Не представляю, как раньше моя жизнь обходилась без тебя!
Красная точка зажженной сигареты поблёскивала в кромешной темноте каждый раз, когда Малфой делал очередную затяжку. Клубы дыма затягивали его лицо, и Гермиона как завороженная смотрела на него из-под падающих на лоб вьющихся волос. — Можно? — тихо спросила она, уже дотягиваясь до сигареты в его левой руке. Драко с удивлением посмотрел на неё, она уже сделала глубокую затяжку табака и медленно выпустила дым из лёгких. — Почему ты так смотришь? — Гермиона положила голову на край подушки и поудобнее расположилась на диване. Сделать это было довольно сложно, ведь диван не был рассчитан для двух лежащих на нём людей. Драко не отрывал от неё заинтересованного взгляда, внутри Гермионы всё переворачивалось. — Ты прекрасна, Грейнджер. Гермиона странно фыркнула, а затем рассмеялась, затянувшись ещё раз. От такой странной реакции левая бровь Драко поползла наверх. — Ты пьян, Малфой. И она была права. Они оба были пьяны. Рядом с диваном стояла бутылка коньяка, которую они так и не допили, решив продолжить то, чем занимались у книжных стеллажей. На её губах всё ещё играла тень улыбки. Гермиона отвела глаза от потолка и заметила, что Драко по-прежнему не отрывает от неё пристального взгляда. Если бы сейчас не было так темно, возможно, он увидел бы румянец у неё на щеках. Она почувствовала себя слишком глупо, осознавая тот факт, что всё ещё смущается под его взглядом, даже после того, что они за одну лишь ночь переспали уже три раза. И это был не обычный секс. О, нет. Он значил слишком много, и это пугало и сводило с ума одновременно. — Завтра я буду трезвым, а ты по-прежнему будешь прекрасна. «И всё же правду говорят, что девушки любят ушами», — пронеслось в мыслях, так как его слова окончательно смутили её и вызвали на этот раз уже искреннюю широкую улыбку. Кудри плавно поднялись с подушки, и она оказалась с Малфоем лицом к лицу. Всё ещё держа зажжённую сигарету в правой руке между пальцами, Гермиона затянулась и аккуратно поднесла её ко рту Драко. Он поймал фильтр, на котором только что красовались её алые губы и сделал глубокую затяжку. — Откуда в тебе столько романтики? — спросила Гермиона, прищурив глаза и всё ещё не снимая улыбку с лица. — Обернись. Я работаю в букинистическом магазине, в моих закромах всегда есть хорошее вино или виски, у меня даже свечи где-то припасены и лепестки засушенных роз. — И почему же я не наблюдаю их? — она вопросительно подняла брови, ухмыльнувшись. — Только не говори, что бережёшь свечи для кого-то другого, а я просто зашла к тебе на час раньше. — Да, пришлось её выгнать ради тебя. Кстати, скажи, когда ты уйдёшь, я позвоню ей. — Ах вот как! Гермиона подцепила маленькую подушку, что была у неё под головой, и замахнулась на Драко, тот стал защищаться, прикрываясь руками. — Ты думаешь, я позволю тебе уйти? Он наконец-то выхватил подушку из её рук и кинул на пол. Его руки властно обхватили её обнажённую талию, и тут же он оказался сверху, нависая над её лицом. Пряди его чёлки касались лба Гермионы, и в полутьме она чётко видела его улыбающиеся глаза. — Не знаю, — игриво ответила Гермиона, поёрзав под ним и ощутив, как жар между её ног начал снова медленно разрастаться. — Я постараюсь убежать, когда ты заснёшь. Драко по-хозяйски устроился между её бёдер, коснувшись своей затвердевшей плотью девичьего лобка. — Посмотрим, как ты будешь стараться, впереди ещё целых… — он дотянулся левой рукой до маленького столика, который стоял возле дивана, и нащупал свои наручные часы. Драко поднёс их к лицу и с прищуром вгляделся на стрелки часов, — четыре часа. — Тогда, наверное, не стоит терять ни минуты. — Боже, — восхищённо воскликнул Драко и, припав к её шее, прошептал: — Потрясающая женщина. — Повтори. Гермиона что-то протяжно промычала и прикусила нижнюю губу, когда почувствовала, как язык Драко вырисовывал что-то бессмысленное на ярёмной ямке. — Ты всё слышала, Грейнджер.***
