Мессия

Гарри вновь оказался в знакомом зале замка Слизерина, огляделся, увидел Волдеморта, который снова стал видимым, и тут же вскрикнул от боли. Волдеморт начал свою пытку. За время проживания в этом месте Гарри научился выдерживать Круциатус, стоя на ногах, однако боль от него не уменьшалась. Это ощущалось, будто бы ножами режут каждый миллиметр его тела, начиная со скальпа и заканчивая кончиками пальцев ног. Поттер сам удивлялся, как он еще с ума от боли не сошел. Через несколько секунд Лорд Круциатус снял. Гарри стоял ровно, хотя все его мышцы дрожали. Он не позволял себе больше падать перед Лордом. Он немного удивился, что пытка за нарушение субординации была такой недолгой, но Лорд еще не закончил. Волдеморт приблизился к Поттеру вплотную, наклонился к его лицу, так как был намного выше подростка, медленно заправил тому волосы за ухо. – Ты чуть не подставил меня своей выходкой, Поттер, – почему-то насмешливо проговорил Лорд. Видимо, он вошел во вкус, – Ты знаешь, что мне это не нравится… Лорд легонько дотронулся пальцем до шрама Гарри, от чего тот почувствовал невыносимую боль. – Как тебе, Поттер? Гарри что-то промычал, и Волдеморт сильнее надавил на шрам. Он улыбался, глядя на то, как Поттер вскрикивал от боли и с каждым криком надавливал на шрам все сильнее. Эта пытка ему нравилась больше всего, потому что была какой-то собственнической, доступной только ему, и Гарри она доставляла больше всего боли. Волдеморт резко убрал палец со шрама, наблюдая как Поттер переводит дыхание, и снова прижал его ко лбу подростка. – Я убил твоих родителей, Поттер, я знаю, – медленно, с ухмылкой произнес Волдеморт, – и ты ничего с этим не поделаешь, нужно лишь смириться. Иначе чувство вины будет с тобой постоянно. Гарри через боль, задыхаясь, ответил: – И как ты хочешь..., чтобы я... оставался тебе верным, – прохрипел он, – Если ты постоянно... настраиваешь меня... против себя. – О нет, Поттер, – Лорд вновь ухмыльнулся, – ты уже мне верен. У тебя нет другого выбора. Гарри зажмурился и продолжил терпеть боль. Ему до сих пор казалось, что действия Лорда не имеют смысла. Он, как сам говорил, хочет воспитать преданного последователя. А преданный последователь не может таковым быть посредством принуждения. Все-таки крестражи играют с Лордом злую шутку. Закончив издеваться над Поттером, Волдеморт сотворил себе стул и сел в него. Поттеру, дрожащему от боли и кое-как стоящему на ногах, сесть не предложили. Волдеморт спросил Гарри обо всем, что тот услышал на похоронах, и Поттер все доложил, запинаясь и все еще подрагивая. Он упомянул министерских, рассуждающих о планах насчет увековечивания героя, о всем странном в отношении Невилла, о его выходке, которую Волдеморт скорее всего и сам видел, о разговоре Дамблдора с Фаджем. Умолчал он только о том, что видел Сириуса в облике пса, так как счел это не столь важным и в принципе говорить о Сириусе с Лордом не хотел. Волдеморт периодически кивал. – Милорд, – начал Поттер, решив, что некоторые вопросы он должен попробовать задать сейчас, – почему Невилл резко стал… ну… центром внимания. Кажется, что он меня заменяет. Лорд хмыкнул и помедлил с ответом. Он будто раздумывал над тем, нужно ли говорить правду Поттеру. – Дамблдор делает из Лонгботтома нового героя, потому что старый умер. Зачем вообще делать героя из пятнадцатилетнего подростка Гарри не понимал, но задал другой вопрос: – А почему именно он? – Это долгая история. Но думаю, ты знать ее должен, потому что будешь мне помогать кое в чем с ней связанным. Гарри заинтриговано взглянул на Лорда. Долгая история про неприметного Невилла Лонгботтома – это что-то очень странное. И Волдеморт рассказал Поттеру про пророчество, сказанное за несколько месяцев до его рождения. Пророчество, полный текст которого был известен одному Дамблдору, и которое предсказывало появление на свет человека, способного победить Лорда. Пророчество, ставшее виной тому, что Лили и Джеймс Поттеры погибли. – Под это пророчество попадали два