Перепишите книгу

— Вы меня, конечно, извините, — Раскольников встал перед Достоевским. — Но это уже слишком. — А что конкретно вас не устраивает? — Фёдор Михайлович даже не поднял головы. — Меня не устраивает книга, которую вы сейчас пишите! — Раскольников принялся расхаживать по комнате. — Полностью! Но больше всего — ее концовка! Достоевский обмакнул перо в чернила и продолжил писать, совершенно не обращая внимания на Раскольникова. — Откуда вы вообще про это знаете? — наконец спросил Федор Михайлович. — Я ее только закончил и ещё никому не показывал. — Откуда я знаю?! — воскликнул Родион. — Да потому что я — главный герой! Достоевский все-таки взглянул на Раскольникова и от удивления чуть не опрокинул чернильницу. — Не может быть… — удивленно сказал он. — Как такое возможно? — Вот и я то же самое хочу у вас спросить! — Родион был крайне возмущен. — Кто… Но Достоевский его недослушал. Он вскочил и начал рассматривать Раскольникова со всех сторон, словно не веря собственным глазам. — Вы точно такой, как я вас себе и представлял! — наконец сказал Достоевский, потом спохватился, что Раскольников всё-таки у него в гостях. — Может, чаю? — Да, мне ещё долго чая не придется пить! — Раскольников снова начал расхаживать по комнате. — Какой уж заключенным чай? Да, Фёдор Михайлович? — Каким заключенным, помилуйте, Родион Романович, — развёл руками Достоевский. — Право, я ничего не понимаю. — А я скажу, каким заключенным! Раскольников подошел к столу писателя и достал из кучи черновиков один лист бумаги, потом протянул его Достоевскому. — Пожалуйте, пятая строка. Достоевский, усмехаясь, прочитал то, на что ему указал Раскольников. — А, так вы про каторгу? — Фёдор Михайлович аккуратно положил листок на стол. — Не переживайте так, там многие бывали. Возьмем хоть Петра Андреевича Гринева… — Нет, я с этим не согласен! — воскликнул Раскольников. — Совершенно не согласен! Ну кому в здравом уме придёт самому на себя доносить?! Неправдоподобно, Федор Михайлович. И, кстати, — добавил он уже спокойнее. — У меня есть пара вопросов по всей книге в целом. — Я полностью в вашем распоряжении, — развёл руками Достоевский. — Вы бы присели, Родион Романович. Раскольников сел в кресло напротив камина и самым бесцеремонным образом уставился на Достоевского. Молчание длилось около минуты, потом Родион сказал: — Ну и сколько вам заплатили за мои полностью расстроеные нервы? — Я вас не совсем понимаю, — покачал головой Достоевский. — Что вы имеете ввиду? — Всё вы понимаете, — сказал Раскольников. — Я про убийство старухи. А Порфирий Петрович? Неужели нельзя было сделать следователем кого-нибудь потупее? — Это нужно было для сюжета, — ответил Достоевский. — И потом, тогда ведь никто вас не посадит в тюрьму. — А постояннные обмороки?! — возмутился Раскольников. — Тоже для сюжета нужны?! Ну ладно я, меня не жалко, но Соню-то зачем за мной в Сибирь отправлять?! — Я думаю, она не сильно огорчилась, — растерянно произнёс Достоевский. — А когда вы поняли, что любите её, то вообще рада была, что поехала. — Я бы это ей ещё в Петербурге сказал, — Раскольников поднялся. — Но вы почему-то решили, что нужно подождать. А я с этим решительно не согласен! Приятнейшего! — Родион Романович, вы уже уходите? — огорчился Достоевский. — Вы бы на ночь остались. Всё-таки не каждый день удается увидеть героя своей книги. — О, за это не переживайте, — усмехнулся Родион. — Разумихин просил передать, что он завтра зайдет. С этими словами Раскольников взял шляпу и вышел, оставив крайне удивленного Достоевского одного.