Kancolle: Инициатива "Исход"/Kancolle: Exodus Initiative

Глава 4: …       Австралийские канмусу совершают передислокацию с борта обычного корабля на воду.       Нестор заканчивает свой перерыв и снова отходит от HMAS "Сириус". Она раздаёт корабельные припасы и термосы всем плывущим канмусу.       Квикмач пережёвывает содержимое небольшой банки масла и открывает фляжку.       – Что за чёрт, Нестор! Есть место и время для кофе, а сейчас не время чаёвничать.       – У них кончился нормальный чай, – извиняется Нестор, – Британская канмусу взяла то, что осталось.       – Полагаю, настоящий кофе лучше плохого, – Квикмач пьёт и желает, чтобы кофе был таким же вкусным, как и на запах.       – Пока я была на борту, Сталинград, очевидно, очень разозлилась, увидев нового американского президента.       – Любой бы завёлся, смотря на предателя.       Особенно, когда этот предатель заходит в Белый дом и позволяет демонстрантам проиграть. Политики должны были уйти, и теперь некому противостоять новому режиму. Все в Америке боялись что-либо сделать, потому что Глубинные и их приспешники убили бы их.       – Не только это. Ресурс считает, что у Сталинград небольшая расовая проблема.       – Ну, у всех нас были проблемы, когда мы вернулись. Может быть, даже сейчас есть.       Квикмач видела конец своей войны и поэтому у неё не было никаких затяжных боёв, с которыми она хотела бы покончить. Но у многих других канмусу были проблемы и споры, оставшиеся незавершёнными в их прошлых жизнях. …       – О чёрт возьми, нет.       Это могут быть американские самолёты, но Айова, не колеблясь, стреляет.       У врага были современные канмусу и Глубинные. Это будет нелегко.       Айове были вручены запечатанные пакеты с приказами и было приказано открывать их только тогда, когда это будет необходимо.       Приказ, который она получила, состоял в том, чтобы возглавить группу быстрых военных кораблей по длинному и окольному маршруту, который вёл их вокруг островов и стран Юго-Восточной Азии. Они будут полагаться на хаос боевых действий вокруг Вьетнама и остальной части региона, чтобы оторваться от своих преследователей. Если те были полны решимости преследовать их, они должны были бросить свои обвесы, захватить гражданский корабль, покидающий зону боевых действий, и направиться в Австралию.       Если враг всё ещё продолжал их преследование, они должны были отправиться на Тайвань и ждать. Тайвань всё ещё был дружественным и активно дрался с Глубинными, заполонившими воды Азии. Тайванцы заключили в тюрьму всех самых активных сторонников Глубинных и объявили военное положение. Была надежда, что канмусу смогут остаться там на короткое время.       Если враг их догонит, то канмусу придётся броситься во все стороны и сражаться самим за себя. Они приложат все усилия, чтобы скрыть свою внешность, поскольку враг должен знать, кто был не на их стороне.       – Как считаете, они принуждают всех этих канмусу? – спрашивает Энтерпрайз по системе связи их группы, – Я не помню, чтобы многие желали работать на Глубинных.       – Йорктаун, – крейсер Аляска замечает, что авианосец очень взволнована, – Твои самолёты будут ничем для реактивных истребителей F-18 Нимиц. Держи свои самолёты на палубе и…       – Да знаю я, знаю, – говорит Йорктаун, – мы идём быстро. Они остаются при мне.       – О-оу, – эсминец Эдисон указывает на далёкий самолёт позади них, – у них ведь есть Джеральд?       Не было никакого смысла бежать, когда было темно. Это бы просто помешало старым канмусу.       "Джеральд Р. Форд" был совершенно новым супер-авианосцем, когда его потопили в водах Исландии. Когда она вернулась, ВМФ хотел скрыть её из виду, потому что с ней погибло очень много людей.       Глубинные решили сосредоточиться на прибрежных районах в своих неустанных атаках на человечество. Было несколько случаев, когда целые страны были покинуты, потому что их территории были слишком изолированными и безнадёжными для поддержки. Исландия была брошена. Супер-авианосец прихватил несколько беженцев в дополнение к своей обычной команде.       Глубинные действовали с баз в основных океанах, но по какой-то причине их местоположения оставались секретом после столь длительного времени. Некоторые предположили, что базы на самом деле были мобильными и перемещались.       Глубинные всплыли и потопили "Джеральд Р. Форд" с колоссальными людскими жертвами. Они не прекращали стрельбу, пока все выжившие не были мертвы.       Возвращение из смерти таких важных кораблей всегда становилось щекотливой темой. Айова знала, что ВМФ всегда был обеспокоен имиджем инициативы «Девы Флота». Всегда были группы ненависти к канмусу или те, кто критиковал решение воскресить тот или иной корабль.       