In session

Шерлок и Джон должны были встретиться около особняка Саймона Форстера в Белгравии в час ночи, так что детективу пришлось убивать несколько часов между тем, как он трусливо сбежал из 221В и назначенным временем встречи. Поэтому он бесцельно бродил по Грин-парку в полном отчаянии: «Что же ты наделал, тупица?! — думал он про себя, — ты поцеловал ее. Как это случилось?» Он ненавидел сам факт этого и то, что так быстро завершил поцелуй. «Это и называется парадоксом, — усмехнулся мужчина, — нет, это называется быть задницей. Ты, Шерлок, только что облажался по-королевски. Вы снова стали друзьями, а теперь тебе опять придется разбить ей сердце. Тебе придется солгать ей, сказать, что у тебя нет к ней никаких чувств, во всяком случае, романтических. Ты будешь смотреть в эти глаза и говорить, что это было ошибкой, просто секундным помешательством и переизбытком эмоций. Хоть эта часть и будет правдой. Но все остальное — что ты не заинтересован в ней — чистая квинтэссенция лжи Шерлока Холмса. Но ведь существуют два мира, разделяющие то, что человек хочет, и то, что ему нужно. Разве не было такой песни или высказывания?» Сейчас он уже ничего не мог вспомнить. Хуже всего было именно то, что в тот момент он больше всего хотел — нет, это ложь, — получить кайф. Хотя, он мог удовлетворить свою потребность в наркотиках, но то, что он хотел больше, чем наркотиков, он никогда не получит. Так он и сидел на скамейке в парке ночью, оплакивая потерю того, чего у него никогда не будет. От наркотиков он может держаться подальше. Но может ли он заставить себя держаться подальше от другого? К счастью, когда время приблизилось к часу ночи, он смог отбросить свои мрачные размышления и сосредоточиться на терроризировании Саймона Форстера. Что ж, когда жизнь дает тебе лимоны, выжимай их до конца*.

