Водоворот Дракона

      С Вудом мы очень засиделись. Решил он нас держать до тех пор, пока каждый не повторит все его инструкции несколько раз. И, в итоге, отпустил он нас только тогда, когда поезд начал тормозить, приближаясь к Хогсмиду.       Я несся в свое купе, как мог — из-за Вуда, я так еще и не переоделся!       — Я уже начала беспокоится, — укоризненно начала Гермиона. Похоже, она уже полностью пришла в себя.       — Никто больше не доставал тебя? — спросил я, спешно перебирая свой чемодан в поисках формы.       — Нет. Но проводница не отставала от меня, пока я не набрала тонну сладостей!       — Ну и отлично, — подытожил я, не очень вникая в слова Гермионы, уловив лишь самое главное, и, оглянувшись, попросил: — А сейчас, ты бы не могла на минутку…       — Конечно! — вспыхнув, вылетела она коридор, закрыв за собой дверь.       В принципе, я мог бы и переодеваться при ней, но это как-то неэтично в этих реалиях, тем более, когда мы наедине. Да и реакция Кудряшки-чан какая-то слишком бурная. Ох, не нравится мне это. Надеюсь, она не успела влюбиться в меня, потому, что это ничем хорошим не кончится, даттебае.       В любом случае, надо спешить — поезд уже остановился!       Недолго думая, я оставил свою серую рубашку, ибо возиться с пуговицами сейчас не время, сверху накинув галстук — в пути завяжу. Переодел только брюки и обувь, и накинул сверху школьную мантию. Шляпу, которая нужна только в праздничные дни, я взял с собой, как и джемпер, являющийся частью повседневной одежды. Попихав остальные свои вещи в чемодан, я вышел в коридор.       Там же меня ждала Гермиона, в полном одиночестве и с моей книгой в руках.       — Это нам сейчас ни к чему, — забрал я фолиант и закинул его внутрь к остальным вещам.       — Все уже давно собрались! — начала поторапливать она меня. — Быстрее, пока поезд не поехал обратно!       — Да-да, идем. — быстро проверив, что ничего не забыл, я поспешил за Гермионой.       Первоклашки уже успели уйти, а старшие пока еще не все успели сесть в предложенные кареты.       — Это, что, лошади такие? — удивленно спросила Гермиона, смешно поморщив носик от отвращения, когда мы подошли к ним ближе.       — Фестралы, — шепотом пояснил я. — Их видят не все. Просто не привлекай внимания к ним.       — Я читала, что они считаются предвестниками бед для людей, которые их видят, — испуганно прошептала она в ответ.       — Ничего подобного. Просто их могут видеть лишь те, кто видел смерть собственными глазами, — видя ее замешательство, я добавил: — Не бойся, они безопасны, так, что скорее садись в карету.       — Эм… ладно…       Неуверенно, но она заняла место внутри, а затем полез и я. Внутри уже находились две когтевранки, что на пару лет нас старше.       — О, это же о тебе все говорят, — посмотрела на меня высокая брюнетка, с крупными карими глазами. — Ты соблазнил мальчика-слизеринца из второгодок! Кажется, того знавали Терри Нотт, да?       — Ну, вообще-то Теодор, — поправил я ее, улыбаясь на эту шутку. — К сожалению, я не пытался кого-либо соблазнять. Просто он не выдержал моего шарма и беззаветно в меня влюбился, — выдохнул я с театральным прискорбием. — Но, похоже, до сегодняшнего дня, он не знал, что я уже давно помолвлен. И совсем скоро буду связан узами брака с одной милой дамой из благородной семьи Гринграсс.       — Дафной? — удивленно переспросила Грейнджер, имея ввиду нашу сокурсницу из Слизерина.       — Нет, с Асторией — ее младшей сестрой, что в следующем году поступит в Хогвартс.       — Брак по договоренности? — понятливо спросила вторая когтевранка, с короткими волосами цвета карамели. — Меня тоже выдают замуж за Армана Розье. Он окончил Хогвартс в прошлом году.       — Какой кошмар! Вас же лишают выбора собственные родители, — ужаснулась Гермиона.       — Ну, это нормально, — возразил я ей. — Когда чистокровных остается не так уж много, родители выбирают партнеров своим детям, исходя из дальности родства с другими чистокровными.       — И что, теперь ты обязан жениться на том, кого выберут твои родители?       — Не то чтобы обязан — я все еще могу разорвать помолвку, но мне тогда придется поискать другую чистокровную девушку.       — Но ты же мне сам говорил, что ты считаешь это полной чепухой?       — Это не важно. У меня есть обязательства перед моей семьей, и я буду их исполнять, — ответил я достаточно непреклонно, давая понять, что ничего в своих планах менять не собираюсь.       Пусть даже не допускает мысли об этом. Роль любовницы тоже я ей давать не намерен — Гермиона достойна большего. Тем более, что в этой стране совсем иные принципы морали, в отличии от наших. Уж о чести я наслышан, особенно, что касается женской.       Хотя я не знаю, как к этому относятся у магглов, может иначе, но мы-то все же маги и живем в Магической Великобритании, даттебае!       — Ты явно из магглов, раз не знаешь такие обыденные вещи, — обратилась к ней та, что с короткой стрижкой. Выглядела она немного оскорбленно, и неприязненно морщила аккуратный носик, осматривая Гермиону. — Это дань традициям. Если хочешь нормально прижиться у нас, то тебе нужно как можно скорее ознакомиться с нашими правилами и нормами морали.       — Кстати, — решил я прервать конфликт. — Мы с вами так и не познакомились, а уже стали видны башни замка. Я Драко Малфой, это моя подруга Гермиона Грейнджер, мы оба с Гриффиндора и перешли в этом году на второй курс. А вы?       — Ноелин Берк, Когтевран, пятый курс, — коротко ответила короткостриженная, не утруждая себя в представлении своей спутницы.       — Каришма Ратх, тоже самое, — еще более кратко ответила брюнетка. Все же ей эта тема тоже была не по душе.       — Индианка? — удивленно приподнял я брови. Кроме цвета глаз и волос, ничего в ней не наблюдалось ничего восточного.       — Наполовину. Моя мать, Розабэль, из рода Селвинов, вышла замуж за иностранца — Ранбира Ратха, — говорила она с легкой улыбкой, но с большой гордостью в глазах. — Он потомственный маг из очень богатой семьи в Индии. Являясь младшим сыном в большом семействе, он устал тесниться в узком гнезде и решил расправить крылья в чужой степи, перебравшись в Великобританию. Сейчас мой отец работает в Министерстве Магии в отделе Международного Сотрудничества, хотя это даже скорее как хобби.       Договорила она как раз к тому моменту, как мы остановились возле главного входа в замок. Мы коротко попрощались, пропустив их вперед, и я, наконец, надел свой жилет и повязал галстук. Конечно, я старался это сделать аккуратнее, но в спешке это все же довольно затруднительно. Надеюсь, никто не будет заострять внимание на этом.       — Боже, ты слышал с каким высокомерием они говорили о своей семье? — возмущалась тем временем Гермиона.       — Они так говорили только из-за того, что ты стала осуждать договорные браки, — оборвал я ее, стараясь пояснить суть конфликта. — Ты должна понимать, что мы не вправе, без веских на то причин, говорить о срыве наших помолвок. И естественно, девушкам было не приятно, когда ты заговорила об этом, когда у них выбора-то особого нет, — как и у меня, собственно. И мне тоже не нравиться, даже не то чтобы обсуждать эту тему, думать о ней, даттебае.       — Но же так нельзя поступать! — заупрямилась она.       — Конечно, можно этим пренебречь, но тогда семья просто откажется от такого ребенка. Мою тетушку Андромеду, по линии Блэк, выгнали из семьи из-за того, что она посмела выйти замуж за магглорожденного волшебника Теда Тонкса. Я ее никогда не видел, и о ней в нашей семье не говорят, — сказал я, поджав губы. — Знаю, тебе это кажется неприемлемым, но таковы устои чистокровных волшебников. Возможно, в будущем эта система и изживет себя, но точно не в нашем поколении.       — Но… — хотела она что-то еще сказать, но я ее оборвал:       — Смотри, наши потеряшки нашлись, — ухмыльнулся я, заметив Поттера с Рыжиком, что дожидались, то ли нас, то ли пока все ученики не пройдут в Большой зал.       — Гарри, Рон! — понеслась она к ним, срывая конспирацию в виде статуи в холле, и кинулась их обнимать. — Вы в порядке!       — Ну вы и лошары, опоздать на поезд, — поцокал я, качая головой.       — Только вот пришли мы намного раньше вас, — ухмыльнулся в ответ Гарри, опасливо сверкнув линзами очков, — хотя, тут надо сказать, что все пришли раньше вас, и в более хорошем состоянии, чем ты, — придирчиво оглядел он меня.       — М-м, — протянул я, выражая всю реакцию на это. — Просто я сегодня что-то совсем нарасхват, но, в прочем, не время обсуждать мой внешний вид — нам надо поспешить на церемонию, а то ваша конспирация уже только привлечет лишнее внимание. Хотя, мою известность, на сегодня, она навряд ли побьет, — самодовольно закончил я, вгоняя мальчишек в замешательство.       Интересно, в каком виде дойдут слухи обо мне и Нотте уже к завтрашнему утру? Ох, боюсь, сочинят на эту тему целую эпопею, за которой я с интересом послежу. И, надеюсь, так этот выскочка наконец от меня отвяжется.       — Ну, здравствуй, Рон, — улыбнулся я Рыжику, когда мы уже направились к дверям Большого зала. — Расскажешь, как вы умудрились добраться до школы не поездом?       — Хпф, — отвернулся он от меня, перейдя на более быстрый шаг.       — Эй, ты чего? — окликнул я его, догоняя. Я не понял: он, что, обиделся? На что? На мои комментарии к их способу передвижения? Неужели все настолько плохо было? — Эй, Рон! Ну всякое бывает, не переживай ты так.       Но он меня полностью проигнорировал и решил уйти от нас подальше, поближе к своим братьям. А Гарри, тем временем, уже направился к столу Слизерина.       — Что это с ним? — недоуменно спросил Гермиону, садясь рядом с ней и Невиллом. — Привет, ребята, — между тем, поздоровался я с остальными, коротко улыбаясь им, и затем снова посмотрел на нее, ожидая ответа.       — Не знаю, — пряча глаза, ответила Кудряшка.       Не умеешь ты врать, Гермиона. Но так уж быть, позже сам у него спрошу. А сейчас можно посмотреть на начавшуюся Церемонию Распределения.       В глаза сразу бросилась девочка с огненно-рыжими волосами, как у всех Уизли. В поезде мне не удалось ее как следует рассмотреть, а издали не так уж что-либо понятно. Но, полагаю, она, как и все ее братья, отправится в Гриффиндор.       В принципе, ничего особенного не происходило. Шляпа сперва спела новую песню, также включающую в себя краткую историю об основателях, как и в прошлом году. А затем началась сама церемония.       Все же, когда сам участвуешь в ней, время шло быстрее: иногда Шляпа думала уж слишком долго, прежде чем определить факультет, на который отправить очередного новобранца — где-то порядка пяти минут, когда как с некоторыми всего пару секунд.       Я откровенно скучал, периодически аплодируя новым рекрутам на нашем факультете. И скучал я до тех пор, пока не заметил среди первокурсников одну девочку, отправленную только что на Когтевран. Она просто невероятно похожа на маленькую версию Шион: тоже очень длинные волосы (правда, у этой они кудрявые, и вообще кажутся спутанными) почти-что белые, но все же с присутствием теплого отсвета, большие светлые глаза и молочная кожа, виднеющаяся на открытых частях худощавого тела. Когда она прошла мимо, я только убедился схожестью даже чертами лица. Только выражение на нем совсем иное — у этой девочки оно какое-то слишком мечтательное, и взор ее серебристо-серых глаз был какой-то затуманенный. Наверняка и характер диаметрально противоположный…       Да уж, с Шион было довольно сложно из-за ее характера, но зато весело, и я мог чувствовать себя рядом с ней живым.       На самом деле Жрица мне с первого взгляда очень понравилась, но потом своими словами она меня просто выбивала из колеи. Мне казалось, что этого просто не может быть: слышать из ее уст такие ужасные слова о своих починенных, что жертвовали ради нее жизнью!       