Вопреки ожиданиям

       Ричи все также неподвижно лежал среди белых стен, вперив в потолок невидящий взгляд. Прошло уже около суток – ему казалось, что целая вечность. Физическая боль притупилась, перестав приносить невыносимые мучения от каждого вздоха (а может он просто привык), но все еще держала Тозиера в напряжении до кончиков пальцев. Душевная же боль наоборот усиливалась тысячекратно, стоило демону подумать о причине его нахождения здесь, а не рядом с Каспбраком. Его безумно тревожил один единственный вопрос — «Как же там Эдди?». Ни о чем другом кроме этого Ричи думать не мог. Состояние Каспбрака тревожило его больше всего на свете. Ему было даже наплевать на свои невыносимые боли, да он просто не мог чувствовать себя нормально, не зная в порядке ли Эдди. Ричи возненавидел это глупое правило, что при помощи людям их отправляют обратно, а не оставляют с земными друзьями, ведь именно в этот момент им обоим больше всего требуется поддержка друг друга. «А что если Генри снова схватил его? Тогда ему уже точно не спастись», — ужасная мысль промелькнула в голове Тозиера. Не сомневаясь более, он попробовал приподняться на локте, и открыл было рот, чтобы позвать «райскую» медсестру, но резкая, пронизывающая до самых костей, боль дернула его обратно на матрас. Стиснув зубы, он тяжело задышал, покрываясь испариной. После такого Тозиер подумал бросить попытки привлечь к себе внимание, но, вспомнив, ради кого он это делает, с трудом прокашлялся и, набрав в легкие побольше воздуха, на одном дыхании выкрикнул, игнорируя жгучую боль в горле. «Мне нужно срочно вернуться на Землю!» — раздался надсадный голос, отражаясь эхом от стен, так что его мог услышать каждый находящийся в этом подобии лазарета. Все стоны боли, заполнявшие это помещение мгновенье назад, разом прекратились из-за выкрика Ричи. К нему тут же поспешила молоденькая на вид медсестра. Ричи дал бы ей не больше двадцати лет, но на деле ей могло оказаться лет двести. Она была невысокая, очень красивая, со светлыми волосами, собранными в аккуратную прическу, и ярко синими глазами. Одетая в приталенный медицинский халат, больше похожий на тунику, она напоминала ангела. Невысокие каблуки ее туфель мягко цокали по мраморному полу, пока она шла к койке Тозиера. — Ты не можешь вернуться на Землю, пока полностью не поправишься, — сказала она тихим и успокаивающим голосом, надеясь, что Тозиер откажется от своей затеи и послушается ее. — Мне… — Ричи вдохнул полной грудью, чтобы продолжить, но боль, пронзившая все тело, не дала ему это делать. — Очень нужно… — Дорогой, мы не можем отправить тебя в таком состоянии, — сказала медсестра все таким же спокойным голосом. — Твоя реабилитация займет минимум пять дней, так что лежи и отдыхай, — договорила она и развернулась, чтобы уйти, но услышав тихие стоны со стороны Тозиера, перемежавшиеся с все той же просьбой, остановилась, закипая от возмущения. — Если тебе так хочется причинять себе вред, то пожалуйста! Мне нужно работать, а не тебя от глупостей отговаривать. Завтра отправишься обратно на Землю, а сейчас лежи и восстанавливай силы! — сказав это, медсестра нервно заправила за ухо прядь волос, выпавшую из аккуратной укладки во время разговора с Ричи, и ушла, будто растворившись в воздухе.        Внутренне ликуя, что так быстро удалось уговорить медсестру, Ричи представлял, как снова окажется рядом с Эдди. Он надеялся, что за несколько дней отсутствия с тем ничего не случилось, и они дружно забудут ужасный случай в лесу. Но стоило Тозиеру вспомнить про лес, как в голове промелькнули события вчерашнего дня, когда Бауэрс сказал, что это Эдди - тот парень из коридора. Прокручивая эту информацию в голове снова и снова, Ричи решил, что нужно будет обязательно узнать у Каспбрака, почему он тогда был так напуган. Все же вряд ли кто-то будет целовать первого встречного, чтобы спастись от хулиганов. Тем более парня. Это, по мнению Ричи, был крайне странный способ спасения. Но эти размышления вскоре сменила другая мысль, которая вызвала на лице Тозиера хоть и слабую, но улыбку. Он подумал об Эдди, вспоминая его милое веснушчатое лицо, глаза цвета шоколада, то, как заразительно он умеет улыбаться и смеяться, как поправляет упавшую на лоб челку. Как обнимает во сне уголок одеяла, прижимая его к груди. Как ласково и нежно он касался губ Тозиера в их первом настоящем поцелуе. Эти воспоминания об Эдди вызвали в душе Ричи мягкую успокаивающую волну тепла, и он не заметил, как заснул впервые за время пребывания в этом месте.        