***
Парни шли в абсолютной тишине, лишь редко перекидываясь своими наблюдениями. Для Кацуки здесь не было чего-то нового, он почти каждое утро уделял время пробежке, именно в этом парке. Даже была парочка забавных моментов. — Деку, это же ты тогда был? — колкий взгляд и неожиданный вопрос заставил Изуку вздрогнуть. — Не понимаю о чём ты. — Мидории, не совсем хотелось вспоминать тот день, а уж тем более, что бы его вспоминал Каччан. — Не придуривайся, это же ты тогда следил за мной в парке? Нахрена? — Я тогда еще не был уверен, что ты и есть мой… соулмейт. Да и не знал как ты отреагируешь, поверишь ли? — нервно усмехается Изуку, вспоминая первую реакция парня. — Придурок, Да кто в такой бред бы поверил? Особенно в тот, который нёс именно ты. — Бакуго замечает скамейку в тени, и думает что это неплохое место, чтобы остановиться. Кацуки присаживается на деревянную поверхность, плавно закинув голову назад. Мидория не знал как реагировать на слова Кацуки, от чего задумчиво остановился у скамьи. — Ну и чего застыл, особое приглашение надо? И Изуку садиться рядом. Ему вся эта ситуация кажется ужасно непривычной. Ощущал себя таким зависимым от Кацуки, что в некоторые моменты даже было стыдно. Стыдно за то, что приходиться Каччана заставлять проходить это вместе с ним, хотя он тут не при чём. Ему не за чем так возиться с Деку. Всё это выглядело таким неправильным в глазах Мидории. А глаза Бакуго сейчас были устремлены на самого Изуку. Удивительно, не смотря на то, что они буквально росли вместе, Кацуки казалось что он совершенно не знаком с Изуку. Он всегда был таким? Ответственным и терпеливым, в отличие от самого Бакуго, который был с характером, как и сама его причуда. Мидория же был на удивление милым и привлекательным? Повзрослевший Деку перестал раздражать одним своим видом, а его нелепый бубнежь, даже стал успокаивать. И как бы Бакуго это не отрицал, но ему было комфортно, вот так, находиться рядом с парнем, рассматривая россыпь веснушек на его щеках. Он только лишь испытывал что-то непривычное и совершенно незнакомое. Парень также заметил что не смотря на своё положение, Изуку был весьма оптимистичным. Бакуго словно что-то упускает… — Деку, сколько осталось до твоего исчезновения? — Изуку замер, казалось даже остановившееся сердце пропустило удар. Тот до боли сжимает зубы, а в ушах начинает неприятно гудеть. Взгляд замер где-то под ногами. Слышались голос матери, детский смех. Изуку начинает казаться, словно на заднем фоне пролетала вся прожитая жизнь, все события, приключившиеся за эти несчастные четырнадцать лет. Но, ему, показалось, что как только он мысленно начал отпускать эти моменты, то начал испытывал что-то вроде облегчения. Что вот-вот его мучения закончатся и придет конец одиночеству, угрызениям совести. И тогда Мидории стало страшно. Действительно страшно. Чем завершится его путь? Что ждет впереди? А будет ли вообще это «впереди»? Что если это лишь начало его мучений? Но ведь нет ничего страшнее душевных страданий. Разве не они довели Изуку до его трагичного конца? Но его размышления прерывают. Чужая ладонь сжала его плечо, слегка встряхнув. — Эй, Деку? — обеспокоенный взгляд забегал по лицу Изуку. — Три… — «Три» что? — не до конца понимал Кацуки. — Три дня. Я исчезну через три дня и один из этих последний дней уже сегодня. Бакуго удивленно замирает и кажется на мгновенье забывает как дышать. Три дня, это ведь так мало. Блондин в мгновение хмурит брови, а рука медленно начинает сжимать плечо Изуку. — Какого хрена ты всё это время молчал? — А что мне говорить? — Изуку скидывает руку со своего плеча, резко обернувшись. — Что бы ты сделал? Я так и не нашёл ни одного нормального способа воскреснуть! — Может бы что-то и придумали бы вместе, идиот. — Кацуки готов был вцепиться в свои волосы, на столько абсурдной казалась ему положение происходящего. — Ты просто решил сдаться, оставить всё как есть, даже не пытаясь найти ответ? — Я пытался, — голос Изуку на секунду дрогнул, ему приходится сглатывать воздух, чтоб хоть как-то избавиться от неприятного першения, возникшего совсем не кстати. — Но всё без толку… — Подожди, ты сказал что не нашел «нормальных» решений. Что это значит? — Кацуки не обращает внимание на прохожих, которых