***
Шерлок молился всем благотворным силам, действующим во Вселенной (силам, в которые он сам не верил), чтобы Молли спала, когда он вернется в свою квартиру в 2:30 ночи, после того как они с Джоном получили необходимую информацию от Саймона Форстера. Он тихо вошел в квартиру и, к своему удивлению, обнаружил, что Молли действительно послушалась его и пригласила одного из охранников зайти внутрь. — Мистер Холмс, — сказал здоровяк вместо приветствия. Шерлок шикнул на него, надеясь, что Молли их не услышит. Через секунду его надежды рухнули, когда девушка вышла из спальни в пижаме: — Шерлок? — Молли. Она повернулась к агенту секретной службы и сказала: — Спасибо, что составил мне компанию сегодня вечером, Малкольм. Можешь идти. — В любое время, мэм. — Я же сказала тебе, пожалуйста, зови меня Молли. И еще: мы должны будем как-нибудь сыграть в Скрэббл снова. У тебя хорошо получается. Когда Малкольм ушел, Шерлок раздраженно повернулся к Молли: — Скрэббл? Он должен защищать тебя, а не играть в игры. — Он делал и то, и другое. Малкольм довольно приятный человек. — Ну да, конечно… Мне нужно поспать. Завтра я должен успеть на самолет до Нью-Йорка. — Неужели? Итак, то, чем вы с Джоном сегодня занимались, к чему-то привело, не так ли? — Возможно. — О, отлично, еще одна неопределенность. — Слушай, Молли… — Я больше не хочу спорить. Я просто хочу выбраться из всей этой истории и поскорее вернуться к своей жизни как можно скорее. Я правда доверяю тебе, Шерлок. Делай то, что нужно. — Ну что ж, спасибо, — сказал Холмс, удивленный рассудительностью Молли. — Я, гм… Молли, о том, что случилось сегодня… — Давай притворимся, что ничего не было, ладно? Думаю, так будет лучше. — Неужели? — мужчина был шокирован и, если уж честно, его самолюбие было слегка задето тем, как легко она отмахнулась от его поцелуя. — Да, Шерлок. Ты думаешь, я действительно поверю, что ты хотел меня поцеловать? Ты просто таким способом проявил заботу. «Скажи ей, что она ошибается», — думал про себя детектив, а Хупер продолжала: — Стресс, подобный тому, который мы испытали, заставляет людей вести себя иррационально и делать то, чего они никогда бы не сделали в спокойном состоянии. «Ты слишком добра ко мне, Молли. И ты слишком хороша для меня». — Рад, что ты так считаешь, — солгал Холмс. — Ну, в общем, поскольку ты будешь в Америке, я полагаю, пару дней, у меня нет необходимости оставаться здесь, так что я вполне могу жить в своей квартире, да? Пожалуйста, пожалуйста, не заставляй меня возвращаться к Грегу. — Ну, вообще-то, я уже договорился, что кое-кто с тобой останется здесь. — Только не говори мне, что ты заставил Джона нянчиться со мной. Неправильно ставить Рози в ситуацию, в которой есть хоть малейшая опасность. — Полностью с тобой согласен. Джон не будет здесь жить. — О, — сказала девушка с некоторым удивлением и большой тревогой, — тогда кто же? — Майкрофт, — сморщился детектив. Молли чуть не хватил удар: — Что?! — Знаю, что это не идеальный вариант. — Что? Как? Почему? — Три отличных вопроса. Видишь ли, из-за Рози, Джон не подходит. И ты уже решила отказаться от дома Грега Лестрейда. Остается Майкрофт, но ты не можешь остаться в его доме, поэтому он приедет сюда. — Подожди, а почему я не могу поехать к нему домой? То есть, я не хочу туда ехать, но мне любопытно. — Видишь ли, Майкрофт ведет себя несколько странно, когда речь заходит о его личном пространстве. Его ОКР даже больше, чем у тебя, — Шерлок рассмеялся, но тут же замолчал, увидев очень недовольное лицо Молли. — ОКР? У меня нет ОКР. — Эммм… да, да есть. — Вовсе нет. — Ты в самом деле не знаешь, что у тебя ОКР? — Но у меня его нет. — Хорошо, — сказал мужчина, удивляясь ее неосведомленности, — как скажешь, — Хупер сердито посмотрела на него. — Хорошо, я вернусь к Грегу и рискну подхватить хантавирус*. — Да ладно, это всего лишь несколько дней, а Майкрофт не такой уж и ужасный, — Молли скептически склонила голову набок, — хорошо, он довольно ужасен, но ты сказала, что больше не хочешь спорить. — Ну ты и гад!***
По иронии судьбы, хоть Шерлок и был склонен время от времени употреблять наркотики, когда речь заходила об алкоголе, он был профаном. И даже небольшое количество спиртного, которое можно было себе позволить во время трансатлантического перелета, опьяняло его больше, чем обычного человека его комплекции или любого другого. Он решил, что ради благополучия своих попутчиков, ему нужно что-то, что удержит его от доведения людей до безумия или мании убийства после его выводов. Так и началось его пьянство. Его настроение улучшилось, и он с удовольствием представил, какими ужасными будут следующие три дня для его брата Майкрофта. Он сначала посочувствовал Молли, но ее легкий отказ от его поцелуя прошлой ночью немного облегчил представления о том, как его брат будет сводить ее с ума. К тому времени, как самолет приземлился Нью-Йорке, детектив успел напиться, протрезветь и ощутить небольшое похмелье. Прибыв в свой отель, полностью выжатый от похмелья и перелета, мужчина рухнул на кровать и сразу же уснул. Проснувшись в половине седьмого вечера, он первым делом позвонил Джону. В Лондоне было 23:30. Доктор ответил после второго гудка, говоря шепотом: — Привет, Шерлок. Подожди, я пройду в другую комнату. Рози уже спит, — через несколько секунд Джон заговорил нормальным голосом, — как прошел твой полет? — Ужасно во всех отношениях. Я до сих пор не понимаю, почему Майкрофт не смог раздобыть мне частный самолет. — Ах ты бедняжка. Где ты остановился? — «London».