Проснувшись позже обычного, Эдди сладко потянулся в своей уютной кровати. Лучи солнца пробивались в окно, освещая комнату в золотистый цвет, ложась мягкими росчерками на письменный стол и дверцы шкафа. Встав с кровати, он почистил зубы и направился вниз. По привычке Каспбрак хотел поздороваться с матерью, но, вспомнив, что она уехала, улыбнулся и пошел готовить завтрак. Эдди не обладал какими-то особенными кулинарными способностями так что, сделав себе яичницу с беконом, он отправился к телевизору, чтобы посмотреть утренние передачи. Соня всегда говорила, что нужно есть на кухне, а не разбрасывать крошки по всему дому, но сегодня Эдди был один дома, а значит, сев и включив новости, он принялся за свое кулинарное творение. По телевизору рассказывали погоду на ближайшие дни и напомнили, что скоро наступит лето, а значит, все школы закроются на каникулы. Эта новость определенно обрадовала Эдди, но ему хотелось посмотреть что-то более интересное, чем городские новости. Однако стоило ему взять пульт, чтобы переключить канал, как программа прервалась, и на замену ей включился срочный выпуск. На весь экран высветилась надпись: «Сына полицейского приговаривают к заключению на восемь лет без разбирательства суда». Подавившись куском бекона, Эдди прибавил звук, чтобы точно расслышать эту новость. — Доброе утро, дорогие телезрители, с вами Уэортрейт Тозиер и это срочный выпуск, посвященный недавним событиям, — ведущий сделал паузу. — На днях в городе Дерри люди жаловались на странный шум в одном из домов. Как оказалось, это дом шерифа — Оскара Бауэрса. По словам очевидцев, его сын — Генри Бауэрс — начал кричать что-то непонятное, ломая все вокруг, а когда Оскар попытался его успокоить, то все стало только хуже. Соседи вызвали полицейских и бригаду медиков, но при виде них, Генри стал вести себя еще более безумно, бросаясь на подходящих к нему людей. Специалисты приняли серьезные меры и решили отвезти Генри в больницу, чтобы он прошел курс терапии. Однако это еще не все. Неожиданно для всех, его друг — Патрик Хокстеттер — сделал чистосердечное признание. Он рассказал обо всех незаконных действиях, совершенных Генри и его сообщниками, которыми, помимо самого Патрика, являлись: Виктор Крисс, Реджинальд Хаггинс и Питер Гордон. Признанию отчасти поспособствовало то, что один из сотрудников полиции разобрал в криках младшего Бауэрса, что тот якобы увидел парня, которого довел до самоубийства несколько лет назад. В нашем городе действительно ходил слух о причастности Генри Бауэрса к этим событиям, однако у полиции не было прямых доказательств. Но теперь, благодарю Патрику, справедливость восторжествовала. Генри приговорен к восьми годам лишения свободы без права на досрочное освобождение и скоро будет отправлен в тюрьму. Его сообщники также понесут наказание, – мужчина коротко улыбнулся и продолжил. — На этом все, дорогие друзья, берегите себя и своих близких!        Эдди не мог поверить своим глазам. Он только что видел эфир, где сказали, что Генри, наконец, наказан за все свои издевательства. Обрадовавшись этим новостям, Каспбрак хотел было позвонить Стену, но заметил уже вибрирующий входящим вызовом телефон около себя. Эдди ответил на звонок, и парни стали обсуждать только что услышанное по телевизору, откровенно радуясь. Позже Каспбрак решился рассказать о недавнем происшествии в лесу, Урис слушал, не перебивая, тихо охая на некоторых моментах, показавшихся ему особенно ужасными. Как только Эдди закончил рассказывать Стенли предложил ему встретиться и немного прогуляться, на что Эдди лишь покачал головой, но осознав, что его собеседник этого не увидел, тихо сказал: «Я пока не хочу выходить на улицу». Однако друг не растерялся и предложил прийти к нему в гости, на что Эдди радостно согласился.        