With The Beatles

— Что случилось? Он меньше всего хотел отвечать на этот вопрос. Чтобы как-то совладать с подступающей к горлу паникой, он продолжил пить чай. — Джон? Игнорировать Пола было невероятно сложно. В особенности, когда он с таким волнением смотрел на него. Его внимательный взгляд пронизывал Джона насквозь, и то, что они были в доме одни, только усугубляло ситуацию. Его губы дрогнули, он собирался с силами. — Я в порядке, правда, — короткий, уставший выдох был сигналом того, что Пол начинает терять терпение. — Ты врешь, — сухо отрезал он. — Ведёшь себя, как школьница на безумных диетах. Что на тебя нашло? От такого сравнения Джона невольно передёрнуло. У школьниц хотя бы получается похудеть. Ответ на вопрос напрашивался сам собой, но Маккартни хотел удостовериться в том, что он прав. Он заметил, что его друг стал есть вразы меньше, чем обычно. Конечно, Пол не мог быть с ним рядом днём и ночью, и не знал, как много Джон ест дома, но то, что он отказывался от еды совсем, когда вся компания обедала после долгого, громкого и мучительного концерта, не могло не удивлять. Он замечал его зажатость и неловкость в последнее время, даже когда они оставались наедине. Также, он перестал флиртовать с ним… Не то чтобы это было сильно необходимо Полу; скорее, это было неким ритуалом, ставшим частью их жизни. Двусмысленные шуточки, тихие комплименты, чтобы никто не слышал, и обыкновенные, и откровенного характера, иногда небольшие провокации. Все эти мелочи напоминали им двоим о том, как сильно они друг друга любят. По этой причине, когда Пол понял, что Джон с трудом выдерживает даже его взгляд, чтобы не отвернуться куда-то в сторону, он не смог не почувствовать беспокойство. Он будто постоянно боялся что-то сказать, сдерживался. — Джонни, — Пол сделал серьезный тон, садясь перед парнем на колени, накрывая его руку своей и старательно ловя убегающий взгляд. — Посмотри на меня. И Джон посмотрел, но как только он это сделал, Пол увидел, что его глаза начали блестеть от слез. — Джон! — Пол не на шутку испугался, пытаясь додуматься, что он сделал не так. Он поднялся на ноги, заключая его в объятия, прижимая к себе и мягко поглаживая по спине, и, к своему ужасу, услышал, что его дыхание только утяжелилось. — Все хорошо, я рядом. Он простоял так ещё немного, не зная, что делать дальше. Растерявшись, он мог только продолжать гладить рыжие волосы с заботой и нежностью, какую только мог дать в тот момент. Джону было необходимо собраться с силами перед тем, как задать один-единственный вопрос: — Я сильно потолстел? Пол застыл, не понимая, чего ему хочется больше: засмеяться, ударить Джона по затылку или начать его отговаривать. Решил всё-таки начать с последнего. — О-о чем ты вообще, Леннон? — Он хотел взять его лицо в ладони, но Джон, стесняясь, не дал ему это сделать. — Ты ни капли не толстый! — Это неправда. Я поправился, — его голос снова сломался. — Я знаю это, и пресса… Эти статьи… Ты их видел, так ведь? Перед глазами Пола пронеслось несколько неприятных строчек из газет не первого порядка. Впервые, когда желтушники заговорили, мол, «Лидер группы Битлз набрал в весе», это было не более, чем хохмой. Ринго зачитал увиденное без намерений оскорбить или обидеть, и все присутствующие Битлы действительно посмеялись, совершенно беззлобно. Даже Джон. Во второй раз что-то подобное прочитал Пол, и написанное показалось ему одновременно глупым и обидным. Будто автор знал, что Джон это прочитает, и стремился высказаться как можно острее и неприятнее. Басист понадеялся что Леннон об этом не узнает, но, судя по его выражению лица, когда он застал его с газетой в руках, он уже все знал. И это случилось ещё пару раз. Каждый раз Джон был в курсе, было невозможно что-либо утаить от него — он узнавал обо всем раньше всех. — С