***
— Сын, нам надо кое-что обсудить, — внезапно объявил Люциус после ужина следующим днем. По его серьезному тону можно было судить, что ничего хорошего меня не ждет в этом разговоре. Но выбора мне не оставили, и потому мне пришлось проследовать за ним в кабинет на первом этаже. Скупым движением головы он предложил мне присесть в кресло по другую сторону рабочего стола. Взгляду не за что было зацепиться, ведь сквозь лакированную поверхность с трудом можно было разглядеть даже рисунок древесины, лишь отражение света подсвечника, ни пылинки, ни каких-либо иных предметов — Люциус предпочитает прятать документы в ящики стола, доставая их только когда они нужны. А прочий «хлам» он и вовсе не выносит, и поэтому ни статуэток, ни живописных полотен в его кабинете найти было нельзя. За окном безлунная ночь. Горела лишь одна свеча в подсвечнике, и содержимое полок пряталось в ее тени, не позволяя разглядеть названия бесчисленных книг, выстроенных на стеллажах в идеальном порядке. Отец не спешил начинать разговор, вальяжно расположившись в собственном кресле. Только пригубил бокал красного вина, да чинно крутил его в руке. Следил за мной, от чего создавалось впечатление, что меня медленно препарируют, как на плахе. Не нервничать под этим стальным, внимательным взглядом, было невозможно. В голове нещадным потоком крутились мысли, выискивая все моменты, где я мог по-крупному накосячить. К несчастью, находил таких я не мало, даттебае. — Стоит признать, ты довольно ловко научился уходить от тем, о которых не хочешь говорить, — наконец, он нарушил эту гнетущую тишину, размеренным речитативом. — Я бы мог похвалить тебя за это, Драко… если бы эти темы не задевали интересы семьи. К сожалению для тебя, все что ты хотел бы скрыть не является тайной для меня — мои информаторы редко меня подводят. И посему, сегодня нам предстоит обсудить некоторые, весьма щепетильные вопросы, касаемые твоей жизни в Хогвартсе. Я закусил губу от досады. Знал же, что рано или поздно этот разговор состоится. Все что я мог, это оттягивать этот момент как можно дольше. И потому всячески старался избегать родителей: вчера, как только предоставилась возможность, я сбежал в свою комнату, и даже сегодня почти не казал от туда носа. Больше для вида, развел бурную деятельность, раскатав по полу большой лист пергамента и, в коем веке, вернулся к изучению нумерологии, убивая свое время за росчерком таблиц и бесконечных расчетов. Продолжил бы заниматься этим и дальше, дабы не концентрироваться на всех тех мыслях, которым посвятил весь предыдущий день. Не думать о своей жизни, а только о цифрах, цифрах, цифрах… Но не тут то было, 'ттебае! — Начнем с того, что до меня дошли слухи, что ты якшаешься с девочкой-грязнокровкой и одним из Уизли, чья семья являются известными предателями крови. Как ты это объяснишь? — Люциус одарил меня таким ледяным взглядом, что я ощутил, как по спине пробежался холодок. К счастью, я уже довольно давно придумал ответ на подобный вопрос, что, по идее, должен удовлетворить столь расчетливого человека, как мой отец. — Гермиона Грейнджер, на данный момент, является лучшей ученицей на курсе. Могу предположить, что она по своим знаниям может обойти даже более старшие курсы. Я заметил ее твердый характер, усидчивость, а также феноменальную память, что позволяет запоминать большой пласт информации из книг, которые она поглощает с невероятной скоростью. Предполагаю, что в будущем, в независимости от своего происхождения, она добьется небывалых высот в политической, или иной сфере. У нее есть для этого не плохие задатки, — без единой запинки выдал я, в душе радуясь тому, что смог выровнять свой голос под стать самому лорду Малфою, ни капли ему не уступая. — Допустим. Но сейчас она всего лишь маленькая девочка, при том из совсем незначительной и небогатой маггловской семьи, — отец скривился, — дружить с подобными… — Это не так важно. Лучше всего почву готовить заранее. Она довольно сообразительна, и на более поздних этапах, когда она будет уже иметь вес в обществе, к ней уже будет не подступиться. — Хорошо, можешь продолжать общаться с этой девочкой. Но только общение, — сделал