Все то время, пока мы были ее сопровождающими, она просто выводила меня из себя своим эгоизмом и извечными капризами. Но, после ее откровения на реке, я наконец понял, что это все было лишь напускным. Хотя характер, у нее действительно не сахар…       Ну еще бы! Знать, что ее сила — является ее проклятием, из-за которой гибнут люди вокруг, и то, что она должна отдать свою жизнь за безопасность мира. Да, благородно и всякое такое, но не когда за ее дар боятся и ненавидят!       В общем, я только еще сильнее проникся к ней симпатией и пониманием, что наши судьбы во многом схожи. И когда она, после завершения нашей миссии, сама пришла ко мне… Да как тут устоять, даттебае?!       Жаль только, что нам пришлось расстаться так скоро — всего-то через пару дней. Все же миссия была окончена и необходимо было возвращаться к реальности. Время было вовсе не мирным. Как раз после нашего возвращения в Коноху, события закрутились с невероятной интенсивностью: постоянные стычки с Акацуки, погоня за Саске, да и вообще масштабная война с Мадарой и Кагуей. Так и получилось, что на то чтобы интересоваться, как там дела у Шион, просто не хватало времени, как и на то, чтоб просто вникать в ее послание, в котором что-то там говорилась, о каких-то всходах цветов.       Наверное, если бы не это письмо, я бы и вовсе не вспомнил о существовании этой девушки — в тот момент все мысли были посвящены совсем другому. И если говорить по существу, миссия в стане Демонов мне казалась лишь приятным сном, созданным для того, чтоб отвлечь от гнетущих мыслей.       Не знаю, что об этом думала сама Шион. Но она должна была понимать, что развернувшаяся война лишала меня возможности заботиться о чем-то ином.       А вот когда противостояние завершилась нашей победой, я получил еще одно напоминание от этой милой девушки, что вновь решила помучать меня своими загадками. Не сумев их расшифровать, я потащился вместе с этим вопросом к бабульке Цунаде, где мне отвесили неслабых люлей. И это еще при том, что я до конца не оправился от полученных ранений!       Она мне посоветовала никому об этом пока не говорить, и вообще убедиться в правдивости сообщения. Но, так или иначе, с этим пришлось повременить из-за сложности всей ситуации, связанной с войной, да и не только. Так что, я ограничился лишь ответным посланием, с обещанием навестить ее, как только выпадет подходящая возможность.       Тем не менее, все это дело затянулось еще на почти-что год. И я сорвался к ней сразу после того, как Саске вновь покинул деревню, ради своего турне «В поисках себя»: мол, искупить свои грехи, или что он там себе надумал, даттебае.       В общем! Я забил на то, что у меня еще был не готов протез, ждать его я вконец задолбался. Какаши, что только стал Хокаге, меня в любом случае сможет прикрыть и не сказать ничего против, в отличии от Цунаде-баа-чан, которая мне несколько раз вломила за подобные просьбы.       Ох, Ками-сама, до сего момента я так до конца и не осознавал, что у меня уже есть сын! Да еще такой маленький и хорошенький! Даже несмотря на то, что Кэзуки было уже чуть больше полутора лет, для меня он все равно был совсем крохой, и я даже боялся брать его на руки. Да я разрыдался от нахлынувших эмоций, что даже Шион не стала меня слишком сильно колотить за то, что я так задержался! Забавно, что он унаследовал не только мои глаза, но и полосочки на щеках, правда, почему-то всего по две с каждой стороны. Во всем остальном он был похож именно на свою красавицу-мать, и с годами я только убеждался в этом утверждении.       Не успел я отойти от шока, как Шион заявляет, что я еще не выполнил своего обещания: «Помочь дать жизнь новой жрице», а для этого нужна именно девочка. Не очень-то я помню, чтоб такое я обещание давал, но саму формулировку, кажется, слышал… Бля.       