Kancolle: Инициатива "Исход"/Kancolle: Exodus Initiative

Глава 5: …       – Okaerinasai!       – Welcome back!       Я бы предпочла, чтобы меня поздравляли с возвращением на родном языке, но я ценю то, что вся команда и японские канмусу организовали для меня вечеринку.       Я правда не очень много говорила по-русски с тех пор, как покинула Владивосток. Я могу общаться на японском и английском языках, так что я просто использовала их вместо русского. Знание английского языка было важным навыком. Вероятно, я случайно узнала японский из того, что слышала в прошлой жизни, но это было полезно.       Военный корабль склонен собирать манеры и воспоминания своих экипажей. Это также, почему корабли отражают действия, которые бы они делали в результате действий своих экипажей. Некоторые канмусу с нежностью вспоминают своих командиров. Я не очень… На самом деле у них были действительно хорошие навыки.       Эти чертовски хорошие манёвры для восстановления после попадания и возвращения в целевую область были переданы мне. И очевидная коллекция языков от моих советских товарищей. Но где я нахваталась японского?       Думаю, что команда получила в свои руки незаконную интеллектуальную контрабанду. Все они выучили японский, чтобы читать эти комиксы, популярность которых только начинала расти.       Моя память не идеальна, но этого достаточно для иностранных языков.       Пусть их судят комиссариат и общество. Но я могла бы найти тихое место и прямо сейчас что-нибудь почитать.       Все толпятся вокруг меня, как только я вхожу. Комната правда большая. Над приподнятой секцией на одном конце находится гигантский австралийский флаг и подиум, а все пластиковые стулья в нижней части комнаты сложены и расставлены по бокам помещения. Может быть, здесь они проводят мероприятия и торжества.       – Это для нас? – говорит Квикмач.       – Мы ничего не делали, моя особенная снежинка, – Нестор хватает несколько закусок с накрытых столов.       Еда исчезает довольно быстро, и все раненые канмусу, которые поправились, подходят поблагодарить меня.       Я стараюсь изобразить улыбку на лице, чтобы скрыть внутренний ужас.       – Это всё было правда необходимо? – спрашиваю я мистера Фориелса после того, как истощается первоначальный поток благодарящих меня людей.       – Эти девушки нашли бы любую возможность отпраздновать, – говорит Фориелс, – но это только отвлечёт их.       Эти канмусу потеряли свой дом. Многие люди здесь только что потеряли свои дома. Я на самом деле не упомянула, как Россия сдерживает Глубинных после того, как человеческая армия их приспешников разграбила Москву.       – Где Мидуэй? – спрашиваю я. Я видела американский авианосец только в начале торжеств.       – Она вывихнула лодыжку, когда пошла за продуктами.       Если вы не уверены, каково это, это было бы эквивалентно повреждению турбин силовой установки. …       – Не отставай и проходи через канал, – говорит Инвинсибл по радио, – Поспеши. Мы не можем больше ждать.       Линейный крейсер поворачивается, чтобы посмотреть на реактивные бомбардировщики, направляющиеся к ним.       Не было никакого способа, которым они могли победить десятки современных самолётов. Инвинсибл могла только замедлить их.       – Пожалуйста, не делай этого, – Худ не хочет оставлять эту почтенную воительницу, – Что бы сказали твои сёстры?       – Не берусь гадать, что они думают, – говорит Инвинсибл, – Они сделали бы то же самое, если бы не вступали в сговор с врагом.       Худ стала свидетелем того, как многие из её друзей и всех тех, кого она уважала, погибли. Плата за войну начала влиять на решимость линейного крейсера.       – Тогда позволь мне присоединиться к тебе.       – Чепуха. Ты должна привести нас к победе, "Могучий Худ".       Худ сдерживает свои эмоции. Она поняла, что им приходилось тратить каждый последний момент на разговоры, иначе она будет сожалеть об этом вечно.       Так что, пока Худ и другие канмусу убегали, у неё состоялся последний разговор с живой Инвинсибл.       Под звуки стрельбы и боя они смеются над своими последними шутками и делятся воспоминаниями. Инвинсибл и Худ продолжали говорить, даже когда одна из них затонула.       Примерно в то время, когда последняя канмусу во флоте прошла мимо берегов Аравийского полуострова, Худ потеряла всякий контакт с Инвинсибл.       – Вы в порядке? – спрашивает Принц Ойген.       – Нет, – Худ не может помочь, но пускает слезу.       