Вэл и 3 поросенка (vore, furry)

(начало содержит сцены которые могут показаться не очень приятными и чрезмерно физиологичными, потому советую пропустить страницу-полторы с момента как вы догадаетесь о чем это предупреждение ;)       Переваривать свинтусов пришлось четыре ночи.       В домик никто больше не ломился, чем маленькая обжорка и ее компаньон были даже немного разочарованы. Все это время лис то и дело приносил с кухни всяких вкусняшек - не столько для того, чтобы всерьез набить ее жадное брюхо... скорее просто чтобы было что пожевать, насладиться вкусом… Приятно, конечно, но с поросятами это конечно и близко было не сравнить. Впрочем, заморить чувство голода, несмотря на переполненное брюхо, посещавшее жадную пумку довольно часто - этих вкусняшек вполне хватало.       А потом они занимались сексом, спали, снова ели и снова занимались сексом.       Пузо сдувалось на глазах, преобразуясь в толстый уютный слой жира на тушке хозяйки. Уже к обеду лежать на боку на краешке кровати не получалось - Валери скатилась на пол, распластавшись поверх пуза. Усвоившаяся добыча уже осела на ней массивными пластами жира. Круп пумы раздался почти вдвое, если не больше. Оплывшие жирком лапы ощущались неловко и странно - словно ее завернули в несколько слоев дополнительной шкуры. Но это была приятная неловкость. Ведь все это каждую секунду, каждое мгновение напоминало ей о недавнем пиршестве. От одного лишь воспоминания всех этих ощущений, Валери мгновенно возбуждалась. Особенно заводил ее вид собственных мясистых, оплывших жиром окороков. Валери то и дело окидывала ляжки взволнованным взглядом, колыхала ими, поерзывала – так, просто так. Без особой нужды. Просто чтобы ощутить весь этот вес более полно. Довольно урча, она поглощала притащенную лисом еду, а когда тот дразнился и отводил руку с очередным ломтиком - гневно рычала и пыталась дотянуться, поерзывая жирной попкой на собственном пузе, без особого результата пытаясь подтолкнуть себя вперед задними лапками, которые уже немного доставали до пола.       В такие моменты Валери сердилась и даже злилась. Это было… немного унизительно? Или не немного… Лис дразнился, то поднося, то отдергивая очередной лакомый кусочек, а а она сердилась, что для такой мелочи вообще приходится прикладывать хоть какие-то усилия. Не то что отчаянно ерзать и тянуться, «выпрашивать»! Но вместе с этим в этой игре было и что-то необычайно притягательное.       И Валери радостно подыгрывала лису, когда тот начинал поддразнивать ее, не давая сожрать очередное лакомство, водил перед губами, но отдергивая лапы в последний миг, когда она делала решительную попытку качнуться к нему и все же достичь еды губами. Недовольно и жадно урча – пумка тянулась насколько позволяло пузо, нетерпеливо виляла жирной попкой и перебирала задними лапами, которые уже вполне устойчиво касались пола, но без серьезных усилий - не поднимали хозяйку с ее восхитительного роскошного ложа – ее брюха.       Разжиревшая туша тяжело и неловко ворочалась на все еще объемистом пузе, переваливалась с боку на бок - словно соскальзывая… И тянулась, тянулась за новыми и новыми кусочками. Пока не съедала все, что видела.       Даже разок у лиса вырывала изо рта то, что тот собирался схомячить сам. Лис хихикнул - ему определенно нравилась пумкина жадность. И все, что к ней прилагалось. После всех этих утомительных и чрезвычайно интимных приключений она уже словно бы немного привыкла и прощала рыжему практически все. Всю его нахальную фамильярность и бесцеремонность. Хотя по инерции старательно не подавала виду о том, как внутри нее все млело, когда он называл ее обжоркой, жадиной и даже бездонной утробой.       О да! Ее объемистое брюхо и впрямь было ненасытно.       Валери даже немного пугалась этих новых ощущений и собственных фантазий. И никак не могла забыть странный сон. Тот, в котором она могла проглотить весь курятник целиком и даже хлев. Даже жаль, что в реальности она едва не лопнула от трех жалких свинтусов.       Валери сглотнула очередной вкусный кусочек с лап лиса и удовлетворенно рыгнула. Сочная затяжная отрыжка наполнила комнату не очень приятными, но весьма волнующими запахами.       Валери нравилось и это новое ощущение. Все эти вибрации в глотке, этот тугой ком газов, что то и дело вырывается из самой глубины ее туши. Выкатывается, оставляя эхо приятной дрожи и словно бы усиливая тающие вместе с объемами пуза ощущения. Даря какое-то странное, совершенно неожиданное возбуждение.       Впрочем, в этом осоловелом состоянии, изможденная процессом пищеварения, она вряд ли была способна к глубоким, обстоятельным размышлениям.       Ей просто нравилось.       Это было странно, возможно даже для кого-то отвратительно, но ей - нравилось. И Валери, пожалуй, с наслаждением проделывала это еще и еще. Чаще, чем реально требовалось. Рыгала и пукала, выпуская газы уже без малейшего стеснения и с явным неприкрытым наслаждением. Что еще более странно - лиса все эти вульгарные, непристойные звуки, кажется будоражили не меньше чем ее саму. А если и обоим это нравится… то почему нет?       Валери начинала нравиться эта некоторая беспомощность и неловкость. Нравилось, как потяжелела и раздалась ее задница, как жирные ляжки трутся о края брюха.       А лис умилялся ее жадности и сдавался, не в силах устоять перед ее жалобными глазками, скармливал ей кусочек за кусочком. Пока не кончилось все, что было в доме. Конечно, еды у поросёнка на кухне было мало - преступно мало! Но все же лучше чем ничего. Весь день они спали, занимались сексом и снова если и снова спали.       Меж ними установилось… более чем близкое, можно сказать, интимное.. .единение? Пумка уже не думала как выглядит со стороны, не вспоминала о “субординации”. С лисом она могла быть просто маленькой жадной обжоркой, которую тот всегда мог побаловать чем-то вкусненьким. И хотя она даже без своего огромного брюха была заметно крупнее лиса - Валери неожиданно начало нравиться ощущать себя маленькой, беспомощной самочкой. Очень прожорливой самочкой.       - Еще ночка-две здесь и ты снова сможешь носить свое пузо сама - хихикнул лис. - Не боясь поцарапать его о кочки.       Словно уловив направление ее мыслей, рыжий оценивающе провел лапой по жирному, лоснящемуся боку подруги. - Чем займемся потом, моя королева?       «Королева»... - Вэл прикрыла веки. Конечно, рыжий звучал совсем не почтительно и скорее даже ехидно, почти насмешливо… но кажется она привыкла уже и к этому.       «Королева»... Хм. А ведь в этих землях она и впрямь самый крупный хищник…       Определенно, об этом стоит подумать… Позже, на свежую голову. Утомленная дневным отдыхом, сексом и обжорством, молодая пума зевнула и положила подбородок на край кровати, собираясь вздремнуть в пятый или шестой уже раз за этот день…       - Не знаю. Может заглянем в тот домик, что видели вверх по речке?       - Там же целая куча двуногих… - Лис снова вернулся к своим истерикам.       - И это прекрасно… - Вэл мечтательно улыбнулась. - Я как раз проголодаюсь.       - Ха… у вас там все такие ..прожорливые? - Лис вскарабкался на кровать и улегся нос к носу с ней.       - Нет. только я. - Вэл рыгнула в наглую рыжую морду и провалилась в короткую дремоту.       А потом переваренные поросята - точнее то, что от них осталось - настойчиво запросились наружу.       Но Валери была все еще слишком огромна и тяжела, чтобы перетащить свое пузо в укромное место и опорожнить кишечник самостоятельно. Не вертись рядом лис - она вероятно сделала бы это прямо тут, в доме… убралась бы потом прочь, оставив огромную дурно пахнущую кучу, словно издевательское надгробие на память о прежних жильцах домика…       Но делать все это в присутствии лиса не позволяли остатки приличий.       Однако и удерживать все в себе бесконечно - она, конечно же, тоже не могла. Просто физически. После целого дня мучений и попыток терпеть, лис заметил ее страдания и сообразил прикатить ведро.       Валери закатила глаза.       «Нет-нет-нет.. совсем уже что ли?»       Она неодобрительно покосилась на лиса и тот иронично вскинул бровь - рот его был занят ведерной ручкой и было не до конца понятно - смеется он или просто держит ведро.       Промучавшись еще некоторое время, Валери сдалась - а какой у нее был выбор?       Останки поросёнка хлынули в ведро и фыркающий лис деликатно не опускаясь до обычных его шуточек, утащил переполненную емкость прочь. Валери стало мучительно стыдно, но при том и столь же мучительно приятно. Однако избытков в ее кишечнике было еще немало и когда лис вернулся с пустым ведром - процедура повторилась. Самое сложное в этом процесе было останавливаться. Удерживать все в себе пока лис не вернется с опустевшим ведром в третий, четвертый, пятый раз. Моменты когда приходилось прекращать весь процесс на середине - чтобы позволить лису вывалить наполнившееся ведро где-то в соседней комнате - казались ей пыткой. Но они кое-как справились и через почти десяток таких рейсов Валери ощутила что ее лапы довольно уверенно стоят на полу.       А пузо хоть и лежит между ними - уже вполне позволяет ходить самостоятельно. И его вполне реально сдвинуть. Полегчавшая пума, сопя и отдуваясь от усилий дотащила себя вдоль висящего в воздухе запаха. Вываленное лисом и впрямь обнаружилось прямо посередине соседней комнаты. Не слишком чистоплотно и вонь просто адская. Но с другой стороны - прежним жильцам домика-то уже все равно, верно?       Кряхтя и постанывая, Валери повернулась к куче хвостом и облегчением исторгла оставшееся, образовав второй курган, едва ли не больше первого. Даже застонала в процессе, ощущая как излишки тугим потоком стремительно покидают ее тело.       Пумка устало вздохнула и покосолапила обратно. Слой жира превратил некогда бодрую трусцу в тяжелое, ленивое перебирание лапами и колыхание.       Похудевшее брюхо на фоне его недавних размеров окончательно сдулось и практически исчезло. Ну как - отвисало где-то чуть ниже колен и локтей, неуклюже и тяжеловесно переваливаясь из стороны в сторону при каждом шаге. Колыхаясь, стоило ей остановиться.       Еще неделю назад она ужаснулась бы такой ситуации, а увидь кого с таким пузищем - расхохоталась бы над его неуклюжестью. Над тем, как это пузо лениво болталось под хребтом, переваливаясь с боку на бок, Тяжелое напоминание о вчерашней жадности. Немного раздражает и мешает двигаться грациознее… но - это ведь все еще ее животик. Ее маленький трудолюбивый животик!       