В принципе, я ничего против детей не имел. Даже наоборот — я только рад восстановить численность клана Узумаки. Но было одно но:       Проблема состояла в том, что Шион является верховной жрицей Страны Демонов, и никто ее оттуда не отпустит — политика, чтоб ее! Коноху я тоже бросить не мог, как и то, чтоб забрать детей с собой, и речи не шло: я понятия не имел как их растить в одиночку, да еще и жизнь шиноби всегда несет за собой риски. Таким образом, сошлись на том, что я буду их навещать, когда смогу, и что саму нашу связь необходимо держать в тайне, из соображений безопасности. Благо, что Страна Демонов не входит в зону интересов Пяти Великих Наций, и вообще довольно обособленна от остального мира. При этом, эта страна очень редко заказывают миссии у шиноби, больше полагаясь на своих людей.       Правда, находится Страна Демонов очень далеко. Но с моей скоростью это не было проблемой, даже Курама несильно ворчал из-за траты его чакры.       В общем, провел я на радостях с семьей аж целых два месяца, а когда вернулся, меня ждал разнос. Все же я ошибался, что Какаши не будет злиться на меня и мне все спустят с рук. Но, благо, он меня прикрыл, сказав, что я ушел на одиночную миссию. И это еще при том, что он был не в курсе моего положения, думая, что проблема опять в Саске.       К тому моменту, когда я вернулся, меня уже ожидал протез руки. И собственно, я начал пропадать на миссиях, а в свободное от них время наставникам приходилось натаскивать меня по школьной и джоунинской программе.       Все же зря я тогда забивал на теоретические знания, хотя и читал кучу всего без разбору, думая, что это мне поможет. Помогло. Но только после того, как я систематизировал те знания благодаря учителям. Отдельное спасибо нужно сказать Ируке-сенсею, что готов был "разжевывать" для меня даже самые элементарные вещи. Без его помощи я бы не справился.       Обратной стороной медали стало то, что у меня вообще не осталось времени на личную жизнь, даттебае!       Но я не стал ждать в очередной раз, когда Шион сама пришлет мне весточку. Подло это. Так что, я заявил Какаши, что мне нужен отпуск, и что я буду отсутствовать в деревне продолжительное время. На возражения, что сейчас тяжелое время и нужна моя помощь, я не повелся, твердо настаивая на своем. Джирайя с Цунаде вообще гуляли себе неведомо сколько, несмотря на глубокий кризис, и ничего!       Какаши-сенсей был крайне удивлен моей настойчивостью, но все же уступил. И я на всех парах рванул к обретенной семье, стараясь успеть до родов.       Почти успел. Всего на три дня опоздал, но Шион к тому времени уже успела прийти в себя, и показала кроху: маленький сверток, который почти ничего не весил, громко кричал у меня на руках. Мальчик, да еще и с красноватым пушком на голове, даттебае!       Узумаки! Истинный, красноволосый Узумаки! Просто невероятно, учитывая, что это сын!       Конечно, понятно, что это значит, но с остальными детьми как-то лучше пока повременить.       Я был счастлив, как никогда прежде. Даже, наверное, это было лучшее время во всей моей жизни, которое совершенно ничем не омрачалось.       Я предавался идиллии почти пол года. Только иногда посылал весточки сенсею, о том, что у меня все хорошо и беспокоится обо мне не надо.       Вернувшись, меня тут же завалили работой. Но я не жаловался.       Смиловавшись надо мной, Шестой Хокаге не забывал прописывать мне отгулы. Правда, они длились максимум неделю, а этого времени крайне мало, чтоб успеть сгонять до малышей с их матерью.       Но я исхитрился брать миссии, что не требуют слишком больших усилий, и ставил вместо себя усиленных клонов на то время, пока проводил время с пользой для себя.       Все шло довольно хорошо, пока послевоенный кризис не иссяк, и не встал вопрос моей женитьбы.       Я бы мог отказаться, но на кону стояла моя главная цель и мечта — пост Хокаге, к которому я так стремился большую часть своей жизни. Казалось бы, в чем проблема?       