Мессия

В темную комнату начали проникать первые лучи света. Один из них, рассекая воздух, лег на лицо Гарри, лежащего в постели, что заставило того поморщиться. Вдруг он дернулся и резко открыл глаза. Шевелить мышцами лица было ужасно больно. Гарри, смотря в потолок, подумал, что что-то было не так. Он, как всегда, видел расплывчато, но как-то по-другому. Гарри закрыл правый глаз. Ничего не изменилось. Открыл правый глаз, закрыл левый – все вокруг исчезло. Он что, ослеп на один глаз? Гарри механически дотронулся до правого глаза рукой. Он не нащупал никаких ран, и чувствительность присутствовала – глаз болел, как синяк, но он почему-то не видел им. Вся правая половина лица Поттера так же болела, но боль на щеке и на шее была слишком резкая. Гарри прикоснулся к скуле и тут же отдернул руку. Было ощущение, будто он не пальцем коснулся, а раскаленным углем. Поттер знал, чтò с его лицом. Он боялся приближаться к зеркалу, боялся увидеть, как Волдеморт изуродовал его, боялся убедиться в том, что все это правда с ним произошло. Тело Гарри практически не болело – Волдеморт не трогал его шрам, когда пытал, а порезы залечил. Гарри аккуратно надел очки, встал с кровати, стараясь не шевелить головой и не крутить шеей. Он заметил, что на его указательных пальцах недоставало по фаланге. Гарри приблизил правую руку к лицу, чтобы разглядеть палец. Смотреть одним глазом было очень неудобно: во-первых, взгляд долго фокусировался, а во-вторых, круг обзора был гораздо меньше. Гарри оставалось только надеяться, что зрение со временем вернется. Иначе он будет как Грюм со своим вставным глазом. Представив самого себя со вставным глазом, он поморщился. Гарри попробовал сотворить Люмос неполноценным пальцем, и огонек сразу же рассеял темноту. Поттер пустил его вверх, чтобы осветить комнату, так как, хоть уже потихоньку начинало светать, в комнате еще стоял мрак. Было около четырех часов утра. Гарри медленно подошел к зеркалу и обреченно уставился на свое отражение. Возможно, кто-то другой на его месте отшатнулся бы, испугался, начал кричать, увидев такие изменения, но Гарри устал кричать и ужасаться. Он готовился к самому худшему, и его ожидания оправдались. На него смотрел удивительно помятый, осунувшийся подросток в грязной одежде, половина лица которого была ярко-красной, а шею и щеку рассекала Черная метка. Пуговица за пуговицей Гарри расстегивал грязную рубашку, а потом скинул ее с себя вместе с мантией. Брюки тоже упали на пол. Как бы паршиво Поттер сейчас себя не чувствовал, он подумал, что, сняв грязную одежду, ему станет хотя бы капельку лучше. Гарри, стоящий в одних трусах, смотрел на свое отражение с огромным отвращением и жалостью. Он был очень худ, его тело никак нельзя было назвать красивым. Хоть он и подрос за прошедший год, он оставался ниже, чем большинство ребят его возраста, и мышечной массы у него особо не было видно. Внезапно Гарри истерично и хрипло засмеялся. На его лице была гребаная Черная метка, а его заботило то, как он выглядел! Поттер не мог перестать смеяться, из его глаз брызнули слезы, он согнулся пополам. Внезапно смех перешел в плач. Гарри громко плакал, смеялся, задыхаясь. Он не понимал, почему?! Почему все самое худшее, что может случиться, случается именно с ним!? Почему всем остальным всегда так хорошо, а страдает один Гарри Поттер!? – За что? За что!? – сипло и безумно вскричал он и так подорванным голосом, – Что я вам всем сделал!? Поттер опустился на пол и уперся в него лбом. Он не мог перестать громко рыдать. Он не обращал внимание на боль от метки, он просто истерично бился об пол. Почему именно Гарри должен был все это терпеть? Он просто хотел счастливого детства, он просто думал, что мир магии сделает его счастливым, но нет! Его пинают со всех сторон, именно его! Его содрогающееся тело повалилось на бок, и он свернулся в комок. Гарри лежал, подрагивая и всхлипывая, смотря на себя в зеркало, которое как раз находилось перед