мальчика. Ты и Лонгботтом. Я планировал убить обоих, но начать решил с тебя. Гарри закрыл глаза и резко зажмурился, стараясь скрыть те эмоции, которые на него нахлынули. В этот день было слишком много упоминаний о том, что Лорд убил его родителей. Наконец-то Гарри узнал полную правду о том, почему он сирота. Всему виной какое-то дурацкое пророчество и маниакальное стремление Волдеморта к власти. Вот настоящая причина смерти его родителей, а Дамблдор постоянно говорил только про то, что Поттеры были самыми ярыми борцами против Лорда, поэтому он их и прикончил. Не такая уж и героическая смерть, получается. И этот Лонгботтом… Дамблдор, видимо, хватался за любую возможность победить Лорда, так как Гарри не видел в Невилле лидера и был уверен, что тот никогда им стать не сможет. Но если это пророчество все-таки про Поттера, то как он сможет убить Лорда, если Смерть сказала, что они не могут убить друг друга. – А пророчество… оно точное? Волдеморт ухмыльнулся: – В этом заключается главный вопрос, Поттер. Никто не знает. Его сказала Сивилла Трелони. – Трелони?! Она же шарлатанка, – удивленно произнес Поттер. Трелони не нравилась ему никогда, а теперь он еще и узнал, что она обрекла его родителей на смерть. – Да, Поттер. Но в ее крови течет кровь великих предсказателей. Поэтому нельзя сказать с уверенностью, что пророчество пустышка. Гарри нахмурился. Это ему сильно не нравилось. Пророчество сбивало с толку, потому что шло наперерез с тем, что говорила Смерть. Гарри, получается, не может быть тем, кто по пророчеству убьет Лорда. Да и Невилл не может. Или все-таки может? – Как вы думаете, Невилл действительно может вас… э-э-э… победить. Волдеморт скептически посмотрел на Поттера и опять усмехнулся: – Меня никто победить не может, – самодовольно произнес он, – и почему же ты думаешь, что пророчество не о тебе? Гарри помедлил, но все же произнес то, о чем думал: – Мы не можем друг друга убить, милорд. Вы уже два раза пытались – ничего не вышло. А по пророчеству один из нас должен убить другого, как я понимаю. Волдеморт и сам об этом не раз думал, и, если честно, это положение вещей слишком его пугало. Он всегда понимал, что его сила позволяет ему делать что угодно, пытать, убивать кого угодно. Но, получается, Поттера он убить не может, и никакого объяснения этому у него не было. Лорд поднял взгляд и сказал: – Нет, Поттер. Я не думаю, что пророчество действительно про Лонгботтома. Он слишком мягок для этого, да и магической силы в нем гораздо меньше, чем в тебе. Гарри удивился этому высказыванию. Лорд вслух признал, что Поттер не обсос в плане магии. Но у Гарри оставался еще один вопрос, ответ на который должен был закончить историю про пророчество, собрать пазл, не собиравшийся до конца в голове Поттера: – Как вы узнали про пророчество? Оно ведь было сказано Дамблдору. – Его Снейп подслушал, – небрежно сказал Лорд и углубился в какие-то свои размышления. Снейп? Мерлин, этого Гарри предугадать не мог. То есть Снейп тоже один из тех, кто виновен в смерти его родителей. Не зря Поттеру он никогда не нравился, а этот факт становился причиной для настоящей ненависти к нему. Похороны породили в голове Поттера еще несколько вопросов, которые он осмелился задать, потому что другого информатора, кроме Лорда, у него не было: – А можно еще вопрос, милорд? – когда Гарри дождался снисходительного кивка, он продолжил, – А почему вы сказали, что это отлично, что Дамблдор узнал, что вы были на похоронах? – А ты сам не догадываешься, Поттер? Гарри призадумался, но не смог понять. Дамблдор ведь и так знал, что Лорд возродился, в чем выигрыш Волдеморта? Он только поставил себя в довольно опасное положение. Гарри отрицательно покачал головой. – Что сказал Дамблдор после того, как заметил меня, Поттер? – раздраженно спросил Лорд. – Э-э-э… Он сказал, собирать Орден Феникса… А – тут до Гарри дошло. Там же было много свидетелей. Дамблдор мобилизовал бы Орден, когда Волдеморт уже исчез. Получается… Волдеморт, увидев понимание в лице