Вэл и 3 поросенка (vore, furry)

Вэл и 3 поросёнка soft vore. Если вы не знакомы с этим фетишем — лучше не продолжайте) акт 1. Вэл пытается       — Может ну их? Поймаем что-нибудь помельче? Смотри — их там целая куча! — лисенок нервно дернул ухом и покосился на спутницу.       — Не куча, а всего-то трое… ты что — до трех считать не умеешь? — Валери растянулась на опушке леса, с плохо скрываемым нетерпением наблюдая поверх кустов за стоящим поодаль домиком.       — Умею, конечно. — Лисенок принюхался — Пахнет вкусно… но все равно — двуногие! И их слишком много!       — Не бурчи… — Молодая, кофейного цвета пума в черных «чулочках» снисходительно покосилась на спутника. — Это всего лишь свиньи, а я со вчера ничего не ела… Мелкий рыжий лис прибился к ней пару дней назад. Не то чтобы молодая пума искала тут друзей или что-то подобное… но в этот раз она забрела довольно далеко от дома и в здешних землях не ощущала себя достаточно…уверенно.       На фоне же субтильного спутника она словно бы казалась себя более…внушительной что ли?       Там, где она делала грациозный неторопливый шаг — лису приходилось торопливо перебирая лапами делать два, а то и три шага.       А еще он, кажется, находил ее привлекательной… что с одной стороны немного раздражало, а с другой… хм… словом, несмотря на его болтливость и назойливость, прогонять неожиданного попутчика Валери не стала. О чем потом периодически жалела.       Поняв, что не будет сожран на месте, рыжий нахал осмелел и беззастенчиво пользовался ее терпением, то и дело напрашиваясь на тяжелый подзатыльник.       Хотя нельзя не признать — мелкий был полезен. Вчера, например, добыл для нее пару куриц, сумев проскользнуть в такую щель строения, в которую пума бы не просунула даже голову. Вспомнив тех куриц, Валери облизнулась, а ее пустой желудок напомнил о себе требовательным урчанием       - Нет, ты точно сумасшедшая… — лисенок закатил глаза и передернул плечами. — Смотри какие здоровенные! Почти как ты!       Пума сдержанно зевнула, демонстрируя бояке-лису максимальное пренебрежение на грани презрения. Подумаешь — свин! Молодой поросёнок, копавшийся в огороде, стоял на двух ногах и поэтому, конечно же выглядел крупнее и намного выше нее. Но если бы он лежал… от макушки до пяток он вряд ли был бы длиннее пумы, скорее на пару голов короче. В общем не такой уж и крупный… .       Хищница сглотнула слюну и лис снова неодобрительно покосился на нее.       - Да нет… Ты только посмотри на его пузо! Кроме того, эти двуногие…       Валери одобрительно склонила голову — поросёнок был упитанным. Мягко выражаясь — как раз то, что надо. Соблазнительно сочный, пухлый щекастый свинтус. Возился на грядках в каких-то пяти сотнях шагов демонстрируя себя всего. Вызывающе, можно сказать, демонстрировал. Нагловато так.       Казалось, она даже отсюда может слышать, как он сопит и пыхтит, неловко переваливаясь с боку на бок и то и дело наклоняясь к грядке. Для чего ему приходилось преодолевать сопротивление собственного пузика. От всех этих усилий на объемистом животе поросёнка то и дело задиралась тесная майка.       «Поросячье пузико, ммм…»       Пузико было настолько объемистым, что его владельцу даже приходилось смешно расставлять ноги коленками в стороны, чтобы дотянуться до грядки.       «Маленький сочненький поросёночек… Как только его еще никто не съел до сих пор?»       — Ты серьезно? — лис вновь окинул Валери оценивающим взглядом. — Нет, даже в такую как ты этот парень просто не влезет… пойдем, поищем курятник или что-нибудь этакое…       — Такую — какую? — Пума хотела было скосить глаза на лиса, но в последний момент воздержалась — много чести! И что он, черт побери, подразумевал под этим своим «такую»? Валери не то чтобы всерьез заботило кто и что о ней думает, тем более этот… Но во время нескольких…перекусов, округлилась, потяжелела. Нет, не утратила грациозности, но… скажем так «мех и впрямь расширился»… И она пока не вполне свыклась с осознанием этого.       В родных землях еды было не особо много — пока выследишь, догонишь, поймаешь… Но несмотря на все это она с детства была …хорошо упитанной. За что над ней нередко подтрунивали и порой все эти шуточки изрядно бесили. Здесь же, в этих новых землях было полно всякой мелкой дичи. Как в лесу, так и специальных кормушках, которые двуногие почему-то называли «курятниками». Приходи и бери сколько влезет.       И Валери брала.       А влезало в нее прилично.       Словом, за каких-то несколько дней пумка обросла жирком, округлилась… и пока не решила — нравится ей это или не очень.       — Такую… большую. — Лис осознал всю щекотливость данной темы и осторожно обогнул опасное место, добавив в голос должного почтения.       Хотя по глазам засранца Вэл видела, что тот по меньшей мере находит ситуацию скорее…забавной, не сказать смешной.       — Смотри-ка… — она оживилась: из домика показались пара других поросят. Не менее жирненьких, чем копошившийся на грядке. Поросята обменялись парой слов с братцем, а потом вышли за калитку и разбрелись в разные стороны.       — И что? Они в любой момент могут вернуться. Я бы не рисковал…. — Лис все еще не оставил надежды уговорить подругу ограничиться более привычными бродяге курицами.       — Ты, конечно, крутая, но этот парень не курица, он слишком ээээ… Эй?!       В очередной раз игнорируя трусишку-лиса, пума текучим бесшумным движением скользнула вперед, не дожидаясь окончания лекции.       В ее желудке со вчерашнего дня было пусто и это, пожалуй, слишком долго.       О, конечно, можно было пойти иным путем — поймать любого из двоих вышедших свинтусов.       Но на открытом месте в этих полях ее могли заметить… а бегать за ними вдоль кромки леса и ловить момент… Это было бы слишком утомительно. Валери слишком привыкла к «курятникам».       И странная нора с множеством дырок, в которой жили двуногие — в ее видении мало чем отличалась от курятника. Ну разве что «курочка» в этот раз была побольше.       Аппетитная, румяная, пухлая… мммм… такого лакомого кусочка ей хватило бы дня на два, если не на три!       — Стой, что ты делаешь?! — снова панический шепот лиса. Рыжий паникер догнал ее на середине пути и теперь семенил рядом, пугливо озираясь по сторонам. — А если они вернутся?       — Вряд ли… — Буркнула Валери. — Когда ты тут последний раз тут такую нору видел?       — Да не нора это! — лис негодующе фыркнул. — Дом! Скажи — доооом!       — Нора с дырками! — Валери раздражала поучительная манера лиса. Он хоть и был местным и знал все эти новые для нее слова… Кто тут в конце концов самый крупный хищник?       Поначалу она и вовсе думала, что он их придумывает на ходу. Просто чтобы казаться умнее. Но даже если не так — место, где живут — все равно нора. Или гнездо. И нечего тут усложнять!       — Ты невыносима! — лис вновь закатил глаза в небо и вздохнул.       Парочка пересекала открытое всем взорам поле, но вроде бы никаких нежелательных наблюдателей вокруг не было. Поросёнок с грядок к этому времени неторопливо скрылся в доме, да и оба его братца давно пропали из виду. Идеальный момент чтобы немножечко подкрепиться двум голодным путникам!       — Слушай, ну зачем тебе это? Давай уйдем, пожалуйста! — лебезил трусишка лис. — Ну что ты с ним сделаешь — он же почти с тебя размером! Давай я тебе пару куриц украду, а? Ну хочешь — три или даже четыре? Хоть весь курятник!       — Заткнись — услышит! — шикнула пума и лис боязливо притих, хотя нервно оглядываться и прислушиваться не прекратил.       Может быть в одиночку она и не стала бы связываться с крупной дичью, но дать на попятную при лисе? Ха, вот еще!       — А если… — не унимался лис. — Шшш! — Валери напружинилась, по-кошачьи поерзала мясистой попкой и ловким изящным прыжком перемахнула изгородь. Лис так не умел и принялся рыть подкоп.       Тем временем голодная пума обогнула дом, толкнула дверь — заперто… хм… но оставались еще те штуки, через которые в эти странные норы двуногих попадал свет. «Окна»!       Пума привстала на задних лапах, осторожно заглядывая в одно, другое, о да! -третье «окно» было чуть приоткрыто! Как беззаботно!       Валери тихонько толкнула деревяшку носом и снова напружинила попку, подбирая нужное для прыжка усилие.       — Стой! Что ты делаешь… — назойливый лис пробрался под забором и зашипел ей в ухо, но в очередной раз был проигнорирован.       Вздохнув и закатив глаза, она продемонстрировала свой «ответ» на его тираду с максимально возможным пренебрежением и прыгнула.       Подоконник оказался слишком узким для ее массивных лап. И крупная кошка едва не кувыркнулась внутрь дома с неуклюжим грохотом. Впрочем, в последний момент ей удалось сохранить равновесие и приземлиться почти бесшумно. Во всяком случае оставшийся в доме поросёнок не услышал. Он был слишком занят вытаскиванием на стол каких-то вкусно пахнущих штук из большого белого ящика, который почему-то издавал низкий пугающий гул.       Но поросёнок ящика не боялся, а значит и ей грех пугаться всех этих странных штук.       И пумка осторожно сокращала расстояние до деловито шмыгавшего по вкусно пахнущей комнате поросёнком.       Оставшийся свинтус, вальсируя от сладострастного предвкушения, выставлял на стол все новую и новую еду. Словно ждал гостей. Или напротив — не ждал. И собирался слопать все это в одиночку.       Валери понимающе ухмыльнулась и ей даже стало на миг жаль пухлого свина.       Совершив еще несколько визитов в белый ящик, поросёнок счел наваленную на стол горку еды достаточной и вскарабкался на стул.       Наблюдая за ним издали, Вэл и впрямь не очень точно оценила его размеры. Вблизи свинтус казался… весьма крупным. Наверное — с треть или даже половину ее собственного веса!       О, конечно, она понимала, что тот будет намного. намного крупнее…курицы.       И даже крупнее индюшки.       Но… — лис был прав! — издали молодой свинтус казался заметно меньше.       Валери нахмурилась, исподлобья оглядывая ничего не подозревающего поросёнка из погруженного в полумрак коридора. Эти его пухлые щеки, которые, казалось, вот-вот собирались лечь на не менее округлые плечи. Валик груди, подпертый объемистым пузом, распиравшим майку и словно рвущимся из-под нее на волю. Майка поросёнка явно была коротковата и не могла скрыть этот живот полностью. Валери ощупывала поросёнка взглядом, не в силах оторваться от его пышной плоти и наполнивших кухню запахов. Рот наполнился слюной.       Крупноват, определенно крупноват… Намного крупнее всего, что когда-либо оказывалось в ее желудке ранее.       Хм… может и стоило послушать лиса и пойти грабить курятник? Поросёнок выглядел молодо и не казался опасным, но… кто их, двуногих, знает?       - Так — все! Отставить панику! Кто здесь настоящий хищник?       Курицы и всякое такое — для мелочи типа лиса, а она… она заслуживает больше!       Валери почти решилась шагнуть в кухню, как рядом снова зашуршал лис.       - Боже, как вкусно пахнет… — рыжий принюхался к густой смеси запахов, заполнивших кухню и гулко сглотнул. Этот звук она услышала бы даже снаружи этой странной норы… Вэл напряглась, не решив до конца — в какую сторону помчится, когда поросёнок обернется на этот звук и заметит непрошенных гостей. Кинется ли она вперед или трусливо помчится обратно к окну, словно мелкая перепуганная кошка?       Валери не была мелкой, никогда не сталкивалась с кем-то по-настоящему опасным и не то чтобы боялась и паниковала… Нет, просто еще не решила будет ли этот толстячок достаточно вкусным. Да, точно так.       Присев на дрогнувших лапах она застыла в ожидании, когда же свин повернет голову и завопит…. Но в этот раз обошлось — не то слух поросёнка был не чета кошачьему, не то просто внимание толстячка было целиком заполнено разложенными по столу яствами.       «Как же хочется есть…»       От запаха расставленной в каком-то десятке шагов еды сводило пустой живот и кружилась голова.       И Валери решилась. Робко выставила лапу в кухню не сразу решившись покинуть уютный полумрак коридора. Входная дверь в кухню находилась сбоку, почти сзади от поросёнка… но оставался немалый шанс что он увидит ее текучее движение краем глаза. Или услышит голодное урчание ее желудка…       Пумка сосредоточенно нахмурилась сделала плавный, крадущийся шаг. Она струилась внутрь кухни — медленно и беззвучно — ну, если не считать предательского урчания в желудке.       