Безжалостный красавец

Итак, двадцать четвертого декабря две тысячи шестого года, ровно через пятнадцать лет после распада, было объявлено, что возродившаяся группа «D'erlanger» даст свой первый концерт. Фанаты обалдели от привалившего им счастья. Билеты были раскуплены уже по предпродаже. Стафф работал четко, как часы и, несмотря на длиннейшую очередь, которая тянулась ко входу в «Zepp Tokyo», концерт начался, как обещали — минута в минуту. На сцене было ещё полутемно, когда вышел Тецу и сел за ударные. Потом справа и слева появились, как из ничего, темные силуэты двух гитаристов. А потом вспыхнул свет и на сцену вышел Кё. Он со своей блондинистой шевелюрой и копией белой «счастливой» рубашки был единственным светлым пятном на сцене. Он улыбнулся зрительному залу и сказал: «Привет, давно не виделись!» Технический прогресс давно уже шагнул далеко вперёд и сзади группы висел большой, экран, на котором любой, даже стоящий в самом невыгодном месте человек, мог в деталях рассмотреть, что происходит на сцене. Первые две песни так и было. Но третья песня, «LA VIE EN ROSE», преподнесла Кё нежданный сюрприз. На экране вдруг появилось то самое видео, которое они снимали много лет назад. И Сайфер, подойдя к Кё, обнял его за шею и, закрыв глаза, поцеловал, точно так же когда-то, много лет назад. Кё тоже закрыл глаза, его светлые волосы, как завеса, наверно, должны были бы закрыть их поцелуй от зрительного зала. Но завеса ничего не скрыла. Поцелуй был настоящий. И когда Сайфер отпустил его, Кё смутился и покраснел. Сайфер смотрел на него невинными глазами: мол, Кё тян, а что с тобою вдруг произошло? И в душе Кё родилась сумасшедшая надежда. «Нет, я отказываюсь верить, что это фансервис! Это чересчур похоже на правду. Если бы Сайфер захотел объясниться мне в любви, то вот так бы именно и сделал. Сделал бы так, чтобы я мучился от неизвестности все полтора часа концерта. «Спокойно, — уговаривал он себя, — работаем, поговорим после…» Но после концерта выяснилось, к большому разочарованию Кё, выяснилось, что это был именно фансервис. — Молодец, — похвалил его Сайфер, — хорошо мне подыграл! — Подыграл?! — Кё смотрел на Сайфера непонимающим взглядом, — то есть как, подыграл?! — Ну да, конечно! Ты, что, забыл? Мы с тобой должны обмениваться чистыми и нежными поцелуями. Как и пятнадцать лет назад. Это традиция. Её от нас ждут. Всё остальное может поменяться, а поцелуи поменяться не могут. Ты недоволен? — Нет, нет, — заверил Кё, — ты можешь целовать меня хоть каждую песню! Но только я думал, что… — Что именно? Кё не посмел сказать, что он действительно думал и сказал первое, что пришло в голову. — Что инициатива будет исходить от меня… — Ах, это! Извини, привык за столько лет работы в «Craze»! Я там сам себе был фансервис. Смотрел в зал мрачным взглядом. Потом подходил к вокалисту, разворачивал его к себе и глядел на него так злобно, как будто в горло ему вцепится хочу. Поэтому меня и мой бэк вокал находили очень сексуальным. А ты, Кё тян, — насмешливо продолжил Сайфер, — небось все четырнадцать лет целовал Син куна? На нём свободное от твоих поцелуев место ещё осталось? — Ты ревнуешь меня? Сайфер рассмеялся очень весело и очень обидно для Кё. — Наоборот! Недавно меня с ним познакомили. У нас оказалось довольно много общего. — Разве что сотрудничество с «Fernandes», — съязвил Кё. — И это тоже, — подтвердил Сайфер. — Потом речь зашла о тебе. Он мне сказал: «Когда Кё тян пьян, он такой милый. Он воплощённый кавай! В последний раз, когда мы пили, он вел себя по-дурацки. И теперь ему очень неловко и поэтому он старается со мной не видеться.» Я сразу понял, что нужно вам нужно помочь и устроить вам встречу. Я тоже хочу посмотреть на воплощённый кавай! А то мне вспоминается сплошной пьяный дебош. Видимо, Син кун знает тебя с какой-то другой стороны. Я думаю, нужно устроить совместный концерт«D'erlanger» и «Die in Cries». Что скажешь? «Час от часу не легче. Вот только встречи с Юкихиро мне не хватает до полного счастья.» — Ты же был против моей работы в двух группах! — попытался возразить Кё. — Был, — согласился Сайфер.