он акцент на последнем слове, подразумевая избежание романтической связи. — Конечно, отец, — с легкостью согласился я. Уж что-что, а ее я даже и не думал рассматривать в таком ключе. И не то что бы она мне совсем не нравится или я сказал бы что в будущем она не вырастит в красавицу… Просто не думаю я, что смогу смотреть на Гермиону как-то иначе, кроме как на ребенка, пусть и физически в данное время равен ей. Сложно судить, конечно, об этом заранее, но по моим ощущениям дело обстоит именно так. — Так что насчет отпрыска Уизли? — все также пренебрежительно продолжил он свой расспрос. — О нем самом еще рано что-либо говорить, но его братья вполне успешны. Персиваль явно уже метит на должность в Министерстве Магии, и их отец, Артур Уизли, уже обладает обширными связями в Министерстве, а также имеет авторитет среди влиятельных людей, являющихся магглорожденными. — Опять грязнокровки? — презрительно бросил он. — Как прискорбно это не было, отец, но к сожалению, надо признать тот факт, что чистокровных семей осталось не так много. Текущее положение вещей обязывает подстраиваться под современные веяния. Но, не стоит переживать, отец, Sanctimonia vincet semper. — Возможно, просто стоит следить внимательнее за тем, чтоб не допускать грязнокровок к власти? — Боюсь, это неизбежно, — качнул я головой. — Пожалуй, общение с этими людьми не пошло тебе на пользу, Драко. Тем более с отпрыском предателей крови. Между прочим, общение с Уизли может быть опасным. — В каком смысле? — Недавно меня предупредили, что намечается проверка нашего поместья на наличие следов темной магии. И к твоему сведению, стоит отметить, что ей будет руководить Артур Уизли и его люди. Эм… Да у нас же весь дом набит различными артефактами темного происхождения! — И что делать с имеющимися у нас… эксклюзивами? — С этим я разберусь сам. Можешь не переживать по этому поводу. Но вот сам факт подобной проверки меня вовсе не радует. Так что, лучше прекратить общение с этим мальчишкой. — Это будет проблематичным — благодаря этому общению у меня начали налаживаться контакты с другими учениками Гриффиндора, а также и с другими факультетами. К тому же он неплохо общается с Гарри Поттером. — Кстати о нем. Сейчас ходит множество слухов о том, что он начал набирать сторонников и вассалов. Ты слышал об этом что-нибудь? Я помотал головой. Впервые слышу подобное, да и не замечал я такого за ним, даттебае! — Некая, довольно влиятельная семья утверждает, что их наследник стал первым подчиненным, или последователем, этого юного волшебника, смотря с какой стороны на это смотреть, — сказал он с неким укором в мою сторону. — К тому же они подтверждают то, что он действительно является очень могущественным волшебником и метит на место самого Темного Лорда, как и было предсказано. Слово этой семьи имеет большой вес в магическом обществе, хоть они и не так чистокровны, как хотелось бы, но все же их словам можно верить. Только я такого не замечал за ним. Хотя, так если подумать, то откуда он узнал непростительные заклятия? Стало быть, за этим стоит кто-то влиятельный. — Могу я узнать, имя этой семьи? — Конечно, ты даже с ними знаком — Крофорды. Мы посещали в этом году их прием по случаю нового года. Сивард Крофорд сейчас является главным по вопросам финансов в Министерстве Магии, его сын Меррилл учится в Хогвартсе на факультете Слизерин, на шестом году обучения. И кажется, он еще является соседом Поттера по общежитию. Все сходится… Черт! Неужели правда? Тогда возможно он общается с нами по той самой причине, что я только что наплел своему отцу! Так если посмотреть, и Рон и я, являемся сыновьями влиятельных людей в Министерстве. Гадство! — Я о таком не слышал. Но возможно, это действительно так. Поттер обычно погружен в свои мысли и не известно, о чем он думает. В начале года он был очень сильно поглощен учебой, но сейчас его рвение почему-то поутихло, — даже интересно почему. К тому же, я так и не узнал причины его депрессивного состояния этой зимой. И, похоже, уже никогда не узнаю. — Ты общаешься с ним, как я тебя просил? — Не слишком близко, но через Грейнджер и Уизли наше общение постепенно