***

Свет в спальне Саймона Форстера загорелся в час пятнадцать ночи, разбудив хозяина дома в ужасе, который усилился в геометрической прогрессии, когда он увидел Шерлока Холмса, сидящего рядом с ним на кровати, и другого человека, которого он уже встречал на днях в Гатвике и который был, как он предполагал, партнером Холмса Джоном Ватсоном, сидящим в самом конце кровати: — Что за черт? Как вы сюда попали? Как вам удалось пройти мимо моей охраны? — Я мог бы все это объяснить, — сказал Шерлок, — но, честно говоря, какое это имеет значение? Мы здесь, думаю, это самое главное. — Что… что вам надо? Я звоню своему адвокату, — Форстер начала выбираться из постели, собираясь взять свой мобильный, когда Шерлок достал шприц, наполненный жидкостью, и поднес его к горлу мужчины. — Вы будете мертвы к тому времени, как кто-нибудь возьмет трубку. А теперь сядьте и расслабьтесь, — в ужасе Форстер медленно откинулся на спинку кровати. — Какого черта вам надо? — прорычал Саймон. — Сегодня вечером мы будем играть в игру под названием «Что бы вы выбрали?» Вы играли когда-нибудь в такую игру? — Форстер молча смотрел на детектива растерянный и испуганный, — на самом деле правила довольно просты: у вас будут два варианта ответа. Ни один из вариантов не будет особенно приятным, но вы обязательно должны выбрать между ними. Третьего варианта не дано, как вы понимаете. Ну, технически, я полагаю, он есть: я вонзаю вам в вену иглу, которую держу у вашего горла, убивая вас… как ты сказал Джон, за три секунды? — В обычной ситуации за три, если пульс учащен, то за две, и, учитывая уровень его страха, я бы поставил на две секунды. — Ну, думаю, это вряд ли имеет значение. Главное, вы умрете очень быстро, — сказал детектив, — а теперь скажите мне, что вы выбираете? Первый вариант: вы рассказываете нам внятно, без какой-либо суеты и лжи или двусмысленности все обстоятельства, связанные с загрузкой определенных фотографий на флешку на прошлой неделе в Нью-Йорке. Если вы это сделаете, мы уйдем, и вы будете дальше жить так как вам заблагорассудится. — А какой второй вариант, Шерлок? — подыгрывал Джон. — Отличный вопрос. Вариант №2: вот это, — сказал Холмс, а доктор достал шприц из кармана своего пальто, — шприц, наполненный… о, Боже, Джон, я плохо запоминаю эти вещи. — ВS221В. — Точно. BS221B — препарат, разработанный для использования в американском ЦРУ с целью сломить наиболее устойчивых к пыткам террористов. После попадания в вены этой штуки, вы испытаете боль, в 300 раз интенсивнее, чем родовая. Хорошая же новость заключается в том, что процент выживших в таком испытании составляет 70%. — Нет, Шерлок, ты ошибся. 70% умирают в течение часа после введения препарата. — О, так 30% живут. Все равно не так уж и плохо, по сравнению со шприцем у вашего горла, после которого нулевой процент выживаемости. — Классический сценарий — стакан наполовину пуст или полон, — добавил Джон. — Именно так. Таким образом, после инъекции препарата №2 вы испытаете непостижимое количество боли. Один человек, который пережил это, сравнил ее с… о, помоги мне снова, Джон. — Будто его внутренние органы расплавились от кислоты, — услужливо добавил Ватсон. — Что-то мне это не очень нравится, — сказал Холмс. — Мне тоже, — усмехнулся его напарник. — Итак, как только ваше тело начнет содрогаться от боли, вы сделаете все, что угодно, чтобы остановить это. И есть только одна вещь, способная остановить эту боль, Саймон. Это инъекция №3. Джон, не окажешь ли ты эту честь? — тут доктор вытащил еще один наполненный жидкостью шприц, — только этот препарат способен остановить боль. И, поверьте мне, вы захотите, чтобы она прекратилась. И все, что вам нужно сделать, это рассказать нам то, что мы хотим знать. И вы расскажете нам, как бы сильно вам этого не хотелось делать. Кстати, какой рекорд установил террорист по этому наркотику? — Сорок пять секунд. Али Анвар-Друат, который перед этим был избит и подвергнут пыткам под водой. — Ну что, Саймон, может вы просто ответите на наш вопрос и будете спать дальше, а завтра проснетесь и продолжите вести себя так, будто ничего не произошло, или попробуете поставить новый рекорд? — Форстер ничего не ответил, а просто сидел на кровати, пытаясь унять дрожь, — ну же, мы ждем ответ. — Что вы хотите знать? — дрожащим голосом спросил мужчина. — Отличный выбор. Фотографии, Саймон, кому вы их переслали? — Женщине, эм… проститутке. Она сказала, что ее зовут Джина. Фамилию не назвала. И я не знаю, настоящее ли это ее имя. — Это она? — спросил Шерлок, показывая мужчине фоторобот Джины Уилсон на своем мобильном. — Да, да, это она, — сказал Форстер, радуясь возможности угодить своим потенциальным мучителям. — Где вы с ней познакомились? — В баре отеля «Four seasons». — И вы заплатили 2000 долларов за ночь, чтобы трахнуть ее? — Форстер кивнул, удивленный тем, что Холмсу известна эта информация, — зачем вы переслали ей фотографии? — Я не хотел этого. Она потребовала их в последнюю ночь, когда мы были вместе. — И каким же образом? — У нее тоже были фото — мои, — жалобно произнес мужчина. — А как она вообще узнала, что у вас есть эти фотографии? — В нашу первую ночь я хотел, чтобы она сделала некоторые вещи, и мы смотрели на фотографии… понимаете… — Шерлок понимал и поэтому ударил Форстера кулаком в лицо, сломав тому нос. — Шерлок! — закричал Джон, опасаясь, что его друг потеряет всякий контроль. Саймон зажал нос и, застонав, сказал: — Вы обещали, что не причините мне вреда, если я все расскажу. — Я солгал. Еще один вопрос, и мы оставим вас в покое. Вы подцепили ее в баре в первый же вечер. А как насчет второго и третьего раза? — Она дала мне свой номер телефона. — Отлично, Саймон, он у вас сохранился? — Да, он в моем мобильном. — Будьте так добры, возьмите телефон и продиктуйте нам ее номер, — мужчина сделал так, как ему было велено, — вы сегодня очень хорошо играли в эту игру. Поэтому будете жить дальше. Я знаю, у вас появится искушение позвонить в полицию после нашего ухода, но сначала спросите себя: если у нас есть доступ к сверхсекретным наркотикам из ЦРУ, ребята из местной полиции смогут защитить вас? Шерлок и Джон оставили Саймона Форстера в его постели, окровавленного и испуганного. Выйдя из дома бизнесмена на улицу, Холмс поздравил своего друга с блестящим планом: — Слушай, а что на самом деле в этих шприцах? — Солевой раствор. — А кто, черт возьми, такой этот Али Анвар-Друат? — Хороший парень. Держит бакалею вниз по улице, на которой я живу. — А, молодец. И BS221B был приятным штрихом. — Я тоже так думаю.