к счастью сегодня было не так много, как в любое другое воскресенье. — Не цепляйся к словам. — Мидория опешил, от вопроса Кацуки. Парень хотел сбежать, на столько была напряжённой атмосфера вокруг. А Бакуго, словно читая его мысли, сжимает руку того. — Деку, не беси. Говори по хорошему. — сквозь зубы цедит парень, с ноткой раздражения в голосе. Изуку страшно, не от того что Каччан может разозлиться от услышанного. Он боялся что тот может смириться с этим условием, хотя это эта мысль казалась бредовой. — Я… Чтобы воскреснуть, мне нужно… — слова словно застряли в глотке, тяжелым комом и парню совсем не хотелось их произносить. Бакуго молча ждал, лишь прожигая того взглядом. — Мне нужно тебя… убить… — еле слышно, на выдохе, произносит Мидория, нервно забегав глазами по лицу приятеля. Он видел как быстро сменялись эмоции на лицу Бакуго. Его лицо плавно переходило от удивления, к злости, а затем его взгляд также плавно смягчился. Мидория осторожно старается вытащить руку из хватки, но Кацуки снова ее сжимает. — Идём домой. — Это были последние слова, прежде чем он поднялся со скамьи и повёл Мидорию за собой, так и не отпустив его руку.***
Уже оказавшись в комнате, они так и не сказали друг другу не слова. Бакуго то нервно листал что-то в своём телефоне, а то вновь усаживался за задания. С последним всё выходило не совсем хорошо, парень нервно крутил карандаш в руках и все не решался что-то записать. Изуку, сидевший всё это время на окне, тихо выдыхает. — Кацуки, — парень дергается, когда Мидория зовет того по имени. — Тебе не стоит из-за этого переживать. Даже если бы ты смирился с этим условием, я бы не за что не согласился пойти на это. — Тц, кто сказал, что я об этом вообще думаю? — блондин резко отводит взгляд от Изуку, откидывая карандаш на стол. Бакуго грубо двигает стул, когда решает закончить с оставшимися заданиями. — Я спать, — Мидория усмехается, когда парень не оборачиваясь и не переодевшись заваливается на кровать, укрываясь почти с головой. — Не сдохни во с… Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Каччан. Время показывало только девять вечера…***
— У тебя всё получится… От знакомого голоса, внутри всё сжималось. — Не отпускай руки… — Где ты? — Изуку находился в какой-то, полупустой комнате. Вокруг была тьма, сквозь которую трудно что-то проглядеть. Он нервно разглядывал каждый уголок, стараясь найти его. Холодок прошелся по коже, словно кто-то прислонил что-то лёгкое и холодное к спине Изуку. Лёгким холодом повеяло рядом с ухом парня, говоря шёпотом: — Я в тебя верю… Мидория резко поднимается с постели, стараясь перевести сбивчивое дыхание. Он судорожно оглядывается в поисках, но его нигде не было, в комнате даже не было Кацуки. Но стоило услышать приближающиеся ворчание, на душе стало спокойнее. Он еще не один. — О, ты проснулся, — на удивление спокойно произносит Каччан, проходя в комнату, прикрыв за собой дверь. Мидория молча кивает, сжимая край пледа. Прошлой ночью, боясь разбудить Бакуго, парень не стал расстилать футон. Взяв плед со стула и подушку, лежавшую с ним же, он улегся на пол. Сейчас ему эта идея уже не казалось такой хорошей, он чувствовал сонливость и тревожность. Неожиданно в его голове звучит голос, что он слышал во сне. Не удавалось ничего вспомнить, кроме последней фразы. Мидория спешно встает с импровизированного, спального места и суетливо собирает постельное. Он должен навестить его… — Я сегодня не иду с тобой. — спустя долгое молчание, произносит Деку, подходя ближе к Кацуки. Это уже стало традицией, Изуку каждое утро помогал Кацуки завязывать галстук… — Мне-то что. — …по началу тот дергался и сопротивлялся, но последний пару дней Бакуго лишь молча наблюдал за парнем, пока тот ловко завязывал петли из шелкового материала. Вот и сегодняшний день не исключение. Кацуки молча наблюдал за Изуку, вот только в отличие от прошлых дней, парень словно осторожничал, вместе с тем старался поскорее скрыться от взгляда Каччана. Так и произошло, стоило затянуть галстук, как Мидория молча направился в сторону окна. Бакуго который раз хватает его за руку, останавливая. Изуку вопросительно смотрит, сперва на схватившую его руку, а затем и на самого парня. — Ты же… Вернёшься? — Кацуки произносит это с такой, не свойственной ему, тоской в голосе. От этого тона призраку становится не по себе, он чувствует вину. Мидория мягко улыбается, накрыв ладонь Бакуго своей. — Обязательно. Кацуки отпускает Изуку и тот скрывается в окне.***