— Но это было очень давно. С тех пор моё мнение кардинально изменилось. Но самый главный сюрприз ждал Кё впереди. — И было бы интересно, если бы с нами выступил Ино кун из «Luna Sea»! — Великолепная идея! — сказал Кё сквозь зубы. — Так и знал, что тебе понравится! Итак, было объявлено о двух выступлениях: совместный концерт «D'erlanger» и «Die in Cries» с Инораном в качестве приглашённого гостя и концерт «D'erlanger», включающий в себя старые и две новые песни. На этот раз билеты и на первый и на второй концерт просто, без затей, разыграли в лотерею и счастливчики, которым достались билеты, заполнили «Zepp Tokyo». На афтепарти было очень много народу. Из них Кё знал примерно половину, о некоторых слышал, о некоторых имел смутное представление. Например, о молодом человеке с крашенными красными волосами, издали смотрящего на кого-то восторженным взглядом. Кажется, это был кто-то из подопечных Ёсики Хаяси. После смерти Хидэ Ёсики занялся продюсерской деятельностью. Впрочем, время от времени он говорил, что пишет гениальные песни, с помощью которых он завоюет мир. Его ближайшее окружение верило (или делало вид, что верило) его словам. Кё проследил взгляд молодого человека и, разумеется, увидел Сайфера. Тот сидел за столом с большой компанией и рассказывал что- то весёлое. В конце стола было свободное место. Кё поставил на то, что незнакомец будет топтаться в нерешительности, дождется, что какой-нибудь другой человек займет это место, а потом уйдёт с огорченным видом. Но юноша, кажется, твердо решил полюбоваться на предмет своего обожания вблизи. Он подошел к свободному месту и, поздоровавшись с незнакомыми людьми (за что Кё мысленно поставил ему жирный плюс), уселся на него. Теперь две пары глаз с обожанием смотрели на Сайфера: неизвестного юноши и Ино куна, с которым они только что отыграли концерт. Вторая часть началась с того, что под из-за кулис на сцену под «Darlin» вышли все музыканты «D'erlanger». Первые две песни они сыграли вчетвером. Затем Сайфер представил приглашенного гостя и под громовые аплодисменты на сцену вышел Иноран. Он вежливо поздоровался с Сеэлой, Тецу и Кё, а потом, подойдя к Сайферу, встал перед ним на колени. Даже привыкший ко всему Кё обалдел. А Сайферу понравилось. Он поднял Инорана и постарался как можно ближе прижать к себе. Видимо, Иноран действительно вдохновлял Сайфера куда больше, чем Кё. Вместо обычного: «На тебе поцелуй и отвяжись!» перед благодарными зрителями была разыграна целая любовная пантомима с длительным поцелуем. Всё, что Кё мог сделать— это испортить пафосность момента. Он посмотрел в зрительный зал, как будто спрашивая: «Как там у них дела, долго их ещё ждать? Хотя, мне, собственно, торопиться некуда.» Наконец, Сайфер отпустил Инорана и его сразу перехватил Кё. И когда в зале засмеялись, привлек к себе, обнимая за горло и хитро посмотрел в зал: " Мы вообще тут делом занимаемся, а вы подглядываете и нам мешаете!» — Ну что, играем дальше? — закричал он. — Да! — Не слышу! — Кё приставил руку к уху, делая вид, что не расслышал. — Да!!! — неистовствовал зрительный зал. — «Lullaby»! — прокричал Кё название следующей песни. После концерта и общения с многочисленными знакомыми Кё здорово устал. Он выждал положенное время, чтобы его уход не сочли грубостью или пренебрежением, сослался на головную боль и вызвал такси. Так что Сайфер так и не увидел «воплощённый кавай». Сегодня обществу весёлых собутыльников, Кё предпочёл одиночество, тёмный кабинет, коньяк «Camus» и плитку шоколада с десятью шоколадными дольками, обернутыми в серебристую фольгу. «А вот раньше я бы так быстро не ушёл, — подумал совершенно некстати Кё.— Не иначе как старость подкралась и схватила холодными руками за горло…» С самого верху на него глядело его сбывшееся желание: дарума с двумя глазами. «Может надо было все-таки подождать до Нового года и купить вторую даруму? Даже если и так — сейчас уже ничего не исправишь.