Безжалостный красавец

Утро было прекрасным для кого угодно, только не для Кё. Последний раз он вот так напивался в ноль после Last Live «Die in Cries». Это был кошмар и Син, уже экс гитарист «Die in Cries», потом рассказывал совершенно жуткие подробности его поведения: «Ты сказал, что ты храбрый У Сун и что пришёл на горный перевал, на котором обосновался тигр людоед и прямо сейчас убьёшь этого тигра людоеда голыми руками». Кричал: «Смотрите все, как я разорву ему его вонючую пасть!» А тигр людоед у тебя был я. Ты набросился на меня и стал душить. Общими усилиями мы тебя связали, а ты кричал, что помешать тебе невозможно, всё равно убьёшь тигра людоеда, потому что это твоя священная миссия!» Кё было очень стыдно, он долго извинялся. Слава богу, на этот раз он пил один! Голова была тяжелой, как чугунное ядро, не хотелось не есть, не пить, а только лежать. Но Кё по опыту знал: что чем дольше будешь лежать, тем труднее будет встать, а голова всё равно просто так не пройдет. Он со стоном сел и, сделав героическое усилие, дотащился до ванной комнаты, благо она была в двух шагах. В полумраке виднелось зеркало и Кё имел неосторожность взглянуть в него. В зеркале отразился измученный человек с совершенно больными глазами. Кё стало ужасно жаль себя. — Всё, — мрачно сказал он своему отражению, — я вчера пил в последний раз! Теперь буду пить только безалкогольное пиво! Кё стащил с себя все шмотки, кинул их в стирку. Встал под душ, намылился и так яростно тер тело, словно хотел смыть с себя вчерашнюю неудачу, а потом ещё минут двадцать приходил в себя в теплой ванне. Это придало ему сил и он дотащился до кухни. Кё заглянул в холодильник, вынул из холодильника бутылку минеральной воды и налил стакан. — Надо выпить, — попытался он уговорить сам себя.— Мелкими глоточками. Совсем немного. Бесполезно, Кё смотрел на стакан с минеральной водой как на чашу с ядом. От одного вида минералки к горлу подступила тошнота. Кё поспешно отвернулся и быстро зажал рот. Через минуту приступ отвращения прошел, но выпить воду Кё всё-таки не решился. Зато в холодильнике нашлось большое количество жестяных банок с соком гуавы. Сок гуавы пошёл успешнее и когда Кё прикончил третью банку, состояние его улучшилось от: «С сегодняшнего дня — ни за что и никогда» до «Явный извращенец придумал безалкогольное пиво и те, кто пьют его, тоже извращенцы.» Ке нашел корзину для пикников, сложил в неё все остальные банки, справедливо полагая, что на свежем воздухе он выпьет больше. Со своей ношей он вышел на террасу и остолбенел. За одну ночь случилось чудо: розово белая волна цветущей сакуры накрыла сад. Под цветами еле угадывались темные ветки. Кё сразу же вспомнилось знаменитая хайку Басё: «Минула весенняя ночь. Белый рассвет обернулся Морем вишен в цвету»… Конечно, вишнями нужно любоваться на пикнике с друзьями и весь коврик для пикника должен был уставлен вкусной едой и вином. Но сегодня друзей видеть не хотелось, еды в доме не было, а роль вина исполнял сок. Хотя что-то вроде расстеленного коврика для пикника можно было всё же устроить. Кё открыл неприметную дверцу рядом с террасой. Там, во встроенном шкафу, на нижней полке лежал футон с жесткой подушкой, а на верхней тщательно отглаженное и сложенное аккуратной стопкой бельё. Кё устроился на своем футоне и нашел, что так даже лучше, чем любоваться сакурой в каком-нибудь популярном месте. Ходить никуда не надо… Он разложил баночки с соком. Получилось шесть раз по две баночки гуавы. — Я должен вспомнить шесть стихов о цветении вишен, которые наиболее подходят к моему настроению, — определил сам для себя условия игры Кё.