Nevermore

Тем вечером они так и не погуляли — Фредди вырубился в обнимку с подушкой после еще нескольких пинт. Джон просидел всю ночь на крыльце, прижимая к себе укулеле Роджера, и бессознательно наигрывая аккорды. Утром они поехали в следующий город, нагруженные едой, а потом Джон закрутился в рутине дней по возвращению в Лондон. Все смены погоды за полгода прошли мимо него как в бесконечном лондонском смоге — впрочем, так же, как и учеба, группа, друзья и все такое. Он как будто наблюдал за происходящим из аквариума, который поставили на самом видном месте, чтобы там всегда собирался народ и лишь изредка глазел на него, не принимая его хоть на секунду за деталь интерьера. В это время Джон Ричард Дикон, родившийся 19 августа 1951 года, никак не мог собрать мысли в кучу. Последний раз такое было, когда его отец умер — правда, тогда мозг решил вообще вычеркнуть происходящее из памяти. Тут же было все не так травматично… Но тоже запутано. Джон никогда особо не думал о своей ориентации. Да, он знал, что мужеложство наказуемо, знал, что есть люди, что любят свой пол, но… Его это особо не волновало. Полюбил и полюбил, что рыпаться-то. Твой мозг так решил. Уж извини. Поэтому, когда он засматривался на других парней, никакого морального тормоза или чего-то другого не было. Дикон просто смирялся с этим, пожимал плечами и возвращался к своим делам. А потом случился Фредди зачем же ты таким уродился Меркьюри. И впервые за свою жизнь Джон понял, что все клише из романов, над которыми они хихикали с сестрой, действительно существуют. Ну или не настолько гипертрофировано. Но суть та же. Всякий раз, когда Фредди клал руку ему на плечо, трепал волосы, прижимался в сценическом экстазе (и осложняя игру на басу) или брал за руку, Джон постоянно забывал, что нужно дышать. И бесконечно следил за Фредом взглядом — ненавязчиво, не превращая это в преследование, просто краем глаза. И постоянно ждал момента, когда Фредди начнет всех красить или переодевать перед концертом, чтобы… Урвать себе кусочек Меркьюри? Утихомирить гнетущее чувство, что он среди них, столь давних друзей, как пятое колесо? Такие моменты были яркими вспышками среди марева неопределенности и игнорирования действительности. Они — и те редкие мгновения, когда Джон чувствовал себя уютно — когда они с Роджером смеялись над какой-нибудь ерундой, когда он кидался в Брайана орешками, когда Вероника ласково целовала его в лоб и ставила перед ним кружку чая. Концертов в это время у них почти не было — кроме одного, на Рождество, но и он был выцеплен подсознанием Дикона и повешен на доску к гирлянде других воспоминаний, что заставляли его чувствовать живым. В любом случае, Джон не питал надежд по поводу Фредди. Было глупо даже задумываться о том, что у них что-то выйдет, с учетом того, что оба были при девушках да и к тому же играли в одной группе. Новый уровень отношений только бы все осложнил. И когда Джон окончательно для себя это решил, мир как будто прояснился. Случилось это в холодный февральский вечер, когда нежданно-негаданно с неба повалил мокрый снег (все ожидали дождь, но Лондон умел удивлять погодой). Он как будто пробудился от долгого сна и первое, что осознал — они идут вместе с репетиции, Фредди и Роджер заливисто хохочут, Брайан посмеивается во вновь отросшую бороду, а ночные огни мелькают вокруг, как будто зазывая в удел сидхе. И когда Фрэдди что-то сказал про него и снова потрепал Джона по макушке будто в подтверждение своим словам, Дикон понял, что вся его рефлексия и все эти месяцы, прошедшие в дымке, были зря. Будь как будет. *** Первое, что он понял — Фредди за этот период ничуть не отдалился. Это произошло, когда они выходили из бара и Фредди жестом подозвал Дики к себе. — Ты был потерянным последнее время, дорогой, но сейчас выглядишь лучше. Что-то случилось? Все разрешилось? — его вокалист выглядел крайне обеспокоенным происходящим. Джон улыбнулся и отмахнулся: — Я разобрался со всем, Фредди. Но спасибо. — Ты уже говорил это пару недель назад… — пробормотал