In session

Шерлок казался более взволнованным, чем обычно, подумал доктор Дойл: — С чего бы вы хотели начать сегодня, Шерлок? — Полагаю, я должен извиниться перед вами. — За что же? — спросил Дойл, искренне смутившись. — За что? За то, что был таким придурком в моих неверных выводах о вашем браке. — А, это. Вы не должны передо мной извиняться. Я хотел услышать ваши выводы. И я не шутил, когда сказал, что нисколько на вас не сержусь. Я рассказал вам о состоянии своей жены не для того, чтобы упрекнуть вас или заставить чувствовать себя плохо, а чтобы показать, что вы действительно можете ошибаться. Может, вы также ошибаетесь и в отношении чувств Молли к вам? — Мне бы тоже этого хотелось. — Она говорила, что ненавидит вас? — Не совсем так, но близко к этому. — Какие были ее точные слова? — Она назвала меня ублюдком. Сказала, что больше не может мне доверять. И что не хочет больше меня видеть. — Понятно. Какое-то событие повлияло на это, верно? — Я кое-что утаил от нее, кое-что, что, я думал, ей лучше не знать, а она узнала об этом худшим из возможных способов. — Что вы от нее скрыли? — Этого я сказать не могу. — Это связано с делом? — Шерлок кивнул, — я уважаю ваше желание скрыть от меня детали этого дела по любым причинам, но это действительно делает наши встречи более трудными. Иногда мне кажется, что терапия с вами — это как смотреть сквозь темное стекло. — Ну, по правде говоря, иногда мне кажется, что вся моя жизнь — это ничто иное, как расплывчатая картинка через стекло. — Как же так? — Я всегда считаю, что то, что я делаю в настоящий момент, является правильным, но последствия… я не думаю о возможных последствиях. — То есть, сокрытие информации от Молли… — Да, это тоже одно из моих непродуманных решений. — А какие подобные решения еще у вас были? — Несколько лет назад я сделал что-то, основанное на моих чувствах, моей сентиментальности, ради женщины, а теперь это способно разрушить все, что я люблю. — Вы можете мне рассказать об этом? — Это было дело, связанное с очень влиятельной, имеющую большие связи, госпожой. Доминанткой. — Неужели? — Я не могу дать вам много подробностей, так как это дело имеет отношение к национальной безопасности, а также пересекается с делом, над которым я сейчас работаю. — Ясно. Ну, может вы можете рассказать хоть что-то? — Возможно, это был первый раз, когда я увлекся женщиной. — В самом деле? Что в ней было такого особенного? — Ее разум. Она также хорошо вела игру, как и я. — Игру? — Игра, сюжет, стратегия, удивительно сложный танец между преступностью и ее раскрытием. — Хорошо. Значит, у нее был изощренный преступный ум? — Да, очень утонченный. — Это все, что вас привлекало в ней? — Нет, не все. Она… она откровенно восхищалась и благоговела перед моими интеллектуальными способностями. Нет ничего соблазнительнее, чем достойный противник, смотрящий на тебя так, словно ты Бог на горе Олимп. Человеку с таким самолюбием, как у меня, было трудно противостоять ее чарам. — Вы сказали, что она «откровенно восхищалась». Она притворялась? — И да, и нет. Она действительно испытывала настоящую привязанность и восхищение, но это не помешало ей использовать меня для своих нужд. — Должно быть, вам было очень больно, когда вы это поняли. — Я чувствовал себя полным идиотом. — Это то самое последствие сентиментальности, о котором вы жалеете? — Нет, есть кое-что похуже. Я спас ей жизнь. — А что в этом плохого? — Потому что теперь, если я не остановлю ее, она убьет Молли. Услышав это, Дойл глубоко вздохнул с явным беспокойством: — О, Боже. — Я слишком много рассказал вам. — Вы сказали, что были увлечены ею, но не обозначили ее как женщину, с которой у вас был сексуальный контакт. Неужели вы никогда не поддавались своим желаниям? — Нет. — Почему же? У вас никогда не было такой возможности? — Я мог получить ее в любое время, когда пожелаю. — Даже так? Тогда почему вы этого не сделали? — Я не хотел, чтобы у нее было больше власти надо мной, чем она уже имела. Доктор несколько секунд обдумывал слова Шерлока, а затем спросил: — Вы всегда ассоциируете секс с обладанием властью над кем-то? — Конечно, это именно так и работает со многими людьми. «Женщина» — яркий тому пример. — Да, кажется, она использует секс и как «госпожа», и как человек, для подчинения. Но ведь это не описывает сразу все сексуальные отношения, не так ли? Или вы считаете, что любые сексуальные отношения закончатся тем, что кто-то получить над вами власть? — Да. — Как же так? — Если кто-то знает, чего ты хочешь или что тебе нужно, он может использовать это против тебя. — Но, если это действительно взаимные отношения, а не отношения доминирования или манипулирования? Если другой человек нуждается в вас также, как и вы в нем? Никто не использует другого в своих корыстных целях, потому что любовь и взаимное уважение между ними препятствует этому. — Однако, все отношения в корне неравны. Один всегда нуждается в другом больше. — И все родственные связи? В том числе и несексуальные, неромантические? — Да. — А как же вы с Джоном? — А что с нами? — Это же отношения, не так ли? — Да, это дружба. — А разве она неравная? — Да. — Значит, один из вас нуждается в другом больше? — Да. — И кто же в данном случае? — Джон нужен мне больше. — Почему же? — Потому что, — смущенно ответил Шерлок, — мне