— Если стихотворение не подходит — выпиваю две банки сока, если подходит — только одну банку. Играть буду, пока всё не выпью. Интересно, сколько мне понадобиться стихов? «Вишни у водопада… Тому, кто доброе любит вино, Снесу я в подарок ветку», — прочувствованно произнес Кё, признал, что стих очень подходит к сегодняшнему утру и выпил банку сока. После этого он счёл своё самобичевания в виде лишение себя навсегда пива чересчур жестоким. — Басё был великий поэт и человек праведной жизни… Но даже он любил хорошее вино! Конечно, можно никогда ничего не пить, кроме воды! Но разве это жизнь?.. Сад был прекрасен. Он напоминал одно большое бело-розовое облако. Вероятно, на таком облаке сходит к людям милосердная богиня Каннон… — «В пору цветенья Вишни сродни облакам — Не потому ли Стала просторней душа, Словно весеннее небо…» — продекламировал Кё. Прекрасное лицо Сайфера встало перед его мысленным взором… — Нет, — сказал он себе, — пожалуй, всё же больше подходит: «Ах, сколько б ни смотрел на вишни лепестки В горах, покрытых дымкою тумана, — Не утомится взор! И ты, как те цветы… И любоваться я тобою не устану!». Кё признал, что выиграл и выпил очередную банку сока. Сейчас его неудача не казалась ему такой фатальной, как вчера. Он сделал всё, что мог. Но он всего лишь человек. Боги могущественнее людей. Значит, надо заручиться помощью богов. Был безошибочный способ, о котором Кё совсем забыл. Нужно купить куклу даруму, которая может исполнить любое желание. Легенда гласит, что много веков назад, мудрец Дарума, чтобы получить просветление, провел 90 дней в темной пещере, из-за чего его руки и ноги онемели и отвалились. Вот поэтому у этой куклы нет ни рук, ни ног. В храме, когда изготавливают даруму, её делают безглазой. Но это не потому, что Дарума был слепым, хотя медитируя в темноте 90 дней на стену пещеры, вполне можно лишиться зрения. Это означает, что божество спит и чтобы разбудить его, нужно, загадывая желание, нарисовать кукле один глаз. Когда же желание исполняется, то даруме рисуют второй глаз. Если желание к следующему Новому Году не исполняется, то даруму сжигают в том же храме, где её купили. Кё не раз видел по телевизору, как политики перед выборами рисовали даруме один глаз, а после победы торжественно пририсовывали другой. Ну, а раз помощью дарумы не гнушаются политики, то Кё сам бог велел купить красно-золотую куклу, приносящую удачу. Однако больше одной дарумы в год купить нельзя. Желаний два, исполниться может только одно. Какое же выбрать? И тут Кё вспомнилась одна удивительная история. В детстве у него был друг Изуми. Они дружили довольно долго, до старшей школы, когда Кё всерьёз увлекся музыкой. А после того, как Изуми поступил в строительный институт, пути друзей детства окончательно разошлись. Они уже очень долго не виделись, когда Кё неожиданно получил приглашение на свадьбу Изуми. А надо сказать, что Изуми не везло с девушками. У него была совершенно обычная внешность, но почему-то он убедил себя, что он ужасный урод. Любовные неудачи окончательно укрепили его мнение о себе. Тем больше он хотел найти девушку, которая его полюбит. После института он стал работать в строительной компании. И как-то на корпоративе Изуми под влиянием спиртного рассказал одному коллеге, который к нему хорошо относился, о своей проблеме. Коллега посоветовал ему съездить в Киото в знаменитый храм «Чистой воды». Там, в кумирне «Дзисю-дзиндзя», живёт Оконинуси-но-Микото, божество, помогающее влюблённым. Ему принадлежат два «камня любви». Расстояние между ними примерно шесть метров. Надо пройти с закрытыми глазами от одного камня до другого, повторяя про себя имя своей возлюбленной или желание её найти. Тогда тебе ответят взаимностью. Видя нерешительность Изуми, его