* — Ну разумеется. Итак, ты уже заказал проститутку? Ты рассматриваешь пакет «вокруг света» или хочешь получить услуги из определенного региона земного шара? — Сколько тебе лет?! — Да ладно тебе, не каждый же день Шерлок Холмс заказывает себе проститутку? — Отвечая на твой первый вопрос, нет, я не звонил, чтобы назначить… эээ… как правильно: встреча или бронирование? — Свидание. — О, Господи, нет. В любом случае, завтра я встречаюсь с одним из сотрудников нью-йоркской полиции нравов, прежде чем позвоню ей, чтобы назначить… наше… — Свидание, — добавил Джон, посмеиваясь, а Шерлок издал страдальческий стон, — помни, что ты не можешь целовать проститутку в губы. — Хоть я и не намерен целовать или трогать кого-либо, мне интересно, во-первых, откуда ты это знаешь, а во-вторых, как появилось это правило? Я имею в виду, что это кажется очень безобидным, учитывая другие действия. — Думаю, это что-то об интимности поцелуя, что это для тех, кого любишь, а не для тех, с кем просто трахаешься. На самом деле я точно не знаю, является ли это жестким правилом. Мой единственный источник — фильм «Красотка». — Джон, я поглупел, от того, что участвовал в этом разговоре. Спокойной ночи. — Спокойной ночи. Не забудь использовать презерватив. Шерлок раздраженно повесил трубку, но, если уж честно, его немного веселит, когда Джон время от времени по-детски шутит. И вот теперь он оказался совсем один в чужой стране, где ему пока нечем заняться и некуда пойти. У него не было задатков туриста. В одном из самых динамичных и ярких городов мира ему ничего не хотелось, кроме как закрыться в своем номере в отеле и ждать начала американской версии игры на следующее утро. Шерлок заказал еду в номер. Рыбу с жареной картошкой, конечно. Он смотрел местное телевидение. Нужно передать американцам: их отвратительные реалити-шоу были просто дедуктивным кладом. Шерлок наслаждался быстрым переключением каналов и пытался сделать как можно больше выводов о различных заурядных людях, используемых для вульгарного развлечения. Но позже в этот вечер, после утомительного просмотра телевизора и принятия душа, мужчина лежал без сна на кровати, обдумывая тот странный разговор между ним и Джоном. «Нельзя целовать проститутку в губы? Какое странное правило, если оно вообще существует», — думал Шерлок. Казалось бы, довольно нелогично впускать в рот член, а не язык. «Уже в не в первый раз люди показывают себя иррациональными существами», — заключил Холмс. Затем его мысли вернулись к самому поцелую и, конечно же, к поцелую с Молли накануне. Ее рот был слегка приоткрыт. Она хотела большего. И он знал об этом и был так близок, чтобы поддаться. Интересно, что бы произошло? До этого он целовался только с двумя женщинами: в 14 лет с одноклассницей, а потом совсем недавно, с Джанин. Шерлок был вынужден признать, что ему нравятся поцелуи. Если проанализировать это на абсолютно научной и логической основе, то поцелуи были абсурдны. Они не выполняли никакой биологической функции. Однако, ему было известно, что многие половые акты были лишь косвенно связаны с биологической потребностью к размножению. И в который раз детектив поздравил себя с тем, что он интеллектуально выше таких потребностей. Ладно, он не был полностью независим от них. Несколько раз ему приходилось оправдываться перед Джанин во время поцелуев, чтобы скрыться в душе и облегчиться. Однажды она хотела довести его до оргазма рукой, но он остановил ее после нескольких движений, сказав, что неважно себя чувствует. И снова ему пришлось сбегать в душ. Он ненавидел себя за то, что не всегда мог контролировать свое возбуждение. И хоть сам акт мастурбации доставлял ему мимолетное удовольствие, ему не нравилось то, что его тело постоянно напоминало о том, что некоторые вещи находятся вне его контроля. Как ни странно, у него вдруг возникло непреодолимое желание позвонить Молли. «Нет, это совсем не странно», — думал он про себя. Он понимал, почему думает о ней. Поцелуи, опять же поцелуи. Но он не мог ей позвонить. В Лондоне была глубокая ночь. Поэтому он просто представил ее, спокойно спящей в его кровати на Бейкер-стрит. Шерлок вдруг подумал, что, когда все закончится, и она вернется к себе домой, его простыни будут продолжать пахнуть ею. И если так и будет, он знал, просто знал, что возбудится. И тут, к своему огромному раздражению, мужчина понял, что уже возбужден. «Иногда ты становишься каким-то 14-летним подростком!» — упрекнул он себя, пытаясь заставить свой член обмякнуть. А дальше — катастрофа: непрошеное воспоминание о фотографии, которую он видел, вошло в его сознание. Холмс одновременно чувствовал и отвращение, и возбуждение. Он решил, что сделать с этим что-нибудь, значит опозорить Молли, стать ничем не лучше Тома и его друзей, поэтому он просто игнорировал это состояние пока мог, зная, что, как и все на свете, его член «остынет до комнатной температуры».*