Проблема заключалась в том, что совет джоунинов несколько смущало то, что я не спешу жениться. По этому поводу ходила крайне неприятная молва о моей лояльности к Конохе, что делала мою кандидатуру ненадежной, несмотря на все заслуги национального героя. Особенно, если учитывать, что я по жизни не очень любил следовать правилам и прислушиваться к советам, вечно поступая по своему разумению. А без одобрения совета, об этом посте можно было только грезить, пусть Какаши-сенсей и желал поскорее скинуть бразды правления на мои плечи. Он же мне прямо и сказал о таком пренеприятнейшем раскладе. От чего я пришел в бешенство и, не став ничего ему объяснять, ушел, на последок хлопнув дверью, в последствии которую пришлось чинить вместе с обрушившейся штукатуркой.       Одновременно с давлением с этой стороны, на меня оказывалось и с иной.       Стоит сказать, что вся Коноха всячески пыталась навязать мне Хинату. Друзья недоумевали из-за того, что я не замечаю ее чувств, и посылаемых намеков окружающих. Но, блин, я так хотел оттянуть этот вопрос, а тут все пристали, даттебае!       Конечно, я понимал свой долг перед этой семьей, лишив их человека, на которого они возлагали очень большие надежды: ходила молва, что с Неджи хотели снять подчиняющую печать и сделать следующим главой клана. Каким же именно образом, оставалось внутренним делом Хьюга, но на этот счет у меня были свои подозрения. Сейчас же они особенно рьяно продвигали идею выгодного брака (скорее всего, для собственного укрепления клана внутри Конохи). О чем некоторые члены белоглазых не стесняясь заявляли мне в лицо, призывая обратить на их принцессу свой взор, давя на совесть, памятуя события двухлетней давности. Будто я хоть не миг мог их забыть.       Да и просто Хинату не хотелось обижать и оставлять с разбитым сердцем, заставляя до конца своих дней грезить о несбывшейся мечте. Но особых чувств к ней я никогда не питал.       Красивая? — да, очень. Только же дело не ограничивается одной красотой? Сам ее мягкий характер и постоянное смущение меня вовсе не привлекали. Не хватало огня. Только из-за того, что она слишком добрая и нежная натура, заставляли меня чувствовать себя рядом с ней ущербным.       Мне не хватало понимания. Глубинного понимания моих душевных травм. В сочувствии я не нуждаюсь, которое можно было легко прочесть в ее глазах. Не это мне нужно. Ни тогда, ни сейчас.       В первую очередь мне важна именно эмоциональная близость с человеком. Не будем говорить с кого это началось, но Шион зацепила меня именно своим нелегким прошлым. Да и буйным нравом, не будем это скрывать.       Сакура мне нравилась по той же причине, но все же этого было мало. Но она никогда не видела во мне сути, так что наши отношения заранее были провальными. Хорошо, что у нас так и ничего с ней и не было.       Сакура же мне уже начала прямым текстом говорить, о том какая Хината хорошая девушка, и что она давно влюблена в меня, как будто я сам этого не знал. Я вообще-то овладел эмпатическими способностями благодаря Кураме! И, к тому же, прекрасно слышал ее чистосердечное признание во время нападения Пейна.       Как реагировать на ее слова я не знал: мы с ней даже толком и не общались прежде, обменявшись лишь парочкой фраз. Да я Хинату даже не рассматривал как-то иначе, кроме как боевого товарища и свою одноклассницу! Оттого и очень упорно делал вид, что не помню этого признания, и что не понимаю всех тех намеков, которыми меня обложили со всех сторон. Но так или иначе, а на Хинате женится было моей обязанностью — я чувствовал долг перед Хьюгами, за самопожертвование Неджи, которое спасло мою жизнь.       На самом деле, было слишком много причин, по которым мне следовало подумать о женитьбе. И хотя мне это совсем не нравилось, приходилось смотреть на вещи с рациональной стороны. Я больше не был ребенком и понимал, что чтоб достичь поставленных целей, нужно чем-то жертвовать.       С другой стороны, я бы не сказал, что Шион безмерно дорога моему сердцу, но все же отдельное место в нем занимала и я искренне ее любил. К тому же, она подарила мне то, что до этого никто не был способен. Семью. Чувство принадлежности, связанное кровью, маленькую частичку себя.       