налаживается. Только вот теперь мне предстоит провести «проверку на вшивость». Что б перед моим носом вырос еще один ублюдок по типу Волдеморта? Да вот ни в жизнь! Я не допущу подобного, даттебае! — Как ты считаешь, почему ты попал на Гриффиндор, а не на Слизерин? — вот мы и подобрались к опасной теме. — Шляпа так решила, — пожал я плечом. — И что она об этом говорила? По каким критериям ты прошел именно туда? — Крестный считает меня немного безрассудным из-за того, что я рвусь спасать чужие жизни, — ляпнул я, как всегда не подумав. Черт побрал бы этого Поттера! — Спасать жизни? — переспросил Люциус с недоверием, как будто ослышался. — Ну… это… — я же не должен рассказывать о тролле! — В начале года я помогал ученице в опасной ситуации… Сам при этом я не подвергался опасности! — Заверил его. — Еще я случайно облился неправильным зельем, когда хотел помочь своему однокласснику… Ну, в общем, похоже я люблю помогать людям? — ох как все нескладно получилось… — Ты подвергаешь себя опасности, помогая другим людям? — задал он вопрос ледяным тоном. — Не то чтобы… — И откуда ты такой дури понахватался? Ты — наследник Малфоев, это тебя должны оберегать! Когда ты это поймешь?! — начал он злится. Эх… а как все хорошо начиналось, и как я налажал под конец разговора… Ну как ему объяснить, что это неотъемлемая часть моей личности? Слышал бы он мое: «Я заберу твою ненависть, умерев с тобой», то сам вопрос бы отпал за нелепостью. Может показаться, что я не ценю свою жизнь, но это не совсем так. Мне нравиться жить, даже если порой это дается с большими трудностями и болью из-за которых опускаются руки, и все же я редко когда отчаивался до такой степени, чтоб хотелось покончить со всем этим. Но и жертвенность во мне присутствует — это отрицать тоже не стоит. Просто я никогда не считал свою жизнь ценнее прочих, а, порой, и вовсе считал ее никчемной, пока на меня не взвалили непомерный груз ответственности за судьбы других людей. Я готов был костьми лечь, если знал, что тем самым смогу кому-то помочь. Конечно, ради абы кого я бы даже не шелохнулся — этот человек должен хотя бы быть достоин спасения. С детьми итак все понятно — они дети, а значит вполне себе невинны, живут своими мечтами и прочее. Они же наше будущее и надежды. А если говорить о Саске, то я просто знал, что он запутался в своей ненависти и нуждался в спасении. И в первую очередь, от самого себя. Что до причин такого рвения? На этот вопрос я не смогу так просто ответить: их слишком много, с одной стороны, и так мало, с другой. Да и лучше не углубляться в это — хотя бы ради собственного душевного спокойствия, даттебае. Я успешно прослушал лекцию Люциуса о том, как важно то что я — Малфой, должен ценить жизнь, о значении семьи и тому подобное. Да и от темы я как-то отбился. — Я понимаю, отец. Но не могу гарантировать, что не полезу когда-нибудь кого-то спасать, но буду очень стараться самому при этом не пострадать, — прямо ему сказал. Лгать в этом вопросе я не намерен, лучше сразу обозначить свою позицию. — Да ты меня вообще не слушал! Тебе следует избегать таких ситуаций в принципе! — Вот поэтому, Шляпа меня и отправила на Гриффиндор… — тихо произнес я, для вида потупив глазки. Все же, обещать, не лезть в опасные ситуации, я никак не могу. К тому же, вся эта история с философским камнем может развернутся в ближайшее время, и я не хочу пропустить такое веселье! Как бы то ни было, жизнь без риска не для меня, даттебае! — И все же, лучше бы тебе было отправится в Дурмстранг, — негодуя, он прикрыл глаза рукой. — Не думаю, что это бы мне помогло, — заметил я, не сдержав ухмылку. — Ты еще дерзить будешь? — сдвинув руку, он сверкнул своим стальным взглядом. — Никак нет, сэр! — Ладно, иди. Позже мы еще вернемся к этой теме.***
