Принцессы не плачут: Паутина Прошлого

— Думаешь, Итан Вуд знает о нападении на Шона? — Макс расхаживал кругами по гостиной, поглядывая на девушку, сидевшую в кресле, — Если нет, то нам нельзя идти в открытую против вампиров. — Мы не можем быть уверены в чем-либо, — Ральф мысленно перебирал варианты развития событий, — поэтому развязывать бойню не будем. Шон, теперь ты по торговым центрам не шатаешься, после школы тебя будут забирать. Нельзя им дать ни малейшего шанса на повторную попытку.       Парнишка был явно недоволен урезанным свободным временем, но виду не подавал. Мия так и продолжала наблюдать за оборотнями, решающими, что делать дальше. То и дело на нее бросали настороженные взгляды. Ей здесь не доверяли и девушка чувствовала это всем своим существом.       Телефон Макса зазвонил. Парень бросил взгляд на экран и вышел из комнаты, тишина повисла сразу же. Гостья ощущала себя не в своей тарелке и мечтала убраться отсюда быстрее. Все присутствующие напряженно вслушивались в разговор. Он сказал своему собеседнику, что сегодня никак не может и завтра они обязательно увидятся.       После ритуала, проведенного оборотнями у девушки и без того еле держащие ноги совсем отказались сотрудничать. Мия доползла до кровати и практически сразу погрузилась в беспокойный сон, который не раз прерывался за ночь.       Волчице не спалось. Она кругами ходила по двору. Девушка чувствовала, что у Фоллов что-то произошло, но вот что? Макс ничего не сказал. Да и кто она такая, чтобы с ней делились? Ведь сама же ничего ему не рассказывала да и гуляли они всего пару раз. Саманта подняла взгляд на звездное небо.       Как же сейчас не хватало мамы и ее мудрого совета. Раны на сердце были еще слишком свежи, чтобы удавалось без труда удержать нахлынувший поток слез. Девушка сжала кулаки, зажмурившись. Она была единственным человеком, который ничего не требовал от нее. Только маме волчица ничего не была должна. — Мама, — девушка заморгала как можно чаще, спрятавшись в саду от глаз стаи, — мне тебя не хватает.       За двором остановилась машины, свет от фар выключился сразу же. Кто мог приехать, волчица не знала, ведь все дома, а для гостей второй час ночи — поздновато. Насторожившись, она прихватила валявшуюся на качелях возле дома биту и незаметной тенью проскользнула к воротам. Оглядываясь на дом, Саманта подошла чуть ближе. Замахнувшись как следует, девушка распахнула ворота. — Что вы здесь забыли? — не разбираясь, она махнула своим оружием, вложив всю злость и силу.       Макс присел, в последний момент уйдя от удара. — Не очень-то ты гостеприимна, — парень выпрямился и перехватил биту, которая все еще грозила шее, — на всех гостей кидаешься или я избранный? — Макс? Ты что тут делаешь?       Волчица перешла на шепот, то и дело оглядываясь на дом, чтобы убедиться, что они не разбудили весь дом своим достаточно громким приветствием. Девушка шмыгнула носом, настороженно глядя на ночного гостя. На щеках все еще блестели в лунном свете дорожки слез. — Поехали, — парень кивнул на машину, — давай, бегом. — Куда? Нет, ты точно чокнутый, — она, все еще не веря в происходящее, юркнула в автомобиль, не дожидаясь ответа, — а если хватятся? — Ты большая девочка, неужели отругают?       С выключенными фарами, буквально наощупь Макс отъехал от двора Обье и, убедившись, что они достаточно далеко, включил свет. Автомобиль взревел и волк, давя газ в пол, направил транспорт по пути, известному только ему самому. Фолл видел, что Саманта то и дело оглядывается назад, будто опасаясь, что за ней уже едут.       Они остановились далеко за чертой города, попетляв еще какое-то время по тропинкам, когда съехали с дороги. Девушка выскочила из салона быстрее, чем оборотень успел заглушить машину. Звезды над ее головой сияли еще ярче, луна казалась еще больше. И лишь недавние воспоминания о маме заставляли грустить.       Волчица отвернулась от Макса, украдкой вытирая катящиеся слезы. Ее стая была уверена, что она пережила потерю очень легко. Ведь девушка продолжала охотиться, драться, помогать отцу решать проблемы их семьи. Но никто не знал, что ее тошнит от разговоров с каждым из стаи, кому потеря вождем жены была до лампочки. Никто не видел, как ночами она давилась собственными слезами, заходясь в рыданиях. Утыкалась лицом в подушку, лишь бы заглушить всхлипы и не показаться кому-то случайно прошмыгнувшему мимо ее спальни слабой. Ей нельзя было плакать.       