ним, и безумно зашептал: – Идите к черту, – мокрые глаза его смотрели на свое отражение, – все вы… Дамблдор.., Смерть..., идите к черту со своим спасением мира, Волдеморт… просто иди к черту…, – Поттер тяжело дышал. Гарри проклинал себя за то, что взял на себя все эти непосильные ноши. Он мог еще на первом курсе сказать всем, чтоб справлялись со своими проблемами сами, но нет, ему же нужно было показать себя, ему же так нравилось быть полезным! И к чему это его привело? К Черной метке, к рабству, к пыткам, унижениям. Теперь его будут заставлять убивать невинных людей, пытать, ради того, чтобы Волдеморт захватил мир и убил всех маглорожденных. Он понял, что до этого момента он мог все бросить – и Дамблдора, и Смерть и Волдеморта – просто послав их к черту и скрывшись где-нибудь с Сириусом в России. Но сейчас единственное, что он может сделать – это забить на всех и слепо подчиняться Волдеморту, потому что сил на что-то другое у него просто-напросто не осталось. Из него выжали все соки, а ему еще всего лишь четырнадцать. Около получаса лежал Поттер, подрагивая и размышляя о том, насколько он жалок. Собраться с мыслями не получалось, он просто не видел никакого смысла в том, чтобы продолжать жить. Он мог вспороть себе вены в любой момент, он был готов к этому, но он просто не находил сил встать. Гарри лежал и дрожал, время для него остановилось, он не думал о том, что жизнь может продолжаться. Но она продолжалась. В какой-то момент Гарри немного успокоился, потому что подумал, что впадать в отчаяние в его положении – не вариант – он все еще в опасности, мир все еще в опасности, и метка никуда не делась. Он решил, что нужно что-то делать. Определенно точно метку невозможно было убрать, иначе в чем ее смысл? Но Гарри вдруг пришло в голову, что раз метка – змея, а он – змееуст, то, возможно, он мог что-то сделать. Поттер осторожно подполз к зеркалу, стараясь не двигать меткой, и сел перед ним, смотря на свое лицо. Сейчас он, будто как на первом курсе, сидит перед огромным зеркалом Еиналеж, но то, что он в нем видит – далеко не его самая заветная мечта. Скорее его самый заветный страх. – Исчезни, – прошипел он первое, что пришло ему в голову. Змея не пошевелилась. Гарри нахмурился, но попытался еще несколько раз, однако метка была неподвижной. Что ж, видимо у татуировки нет никакого разума. Честно, Гарри и не особо ожидал, что что-то случится, но надеялся. Медленно комната наполнялась солнечным светом. Гарри поднял голову вверх на созданный им шар света, и погасил его. Он снова посмотрел на свой обрубленный палец. – Трини, – позвал он эльфа, который спустя секунду появился перед ним с громким хлопком. Трини покорно склонил голову и спросил: – Чего желает господин? Бровь Гарри приподнялась. Раньше Трини называл его "Мистер Поттер". Видимо наличие метки придавало ему определенный статус в этом змеином замке. Или Волдеморт расщедрился и приказал Трини так его называть. Гарри поднял свои руки на уровень глаз эльфа, и пошевелил неполноценными указательными пальцами. – Трини, можно как-нибудь восстановить фаланги? Я знаю, что кости, вроде как восстанавливаются. Эльф, мимолетно взглянув на его обрубки, проговорил: – Да, господин. Трини может принести костерост. – Очень хорошо, – Гарри натянуто улыбнулся, – принеси, пожалуйста, его перед сном. Трини покорно кивнул. – И еще, – продолжил Поттер после небольшой паузы, – у меня правый глаз не видит. Ты не знаешь, можно ли его вылечить? Трини, выступавший в роли медсестры у Поттера, важно покачал головой: – Трини не знает, господин. Зрение обычно не восстанавливают, господин, – писклявым голосом проговорил он, – но Трини думает, что есть какие-нибудь ритуалы. Гарри вздохнул, проблема с глазом требовала решения, потому что он все больше и больше убеждался в том, что быть одноглазым чертовски неудобно. Но надежда на то, что глаз восстановится, как только метка заживет, его не покидала, и ему оставалось только