Крадущаяся кошка сократила расстояние до поросёнка почти вдвое. Казалось, даже время замедлилось в этой кухне.       Поросёнок тем временем неторопливо, словно намеренно оттягивая начало обжорства, заправил за воротник майки пышную салфетку, поерзал окорочками на стуле и деловито сцепив перед собой ладошки — хрустнул пальцами.       «Основательная подготовка к основательному завтраку, да? В исполнении основательного завтрака…»       На миг Валери засомневалась, не стоит ли позволить поросёнку сожрать все, что тот приготовил перед тем как… Ну, а почему нет? Почему бы не позволить поросёнку в последний раз насладиться вкусняшками… тем более, что те — в любом случае чуть позже оказались бы в ее желудке. Вместе с хорошо фаршированным свинтусом…       «Да, пожалуй, это было бы справедливо…»       Валери медлила, смакуя мысль о поросёнке, который фаршировал себя сам — всего в нескольких шагах перед ее истекающей слюной пастью. Словно вполне понимал и принимал свою незавидную участь и деловито готовился в последний путь по ее пищеводу, чтобы предстать в желудке в максимально привлекательном виде…       Определенно, это было забавно… И весьма заманчиво. Но вместе с тем — судя по объемистому пузику свинтуса, сожрать тот мог немало… Со своей высоты она не видела содержимое стола, но подозревала что навалено там едва не с половину поросячьего веса…       А поросёнок и так жирный — не вдруг проглотишь… конечно поросёнок еще мягкий и его жирок вполне может немного сжаться… но — как знать — сколько этот свинтус собирается сожрать?       Было бы досадно, если бы он у нее под носом набил брюхо так плотно, что просто не влез бы в глотку.       И что тогда? Ждать, пока толстяк переварит сожранное?       Озадаченная этой мыслью, Вэл застыла на полушаге и крадущийся следом лис — какого черта его понесло следом?! — неловко ткнулся в нее носом и ойкнул. Когти лиса шкрябнули по дощатому полу и этот звук поросёнок услышал.       Испуганно обернувшись, он замер с открытым ртом и поднесенным к нему куском пирога. Замер, округлил глаза, вытаращился на незваных гостей. И распахнул рот, втягивая воздух для вопля.       Бежать?       Вэл прикинула поспешное позорное отступление — и от кого? От этой пухлой розовощекой зефирки? Да лис же потом засмеет, замучает своими тупыми шутками… и самое страшное — никакого уважения от него потом ну точно не дождешься! А еще эти тупые курицы с их щекотными перьями! И не менее тупые шутки лиса. И…       «О, дьявол… была не была!»       Валери рванула вперед, пару раз почти впустую проскользив подушками лап по дощатому полу — натирают они его чем-то, что ли?       Мгновение, два…       Она врезается в поросёнка и сшибает его на пол. От падения набранный свинтусом воздух вырывается не звонким отчаянным воплем, а гулким испуганным хрюком. Валери, пожалуй, испугана не меньше собственной добычи. Вблизи поросёнок кажется просто огромным — нечего и думать, чтобы проглотить его целиком! Она же просто лопнет! Это словно пять, нет — целых десяток куриц сожрать! Не то чтобы она не могла осилить пятерых или даже шестерых… Но — поросёнок…!       — Чего ты ждешь, дура?! — подбежавший лис в панике смотрит на прижатого к полу свина под ее тяжелой лапой. — ДАВАЙ!       Валери слишком испугана, чтобы злиться на лиса или хотя бы даже задуматься о чем-то вроде субодри…судорби… ну короче этой штуке… когда мелкий должен бояться крупного!       Она просто делает, как сказали.       Распахивает пасть до боли в челюстях и вбирает в себя голову свинтуса. Пока она мешкала, тот успел вновь набрать полную грудь воздуха, но орать ему пришлось уже… внутрь ее глотки.       Пумка испуганно замерла, застыла на ослабевших лапках — истошный вопль свинтуса наполнил ее всю, до кончика хвоста. Жаркий вибрирующий поток воздуха рванул по глотке, упруго завихрился где-то в желудке — аж лапы разъехались по скользкому полу.       «Ого!...»       Страшно представить, что бы было, если бы не ее находчивость и решительность!       Этакий-то вопль могли бы услышать и за лесом!       Или как минимум в соседней ферме.       Но, разумеется, сейчас этот вопль изрядно приглушила ее плоть. Но даже при этом — слышно было должно быть шагов за сто, если не больше. Повезло им с лисом, что те двое утопали по своим делам, а не сидели в этом же доме!       Вэл на всякий случай плотнее охватила голову порося губами. Даже одна эта голова заполнила всю ее пасть до упора, а ведь еще плечи… и этот огромный пухлый живот!       Нет, она не справится… не сможет!       Но не выпускать же добычу обратно?       Уже практически пойманную, беспомощную, такую аппетитную добычу!       — Ну? ты же этого хотела? — лис метнулся вокруг кухни, настороженно заглядывая во все щели. — Чего ждешь?       «Да, но я же не знала…»       Валери охотно дала бы наглецу подходящую отповедь, если бы только ее пасть была свободна. Но в пасти пумы была башка свинтуса. Очень испуганного и очень громкого свинтуса…       — Выпустишь — и будет здесь такая сирена, что барабанные перепонки полопаются… А проглотить такого — полопается одна жадная пантерка… Как пить дать — полопается!       — Ага! — лис прекратил метаться вокруг. Точнее — метания стали менее размашистыми и в основном происходили вокруг пумкиной морды. — А я говорил, говорил! Но ты же никогда меня не слушаешь, да?       — Мгм… блы. бхы фыфхнись! — не выпуская головы свинтуса, попыталась буркнуть пума. В душе она, конечно, признавала правоту лиса и уже сто раз пожалела, что так переоценила свои возможности.       Но отступать не позволяло упрямство. Да и выпустить свина… это значило несколько дней пути. Двуногие легко соберутся в стаю и будут рыскать по их лесам. И либо им с лисом пришлось бы долго-долго бежать…на голодный желудок… Либо двуногие выследили бы их в этом лесу и загнали.       И что тогда? В лучшем случае — пустили бы на шкуру у камина… а из лиса набили бы чучело. Хотя он и так чучело… Да плевать на лиса — сам дурак! Но работать шкурой у камина Валери решительно не собиралась. А значит следов оставлять нельзя. И начатое доделать придется.       