коллега даже поехал с ним и помог ему пройди от одного камня до другого. И надо же! Через три месяца компания послала этого сотрудника на два года в Америку. На прощальной вечеринке Изуми и встретил свою будущую жену. Кё подумал, что если Оконинуси-но-Микото помог Изуми, то может быть будет благосклонен и к нему. Правда, он хотел добиться любви отнюдь не девушки. Но для такого древнего божества как Оконинуси-но-Микото это вряд ли имело значение. Да, сейчас любовь между мужчинами не поощряется, но были эпохи, когда это считалось вполне нормальным… Кё вздохнул. Шесть метров расстояние немалое. Дело серьёзное, попытка всего одна. Если он будет тренироваться ходить с закрытыми глазами от одного предмета до другого, не разгневает ли это Оконинуси-но-Микото? Может быть, наоборот, божеству понравится такое уважительное отношение к его камням? Если всё-таки ничего не получится, Кё найдет утешение в сочинении печальных стихов о своей безответной любви к смуглому красавцу с черными как смоль волосами и сердцем, не знающим милосердия. Воздух был напоён упоительным ароматом вишен, легкий ветерок пробежал в саду и под тихий шёпот деревьев Кё заснул, почти как герой стихотворения Басё: «Под сенью вишневых цветов Я, словно старинной драмы герой, Ночью прилег уснуть»… Кё не стал откладывать дело в долгий ящик. Это было не в его интересах. После выпуска сингла, он взял неделю и съездил на горячие источники. Считалось, что горячие источники смывают грехи, а Кё хотел предстать перед Оконинуси-но-Микото человеком, прошедшим ритуал очищения. Тренировки сделали своё дело и он уверенно прошёл от одного камня до другого, повторяя имя Сайфера. Купленную перед Новым Годом даруму он, как того требовал обычай, поставил в своем кабинете на самое видное место. Друзей Кё, естественно, дарума сразу заинтересовала и, чтобы предупредить расспросы, Кё выдумал целую историю. — Я купил эту даруму, — объяснил он, — потому что собираюсь заняться политикой. Я хочу создать свою собственную партию и уже придумал название: «Партия умеренного прогресса». Я не хочу обманывать избирателей. Прогресс всегда умерен и конечен, в отличие от регресса, который бесконечен. Программа партии состоит из трех пунктов. Пункт первый: я выступаю за то, чтобы в барах рок музыкантам бесплатно наливали пиво. Пункт второй: девчачьи идол группы должны танцевать под дэт и треш метал. Пункт третий: «Партия умеренного прогресса » выступает за безопасный секс. Деньги на избирательную компанию мне даст какая-нибудь компания, производящая презервативы. В случае избрания, обязуюсь отыграть концерт, прикрытый одной гитарой, на которой будет логотип этой компании.» Друзья полностью одобрили все пункты программы (в особенности, первый) и выразили горячее желание голосовать за «Партию умеренного прогресса». Но самому Кё было совсем не смешно. Он завёл привычку каждый вечер приходить в кабинет, где дарума смотрела на него одним глазом и как бы подмигивала: «Эй, Кё, все будет хорошо!» Кё скептически смотрел на неё. «Да ладно, — говорил Кё даруме, — можешь меня не утешать. Я уже вижу, как всё будет хорошо!» Так прошло полгода. Но однажды Кё получил из офиса «Craze» официальное приглашение на деловой завтрак. В письмо был вложен конверт для ответного письма и просьба ответить в течении недели. Кё решил, что группа всё-таки решила использовать какие-то его тексты. Требуется его согласие. Он должен будет, вероятно, подписать, какую-то бумагу. На случай официальных церемоний в шкафу Кё всегда висел тщательно отглаженный официальный костюм. Одеваясь, Кё с раздражением и досадой подумал, что эту проблему можно было решить в частной беседе. «Но Сайфер, разумеется, не