ждать. – Что с палочкой? Мне ее не дадут? – спросил он без всякой надежды. Этот вопрос он задавал эльфу всякий раз, как говорил с ним. – Хозяин ничего не говорил, господин. Поттер еще раз вдохнул: – Хорошо, Трини. Спасибо, – произнес он, и эльф, поклонившись, с хлопком исчез. Поттер оглянулся и, заметив кучу одежды, что он снял с себя, подумал, что хорошо бы помыться. В его комнате была дверь в ванную. Смыть с себя всю грязь и пот, оставшиеся со вчерашнего дня, Гарри был очень рад. Метка от воды больно пульсировала, и Гарри старался ее не трогать, но это довольно сложно, когда она находится на лице. И Гарри терпел эту боль. Выйдя из ванной, он накинул чистые трусы и мантию и засел за книжки. Если бы раньше ему сказали, что он будет сидеть в замке Волдеморта с Черной меткой на пол лица и много времени посвящать чтению книг, Гарри несомненно принял бы это за довольно смешной анекдот. Но ничего смешного по факту не было. Поттеру нужно было читать. Он понял, что для того, чтобы выжить необходимо много знать и уметь. А он всего лишь гриффиндорец без палочки. Таким образом, Поттеру пришлось начать очень много читать, в основном учебные книги, по типу "Практикума заклинаний", "Трансфигурации в поединке", "Беспалочковой магии для начинающих" . Он даже открыл какой-то справочник по зельеварению, даже почитал его немного, даже нашел в нем интересные вещи, но ни приспособлений, ни ингредиентов для зельеварения у него не было, и он решил больше внимания уделять все-таки заклинаниям и трансфигурации. Периодически Гарри отдыхал, читая какую-нибудь художественную литературу. В основном это были небольшие рассказы о волшебниках, или детские магические сказки. Также он нашел книгу с легендами о короле Артуре и Основателях, которые были необычайно интересны. Если Смерть говорила правду, то Основатели, Мерлин и Моргана и вправду были такими всемогущими, как рассказывалось в легендах. Так, с помощью книг Гарри и забывался. Они помогли ему не наложить на себя руки. Если бы в этой комнате не было мини-библиотеки, то Гарри скорее всего уже не было бы в живых. В книгах он находил какую-никакую мотивацию жить. Около девяти часов утра появился Трини с подносом. Поттер в это время сидел за письменным столом, читая про беспалочковую магию. Вокруг него висели несколько шаров света, лежали наполовину трансфигурированные из чего-то кружки, ручки, вазы, край стола был чем-то обожжен. Трини поставил завтрак Поттера на стол, раздвигая подносом лежащие там вещи, и, пискляво произнес: – Хозяин просил передать, что теперь господин всегда будет с ним обедать, – сказав это, Трини тут же поклонился и исчез, не дожидаясь ответа. А Гарри надеялся, что его оставят в покое. Он страшился снова увидеть Волдеморта, ненависть к нему стала ярче после вчерашней пытки, но теперь Поттер – Пожиратель смерти, и он не знал, что от него будут требовать, как ему нужно будет себя вести. Зачем Волдеморту обедать с ним? Он хочет видеть ярость и страх Поттера? Или хочет следить за ним? Гарри не понимал этого. Вряд ли Волдеморт часто обедал со своими приближенными, если вообще когда-нибудь обедал. Но он же сказал Поттеру, что к нему будет особое отношение. Гарри мрачно усмехнулся. У Гарри все равно есть метка, которая приравнивает его к волдемортовским шавкам. Какое может быть особое отношение? Хотя, Волдеморт метку поставил ему не там, где остальным. Это было проявление какого-то собственничества. Ведь все Пожиратели могут спрятать метку, а Гарри – нет. Это было довольно унизительно, Волдеморт показал, что Поттер может принадлежать только ему, и это будет видно всем. Гарри вздохнул и обернулся на поднос с завтраком. Он вспомнил, что не ел сутки, и с жадностью накинулся на еду. К часу дня Поттер уже был одет во все черное (как бы в знак траура) и с волнением дожидался Трини, чтоб тот переместил его в столовую. Эльф появился спустя несколько минут и поклонился: – Трини должен показать господину дорогу до