Было странным и непривычным, вот так просто встречаться с Драко Малфоем каждый обеденный перерыв. Он приносил ей свежий салат из того веганского бистро на углу, в который Гермиона ходила каждый день, а в оставшееся время они целовались где-то между книжными стеллажами, иногда переходя к большему. Оказалось, что секс в книжном магазине имел особое удовольствие. Каждый вечер они тоже проводили вместе: сидели где-нибудь в кафе или ресторане, болтали о прочитанных книгах за ужином и бокалом вина. Гермиона больше не пила в одиночестве по вечерам за просмотром романтических кинокомедий; её жизнь сама превратилась в сплошной романтический фильм. Теперь даже не стыдно было обсудить с матерью личную жизнь. Каждый раз Гермионе было совершенно неудобно говорить о том, что она всё ещё не встретила достойного мужчину, чем сильно разочаровывала Джин Грейнджер. А теперь она смело могла ответить в телефонную трубку: «Мама, твои молитвы были услышаны, кажется, у меня роман!» Гермиона просыпалась и думала о Драко Малфое, вспоминала его манеру внимательно слушать каждое её слово, его руки на её шее во время поцелуя, его будоражащий, дерзкий флирт. Его губы, которые шептали ей непристойности на ухо, а после целовали. Как грациозно он выпускал дым из лёгких, когда курил. Его повседневные клетчатые рубашки с закатанными рукавами, которые вечером сменялись на более классические. Его голос, когда он читал вслух отрывок из какой-нибудь книги. Вспоминала его лицо: серо-голубые глаза и бородку, которую он любил отпускать. Все её проблемы и заботы отошли на второй план, она и забыла, каково это — просто ходить на свидания с человеком, который тебе нравится. Да, Драко Малфой ей нравился, и порой даже слишком сильно. Но она чертовски боялась показать ему, насколько сильна её симпатия. В один из вечеров они разговорились о детстве. Гермиона поведала ему о любимых качелях в родительском дворе, которые стали ей ненавистны в тот же самый день, когда отец поставил их во дворе дома. Она шлёпнулась сразу же, как села, и разодрала себе все коленки. Но из-за своего упрямства Гермиона встала с земли и как ни в чём не бывало продолжила качаться. Домой она пришла вся в ссадинах и порезах, но слезы так и не проронила, чему родители были крайне удивлены. А Драко поведал ей о том, чего она и правда никак не ожидала услышать. Он любил сидеть в одиночестве возле поросшего тиной и лилиями пруда рядом с Малфой-мэнором. Пруд не был ухожен и аккуратен, как всё, что окружало родовое поместье, но зато он был настоящим, «живым», таким, каким природа его и задумала. Однажды в детстве он даже упал в этот самый пруд, попытавшись закинуть в него удочку. Нарцисса, испугавшись за сына, нырнула в этот самый пруд, не побрезговав испортить итальянский шёлк платья, сшитого на заказ. Он рассказал, как долго Люциус отчитывал и ругал Малфоя-младшего за то, что был столь безрассудным и глупым в своих действиях. После этого Драко ещё долго помнил о самоотверженности своей матери и о несправедливом наказании отца. Оказалось, самые прекрасные воспоминания Драко были исключительно только о матери, и Гермиона поражалась тому, какая на самом деле была Нарцисса. Он говорил о ней так, словно её уже не было, и Гермиона никак не решалась задать вопрос: жива ли вообще Нарцисса? Но всё было и так понятно без чёткого ответа. — Вы чем-то очень похожи. — Неужели? — удивилась Гермиона, сделав глоток вина. — Интересно чем? — Она такая же смелая, — улыбнулся Драко, повертев бокал в руке, — гордая и сильная. Мне кажется, ей было место на Гриффиндоре, а не на Слизерине. — Ты же презираешь нас, гриффиндорцев. Цитирую: ваша самоотверженная смелость — это врождённая глупость. Я отлично запомнила эту фразу. — Это сказал глупый мальчишка, не слушай его, — засмеялся Драко, наконец-то сделав глоток. На языке приятно разлились тепло и отчётливый кисловато-терпкий вкус вишни. — Ему самому нужно было тогда немного вашей смелости. Мягкая, искренняя улыбка озарила лицо Гермионы, она пристально глядела на человека, сидящего напротив, и не верила, что знала его когда-то. Словно Драко Малфоя подменили. Он стал неожиданным для неё сюрпризом под рождественской ёлкой. — Ты изменился. — О, — Драко как-то вымученно улыбнулся. — Поспешу тебя поправить: ты меня толком и не знала, Грейнджер. Ты лишь видела заносчивого, грубого мальчишку с привитыми с детства ценностями, которые сейчас сидящий перед тобой человек презирает. Я всегда был таким, только не показывал этого. Такая откровенность Гермиону одновременно восхитила и опечалила. — Значит, ты не такой, каким я себе тебя представляла. — Ты тоже, Грейнджер. Не такая, какой я себе представлял. — Лучше? — Гермиона