Куда им пойти, чтобы заплатить за всю несправедливость, которой они подверглись? Сколько своих людей им придётся убить? Когда они смогут наконец остановиться?       Худ подтверждает их следующий пункт назначения. Мести не требуются какие-либо сомнения. …       Некоторые боли более болезненны, чтобы их терпеть.       Глубокое горе и отвратительная агония – хорошие примеры. Я знаю, что не могу оценить все боли.       Эта головная боль настолько сильна, что я снова в постели. Раздражает, что я не могу думать ясно и наслаждаться этим.       – Во скольких играх со спиртным ты участвовала? – спрашивает Ресурс, когда отмечает резкий запах алкоголя.       – Настоящий вопрос в том, почему к нам присоединились эсминцы, – я была или пьяна, или у меня было похмелье. Я не помню, когда вечеринка закончилась для меня.       Некоторые из выпивших девушек не выглядели так, будто они достигли совершеннолетия в этой стране. Если бы они были русскими, это не имело бы значения. Но может возникнуть вопрос, так как мы в Австралии. Может возникнуть.       – Я просто назначу тебе обезболивающие, – Ресурс втыкает в меня катетер с трубкой, вешает несколько пластиковых пакетов и соединяет всё вышеописанное. Я чувствую, как онемение распространяется по моей крови.       Тогда я понимаю, что она только что сказала.       Обезбо…ливающие.       – Ты не можешь сделать это со мной, – скулю я, – ты не можешь наказать меня за превышение нормы на алкоголь, товарищ.       – Как она? – Акаши торопливо появляется в комнате. На базе есть и другие врачи, но девушка-ремонтница – предпочтительный выбор для помощи канмусу.       – Она в норме, – говорит Ресурс.       – Дорогие синтоистские божества, – Акаши подходит и более внимательно рассматривает пакеты, – что ты ей вводишь?       – Нет никаких шансов, что она станет зависимой от чего-то, что ненавидит, – объясняет Ресурс, – она выглядит так, будто хочет убить меня прямо сейчас.       – Поэтому ты так поступаешь? – мои слова всё ещё невнятны, но мои намерения заключаются в том универсальном языке, – Ты не можешь мотивировать меня болью и страхом перед ней, потому ты сейчас это делаешь?       – Здоровый пациент и здоровый образ жизни должны идти вместе, – эта самодовольная улыбка, – ты к этому привыкнешь.       – Вижу, ты знаешь, что делаешь, – Акаши выходит из комнаты, – что я только что засвидетельствовала?       – Я не хочу привыкать к этому, – кричу я, – вы, буржуи, не можете надеяться на вечное угнетение низшего класса. Однажды вы пожалеете, что попрали мои конституционные права.       – Ра, Ра, Распутин, просто успокойся и наслаждайся, как это делают нормальные люди.       Она просто уронила микрофон и позволила тексту песни прикончить меня. Это просто. Чистый. Наичистейший. Империализм. Чего я ожидала от американских, британских, австралийских и японских союзников?       Я бы предпочла медленное нарушение моих прав человека с тиранической демократией. Это полный большевизм.       Для меня это слишком много. Неудобно страдать без чего-либо. Раньше у меня уже кружилась голова, но теперь я не могу сосредоточиться без дискомфорта. Но пойти и придушить доктора невозможно.       Если Ресурс настаивает на том, что мне нужно изменить свой образ жизни, то я воспользуюсь этой возможностью, чтобы выразить себя как следующую трендам моды в наши дни.       DX       RIP RIP: #Реально раздражающие люди, снимающие интересную боль.       Я слишком устала, чтобы думать.       Мало ли я знала, что доктор будет делать со мной или что со мной должно случиться. …       Линейный крейсер пришла унылой и пьяной. Она ушла с высоким содержанием сахара и трезвой.       Ресурс наблюдала, как линейный крейсер вылетает из медицинского здания на тротуар, который ведёт обратно к основной части базы. С охапкой конфет. Так как это Австралия и они хозяева приютившего нас дома, давайте подыграем и назовём тротуары пешеходными дорожками.       Это было по учебнику. Чтобы избавиться от зависимости, нужна менее вредная альтернатива.       После того, как линейный крейсер немного отдохнула, Ресурс взяла несколько образцов её крови. У Сталинград не было никаких внутренних проблем с водопроводом.       Ресурс обнаружила, что линейный крейсер жаждала милых и сладких вещей.       Таким образом, хороший доктор познакомила неопытную, похмеляющуюся и истощённую девушку-крейсер с серийно выпускаемым сахаром.       Реконструированные части тела линейного крейсера всё ещё нуждались в том, чтобы разобраться с их личным кризисом того, как они туда попали. Линейный крейсер могла долго дремать из-за ран. Она только начинала восстанавливаться после операции. Линейный крейсер впервые испытала на себе полное пьянство.       