Конечно же, пропажу поросёнка непременно заметят… и наверняка тоже поднимется беготня и шум. Но если не оставить следов — произойдет это все не сразу. Поначалу будут думать, что свин сам куда-нибудь отлучился… Подождут до вечера… или до утра. За это время они с лисом сытые и довольные будут уже далеко. А двуногие пусть хоть убегаются, обшаривая эти леса!       Надо только… не оставить следов. И не выпустить жертву.       Валери не двигалась и поросёнок в ее пасти тоже замер.       «Издох чтоль от испуга?»       Нет… Она явственно ощущала в глотке его дыхание. Пума втягивала воздух… и выдыхала его в поросёнка… а тот — в пуму.       Это было…чертовски странно.       И челюсти Валери начали понемногу неметь.       «Ох, до чего же он огромный!»       Валери знала, что взрослые пумы могут запросто заглотить такого свинтуса или даже крупнее — целиком. Но то ведь взрослые… Сама она, конечно же, тоже уже взрослая… ну — почти… просто мелкая.       Пума чуть ослабила давление лапы, которой прижимала поросёнка к полу. И тот, конечно же, не упустил шанса этим воспользоваться!       Рванувшись, подлый свинтус едва не вырвался из ее пасти и сумел перевернуться со спины на четвереньки. И теперь словно какое-то карикатурное отражение — в каком-то смысле пародировал ее позу.       А ехидный лис, вместо того, чтобы хоть как-то помочь — бесполезно суетился вокруг явно наслаждаясь ее замешательством и растерянностью.       Знаю — «а я же говорил!», как же бесит! Лучше бы помог…       Пуме становилось все труднее сдерживать поросячьи рывки — встав на четвереньки и обретя опору под ногами, свинтус немного пришел в себя и теперь отчаянно упирался всеми конечностями в пол. Страх и ужас явно придавали свинтусу сил и пухляш буквально тащил по полу натянутую на его голову пуму. Поросячьи копытца яростно упирались в доски и были куда эффективнее, чем ее подушечки и даже когти. Тем более что когти скорее подходили чтобы удерживать или взлетать на дерево, но никак не для того чтобы упираться… Чего не скажешь о поросячьих копытцах!       В итоге она невольно двигалась следом за поросёнком испуганно вытаращив глаза и гримасами пытаясь намекнуть придурку-лису чтобы тот хоть как-то вмешался.       «Да помоги же, идиот!» — подумала она так «громко» как только могла. Но рыжий то ли не понял, то ли проигнорировал все ее ужимки вполне сознательно.       В итоге поросёнок пропятился через всю кухню, пока не уперся наконец в тот самый подозрительно урчащий ящик своей пухлой попкой. Озадаченный внезапным препятствием — свинтус на миг замер в положении буквы «Г» и воспрявшая пума рефлекторно шагнула вперед. Голова поросёнка соответственно чуть углубилась в ее глотку — ведь отступать ему теперь было решительно некуда.       Пухлые щеки свина заполнили ее пасть, сжались, входя в более узкую часть горла, а руки оказались частично прижаты к телу ее растянутыми до предела щеками.       Спохватившись, свин затрепыхался сильнее, отчаянно замолотил пухлыми ручками, насколько это позволяло его отчаянное положение. Эти отчаянные удары уже не были сколь-нибудь опасны, хотя порой довольно болезненны.       Хорошо хоть в панике не догадался полезть пальцами в глаза или еще что похуже!       Испуганная сопротивлением, Валери заурчала и поднажала.       Массивные мясистые лапки пумы оставляли в полу глубокие царапины, но дюйм за дюймом она продвигалась вперед, натягиваясь на свинтуса словно чулок на ногу.       «Боже, какой же он огромный!»       Пумка гнала панические мысли, пытаясь максимально расслабить глотку и вместе с тем не забывая вилять задом в ту же сторону, куда пытался рвануться поросёнок — старательно не давая его заднице соскользнуть с так вовремя подвернувшейся стены куда-то вбок.       Вся эта акробатика требовала немало усилий, но к счастью ее кошачья реакция была получше чем у свинтуса и после нескольких опасных моментов она научилась держать нужное равновесие вполне уверенно. Не позволяя поросёнку отклеить зад от стены. От этих усилий поросёнок провалился в ее глотку еще глубже.       Да, к его голове в ее пасти добавились два дополнительных полушария — плечи. Они были более мягкими, чем башка свинтуса… Но распирали ее щеки до боли.       «Мое горло… боже…. почему я не послушалась рыжего?»       Пума застонала от усилий и боли в растянутой пасти…       «А ведь впереди еще его пузо!.. Нет, не справлюсь… Упаду с ним в пасти, задохнусь и умру…»       Валери вздрогнула от нарисованных воображением картин.       «И найдут меня здесь, мертвенькую… с торчащим из пасти поросёнком… как нелепо!»       Она уперлась посильнее и отчаянно заработала задними лапками — передние почти не касались пола, лишь время от времени отталкиваясь, когда поросёнок пытался завалиться то влево. то вправо…       «Ох, горлышком мое бедное…»       Валери так широко распахнула зев, так сильно растянула губы, что аж слезы из глаз!       «Лис, рыжий ты засранец! Ну где ты там?! Я что — одна все должна делать?!!!»       Стонущий и вопящий внутрь ее глотки свинтус, стонущая от усилий и боли полуживая пума… одно из тел плавно погружалось в другое, готовясь слиться с ним полностью, стать ее частью…       Если, конечно, она справится.       Но ведь она справится, верно?       Валери вопила бы в голос от прилагаемых усилий и получаемой боли, если бы рот не был заткнут свином. Тот провалился в нее глубже — плечи канули в пасти и теперь растянутые до боли, губы пумы прижимали его руки вдоль тела. Град ударов прекратился — уже легче!       «Когда же ты устанешь, наконец!»       Виляя задом и отчаянно скользя лапами, молодая хищница натягивалась на свинтуса дюйм за дюймом.       А лис… мерзавец болтался где-то вне поля ее зрения. Кажется, забрался на стол… и чавкал там чем-то съедобным, то и дело отпуская едкие комментарии.       - Ого, надо же… ты словно резиновая… ты точно пума? В роду змей не было?       «Заткнись, гад!»       — Левее, левее… поднажми! (чавк, чавк…) — Ох, эта штука божественна… спросить бы его, как называется…       «Сволочь!»       — А это у нас что? Оооууу… ммм — какая вкусностища! — лис продолжал чавкать, словно намеренно дразнясь. А пума — натягиваться на поросёнка.       Из глаз катились слезы, пасть онемела, губ она вовсе уже не ощущала. только то, как проваливается башка свинтуса… в нее.       Уже глубоко в горле — не задохнуться бы!       «Как же больно…»       Пума злилась. на жирного свинтуса, на наглого эгоистичного лиса… даже на себя и свою жадность. Но, по мере того как поросёнок продвигался в ее утробу — страх отступал.       Охотничий азарт? Жадность? Она не знала как описать это чувство… бурлящая нетерпеливая алчность, пожалуй…       «Еще чуть чуть, еще немного… вооот… еще, еще… давай!» — мысленно поощряла она свинтуса, уже по самое пузо проскользнувшего в ее пасть.       «Пузо — самое сложное… но и вполне мягкое… должно пройти!»       Валери застонала громче, отчаянно елозя по полу задними лапками. В челюстях что-то хрустнуло, но вроде бы ничего не сломалось…       — Ничего себе… видела бы ты это со стороны! — комментировал рыжий, не прекращая чавкать чем-то из завтрака поросёнка. — я оставлю тебе немного. не волнуйся… Ну — если ты не лопнешь, конечно…       «Гад!»       Валери даже зарычала от злости на рыжего. «если не лопнешь!» ишь — комментатор хренов!       Не лопнет! Просто назло ему — не лопнет!       Еще чуть-чуть. еще… немножко…       Теряя сознание от отчаянных усилий, она дрожащими, слабеющими лапами толкала и толкала себя навстречу поросёнку. Тот уже не мог сопротивляться — стиснутый жаркой глоткой, он лишь изредка взбрыкивал ляжками, пока ее губы не перевалили через «экватор» и не начали смыкаться где-то под его пузом.       «о да… черт… какое облегчение!»       Глотка Валери растянулась до предела, но это было менее болезненно, чем когда пузо поросёнка проходило через кольцо губ. Голова несчастной жертвы уже подходила к желудку, болезненно раздвигая ребра и ключицы. Давя на легкие и мешая дышать.       Стиснутый ее глоткой, обессиленный поросёнок прекратил орать в ее пищевод. Не то устал, не то просто не хватало воздуха… — теснота ее глотки наверняка сжала и его легкие до предела.       Валери сопела и стонала, задыхаясь, с трудом контролируя ослабевшие лапки. Спасало лишь то, что поросёнок все еще был уперт задницей в стенку.       — Давай, долго ты еще будешь там возиться? Все вкусное съедят! — вновь подал голос рыжий нахал.       «Убью засранца… Нет — сожру! На второе…»       Валери заурчала.       «Сожру со всем, что он там жрет! Вот только с этим закончу… И все!»       Губы обхватывали поросёнка уже возле брючного ремня. Ремень! Верхнюю тряпку, мешавшую глотать жертву, она давно сорвала… и большую часть тряпок ниже — тоже. Благо когти рвали эти тряпки легко и без больших усилий.       А вот кожаный ошейник, который толстяк зачем-от натянул между задницей и пузом — когти пумы порвать не могли. Или она просто выдохлась?       «Да помоги же!» — в очередной раз она застонала от отчаяния и злости на рыжего нахала, нетерпеливо царапая кожаную полосу.       Глотать это жесткое, противно пахнущее мертвой кожей, да еще с этой железной пряжкой, способной запросто расцарапать всю глотку? Бррр!       А если желудок поцарапает? Или застрянет где-нибудь в кишках?       Валери яростно теребила кожаный ремень, даже жертву ненароком оцарапала, от чего поросёнок вновь заорал где-то в глубине ее утробы и затрепыхался с новой силой. Наконец кожаный ошейник сдался и она с облегчением отшвырнула его прочь. Замерла, переводя дыхание и собираясь с силами…       «Оххх. какой же тяжелый… и толстый… сладенькое небось любишь. Любил? Или еще любишь?»       Больше всего на свете Валери хотела сейчас просто упасть на бок, вытянуть измученные лапки и немного отдохнуть. Прямо так — с торчащим из пасти поросёнком.       Доела бы позже, но тот ведь снова начнет брыкаться и вырываться в самый неподходящий момент. И какой уж там отдых… только больше сил потратит!       Но внутри уже вновь всколыхнулось это алчное, первобытное…       «Ну, еще капельку, еще немножечко! Давай, давай же, скользи же внутрь, мой пухлый завтрак! моя лакомая зефиринка!»       Пума уперлась передними лапами в стенку, отчаянным усилием поднимая себя в почти вертикальное положение. Поросячий зад задрался к потолку. Осознав, что неотвратимо проваливается внутрь, подлый свин попробовал расставить жирные ляжки пошире, всячески оттягивая неизбежный визит в ее желудок.       Валери привстала на задних лапах, словно пародируя двуногих.       — Ого, ты что, решила гимнастикой заняться? — вновь подал голос лис.       Пума медленно распрямила задние лапы, а затем с ускорением опустила попу на пятки. Еще раз! Набрать скорость и резким толчком остановиться на самых пятках. От пары таких рывков трепыхавшийся в глотке поросёнок под собственным весом и благодаря инерции провалился еще на пару дюймов вглубь. Жирные ляжки проскользнули в ее пасть целиком, а губы хищницы сомкнулись где-то в области коленей.       «Ухххх! Наконец-то!!!»       Валери удовлетворенно урчала. Добыча! Огромный жирный поросёнок! Целиком! Только для нее, для нее одной! Маленькой голодной пумочки!       Валери повторила маневр — вновь приподняла попку и с ускорением опустила ее на пятки. Свинтус покорно продвинулся в желудок еще на пару дюймов. Голова и плечи, а потом и высвободившиеся из тесного пищевода руки. Свинтус заполнял ее, упирался в стенки желудка, плескался в соках. Поросёнок пытался удержаться на вытянутых руках, не давая себе провалиться глубже… но стоило ей снова рывком присесть — ладошки свинтуса соскользнули со стенок желудка, а сам он целиком бултыхнулся внутрь.       Ослабшее, растянутое горло и онемевшие губы мучительно саднило.       Дышать сразу стало легче, но лишь на мгновение — пока свинтус не бултыхнулся в желудок полностью, подперев легкие снизу.       Пумка поморщилась: ноги свинтуса еще были в глубине ее глотки, но это уже мелочи… барахтаясь в ее соках, поросёнок любезно втянул ноги следом, Позволив верхнему желудочному сфинктеру захлопнуться и окончательно отсечь свинтуса от внешнего мира.       