снова вместе.

Поздним зимним вечером, таким, когда всё живое содрогается от неизбежного морозного дуновения ветра, Арсен гулял по центральной Московской площади. Ёлки вокруг были по-новогоднему украшены разноцветными гирляндами, а на лиловом снегу во все стороны пёстро разбрызгивался блеск цветных фонарей. Различные ёлочные игрушки, аромат яблок в карамели, перемешанный с морозом. Все это было в тот прекрасный предпраздничный вечер. Вокруг кипела жизнь, все суетились. Но даже это не удержало Арсена перед манящим приторным запахом ещё горячей карамели, он купил одно яблоко. Но вдруг среди всех смешанных запахов: новогодних пряностей, горячей карамели и свежей хвои- он узнал знакомый аромат. Так пахло, лишь когда он виделся с ним… Аромат дорогого одеколона, отличающегося лишь своей ценой, выдавал этого человека. Он понял, что где то поблизости Ваня. Среди огромной толпы, теснящейся возле одного прилавка, Арс заметил высокого мужчину с острым каре. Парень сразу понял. это он. Арсен боялся, что старый знакомый его заметит, но прятаться было бы недостойно. Да и, несмотря на сложившиеся обстоятельства, эта встреча была фактически неизбежна. И пока Арс лишь предпринимал свои действия, параллельно с этим надкусывая жёсткую сладкую поверхность яблока, Дрёмин уже стоял перед ним… Его глубокие, голубые до боли знакомые глаза наполнялись лёгким блеском по уголкам, словно у маленького ребёнка, которому впервые в жизни что-то запретили, он вглядывался в кофейные глаза Арса. Несколько минут ребята смотрели, не отрываясь друг от друга, не проронив ни слова. Мороз нещадно покалывал недвижимые ещё влажные глаза парней. Гляделки не могли продолжаться далее и Ваня спросил: — Что ты тут делаешь? Минута- столько было отдано Арсену на поиски ответа на такой примитивный вопрос: — Проветриваюсь. А ты? Ваня улыбнулся: — Свежий воздух выгоняет пыль из мыслей… Ну, сам знаешь.- голос Вани дрогнул, а линия рта скривилась в самоироничной усмешки, — я много думал о том, что было раньше… Но так ни к чему и не пришёл…- на этих словах он остановился, но после длительной паузы продолжил, — я не дорожил тем, что было между нами. Если бы ты дал мне второй шанс… В глазах Арсена сгустились краски, капля за каплей, мерцание огней расплывалось в ослепляющие кляксы. Тёплые, а то и вовсе горячие слезы хаотично скатывались по покрасневшим от мороза щекам Лизера, приятно обжигая. Иван растерялся: — Пожалуйста не надо плакать. Эй ты чего? Арсен продолжал машинально ронять слёзы, закрывая рот рукой, но он молчал. Ваня переложил надкусанное яблоко друга в свою руку, аккуратно прижимая друга к себе, согревая в крепких, но осторожных объятиях. Прошло немало времени, когда Ваня его уже отпустил. —  Ты правда хочешь, чтобы мы снова были вместе? — наконец смог проговорить Лизер. Дрёмин промолчал, расплываясь в утвердительной улыбке. Магомадов продолжил: — и я… ‌С какой-то неуверенной улыбкой Арс отвёл взгляд, когда прилив крови к щекам согревал воздух вокруг. Глаза парня заискрились, и Ваня, несмотря на то, что вокруг много людей, медленно стал приближаться к его покрасневшему лицу, смотря в любимые покрасневшие от слёз глаза. Бережный, неспешный поцелуй, наполненный грустью тоскующих сердец, счастьем их воссоединения и любовью. Как бы отстраняясь от темы, Ваня прервал идиллию: — Не хочешь пойти ко мне? — А ты не будешь снова жалеть? — всё с той же грустью отстранённо пробормотал Арсен, забирая у знакомого своё приобретённое лакомство. Ваня ухмыльнулся: — Прости, я не… Давай просто забудем об этом? Алкоголь делает с людьми страшные вещи. Я не понимал, что говорю… Улыбка, всё ещё отдающая какой-то едва уловимой грустью, но уже имеющая возможность согреть появилась на лице Лизера: — Ну погнали.