Меркьюри, как бы невзначай проводя пальцами по его рукаву. О. Он все помнил. Джон не был уверен, был ли такой разговор, но раз ему сказал Фрэдди — значит, он был. Второе, что он понял — Фредди излишне тактилен с ним. В принципе, если посмотреть на то, как Фредди Меркьюри взаимодействует с людьми, сразу понятно, что он не из породы излишне чопорных и холодных. Он был из тех, кто лишний раз хлопнут или потрясут за плечо, возьмут под руку, потреплют волосы или обнимут, не задумываясь об общественных нормах. Это уже даже не говоря о том, как он вел себя на концертах — чуть ли не обвивался вокруг Брайана и Джона. Он бы скакал и вокруг Роджера, но путь ему преграждала ударная установка. Поэтому Фред отыгрывался после концерта и с Роджером в обнимку уходил пить или совершать какую-нибудь дичь. Но чаще всего обычно они делали обе вещи. Особенно сильно Джон ощутил на себе возросшую тактильность Фредди, когда тот бесцеремонно перевесился через его плечо, чуть ли не зарывшись ему в волосы носом. Дики подкручивал в этот момент гайку на усилителе и от неожиданности выронил отвертку. Та упала с громким звоном. — Что такое, Фрэд? — обратился к нему Дикон, пытаясь понять, что от него хотят. — Интересно, — хмыкнул Фредди ему в ухо (Джон от этого ощутимо вздрогнул). — Решил понаблюдать. — О. Окей, — пробормотал басист в ответ и потянулся за отверткой, затем продолжил подкручивать, пока Меркьюри сопел ему в ухо, как большой кот. — Чувак, ты мне немного мешаешь, — спустя пару минут Джон почувствовал, что ему становится очень неловко от происходящего, плюс, неконтролирумый румянец начал расползаться по его щекам. — Можешь переместиться, пожалуйста? Фредди вздохнул, встал (Дики мысленно выдохнул от облегчения) и, судя по скрипу ножек о пол, подтащил себе стул рядом и уселся на него чуть ли не в дюйме от Джона. — Как вообще так вышло, что ты решил собрать свой усилитель? — внезапно спросил Меркьюри спустя еще пару минут молчания. Дикон оглянулся на него, сдувая волосы с глаз и откладывая отвертку в сторону. — В смысле, я знаю, что ты учишься на инженера и хорош с техникой, но… Как? Джон посмотрел на усилок, решил пока оставить все как есть и, отставив его в сторону, ответил: — Я не сразу же стал играть на бас-гитаре, ты знаешь. А когда начал, понял, что тяжело найти оборудование в ограниченных условиях, которое бы выводило хороший звук. Сначала я терпел то, что было… А потом решил, что почему бы и не собрать самому. — Это вышло здорово, — Фредди мягко улыбнулся. — Брайан в восторге от него, ну ты это и сам заметил. Джон смутился от этих слов и, взяв отвертку в руки, начал ее крутить во все стороны. — До Брайана мне далеко. Он же сделал собственную гитару, пусть и с отцом, — проговорил он, обращаясь скорее к отвертке, чем к другу. — Джон. Тебе нечего бояться. Ты один из нас и мы признаем тебя. Не смей стесняться себя или нас, дорогой — ты слишком хорош для этого. Джон поднял голову. Фредди наклонился к нему и теперь тепло улыбался, слегка сощурив глаза. В этот момент он был похож на сытого довольного кота. — К тому же, — добавил Фредди, — Мы все в чем-то хороши, а в чем-то нет, и будет глупо, если ты будешь чувствовать себя из-за этого некомфортно. Так что будь проще. — Спасибо, Фредди, но… Ладно, ты прав, — махнул рукой Джон и вздохнул. — Я отойду на пару минут. Он встал и пошел к выходу из комнаты, а вслед ему раздалось звонкое: — И не лезь обратно в панцирь, Дики! *** Вскоре, поняв, что материала слишком много, чтобы не скомпоновать его в альбом, а то и два, они решили вернуться к записи. Ночью, конечно, было тяжело работать и часто бывало, что они чуть ли не одновременно отрубались (иногда и друг на друге) посреди обсуждения того, оставлять что-то или нет. Были, конечно, и концерты — они старались не уезжать далеко, чтобы почаще возвращаться в студию — но они были реже. Денег катастрофически не хватало — даже Браю с Джоном, которым помогали родители, пусть и не постоянно. Фрэдди с Роджем совсем исхудали и иногда, когда они стряпали