Однако наличие "Джеральд Р. Форд" и "Нимиц" только увеличит силу противника.       – Это определённо F-35-ый, – говорит Энтерпрайз, – мы не остановимся ради тех, кто идёт медленнее. …       – Дай посмотреть, что ты сделала, – Акаши знает, что Киёсимо медленно что-то собирала, когда их везли в Дарвин.       Киёсимо выглядит измученной, на ней щепки и стружка. Она поднимает тёмную коробку из красного дерева для осмотра.       Акаши вспоминает, что Киёсимо взяла немного мебели, пилу, другие инструменты и исчезла в том месте, где в мирное время был бар.       – Вижу, ты подготовила подарок для Сталинград, – Акаши хотела сделать что-нибудь для Сталинград. В конце концов, она была ремонтницей, и если бы не Сталинград, выполняющая свою работу, Акаши и многие другие были бы потоплены. Акаши хотела что-то собрать, но она была так занята, ухаживая за ранеными.       – Да, – Киёсимо открывает коробку и показывает Акаши великолепную золотую медаль, укрытую чистыми тканями.       – Ты сделала это для неё без чьей-либо помощи? – говорит Акаши, – Она будет очень благодарна.       – Что ж, – Киёсимо надеется, что её усилия её спасут, – это важная вещь для Сталинград-самы, а Киёсимо, возможно, повредила её.       – Она простит тебя, когда увидит это, – Акаши оценивает профессионально сделанные петли крышки, – Почему она такая большая?       – Чтобы Сталинград-сама могла положить сюда все свои медали, когда их ей вручат, – Киёсимо поднимает медальную планку, которую она сделала, чтобы Сталинград могла носить несколько медалей сразу, – Киёсимо не была уверена, что Сталинград-сама любит чтобы медали стучали друг об друга, как в традиционном стиле, но Киёсимо думала, что Сталинград не понравятся её украшения. …       HMS/(объявлена беглецом) Ресурс со страхом отвечает на вопросы Сталинград.       Это был самый продолжительный момент, когда Сталинград действительно сосредоточилась.       Её взгляд заставил бы каждого диктатора, поставленного для того, чтобы вести революции и отрицать капитализм, казаться кем-то вроде благотворителей.       Ресурс знала, что она должна дать линейному крейсеру некоторые важные знания. Но были моменты, на которые было физически больно смотреть и отвечать линейному крейсеру. Та часть, когда распался Советский Союз? Сталинград казалась готовой выкапывать фальшивых социалистов и осквернять могилы.       Но Ресурс должна была это терпеть, иначе бы Сталинград накрутила себя настолько, что самозатопилась бы от унижения.       – Сколько времени пройдёт, прежде чем я смогу двигаться?       – Ты уже можешь двигаться. Но ты будешь чувствовать сильную боль, если будешь слишком быстро ходить.       Таким образом, Сталинград, очевидно, встаёт с постели, а HMS/(отверженная своей родиной) Ресурс пытается её удержать.       Сталинград намного сильнее, чем можно судить по её тонкой фигуре. Она продолжает пытаться встать без заметной потери скорости.       – Мне нужно моё оснащение.       – Я ещё не починила его. Пожалуйста, вернись в кровать и выздоравливай.       Было ещё много материалов, неиспользованных до сих пор. Сталинград понадобилась часть этих материалов для ремонта, и Ресурс планировала использовать остальную часть для изготовления некоторого оборудования, когда их довезут до Дарвина.       – Мне нужно, – рычит линейный крейсер, – внести некоторые поправки в российскую Конституцию.       – Ты не можешь, – кричит ремонтница, вцепившись в линейный крейсер, – Пожалуйста, не делай ничего драматичного, пока ты ранена.       – Если я смогу сделать это сейчас, – крейсер, спотыкаясь, идёт по коридору, ведущему из медицинского отсека, – то я не могу отдыхать, пока хорошие люди находятся в положении проигравших, а плохие люди заняли их места.       – Нет, – плачет ремонтный корабль.       Они натыкаются на отдыхающих девушек-крейсеров. Крейсера сразу же беспокоятся и испытывают благоговение.       Теперь линейный крейсер был скорее кораблём, нежели кораблекрушением, у Сталинград такая целеустремлённость и самообладание, что австралийки совершенно ошеломлены. Теперь, когда её восстановление было завершено, канмусу могли только восхищаться её экзотичным и элегантным внешним видом и движениями.       Несмотря на то, что на ней была больничная одежда, крейсера изумлённо смотрят на её высокую фигуру. Не было ни намёка на эти гладкие изгибы и длинные ноги, когда они впервые встретили её в трупообразном состоянии.       Сталинград была завершена. Это были мечты и обещания, которые завершились красивой и мучительной победой.       