Ребята жили по соседству друг с другом, так что через несколько минут Эдди услышал стук в дверь и открыл ее, пропуская Стена в дом. Но переступив порог, Урис не пошел сразу в гостиную, а приблизился к Каспбраку вплотную и обнял его настолько крепко, что Эдди на миг перестал дышать. Стенли был несказанно счастлив тому, что его лучший друг жив и здоров, а еще он был безумно благодарен демону по имени Ричи, ведь именно он спас Эдди от жестокой расправы.        Когда Урис, наконец, отпустил его, Каспбрак улыбнувшись спросил, не хочет ли тот сэндвичей или чая с печеньем. Стенли хотел, поэтому они проследовали на кухню, где с энтузиазмом занялись выбором еды. После этого Эдди включил телевизор и, переключив несколько каналов и выбрав передачу, которая нравилась обоим, они принялись за всевозможные сладости, нашедшиеся на кухне. Потом они играли в приставку, и Стенли, совершенно ожидаемо, обыграл своего друга в каждой из нашедшихся игр. За день они переделали еще множество разных вещей, стараясь наверстать все, что упустили за то время, пока практически не общались, и, в конце концов, просто лежали на разложенном диване, болтая ни о чем. Так совершенно незаметно наступил вечер и, глянув в окно на розовое от заката небо, Стенли объявил, что ему уже пора домой.        Проводив Стена и закрыв дверь, Эдди вдруг вспомнил, что вообще-то сегодня будний день, а, следовательно, Урис должен был быть в школе и проводить время в компании учителей и учебников, но никак ни его – Эдди. Решив выяснить, в чем дело, Каспбрак распахнул дверь и крикнул вслед другу, который уже почти дошел до своего дома: — А почему ты сегодня не в школе? — Родители увидели, что мне вчера было плохо и сказали остаться сегодня дома, чтобы успокоиться. Вот я и решил пойти к тебе, — весело крикнул в ответ Стенли и, помахав на прощание рукой, зашел в дом.        Смотря на закрывшуюся за другом дверь Эдди не мог перестать улыбаться. Он не мог и предположить, что единственный свой спокойный день Стен выберет провести с ним. Внутренне Каспбрак ликовал, что у него такой замечательный лучший друг, и, что их дружба год за годом стойко и неизменно проходит через все беды и печали. Глубоко вдохнув напоследок прохладный вечерний воздух, Эдди прикрыл дверь, щелкнув замком, и прямиком отправился в ванную комнату, чтобы почистить зубы перед сном. За прошедший день он сильно устал, поэтому приняв все ванные процедуры, незамедлительно залез под одеяло. Думать о Ричи перед сном для Эдди уже стало привычным делом. Сейчас его больше всего интересовало, как чувствует себя Тозиер. Ведь если вспомнить о том, что Ричи ему рассказывал, то сейчас он, должно быть, испытывал невероятную боль. При мысли об этом, Каспбрака опять начала мучить совесть, ведь это из-за его глупости Тозиер снова был вынужден страдать. Парень даже не мог себе представить насколько сейчас больно его демону, но он окончательно решил по его возвращению они все обсудят и Эдди, наконец, попросит прощения, как давно должен был сделать. Довольный своим решением, Каспбрак уснул.        Эдди проснулся, когда часы уже показывали время обеда. Сегодня он чувствовал себя намного более спокойно, чем накануне днем. Во время водных процедур Эдди подумал, что хотел бы прогуляться со Стенли. Дождавшись, когда у того закончатся уроки, Каспбрак взял телефон нажимая на значок вызова рядом с нужным именем. Урис достаточно долго не отвечал на звонок, и парень хотел уже положить трубку, когда гудки прервало тихое «Алло?» — Привет, Стенли, отвлекаю? — спросил Эдди, услышав вопросительный тон друга, будто тот не ожидал сегодня звонка. — Да, я забыл тебе сказать – я вступил в кружок актерства и сейчас у нас собрание, а после мы все вместе пойдем гулять, — на одном дыхании протараторил Урис, добавив. — Ладно, я пошел, извини. Позже перезвоню! — сказал он и тут же отключился.        