что-то нехитрое на кухне у кого-либо из подручных средств, было видно, что они готовы есть все, что похоже на еду. Алкоголь им перепадал, только если кто-то проставлялся. Через пару дней после Рождества, когда Джон вернулся от родственников, он узнал, что Фредди и Роджер сидели вдвоем в Рождество с пакетом хлебного соуса. Все разъехались по родителям — в том числе и Мэри, как и новая девушка Роджера. В итоге, когда его оповестили о том, что маленькая новогодняя вечеринка в Кенсингтоне у ребят все еще в силе, Джон твердо решил, что нужно делать. Он всегда хорошо справлялся с финансами и сейчас он поднакопил весьма хорошую сумму — это, плюс подработка в мастерской (втайне от группы), давало ему надежду на будущее. Но сейчас наступил момент, когда лучше было поделиться этим будущим с кем-то еще. Сразу на пороге под звуки Velvet Underground ему вручили замысловато упакованный сверток и осыпали конфетти из старых бумаг. Джон захихикал и попытался смахнуть его с глаз. — Проходи, давай! — наперебой заверещали Фредди с Роджем, проводя Джона в прихожую, снимая с него пальто и вручая ему бокал. Дики взял бокал и сел на табуретку. — Народ, раз уж мы здесь сейчас… Вот мой вам подарок. Джон покопался в карманах и достал чек на 200 фунтов, запакованный в скромный почтовый конверт. Отпив для храбрости шампанского (конечно же), он посмотрел на притихших Роджера и Фредди и протянул им конверт. — Считайте это авансом на ближайшие два Рождества и дня рождения. С праздником вас. Роджер нерешительно открыл конверт, достал чек и замер. Рядом Фредди вгляделся в цифры на чеке и заметно побледнел. — Господи, нет, Дики, ты что… Мы не можем это принять, — забормотал Роджер, пытаясь всучить конверт обратно. — Это для вас обоих. И я уже сказал, два Рождества и два дня рождения вы без подарков. — Ты хоть понимаешь, что это минимальная зарплата в Великобритании на год? — прошептал Роджер. — Если вы разделите на двоих, то все не так страшно. Я бы хотел видеть вас живыми и сытыми, потому что иначе мы не допишем альбом. — Ох, Дики, — Фредди сморгнул слезу и, порывисто шагнув вперед, стиснул Джона в объятьях. — С тобой мы точно вознесемся, дорогой мой. У меня нет слов. — Спасибо, Дики… — Роджер запихнул конверт в карман джинсов и тоже обнял Джона. — Но это все еще слишком. Тебе не нужно было этого делать. — Вам нужнее, — пробормотал Джон, обнимая друзей крепче. — А теперь давайте пойдем все-таки веселиться. Новый Год через полтора часа. Фредди фыркнул, высвобождаясь и вытирая глаза. Роджер растрепал волосы, скорчил гримасу и убежал на кухню. Из комнаты выглянула Мэри и, улыбнувшись, замахала: — Привет, Джон! С новым годом и прошедшим Рождеством! Джон в ответ неловко махнул рукой и собрался одеваться. Фредди схватил его за руку. — Ну и куда ты? Даже одиннадцати нет. — Прости, — неразборчиво пробормотал Джон, обматываясь шарфом. — Джон, ты правда уходишь? Даже на пунш не останешься? Он сегодня с корицей — как ты любишь, — Мэри оперлась о косяк и теперь лукаво смотрела на них. — Оставайся, пожалуйста. К тому же, ты так и не открыл наш подарок, — Фредди смущенно улыбнулся и ткнул пальцем в сверток. Дики посмотрел на сверток и, подумав, все-таки развернул его. Там был набор для ухода за струнами и четыре комплекта струн для баса. — Все же лучше, чем искать в ебенях нужную струну. Прости, что небогато, но… Джон бросился к Фредди и обнял его. Откуда-то из кухни выглянул Роджер и, махнув рукой, Джон вовлек в объятье и его. Мэри улыбнулась еще раз напоследок и вернулась в гостиную. Фредди обнял его крепче и внезапно коснулся губами щеки — раз, два — и отстранился. — Я знаю, куда мы потратим эти деньги, — Фред улыбнулся и отошел, — Альбом не ждет. Джон, упав обратно на табурет, как во сне наблюдал за Фредди, изящно махнувшим полами очередного роскошного халата, явно вытащенного из викторианских времен, и зашедшим в гостиную. В комнате люди возопили, празднуя час до полуночи. Дики рассеянно отпил шампанское из некогда выданного бокала и вздохнул, обняв колени.