приподняла брови. — Хуже, — посерьёзнел Малфой, сверля глазами её вмиг сосредоточившееся лицо в недоумении. — Хуже, потому что я должен был проводить с тобой всё то время, что мы были в школе. Я многое упустил. Надеюсь, ты когда-нибудь меня простишь. За всё. Он замолчал, когда она легонько коснулась его руки. Ей ужасно хотелось, чтобы Драко перестал так переживать и травиться прошлым. Слов больше не нужно было. Внезапно, она снова ощутила руку на своей шее и мягкие, но уже такие ставшие родными губы. Сладкая нега обволокла до самых кончиков пальцев на ногах. Его губы настойчиво, но нежно целовали её. Пусть на них смотрят, но сейчас этот поцелуй был слишком необходим им обоим. Мысли сконцентрировались только на его губах, которые сводили с ума снова и снова. Их поцелуй длился вот уже минут десять, но для неё прошло словно каких-то пять секунд. И, возможно, атмосфера не была бы испорчена, если бы не странные звуки: — Кхм-кхм. Гермиона распахнула глаза, прямо уставившись на женскую фигуру, стоящую рядом с их столом. Низенькая брюнетка в твидовом пальто и сумкой от «Chanel» откровенно пялилась на пару и терпеливо ждала, пока на неё обратит внимание хоть кто-нибудь. — Узнаю этот бестактный кашель из тысячи, — всё ещё не отрывая внимания от лица Гермионы, сказал Драко и обернулся. — Амели, какими судьбами в Лондоне? Неужто Париж так надоел? — Увы, увы, — проворковала француженка, закатив глаза и бросив взгляд на потолок. — Париж без тебя не Париж! Гермиона нервно сглотнула и вздрогнула от звякнувшей вилки, которую она нечаянно задела рукой. Она быстро переводила взгляд то на Драко, то на французскую бестактную девицу. — Ты же знаешь, я не люблю Париж, — брезгливым тоном отозвался Драко о городе, поморщившись. Гермиона отметила про себя, что лицо у него в этот момент было очень забавным. — Он слишком романтизирован, и к тому же парижские улицы не самые чистые. Девушка бесцеремонно села рядом с Гермионой, кинув свою сумку прямо на столик и снимая твидовое пальто. Грейнджер инстинктивно подвинулась ближе к окну, как бы освобождая своё личное пространство от неприятной дамы. — Ох уж эти чопорные англичане! — заговорщически прошептала девушка, наклонившись к уху Гермионы, отчего та даже подпрыгнула на месте. — Никогда не знаешь, в чём, как это говорится… найдут подвох! Гермиона вяло улыбнулась незнакомке и сделала глоток вина из бокала. У незнакомки были длинные, блестящие чёрные волосы, курносый маленький носик и слишком много украшений, которые явно тяжелили её образ. — Так вы знакомы? — прищурившись, поинтересовалась Гермиона, обращаясь к Драко. Он смотрел на неё в упор, заранее извиняясь за незваного гостя на их свидании. — Ещё бы! — воскликнула девушка. — А как мы познакомились — вообще очень интересная история, да, Драко? — она с энтузиазмом посмотрела на Малфоя, ожидая, что тот с таким же рвением поддержит её слова. Но Драко лишь молча осушил бокал красного сухого. — Я работала экскурсоводом в Париже, и вот однажды, когда я проводила очередную экскурсию по городу… — Амели, — неожиданно прервал Малфой уже вовсю раззадоренную знакомую, — думаю, Гермионе это не так интересно слышать. — Ох, ну что ты! — театрально воскликнула Грейнджер, делая вид, что ей безумно привлекательна эта история. — Мне очень-очень интересно. Драко изогнул правую бровь и откашлялся в кулак, как бы давая знать, что это не совсем то, что нужно ей слышать. — Вот видишь! — Амели яростно тыкнула пальцем в стол. — Какой же ты хам всё-таки. Твоей девушке очень даже интересно! Девушке? Гермиона резко смутилась и приоткрыла рот, не зная, что ответить. Они никогда не обсуждали с Драко, что за отношения между ними. Казалось, всё просто: да, они ходили на так называемые свидания, заново узнавали друг друга, проводили время вместе, занимались сексом… Несомненно, всё говорило, о том, что она является официальной парой Драко Малфоя. Но никто никогда не поднимал эту тему вслух. — Кстати, я что-то совсем забылась… Гермиона, ведь так? Прости, что сразу не представилась. Амели снова бесцеремонно и без всяких предупреждений кинулась обнимать Гермиону, словно они «лучшие подруги». Гермиона только легко похлопала ту по спине и пролепетала что-то вроде: «Да-да, мне тоже очень приятно», что было явно ложью. Казалось, вечер никогда не кончится. Амели