Узнав, что сегодня у друга дела, Эдди решил побыть дома и сделать всю домашнюю работу накопившуюся за те дни, что он не ходил в школу, ведь скоро должна приехать мама, и, следовательно, дома больше оставаться не получится. Но перед этим он решил перекусить. Сделав себе пару бутербродов, Эдди направился в свою комнату. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он почувствовал вибрацию в левом кармане своих домашних шорт. Подумав, что это звонит Стенли, ведь он обещал перезвонить, Эдди ответил на звонок, даже не взглянув на экран телефона. — Привет, уже ты закончил? — радостно спросил он. — Эм… — недоуменно раздалось по ту сторону. — Эдди, это ты? — серьезный мужской голос мигом стер улыбку с лица Каспбрака. Посмотрев на экран, он увидел, что звонок был с того же номера, что и позавчера. Откашлявшись, он ответил: — Да, пап, это я, — сдержанно произнес он, заходя в свою комнату. — Привет, золотце, — с наигранной теплотой ответил отец. — Не хочешь сегодня встретиться? — Ну… — Эдди сделал небольшую паузу, придумывая убедительную причину для отказа. — Мне уроков много делать, так что не получится, — серьезно сказал он. — Как жаль, а ведь я сегодня последний день в городе… — сказал мужчина. — Думал хоть увидеть сына напоследок, — печально закончил он, явно ожидая реакции Эдди.        Эдди же вдруг стало очень стыдно, что он отказывает отцу, которого завтра уже не будет в городе и, возможно, они больше не увидятся. Решив, что уроки могут немного подождать, Каспбрак младший принял предложение отца о прогулке и назначил встречу там же, где и в прошлый раз. Они договорились встретиться через тридцать минут, так что Эдди не спеша доел свои бутерброды, переоделся и отправился на улицу.        Дорога заняла меньше десяти минут, и вот он уже видел силуэт отца на входе в парк, однако его тут же объял необъяснимый страх. Хотелось убежать от этого мужчины как можно дальше, но он все равно продолжал к нему приближаться. Отец же в свою очередь курил и смотрел на Эдди, не отводя взгляд. Его стеклянные глаза, лишенные каких-либо эмоций, пугали парня больше всего. Но как только Эдди подошел достаточно близко, тот натянул на себя улыбку и начал изображать прилежного отца, кстати, выходило у него не очень. Эдди открыл было рот, чтобы поздороваться, ведь он привык быть вежливым, как отец резко похлопал себя по карманам, будто что-то ища. Каспбрак младший с неясной тревогой наблюдал за этими манипуляциями, пока отец не поднял на него взгляд и не сказал: — Кажется, я забыл кое-что дома, мы можем туда быстренько забежать?        Эдди не оставалось ничего иного кроме, как согласиться. Отказать никак не получалось, ведь они только встретились, а он не хотел выглядеть невоспитанным. Большую часть времени они шли молча, иногда отец спрашивал что-то связанное с матерью и ее заработками, но Эдди отвечал, что ничего не знает. Дойдя до отцовского дома, Каспбрак удивился тому, что они были почти соседями, но при этом Эдди ни разу его не замечал. Поинтересовавшись, как долго отец уже тут живет, он удивился еще больше, ведь тот ответил, что около года. Пока мужчина возился с замком, Эдди стоял в смятении, ведь за целый год отец н попался на глаза бывшей супруге, а, на минуточку, она знает всех людей, живущих поблизости. Справившись с замком, отец открыл дверь и пропустил сына вперед. В доме царил полнейший хаос: отклеившиеся обои свисали почти до пола, пыль и грязь непонятного происхождения покрывала все поверхности, некоторая мебель была сломана. Но хуже всего была вонь от немытой посуды, доносившаяся из кухни. Эдди сделал шаг, под его ногой что-то хрустнуло, опустив глаза, он увидел мелкие осколки и не меньше двух десятков бутылок из-под различного алкоголя, и это только в прихожей.        