Три желания.

      Если хоть раз в жизни Песков говорил, что время течёт слишком медленно, то сейчас он забирал все свои слова назад.       Дни побега мелькали в двойном ускорении, даже не удосужившись отпечататься в памяти. Троица бегала от дома к дому, от постоялого двора к подвалу, от чердака к полупустой таверне. Ответ на вопрос, откуда Аерон брал деньги на оплату временного жилья, оставался загадкой. Видимо, во всём виноваты его магические способности: то, что в конечном итоге он оказался не Аладдином, а Джинном, оказалось приятным бонусом и самого Женю ни капельки не смутило. Так даже интереснее. Но за обман он ещё спросит!       Место пребывания они не меняли. Как объяснил Менса, город был столицей Восточной империи. Вокруг громадного скопления жилых домов, которое лежало в основе страны, строились маленькие деревушки. Получилась своеобразная сеть. Главный центр и обилие ответвлений, в конечном итоге собравшихся в огромную паутину. Та раскинула свои плетения на целое побережье, край пустыни и горные массивы.       Покинуть столицу оказалось проще простого. Через цепь проходило множество караванов, путей, а по морскому берегу — огромной бухте с королевским флотом, — каждый день сновали торговые корабли. Купцы из других стран сбывали товар именно здесь. Местный рынок оказался одним из самых известных базаров магической вселенной. Если и было место в мире, где можно «за дорого» продать, и «за дёшево» купить абсолютно любой товар, то только здесь. Путей отступления нашлись миллионы, но…       Но наложник не хотел уезжать. Пусть Менса отнекивался. Утверждал, есть возможность поселиться в пригородном посёлке — всё равно никто не найдёт, да и вообще, кому какое дело, императора по пятнадцать раз на дню травят — сразу становилось понятно, он блефовал. Нервничал, дёргался, взгляд бегал из стороны в сторону, а от одного упоминания смерти Его Величества бледнел, как мел.       И если Аерону было абсолютно наплевать, что с брюнетом, что без него, то тушканчик сильно переживал. За долгое время, проведённое в новом мире, эти двое стали для него самыми близкими людьми (и что, что один из них не человек). Смотреть, как лучший друг увядает на глазах, он не собирался. Нельзя бросать наложника одного. Пропадёт, бедолага, влюблённый и виноватый.       Этот день ничем не отличался от прошедшего.       Аерон зависал в таверне на первом этаже и любовался красками ночного города — прошёл уже, наверное, месяц, а странник никак не мог налюбоваться внешним миром.       Менса в очередной раз куда-то удрал. Бедный ребёнок, наверняка снова грустит в гордом одиночестве, потому что не хочет беспокоить остальных.       И конечно же, люди забыли о нём! Нет, Песков не эгоист, не подумайте. Самый что ни на есть невинный человек, разве что нимба нет, поскольку тот на небесах полируется. Запылился на земле, видите ли. Но вот просто бросили! Они поглощены своими делами, и никому невдомёк, что Женя тоже переживает.       Ну конечно, кому какое дело до тушканчика!       Так, тихо ругаясь и проворно перебирая лапками, Песков брёл по городу. Прыгать не хотелось. Во-первых, привлекает слишком много внимания. На четвереньках сойдёт за крысу, а если прыгнет, может в кого-нибудь врезаться. Во-вторых, банальная лень. Держать равновесие, контролировать хвост, пытаться не упасть. Морока и только.       Ночная столица утопала в мерцающих огнях. Над дверью каждого дома, под окнами, висели маленькие фонарики. Они горели тусклым, мягким светом. Многолюдные улицы погружались в приятный полумрак.       Проезжие труппы циркачей показывали представления на маленьких алых помостах. Уличные бродяги-актёры развлекали собравшийся народ шутками и рассказами. Даже в сумерках в городе кипела жизнь. Но сейчас причиной такого огромного наплыва людей стал праздник.       Кажется, нечто вроде местного Нового года. Снег здесь никогда не выпадал, однако, иногда праздник сопровождался звездопадом. Такое происходило редко. Зрелище захватывало дух, поэтому граждане целых пять дней карнавала замирали в предвкушении.       Ещё одним знаменательным событием празднества оказалось королевское явление. Его Величество, Великий и Прекрасный, Самый невероятный и бла-бла-бла (Песков подавился. Слишком близко к сердцу он воспринимает влюблённые россказни девиц с рынка); короче, раз в год он снисходил к жалким смертным и почти неделю, на протяжении Нового года, наблюдал за развлечениями своего народа.       