нелегко заводить друзей. Джон гораздо лучше разбирается в социальном взаимодействии. Он для меня почти что интерпретатор человеческого поведения. — Может, вы инопланетная форма жизни в этом плане? Шерлок засмеялся: — Возможно. — Как вы думаете, что Джон получает от вас? — Он получает удовольствие от того, что является частью игры. — Но ведь наверняка есть что-то, что он получает от вас, как от человека, помимо ваших совместных расследований. — Даже не знаю. Я действительно никогда не мог понять, почему он терпит меня. — А как же Молли? Почему вы думаете, что она вас любит? — Теперь уже нет. — Хорошо, допустим, что это правда. Я не знаю, так ли это, но пока оставим этот вопрос. Как вы думаете, почему она любила вас? — Может, это психическое заболевание? Дойл рассмеялся: — Значит, вы не знаете, почему Джон дружит с вами, и думаете, что Молли чокнулась, раз влюбилась в вас? Это говорит о том, что вы слишком низкого мнения о себе. — Вы первый, кто это предположил, — недоверчиво произнес Холмс, — большинство людей сказали бы, что я тщеславный, самодовольный ублюдок. — Когда речь заходит о ваших интеллектуальных способностях, вы вполне можете им быть. Но, учитывая ваши эмоциональные способности, думаю, вы очень неуверенны, — сказал Артур, останавливаясь, чтобы обдумать что-то в течение нескольких долгих секунд, — Шерлок, я хочу провести эксперимент. Вам это не понравится, но мне нужно, чтобы вы сотрудничали. Шерлок закатил глаза и проворчал: — И что же это? — Я собираюсь задать вам несколько блиц вопросов. Я хочу, чтобы вы не думали об ответе, просто говорите первое, что приходит на ум. Неважно, насколько это неловко или насколько это может иметь смысл для вас или наоборот не иметь вовсе. Никакого обдумывания. Поняли? — Да, наверное. — Хорошо. Запомните: никаких размышлений, никакой цензуры. Первое, что приходит в голову, будь то слова, образы, что угодно. — Прекрасно, да, начинайте. — Какая у вас любимая еда? — Это просто. Чипсы. — Какое домашнее животное вы хотели бы завести? — Собаку. — Где вы любите отдыхать? — В Лондоне. — Неужели? — Я не люблю куда-то ездить. — Хорошо. Любимое место в Лондоне? — Моя квартира, — Дойл не смог удержаться от смешка. — А второй фаворит? — Лаборатория Бартса. — Какое самое лучшее качество у Джона? — Лояльность. — Какое самое лучшее качество у Молли? — Доброта. — Какое самое лучшее качество у вас? — Мой разум. — Почему вы не хотите заниматься сексом? — Я не хочу, чтобы надо мной смеялись. Доктор Дойл прервал свою стремительную речь, чтобы оценить момент откровенности Шерлока: — Вы думаете, Молли будет смеяться над вами? — Нет… я… я не знаю. — А над чем конкретно она будет смеяться? Над вашей неопытностью? — Возможно. — А разве это похоже на Молли? — Нет, конечно, но… — Над чем она еще может смеяться? — Над тем, каким я могу быть жалким. — А вы бы стали смеяться над ней? — С чего бы мне над ней смеяться? — Если бы она выглядела жалкой? — Нет, конечно нет. — Вы чувствуете, что нуждаетесь в ней, Шерлок? — Мне не нужен секс. — Я не об этом спросил. Шерлок сердито покачал головой: — Ну и что с того, что она мне нужна? Я все равно не могу ее заполучить. — Потому что вы думаете, что она вас ненавидит? — Да. — Ладно, давайте представим, что она вас не ненавидит — что вы ошибаетесь, вы ведь можете — или что вы смогли каким-то образом извиниться перед ней за этот проступок. Что вас пугает в потенциальных романтических отношениях с ней? — Все. — Например? — Что это положит конец нашей дружбе. — Это вполне обоснованное беспокойство. — Что она найдет меня надоедливым и жалким. — А это обоснованная проблема, но ее можно решить. Что еще? Тут Шерлок покраснел: — Может быть, ей не понравится. Может, я не смогу… — Вы должны произнести это, Шерлок. — Может у меня это не получится. — «Это» означает секс? — Да, в конце концов, я никогда не был хорош ни в одном виде спорта. Артур не смог сдержать улыбки: — Уверяю вас, Шерлок, физическая сила в спорте никоим образом не связана с сексуальной активностью, — Холмс просто скрестил руки на груди, не в силах смотреть на доктора, — знаете, я работаю практикующим психиатром уже семнадцать лет, не считая нескольких лет обучения и подготовки до этого. Я консультировал сотни пар с сексуальными проблемами, и вы знаете, сколько из этих проблем были связаны с жалобами на «плохую технику»? Может, одна или две. Но даже у этих людей были гораздо бОльшие проблемы. Сексуальные проблемы в действительности являются прикрытием плохого общения, отсутствия честности, доверия, интимности. Секс — это не ракетостроение, не джиу-джитсу. — Все это не имеет значения. Это никогда не произойдет. — Я думаю, что это будет большой потерей, возможно, для вас обоих. У меня было несколько пациентов, которые были действительно асексуальны, у которых не было никаких сексуальных или эмоциональных желаний к обоим полам. Но вы не один из них, Шерлок. Я вижу в вас большую потребность в эмоциональной и физической связи. И думаю, что, если вы будете продолжать сопротивляться этому, вы всегда будете чувствовать пустоту. — Ваши опасения были приняты во внимание, — прохрипел детектив. — Боюсь, что наше время вышло, — объявил доктор. — Вы даже не представляете, насколько вы правы, — грустно сказал Холмс, выходя из кабинета, как ему казалось, в последний раз.