Я мог бы долго распинаться о том, что Ирука-сенсей, Джирайя, Саске, и много кто еще, заменили мне семейные узы, но именно Шион показала мне, что на самом деле это значит. И мне бы очень не хотелось предавать ни ее — ту, за которой в моем сознании уже давно было закреплено звание супруги, пусть официально мы не закрепили сей союз; ни детей, которым итак доставались лишь крохи моего внимания.       Было неимоверно сложно принять решение. И все же я его принял. Даже не ради честолюбивой мечты детства, а из-за возложенной на меня ответственности. Слишком много обещаний мною было дано, слишком много жертв было принесено из-за этого, слишком многое нужно было изменить в мире. И я не мог все это отбросить только из-за своих эгоистичных желаний.       Скрипя сердцем, ненавидя себя самого, я пригласил Хинату на свидание. Потом на еще одно и одно... Вокруг вечно крутились любопытные соглядатаи, пророча скорую свадьбу. Чем безмерно меня раздражали, а Хинату заставляли цвести нежным румянцем, навивая мысли о том, что все-таки она довольно милая в своей невинности.       Окончательным гвоздем, подкрепившим это решение, стало мое условие клану Хьюга, что наши с Хинатой дети будут частью именно клана Узумаки. Дополнительным условием для Хиаши-доно было и то, что на них не будет установлена та гребаная печать подчинения Хьюг. Конечно, все это было в тайне от самой Хинаты — ранить ее нежные чувства я не желал, пусть мне самому было противно от скрытия правды.       Все же ненависти я к ней никогда не испытывал, и даже по-своему любил и уважал. Жена из нее тоже вышла неплохая. Но я все же сильно уставал от нее. Особенно было неприятно видеть разочарование в ее глазах, когда она наконец поняла, каков я на самом деле, и на это у нее ушли годы совместной жизни.       Я вовсе не святой, и у меня есть свои слабости. К моменту своей смерти я был абсолютно морально выжат от постоянной работы и притворства. К сожалению, с новой жизнью так ничего не поменялось — я продолжаю носить маски. До чего же меня это достало…       Ну, в общем, была свадьба, со всем размахом, как это было принято, учитывая, что Хината — принцесса клана. Затем, сразу после нее и беременность. Вместе с тем, я узнал и о беременности Сакуры, совпадающей по срокам с моей женой.       Так я узнал о тайном венчании Саске с Сакурой. Объявился, называется.       Вообще было довольно странным его нежелание появляться на моей свадьбе, и та короткая записка с «Поздравляю». А еще то, что о самом венчании я узнал намного позже от самой Сакуры: «А ты разве не знал?», «Я думала, что ты обиделся на него по какой-то причине…», «Вот же!».       Поди-ка он опять надумал себе что-то, и свалил все на меня. Этот теме!       Да от него даже вестей не поступало, вплоть до того момента, пока я сам не стал Хокаге! Он даже на мою инаугурацию не явился, даттебае! И вся та «весть» была в виде отчета с миссий, которые он сам себе и назначал!       И только спустя еще пару лет я, наконец, его встретил. Все новости о том, как он там, я получал лишь от Сакуры-чан и Какаши-сенсея. Да у меня даже сил на него злится не осталось, за столько-то лет, даттебае!       Но речь шла не о нем, и даже не о Хинате.       Разлад случился и с Шион, а все из-за этой свадьбы.       Да, мы вроде все с ней обговорили, и уже достаточно давно. Но все равно, это нанесло ей сильную рану, что всегда зияла между нами с тех самых пор. Усугубилось все и тем, что посещать я их стал еще реже.       Мне крайне редко удавалось выбраться за пределы даже Страны Огня, получая только краткосрочные миссии вблизи Конохи. А все из-за того, что «Молодоженам нельзя надолго расставаться» — по мнению Какаши-сенсея, который еще и попутно давал красноречивые намеки на этот счет. Гребаный извращенец, даттебае!       