Разумеется, наблюдал Император издалека: сидя на балкончике, из дворца. Но сама мысль о созерцании местной версии Аполлона приводила девственные умы дам и мужчин в эротическое смятение. Господи, и как Менса пережил ночь с ним? Они ж там целовались. А может и что похуже. Он там кровью через непредназначенные для этого отверстия не изошёл?       Шугнувшись от очередной парочки пьяных доходяг, тушканчик метнулся в сторону. Ярко освещённая улица осталась за спиной. Впереди предстала тёмная подворотня таверны. Кажется, пора возвращаться. Или, ещё часок-другой погулять? Потеряют его Аерон и Менса, может, хоть тогда вспомнят о старом друге. И если у второго есть явные причины игнора: наложник вон любовь всей жизни потерял, то у воина такой причины не нашлось.       Он Евгения просто систематично избегал. Стоило ему заговорить об исполнении желаний, вмиг хмурился. И без того мрачное лицо темнело, взгляд резко напрягался, а земля в радиусе ста метров покрывалась ледяной корочкой. Тьфу.       Что он такого просит? Что делает не так? Он ведь просто хочет вернуть себе человеческое тело. Самое обычное, без каких-нибудь глупых магических сил или «прибамбасов избранных». Его каштановые волосы, его ореховые глаза, его хилое тельце на двух ногах. С волосами только в тех местах, где они предусмотрены природой.       Череду депрессивных мыслей прервали глухие переговоры. Немного левее, в метрах десяти, за стеной здания разговаривали трое. Двое явно пьяных мужчин с грубыми голосами и один парень с мужественным, но при этом спокойным тембром. Подозрительно знакомым тембром!       Чего эти двое хотели? Деньги, естественно, на пиво не хватает. Мужчина выглядит слишком гордо, чтобы домогаться до него. А несчастных алкоголиков нужно прогнать раньше, чем явится сопровождение мужчины. В этом Женя не сомневался.       И что может сделать мелкий тушканчик против рослых мужиков? Пф-ф, сражаться с ними Песков не собирался. Глупости. Он, конечно, спасатель, однако не мышь-герой. Если его расплющат по стене, пнув жёстким ботинком, мир в лучшую сторону не изменится. А Аерон их по старой дружбе покромсает в отместку.       Набрав горстку камней, Песков прицелился. Большая деревянная бочка скрывала грызуна от чужих глаз, и обзор открывала прекрасный. Первый снаряд прилетел ровно в цель. Один из нападающих дёрнулся и схватился рукой за затылок. — Эй! Что за-       К этому моменту ещё два камушка прилетели в сторону второго.       Спустя десять камней, три деревяшки и сорок нецензурных выражений, как со стороны Пескова, так и со стороны противников, последних осенило. Они замерли, начали судорожно оглядываться. — Что за чертовщина? — уточнил первый. — Я не зн-       Его спутник не успел договорить. Хрипло откашлявшись, грызун прислушался к рваному дыханию испуганных людей (кажется, бедняга-пострадавший тоже напугался), и зловеще расхохотался. Даже мир перешёл на его сторону: именно в этот момент город погрузился в могильную тишину, а на заднем плане раздался отчаянный женский крик. Тут напугался и сам маньяк. Сработало безотказно: пьяницы в одно мгновение протрезвели и рванули в разные стороны.       Третий остался стоять на месте. Его ноги заметно дрожали, он оглядывался по сторонам и пытался взять себя в руки. Выходило плохо. Решив, что не дело издеваться над до смерти напуганным парнем, тушканчик выбрался из засады: — Эй, ваш-величество, расслабься. Я свой.       Чудом не потеряв сознание, император, облачённый в грязный чёрный плащ, обернулся на грызуна. Прежде, чем Песков успел сказать хоть слово в своё оправдание, тот внезапно выпалил: — ТЫ?! — Э-э-э… Ну, похоже я, — подтвердил прифигевший тушканчик, — А что я именно, можно спросить?! — Это ты! Это ты… Ты… Тогда, в тот раз, когда у меня случился приступ… — император схватился за голову и крепко сжал виски, — Мне сказали, я обезумел, да это и понятно! Меня спас наложник под командованием говорящего тушканчика! Ты… Ты! — Так, спокойно-спокойно. Давай, вдох-выдох, вдох… — повторил уже пройденную методику грызун. Помогало слабо.       Мужчина в истерике продолжал: — Мать утверждала, что меня нашла Эмайра, выходила и привела в сознание. А тот парень мне просто приснился!       Эмайра? Может, та стерва из гарема?  — подумал грызун. К тому времени Его Величество почти успокоился. — Тушканчик. Говорящий тушканчик… Да ты бил меня! Это даже звучит смешно! Тушканчик бил меня по щекам и говорил не идти на свет… А между прочим, я император. — Я тушканчик, у нас демократия, — обиженным тоном отозвался грызун, — Менса тебе не приснился. Вот всегда у вас так. Добрый герой убегает, а злодей совращает прекрасного принца и получает все лавры!