Ожиревшие ляжки, неловко обнимая это восхитительное пузо с нижних краев, терлись и терлись, вызывая у пумки непроизвольное возбуждение. Определенно ей нравилось ее новое тело. Все эти складки, эта неловкость, тяжесть и все прочие последствия ее необузданного обжорства.       Она ввалилась в облюбованную ими комнату и даже поймала лиса. Тяжело взвалив себя на кровать, подмяла, придавила внушительным пузом неосторожно расслабившегося нахала, буквально впечатав того в постель всем ее немаленьким весом.       Колыхнув пузом, Валери перекатила рыжего на спину. Мордаха испуганно ойкнувшего кавалера скрылась где-то под ней, но глазомер в целом не подвел - самая важная, мгновенно отвердевшая часть оказалась на нужном уровне. И она без особых усилий опустилась на нее сверху.       Не бог весть какой размерчик, но - сойдет. Пума заерзала задом - размашисто и деловито. Придавленный ее пузом, рыжий сопел и кряхтел где-то под под ее животом. Но то ли не мог, то ли не особо хотел сопротивляться такому ...хм… деловитому и циничному его использованию.       Оргазм захлестнул ее уже через пару минут. Обычно на это требовалось заметно больше времени, но новые ощущения и все эти слои жира на ее тушке - кажется существенно ускорили разрядку.       Задыхаясь от усилий, Валери тяжело скатилась на бок, рыгнула и расслабленно вытянулась. Воистину тяжелый день - целых трех свинтусов переварить! Это вам не пару куриц - сглотнул и не заметил. Подумать только - больше собственного веса! Но она смогла, справилась! И все это сейчас навсегда её, здесь… Валери в тысячный раз удовлетворенно погладила пузо. Лис сообразил усилить ее наслаждение и подключился к процессу со своей стороны. Пумка довольно мурлыкнула и смежила веки, балдея от прикосновений его ловких лапок.       Нравилось ей и возвращение способности носить себя, а не только лежать переполненным мешком. Впрочем - кажется, теперь эта способность была нужна ей лишь для доставки собственного пуза куда-нибудь, где его можно набить до прежних размеров. Или побольше. Например - в тот домик, что они с лисом видели ранее. Кто там жил? Издали с далекой горы было не разглядеть даже ее острому зрению.       За ночь ее пузо уменьшилось еще больше. Сбросив последние останки свинтуса в превратившуюся в отхожее место комнату, она даже вздохнула, разочарованно изучая масштабы потерь. Огромный тугой шар превратилась в не слишком-то впечатляющую выпуклость. Ну то есть живот как таковой - все еще был. И не маленький, даже огромный - если сравнивать с ее обычным весом несколько дней тому назад. Но вот если сравнивать с тем, каких невероятных размеров он был еще вчера… Никакой вздох не передаст ее грусть.       Такое пузико определенно заслуживало больше добычи.       Подгоняемые урчанием в опустевших желудках, они преодолели расстояние до следующего домика за каких-то полдня. Плюхнулись в густые заросли неподалеку от ограды и затаились, наблюдая за обитателями.       Их было и впрямь семеро. Маленьких, упитанных козляток. Поменьше, чем свинтусы… Но зато целых семь! Семеро беззаботно резвящихся на дворе домика миленьких козляточек. Которые вот-вот заполнят ее жадное пузико! От предвкушения грядущих наслаждений даже слюна закапала. Ух они и обожрутся… Ух и попируют! Но не сейчас… Сейчас в окне домика то и дело мелькала слишком крупная двуногая. Такую ей точно не проглотить. Да еще и эти рога. Не рога - рожищи! Не то что у мелких - едва наметившиеся, почти незаметные округлые рожки. Такие крохотные, что вряд ли будут опасны ее пузику.       - Ну и что будем делать? - вопросительно покосился лис.       - Ничего. Ждать. Рано или поздно она куда-нибудь уйдет, верно? - Валери, конечно же, переполняло нетерпение… но рисковать своим пузиком с этими острыми рогами она точно не собиралась. Даже если бы она каким-то невероятным чудом проглотила эту дылду… козлиные рога вспороли бы ее изнутри как прохудившийся мешок.       Обладая весьма живой фантазией, юная хищница вздрагивала всякий раз, как невольно ловила себя на том, что крадется вперед. Шаг, еще… непроизвольно, бессознательно.       Ох уж этот странный магнетизм! Её все более требовательно урчащее брюхо гнало хозяйку вперед вопреки любого здравого смысла. И она едва могла противостоять этому. Увы, в тот вечер коза так никуда и не намылилась и любовникам пришлось уснуть в кустах под недовольное урчание их пустых желудков. Зато на следующее утро судьба была к ним куда более благосклонной. И куда менее благосклонной к ее будущему обеду.       Плодовитая коза посуетилась по хозяйству, накормила свое многочисленное потомство и наконец засобиралась по своим делам.       Стол накрыт. Королевский обед для королевы.       Валери плотоядно облизнулась и шумно сглотнула. Главное не торопиться – коза не свинтус – вон какие рога! Чуть зазеваешься – вспорет как прохудившийся мешок!       Но в окрестностях дома на много миль нет ничего кроме дороги и значит коза отлучится на достаточно долгий срок. Скорее всего на целый день, а то и на два. Вон какую торбу взяла! Впрочем, рисковать не стоит и ночевать на месте преступления… нет – такой глупости она больше не совершит.       Слопает всех по-быстрому и улепетнёт в лес, переваривать!       Главное дотерпеть, дождаться, когда коза скроется из виду. А то ведь не дай бог вернется и застанет их прямо на месте преступления!       Выждав насколько хватило сил, парочка хищников скользнула к домику.       - Только не вздумай опять обожраться! Двух трех - максимум. И тикаем. - Лис облизнулся. - А я загляну на кухню.       - Да-да… разумеется. - Валери, целиком сосредоточенная на своих фантазиях и наблюдении за ничего не подозревающим обедом, даже не вдумывалась в суть его слов.       Слишком уж нетерпелось, слишком уж взбудоражили ее нарисованные фантазией образы.       Пума со снисходительной ухмылкой проследила как лис делает подкоп и одним грациозным движением сиганула через плетень. Ну – точнее попыталась. Недавнее обжорство не прошло даром и ее изрядно разжиревшая туша задела верхушку забора, повалив приличный кусок плетня на землю и придавив ошарашенного лиса.       Выкарабкавшись из под плетеных веток, рыжий ошарашенно уставился на подругу:       - Это, по твоему, тихо?!       Не найдясь что ответить, пума как могла сделала вид что так и задумано. И просто пошла к дому.       - Пожалуй, кому-то пора на диету! – не отставал лис. – Этак ты скоро и слепого крота не поймаешь!       - Вот еще. – Валери дернула ухом. – А если и так – на что мне ты? Будешь охотиться для нас обоих.       Пумка покосилась на лиса и едва не выркнула от того как вытянулась рыжая морда.       - Ну… я… эм… Я же мелкий! Что я поймаю! – лис, кажется всерьез обдумал ее идею и принципиальных возражений не имел. Кроме чисто технических – своих субтильных размеров.       - Придумаешь что-нибудь. Кто у нас мужчина? – Валери едва не расхохоталась, но лис, кажется, принимал все за чистую монету.       - Ох… да крокодила проще прокормить, чем такую прорву как ты!       Валери самодовольно ухмыльнулась. Раньше бы рыжий рисковал получить некислую такую затрещину, но сейчас все его шутки и подколки по поводу ее прожорливости она принимала благосклонно и даже приветственно.       - Сам-то и козленка не осилишь! Тоже мне – хищник!       - Ну и что? Я может больше по курочкам… - лис сердито фыркнул. – Зато меру знаю и сбежать могу всегда.       Подобный аргумент Валери крыть было нечем, да и не зачем – они крадучись обошли дом, но к немалому разочарованию нежданных визитеров - все окна на первом этаже были плотно закрыты. Не иначе мамашка-коза постаралась. И как, спрашивается, им теперь присоединиться к веселью?       Лис и пума нахмурились, вслушиваясь в галдеж, доносившийся к ним даже через плотно закрытые окна.       - И что делать будем? - желудок пумы издал раздраженную трель, словно бы негодуя вместе с хозяйкой что пиршество задерживается.       - Не знаю. Но если разобьем эти штуки – шуму будет… Все разбегутся. – Лис оценивающе пристал на задние лапы, пытаясь обнюхать стекляшку в деревянной раме. Рост рыжего не позволял заглянуть внутрь, зато это вполне могла сделать она.       Козлики.       Малышня заполняла собой весь дом и – приятный сюрприз - кажется, их было куда больше семи! Или ей так показалось. Валери не слишком поднаторела в математике больших чисел.       Они с лисом обходили дом по кругу и заглядывали в окна. Точнее, заглядывала она, пока лис завистливо подпрыгивал рядом и тщетно пытался дотянуться носом до рамы. Козлики бегали из комнаты в комнату и, кажется, играли в какую-то игру. Один из них с завязанными глазами пытался ловить остальных, а те мельтешили совсем близко от него, но достаточно быстро убегали когда он пытался схватить кого-то из братьев.       В других комнатах несколько ребятишек играли с какими-то странными штуками. Сбились в кружок и бросали какие-то кубики, двигая по краю листа какие-то штучки и оживленно галдели.       - Ну что там? – нетерпеливо шнырявший под ногами лис не выдержал.       - Ничего. Играют. – Валери облизнулась и потрогала стекляшку лапой. Окно было отнюдь не хлипким и связываться с этой штукой не хотелось.       - И что делать будем?       - Не знаю.       Они совершали второй или даже третий круг вокруг дома, но никаких ценных мыслей в их головы так и не приходило. Но в итоге все оказалось куда проще, чем можно было надеяться.       Внезапно клацнул замок и дверь прихожей распахнулась. И, прежде, чем они успели шмыгнуть прочь - на крыльцо выскочил козленок с ведром.       - Да чего ты боишься, я просто выброшу этот вонючий мусор и сразу обратно! – успокоил кого-то в доме козленок на крыльце. Обернулся к ним и замер, едва не выронив ведро.       - Ой… вы… вы кто? – козлик был вполне крупным, почти с треть поросенка. Валери не очень разбиралась в козлятах, но судя по наивности и глупости малыша – лет ему было не очень много.       - Мы.. – лис и пума растерянно переглянулись. – Мы… друзья твоей мамы.       - Что ты несешь, придурок… - стараясь не разжимать губы, тихонько процедила Валери рыжему. – Думаешь он не знает всех друзей его мамы?       От тупости этой версии сводило зубы. Ну кто, кто поверит в такой бред? Вот, сейчас малыш поймет, что у его мамы вряд ли могут быть четвероногие друзья, которых он к тому же ни разу не видел, заорет и метнется в дом. Захлопнет дверь и считай пропал их сытный обед. Козлята ни за что не выйдут на улицу до возвращения их рогатой мамаши.       