Чуть легче стало, когда Боруто уже исполнился один год, и я смог вырваться из лап деревни. И оставил вместо себя клона аж на целых три месяца! А вот когда я его развеял, то на меня свалилась такая тонна информации, что я провалялся на больничной койке всю неделю, с самого моего возвращения в Коноху, перепугав и всех ее жителей заодно. А бедный Курама все это время неустанно заботился о том, чтоб я «коньки не отбросил». И больше я таких длительных экспериментов с клонами не совершал.       Но вот, я о своем поступке вовсе не жалел. Потому, как даже первенец успел меня за это время позабыть, но я быстро напомнил ему кто я такой. И он прям светился от счастья, такой милый и забавный!       Араши уже тоже вскоре начал понимать происходящее и присоединился к играм. В общем, время проводили очень здорово и также скоротечно…       В целом, я не переставал мотаться туда-сюда и использовать клонов для прикрытия, но не больше чем на месяц. Хотя в любом случае, это все сказывалось негативно на моем здоровье. Впрочем, тогда на это мне было глубоко наплевать. И даже с Шион у нас вновь начали налаживаться отношения, хотя они уже никогда не вернутся в ту пору.       Так, еще через три года новая беременность, и у нас наконец-то родилась девочка… и еще один мальчик! И на том, мое обещание было исполнено.       У близняшек также, как у всех остальных моих детей, было по две полосочки на щеках, волосы, как и у меня — желтые, а глаза точь-в-точь как у Шион, что свидетельствует о их даре провидцев. Они были просто неотличимы друг от друга, что лишь половой признак мог подсказать, кто из них Нэоко, а кто Сэтору. И даже когда они подросли их было трудно различить — настолько похожи, даттебае!       Когда же я развеял своего клона в деревне, оказалось, что в мое отсутствие, Хината обрадовала его новостью об очередной беременности. И затем, у меня родилась еще одна дочь.       И в итоге, у меня четыре сына и две дочери. Можно считать план по восстановлению клана Узумаки выполненным с моей-то стороны!       Правда, если бы я действительно задался целью возрождать свой клан, то связался с Карин. Но вот ее одержимость Саске, дрянной характер и эксперименты с Орочимару, убивали любые мысли на этот счет. В общем, ну его нахрен, даттебае!       Но было бы неплохо, если с ее стороны тоже прибавилось красноволосых сорванцов. В принципе, она еще молода, тем более Узумаки, а значит у нее еще полно времени для того, чтоб завести семью.       Как бы то ни было, с тех самых пор, как я осуществил свою мечту и стал Хокаге, я вообще практически не вставал со своего рабочего места. Наконец всерьез занявшись проблемами деревни и налаживаний связей с остальными селениями. И сделал все, чтоб мир продержался как можно дольше между всеми странами. Так, постепенно, снижался и всеобщий накал военных настроений, и все перебазировалась в довольно мирное русло и в развитие промышленности. Но вот, ни на одну семью просто не хватало моего времени и сил, даже с использованием клонов.       Дети же росли с невероятной скоростью, а здоровье все сильнее подрывалось. В результате: выгорание, как психологическое, так и физическое. В довершении ко всему, обида со стороны семьи и друзей, которым не доставалось достаточно моего внимания, окончательно убивало меня морально.       В отличии от Боруто, все остальные дети понимали возложенные на меня обязанности, и принимали это как данность. И от них можно было услышать упреки в мой адрес очень и очень редко. Но даже так, лучше мне от этого не становилось…       И как итог — нелепая смерть в одиночестве, в тиши солнечного луга в окружении деревьев, в каких-то пяти километрах от деревни. И даже враг не стал составлять мне компанию, оставляя меня наедине с моими сожалениями и мыслями о прожитой жизни.       Наверно, я слишком много на себя взял, думая что успею со всем справиться и ничего не потерять по дороге. Но это привело лишь к бесконечным проигрышам по всем фронтам.       Под эти воспоминания и закончился пир. Все разошлись по своим спальням, а я даже больше ни с кем не обмолвился и словом за весь этот вечер. И провалялся еще до самого рассвета, терзаемый своими мыслями в попытках понять, правильно ли я прожил ту жизнь?