Мидория бродил по городу уже битый час, от одного кладбища к другому. Они были огромными, да и вдобавок оно было не одно в этом большом городе. Всё было бы намного проще, вот только Шинсо ничего про себя не рассказывал ни где учился, ни где жил и уж тем более где его похоронили. Наконец, стоило перейти через ограду уже знакомого ему, кладбища, как по какой-то необъяснимой причине Мидория был уверен, что он на нужном месте. Он словно чувствовал, куда ему нужно, а может кто-то его вёл. Наконец он замер у нужной ему могильной плиты, читая уже такое знакомое Имя… — Ну привет, Хитоши, — Изуку бросает незаинтересованный взгляд на большое кладбище, задерживаясь на одной из плит. — Мы, видимо, были соседями. Мидория вновь возвращает всё своё внимание обратно и его тут же охватывает непривычным холодом. Бабочка, потерявшая свой прекрасный фиолетовый окрас, мирно лежала у основания плиты. Потускневшие крылья, слабо поддевал ветер, словно стараясь помочь подняться ей в воздух. Вот только мотыльку больше не суждено взлететь, он навечно сложил свои крылья.***
Когда Кацуки вернулся с академии, Изуку уже был в комнате. И стоило парню переступить порог, тот мгновенно реагирует на вернувшегося Бакуго, приветливо улыбаясь. — С возвращением, — блондин устало что-то пробормотав, скидывает сумку в угол комнаты. Мидория молча наблюдает, как Бакуго ходит по комнате, то покидает её, вновь возвращаясь. Иногда, Изуку выходил с Кацуки, прогуливаясь по дому семьи Бакуго. Во время ужина, ему особенно нравилось проводить время в их семье. Парень ощущал какую-то приятную тоску, слушая очередную историю Масару или скромно смеясь, пока Мицуки очередной раз за что-то отчитывала Кацуки. Иногда, но не сегодня. — Как всё прошло? — коротко спрашивает Кацуки у парня, намерено привлекая внимание поникшего парня. — Я посетил могилу друга. Ну, знаешь, того призрака, который меня приютил. — Изуку неловко об этом рассказывать, ощущалось словно он выдавал чужую тайну. — Так значит ты правда всё это время был не один? — Бакуго ловит на себе удивленный взгляд Деку. — Забей. — Нет, всё в порядке. Да, Шинсо был тем кто мне всё объяснил. — парень прикрывает глаза, массируя переносицу. У того было двоякое ощущение, слова тяжело давались, но вместе с тем ему так хотелось обо всём рассказать. Бакуго очередной раз, словно читая мысли, убирает свой сотовый телефон, показывая своим видом, что готов выслушать. — Мы с ним встретились еще до того, как я пришёл к тебе… Мидория с теплой улыбкой делился воспоминаниями о призраке, что даже после смерти выглядел ужасно уставшим. Изуку осознавал что они провели не так много времени вместе, но как же он привязался к нему. И как же он скучал по Хитоши, что не заметил, как начал болтать без умолку. — Он правда очень добрый и отзывчивый человек… Был, когда-то, — Мидория вздрагивает, когда приходит осознание произошедшего. Хотя, что необычного в разговорах между***
Бакуго проснулся от непривычной прохлады, сильнее прижимая одеяло к себе. Ему так не хотелось раскрывать глаза и уж тем более вставать с теплой постели, дабы прикрыть причину возникшего сквозняка в комнате. — Задрот, просил же не открывать эту грёбаную форточку, пока я сплю. — к раздражению, возникающее каждое утро у блондина, прибавляется и злость, по отношению к игнорирующему его парню. — Ты охренел, меня иг… Бакуго замолкает, бросая остатки слова в пустоту. Расстеленный вчерашним вечером футон, был убран, словно никого и не было в комнате, кроме самого блондина. Кацуки был один, а призрак не оставил после себя ничего: ни записки, ни прощальных слов, лишь открытое окно, через которое, вероятно, ушёл. — Кацуки, проснись и пой! — Мицуки заходит в комнату к сыну, тут же удивляясь его раннему подъёму — Ты сегодня раньше обычного. И закрой уже окно, заболеть вздумал? — Мицуки надолго не задерживается, прикрыв за собой дверь, уходит на кухню. Кацуки молчит, плотно поджав губу. Он чувствует себя преданным и обманутым. Бакуго откидывает одеяло, подходя к окну и закрывает его, не надеясь, что кто-то воспользуется им как входом.***