Можно смертельно оскорбить Оконинуси-но-Микото и потерять даже то, что есть.» Потому что кое-что всё же было… Возможность видеться с Сайфером… Прекрасным, недосягаемым, безжалостным… Кё горестно вздохнул и задумчиво продекламировал сонет Шекспира: — Все страсти, все любви мои возьми, От этого приобретешь ты мало. Все, что любовью названо людьми, И без того тебе принадлежало. Тебе, мои друг, не ставлю я в вину, Что ты владеешь тем, чем я владею. Нет, я в одном тебя лишь упрекну, Что пренебрег любовью ты моею. Ты нищего лишил его сумы. Но я простил пленительного вора. Любви обиды переносим мы Трудней, чем яд открытого раздора. О ты, чье зло мне кажется добром. Убей меня, но мне не будь врагом! Кё посмотрел сквозь бокал с коньяком, но было уже совсем темно и комната не окрасилась в цвет карамели. — Стихи всё-таки самая непонятная вещь на свете… Шекспир давно умер. Каким образом он смог угадать мои чувства? Быть может и с моей поэзией дело обстоит так же? Какая-нибудь девушка слушает мою песню и думает: «Я чувствую совершенно тоже самое, как только Кё сан узнал об этом…» И, судя по концертам, таких девушек много… Может быть сделать концерт только из песен, которые выберут сами фанаты? Было бы интересно узнать, насколько совпадают наши вкусы. Кё допил коньяк и заел его долькой черного шоколада… — Но в одном Шекспир не прав. Сайфер не хочет быть моим врагом. Совсем наоборот, он хочет быть моим другом. Самым лучшим другом на свете. Стоит мне отказаться от моего чувства к нему— и он меня тут же щедро вознаградит. Я захлебнусь в море его дружбы! А если буду упрямиться и не понимать своего счастья— он будет жестоко и последовательно преследовать все проявления моей любви. И не успокоится, пока окончательно не выбьет из меня ненужную ему любовь. Но одно он сделать не сможет. Я всё равно буду смотреть на него влюблёнными глазами. Можно сделать всё, что угодно, но нельзя отнять фансервис у фронтмена… Но на этот счёт Кё очень заблуждался. Нет ничего невозможного при наличии сильного желания. И утром, когда он пришёл на репетицию, его ждало весьма странное зрелище. — Мы с Сеэлой пытаемся поцеловаться через две играющие гитары, —объяснил зрелище Сайфер.— Это трудно сделать технически, но если у нас получится, то это расширит наши возможности. Сеэла был не в восторге. — Эта затея закончится тем, что ты поцарапаешь свою новую гитару! — С каких пор у тебя новая гитара? —удивился Кё. — С сегодняшнего дня. FERNANDES RE-155 °C, — ответил Сайфер. То, что гитара была прекрасна, значило ничего не сказать! Её хотелось купить просто за внешний вид, даже не посмотрев характеристики. И надпись на её пунцовой поверхности была удивительная — «секс инструктор». С четвёртого раза у Сеэлы и Сайфера получилось слегка соприкоснуться губами. Сайфер вопросительно посмотрел на Кё. — Мне кажется, у нас хорошо получилось. — Мне не понравилось! — отрезал Кё, — Безэмоционально! — Сначала техника, потом эмоции. Сам знаешь! — А я думал, что фансервис — это только наша с тобой фишка. Даже думал внести его отдельным пунктом в контракт. — И совершенно напрасно! Сайфер издевался и при этом чувствовал себя в полной недосягаемости — формально он готовился к концерту. «Вот ведь сволочь! Знает, куда ударить!» И вдруг Кё посетила отличная идея. «Значит, «секс инструктор»…Погоди, завтра я тебе устрою секс на сцене!» Настроение Кё резко изменилось к лучшему. —Я пошел, — объявил он.— Очень мило, даже очень! Не бросайте ваше занятие, может быть что-нибудь толковое выйдет. С самого начала концерта Кё старался держаться как можно ближе к Сайферу. Тот делал вид, что не видит постоянных заигрываний, хотя не заметить их было невозможно. Но это всё было так, легкая закуска, перед главным кушаньем. — «LA VIE EN ROSE», — выкрикнул Кё и танцующей походкой подошёл к Сайферу. Сайфер одними глазами указал Кё на середину сцены. «Уйди. У меня нет настроения.» Кё покачал головой. «Не уйду.» «Хорошо». Сайфер подошёл к Ке, властно притянул его к себе, под крики фанаток, поцеловал. «Доволен?» Кё покачал головой. Он весело посмотрел в зал: «Смотрите, что я сейчас