Через пару дней все повторилось по новой, да еще и с мамой. Теперь все это подогрелось женской эмоциональностью. И вкупе с отцом они проели мне всю плешь. Да так достали, что я не выдержал и объявил, что отправлюсь в Хогвартс не дожидаясь окончания каникул. — И позволь узнать, как ты это сделаешь? — надменно улыбаясь, поинтересовался Люциус. — Поезд отбывает только в утро субботы, а сегодня еще пока четверг, если ты не забыл. — Можно подумать, это единственный способ добраться до школы, — фыркнул я. — Тони! — Тони слушает приказания мастера Драко Малфоя, — тут же появился эльф, кланяясь как подобает. — Ты же можешь доставить меня ко входу Хогвартса? — обратился я к нему. — Да, мастер. Я повернулся к родителям и развел руки: «Как видите». На их лицах красовалось выражение полнейшего шока. Наверное, сейчас отец очень жалеет о своем решении отдать мне домовика, но сделанного уже не воротишь. — Постой, Драко! — опомнилась Нарцисса, — Даже простая трансгрессия опасна для твоего возраста, не говоря уже о неизвестных последствиях переноса этими существами! — Я рискну, — равнодушно произнес я. За эти дни мне слишком сильно выебали мозг лекциями о моей безопасности, и как мне вообще надо жить. Я, блядь, взрослый человек, прошедший войну и достаточно долго был Хокаге, и слушать в очередной раз лекции о чистоте крови я не хочу и не буду, даттебае! — Тони, приказываю перенести меня к Хогвартсу, немедленно! — протянул я руку эльфу. Он тут же ее схватил, и мы трансгрессировали прямо ко входу в сам замок. Ощущения при этом не самые приятные: чувство, будто тебя протащили через узкую щель, вывернув все внутренности наизнанку, хотя было и не больно. Чем-то смахивает на Камуи, насколько я могу судить по воспоминаниям клонов. Но все же, знавал я техники переноса и получше… Но вроде бы цел, и кроме спадающего головокружения ничего плохого не ощущаю. — Спасибо, Тони! — показал ему большой палец и улыбнулся в тридцать два. — Не стоит благодарности, мастер, — скромно улыбнулся он, чуть склонив голову. — Передай теперь родителям, что я в целости и сохранности добрался до замка. А затем, можешь перенести мои вещи и оставаться в Хогвартсе. — Слушаюсь, мастер, — поклонился и собрался исчезнуть, но я его приостановил. — Стой! Мы же трансгрессировали на территорию Хогвартса? — ошалело спросил я его. — Да. Что-то не так, мастер? — непонятливо посмотрел на меня Тони. — Но на территорию Хогвартса нельзя трансгрессировать же! Ладно еще просто домовые эльфы, но со мной вместе тоже что ли можно? — вдруг я осознал насколько же маги недооценивают магию домовых эльфов! — И что, и в другие защищенные места можно попасть? — В большинство защищенных человеческой магией мест, домовые эльфы могут проникнуть. — И в Гринготтс? — Волшебный банк Гринготтс защищен магией гоблинов. Домовые эльфы не могут туда попасть подобным способом, — открыл мне истину мой великолепный эльф. — Отлично! Ты просто замечательный! — заключил его в объятия. Потом заглянул в его гигантские очи и серьезно сказал: — Только никому об этом больше не говори. Кто спросит — говори, что ты можешь переносится по тем же правилам, как и люди-маги, хорошо? — Да, мастер! — пискнул переволновавшийся эльф. — Хорошо, а теперь ступай, — улыбнулся ему напоследок, и слегка погладил по его лысой головушке. Он поклонился и тут же исчез. Хорошо, что сейчас каникулы и никого нет рядом. И никто не мог подслушать наш разговор. Все же такие вещи нужно держать в тайне. Толкнув массивную дверь, я вошел внутрь замка. Было так тихо, что каждый мой шаг отражался от стен и казался просто оглушающим. Вот оно как, когда практически никого нет в замке… Таким Хогвартс мне еще не доводилось видеть. И все же, он сильно отличался атмосферой — в нем чувствовалась жизнь и иная магия, такая свежая и воодушевляющая, что мое настроение тут же поползло вверх. Тут я чувствовал свободу, пусть и ограничения тоже были, но они меня не душили, как-то было в Малфой маноре. И это ощущение было ценнее прочего в моей новой жизни. Только вот липкое послевкусие после семейной ссоры не давало мне полноценно насладиться этим. Я прекрасно понимаю, что мне эта выходка еще аукнется в будущем, но сил терпеть такое отношение к себе уже не было. Возможно, на меня влияет гормональная перестройка организма, вытаскивая из глубин бунтарскую натуру, по причине которой не получается сдерживаться и вести себя по-взрослому. Но я все же не сожалел из-за содеянного — давно было уже нужно сорвать с себя маску пай-мальчика, что совершенно мне не подходит, даттебае. Был