Фолл поймал ее руку, которой она вытирала влажные щеки. — Так ты умеешь плакать, — он мягко улыбнулся, но стал серьезным сразу же, как только девушка подняла на него полный боли взгляд, — что случилось? — Это не важно, — вытерев остатки слез свободной рукой, Саманта попыталась взять себя в руки, — просто в глаз что-то попало. — Сразу в оба, — парень смотрел на нее, заглядывая в самую душу, и волчица, не выдержав, вывалила на него все, что накопилось. — Думаешь так легко быть альфа-волчицей? То нельзя, другое нельзя, — она эмоционально размахивала руками, периодически парадируя голос отца, чем вызывала смешок у Фолла, — Ты должна думать о стае, Саманта. Ты тебе никогда не быть вождем. Ты же девушка, чего ты хочешь? У меня мама умерла, Макс, — голос дрогнул, но она вновь заставила себя говорить более менее спокойно, — а мне нельзя было плакать. Я же единственная наследница. А отец? Он же совсем со мной не считается. Кого интересует, что я думаю? Только мама переживала. А он, он уже решил, когда и за кого я выйду замуж, — девушка замолчала, пытаясь отдышаться, — а меня поставил перед фактом. И даже не сказал, кого он выбрал. — А стая? — А что стая? Они только и ждут, когда я дам слабину, — она тряхнула головой, успокаивая разбушевавшиеся нервы, — поэтому мне нельзя… нельзя оступиться, понимаешь? У вас стая — семья, а у нас, так, собрались дальние родственники под крыло отца. — Свадьба — это определенно проблема, — вдруг рассмеялся Фолл, когда гневная тирада волчицы закончилась, — помочь сбежать из-под венца?       Наигранно злой взгляд. Тычок в бок. И вот девушка уже не плачет, она шмыгнула носом и улыбнулась, представив, как назло отцу сбегает в свадебном платье прямо с церемонии, оставив позади все упреки и косые взгляды. Сбежать-то дело не хитрое, было бы куда.       На вопрос зачем он приехал так поздно Макс лишь неопределенно пожал плечами. Если бы он сам знал, зачем он это сделал. Навалились проблемы, нужна была разрядка, а кто еще мог заставить его отвлечься? Да, они знакомы не так давно, зато крепкое дружеское плечо могло быть гарантированно. — Я тебе серьезно говорю, — уклоняясь от ударов девушки смеялся Макс, — ты только представь, дымовая завеса, пока все разбираются что это и откуда, ты убегаешь и я подбираю тебя возле соседнего здания. А потом свалим на Бали. Как тебе идея? — Мы? В смысле вместе? — Да, говорят там девушки просто огонь, — он перехватил руки Саманты, — ну, не хочешь, как хочешь. Поеду один.       И хотя девушке было интересно, что случилось у парня сегодня днем и что сподвигло приехать его так поздно, она молчала. Захочет — расскажет. А пока волчица была просто благодарна за очередную вылазку, за то, что он вновь отвлек ее от печальных мыслей. И пусть их прогулки были похожи на простое ребячество, именно это и притягивало.       С ним было просто и не надо было притворяться. И это манило. Сейчас она могла быть собой, той маленькой принцессой, которой была когда-то для мамы. Фолл видел, что Саманта все еще боится открываться полностью. Она лишь выплеснула все, что накопилось. Ну или хотя бы какую-то часть этого груза. Но даже по тому, что уже было сказано, он видел незавидное положение волчицы. Девушка была права, альфа-самкам живется не просто.       Принцессы не плачут, говорила мама, однажды успокаивая ее, когда Саманта будучи еще совсем маленькой, пришла домой избитой. Мальчишки потешались, нанося побои юной волчице, когда ее сущность альфы только начала проявляться, а девочка не могла физически противостоять троим. В тот вечер она поклялась себе, что больше никогда никому не покажет своей слабости.       Клятва была нерушима все эти годы. И только сейчас дала первую трещину. Рядом с этим парнем ей хотелось быть той девушкой, которую она давно забила в угол и растоптала, взрастив в себе озлобленную, упертую даму, сносящую все на пути к цели. Но Саманта боялась вновь обжечься. И этот страх был сильнее, чем любые другие эмоции.       