Однако, к немалому ее удивлению бредовая версия рыжего – не показалась козлику подозрительной. Малыш то ли был еще слишком молод и непозволительно доверчив и наивен… То ли просто откровенно глуп. Как бы там ни было – козлик внезапно улыбнулся и с его лица пропала всякая настороженность. Скорее проступило что-то, что больше всего походило на весьма виноватое выражение.       - Вообще-то мама запретила нам дверь открывать, пока ее нет. Но этот чертов мусор так воняет и в нем уже мухи! – козленок приподнял ведерко с какими-то очистками, по которым и впрямь ползали несколько мелких, почти незаметных мошек. – Вы не скажете маме?       - О, конечно не скажем. – Лис осторожно скользнул ближе к козлику, непринужденно сократив расстояние на пару шагов. – Мы же не ябеды какие-нибудь! Вкрадчивый лукавый голос рыжего зазвучал слащаво и приторно – аж зубы сводило от фальши и неестественности, но – каким-то невероятным образом это работало. Валери оторопело таращилась на рыжего, подобравшегося совсем близко к вожделенной все еще приоткрытой двери.       - Ну так чего же мы стоим? Проходите скорее в дом, пока волки не явились! – козленок, словно дразнясь, распахнул дверь шире, приглашая гостей. Ведерко он брякнул на пол, явно намереваясь оставить снаружи.       - Волки? – лис на мгновение утратил былую вальяжность, нервно зыркнул по сторонам и встревоженно понюхал воздух.       - Волки. Серые такие. С зубами! – козлёнок как смог изобразил подобие рыка и скорчил зловещую мордочку.       Лис выразительно оглянулся на пуму.       Чем они с рыжим лучше волков Валери решительно не понимала, но кажется мамаша козлёнка слишком чётко обозначила тому источник опасности. Позабыв предупредить и о других видах хищников. Это было чертовски странно, но кажется это вообще был странный день невероятного везения. Словно бы компенсация им за все недавние злоключения.       Помедлив, она нерешительно шагнула к крыльцу.       «А что если в доме есть кто-то постарше или хотя бы поумнее этого придурка? Как остальные среагируют на незваных гостей?»       - Нет здесь никаких волков, - утешил козлика лис. – Мамы таким часто пугают, чтобы дети сидели дома и не шалили. То же мне – волки! Да если они и появятся, мы же их быстро прогоним, верно?       Рыжий оглянулся на пуму, уже практически стоя на крыльце и едва сдерживался, чтобы не хрюкнуть, фыркнуть, расхохотаться.       «Волки. Надо же…»       Валери ступила на крыльцо грациозно скользнула мимо козлика, слегка потершись о него пухлым боком. Малыш пах травами и молоком и был весь такой …трогательно милый и наивный, что ее даже на миг кольнула совесть. Одно дело – честная охота и победа сильнейшего… Другое – вот это все. Слишком просто… и …нечестно. С другой стороны – это ж не повод отказываться от роскошного обеда. Наверное. Но почему же так жутко неловко и… стыдно?       Козлик с ведром пропустил самозванцев внутрь и оставив свой мусор снаружи, плотно закрыл дверь на засов.       - Ой… - в коридоре обнаружился еще один козлик, а дальше по коридору – еще один. Спешивший по каким-то своим козлячьим делам, но изумленно и настороженно застывший при виде гостей.       - Это мамины друзья! – упокоил собратьев гостеприимный ведроносец. – Все нормально!       - Гости?       - У нас гости?       - Что?       - Какие гости?       Не успели они с лисом и глазом моргнуть, как в коридор повалили козлики. Но, прежде чем Валери успела всерьез испугаться, живой водоворот захлестнул самозванцев, закружил и повлек в глубину дома. Козлики не выглядели испуганными, ни даже настороженными. Скорее – смущенными и крайне любопытными. Рыжего теребили и тискали, но больше всего внимания доставалось Валери. Оторопевшей пуме стоило немалых усилий не шарахаться от их прикосновений. Козлята трогали ее за уши, тянули за хвост, кто-то провел по округлому боку пумы и погладил ее жирный живот. Все это было слишком странно и нелепо. Вгоняло в растерянность и нерешительность. Неизвестно, сколько бы все это продолжалось, но… Пустующий уже более суток желудок вновь напомнил о себе гулкой трелью.       - Ой, вы же, наверное, голодные с дороги! – спохватился кто-то из малышни и гостей повлекли вглубь дома.       - Сейчас… Что тут у нас? Суп, кисель, капуста… - козлики провели их на кухню, а забежавший вперед – деловито загремел кастрюлями. – Сейчас, только подогрею!       Валери изумленно уставилась на поднесенную ей миску с какой-то теплой, почти горячей жижей. Понюхала, нерешительно лизнула. Жижа была вполне съедобной. И даже с некоторой натяжкой – вкусной. Она сдержанно опустошила вторую миску этого варева, затем миску с кашей, миску с картошкой и целый поднос каких-то булочек с чем-то сладким внутри. Порции были крохотные, но козлята неутомимо сновали от кастрюль к гостям, поднося все новые и новые лакомства.       «Наша будущая еда кормит нас своей едой. Бред!»       Валери вновь кольнул стыд. Козлики были чертовски милые, гостеприимные и… пахли просто головокружительно. Пуму буквально раздирали две совершенно противоположные эмоции. Жажда поскорее проглотить их всех и некая странная, совершенно абсурдная и нелепая неловкость. Впервые она была в ситуации, когда еда не паникует, не убегает в страхе и ужасе, не умоляет о пощаде. В ситуации, когда еда играет с ней, как с равной. И словно совершенно не подозревая о том, что просто неминуемо должно произойти.       Валери машинально слизнула с тарелки очередную порцию, словно стремясь растянуть время, уложить все эти странные мысли и эмоции, упорядочить их хоть немного.       Дорвавшись до козлиных запасов, рыжий тем временем жадно чавкал и торопливо глотал, ничуть не заботясь о каких-либо приличиях. Словно всерьез опасаясь, что кто-то отнимет у него только что принесенную миску. Впрочем, козликов такое вульгарное поведение, кажется, забавляло. И как-то незаметно все это превратилось в нечто вроде игры «спрячь всю еду в гостях». Или что-то вроде того. Отяжелевшая сытая пума слизывала с тарелки все новые и новые порции подношений, а рыжий и вовсе обожрался и без сил завалившись на бок, лениво воротил морду от всех лакомств, что тыкали ему в губы окружившие его козлики.       Голод практически отступил, но жадность и алчность - это томительное, сладострастное воспоминание о всех этих ощущениях от ее разнузданного обжорства – все это никуда не делось. Как и сводящий с ума запах козликов.       Ах, если бы эти мелкие хоть немного запаниковали! Проявили враждебность или попытки сбежать. Как бы все это упростило!       Но козлики и не думали паниковать и разбегаться. Вместо этого они ласкались к ней, поглаживали, теребили, ерошили.       - Ого! – один из малышей уважительно коснулся ее налившегося, разбухшего живота.       Жирненького после трех переваренных свинтусов и вдобавок изрядно наполненного едой гостеприимных козлят.       Валери сдержанно рыгнула и опрокинулась на бок, позволяя ребятишкам развлекаться с ее пузом. Добрый десяток рук гладил, осторожно и боязливо тыкал, пошлепывал и похлопывал ее внушительный живот.       Это тоже было чертовски странно – словно еда сама просилась в желудок, нетерпеливо толкалась локтями, ревниво споря кто из них станет первым.       - Упс… кажется суп кончился. – С некоторым изумлением обернулся к ним один из козликов, гремевших кастрюлями.       - И компот. – Отрапортовал второй.       - Кисель тоже все.       - Там в погребе еще варенье есть. – Припомнил четвертый или пятый козлик.       - Это же на зиму!       - Ничего, до зимы еще запасем!       - Мама будет ругаться!       - Не будет! Это же не мы все слопали! Взрослые друг на друга не ругаются!       Варенье оказалось странной, но необычайно сладкой жижей. Валери поначалу недоверчиво обнюхала поднесенную ложку, лизнула… и обхватив лапами банку, опрокинула лакомство в глотку. А затем еще, еще и еще. Рыжий уже обожрался так, что валялся на боку с раздувшимся пузом и завистливо косился на подругу, в желудке которой было еще предостаточно места. Несколько козликов с хиханькем гладили и почесывали его пушистую шкуру, теребили уши, поглаживали лисье пузо.       Как ни крути – но чем дольше она откладывала решительный переход к настоящему обеду, тем сложнее было начать. Сколько не предвкушала она как теплый нежный козлик упругим брыкающимся комочком легко и быстро скользнет по ее глотке, как бултыхнется в жадно урчащий желудок… Она просто не знала как ...начать. Впервые в жизни, пожалуй.       «Ты же хищник в конце концов! Хищник! А хищники едят двуногих! Хищники всех едят!»       Но как, как, черт побери, заставить себя сделать первый шаг в подобной ситуации?       Валери злилась.       На себя, на лиса, на этих милых, чертовски глупых и столь же чертовски невинных и доверчивых козлят.       «А время то идет! Того и гляди мамашка коза вернется. То-то им с рыжим животы подрастрясет!»       Может и впрямь – удовлетвориться уже слопаным и по-тихому убраться прочь? Нет, бросить всех этих милых и таких соблазнительных козликов было столь же выше ее сил, как решиться начать пир.       - Все. Ничего не осталось! – козленок, орудовавший у печки, вскарабкался на стул и заглянул на верхние полки.       Лис оглушительно рыгнул и малышня зашлась хохотом. Валери сыто вздохнула. Конечно, она не отказалась бы еще от пары баночек этого сладкого и красного… Или от еще одной корзинки пирожков. Но – что поделать. Кончилось, так кончилось. И так слопала почти как два козленка по объему.       - Ну, судя по всему, они наконец-то наелись… – хихикнул один из козликов, косясь то на лисье пузцо, то на солидно округлившееся брюшко пумы. Валери утвердительно рыгнула. Лис со стоном перекатился на живот и неуклюже взгромоздился на все четыре лапы. Хищники обменялись взглядами.       «Ну, долго ты еще?» - рыжий терял терпение и как обычно отчаянно трусил что их застанут на месте преступления.       А пума… пума закатила глаза, не в силах сформулировать сейчас свои ощущения.       Неловкость? Раскаяние? Стыд? К черту… В этом мире всегда кто-то кого-то ел и кто она такая, чтобы ломать этот вечный цикл?       - А давайте в жмурки! – один из козликов притащил тряпицу, которой они заматывали голову, чтобы ничего не видеть. – Чур не я вожу!       - И не я!       - Не я!       Козлики наперебой загалдели и вдруг замолкли, уставившись на гостей.       