Изможденная борьбой, Валери со стоном завалилась на бок — подвели дрожащие лапки. Наполнившийся свином живот… нет — пузо!.. внушительных размеров меховым шаром возвышалось на полу рядом с ней. Там, где совсем недавно был не то чтобы поджарый… но вполне скромный по прежним меркам животик.       Пумка застонала — и от облегчения, и от боли в растянутом желудке.       И от блаженного чувства сытости.       «охххххххх….» — так приятно ей еще никогда не было. Определенно все это стоило каждого усилия, каждого мгновения боли в губах и растянутой глотке. Это волшебное, ни с чем не сравнимое чувство до отказа заполненного желудка!       Ее раздутый, бугрящийся живот с ее первой взрослой добычей! Он был великолепен!       Ох, если бы у нее были силы дотянуться и лизнуть его… Но все что она могла — валяться без сил на полу, придерживать копошившегося в желудке поросёнка лапами и тяжело дыша, постанывать. Не то от боли, не то от удовольствия.       Валери изменила фокус глаз и поверх пуза разглядела наглую рыжую морду, выглядывающую из-за края стола как из засады.       Обычное нахально-трусливое выражение на лисьей морде сменилось … каким-то словно бы восхищенным благоговением что ли…       Рыжий таращился на ее шевелящееся брюхо с опаской и недоверием… словно никак не мог поверить, что она все же сделала это. Заглотила свина целиком! Или надеялся, что вот-вот раздастся хлопок и поросёнок кувырком выкатится на середину кухни?       «Щаззз! не дождешься!»       Но не успела Валери перевести дух, как освоившийся в желудке подлый свин отвесил ей чувствительный пинок. Или удар локтем… поди разберись где там у него что. Но удар был болезненным — после тесного пищевода в растянутом желудке пумы, поросёнок получил некоторую свободу маневра и отчаяние придало ему сил.       Еще удар!       «Боже! Я же лопну!»       Пумка со стоном придержала брыкающееся пузо широкой лапой:       «Тише там!»       Но поросёнок не унимался — его меньше всего волновали ее страдания и более того, вероятно как раз их он и хотел причинить как можно больше!       Удар!       Валери морщится и корчится от боли, придерживая бунтующее пузо всеми конечностями.       — Что, дерется? — лис чуть осмелел и ухмыльнулся. — Курица-то так не сопротивлялась бы, верно?       Удар!       Валери охает и непроизвольно рыгает — ей уже не до приличий, да и чудовищное давление внутри не оставляет иных вариантов.       Удар!       Пума корчится вокруг своего пуза со строптивой жертвой и умоляюще гладит его широкими лапами.       «Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! Хватит!»       А поросёнок входит во вкус, устраивается поудобнее и… Первые несколько ударов пришлись в пол и в торчащий вверх бок, а вот последующие… словно сообразив, что там самое уязвимое и болезненное место, подлый свин брыкается и барабанит в переднюю часть пуза — туда, где ее лапки уже не в силах дотянуться и пупок превращается в раскаленную, болезненно саднящую точку.       — Ау… боже! Прекрати! — Пумка сердито шлепнула лапой по пузу, словно всерьез надеясь остановить этим шлепком месть строптивой жертвы.       — Держись, сестренка! Терпи! Хищником станешь! — ехидствовал лис с безопасного расстояния, между делом чавкая чем-то съестным.       — Я и так хищник! Хищница! — рявкнула Валери и тотчас вновь скорчилась от очередного пинка.       «И даже кинуть в него нечем…»       — Ооох. Мой животик! — сжимая страдающее пузико обоими передними лапками и ляжками задних, пумка уже не сдерживаясь, стонала в голос.       — Нет! Стой! Прекрати! Я же лопну! — «почти взрослая хищница» корчилась и хныкала от боли вполне по-детски. Жалобно-жалобно.       Настолько, что даже поросёнок в ее пузе на миг затих. Сердце лиса невольно смягчилось… он нехотя спрыгнул со стола на стул, а оттуда на пол.       Пока пума боролась с ее строптивым завтраком, хитрый лис ощутимо так подкрепился без каких-либо усилий. Завтраком ее завтрака… бррр… Покачивая изрядно округлившимся пузиком, рыжий засеменил к ней       Ох! еще один удар…       Валери окончательно покинули силы и все что она могла — жалобно стонать и хныкать, обнимая свой брыкающийся живот в тщетных попытках хотя бы немного смягчить удары.       Почему он никак не задохнется?! — Пумка корчилась у ног лиса, то и дело перемежая плаксивые стоны непроизвольной отрыжкой и даже пуком.       — Да, рыгай чаще, — Посоветовал лис. Видимо он такой толстый, что ни капли воздуха не выпустил, пока ты его глотала… вот и брыкается! Валери до недавних пор старательно сдерживавшая отрыжку — неприлично же! — оторопело рыгнула. Внутри словно чуть-чуть полегчало — давление спало или просто показалось?       Тем не менее поросёнок продолжал брыкаться и эти отчаянные, яростные трепыхания казались ей вечностью.       — Ох, погубит меня доброта… — Вздохнул лис и накрыв собой пумкино пузо, растянулся на ней, насколько позволяли размеры. Не то чтобы это сильно заметно помогло… но тяжесть лисьей тушки — немного округлившейся после посещения поросячьего стола, хотя бы частично снизила давление изнутри ее собственного пуза. И даже немного смягчила пинки ее завтрака в то место, придержать которое лапами она не могла — не доставала.       — Ой… ниче себе… — охнул лис, получая очередной толчок изнутри Валери прямо в собственный живот. — Да когда же... ох! ...он устанет уже?       Валери рыгнула еще раз       — Еще! Еще рыгай! — Потребовал лис, морщась не то от запаха из ее пасти, не то от очередного удара подлого свина.       Рыгать?       Легко сказать… Валери попыталась, но это было не так-то просто… Во-первых, она всю жизнь училась сдерживаться в таких случаях — воспитание же… А во-вторых — как же это сделать намеренно? Особенно когда тебе в лицо орут «давай!»?       Впрочем, напрягаться ей долго не пришлось — разошедшийся свин в ее брюхе пытался не то встать, не то просто перевалиться на другой бок и поскользнувшись — упал.       Наружу вырвалась еще одна приличная порция воздуха.       Причем одновременно с обоих сторон пумы разом.       