каких пор тебе не все равно, что говорят эти газетные идиоты? — изумился Пол. Не получив ответа, он отодвинул от себя Джона, держа его за плечи. — Джонни? — Они правы, Пол. Обо мне. Они совершенно точно правы. Думаешь, я себя в зеркало не вижу? — он звучал так, словно был готов расплакаться, но, понятное дело, сдерживал слезы внутри, не давая им ходу. — Я отвратителен. — Нет-нет, это не так… Джон почувствовал себя жалким. Хотя Пол, очевидно, отвечал ему искренне, он все равно чувствовал себя не в своей тарелке, как будто его утешали только ради того, чтобы он перестал ныть. Он ценил то, что Пол его поддерживает, но заметные с утра изменения в теле не уходили из его мыслей, вставая перед глазами каждый раз, когда он пытался есть. Он действительно чувствовал к себе омерзение. Всё-таки он решил спросить это. — Тебе разве… Не противно? Вопрос окончательно выбил землю из-под ног Маккартни. Круглыми глазами он уставился на Джона. — Прошу прощения? — Просто, я подумал… — он замялся, — что это странно. Ну, что ты не испытываешь отвращение ко мне… — Джон! — парень испуганно вздрогнул, поднимая глаза на Пола. О, теперь он действительно разозлился; брови сдвинулись к переносице, даже его ноздри еле заметно подрагивали. — Ты просто идиот! Господи! — Он сжал его плечи ещё сильнее, почти болезненно. — Я никогда не буду испытывать к тебе отвращение! Потому что я тебя люблю! Как ты это не поймёшь?! Теперь Джон чувствовал себя ещё и тупоголовым. Как-то он упустил эту простую истину. С другой стороны, отвращение к себе и к своему телу никуда не девалось, и ему все ещё хотелось закончить этот дурацкий разговор поскорее. — Я тебя понял, Макка. Извини, я правда идиот… — он попытался выкрутить хотя бы одно плечо из его хватки, но ничего не вышло, — я тоже тебя люблю. — Тогда дай мне поцеловать тебя, — с этими словами он наклонился к нему, но Джон внезапно выкрутился. Сердце забилось чаще в панике и страхе. Он никогда не страдал по поводу лишнего веса. Никогда не чувствовал себя неуверенно, когда целовал девушек, а с Полом он и вовсе всегда был развязнее чем обычно. Но теперь, когда комплекс взял его за горло, он чувствовал себя самым неуклюжим и некрасивым человеком на планете. Он почувствовал, что совсем не заслуживает такого человека, как Пол. — Джон, — голос вызвал у него табун мурашек. Он звучал слишком настойчиво. — Джон, посмотри на меня. — Я… Я не могу. — Ладно, тогда закрой глаза, — он выдохнул, решаясь на компромисс. Джон неуверенно закрыл глаза. Его лицо было ужасно напряжённым. Действительно, поцелуй дался ему легче, когда он не видел лица Пола перед собой. Такого стройного, подтянутого и красивого. Его язык сплелся с другим, забываясь в головокружительном танце. Пол не был против, даже позволил себе расплыться в довольной улыбке и надавил коленом на его таз, вызывая тихий стон. Конечно, он уже возбудился, но сдерживался, жутко стесняясь самого себя. — Ты красивый. В любом теле красивый. Я люблю тебя, хочу тебя любым, — он позволил Полу обнять себя крепко-крепко и прижать к своему телу; во всех смыслах идеальному и пропорциональному. — Ты тоже очень красивый. Красивей, чем… — Я не буду слушать то, как ты себя унижаешь, Джон Уинстон Леннон, — лёгкий поцелуй опустился на ушную раковину, заставляя Джона вцепиться в Пола крепче от неожиданности. — Тебе уже удалось возбудить меня, чувствуешь…? Ответом послужил короткий кивок, и этого было достаточно. Джону не надо было высказывать то, как сильно он благодарен Полу — за то, что он рядом, за то, что он слушает и за то, что он всегда готов помочь. Не так много времени ушло на то, чтобы Джон принял себя; ведь если рядом был Пол, то комплексы Джона дрожали в страхе, отпуская его. А Пол был рядом очень часто, мешая тонуть в болоте предрассудков, волнений и пустых беспокойств.