Пока Каспбрак прибывал в полнейшем шоке от состояния дома, отец прошел на кухню и стал раскладывать на столе какие-то листки. Увидев это, Эдди поспешил к нему, чтобы узнать, что это за бумаги, но стоило ему подойти, как отец лучезарно, но совершенно фальшиво улыбнулся и сказал: — Мне пришлось немного тебя обмануть, сынок, извини, — он состроил виноватое лицо. — Я позвал тебя домой, чтобы ты подписал кое-какие бумаги. — Что за бумаги? — встревоженно спросил Эдди. — Если говорить честно, то я уезжаю по работе в другой город. Дела у меня пошли в гору, если это можно так назвать. И… — запнулся он, будто подбирая слова. — Я хотел бы, чтобы у тебя был банковский счет, на который я буду каждый месяц переводить тебе деньги. Тогда ты не будешь зависеть только от мамы, ведь… — он изобразил печальное лицо и продолжил. — Ведь ты не знаешь, что у нее сейчас проблемы и, возможно, скоро вы останетесь совсем без денег… — С чего ты взял? – несколько грубо спросил Эдди, перебивая отца. — Если бы у нас было плохо с деньгами, то она бы не уехала к подруге. — Ты думаешь, она у подруги сейчас? Да она уехала в другой город, чтобы попросить помощи у влиятельных людей! — нервно воскликнул отец, начиная злиться.        Он неосторожно схватил одной рукой Эдди за запястье, больно дергая его к себе, а другой рукой пододвинул листок, где требовалась только подпись. Всунув ручку в его руку, он ожидал, что Эдди подпишет бумагу, не читая, но тот привык читать все, что подписывает. Вплоть до пользовательских соглашений на сайтах. Поэтому парень быстро пробежался взглядом по мелким строчкам, и то, что он увидел, шокировало его. Это была бумага о переписи завещания. Эдди сразу вспомнил, что когда ему было двенадцать, его мама написала завещание, потому что лежала в больнице с серьезной болезнью. В бумагах было сказано, что в случае ее смерти все имущество переходит Эдди. И еще там было уточнено, что Каспбрак старший не может взять Эдди под опеку, и в случае внезапной смерти матери, Эдди должен будет отправиться к своей бабушке в соседний город. Соня болела тогда тяжело, но в итоге вылечилась, а завещание решила оставить. И теперь отец Каспбрака хотел, чтобы Эдди переписал все на него. То есть при смерти Сони, отец получил бы все наследство, а Эдди остался без гроша в кармане. Подняв вопросительный взгляд, Эдди заметил, что мужчина, стоявший напротив него, резко изменился в лице и из подобия прилежного отца стал отвратительным сумасшедшим. — Зачем ты прочитал? Зачем? — уже не сдерживая себя, стал кричать он, подходя к сыну, и Эдди заметил, что в его руке блеснул кухонный нож. — Что все это значит? — Эдди почувствовал липкий страх, глаза защипали непрошенные в такой момент слезы. Он начал пятиться назад, спотыкаясь о валяющиеся на полу бутылки из-под алкоголя. — «Что значит?» говоришь, а я тебе расскажу, что это все значит, сыночка, — язвительным тоном сквозь зубы процедил мужчина. — Мне нужны деньги! А ты думал, почему я так резко вспомнил про тебя? — он рассмеялся злым сумасшедшим смехом. — Я хотел, чтобы ты переписал на меня наследство, а по приезду твоей мамаши я бы тихонько ее прикончил! — отец дернулся в сторону Эдди, но тот успел вовремя увернуться. Мужчина опять начал медленно подходить к сыну, будто смакуя этот момент. — А помнишь, в твоей школе для мажоров умер мальчик. Это я его убил, да-да! Я тогда не знал, как именно ты выглядишь и из-за этого схватил не того. Я не хотел его убивать, но он разорался, что запомнил меня и молчать не станет – пришлось заткнуть его наверняка. Я бил его башкой об дерево, пока его мозги не стали литься через уши! И раз ты не хочешь по-хорошему, то сначала я убью тебя, а позже твою суку-мамашу. И весь геморрой с бумагами будет закончен! — между ними было еще несколько метров пространства, но мужчина решил действовать быстро, так что, закончив говорить, он сорвался с места и ринулся на сына, сжимая в руке нож.