Неожиданно для себя Валери рыгнула и пукнула. Сначала не очень громко, словно бы неуверенно… А потом, когда порция газов подкатилась к пушистой попке — отчаянно попыталась заглушить пук раскатистой отрыжкой.       «Отрыжка же ведь приличнее, да?»       Вышло — прям от души. Наверное, это была самая оглушительная отрыжка в ее жизни.       Ураганная, можно сказать.       И все это прямо в морду лиса — аж мех зашевелился…       «Надо будет как-нибудь повторить», — подумала пумка при виде ошалело вытаращенных глаз приятеля.       От всех этих рыганий и пуков — в желудке кошки, кажется, и впрямь серьезно снизилось давление. Но тяжеленный свин никуда не делся — все еще продолжал барахтался в ее желудке, придавив ее к полу, словно Валери проглотила гирю.       Более того — поросёнок, казалось, удвоил усилия. Он брыкался, царапался и бил по ее страдающему желудку ладошками. Лихорадочно скользил ими по стенкам — не то в поисках спасительных сфинктеров, не то просто пытаясь опереться и сменить положение. Несколько раз поросячьи ладони были весьма…близко от уязвимых мест и пумка встревоженно прислушивалась — не начнет ли жертва досрочно покидать ее желудок самым подлым образом. Но все обошлось. Еще несколько мощных пинков внутри, пару неловких падений жертвы и все стихло. Лежавший поверх нее лис выдал грязную тираду про ее завтрак, родителей завтрака и родителей их родителей — но на середине слова заткнулся и опасливо прислушался.       В желудке юной хищницы было тихо.       — Ооооххх… неужели… он наконец успокоился? — Валери боялась пошевелиться, чтобы не спровоцировать новый поток пинков изнутри.       — Вроде да… — Лис боязливо приложил ухо к ее пузу. И вдруг чувствительно шлепнул. — Эй! Алло! Есть кто дома?       От его проверочного шлепка Валери едва не лягнула рыжего. Но в последний миг испуганно зажмурилась, напряженно прислушиваясь не последует ли на эту стимуляцию новый град ударов изнутри желудка. Она осторожно положила лапу пузо, словно все еще ожидая продолжения. Но свин, кажется, угомонился в этот раз окончательно.       — Да уж… — лис осторожно сполз с ее живота, отступил на пару шагов, уважительно разглядывая плод ее усилий.       Пума поморщилась — когда лис не давил сверху, ее желудок, растянутый толстым поросёнком, снова болезненно ныл. Определенно, с лисом в качестве одеяла было немного лучше. Но признаваться в этом Валери, конечно же, не собиралась. Еще чего!       Сейчас она почти не злилась на рыжего — слишком устала и хотела вздремнуть. Прямо здесь. Просто немножечко отдохнуть, ни о чем не думать хоть пару минут. Ну, может, часик… просто полежать в сытой истоме и спокойно насладиться этим восхитительным чувством переполненности и раздутости.       Она смогла! Смогла вместить этого здоровенного, просто огромного поросёнка!       Целиком, полностью! Определенно это стоило всех минувших страданий! Валери икнула и сонным движением погладила пузо. Даже решилась одобрительно похлопать по нему. Пузо откликнулось гулким приятным звуком и довольно заурчало. Валери откинулась на пол и осторожно потянулась. Внушительный меховой шар выпятился к лису и словно бы стал еще больше. Хотя — куда уж еще?       Изнеможение схватки и последующие муки так ослабили юную хищницу, что даже языком шевелить было лень.       Впрочем, в этот раз лис сообразил в правильном направлении… И осторожно погладил пушистый шар лапкой. Валери довольно и одобрительно муркнула и лис уже смелее тронул ее живот еще раз.       Это было… чертовски интимно.       Еще пару часов назад она ни за что не поверила бы что будет вот этак валяться — объевшаяся, обессиленная… и позволит какому-то там… гладить ее самую нежную и чувствительную часть тела.       Но это было слишком приятно, чтобы самой оборвать это наслаждение…       «Боже, как неловко-то… какой же стыд! Стыдобища просто!» — на протяжении нескольких дней их знакомства, Валери как и всякая девушка непроизвольно старалась двигаться изящно и вести себя как истинная леди. И вот на тебе… Отрыжки и даже пук! И его лапы на ее измученном пузике!       «О, да!»       Тяжело пыхтя и блаженно постанывая, Валери нехотя приоткрыла глаз, оценивая выражение на лисьей морде. Не то чтобы ее всерьез волновало нравится она ему или нет… но до недавних пор во взгляде лиса всегда преобладало некое восхищение что ли… и       Валери, конечно же, предпочла бы, чтобы так и оставалось… Пару раз после удачного налета на подвернувшуюся ферму они уже несколько раз изрядно объедались и он и ранее то и дело косился на ее живот. Когда думал, что она не видит этого. Стоило Валери обернуться, лис прятал глаза и делал вид что увлечен чем-то еще. Тогда ей казалось, что это нечто вроде болезненной смеси отвращения с любопытством. Но сейчас… сейчас было слишком заметно, что рыжему нравится все происходящее. Ее огромный живот, эти невольные стоны и некоторая вялая беспомощность обожравшей подруги.       Ее разнузданное обжорство, казалось, должно было оттолкнуть любого кавалера… Любого, но не этого психа. Разыгравшаяся на его глазах сцена ничуть не снизила привлекательность Валери в глазах рыжего.       Наоборот — выражение на морде лиса стало еще благоговейнее, чем прежде. Словно тот получал не меньшее, если не большее удовольствие, чем она — обладательница этого шикарного, растянутого как барабан, пуза.       Лис осторожно мял ее измученный животик, постепенно смелея и усиливая давление. Это было немного больно, но чертовски приятно… и Валери млела, то и дело порой позволяя себе стравить из утробы еще немного выходящего газа.       - Так, не спать! На этом полу полежишь — простудишься. Да и кости отлежишь себе все. Пойдем-ка, уложим твое пузико на что-нибудь мягкое. Где-то тут должна быть такая штука… они на ней спят. «Кро-вать». Да.       Лис прекратил массаж и тормошил сонную хищницу, не давая той соскользнуть в сон.       — Ик! Отстань… Мне и тут неплохо! — Валери вяло отмахнулась ослабевшей лапой.       Она переполнена и измотана, чтобы тащиться сейчас куда бы то ни было. Не с этим тяжелым пузом.       — Опять? А потом скулить начнешь, мол все болит — спасите помогите? — Лис фыркнул. — Пойдем, говорю, лентяйка… пару шагов всего.       