— Бакуго-кун, ты решил устроить дебош после выходных? Или как называется отсутствие галстука на тебе сегодня? — староста класса с самого прихода, проверяет готовность класса к новой, учебной недели и всю положительную статистику, по его мнению, портил именно Бакуго Кацуки. — Отвали, очкарик. — парень даже не оборачивается на Ииду, когда тот обижено поправляет свои очки, нахмуривая брови. Тенью всегда задевали подобные, детские обзывательства, но он старательно не показывал виду, что тому есть дела до нелепых прозвищ. От очередного потока замечаний по внешнему виду и поведению блондина, спасает Эйджиро, неожиданным прикосновением к плечу одноклассника. — Да ладно, Иида, отстань ты уже от него. — улыбка на лице Киришимы и хорошее впечатление, оставленное о себе для одноклассников, заставляет Тенью прислушаться к его словам. Староста недовольно хмыкает и отступает, усаживаясь за свою парту, полностью отвлекаясь конспект. — Хэй, Баку-бро, чего такой кислый? — парень переключился на своего приятеля, заметив в каком настроении пришел сегодня Кацуки. — Не твоё дело. — блондину совсем не хотелось обсуждать своё настроение и дело даже совсем не в галстуке, что с самого утра успел испытать на себе терпение парня, а точнее, его отсутствия. Причина явно крылась не в этом, но говорить о происходящем, Кацуки не планировал. — Остынь, мужик, я просто хочу тебе помочь. — Ты не сможешь. — тихо произносит Бакуго, показывая всем своим видом, что ему интереснее смотреть в окно, чем продолжать бессмысленный диалог с Эйджиро. Одноклассник не настаивает и тут же его увлекают зашедшие Денки и Мина. Спустя время прозвенел звонок, а зашедший Айзава, начал рассказывать тему классного часа.***
— Чёртов, задрот! Куда же ты блять сбежал? — одним резким движением, парень вымещает всю свою злость на беззащитный мусорный бак и тут же приходит в себя. Грубо запускает руки в блондинистые волосы, сжимая пальцы между своих прядей. Затем медленно отпускает руки, проводя вниз по лицу. Уже вечерело. Задержали после занятий, затянулись тренировки, а поиск «причины» плохого настроения, всё никак не удавалось отыскать, уже битый час. Пострадавший, мусорный бак был поставлен на место, а Кацуки побрел дальше. Оранжевый свет вечернего заката освещал улицы, а фонари уже были готовы приступить к выполнению своего предназначения. Кацуки вернулся на знакомый маршрут, прогуливаясь по местным улочкам. Последняя надежда была на родной район, где парни провели почти всё своё детство. За беззаботными играми в супергероев и догонялок по местному парку. Может сама Судьба, что так несправедливо обошлась с обоими парнями, привела Кацуки к этому дому; может мышечная память ног привела к знакомому дому. Да пусть это даже была чья-то причуда, повлиявшая на ход его мыслей, главное что сейчас Бакуго смотрел на одиноко сидящего призрака, спустившего ноги с края крыше. Такой светлый и, чёрт, родной, в последних лучах заходящего солнца. — Ну держись, придурок. — тихо рычит себе под нос, нехотя отводя взгляд от Изуку. Бакуго залетает в подъезд и спешно поднимается вверх по лестнице. Одна, три, пять… Кацуки перепрыгивал через одну, а то и две ступеньки, лишь бы поскорее оказаться наверху. Злосчастная, железная дверь открывается от одного движения рукой и вот уже парень на крыше. — Каччан? — испугано вскрикивает Изуку, при виде нахмуренного приятеля, вовремя спустившегося с перил. Бакуго быстро приближался и кажется собирается столкнуть призрака с этой самой крыши, прямиком вниз. — Как ты тут оказался? — Ты, чёртов идиот, какого хрена свалил и не предупредил? — Кацуки подходит совсем в плотную, вжимая Мидорию в перила позади. Металлическая часть жалостливо скрипит от возникшего давления, а Изуку боится отводить взгляд. Бакуго словно играет в гляделки, не моргая смотрит в глаза напротив, но вскоре сдается и проигрывает. В тот момент, когда призрак ожидает удара, парень мягко опускает свою голову ему на плечо. Мидория забывает как дышать и даже кажется что он вновь умер. Это всё взаправду? — Придурок. Обещал вернуться, а сам свалил хрен пойми куда, ни свет не заря. — Я подумал что так будет лучше и легче. — Да для кого блять