увлечённо, даже возбуждённо рассказывала обо всём, что случилось в её жизни, вплоть до того, что она недавно удалила свои яичники, дабы не иметь детей. Все эти разговоры были похожи на фарс, который явно не должен был происходить сегодня. Вечер начинался идеально, но теперь он был благополучно испорчен неумолкающей дамой. Только одна мысль не давала ей совсем раскиснуть: завтра выходной день и Драко пригласил её в театр на пьесу, поставленную по Шекспиру. Удивительно, но за шесть лет проживания в Лондоне она ни разу не ходила на подобные мероприятия, разве что в далёком детстве с родителями. Гермиона устало вздохнула и сделала очередной глоток вина. Она смотрела то в окно, наблюдая за прохожими, то в телефон — время шло слишком медленно, — то на Драко, который с той же усталостью слушал свою знакомую и иногда поглядывал на Гермиону всё ещё с извиняющимся видом. В очередной раз делая большой глоток вина и поглядывая на замершие цифры часов, она вздрогнула от сменяющейся иконки на экране телефона и звонкой вибрации в ладони. — Прошу прощения, — сказала она, вставая из-за стола и протискиваясь через колени Амели. — Мне нужно срочно ответить на звонок. Трясущимися руками Гермиона поправила блузку и быстрыми шагами направилась в женский туалет, не замечая, что Драко обеспокоенно провожал её спину взглядом. Крепко сжимая мобильник в руке, она снова посмотрела на подсвеченный экран телефона и наконец ответила на звонок. — Алло? — Да, здравствуйте, мисс Грейнджер, — торопливо начал мужской голос в трубке. — Это мистер Донован из ООО «Большие мечты». Мы получили вашу оплату, но спешу вам сообщить… — С ней какие-то проблемы? — взволнованно спросила Гермиона, начиная нервно теребить пуговицу на воротничке блузки. — Я знаю, что заплатила только половину суммы, но в контракте было сказано о том, что я могу внести часть за десять дней до оплаты и это отсрочит остальную часть суммы ещё на две недели. — Нет, нет. Вы не поняли, мисс Грейнджер, — серьёзно ответил мужчина. — Я совсем не о том. С оплатой всё в порядке, не переживайте, я помню условия контракта. Дело в том, что помещение, которое вы арендуете, выкупили. Наша компания теперь не владеет им. Но не переживайте, новый владелец заверил нас, что аренда сохраняется за вами, на столько, на сколько вы пожелаете. — Хорошо, мистер Донован, — мысленно выдохнула Гермиона и наконец-то оставила в покое пуговицу. — Как я могу с ним связаться? — Не думаю, что это требуется. Я просто обязан был вас предупредить, а уж владелец всё равно связался бы с вами сам. — Всё же я хотела бы связаться с ним сама как можно скорее. — Ну, хорошо, — неохотно буркнул мужчина, — раз вы так настаиваете! У вас есть ручка и бумага под рукой? Гермиона непроизвольно осмотрелась по сторонам и бесшумно похлопала себя по лбу, осознавая, что находится в женском туалете и никакой ручки и бумаги тут точно не найдётся. Разве что туалетная бумага, но вот писать всё равно нечем. — Нет, к сожалению. Можете скинуть мне номер текстовым сообщением? — Как скажете, мисс. — Хотя бы скажите, как мне обратиться к нему по имени? Это я точно запомню без лишних записей. — Конечно-конечно, сейчас, — повисла неловкая пауза, Донован явно задумался. — Как же его… вот чёрт, вылетело из головы! Имя-то ещё такое интересное. На другом конце провода Гермиона услышала шелест бумаг и недовольное кряхтение. — Ах, вот оно! Его имя, какое же оно всё-таки необычное! Поражаюсь родительской фантазии этого молодого человека. Но тем не менее его зовут Драко Малфой. На мгновение Гермионе показалось, что в глазах потемнело, а дыхание остановилось. Она опёрлась на холодный кафель стены и скатилась вниз. Совершенная растерянность. Как реагировать на эту новость — не укладывалось в голове. Она и не поняла, что молчала вот уже минуту, и в чувства её привёл только громкий голос мистера Донована, который слишком яростно грешил на неисправность связи. — Я вас слышу, мистер Донован, — пробормотала она дрожащим голосом. — Не нужно скидывать мне номер. Я лично знаю владельца. — Ох, это просто замечательно! — радостно сказал мужчина. — Тогда удачи вам, приятно было с вами работать. До свидания, мисс Грейнджер. — До свидания. Трубка выскользнула из ладони, а Гермиона почувствовала, как в её груди снова нарастает неприятное чувство злости.