Вероятно ей стоило тоже крикнуть что-то подобное, но Валери не очень понимала что происходит, а лис предусмотрительно отполз в уголок и завалился на мягкий диван.       - Ура! Играем! Вам водить! – козленок побежал к ней с тряпкой и Валери напряглась. Но прежде, чем она поняла какую линию поведения выбрать – козлик уже натянул тряпку ей на голову.       - Считай до ста и иди искать! – скомандовал он.       Валери не то чтобы любила подобные игры, тем более на сытый желудок.. Но за неимением более внятных решений – покорилась. Тем более что смутно ощущала что у подобной игры есть некий… потенциал.       Ведь козлики разбегались по всему дому и прятались. О, разумеется, она без труда нашла ближайшего по запаху. Сладкий, душистый, травяной запах маленького сладенького козленочка! Она безошибочно чувствовала его с десятков шагов, если не с сотни. А в закрытом доме – тем более.       Ближайший козленок спрятался под кроватью. Старательно делая вид что не знает где он и просто исследует комнату – пума прошла по дуге, словно бы вовсе намереваясь пройти мимо. А затем резким рывком (насколько позволял отяжелевший живот) – оказалась с козленком нос к носу.       Радостно взвизгнув тот попытался бежать, споткнулся и растянулся на полу. Мягко придавив добычу лапой, Валери фыркнула. Играть с едой в подобные игры… Было приятно. Но начать заглатывать бедолагу на глазах остальных обитателей дома было все еще слишком неловко. Хотя вся эта беготня и ощущение замершей под ее лапой плоти еще сильнее дергали ее хищные инстинкты за усы.       - Поймала! – объявила она. – Теперь ты водишь!       - Ладно. – козленок разочарованно принял у нее тряпку и принялся завязывать глаза. Прячьтесь все!       Остальные, повыглядывавшие было из всех дверей козлики, с хихиканьем и радостным визгом снова разбежались по всему дому.       Валери нехотя побрела в одну из свободных комнат. Таскать тяжелый живот, в котором бултыхалось несколько кастрюль еды, пара корзин пирожков и несметное количество прочей снеди - было немного лень. Ее уже тянуло полежать, переварить слопанное… Но впрямую отказываться от их глупых игр пуме тоже казалось неправильным. Но что же делать? Как уже закончить это все поскорее, задолго до возвращения мамашки с ее опасными рогами? Надо либо решаться, либо позорно и жалко отступить. Но другого шанса у них уже не будет. Не заметить опустошение кухни просто невозможно. А выслушав от козликов историю про незваных гостей – мамаша наверняка накрутит им уши и запугает так, что те точно никогда не выйдут на улицу без ее присутствия.       Спасительная идея пришла неожиданно.       Рыжий хитрец со своего дивана так и не двигался и запомнивший это козленок «нашел» его почти сразу.       - Ох, ладно, попался… - отяжелевший лис даже не делал попыток хотя бы отползти в сторону, не то что спрятаться всерьез. – Но давай-ка чуть усложним игру. Как насчет того, чтобы глаза завязали все?       - Все? Но мы же… ничего не увидим… - недоуменно переглянулись вновь собравшиеся вокруг козлики.       - В том и смысл! – лис неопределенно качнул лапой. – Все будут в равных условиях.       Ну так же интереснее!       Рыжий встретился с ней взглядом и выразительно подмигнул.       Козлята неуверенно переглянулись . Идея явно казалась им странной, но все же достойной внимания. И малышня разбежалась по углам в поисках подходящих тряпок.       - Чур не подглядывать! – прикрикнул лис, не делая попыток сползти со своего дивана. – Иду искать! Пять четыре, три два… ух…       Он лениво погладил пузо и сыто рыгнул.       - Ну, а ты куда?       Валери, которой кто-то из козлят вновь натянул одну из тряпок, нерешительно поплелась юыло следом, но остановленная его окликом застыла в дверях.       – Тряпку сними, дура! И начинай уже, а то вечер скоро!       Погруженная в свои нелегкие думы, Валери даже не отреагировала на «дуру». Мрачно вздохнув, пума стянула повязку и словно бы через силу, нехотя поплелась в глубину дома.       Нет, идея – нельзя не признать – отличная. Наивные козлята сами отказываются от возможности видеть, в то время как она – видит их прекрасно. И при должной осторожности… Можно набивать брюхо прямо в присутствии других. Это было словно бы еще больше не честно, не правильно! Но чертовски привлекательно и возбуждающе. Словно делает нечто совсем-совсем запретное, неприличное. Она просто не может уйти, не заглотив хотя бы одного. Или парочку. Когда еще ей представится подобный случай?       Валери вздохнула и заглянула в комнату, в которой прятался один из козликов. Малыш и не думал подглядывать и до последнего мига не понимал что происходит. Валери устроилась рядом и ощутив ее присутствие – козлик нащупал пумкин мех, опознал гостью и тихонько по-заговорщицки хихикнул. Ему явно льстило ее присутствие, они словно бы вместе прятались от «подящего» лиса. Который, конечно же, даже не делал попытки кого-то искать.       Валери зажмурилась, распахнула пасть и нависла над козликом.       Нет. Не получается… Какого черта?! Она что – до конца жизни теперь не сможет никого слопать?!       Валери мрачно вздохнула и сделала еще одну попытку. «Проклятье, как же стыдно-то!»       Вероятно ее внутренние терзания так и не позволили бы ей насладиться хорошим обедом, если бы козленок не почуял неладное и не приподнял свою повязку в самый неподходящий момент. Приподнял и вскрикнул.       Ну еще бы - оскаленная слюнявая пасть, распахнутая шире твоей головы. Любой бы испугался.       И здесь уже выбора у нее уже просто не было. Валери навалилась на жертву, заглатывая голову козленка целиком. Навалилась, вздернула кверху попкой и позволила тому легко и быстро проскользнуть в пищевод и затем желудок. Это вышло куда легче чем с толстенькими поросятами. Легко, почти непринужденно! Настолько легко и просто что она даже на миг испытала что то похожее на разочарование. И еще ей по-прежнему было адски стыдно и даже неловко. Но все эти угрызения совести быстро приглушили волны наслаждения, расходившиеся от ее живота. Округлое жирное брюшко легко вместило брыкающегося орущего паренька. Пружинисто растянулось под его весом, вернулось в почти прежнее положение, окутывая, обволакивая ее первую жертву. Ощущать козлика в своей утробе, его рывки, пинки и отчаянное барахтанье – ох, это было слишком приятно, слишком возбуждающе, чтобы все остальное имело сейчас хоть какое-нибудь значение. Блаженно мурча, пумка выгнулась, изогнула спинку. Выпятила пузико, качнула козленка из стороны в сторону, словно баюкая малыша в колыбельке. Тщетное, отчаянное сопротивление жертвы лишь раззадоривало, распаляло ее аппетит. Барахтанье козленка лишь растянуло ее желудок и пустое место требовалось срочно чем-нибудь заполнить! «Ох…. Наконец-то!»       Дальше – проще.       Найдя второго козлика, Валери решительно и деловито отправила его вслед за первым. Непринужденно и прямолинейно, стараясь не думать о том, как приветливое и дружелюбное выражение на его мордочке сменяется недоумением, а затем испугом.       О, еще один укол стыда и совести. Но уже не такой сильный как до или после первого раза. Торопливо глотая козленка, она словно бы стыдливо прятала улику, живого свидетеля ее коварства, необузданной жадности и обжорства.       «Да, я плохая. Плохая девочка! Мерзкая противная обжора и жадина, обманувшая доверчивых наивных козлят. Ну что с этим поделаешь?».       Что все эти глупые муки совести и тупые сантименты в сравнении с тем божественным ощущением, когда очередной лакомый кусочек скользит в пищеводе, плюхается в желудок и яростно трепыхается там, внутри нее? Брыкается, пинается, из последних сил не желая смириться с неизбежным. Он уже – её. Полностью, неотвратимо – её. Практически часть её упитанного, сочного тела. Что может быть лучше, важнее этого восхитительного чувства?       Нет уж, никакие глупости не перевесят для нее священной обязанности по наполнению ее восхитительного, ненасытного пузика! Валери просто ничего не могла с собой поделать. Это было слишком приятно, слишком ошеломительно и возбуждающе! Это было важнее всего, важнее ее самой! Весь лес, нет, вся планета… Да что там – вся гребаная вселенная должна вращаться вокруг ее пузика и его желаний! А какие у пузика могут быть желания? Только одно – быть забитым до отказа вкусным нежным лакомством! В идеале протестующим и сопротивляющимся – так приятнее!       Быстро тающие остатки душевных терзаний стремительно уступали натиску жадности, эгоизма и похоти. Тяге к запретным, постыдным наслаждениям. Валери стремительно входила в тот самый алчный раж – «лопну, но сожру!». Хотя до «лопнуть» ей было еще ой как далеко. Живот ее отвисал чуть ниже колен и при ходьбе приятно раскачивался сбоку на бок, словно баюкая ее жертв в этой странной, мокрой колыбельке.       - Эй! Вы где там? Ищете? – раздалось из соседней комнаты.       - Да, ищите лучше! – присоединился к нетерпеливому еще один козлик       - А я тут!       - А я здесь!       После того как первые заскучавшие нарушили тишину – коридор наполнился выкриками попрятавшихся козликов.       Никто и не заметил, не догадался о судьбе двух из них.       «Виданое ли дело – чтоб еда сама завала хищницу? И явно хотела, чтобы ее – еду – нашли?»       Пума едва заметно подпрыгнула - не то пытаясь утрясти весь возникший в животе беспорядок, не то оценивая - сколько в ней козликов еще в неё поместятся.       Определенно еще один. Или два. До момента как брюхо снова раздует до невообразимых размеров и она не утратит способность самостоятельно перемещаться.       Брыкающиеся, колотящие по стенкам желудка козлики вызывали у нее прилив наслаждения пополам с почти болезненным возбуждением. Таскать все это в себе требовало приличных усилий, но предвкушение продолжения пира, нетерпеливая дрожь в лапках и алчность придавали маленькой обжорке сил.       Покачивая отвисшим ниже колен брюхом, пумка скользнула дальше.       В новой комнате притаился очередной козлик. Маленький невинный доверчивый козлик. Кажется – тот самый, что выносил ведерко мусора и впустил их в дом. А может и нет. Валери не слишком разглядывала еду в лицо.       Облизнувшись, она скользнула мимо, намеренно потерлась о малыша плечом, кончиком хвоста и даже краешком брюха, в котором еще вполне бодро трепыхались двое его уже проглоченных братьев.       Ох, до чего же божественное ощущение… когда один уже внутри, а второй – снаружи… и их ладошки встречаются, разделенные только слоем ее жадной плоти!       - М? – козлик хихикнул и скользнул ладонями по ее бугрящемуся боку. Коснулся колышущегося жирка на боку ее брюха, чуть вздрогнул, когда изнутри заколотили, заставив ее плоть колыхаться и вспучиваться. Козленок снаружи замер, не то не до конца понимая, что ощущают его ладошки, не то не желая поверить в самое очевидное и единственно возможное объяснение.       Несколько томительных секунд он по инерции еще поглаживал ее брюхо, ощупывал возникавшие на его поверхности бугорки и вздутия от бултыхавшихся внутри нее жертв. С лица козлика медленно сползла улыбка. С жадным нетерпением Валери наблюдала, как одна за другой проступают на его мордочке все новые и новые эмоции. Недоверие, нежелание верить, отрицание, испуг… паника…       Козлик сорвал повязку, закрывавшую его глаза.       За миг до того, как его голова оказалась в ее мокрой пасти.       В несколько нетерпеливых жадных глотков она протолкнула его по пищеводу и присоединила к ее персональному личному хору.       Уфф… таскать в пузе целых трех козлят и всю ту еду, что скормили ей ранее было уже порядком непросто. Раздутый живот свисал теперь почти до самого пола. Если чуть присесть и прогнуть спинку.       На этом по уму полагалось бы бросить все и сбежать, но остановить пир… сейчас?       Когда по всему ее телу прокатываются волны острейшего, почти невыносимого наслаждения? Когда хочется завалиться на бок, извиваться, ласкать себя и свой жадный животик, кайфуя от бессмысленной отчаянности и тщетности попыток слопанных козликов освободиться? Нет, пожалуй, еще одного она как-нибудь выдержит. Пусть даже придется волочить пузо с добычей по всем этим кочкам, веточкам и камушкам! Как-нибудь потерпит!       В принципе ей уже сейчас нестерпимо хотелось прилечь и наслаждаться, ласкать себя прямо тут… Может быть даже – прямо под оторопевшими взглядами остальных козликов.       Валери представила, как лежит в центре комнаты, поглаживает набитое брюхо и лениво приглашает оставшихся козликов присоединиться к ее …начинке.       В конце концов не должны же они бросить братьев?       Ах… если бы все было так просто!       Но жадность и алчность торопили, гнали ее дальше. Ведь в доме еще бегало столько маленьких упитанных козликов! Её козликов!!! Она просто не может, не посмеет оставить их тут. Разлучить с уже сожранными. Это было бы несправедливо, неправильно! К черту рыжего и его вечное нытье. Она заслуживала этот пир! Как козлики заслуживали не разлучаться с уже проглоченными ею! Нужно успеть найти их всех! Собрать в ее пузике и унести с собой в лес, пока не вернулась злая коза и не отняла всех обратно!       К тому же рогатая, может и не собиралась возвращаться сегодня – почему нет? А даже если и вернется… Лис обязательно что-нибудь придумает. Он же – лис!       Валери сдержанно рыгнула и «взвесила» пузо привычным подбрасыванием попки.       Тяжеловато. Но пока нет кочек и камушков – таскать можно.       Пумка вздохнула и переполняемая плохо сдерживаемым нетерпением, скользнула дальше.       - Что?! Ты же обещала! – возмущению лиса не было предела. – Посмотри на себя, прорва бездонная! Хватит уже! Валим!       Рыжий паникер увидел ее проходившей по коридору и буквально взвился на своем диване.       - Ну еще одного, последнего! Маааленького-маленького! – взмолилась Валери, переходя на шёпот.       - Ты и так уже едва ходишь! – лис оббежал вокруг подруги, оценивая масштабы катастрофы. – Ты помнишь какие рога у их мамаши? Так вот - она скоро вернется… И как ты думаешь, что она сделает, застав тут тебя?       Валери не хотелось об этом думать. Валери хотелось еще козлика.       Или двух.       А лучше всех!       Их оказалось намного больше семи и это немного пугало. Влезет ли в ее бедное пузико вся эта толпа? Выдержит ли животик?       Молодая обжорка неумолимо двинулась дальше, а рыжий буквально повис у нее на хвосте, пытаясь хоть немного замедлить ее неумолимое приближение к лакомствам.       Но где там!       Лис был слишком мелким, чтобы остановить ее жадность.       Они ввалились в очередную комнату вместе – пумка, ее раздутый, колыхающийся живот и висящий на хвосте лис.       Прятавшиеся там козлики навострили ушки. Натужное сопение и злое перешептывание хищников никак не походили на игру. И козлики озадаченно приподняли повязки, вытаращились на ее необъятный, бугристый живот. На все эти бугорки и вздутия, то и дело перемещавшиеся, то сливавшиеся с ровным слоем жирка, то возникавшие снова – немного в другом месте.       Осознание того, что козлята без всяких сомнений уже догадались чем таким сейчас наполнен ее живот, заставило Валери увлажниться. Еще полчаса тому назад ей было мучительно стыдно и жалко этих бедолаг, чудовищно неловко проявить столь гадкое вероломство после всего жэтого их дружелюбия и гостеприимства… Но сейчас… Сейчас она уже не могла , не в силах была остановиться.       Она хотела большего! Еще, еще и еще! Хотела глотать их одного за другим, пока позволяет место в желудке. Хотела в изнеможении рухнуть с полным брюхом, ласкать его и сладко постанывать, едва переводя дух.       Да и какой смысл останавливаться, если она уже мысленно смирилась с тем, насколько отвратительно поступила? Хуже, чем после первого козленка она себя уже не почувствует. А вот лучше – с десятком таких в ее жадному брюшке – запросто!       Тем более что ей почему-то казалось, что когда все козлики будут собраны в одном месте – в ее пузике… этот мерзкий тошнотворный привкус стыда и неловкости наконец-то оставит ее в покое. Нет козликов – нет проблемы. Верно?       - Фтой! ФФатит! – лис висел на ее хвосте, не разжимая зубов и скользил всеми четырьмя лапами чуть замедляя продвижение пумки.       - Отстань! - пумка махнула хвостом, но лиса стряхнуть не удалось.       - Бефите, пфидугки! – не разжимая зубов прикрикнул рыжий.       Медленно, нерешительно, словно до сих пор не в силах поверить в уведенное своими глазами, козлики пришли в движение, отбежали в разные стороны, опасливо держа между ними приличное расстояние.       Валери рванулась к ближайшему, тот шарахнулся в сторону, но увы – недостаточно резво. Тяжелое пузо с его инерцией тоже подвело хозяйку – пуму занесло, развернуло, но увесистая мягкая лапа подсекла козлика подножкой и тот плюхнулся на пол. Благополучно выскочившие в дверь комнаты двое других в ужасе оглянулись. Не в силах отвести глаз перепуганные козлики бессильно глазели как вероломная гостья заглатывает новую жертву.       В этот раз – начиная с ног.       - Нет! Пожалуйста! Не надо! – пожираемый козлик испуганно оглянулся, выпучив глаза еще больше и отчаянно заелозил руками по полу.       Увы – тщетно.       Его небольшое тельце уже по самые ляжки погрузилось в жадную пасть хищницы.       Валери вскинула голову, подняв малыша выше и окончательно лишив его какой-либо опоры.       - Помогите, спасите! АААА! Не хочу! – пожираемый козлик протянул руки к невольным свидетелям жуткой сцены, но перепуганные, парализованные страхом его братцы у двери лишь в безмолвном ужасе таращились на то, как он уже по самую талию проваливается в жадную утробу самозванки.       Вот уже провалился по самые плечи, а вот и плечи уже скрылись за ее пухлыми щеками. Руки козлика, прижатые к его собственным щекам губами пумы – простерлись вперед, к зрителям. Словно в последней тщетной мольбе.       Стиснутый ее глоткой, несчастный козлик уже не мог орать с прежней силой. И вот уже язык хищницы мокрой розовой тряпочкой облепил его лицо, помогая жертве провалиться в нее окончательно. Словно алый занавес театра, отделяя козлика от жестокого внешнего мира. Увлекая во влажный, уютный внутренний мир маленькой хищницы. Навсегда.       Валери шумно, с усилием сглотнула. И ее брюхо вновь колыхнулось и вздулось, принимая новую жертву, улеглось на пол уже основательнее. Довольно рыгнув, большая кошка шагнула к до сих пор замершим в дверях немым свидетелям разыгравшейся драмы. Разом ожив, козлики с воплем метнулись в разные стороны.       - Ааа! Бегите все!       - Спасайтесь!       - Она нас ест!       Теперь о легкой охоте можно было забыть. И все благодаря рыжему засранцу!       Валери яростно стряхнула лиса с хвоста и тяжело переваливаясь двинулась к нему.       - Ну? И что это было? Ты тоже к ним захотел? – Она мотнула головой чуть назад, туда, где позади передних лап раздавалось вширь пугающе круглое пузо.       - Нет, погоди… постой! – лис примирительно задрал передние лапки и попятился. – Я же просто… Ты себя не контролируешь! Забыла уже как сама жалела, что так обожралась?       Коза! Рога! Эй! Очнись!       Валери надвигалась на рыжего с хищным, оценивающим прищуром. Лис ойкнул и метнулся прочь. Обогнул обожравшуюся подругу по большой дуге, увернулся от лапы и прыгнул на кровать. Не рассчитал, свалился обратно – отяжелевшее и тоже весьма прилично округлившееся брюшко рыжего тоже заметно мешало легкости его движений.       Тем не менее, он все же был куда шустрее и легче нее, с четырьмя-то козликами в брюхе! Валери потянулась следом, почти настигла предателя, но страх придал тому сил.       Сиганув с кровати сразу через пол комнаты, лис болезненно шлепнулся пузом об пол, перекатился через спину, замельтешил лапами и чудом вновь увернувшись от ее когтистой лапы, вылетел из комнаты.       - Придурок! Зачем ты их напугал! Ты все испортил! - отчаявшись догнать нахала, она все же двинулась следом.       - Я тебя спас! Погляди на свое пузо! Ты же уже едва ходишь!       - К черту! Я хочу еще! Еще! – шипела пума, безуспешно пытаясь сократить расстояние между ними. Но лис не терял бдительности и все время отбегал чуть дальше с каждым ее шагом.       - Сколько? – он драматично закатил глаза. – Слушай, мне нравится твое пузико. Нравишься ты. И я просто не хочу, чтобы…       - Какая теперь разница? – Валери хмуро оглянулась на свое массивное брюхо… – С этим всем я все равно уже никуда не денусь. Так хоть остальных слопаю!       - И что потом? Когда коза вернется? Погляди – уже солнце садится! – лис повернул морду подруги к окну.       - Пофиг. Зато умру сытой. – Валери упрямо мотнула головой. – Сытой умирать лучше!       - Зачем вообще умирать? – Лис перекатился на четвереньки и встал. – Ну почему, почему ты не остановилась на трех? Мы ушли бы в этот чертов лес, наслаждались бы жизнью!       Валери виновато потупилась. Лис был прав. Тысячу раз прав. Ее неуемный аппетит и жадность в который раз сыграли с ней злую шутку. Но теперь-то что делать?       