сделаю!», потом медленно опустился на колени, для удобства обнял Сайфера за ноги, и с чувством несколько раз поцеловал его гитару, посмотрел с весёлым злорадством вверх: «Ну как тебе?» и в довершение всего облизал её снизу. Зрелище было, мягко выражаясь, мало приличное, но фанаты разразился аплодисментами и криками. Кё легко вскочил на ноги и победно посмотрел в зал. Выходка с гитарой, казалось, удвоила его силы. Давно у него не было такого бешеного драйва и такого взаимопонимания с публикой! К концу концерта Кё был мокрый как мышь, но был безмерно счастлив. Правда, до гримерки он добрался еле живой, но это так, издержки шоу бизнеса… Его встретили как победителя и не увенчали лавровым венком только потому, что его не было под рукой. — Обалдеть! Лучший концерт со дня воссоединения! — восхитился Тецу. — Ты фантастически зажег! — поддержал Тецу Сеэла.—Выше всяких похвал! Но Сайфер твои эпатажи не оценит! Если бы ты его вылизал!...А ты на гитару, на святое, покусился! Иди-ка ты быстро в душ, а потом через задний выход к машине. Мы тебя прикроем! Кё засмеялся и послал обоими воздушные поцелуи. — Пока, до вечера! — Давай, супер стар, прибавь скорость! — сказал ему вслед Сеэла. К запасной лестнице Кё почти летел и напевал почему-то «Каникулы любви» «The Peanuts». — «У моря у синего моря, Со мною ты, рядом со мною…» Первый пролет он почти протанцевал. — «И солнце светит лишь для нас с тобой целый день поёт прибой!..» А на втором пролете лестницы его ждал Сайфер. Кё был в нереально хорошем настроении, лицо его сияло. — Круто получилось, правда? — Запомни раз и навсегда, — сказал Сайфер абсолютно спокойным тоном.— Нельзя целовать гитару играющего гитариста. Я мог сбиться. Чтобы ты больше не смел этого делать! — Хорошо, —ответил Кё. Он почувствовал внезапную слабость в ногах, сел на ступеньку, прислонился к лестничным прутьям и закрыл глаза. Куда-то ушло всё веселье и навалилась почти осязаемая тоска. Ему показалось, что внизу хлопнула входная дверь. Это, несомненно, ушел Сайфер. Но сейчас это не имело значения. А имело значение совсем другое. Черная фигура шла, тяжело проваливаясь в подтаявшем снегу. Пар шёл у неё изо рта. Идти было тяжело, но человек упрямо шёл по самой кромке замершего озера, потому что вдали слышались весёлые голоса. Человек не хотел присоединяться к обществу. Но там была она— красавица, не знающая милосердия, и ноги сами влекли его туда. Человек сам не заметил, как ступил на тонкий лед и провалился. Он попытался вернуться, но лёд с треском разлетелся на отдельные льдины. Он сделал ещё несколько шагов, понял, что сам не вылезет, и поднял на Кё испуганные глаза. — Мне не выбраться, — сказал он.— Я умру здесь? — Подожди, — крикнул Кё человеку.— Я иду! Кё огляделся по сторонам, увидел дерево с торчащим суком, подбежал к нему и попытался сломать сук. Сук был тяжёлый и холодный, пальцы у Кё немедленно заледенели, но он держал его руками и бил ногами, до тех пор пока сук не сломался. Тогда Кё подбежал к реке, распластался на земле и протянул человеку в реке толстый конец сука. — Возьмись за сук! — заорал он. Человек сумел ухватиться за скользкое дерево. Тогда Кё стал стал осторожно тянуть сук на себя. Держать сук было ужасно тяжело, но Кё терпел и вытягивал человека на берег, пока не вытянул совсем и оба обессиленные упали рядом. — Зачем ты полез в эту реку, — сердито сказал Кё, отдышавшись, — я еле тебя вытащил! — По-моему, ты что-то неправильно сделал, — тихо сказал человек.