А вот он, Макс Фолл, был настоящим. Не таился, был открыт всему миру. Словно его жизнь проходила без потерь. И вопрос, как он пережил потерю родителей, не давал покоя волчице, но ворошить прошлое и разрывать затянувшиеся раны на сердце парня ей не хотелось. Слишком болели ее собственные.       Доехали до дома они в полной тишине. И лишь перед тем, как выйти, девушка бросила полный благодарности взгляд на Макса и порывисто чмокнула его в щеку, чем вызвала смешок. — Спасибо, — прошептала она улыбаясь, едва слышно прошмыгнула во двор, махнув ему на прощание. — И где же пропадает надежда стаи Обье, — парень схватил ее за руку и прижал к стене, — Эмиль не одобрит, если узнает. — Пусти, — девушка зашипела, дернув головой, стараясь избавиться от его прикосновений, — пусти, Кловис. Тебе же хуже будет.       Волчица смотрела ему прямо в глаза, и если бы могла взглядом метать молнии, то непременно бы спалила оборотня до тла. Оборотень грубо хватал девушку за руки, за талию, закрыв рот ладонью. Саманта возмущенно мычала, пытаясь отпихнуть парня, который оказался чуть сильнее. Девушка укусила мешающую мужскую ладонь, сжав челюсть так сильно, как могла. Кловис зарычал, одернув руку. Щека волчицы запылала огнем от удара, который обжег кожу.       Саманта вцепилась мертвой хваткой в майку Кловиса, прошипев ему: — Молись, чтобы тебе голову не оторвали, — согнув ногу в колене, девушка ударила оборотня в пах, заставив согнуться пополам, — какая неприятность, верно? Не бойся, я не из тех, кто жалуется папе.       Макс не горел желанием начинать разгребать грозящие его новой знакомой проблемы, но долг крови обязывал. Да, он хотел рассказать Саманте о нападении на Шона, чтобы она предостерегла стаю. Но ее слезы были полной неожиданностью, которая выбила его из колеи.       Мия загостилась у Фоллов до вечера. Лишь когда стемнело, она попросила Макса отвезти ее в город. Парень кивнул. Стая из вежливости пригласила девушку в гости еще раз. Когда автомобиль скрылся за поворотом, все разошлись по своим делам. Ральф никак не мог подобрать время для встречи с вожаком Обье. Он видел, что Саманта и Макс поладили, если можно так выразиться. И это не могло не радовать.       Девушка что-то рассказывала Фоллу, который вел автомобиль, периодически отпуская шутки и кивая на ее фразы. — Макс, — крик, переходящий в визг. — Твою ж, — он круто повернул руль и машина улетела в кювет, перевернувшись несколько раз.       Выругавшись, Макс вылез из перевернутого транспорта, налетев на одного из вампиров еще не обратившись. До ушей Мии донесся рык и девушка попробовала выбраться. Когда она оказалась на свободе, парень уже был в обличье волка и яростно отбивался от двоих вампиров.       Волчицу донимало плохое предчувствие. Отец о чем-то разговаривал по телефону, пока она сидела в напряженном ожидании в его кабинете, листая первую попавшуюся на глаза книгу. О ситуации с Кловисом вожак не знал. Девушка привыкла сама решать свои проблемы. Отец не любил проявления слабости.       Саманта отложила книгу и теперь задумчиво блуждала взглядом по кабинету. Задержала его на фоторамке стоящей на рабочем столе. Она знала какой снимок там находится. Прикусив губу, девушка отвела взгляд, гадая зачем же отец сказал ей зайти к нему. В его намерения явно не входило поговорить с ней как с дочерью. Похоже, это не входило в его обязанности.       Лишившись матери, девушка лишилась родительской поддержки. В глазах отца она никогда не видела того покровительства и заботы, какие были в глазах мамы. Каждый раз, когда Саманта возвращалась домой с синяками, встречала лишь осуждение с его стороны, он никогда не стремился разобраться в ситуации. Каждый раз, когда у нее что-то не получалось, ей вновь предоставлялась возможность увидеть осуждение.       Вновь и вновь она поднималась, стиснув зубы. Через боль. Только бы отец похвалил. Хотя бы раз.       А как только она подросла, Эмиль и вовсе поставил ее в ряд с остальными членами стаи. Саманта стала рядовой волчицей, которая была лишь сильнее и упрямее, но никому до этого не было дела.       Принцессы не плачут и ты не плачь. У тебя все получится. Мамин совет она бережно хранила в сердце, возвращаясь к нему вновь и вновь.