столовой, чтобы господин потом мог сам туда дойти – Произнес эльф и еще раз поклонился. Гарри кивнул, в этом был смысл. До столовой идти было довольно-таки далеко. Трини мелкими семенящими шажками шел впереди, Гарри следовал за ним. Пока они шли, Гарри рассматривал замок и пытался запомнить дорогу. Коридоры были мрачные, хоть и были освещены факелами, всюду были узоры и украшения, напоминавшие змей. Гарри подумал, что этот замок весьма большой. Хотя, он же видел его со стороны, когда разговаривал со смертью, но ему он тогда казался меньше, чем кажется сейчас, так как шли они довольно долго. Они пересекли какую-то комнату с портретами, и Гарри прочитал несколько имен. Все с фамилией Слизерин. Он как-то удивился тому, что раньше не понял, что это замок Слизерина. Ведь Волдеморт – его наследник, да и змеи вокруг все проясняли. Гарри решил зайти сюда позже и рассмотреть эти портреты. Поттер, со страхом ожидающий встречи с Волдемортом, решил собраться с духом и бесстрашно пройти в столовую. Он подумал, что раз он сейчас должен будет видеться со своим уже бывшим врагом слишком часто, то нужно избавиться от страха перед ним. Все-таки он гриффиндорец, хоть и с меткой. Гарри выпрямился и уверенно зашагал по коридору, в конце которого виднелась дверь в столовую. Гарри чувствовал, что Волдеморт был рядом. Чем ближе они приближались, тем сильнее пульсировал шрам Поттера, и сама магия Лорда витала в атмосфере, она была повсюду. Они дошли до двери. Дверь была большая и тяжелая. Гарри не дожидаясь, когда эльф откроет ее, выставил руку вперед и заклинанием отворил ее. Эльф остался позади, а Гарри, не позволяя себе остановиться, уверенно прошел в столовую. Дверь за ним захлопнулась. Волдеморт сидел там же где и вчера – за длинным деревянным столом. Когда Гарри вошел, тот лениво посмотрел на него. Поттера вновь охватил страх, но он заставил себя подавить его, и уверенно взглянул Волдеморту в лицо. Он приблизился к столу и учтиво поклонился: – Мой Лорд. Тот усмехнулся, отчетливо чувствуя ненависть и страх мальчишки, которые тот так отчаянно пытался скрыть. Гарри не обладал ни навыками окклюменции, ни навыками дипломата, чтобы умело скрывать свои эмоции, но Волдеморту явно понравилось то, как Гарри пытался быть уверенным и вежливым. – Хорошо, Поттер. Садись, – произнес он властно, наблюдая за мальчиком. Пока Гарри устраивался за столом, Волдеморт рассматривал его метку. Это определенно было творение искусства, по его мнению. Видеть метку на Гарри Поттере, находящемся в сознании было намного интереснее, чем на отключившемся. Лорд наблюдал, как малейшая эмоция Поттера шевелит Черную метку, как Гарри морщится от боли в ней. Он также заметил, что Гарри не видел одним глазом – тот немного косил. У Мальчика-Который-Выжил теперь не может быть иной жизни, кроме службы Темному Лорду, потому что метка не перекрывается ни магией, ни косметикой. Как только Поттер устроился на стуле, Волдеморт принялся за еду. И Гарри последовал его примеру, хотя нервы его бушевали, и есть не хотелось. Он в процессе еды осторожно поглядывал на Волдеморта, пытаясь определить его расположение духа и предугадать, будут его сегодня пытать или нет. Хотя в этом не было никакого смысла – настроение Лорда очень быстро менялось, и это Гарри уже знал на собственном опыте. Лорд доел и откинулся на стуле, наблюдая за Поттером, который все еще дожевывал свою порцию. Поттер чувствовал на себе взгляд Волдеморта, но старался держаться как можно более расслабленно и доесть этот чертов обед побыстрее. Как только последний кусок говядины был пережеван и проглочен, Поттер отодвинул тарелку и поднял взгляд на Волдеморта. Тот начал говорить: – Я вчера не сказал слова, что обычно произношу после посвящения в Пожиратели Смерти, – Лорд пристально смотрел на Поттера, улавливая его эмоции, – По техническим причинам, – Волдеморт усмехнулся, – но ты и так понимаешь, что с этого дня ты не можешь ни предать меня, ни