Ни одно из воспоминаний её команды не могло подготовить её к этому.       Основное беспокойство Ресурс заключалось в том, что у линейного крейсера могла случиться остановка сердца или приступ сразу после шока. Она была готова рискнуть диабетом. Это более излечимо, чем мазохизм.       Ресурс дала линейному крейсеру достаточно «лекарств» с надеждой, что она не вернётся к своим старым привычкам. С надеждой что это продлится несколько дней.       Требуется больше исследований. …       Я снова очнулась после потери сознания. Снова.       Головная боль прошла.       – Есть зефир.       Ладно. Спасибо, Ресурс?       Погодь, это всего лишь тактика, чтобы заманить меня, чтобы я забыла, кто я.       Тортик – это ложь. Это ловушка!       Но я перестала беспокоиться пятьдесят зефирок назад. …       Муракумо помогла Киёсимо спуститься по пешеходной дорожке, когда они направились к медицинскому зданию.       Британские и австралийские канмусу познакомили их с методом, называемым «Бритс-криг». Он применялся, когда кто-то хотел оправиться от похмелья.       Он включал питьё бренди, виски, кипячёного чая и холодной воды и повторение этого процесса, пока что-то не произойдёт.       Пугающе, но Муракумо действительно почувствовала себя лучше. Киёсимо только что украсила пол своим ужином.       Муракумо возвращалась в главное здание, когда увидела некий линейный крейсер.       Глаза линейного крейсера обычно либо тёмные, либо пустые. Однако на этот раз они ярко блестели.       Пока Муракумо наблюдала, линейный крейсер покачнулась и опустилась на колени.       – Сталинград, ты в порядке?       Это самый энергичный крейсер, когда-либо появлявшийся перед Муракумо. Она улыбается. Это была беззаботная улыбка. Что здесь происходит?       – Привет, Муракумо, – внезапно её японский стал безупречен, – давай пойдём и поделимся этим со всеми.       – Чёрт побери, – Муракумо берёт порцию сладостей из огромной охапки линейного крейсера, – тебе нужно перестать присматривать за нами.       Крейсер смеётся. И этот смех не был горьким или мрачным в принципе. Что происходит?       Обычно Сталинград просто стремится исчезнуть из разговора, если не говорить с ней напрямую.       Но линейный крейсер была по-настоящему взволнована. Она фактически согласилась поиграть с ними в видеоигры. Раньше она жаловалась на то, что не реагировала на странные и чудесные мерцания на экране телевизора, но вдруг у неё не стало каких-либо возражений.       Муракумо и остальная часть канмусу просто играли, разговаривали и ели сладости. Им нужно было спасти мир, но не тогда, когда всех полностью вынесло от вечеринки прошлой ночью. …       Пришло время уходить последней группе.       Коммандер Кук, персонал и раненые или просто медлительные канмусу были готовы к вылету.       – Вы готовы к последнему «Ура», "Жнец-1"?       По мнению Кука, иногда лучшее оборудование – старое. Некоторые могут хотеть новейший американский реактивный истребитель F-35 Лайтнинг II, но большинство захочет иметь на своей стороне F-22 Рэптор.       Во многих областях, в которых эти старые самолеты преуспели, они были на первом месте. Ничто не могло сравниться с возможностями F-22 в качестве реактивного истребителя, даже более громоздкий, медленный и более новый F-35.       К счастью, у них ещё были боевые лётчики.       – План состоит в том, чтобы прорваться через окружение и встретиться с подразделением «Могол» китайских лоялистов.       Коммандер Кук задался вопросом, сколько канмусу, которых он послал по воде, выживет.       И сколько же человек умрёт вместе с этими транспортными вертолётами? …       На обед мы устроили вечеринку с барбекю.       Моя команда не была так хорошо знакома с западной кухней, поэтому, соответственно, и я тоже.       Барбекю включает приготовление сырого или маринованного мяса на смазанной маслом конфорке и гриле. Единственное, что не было мясом – это соус и фрукты на потом. Русские во мне ценят стейки на закуску, стейки и водку на главную, а вино и арбуз на десерт.       Затем у нас было чаепитие.       Хороший доктор дала мне вещества, которые я не могу вспомнить. Я могу переключаться между чувством усталости и гиперактивности без какой-либо мыслимой причины.       Внезапно всё кажется хорошей идеей. Кроме того, я очень разговорчива.       Я спрашиваю, не сломана ли кассета. Австралийский солдат, с которым я разговаривала, объяснил, что это радио-музыка.       – Запись повреждена или что-то?       – Нет. Это то, что мы называем "Хэви-Метал".       – Людям нравятся слушать кричащих певцов и умирающие инструменты?       Радио изменилось на то, что я почти узнала. Я спросила вновь.       – Это рок-н-ролл.       Ясно. Я помню, что этот жанр был в моем времени. КГБ высказало бы много ругательств о контрабанде, которую мои матросы-веабушники как-то протащили через Железный Занавес.       Но это подводит меня к другому вопросу.       Я не сомневаюсь, что здешние профессиональные военные дисциплинированы и обучены, но их пехотное огнестрельное оружие "стреляй и молись" выглядит недостаточным.       Что случилось с теми памятниками быстрой и надёжной огневой мощи, которые были самыми передовыми штурмовыми винтовками? Можно было использовать их штыки и приклады, чтобы готовить еду и использовать магазины для ремонта техники. Они были наступательным вооружением и это было совершенно очевидно. Я не одобряю эти новые пластиковые и хрупкие игрушки, которые, кажется, не хотят раздражать вас своей изящной формой.       Это как сравнивать кувалды со скальпелями. Разве современным солдатам по-прежнему не нужно уметь ремонтировать штыки, чтобы резать и кусты, и тела?       И что случилось с тем оружием, которое нужно было заклинивать в полуоткрытом состоянии, чтобы оно не выстрелило так как у него не было предохранителя? Где острые ощущения от этих новых поколений оружия со всеми этими многофункциональными предохранителями?       Военные корабли спроектированы так, чтобы входить в опасную рабочую среду и создавать её, будучи забитыми взрывоопасным и огнеопасным оборудованием. Военные корабли должны привыкнуть к боевой навигации и надеяться, что их бронированная пузырчатая плёнка продержится достаточно долго, чтобы они могли нанести удар по тому, что по ним стучит.       Это гонка самоубийств ради того, чтобы узнать кто сломается первым.       Поэтому я немного подумала об австралийских солдатах, и они правда интересовались тем, что я хотела сказать.       Мне нравится эта страна. Я собираюсь посвятить ей немного литературы.       Многие были удивлены моим литературным талантом. По-видимому, это можно назвать «справедливым встряхиванием бутылки соуса». …       ЛИКВИДИРОВАННЫЙ ФЕРМЕР – от товарища Сталинград       Пролог:       За пределами земли жили невоспетые герои Австралии.       Работая на сухих верхних слоях почвы и преодолевая стихийные бедствия, эти независимые фермеры-ветераны не ждут милостыни.       Иногда вы могли бы сделать всё правильно. Вы могли бы повиноваться временам года. Вы могли бы использовать правильное оборудование и зёрна. Вы могли бы как можно лучше ухаживать за землей.       Но если Мать-Природа не согласится быть на вашей строне, все эти усилия могут оказаться напрасны.       На этом жарком и сухом континенте засуха продолжалась много лет. Многие фермеры потеряли средства к существованию.       Был один фермер, который стал очень богат в эти суровые годы.       Он был настолько богат, что мог влиять на правительство штата и установил субсидии фермерам.       Каждый раз, когда наступал сезон сбора урожая, его земля всегда была неиспользованной. Он мог говорить всем, что это природа уничтожает его посевы. Чем больше у него земли, тем больше были выплаты.       Так он получил больше денег. И купил больше земли. И стал ленивее. И получил ещё больше денег.       Однажды засуха, которую пришлось пережить годами, внезапно разразилась дождем. Правительство с радостью отозвало субсидии фермерам, но теперь многие фермеры могли воспользоваться этим самым ожидаемым дождём.       Они содержали свои фермы и оборудование в лучших условиях, ожидая и надеясь на этот момент, который наконец наступил.       Был один фермер, который стал очень беден в эти щедрые годы.       Его поля были в ужасном состоянии. Его посевы были истощены пренебрежением и задыхались от сорняков. Его машины не видели работы в течение многих лет.       Работая на сухих верхних слоях почвы и преодолевая стихийные бедствия, этот зависимый ленивый фермер ждал милостыни, которая так и не пришла.       Когда идёт дождь, он льёт.       Это история глупого фермера. И системы социального обеспечения Австралии. …       Киёсимо наблюдала, как советский линейный крейсер в глубине комнаты отдыха пишет роман, достойный Нобелевской премии.       Обычно линейный крейсер ненавидела западную культуру и литературу, но теперь она пишет множество стихов и историй с подлинно австралийским оттенком.