— Наверно, так не спасают. — Мне глубоко плевать, как я сделал правильно или неправильно. Я спасал тебя, ты мой персонаж! — Спасибо. Человека била мелкая дрожь, ему было очень холодно. — Можно я пойду домой? — тихо спросил он. Он был очень тихий и совсем не походил на других персонажей Кё. Кё покачал головой. — Ты умрёшь по дороге! Я придумаю следующую строчку и ты окажешься дома и даже уже в горячей ванне. — Спасибо, — ещё раз тихо поблагодарил человек, — ты тоже иди домой. Ты ведь тоже замерз. — Да уж! А мне ещё машину вести… Но в следующий раз в реку не лезь, а то утоплю для большего трагизма. Разве ты не знаешь, что в одну реку нельзя войти дважды? Персонаж слабо улыбнулся и исчез. А Кё почувствовал, что кто-то пытается найти пульс на его запястье. Он испуганно открыл глаза и увидел склонившегося над ним человека, которого он считал уже давно ушедшим и который неожиданно оказался рядом. — Тебе было плохо? — Нет… Я сочинял стихи… — Значит, я зря тебя потревожил? — Да… Сайфер выпрямился. —В следующий раз сочиняй стихи менее пафосно, а то я вызову скорую и пусть она разбирается, что ты сочиняешь: стихи или эпитафию. Вставай! Сайфер протянул Кё руку и тот с трудом поднялся. — Что ты от меня хочешь? Кё так осточертели все эти недосказанности и поэтому он сказал прямо: — Хочу быть твоим любовником! Сайфер засмеялся. — Приятно слышать! Как быстро ты нашёл мне замену в прошлый раз? — Через два месяца. Я очень старался, чтобы ты об этом узнал. — Зачем? — Чтобы я понял, что между нами действительно всё кончено. Сайфер пожал плечами. — По-моему, это стало очевидным, когда все мои подарки тебе оказались на помойке. После этого твоя личная жизнь перестала меня интересовать. К тому же я тогда работал в бешеном темпе. До сих пор удивляюсь, как мы всё одолели в такие короткие сроки. Сейчас бы я столько не потянул. — А ты когда нашёл мне замену? — Через год, когда стало чуть-чуть полегче и я перестал так уставать. Потом я с ней встречался пять лет. Жалко, что мы расстались.Ты бы не посмел приставать к отцу семейства. — Уверен? Вот прямо сейчас я пристаю к человеку, который уже много раз меня посылал. — И сейчас пошлет. — Ты давно бы ушёл. А так ты зачем-то стоишь и со мной разговариваешь. — Пытаюсь понять, зачем тебе это надо. — Не смог тебя забыть. — За пятнадцать лет?! — Я тоже так думал! Неожиданно Сайфер засмеялся. — О, я всё понял! Я это слышал тысячу раз от моих девушек! Ты уже забыл меня, как вдруг посмотрел по телевизору отрывок моего концерта и влюбился по новой! — Вот ещё! Я купил диск с вашим концертом. — Решил поддержать нас материально? — Ну, рекордов продаж вы не побивали. — Тебе понравилось? — Я не для этого покупал.Я хотел крупным планом увидеть, как ужасно ты постарел и как плохо выглядишь.У меня дома телевизор с огромной диагональю. Купил пиво, сел в удобное кресло и приготовился наслаждаться. — Вот видишь! Боги тебя покарали! Не надо было злорадствовать! — Да уж, я теперь бы тут перед тобой не стоял. Интересно, а ты меня хоть иногда вспоминал? — Еще как! Ты имеешь для меня чисто ностальгическое значение! Кё почувствовал ком в горле, но попытался превратить это в шутку. — Что ж, лучше так, чем ничего! И вдруг что-то промелькнуло в глазах безжалостного красавца. Он умел ценить мужество. — А ты не боишься, что я тебя замучаю? Пятнадцать лет! Да тебя убить за это мало! — Замучить ты можешь, это да. Ты удивительно хорошо умеешь действовать на нервы. Сайфер усмехнулся. — Одна моя девушка уверяла меня, что с языка у меня капает яд. — Можно попробовать твой яд? — То есть? — нахмурился безжалостный красавец. Кё сделал несколько шагов навстречу Сайферу так медленно, чтобы тот в любой момент мог его остановить, потом обнял его за талию и легко прикоснулся к губам. Через минуту Кё оказался прижат к стенке. — Ты, кажется, забыл, что ведущий я? Всегда и во всём? Был и всегда буду? Теперь уже губы Сайфера осторожно целовали губы Кё. Поцелуй был нежный и долгий, казалось он будет длиться бесконечно. Наконец Сайфер медленно отстранился и Кё открыл затуманенные глаза. — Понравилось? — насмешливо спросил Сайфер. — Твой яд слаще мёда! — ответил Кё, — Ради него стоит терпеть твои идиотские выходки. Поцелуй меня ещё раз. Пожалуйста. Если бы это увидел художник, может быть он бы заинтересовался и написал бы картину «Объятие» или «Страсть», а может вообще «Ромео и Джульетта». Но для Кё и Сайфера это была отчаянная попытка войти опять в одну и ту же реку и она была такая неистовая, что даже быстро текущее и не щадящее никого время сжалилось над ними: над Кё и прекратившим почему-то сопротивление безжалостным красавцем.