание, девушке казалось, что такого ей никогда не достичь. Ана давно заметила, что есть маги, талантливые маги, которые добились многого из-за своей усидчивости, педантизма, до крови содранных мозолей на пальцах, что в тысячный раз активируют руны, а есть маги, что из шального интереса копаются, в кажется понятных вещах, и вдруг изобретают нечто новое, ради смеха выдумывают, но в тоже время преклоняются перед силой Магии, уважают её, и она, как бы чувствуя это, награждает их величием. Шон был именно таким. Его магия была отточена не только годами: в его движениях была некоторая пластичность и одновременно уверенность и это подкупало, завораживало… Вот и сейчас, оглушительным щелчком пальцев тер Дейл вмиг повязал кого-то в темноте. Все сгрудились над тенью. Что ж, и вправду мужчина, молодой дракон. Ана зажгла на ладони огонёк пламени, и тот услужливо подсветил лицо мужчины. Тёмные волосы, хищные черты лица, кого-то он напоминает… — Осторожно, леди, не обожгитесь! — тонкие губы тронула обольстительная улыбка. — Возможно, вам стоит беспокоиться о себе, милорд, — тон в тон обронила Ана, всё ещё нависая над очаровательным незнакомцем. — Не холодно? — кивком подбородка указала на сырую землю, на которой с комфортом расположился дракон. — Присоединитесь? — клыкасто ухмыльнулся он. — Шао, что ты здесь делаешь? Шао? То есть сын Мудрейшего Шаоран? Вот почему его черты показались знакомыми, ведь он просто копия отца. — Да был в отъезде, пару часов назад вернулся. Решил вот к вам в компанию набиться, мне не впервой. Вы непротив? — быстрый взгляд с прищуром в сторону Астер. — Нет конечно, но в следующий раз предупреждай, а то вон Ана чуть тебя не испепелила… — А что скажет Ана? — взгляд в сторону аморейки. — Ана скажет, что если вы не встанете, нам придётся объяснять Мудрейшему, как кронпринц Тер-Шерранта застудил себе… царское седалище. Вам оно надо? С минуту знойный красавец молча смотрел на Роксану, а потом расхохотался так громко и с таким удовольствием, что никак не вязалось с его статусом, но полностью оправдывало поговорку про первые сто лет детства у мужчин. Отсмеявшись, дракон встал, смахнул несуществующие пылинки со своего бронзового колета, и деликатно взяв Роксану под локоток, повёл её на свет огней. За ними поплелись остальные. — Так вы Роксана, правильно? — Правильно, можно просто Ана. — А я просто Шао. –Шао, не отвлекайся! — хлопнула Астер дракона по широкой спине. Они подошли совсем близко: можно было рассмотреть высокое серое здание, что смотрело на них чёрными осколками глазниц. Массивные резные двери распахнуты, вокруг ни души. — Всё чисто. По крайней мере я так вижу. Ана, что чувствуешь? Девушка снова втянула холодный, режущий льдинками нос и глотку воздух. — Пусто. Но они были здесь совсем недавно. Амореи. — Ладно, осмотрим здание, может поймём, что они искали. Друг от друга далеко не отходить, — распорядился Арден, и все согласно кивнули. Холодный пол из светлого мрамора, высокие колоны с изящными завитушками и бесконечные залы с книгами. Шаги гулко отдавались от стен, тени от света факелов маячили и кривили рожи, пытаясь запугать или запутать. Одинокий сгорбленный стул со сломанной ножкой грустно склонился над журнальным столиком, на котором были разбросаны книги. У некоторых явно не хватало страниц: вырванные, они тут же лежали жалкими скомканными бумажками, что ещё больше вызывало вопросов: зачем уродовать книги, рвать на части, если не для того, чтобы забрать с собой? — Я нашёл стражу у северной стены, — раздался прохладный спокойный голос Тиану. — Все мертвы. — Но зачем? — В других залах тоже беспорядок, перевёрнуты стулья, порваны книги. — Астер вышла из тени. — Что они искали? — Не знаю, но я проходил мимо южного зала, и там всё на месте, полный порядок, — заметил Шао. — Может осмотрим ещё раз вместе? Они прошли в южный зал. Как и в других комнатах