еще полдень. Большом зале находилось всего три человека, хотя сейчас и время обеда, — два ученика из Пуффендуя и профессор Ридлей. Совсем не густо. — Что, как жизнь? — я присоединился к девчулям, решив отвлечь себя новым знакомством. Сейчас используется всего один общий стол, раз все разъехались. — Эм… Нормально? — произнесла светловолосая девочка с загорелой кожей. — Меня Драко зовут, я с Гриффиндора, а вас? — Хейли, а это Эйлин, — указала она на девочку помладше. Та быстро покраснела — стеснительная значит… — Ты же первокурсник, да? Я согласно кивнул. — А вы? — Четвертый и второй курс Пуффендуя. Мы тебя на протяжении всей недели не встречали, значит ты только сегодня вернулся с каникул? — Именно так. Так уж вышло, что пришлось вернуться пораньше. — А как ты смог это сделать? — Воспользовался летучим порохом до Хогсмида, — не моргнув и глазом, соврал я. — Как в Хогвартсе? — Да ничего интересного… — вяло ответила Хейли. — Зубрим — вот и все развлечения. — Да-а… До экзаменов осталось всего ничего. Но я уверен — все мы сдадим, все же это не СОВ! — приободрил я. Только вот она еще больше скисла. — О, только не говори про СОВ! Мне их в следующем году сдавать, — проныла она. — И их сдашь! — улыбнулся я. — Ну уж, раз ты так говоришь, — потянула она гласные на последнем слове, а затем так же широко улыбнулась в ответ. — Тогда я точно сдам! Мы все дружно посмеялись, и даже Эйлин чуть расслабилась после нашего разговора. Затем мы еще немного поговорили о школе. Хейли рассказала о том, как проходили ее экзамены в прошлых годах и то, что ей там попадалось. К ней присоединилась вторая и тоже поделилась тем, что ей задавали в прошлом году на трансфигурации и зельям. Одним из самых жестких экзаменов оказалась история магии: там просят писать гигантские эссе по пройденному материалу. Оценка зависит насколько подробное будет изложение фактов и событий. Ну, значит, настала пора прочесть учебник. С историей у меня действительно не очень хорошо. Да я помню основную цепь событий. Но как там звали предводителей восстания гоблинов в четырнадцатом веке, я так просто и не вспомню! Попрощавшись с ними, я поплелся в «наш» кабинет: все учебники всё равно там оставил. Увидев в нем Гарри Поттера, мое настроение тут же скатилось в разряд «полный треш». Сразу вспомнился наш разговор с отцом и чем все закончилось. Читать историю резко перехотелось. А, Биджу ее раздери, надо… Разговаривать с ним сейчас желания абсолютно не было, как и вообще находится рядом. Сразу уйти не вариант: это выглядело бы ужасно грубо, учитывая, что мы итак, как и всегда, не здороваемся, кроме скупого обозначения кивком. А я уже не могу казаться невоспитанным — не зря же мне так долго прививали нормы поведения, что уже приросли к моим малфоевским костям. Так что, да, я остался, и даже был вынужден разделить соседнее место на диване, отвоевав его в продолжительной игры в гляделки. Подмывало прямо спросить Поттера, о его планах по захвату мира, но я тут же отмел эту мысль, не желая портить себе настроение еще больше. Только вот червячок продолжает точить мое сознания бесконечными вопросами на эту тему, не давая сосредоточится на прочитанном. К тому же, в кабинете уже как час стоит крайне напряженная обстановка в виде гнетущего молчания. А ведь Поттер мне даже начал немного нравится, и тут такое. Не знаю, как мне следует поступить в такой ситуации, да и слова Люциуса могут оказаться сплошным преувеличением. Только вот не только это меня беспокоит, учитывая, что я уже успел увидеть и прочувствовать нутром. Да и вся эта эпопея вокруг Поттера в целом меня вымораживает. Аргх! Целых три параграфа и ноль информации, что я запомнил, 'ттебае! Ладно, попробую отрешиться от мира. Только я и эта злополучная старьезная книженция… — Как съездил? — внезапно спросил виновник моих терзаний. — Не очень, — сухо ответил ему, на мгновение взглянув на него. И все же, странно, что он сам решил начать диалог со мной. К сожалению, не вовремя он затеял это. Уж точно не тогда, когда я так зол, на него в том числе. Демонстративное чтение учебника по истории вроде бы должно доходчиво объяснять, что я не хочу об этом