Они продолжали двигаться по коридору. Тяжело сопя, пума упрямо наступала, а лис – всякий раз отбегал чуть дальше. Это могло бы продолжаться бесконечно – он был быстрый, ее – гнали упорство, жажда мести и во что бы то ни стало желание запихнуть что-нибудь еще в свое ненасытное брюшко.       Лис мог бегать от нее по всему первому этажу, возможно достаточно долго. Как минимум пока не забрел бы в тупик или достаточно тесную комнату, из которой уже бы не выбрался. Спасительному побегу не способствовало и то, что в некоторых комнатах еще оставались козлики и двери таких комнат сейчас стремительно захлопывались перед самым его носом.       А сзади, пыхтя и отдуваясь, надвигалась разъяренная упущенным лакомством пума. Из последних сил она тащила неподъемное пузо к нему, неотвратимо, неумолимо сокращая расстояние.       Бегать от нее здесь, на первом этаже домика было особо негде – слишком тесно! И самым широким местом была крупная комната в центре дома, в которой стоял диван, столик и непонятный черный ящик. В противоположном углу этой комнаты виднелась лестница на второй этаж. С коваными, изогнутыми перилами.       Суетливо обежав комнату, лис безошибочно определил лучший и самый надежный вариант.        «Так не честно! Проклятая лестница!»       Пума чуть не заплакала от досады, проводив рыжий хвост сердитым взглядом. Втащить свое брюхо наверх по всем этим ступенькам нечего было и думать. И она, тяжело сопя, остановилась посередине комнаты, сверля рыжего угрожающим взглядом.       Все эти усилия и беготня изрядно вымотали несчастную хищницу и уютный мягкий диван сейчас казался ей куда привлекательней, чем месть предателю.       «Только немного передохну и все же вскарабкаюсь по этой чертовой лестнице! И тогда они у меня побегают!»       Впрочем, отдохнуть ей толком не дали.       Метнувшийся на второй этаж рыжий встретился с неожиданным и довольно болезненным сопротивлением.       Разбежавшийся козлик протаранил его лбом. Будь у него рога – лису бы не поздоровилось. Но козлик был слишком молод и потому удар хоть и вышел болезненным, но падение с лестницы обратно к ее лапам выглядело куда опаснее.       - Ай! Ой… яй…яй..ой.. ух.. ай… ох….       Шмяк!       Лис кувырком скатился с лестницы, проехал по гладкому скользкому полу на спине и завершил свои кульбиты упершись макушкой в ее передние лапы.       Боязливо приоткрыл один глаз и как ни в чем ни бывало заискивающе улыбнулся.       Улыбка вышла натянутой, но в целом все выглядело настолько комично и жалко, что Валери едва сдерживалась, чтобы не фыркнуть. Увы, это испортило бы всю драму и отчаянным усилием воли пумка сохранила сердитый вид. И даже зловеще облизнулась, угрожающе наклонясь к беспомощному лису.       - М-может… давай я засуну тебе лапу в рот и ты блеванешь? Хотя бы одного, а лучше парочку? А потом убежим? – выдал очередную бредовую идею рыжий наглец. «Нет! МОЁ!»       Идея расстаться с уже проглоченной добычей вызвала у нее новый приступ ярости.       - Я лучше сожру тебя прямо сейчас. А потом остальных! И будь что будет!       - Дура!       - Зато сытая!       - Сытая дура! - согласился негодующий лис. И вздохнул.       Уговорить маленькую жадину отрыгнуть излишки или убраться в этом ее возбужденном состоянии было явно не лучшей идеей.       Тем не менее он вполне уловил смену ее настроения. Если он еще не проваливается в пищевод– значит, она уже не сердится. Не настолько сильно, чтобы…       - Вот теперь иди и лови их сам! И чтобы всех привел! – Валери вновь угрожающе нависла над лисом.       Рыжий поежился:       - Как же я их …приведу? – они же знают, что я с тобой! Вон как бодаются!       Лис потер бок и жалобно посмотрел на нее снизу вверх.       - А это уже твои проблемы! Раньше думать надо было! – Валери понимала, что требование более чем вздорное.       Но что еще ей делать?       Тащить это свое неподъемное брюхо к остальным козликам?       Это было бы скорее мучительно и позорно, а с учетом лестницы – и вовсе маловыполнимо. Даже если ценой невероятных усилий и мучений она втащит себя наверх – что потом? В любом случае поймать их всех в одиночку не выйдет. Если вообще сумеет поймать хоть кого-то. Стоит отойти от лестницы вправо – убегут козлики из левой части дома. А пойдешь влево – начнут убегать правые. Нет, как ни крути – без помощи лиса ей эту проблему не решить.       Рыжий тем временем погрустнел. Но почти сразу его явно озарила какая-то очередная гнусная хитрость.       - Окей… есть идея… Кажется. Лежи тут и ори.       - В смысле? - не поняла пума.       - В смысле что-нибудь типа «ой, щас лопну, ой животик мой бедный…. Спасите помогите!»       Пума все еще не понимала, как это поможет, да и лопаться как-то не планировала. Ну во всяком случае – не сейчас, когда наконец только-только плотно отобедала.       - Давай же! – лис перекатился на четвереньки. – Ну!       - Ой… - неуверенно и очень фальшиво выдала пума в полный голос. – Ойойойо…       - Отлично! – мурлыкнул лис. – Продолжай!       - Ой, пузико мое… - все также неуверенно взвыла пумка. – Лопну сейчас! Ой, животик мой… Ой, не могу….       Орать эту чушь вслух было невероятно тупо, а главное – абсолютно неясно – зачем?       Но, по мере того, как она голосила весь этот бред в пустоту притихшего дома, ей даже начало нравиться. Словно и впрямь заполнилась до предела, до того самого мучительного, болезненного состояния, когда и впрямь есть риск лопнуть.       - И стони. Стони погромче! – распорядился лис в пол-голоса. – А еще рыгай, пукай… короче вот это все.       Валери послушно рыгнула, тем более что от перекатывания на бок из ее брюха и впрямь поднялся приличный ком газа.       - Ой боже ж, как больно-то! – получалось все еще донельзя фальшиво и глупо, но ей определенно начинало нравиться. – Пузико мое бедное, держись! Не лопайся!       Лис удовлетворенно кивнул и шмыгнул куда-то прочь.       Валери охватила брюхо лапками, лаская и гладя себя. Но не забывая издавать дурацкие вопли и даже делать вид, что корчится от боли. Хотя на самом деле - скорее от кайфа. Корчиться лис не просил, но ей казалось, что это вполне неплохо дополнит весь этот дебильный спектакль.       Невероятно, но это сработало!       Каким-то непонятным образом лис сумел вновь втереться в доверие к козликам. Не то помогла их с ним громкая ссора, не то мелкие дуралеи приняли ее фальшивые наигранные страдания за чистую монету. А может и то и другое разом. Как бы то ни было – не прошло и получаса, как со стороны лестницы показался рыжий и несколько козликов посмелее.       Остальные настороженно и весьма подозрительно выглядывали с верхнего пролета лестницы, не решаясь приближаться.       «Интересно, что он наплел им в этот раз?»       - Смелее, смелее! – командовал лис. – Смотрите, как обожралась - ходить уже не может. Ходить Валери еще могла, но покорно исполняла роль умирающей от обжорства. Валялась на боку, стонала, причитала и корчилась якобы от боли в разбухшем от добычи пузе.       - Ой-ой-ой… помогите! Пузико мое бедное… лопну же! – стонала пума, из-под прикрытых век наблюдая за пугливо переглядывавшимися козликами.       Невероятно, но факт. Не то лис был дьявольски коварен, не то козлики – слишком глупы и доверчивы, но как бы там ни было - они приблизились на расстояние досягаемости.       И Валери стоило немалых усилий не ухватить новую жертву и не проглотить её прямо здесь и сейчас.       Чудовищным усилием воли она сдержала порыв и продолжила спектакль, постанывая от боли, стискивая брюхо всеми четырьмя лапками и пытаясь выглядеть как можно более жалко и беспомощно.       Нет, конечно, нельзя не признать – бредовая идея рыжего сработала. Но что дальше? Не уговорит же он их самостоятельно полезть в ее пасть?       - Ну, чего вы встали? Еще один и она лопнет прямо тут! Кто всех спасет? Кто самый смелый? – лис давил, льстил, уговаривал, задевал все струнки, какие только можно задеть и…       - Я!       Валери чуть не прекратила стонать и корчиться.       «Да ладно? Нет, нельзя быть настолько тупыми!»       Но один из козликов решительно стянул майку и шортики приблизился к ее морде.       - О нет, еще один! Нет-нет-нет, я просто не выдержу! Мой бедный животик! – заныла пума, но между делом открыла пасть словно вход в какую-то волшебную пещеру. От происходящего она буквально текла и млела.       «Какое коварство! Лис - чертов предатель. Дважды предатель! Обманщик!!! Но как же заводит, когда пища буквально сама лезет в её глотку!»       Козлик заглянул в ее влажное, пульсирующее горло и неуверенно нахмурился.       - Давай же! Трое других взволновано и обеспокоенно наблюдали за «операцией» по лопанию пумы.       Валери со своей стороны подбодрила малыша новой порцией стонов и причитаний.       И малыш решился. Она зажмурилась, ощутив, как его вытянутые руки углубляются в ее пасть, как погружается в нее голова и плечи козлика.       «А рыжий-то – голова! Рыжий просто волшебник!»       Она осторожно глотнула, помогая козлику продвинуться дальше. Малыш испуганно напрягся, но попыток вырваться не делал. И она глотнула еще, еще и еще. Козлик погрузился в нее целиком. Только копытца из пасти торчат. Валери стонала от наслаждения почти позабыв добавлять в голос драмы и трагедии, опасений за целостность своего пузика.       Это было слишком, слишком приятно! Насторожившиеся козлики с подозрением созерцали как в ее глотку проваливается их братец. Смотрели на ее вздувшееся горло, провожали взглядом этот тугой шевелящийся ком. И не делали никаких попыток спасти, вытащить легковерного глупца обратно. Пума наблюдала за ними из-под прикрытых век.       Вот-вот, вот сейчас они все поймут, осознают как были глупы и метнутся прочь с визгом и воплями. Успеет ли она рвануться следом и схватить хотя бы еще одного?       Положение спас лис. Оббежав ее вокруг, он чувствительно лягнул пуму в колыхнувшееся от только что прибывшего козленка брюхо.       Спохватившись, Валери принялась снова извиваться и корчиться, предельно жалобно подвывая и поскуливая, но втайне задыхаясь от кайфа.       - Ой, животик мой ненаглядный! Он держись, пожалуйста! Только не лопайся! Ой больно-то как! <tab>«Главное не расхохотаться сейчас в голос…»       Козлики хмуро уставились на подбежавшего к ним лиса.       - Ну… нужен еще один доброволец. Она прожорливее, чем кажется! – Лис пожал плечами и сделал вид, что ему глубоко ненавистна несчастная пумка. И вообще и он невероятно уверен, что после еще одной жертвы она точно-преточно лопнет.       