здесь стояла пара пуфиков, пара кресел с резными подлокотниками, столики и бесконечные стеллажи книг. На столе горкой лежала стопка фолиантов, и именно к ней направился Шао, бесшумно ступая по мягкому ковру с тяжёлыми кистями. Внезапно, на половине пути, дракон остановился, покачнулся, как будто споткнулся о невидимую преграду и встал, как вкопанный. Шаоран попытался поднять ногу, но не вышло. — Я не могу двигаться, я как в трясине, — объяснил дракон, а потом добавил с лёгким флёром испуга в голосе: — И это не драконья магия, я не знаю что это! Астер с мужьями двинулись к дракону, чтобы помочь ему выбраться, но их остановил голос Роксаны: — Ни шагу дальше! Стойте, где стоите! Сама же ведунья достала из-за пояса пояса мешочек, высыпала его содержимое на раскрытую ладонь и дунула на ковёр. Через минуту пыль осела, и на ковре стали проступать аморейские руны, загадочно блестя в свете луны, что с интересом наблюдала за происходящим в комнате через окно. Последними проступили ранее невидимые глазу нити, отходящие от центра ковра, и ещё одна самая яркая по спирали проходила по всем нитям, полностью оплетая ковёр. — Что это? — спросил Ардэн, не двигаясь с места. — Паучья сеть¹. Это заклинание амореев. Суть в том, что всякий, кто наступит на нить плетения не сможет сдвинуться с места, — объясняла Ана, медленно обходя вязь плетения. — Сможешь снять? — угрюмо спросил Шао. Девушка задумалась, осторожно проводя пальцем по одной из рун, что заходила за пределы ковра. Посмотрела на Шона, который присел рядом с ней на корточки, и тихо ответила: — Боюсь, что нет. Драконий кронпринц уставился на девушку с совершенно глупым выражением лица, что-то среднее между «ты меня разыгрываешь» и «не смешно», а потом, оглядев собравшихся, развёл руки в стороны. — Да я просто муха в паутине! — Всё не так весело, как тебе кажется, — мрачно заметила Ана, вставая. — Это заклинание создано специально для удерживания жертвы, оно не просто так сплетено из множества нитей, каждая нить подпитана магией, и для снятия заклинания понадобится куча времени и большое количество энергии. — И что делать? — поинтересовалась Астер из-за плеча Тиану. — Можно подождать пока магия подпитавшая сеть выветриться, я думаю через несколько часов заклинание развеется само по себе и тогда… — внезапно замолчавшая Ана привлекла всеобщее внимание. — В чём дело? — Сеть! Это ловушка! Кто-то знал, что мы прибудем сюда и оставил заклинание, чтобы задержать нас! — внезапно поняла девушка, чувствуя, как сердце сковывает капкан страха. — Но откуда… — начала было говорить Астер, но и её лицо вмиг посерело от догадки. — Предатель. Но кто? — Сейчас это неважно, нам надо вернуться срочно в замок, Марко в опасности! — отмахнулась аморейка. — Если предатель знает о Марко, он попытается убить его! — Мы не можем оставить Шао здесь! Идите с Шоном, мы останемся здесь, — предложил Тиану. Весь разговор тер Дейл молчал и никто не заметил, как любопытный дракон навис над ковром внимательно изучая хитрое сплетение магических нитей на ковре. — Боюсь, у нас нет выбора, — проронил маг, оглядывая взволнованных друзей. — В центре плетения есть отпечаток драконий магии. Кажется, там замаскирован портал, который должен скоро открыться. — Уходите. Раз там портал, значит убивать пленника не планировали, тем более я ценный пленник, — не без самодовольства заметил Шао, растянув губы в улыбке. — Вы меня вытащите, я знаю. А теперь дуйте в замок, спасите хотя бы пацана! — Я не забуду этого. Мы вытащим тебя, клянусь, — еле слышно сказала Ана с благодарностью смотря в глаза дракона, который без раздумий согласился быть пленником, чтобы спасти другого человека. Через минуту чёрное зеркало портала с хлопком закрылось, и в комнате остался лишь один дракон. Его одиночество скрашивала луна, да еле слышное потрескивание факелов. — А день так хорошо начинался!..