говорить, или вообще общаться. Но, похоже, намек не был понят, ибо он решил все-таки докопаться: — Что так? — Не думаю, что корректно жаловаться тебе на своих родителей, — фыркнул я, заодно и припомнив, как самому было некомфортно выслушивать подобные разговоры. — И все же? — прибавил он настойчивости в свой голос. Ну вот что он доебывается, даттебае?! Мне казалось, предыдущий ответ должен прекрасно продемонстрировать, что я не хочу это обсуждать. Да и такое участие… — С чего тебе это вдруг стало интересным? — устремил на него острый взгляд, наклонив чуть голову набок. Как-то раньше у нас не мелькали подобные разговоры, да вообще мы практически не общались! — Может хочу подружиться с тобой, — сказал он так, будто сам не верит в свои слова. В этом мы с ним солидарны. И что мне ответить? Дружба мне нужда исключительно бескорыстная, и вот сейчас я очень сомневаюсь в честности его предложения. Да еще, если припомнить нашу первую встречу в магазине мадам Малкин, так ваще! — Не ты ли говорил, что тебе не нужны друзья? — раздраженно напомнил ему об этом. — Ладно, забудь, — попытался он уйти с этой темы. — Так что изменилось? — поинтересовался я, уже не пытаясь скрыть своего отношения к этому. — Раньше я тебя не знал, — сказал он очевидную вещь. На эту реплику хотелось бы рассмеяться, только вот не весело как-то. — Ты и сейчас ничего не знаешь обо мне, — иронично заметил я. Даже без учета прошлой жизни, ну вот совсем нихера он обо не знает! — Хочу узнать, — так же неуверенно прозвучало. — Мне кажется это маловероятным. — Ты что такой не доверчивый? — нахмурившись он спросил у меня. А сам как думает? — Воспитание такое, — хмыкнул я. Поттер ненадолго смолк, задумавшись о чем-то. И уже заметно прохладней поинтересовался: — Ты не хочешь со мной общаться просто из принципа, или есть другая причина? — Я просто не понимаю, зачем тебе это все надо, — выдохнул я, пытаясь успокоится. И уже более сдержанно решил ему объяснить, как все это выглядит с моей точки зрения: — Ты вроде всем ясно дал понять, что ты сам по себе и общаешься с нами только потому, что тебе это удобно. Рону ты интересен, так как он восхищается тобой с детства. Гермиона нашла себе соперника по знаниям. Мне они нравятся за то, что они открытые и искрение люди. Ты же, наоборот, скрытен, нелюдим, тяготеешь к темной магии и силе. И я сейчас думаю, что ты в корыстных целях набиваешься ко мне в друзья. Это вызывает лишь недоверие к тебе. В зеленных глазах смешалось удивление с возмущением и промелькнувшей злостью, щеки на мгновение вспыхнули красным и тут же вернули свой привычный цвет. Поттер гордо отвернулся и затем равнодушно бросил: — Считай как хочешь. Мне без разницы. Не понятно: толи мои слова действительно его обидели, толи я попал в точку, и ему это не понравилось. Но я сказал, что сказал. Извиняться я точно не буду — сам виноват. С какой-то стороны я чувствую разочарование, что он даже не попытался даже опровергнуть обвинения. Похоже он еще и горделивый, и принципиальный. Чем-то даже на меня похож, в этом, да и не только… И все же, я хочу ему дать шанс, но только если он будет искренен в своих словах и действиях. К сожалению, этого я сейчас не вижу. Я плохо знаю Поттера, и пока не совсем уверен, что хочу видеть его в своем окружении в дальнейшем, особенно, если он и дальше продолжит закрываться от всех. Дружба это в первую очередь вопрос о доверии, а сейчас нас даже товарищами с натяжкой можно назвать. Да, возможно, он имел ввиду совсем иную дружбу, чем в моем понимании этого слова — биджу этот английский не разберет, где нихера не понятно, что человек имел под словом друг! Если Поттер берет пример нашего общения с Гермионой и Роном, то, да, это имеет место быть. Но сам я не считаю их прям таки друзьями — этим словом я мог назвать всего-то пару человек, да и то чем это обернулось… Какая-то катастрофа, после которой я боюсь кого-либо звать так, даттебае. Наверное, пора уже привыкать к этому пустому слову friends. Ладно хер с ним — потом разберемся. Чтение в его компании точно не удастся, так что пойду зубрить в гостиную Гриффиндора. Пока все на каникулах, там сейчас спокойно должно быть.