упустит случая устроить спектакль. Ладно, доставлю ему это маленькое удовольствие.» В офис Кё прибыл за десять минут до назначенного срока. Деловой завтрак оказался фуршетом. В просторном зале стояли высокие фуршетные столы с различными закусками и бутылками шампанского. Кё отметил, что в зале новых лиц совсем мало, в основном собравшиеся люди когда-то работали с «D'erlanger» Стол, на котором стояла табличка с его именем, находился рядом со столом, за которым сидело начальство. У этого же стола стояли Сайфер, Тецу, но ещё почему-то Сеэла. «Vinyl» тоже понадобилась моя лирика? Диззи в творческом застое?» Все трое поклонились Кё такими официальными поклонами, что Кё пожалел, что не взял с собой визиток. Просто на всякий случай, если они вдруг забыли, кто он такой. «Боже мой! Сколько формальностей ради двух-трех текстов! Похоже, Сайфер решил оторваться по полной…» Внезапно стало очень тихо. Генеральный директор офиса вышел вперёд и произнёс небольшую речь,обращаясь сперва к сотрудникам офиса, а потом лично к Кё. Начало речи Кё прослушал, потому что про себя возмущался поведением Сайфера. Из витиеватых оборотов Кё только понял, что генеральный директор надеется на совместную с Кё успешную деятельность. Кё очень удивился. Какую деятельность? Намечается выпуск сборника «The Best»? Однако директор заговорил совсем о другом. — Нам стало известно, что вы, уважаемый Изоно сан, высказывали заинтересованность в возрождении деятельности «D'erlanger». — Да, это так, — подтвердил Кё, пытаясь понять, зачем его об этом спрашивают. — Вы до сих пор заинтересованы в возрождении группы? — Я всегда считал роспуск группы ошибкой,— ответил Кё. — И сделал бы всё возможное, чтобы эту ошибку исправить. У него закружилась голова. Он, наконец, понял о чем идет речь. — В таком случае, не будете ли вы любезны зафиксировать ваше предварительное согласие подписью? Кё показалось, что он стоит в церкви и священник его спрашивает: «Является ли ваше решение заключить брак свободным и добровольным?» — Да, — поспешно сказал Кё, — конечно! — Прошу вас, поставьте, пожалуйста, свою подпись вот здесь, — директор открыл темную папку с официальным документом. Кё подписался. — Теперь вас, Итиро Такигава сан… — Теперь вы, Томохиро Накао сан… — Теперь вы, Тецу Кирикити сан… Все трое поставили свои подписи рядом с подписью Кё. Генеральный директор бережно закрыл папку с документом. — Несомненно, условия, на которых будет подписан контракт, Изоно сан, мы обговорим с вашим адвокатом. Сердце выпрыгивало у Кё из груди, он готов был подписать всё, что угодно, прямо сейчас и без всяких условий. — Благодарю вас за ваше решение ещё раз, — церемонно проговорил директор и коротко поклонился. Это был знак, что официальная часть закончена. Гул за столиками возобновился. Кё во все глаза смотрел на остальных. Он был в шоке и никак не мог из него выйти… Его желание исполнилось… — Не смотри на нас так, — нарушил молчание Сайфер, — мне делается страшно. — Да брось, Сайфер кун, разве ты не видишь, что это совершенно незамутненная радость! Точь- в- точь, как у моей шестилетней племянницы.«Вот я иду, а в одной руке у меня пирожное, — передразнил Тецу, — а в другой мороженое.» — А вот и шоколадный торт, — подхватил Сеэла, указывая на Сайфера, — но третьей руки у меня нет! Кё молчал. Душа его взмыла верх и никак не хотела спуститься на землю… — Послушай, Кё кун, ты ведь не собираешься упасть в обморок во время делового завтрака? — осторожно поинтересовался Сайфер.— Это может быть плохо воспринято! — А если Кё кун умрёт от радости прямо тут? — Это было бы совсем неприлично! — Нет, нет! — поспешно сказал Кё.— Не бойтесь за меня! Пустяки! От счастья не умирают!