Не было ничего, что могло бы подготовить их к её неумолимой грациозности. Ремонтница пытается переселить её влияние на тяжёлые крейсера.       – Австралия, Шропшир, пожалуйста, остановите её.       Двоюродные сестры подскакивают со своих мест и бросаются останавливать линейный крейсер. Они были двоюродными родственницами, потому что принадлежали к одному и тому же классу тяжёлых крейсеров – «Каунти», но Австралия принадлежала к подклассу «Кент», а Шропшир – к подклассу «Лондон».       – Так вот как выглядит русская канмусу-кэпиталшип, – к Шропшир вернулась возможность соображать. Австралия всё ещё ошеломлена, когда они тянут протестующий линейный крейсер обратно в палату.       – Нет, пусти меня, – жалуется Сталинград, – я нужна Родине. У меня нет времени на выздоровление, когда у власти стоят политические диссиденты. …       Даже Глубинным бывает скучно.       Согласно военной иерархии Глубинных, самые могущественные военные корабли и лидеры Бездны были демонами и принцессами.       Глубинный эквивалент эсминцев и крейсеров выглядит так, будто у животных и камней были дети, но по нарастанию они становятся более гуманоидными, пока вы, наконец, не доберётесь до вершины.       Лёгкому Демону-крейсеру стало скучно ждать, пока другие поторопятся. Некоторые из более гуманоидных Глубинных отправились на сушу, чтобы заключить соглашения с новым правительством Вьетнама.       Так что Лёгкий Демон-крейсер просто наблюдает, как проворные самолёты Бездны мчатся по области в поисках неприятностей.       Она была здесь в течение нескольких дней.       Глубинным на самом деле не нужно заходить в порты для обслуживания, если только они не были серьёзно повреждены. Глубинные могут быть автономны, питаться рыбой и ждать, пока Глубинные-транспортники класса "Wa" прибудут с припасами.       Затем Лёгкий Демон-крейсер получила предупреждение о большом количестве канмусу, приближающихся к ним. …       – Ну, я пошла, – сообщает USS Эдисон, когда её окутывает водой, – во второй раз.       – Чёрт возьми, – канмусу дошли до этого только ради того, чтобы оказаться между молотом и наковальней вражеских войск.       – Хватит, Айова, – приказывает Энтерпрайз.       – Приближаются, – говорит Йорктаун.       Супер-авианосцы преследовали их. …       Как только мы достигаем Дарвина, я покидаю корабль, несмотря на протесты моего лечащего врача.       Мне нужно пойти и убить Киёсимо там, где она стоит.       Здесь правда хорошая погода. Горячий ветер похож на одеяло, которое заставляет меня по-настоящему засыпать. Я осматриваю порт. Много людей снуют вокруг. Ритмичные звенящие звуки от законченных береговых укреплений успокаивают и смягчают мою ярость.       – Сталинград-сама?       Я вытираю пот и поворачиваюсь к девочке-эсминцу. Я могу догадаться, что есть только одна канмусу, которая попытается использовать благоговейный тон, чтобы избежать наказания.       – Ах, – я топаю к своей цели, – Киёсимо.       На этот раз я буду той, кто несёт боль.       – Это для вас, – Киёсимо протягивает мне коробку.       Как долго Киёсимо здесь? Она вся вспотела.       Мой гнев снова улетучивается, и я осторожно взяла коробку. Может быть, Киёсимо попробует выкинуть какую-нибудь хитрость.       Я открываю крышку. Какие прекрасные хорошо смазанные петли.       Затем я вижу медаль.       Когда мне впервые её подарили, металл был в ржавчине и грязи, надписи покрыты коррозией и стали неразборчивы, а лента была растрёпана и выцвела.       Она выглядит новой, и я ошеломлена этому изменению. Раньше от медали становилось немного грустно. Теперь я почти жду, что её вручат на церемонии награждения.       – Это подарок Киёсимо, – Киёсимо поднимает медаль, – для Сталинград, защитницы со стальным сердцем.       Подождите. Почему это звучит знакомо?       – В знак уважения японского народа, – Киёсимо прикрепляет медаль к левой стороне моей позаимствованной австралийской униформы ВМФ.       Я только шутила насчёт церемонии награждения.       – Я вручаю этот символ чести Сталинград, – Киёсимо берёт у меня коробку и отходит, – Воистину, у вас стальное сердце.       Это похоже на те времена, когда Союзники благодарили СССР. Почему Киёсимо такая серьёзная и грандиозная?       Я так застигнута врасплох, что мои руки замерли в том же положении, в котором держали коробку.       – Киёсимо, – я отхожу от беспорядка в мыслях, – я лелею эту ностальгию, но я никогда не заслужу имя своего тезки. Я никогда не подойду к подвигам тех, кто сражался там и погиб. Я не страдала, как они. Я не получила отпущения, как они.       Киёсимо качает головой. Она серьёзнее, чем я когда-либо видела. Я всегда думала, что она немного мечтательна, и это происходит из-за меня.       – Я просто хочу, чтобы Сталинград-сама получила достойную награду.       Я не та, кого следует хвалить. Я не та, кого следует восхвалять, как этих доблестных героев. Я – просто сумасшедшая капсула времени, полная советских идеалов и неудобств.       – Я только стояла у врага на пути. Я никого из них не убила.       – Иногда это всё, что нужно, – говорит Киёсимо, как будто то, что я сделала, было чем-то сложным. Это единственное, что я могла сделать и что нужно было сделать. Итак, это то, что я сделала. …       Информация подтверждена.       Группу канмусу нужно остановить.       Лёгкий Демон-крейсер взглянула на некоторые другие военные корабли. Группа канмусу открыла огонь по судам людей и Глубинным.       Их было так много. Лёгкий Демон-крейсер была бы глупой, чтобы атаковать столько сразу. У них очень хорошие лидеры.       Она могла сбежать. Но при бегстве всегда есть риск быть пойманной.       Должна была быть альтернатива, которая её бы не убила. …       – Ну, этот план пролетел довольно быстро.       Айова и Энтерпрайз бросаются в глаза, ведь они обе иностранки и по какой-то причине полностью залиты водой.       Оказывается, что серьёзное количество огневой мощи Глубинных и их сторонников только что прибыло на Филиппины. Люди, всё ещё сражающиеся с ними, бежали перед десятками современных военных кораблей и судов Бездны.       Они полностью испортили план переброски до Австралии в путанице вокруг Азии.       Враг знал, где их искать.       Энтерпрайз рушится, как только ступает на Тайвань. Огонь самопроизвольно вспыхивает от её такелажа.       Подобно тому, как корабли были воскрешены в форме людей, их команды также приняли человеческий облик.       Члены экипажа очень маленькие, они могут поместиться в ладони человека. У них непропорционально большие головы и маленькие тела. Они известны как «феи» из-за их размера.       Теперь команда фей выпрыгивает из некоторых отверстий в такелаже и начинает бороться с огнём.       – Что мы будем с ними делать? – спрашивает Айова.       – Держи их, – говорит поврежденная Энтерпрайз.       Удары с воздуха от современного реактивного самолёта нанесли старому авианосцу несколько неприятных ран. Прохожие смотрят на дымящуюся Энтерпрайз и разбитое снаряжение, которое она имеет на себе.       – Нам нужно замаскироваться, – предлагает Айова, – Слишком очевидно, что мы канмусу.       Айова убирает снаряжение Энтерпрайз и подбирает выжившую команду. Автор опишет, куда она их поместила, но это очень секретная информация.       Затем она поднимает авианосец в положение стоя.       – Айова, ты бессердечная.       – "Серый призрак" жалуется, что враг ударил её слишком сильно?       – Не будь всезнайкой, Айова.       – Никто не любит хамок, Энтерпрайз.       Ждите на Тайване, пока кто-нибудь не придёт за ними. Айова была уверена, что кто-то сдал врагу радиочастоты и коды, которые они использовали. Ей нужен был другой способ общаться с друзьями.       Айова задалась вопросом, кто их предал. Казалось, что многие из канмусу, переходящих на другую сторону, не желают сражаться, поскольку им приходится подчиняться тому, что им приказало их непосредственное начальство.       Любая канмусу среди них могла быть предательницей.       – Айова, там сувенирный магазин.       – Тогда давай замаскируемся. …       Ресурс догнала линейный крейсер и просит её просто лечь и прийти в себя.       Там была канмусу-эсминец, которую Ресурс не знала, но предположительно она прибыла с другим сбежавшими из Японии канмусу.       – О, привет, меня зовут Ресурс, я лечу вашу коллегу.       – Я Киёсимо, со Сталинград-самой всё будет хорошо?       Ресурс нахмурилась, потому что японская канмусу всё ещё использовала слова из японского, даже когда говорила по-английски.       – Сталинград понадобится две недели отдыха, прежде чем ей можно начать делать что-то напряжённое.       – Я хочу пожаловаться, – сказала Сталинград, – я чувствую себя хорошо.       – Тебе всё ещё должно быть больно.       – Да.       Ресурс просто уткнулась лицом в свои руки. Она сдалась и ушла. Пациент знает лучше. Сталинград чувствует себя явно голодной, глядя на перемешанную с водой стружку на Киёсимо.       Когда не хватало еды для того, чтобы сводить концы с концами, или не хватало клея и краски, в меню возникал таинственный суп. Небольшое количество древесной массы и горячей воды было превосходным средством для решения проблемы квоты на производство продуктов питания.       – Где все остальные? – спрашивает Сталинград.       – Они все на военной базе, – Киёсимо кладет коробку под руку и ведёт линейный крейсер.