пререкаться со мной, и обязан проявлять уважение. Вся твоя деятельность должна быть направлена лишь на службу своему Лорду. Понимаешь, Поттер? – Да… мой Лорд, – стиснув зубы сказал Гарри. Волдеморт ухмыльнулся: – При помощи этой метки я смогу вытащить тебя с любой точки мира, поэтому даже не пытайся бежать от меня. Тебе будет настолько больно, что то, что ты испытывал вчера покажется тебе поглаживанием по голове. Поттер напряженно сглотнул. Он подумал о том, что, так как его метка находится на лице, где кожа гораздо чувствительней, ему будет гораздо больнее, чем может быть другим Пожирателям. – Ты слышал о Каркарове? – спросил Волдеморт вкрадчиво. Гарри кивнул, вчера в газете написали о том, что Каркарова нашли мертвым в Болгарии. Его метка была выжжена, и авроры сошлись на мнении, что Каркаров был убит фанатиками против Пожирателей Смерти, и начали какое-то расследование. Но Гарри сразу понял в чем было дело, ведь Каркарова обсуждали на собрании Пожирателей. – В газете было сказано, что его нашли в Болгарии мертвым. – Мне не было известно, где он находился, – Темный Лорд высокомерно усмехнулся, – мне нужно было лишь послать ему сигнал через метку, чтобы он мучительно скончался. И такое случается со всеми, кто меня предает – их агония длится для них вечность, пока они не умирают от боли. Это звучало ужасающе, и Волдеморт видел, что его слова подействовали на Поттера именно так, как он и хотел – его страх превышал ненависть, но Гарри пытался казаться спокойным. У него не особо получалось, и Волдеморт насмешливо на него смотрел. – Я сказал тебе, что у тебя будет особое место среди моих последователей, и я тебе не врал, Поттер, – продолжил Лорд, – но ты должен это заслужить. Твой магический потенциал высок, но ты его не развиваешь, Поттер. Это нужно исправить. У Гарри было не лучшее настроение, после каждого слова Волдеморта ему хотелось ударить того в нос, но он понимал, что это противоречит и его возможностям, и здравому смыслу. Он вскинул взгляд на Темного Лорда и произнес: – Я могу тренироваться, мой Лорд, – Гарри говорил напряженно и сделал паузу, не уверенный в том, как Лорд может отреагировать на его слова, но все же продолжил, – но у меня нет моей палочки, а беспалочковой магией я могу лишь открыть дверь. Волдеморт усмехнулся, он ждал того, что Поттер попросит палочку. – Палочки школьников отслеживаются, поэтому понадобилось время, чтобы снять министерскую слежку, – произнес Лорд, и над столом появилась палочка Гарри. Поттер сразу же протянул руку и взял ее, ощущая такие знакомые изгибы дерева в своей руке, – теперь по ней тебя никто не сможет найти. Гарри поднял взгляд на Волдеморта: – Спасибо, мой Лорд, – произнес он ради приличия, хотя и понимал, что его палочку Лорд скорее всего исследовал, чтобы понять связь между ним и Поттером, а не действовал из благородных побуждений. Слова "Волдеморт" и "благородство" – в принципе антонимы. – Ты не будешь тренироваться сам, Поттер. Без наставника ты ничего не добьешься – книжки могут научить лишь теории, но практика – необходима. – Что…, – произнес Поттер, не понимая на что намекает Волдеморт, и о каком наставнике может идти речь. Волдеморт резко встал и в ту же секунду оказался за спиной Поттера, держа того за плечи. Он наклонился к его уху и проговорил: – Твоим наставником буду я, Поттер. Гарри окончательно улетел от этого заявления. Он не понимал как, что, зачем, почему. Гарри никогда бы не представил, что Волдеморт может быть наставником, что он может чему-то научить, и его совсем не прельщала перспектива быть учеником Темного Лорда. Но кто его спрашивал? Гарри в первую очередь не понимал, почему Волдеморт это делает. Он не похож на того человека, которому интересно таскаться с необразованным юным, хоть и особым, пожирателем. – Первая тренировка, Поттер, будет завтра утром, – произнес Волдеморт и аппарировал из столовой. Гарри ошеломленно замер и уставился на то место, где только что был Лорд.