Один из оставшейся троицы козликов под оживленные перешёптывания с лестницы принялся стягивать с себя одежду.       Валери призывно распахнула пасть.       «Проклятье, ну как можно быть такими тупыми? Если бы она боялась лопнуть всерьез – разве она позволила бы им набивать ее брюхо собой?»       Дуреющая от возбуждения, обжорка вновь ощутила, как в пищевод сунулся очередной сладкий козлик.       «Боже… вот бы вся ее еда была настолько тупой и сговорчивой!» Не забывая стонать и корчиться, она помогла пятому козлику воссоединиться с братьями несколькими мощными глотками.       В брюхе и впрямь становилось тесно. Чуть менее тесно, чем после третьего свина, но уже близко, критично близко к этому ощущению! Сколько она слопала? Шестерых?       - Ой-ой-ой… что ж вы делаете! Пощады! Не могу больше – лопну щас! – скулила коварная хищница, лаская раскачивающееся от козлиных рывков брюхо. – Ой не могу!       - Еще чуть-чуть! - распорядился лис. – Вот-вот уже лопнет!       Козлики переглянулись. На глазах одного блестели наметившиеся слезы. Кажется, они уже не слишком верили в эту глупую затею с попытками закормить ее собой до смерти.       - Ну? Чего вы, трусишки? Неужели так и бросите братьев в беде? Поглядите – она едва дышит!       Вошедший в роль лис снова чувствительно лягнул ее в брюхо и Валери едва сдержалась, чтобы не отвесить ему тумака.       Оставшаяся парочка козликов в очередной раз обменялась взглядами.       - Вместе?       - Угу.       Козлики принялись раздеваться оба.       Валери кольнуло беспокойство. Что если за этими последует и вся та ватага на лестнице? Сколько их там? Четверо, пятеро? Или больше? Что если ее бедное пузико не осилит, не справится с таким обильным обжорством?       Первый из двух оставшихся скользнул в ее глотку. Решительно. Даже немного помог локтями, пока она в несколько жадных глотков доставляла его в растянутый до боли желудок.       Валери уже порядочно так обожралась и, пожалуй, даже была не прочь сделать передышку.       Но не успела последняя жертва достигнуть ее коллекции, как следом уже лез новый козлик. Это было реально слишком быстро. И, пожалуй, многовато.       «Вот уж не думала, что скажу это слово»       Но отказаться от еды, да еще самостоятельно лезущей в рот? Нет, это было выше ее сил.       Валери была переполнена. Огромное пузо достигло своих максимальных размеров. Меховой бугристый шар, битком забитый копошившимися в нем козликами, лежал рядом с ней. Возле нее. Точнее, в силу разницы размеров – скорее уж это она сама лежала рядом с собственным брюхом.       Стеная, рыгая и пукая, маленькая жадина с тревогой прислушивалась не раздастся ли треск. Но переполненный желудок пока держался. Седьмой, подумать только! Седьмой козленок в ее брюхе!       Отважная жертва проскользила до желудка, но уперлась, застряла где-то там, в ее чреве.       Кажется, она была полна.       Окончательно и бесповоротно полна.       Забита настолько, что последняя жертва уже не могла втиснуться в переполненный желудок и попросту застряла в пищеводе. И никакие отчаянные глотательные движения не могли уже пропихнуть козлика глубже. Окаменевший от натяжения, ее страдающий животик так плотно стискивал козликов, что внутри больше не было достаточно места чтобы те могли пинать и брыкаться в ее брюхе.       «Боже, кайф-то какой! Неужели… неужели я это сделала, неужели это не сон?»       Пума оглушительно рыгнула, обдав испуганно дернувшегося лиса тугим потоком жаркого воздуха.       Стало чуть легче.       И теперь ей практически не приходилось притворяться, издавая все эти дурацкие стоны и хныканье. Теперь ей было и впрямь больно и мысли лопнуть не казались столь уж абстрактными как раньше.       Но лис, кажется, не собирался останавливаться.       - Ну, чего встали? – рыжий зыркнул на испуганно притихших козликов на лестнице.       Те были явно помладше своих более решительных товарищей. И более пугливы. Но вместе с тем и более подвержены «взрослому комнадному тону».       А еще их было… много. Чертовски много. Настолько много, что Валери испугалась.       Вместить эту ораву ей сейчас точно никак не удастся.       - Вы что, не хотите помочь братьям? – наседал лис. – Давайте, смотрите – она уже лопается!       Неожиданно для себя пума едва не блеванула. Содержимое ее глотки пошло обратно и пятки козлика выскользнули в пасть. Пума поднапряглась и сглотнула его обратно.       Тем временем поддавшиеся на уговоры рыжего, малыши – большая их часть – с опаской спустились к ним и обступили оборавшуюся пуму на безопасном расстоянии.       - А им там тесно?       - Смотрите – двигаются!       - Да-да, я тоже видел!       - Ну вот, что я говорил. Никто не умер. Пока. Но если вы будете трусить – непременно умрут.       - А если она все равно не лопнет? – насупился один из козликов. – Что тогда?       - Лопнет, обязательно лопнет! – увещевал лис. – Ты только глянь какое брюхо! Как камень уже! Вот-вот взорвется.       Кто-то из наиболее смелых малышей дотронулся до ее брюха с той, противоположной стороны. Куда она не могла уже не то что дотянуться, но даже заглянуть.       - Но что - если нет? Что если все равно не лопнет? – настаивал маленький скептик.       - Ну... тогда она хотя бы точно никуда не уйдет с таким пузом! – возразил лис. - Будет лежать тут, пока не вернется ваша мама-коза и уж она-то точно всех спасет!       - А может быть мы просто сбегаем на кухню и возьмем нож… - раздался еще один неуверенный голосок. – И проткнем ее?       Валери вздрогнула и похолодела. В этом беспомощном положении она была уже не в силах защититься даже от малышни!       - Нет-нет... это не поможет. Смотрите какая у нее шкура прочная! - лис вновь лягнул ее брюхо, вызвав новый поток стонов. – А если братьев порежете? Давайте лучше как раньше. Это точно сработает, железно! Смотрите – она уже даже глотать не может, вон из пасти ножки торчат!       Валери послушно приоткрыла пасть, демонстрируя малышне торчащие в глубине ножки последнего, почти проглоченного козлика. Ножки недовольно задергались – козлик честно пытался пролезть глубже, но собственных усилий в ее тесной и скользкой глотке ему явно не хватало. Даже ее отчаянные глотки уже не могли втиснуть того в до предела набитый желудок.       - Даааа, так мы и впрямь ничего не добьемся… Ага! Придумал! – Лис отбежал к лестнице и оглянулся. – Катите ее сюда! К лестнице!       - Мы закатим ее вверх и потом уроним? – предположил самый маленький козлик. Валери снова похолодела. Падение с этой крутой лестницы с ее-то переполненным пузом?       Пума протестующе трепыхнулась и застонала громче. Из-за заполнявшего глотку козлика говорить членораздельно уже не получалось, а просто выплюнуть его – не позволяла жадность. Все что она могла – беспомощно обнимать брюхо лапками и негодующе стонать.       - Так, поднажмите!       Несколько пар рук уперлись в пумкино брюхо и то покачнулось.       «Нет-нет-нет, даже не думайте, мелкие вы засранцы!       Она, как могла, уперлась, пытаясь помешать неизбежному со своей стороны, но подкравшийся лис выбил ее лапу. Ойкнув от неожиданности, Валери едва не срыгнула застрявшего в глотке козлика и растянулась на полу.       Малышня, обступившая её брюхо с безопасной стороны – закряхтела от усилий и поднажала.       Козлики не отличались особой силой, но их было очень много и огромная обожравшася кошка, икая, рыгая и оглушительно пукая, нехотя перекатилась на другой бок. Тяжеленное брюхо на миг вдавило, вплющило ее в доски пола, зависнув над ней словно гигантский надгробный камень. Памятник ее обжорству.       Если бы ее просто оставили в таком положении хоть на минуту - несчастная хищница бы попросту задохнулась под весом собственной добычи. Но к ее огромному облегчению козлики толкнули еще раз и брюхо обжорки нехотя накренилось, перевалилось через нее и шмякнулось об пол по другую сторону самой Валери.       Пумка оглушительно пустила газы и застонала, протестующе обнимая брюхо всеми лапками. Не то чтобы это могло как-то спасти или защитить ее – чисто инстинктивный жест.       Спустя почти полчаса надрывных усилий, малышне удалось-таки подкатить ее к лестнице. К этому времени Валери уже не могла даже стонать – сопела и поскуливала, беспомощно лежа на собственном брюхе. Семеро козлят в ней занимали куда больше места, чем три недавно слопанных свинтуса. Ненамного, но вполне ощутимо. Неловко распластанная на своей добыче, она жалобно сопела и встревоженно оглядывалась на окруживших ее козликов. Чтобы не завалиться на бок, ей приходилось то и дело толкаться то левой то правой задней лапой, пытаясь удержать свою жирную попку поверх всей этой добычи. Одновременно со все этим, она все еще не оставляла надежды пропихнуть застрявшего в глотке козлика.       - Ага! А теперь бегом наверх. – командовал лис. – Залазьте на эту штуку…       Пума встревоженно прислушалась к происходящему этажом выше.       Задумка лиса оказалась простой и вместе с тем эффективной. Оседлав перила малыши скатывались прямо к ней. С разгоном и визгом, словно с детской «горки». Вероятно ей ничего не стоило бы просто сомкнуть челюсти и не рисковать, но… Жадность конечно же победила.       Валери распахнула пасть и врезавшийся в нее козленок с разгона вбил застрявшего в утробе братца в ее ненасытное брюхо. Желудок прошило болью и, если бы ее глотка не была заполнена следующим козликом – пумка бы взвыла. Уже не фальшиво и наиграно, а вполне себе честно. Аж слеза из глаз, настолько больно!       Шлёп!       Следующий, уже девятый козлик влетел в ее глотку и протолкнул предшественника в на глазах разбухавшее пузо. Хищница отчаянно вцепилась в перила обоими лапами, боясь потерять равновесие от всех этих толчков и ударов, упасть, укатиться.       Шлёп! Десятый козлик вогнал в ее стонущее брюхо девятого и из глаз пумки уже брызнуло как следует.       «Нет, нет! Хватит! Прекратите! Умоляю!»       Шлёп! Вопящий одинадцатый… И сразу за ним двенадцатый влетели в ее растянутое нутро почти друг за другом. Валери едва не выпустила перила, настолько сильным был этот удар. Аж брюхо затрещало!       Хищница испуганно покосила глазом в бок, с ужасом осознав, что теперь ей и голову то особо поворачивать не надо – необъятное брюхо раздулось так, что она видела его края, почти не крутя головой! И сама она возлежала на этой живой горе, бессильно распластанной тушкой.       «Взорвусь! Еще одного я просто не выдержу! Лопну как проткнутый воздушный шар!»       Она выдержала еще трех. Или четырех. Теряя сознание от боли, задыхаясь и не в силах сдержать потока слез, несчастная обжора возвышалась на собственном брюхе и ее лапки беспомощно свисали с боков огромного мехового шара. Должно быть со стороны она походила на тонкую-тонкую шкуру, натяную каким-то неведомым шутником на приличных рамеров валун. Натянутую столь туго, что ни вздохнуть ни пукнуть. Удерживаясь вертикально лишь благодаря перилам и собственным передним лапками, пума оглядела себя, насколько могла повернуть голову. Беспомощно свисавшие задние лапки болтались по бокам брюха, не доставая до пола даже близко. Пожалуй, рост лиса, не меньше.       Каждый вздох, каждый пук пронзали ее живот болезненным уколом и несколько раз подряд ей даже казалось, что всё – вот оно! Давление внутри просто пропало, поскольку ее бедное тело не справилось с ее жадностью. Но нет – стоило ей в панике дернуться, трепыхнуться – ощущение чудовищного давления возвращалось и Валери понимала, что все еще каким-то невероятным чудом не лопнула.       Мыслей не было. Она могла лишь стонать, героическим усилием проглатывать в себя еще немного воздуха и молиться, чтобы ее брюхо выдержало и это нешуточное испытание.       Всё! Она справилась, смогла! Сколько их там, в ней? Десяток? Два? Целый дом козликов! Они наполняли ее ненасытную утробу. Огромный, туго стиснутый тоненькой оболочкой ком тел. Стиснутых настолько сильно, что уже вряд ли могли пошевелить чем-то крупнее пальца.       Валери оглушительно выпустила газы и покосилась на лиса.       Теперь-то она наконец может вздремнуть, переварить эту невероятную гору плоти?       Но где там! Внутри брюха продолжали возиться. Упорно, отчаянно, без остановки.       - эй! Дай сюда!       - Нет, дай мне!       - Не урони!       - Отдай!       - Он почти разряжен!       - Дай мне!       - Нет! Я буду звонить!       Малыши в ее брюхе что-то делили. Осоловев от обжорства, она не слишком обеспокоилась этим. Но лис… лису это почему-то не понравилось.       Услышав какие-то пиликающие, пищащие звуки, что донеслись из ее монументального брюха, тот буквально взвился!       - Телефон! У них там мобилка! – лис заметался вокруг нее, а непонимающая проблемы пума даже не удостоилась проводить его взглядом. Она слишком обожралась чтобы даже моргать.       - Что?       - Такая штука… в одну ты говоришь, а в другой тебя слышат. Пума пожала бы плечами, если б могла.       - Ну и что?       - То, что они сейчас звонят своей мамашке! Какого черта ты проглотила эту штуку!       Валери нехотя наклонила голову. Тревожность лиса немного обеспокила ее, но она все еще не улавливала суть проблемы. «Ну попищат они там этим своим телефоном… и успокоятся. Переварятся….»       - Ты не понимаешь! Они же щас все расскажут! И мамашка помчится сюда!       - Как?! – Пума гулко вздохнула. – Они же тут, а коза - далеко.       - А вот так! – Лис закатил глаза. – Смотреть надо, что глотаешь!       Пума тихонько рыгнула.       - Маааам! Мама! – загалдели в ней козлики. – Мама, нас слопали! Сожрали!       Пума поерзала на брюхе, меланхолично устраиваясь поудобнее поверх всей этой беспокойной кучи.       - Что?! – приглушенный голос определенно доносился из глубин ее брюха. И явно принадлежал не маленьким наивным козликам.       Валери выпучила глаза. Коза? Она что – не заметила, как проглотила эту тетку вместе с ее здоровенными рогами?       - Мааам! Спаси нас! Нас проглотили!       Пума трепыхнулась, задергалась, сердито оглянулась на свой бок. Что-то происходило у нее внутри, что-то чему она уже никак не могла помешать! И это что-то нравилось ей все меньше и меньше.       - Бежим! – зашептал лис, промчался несколько шагов туда и обратно, оглянулся на подружку.       Окончательно сбросив сытую истому, Пума хрюкнула и попыталась дотянуться до земли задней лапой. Нет, бесполезно… Такое брюхо ей самой не сдвинуть. Да и с помощью лиса – тоже. И даже способные хоть как-то помочь в этом деле козлики - все в ней. В ее жадном ненасытном брюхе!       «Нет! Нет-нет-нет! Мои козлики!»       Мысль о том, что кто-то ворвется, отнимет, заберет ее с таким трудом слопанную добычу – была невыносима.       Валери засучила всеми лапами, трепыхнулась… Накренилась и сползла вбок.       Неподъемное брюхо нехотя перекатилось вслед за хозяйкой. Отчаянно постанывая от усилий, Валери металась и вертелась, насколько позволял ее необъятный груз, но даже самые отчаянные рывки едва могли сдвинуть это брюхо с места.       - Стой! Куда?! А я?! – заорала она вслед лису. Неужели все – вот так все и кончится?       Он просто бросит ее здесь, оставит наедине с разъяренной козой?       Валери живо представила как лежит тут обессилев от попыток убраться, беспомощная и беззащитная, буквально распятая на собственном брюхе. Как в дом врывается мамашка этого выводка, как наливается кровью ее зловещий взгляд.       «Стой! Это не то, чем кажется! Не надо! Нет! Нет-нет-нет! МОЁ!» - будут ее последними словами.       - Слушай, но ты же сама этого хотела! – лис оглянулся, словно в последний раз запоминая ее невероятное брюхо. – Твой выбор, верно? Я предупреждал!       - Нет! Стой! Пожалуйста! – не бросай меня здесь! - она почти плакала, бессильно трепыхаясь и дергаясь на полу в тщетных попытках тащить необъятное брюхо к выходу. – Я все сделаю, всегда буду тебя слушать! Лисик, миленький! Спаси!       - Хм... Ну…. – рыжий отвел взгляд и вновь посмотрел на нее. – Пожалуй… мы можем попробовать. Но далеко мы так не уберемся.       - Что угодно, только спаси! – Пума не оставляла яростных попыток тащить брюхо к выходу из дома и даже ценой невероятных, отчаянных усилий сумела таки сдвинуть его на пару дюймов.       - Ладно. Попробуем. – Снизошел рыжий. – Жди здесь.       В сердце Валери затеплилась надежда. Но попыток двигаться самостоятельно, невзирая на явную тщетность этих усилий и адскую боль, пронзавшую ее многострадальный живот с каждым рывком – не оставила.       Лис вернулся. Притащил лопату и подсунул под противоположный от выхода край ее необъятной туши.       - Три, четыре!       Они натужно закряхтели, пумка рванулась снова и кажется дело сдвинулось с мертвой точки. Полчаса изнутрительных усилий и адской боли в переполненном брюхе и они преодолели… фут. Или два.       Впрочем, этого было достаточно, чтобы пумка, вновь побывавшая под собственным брюхом и вновь оказавшаяся поверх всей своей добычи – смогла, наконец, дотянуться до дверного проема. Сильные лапы хищницы обрели наконец опору. Поднатужившись она протолкнула себя в глубину коридора, вцепилась в пол, изо всех сил царапая гладкие доски и помогая себе задними. Мясистые ляжки уперлись в дверной проем и протолкнули ее дальше. Огромный, бурлящий меховой шар попукивая и порыгивая, шаг за шагом продвигался к выходу.       В тесном коридоре ей было проще – она могла подтягивать себя, цепляясь за стенки и пол, одновременно толкаясь от пройденных дверных проемов задними лапами. И где-то там, позади нее лис орудовал своей палкой, периодически подсовывая ее под необъятное пумкино брюхо и позволяя ей тем самым обрести точку опоры там, где их не было.       Задыхаясь от усилий, опустошенные и изнуренные, они преодолели проклятый коридор, когда на улице уже стемнело.       Но мучения пумкиного пузика на этом не кончились. Распахнув последнюю дверь, она с ужасом уставилась на ступеньки. Три крупные, крутые ступеньки крыльца!       - Что? Нет… нет-нет-нет… даже не вздумай! – она с ужасом ощутила, как там, в коридоре, лис вновь подсовывает под ее брюхо свою проклятую палку! И она неумолимо, неотвратимо вываливается из дома       - Нееееет!       Она до последнего надеялась остановить это падение. Как могла упиралась лапами в перильца, царапала крышу, но здесь, снаружи дома – точек опоры отчаянно не хватало. И она с протяжным паническим воплем накренилась и кувыркнулась вперед.       Словами не описать какой ужас перенесла она в эти томительные, застывшие словно обветрившийся мед, мгновения. Но, кажется ее трудолюбивый животик был куда прочнее, чем можно было предположить. Едва не выронив вывалившегося в глотку козленка, она упрямо протолкнула его обратно в брюхо и застонала.       - Маам! Нас куда-то катят!       - Не знаю... просто катят… - донеслось из брюха.       - Ай! Держи! Нет!!!! – секундой позже козлики в ней зашумели сильнее. – Ну воот!       Она в изнеможении, совершенно выбившись из сил раздраженно вслушивалась в козлячье копошение. Ну сколько можно! Нет чтобы заткнуться и дать ей хоть какую-то передышку!       - Так… шанс не велик, но иного выхода нет. – Лис суетливо обогнул измученную подругу. – Закатим тебя в те кусты, авось не заметят.       - Кусты? Лучше убей меня сам. Не могу больше! – застонала Валери.       - Терпи, немного осталось! - лис вновь поддел ее палкой и пума со стоном перекатилась вбок. Болело все. Отдавленные бока, измученые легкие, мышцы лап и даже хвоста. Болел растянутый как барабан желудок. Проклятье, даже кончики усов – и те пронзала боль!       Домик козлят находился на лужайке, но вокруг дорожки к крыльцу и калитке росли довольно густые, давно не стриженые кусты.       Совместными усилиями закатив ее многострадальное брюхо в заросли, хищники без сил растянулись на травке. Прятаться прямо здесь, под носом у разъяренной козы… Это была явно не лучшая идея, но других у них не было. Хотя – кажется двуногие говорят, хочешь спрятать что-нибудь – положи на видное место. На видном месте свое брюхо Валери класть не собиралась. Но и в этих кустиках в безопасности себя не ощущала. Хотя… в этой наглой, непередаваемо наглой идее… было нечто… возбуждающее.       Подумать только! Ворваться в дом, сожрать всех козликов и потом валяться тут – в нескольких шагах от парадной тропинки? Валяться, переваривая все сожранное, пока безутешная коза бежит в дом, кричит, выбегает обратно… мечется вокруг и в поисках своего потомства и что-то орет в черную коробочку…       Бегает, не подозревая что беспомощная, изученная хищница так близко!       Валери в изнеможении погладила набитое еще живыми козлятами брюхо.       Определенно в этом было что-то неимоверно, невозможно, восхитительно неправильное! Измученная обжорка осознала что течет. Как в самый лютый месяц весны.       - Ты где там? – она оглянулась на рыжего, что пристроился за ее спиной. И намекающе поерзала попкой, насколько позволял живот.