легче, Деку? — Кацуки отстраняется резко, да так, что Изуку даже не успевает испугаться. — Я с самого утра думаю что с тобой случилось, а затем проёбываю своё время, на поиски одного задрота. — Ну уж извините, я не просил меня искать. — Изуку не нравилась та позиция, что виноватым во всём выставляют только его. — Я для этого и ушёл, чтоб вопросов было меньше. — Как видишь не сработало! — Бакуго сжимает кулаки до тянущей боли, ощущая как горят мышцы на ладонях. Блондин обходит Изуку и опускается на холодную, бетонную крышу. Деку, нервно кусает внутреннюю сторону щеки, усаживается рядом, упираясь спиной в невысокое, бетонное ограждение. Вновь молчание. Каждому хочется начать оправдывать свою позицию, кричать и обвинять, но оба понимают на сколько это бесполезно. Солнце уже скрылось из виду, а фонари, уже как некоторое время освещают улицы. Сколько уже времени прошло, пока они сидят вот так, рядом с друг другом? Минут двадцать, а может и час? Первым нарушить это молчание, всё же решается Деку. — Знаешь, если бы была возможность, я бы никогда в жизни не захотел, чтобы ты был моим соулмейтом. — Изуку улыбается, а Кацуки рядом лишь возмущенно хмыкает. — Из меня на столько хреновый парень? — Изуку смеется, подняв взгляд на выступившие звёзды, а Бакуго засмотрелся на парня. Как же быстро прошло время. — Нет, вовсе не так. Просто, если бы был такой вариант, я бы не хотел чтобы тебе вновь нужно было это всё проходить. — Я тебе не какая-то девчонка, чтобы не выдержать какой-то херни, вроде этого. — Ты же понимаешь что нам нужно вновь прощаться? — Мидория моргает, словно вот-вот заплачет. — Навсегда. Кацуки слегка раскрыл рот, словно вот-вот что-то скажет, но слова будто так и не желали срываться с его губ. В груди неприятно ныло, стоило ему только взглянуть на Деку. Парень только сейчас стал осознавать, как привязался к Изуку и что совсем не хочет с ним прощаться. Мидория стал для него светом. Нет он… — Изуку, — Кацуки застыл от шока и… удивления? — Каччан, кажется я… — Деку задержал дыхание от страха, разглядывая свои руки. — Ты светишься, — шепотом произносит парень. Ему казалось, начни говорить он громче, Изуку тут же рассыплется. Исчезнет, быстрее положенного. — Ты, мать его, светишься! Что происходит? Кацуки понимал, но он отказывался в это верить. Он не хотел этого осознавать и совершенно не хотел слышать этого от Изуку. — Я… Время заканчивается… — глаза, Мидории предательски защипали. Ему стало тяжело дышать. Нервная улыбка коснулась его губ, а полные боли глаза он поднимает со своих рук, на Каччана. — Я не хочу, Кацуки, мне страшно… — Нет, Изуку, ты не посмеешь меня оставить, — Бакуго мгновенно хмурится, а затем также быстро смягчается. Его мозолистая, от долгих тренировок, рука, осторожно касается подбородка Изуку, притягивая к себе ближе. Алые глаза заглядывают в сияющие, изумрудные глаза напротив, ища в них ответы, а главное надежду на то, что это всё неправда. — Пожалуйста… Изуку вновь тихо всхлипывает, прикрыв глаза. Осторожно, он поддается на встречу Бакуго; на встречу неизвестности. Кацуки сквозь дрожь в руках накрывает его холодные губы своими. Их губы сплелись в первом, для них двоих, поцелуе, а для Изуку, так и последний. Его прервал сам Мидория, когда почувствовал как его щеки становятся влажными. Вот только плакал не сам парень. Деку видел, как старательно Кацуки пытался не разреветься прямо здесь, в последние минуты их времени, проведенного вместе. А Изуку улыбается, так ярко. — Я… я думаю, я люблю тебя… — Не делай вид, что всё в порядке, когда на самом деле всё совсем не так! — Бакуго уже не сдерживается, он не может это оставить всё просто так. Как же хотелось чтобы это оказалось чёртовым кошмаром. Кацуки очередной раз, делает движение на встречу к Изуку. Он не желает его отпускать, хочет обнять, ощутить свойственную ему прохладу на своих руках, но невесомое тело стало таять в объятиях парня. Нефритовые бабочки стали разлетаться по сторонам. Бакуго судорожно прижимает руки к себе, надеясь что обнимает он вовсе не себя. Когда блондин открывает глаза рядом уже никого не было, лишь неописуемо красивый мотылёк порхал рядом. На долго он не задержался, устремляясь вверх, скрываясь среди неба, сияющих звёзд… Кацуки понял…Это конец.