Застонав, Пума попыталась встать, но изменившийся вес и отяжелевшее пузо не позволили сделать это с первой попытки. И со второй — тоже.       «ох….»       Фыркнувший лис прижался к ней с противоположной стороны и помог взгромоздиться на трясущиеся лапы.       — Уф… Спасибо! — Пумка кое-как перевалилась на пузо.       Лис насмешливо покосился на ее подрагивающие, неустойчиво расползающиеся в стороны лапы.       Валери вильнула попкой, качнув отвисшим почти до пола пузом. Ну хотя нет, до пола было еще добрых две лапы расстояния. Не меньше. Но смотрелось все равно внушительно. Овальный тугой шар выступал по обе стороны спины и провисал на позвоночнике неподъемной тяжести мешком.        — Ух… черт… тяжелый-то какой! — Пума переступила лапами и снова качнула пузом из стороны в сторону, прислушиваясь к ощущениям.       — Ну… терпи. Любишь жрать — люби и пузико носить. — Лис хихикнул и игриво боднул ее ляжкой. В иной раз она и не заметила бы этой шутливой атаки, но сейчас — измученные лапы едва не подогнулись и пумка с недовольным урчанием чуть не завалилась обратно на бок.       — Упс… Прости… Шас, найдем куда тебя уложить… Иди сюда! — Лис потрусил в глубину дома, заглядывая в комнаты.       Пума нехотя двинулась следом. Живот тянул к полу и мешал переставлять ноги.       Особенно задние.       «Как беременная» — подумала пумка.       «Беременная огромным поросёнком, ха!»       Пройдя коридор, она немного приноровилась к своим новым габаритам, и походка стала чуть увереннее. Надо было просто успевать переставить ноги в момент, когда ее пузо качалось в противоположную от шага сторону.       Шаг, еще шаг, еще… отяжелевший, до предела растянутый желудок покачивался под ней словно какой-то…гамак.       Чертовски неудобно и… странно. Но, пожалуй, приятно. Приятно ощущать эту тяжесть, это давление… оглядываться на этот внушительный меховый мешок краем глаза. Видеть его невероятные размеры было не менее приятно, чем ощущать всю эту тяжесть и законную гордость от победы над столь крупной и такой строптивой добычей.       Валери даже намеренно мотала попкой, усиливая амплитуду качания пуза.       «О да… теперь ты мой. Весь, целиком и полностью! Кайф-то какой!»       Ей определенно начинала нравиться вся эта тяжесть, неловкость, воспоминание о до боли растянутой глотке и даже мучительных брыканиях жертвы. Странное чувство…       — Ага, вот! заноси! — Лис посторонился, открывая перед ней дверь в комнату, значительную часть которой занимал странный помост, высотой примерно до подбородка Валери.       «Заноси? Это он про мое пузо что ли?» — пума едва не фыркнула.       Но. хм. кажется такая постановка команды ей тоже вполне нравилась. Даже немного заводит…       Она с сомнением поглядела на сооружение и перевела недоверчивый взгляд на лиса:       — Издеваешься?       — Ничуть… — Рыжий тяжеловесно вспрыгнул на помост и прошелся из стороны в сторону, потянулся, подпрыгнул. — Смотри как удобно! Мягонько!       С этого ракурса было видно, что его небольшой живот тоже заметно округлился. Хотя до состояния шара, висевшего сейчас промеж ее ножек — тому было еще оооой как далеко. «Примерно как индюшку заглотил» — оценила пума опытным глазом скромные последствия лисьего обжорства.       «Слабак! Посмотрела бы я на тебя, в такой ситуации… С целым поросёнком в пузе!» — Валери перевела взгляд на помост перед ней.       Что ж. Кро-вать… последнее усилие и сон!       Она вздохнула и забросила передние лапы на помост. Хм — действительно мягко… И не то чтобы высоко — в иное время она легко и без особых усилий запрыгнула бы на это странное сооружение, но сейчас… Сейчас она весила куда больше обычного — к ее собственному весу добавился поросёнок, который весил как половина ее собственного веса, не меньше. И ладно бы дело было лишь в весе!       Отяжелевшая хищница, преодолев сытую истому, приложила усилие, которого было бы вполне достаточно чтобы забросить ее попку на кровать — даже с учетом веса поросёнка в ее желудке. Но не тут-то было!       Живот с поросёнком был слишком крупным, немного отставал от хозяйки из-за инерции и, разумеется, задел мягкий край кровати. Буквально пары ладоней не хватило!       Икнув, Валери неловко плюхнулась обратно на пол, удивленно посмотрела на пузо и повторила попытку.       Безуспешно! Слишком далеко выпирал предательский живот.       Сообразив наконец помочь, лис спрыгнул вниз и, поднырнув под ее пушистую попку, подтолкнул подругу выше. Охнув, пумка кое-как забросила пузо на край кровати, поднатужилась и оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, продвинулась чуть дальше. Что оказалось той еще задачей. Ведь, в отличие от гладкого пола — по простыням пузо скользило куда хуже. Точнее — никак. Вообще. Да еще короткие лапы под весом Валери и поросёнка в ее пузе — проваливались в мягкую лежанку чуть не по колено. И пузо не просто касалось простыней, а частично лежало на их.       Валери трепыхнулась, пытаясь продвинуться дальше, не особо сумела и завалилась на бок там, где стояла.       «уффф… наконец-то! Какое блаженство!»       Валери с облегчением потянулась, окинув оценивающим и немного недоверчивым взглядом свой живот. Не насмотреться, не натрогаться!       Валери икнула и в который раз нежно погладила урчащее пузо тяжелой лапой.       Восхитительно!       Ее мысли теряли связность и путались, сытая истома заполняла объевшуюся хищницу, укачивала, баюкала словно морская волна.       Робкое касание лиса к ее самой беззащитной и нежной части тела. Это было немного нахально со стороны рыжего, учитывая, что никаких приглашений она не делала, а дозволений тот не спрашивал.       Но Валери была слишком измотана и сыта, чтобы заниматься его воспитанием прямо сейчас.        Пусть его…       В конце концов — после помощи в той эпической битвы на кухне — заслужил. Пусть гладит. И завидует.       Не открывая глаз, пумка едва заметно улыбнулась и, постаравшись придать этому одобрительные нотки — тихонько, совсем коротко рыгнула.       Поглаживания лисьих лап стали немного смелее… и это было чертовски странно и чертовски ...приятно.