Гарри, усмехнулся: – Да, Поттер, завтра во всех газетах появятся статьи о том, что Дамблдор сошел с ума, объявил меня живым и борется с несуществующим Темным Лордом. Гарри приподнял брови. Умно, однако, ничего не скажешь. Лорд решил погубить репутацию врага, тем самым облегчив себе задачу. Министерство и общественность будет уверена, что Волдеморт мертв и не поведется на слова Дамблдора. А Лорд тем временем будет набирать силу. Несправедливо, конечно, по отношению к его старым друзьям. Но Гарри уже смирился с тем, что отныне принадлежит другой стороне. Однако на душе все равно оставался осадок. – А что это было, когда я голос ваш в голове услышал? Бледные губы Лорда разошлись в улыбке: «Вот это, Поттер?» Гарри от неожиданности вздрогнул, чем повеселил Волдеморта. «Да» – кратко ответил он. «Я сам не совсем понял, и тоже немало удивился. Ты начал сильно паниковать, и я почему-то услышал твой голос. Видимо, Поттер, мы сильнее связаны, чем я полагал» Вдруг послышался небольшой шорох в углу комнаты, и Гарри резко перевел туда взгляд. Он увидел длинную тень на полу, которая медленно двигалась в их сторону. Тень принадлежала огромного размера змее, схожей с той, которую Гарри в десять лет выпустил из зоопарка. – Познакомься, Поттер, – прошипел Лорд, – Это Нагайна. Гарри завороженно и со страхом смотрел на змею. Ему казалось, что такую огромную змею он видит впервые (не считая василиска, конечно). Какое же еще животное мог выбрать Лорд, живя в замке Слизерина, и имея змееподобную внешность? Нагайна ползла прямо к нему, и чем ближе она была, тем больше нравилась Поттеру. Он не знал, почему, но Нагайна казалась ему невероятно красивой, хотя змей он не особо любил. Что было довольно иронично, так как Поттер был змееустом. – Привет, Нагайна, – прошипел он, глядя в ее узкие желтоватые глаза. Нагайна остановилась, и Гарри показалось, что в ее глазах промелькнуло удивление: – Ты можешь говорить со мной. Странно… – ответила она, не поздоровавшись в ответ. Нагайна повернула голову в сторону Темного Лорда, – Вы не рассказывали мне про этого мальчика. Я думала, только вы можете говорить со змеями, господин. – Нет, это не так, Нагайна. Но я могу тебя уверить, что нас всего двое в мире, – прошипел в ответ Волдеморт, даже как-то нежно, как показалось Поттеру. Вот что-что, а нежность в голосе Лорда – это явно что-то необычное. Нагайна вновь повернулась к Поттеру: – Как тебя зовут? – спросила она. – Гарри Поттер, – ответил он, все еще пытаясь изучить змею поближе. Она явно была необычная. Слишком умная для змеи. Гарри общался со змеями до этого, но никогда не встречал такую, которая разговаривала с людьми на равных. – Интересное имя, – прошипела Нагайна, и Гарри вдруг обратил внимание на то, что его шрам начал больше болеть. Он уже давно не придавал этому значения, но тут боль стала несколько сильнее, и он инстинктивно схватился за шрам. Тут до него кое-что дошло. Неужели… Нагайна развернулась и поползла в сторону Волдеморта, заползла к нему на колени и обвила его руку. Это смотрелось довольно внушительно, подумал Гарри. Лорд о чем-то призадумался, а Гарри продолжал стоять, так как команд никаких ему не давали. Вдруг Волдеморт резко посмотрел на Поттера, и поднял на него палочку: – Авада Кедавра! Гарри резко ушел влево, и заклятие пролетело мимо. Что… – Стой смирно, Поттер! Я хочу кое-что проверить. – Ага, еще чего, – Гарри тоже вскинул палочку. Он хоть и понимал, что не умрет, но инстинкт самосохранения никто не отменял. А вдруг умрет? – Ступефай! Лорд лениво отразил заклятие, и наслал на Поттера еще несколько зеленых лучей, которые цели не достигли. На тренировках Поттер все таки чему-то научился. Лорд разозлился, и вскрикнул: – Нагайна! Змея поползла в сторону Поттера, и он, отвлекшись на нее пропустил зеленый луч, который достиг своей цели. Поттер резко открыл глаза и огляделся. Все хорошо, он снова на чистом поле рядом с рекой. Вдали виднелся замок. К нему подошла белокурая девочка и произнесла: – Быстро ты, Гарри.