Водоворот Дракона

      В Больничном крыле я послушно отлеживался в течении еще двух дней, действительно проведя их в сомнительном состоянии практически постоянного сна. Было так хреново, что попросту не было сил даже подняться и что-то сделать.       Но все равно ночью заставил себя подойти к Гермионе и попытался «оживить» ее с помощью крови единорога. Без толку. Похоже, придется дожидаться созревания посева мандрагоры. Сколько еще нужно времени? На дворе уже наступил май, светит яркое солнце, а лекарства от оцепенения до сих пор не сделано. Бесит.       — Можно мне пойти долечиваться в спальне Гриффиндора? — спросил я злобную врачиню.       — Ты хочешь перезаражать весь факультет пневмонией? Не хватало мне еще тут пандемии!       — А если я отсижусь где-нибудь еще? Знаете, как тут жутко по ночам в окружении безмолвных пациентов? — указал я на ряд белых ширм, за которыми лежат аж восемь неподвижных людей с широко раскрытыми глазами, и все как один застыли с лицами полнейшего ужаса — это реально жутко!       — Нет, — безапелляционно.       — Вы говорили, что мне сейчас нельзя нервничать, а мне из-за них, и ночью, и днем снятся кошмары. Я же совсем не отдыхаю!       — Я сказала нет. А для хорошего сна я выпишу тебе настойку мяты.       — О нет, только не ее! Ненавижу мяту, — приуныл я. Если ее размешать хоть с чем-то еще ладно, но в чистом виде — сущий кошмар. А ведь раньше она мне даже нравилась, но с новым телом пришли и новые вкусовые предпочтения. Интересно, у Саске так же?       — Ничего, потерпишь, — злорадно хмыкнула Помфри, с гордо задранной головой отправившись в свой кабинет в задней стороне лазарета.       Я показал язык ей в спину, и пронаблюдал, как за ней закрылась дверь, затем фыркнул. Уже скоро от ребячества совсем не будет толку.       Пришлось откинуться на подушку, как велели. Как же все задалбливает уже, 'ттебае. Одни проблемы вокруг, а я еще и должен отлеживаться тут хер пойми сколько. Обстановка вокруг нагнетала уныние. Несмотря на усталость и не отпускающее головокружение, рой хаотичных мыслей мешал мне расслабиться и уснуть.       Так и провалялся в постели весь день и пол ночи, пока не достиг точки кипения и резко не вскочил с больничной койки.       Похер на все! Если мне запретили посещать занятия и идти в общежитие, я найду другое место, где не буду чувствовать себя так паршиво.       Кинул на прикроватную тумбу записку для Помфри с информацией, что буду посылать домовика за лекарством, и выломал дверь контролем магии. Остаток сил истратил лишь на то, чтоб подняться всего на один этаж и дойти до нужного кабинета. Сразу же кинулся на излюбленный диван, отпинывая на пол чужой плед, с толикой злорадства отмечая, что Очкарика-куна отсюда выселили.       Ухмылка тут же померкла, стоило только уловить чужой запах на подушке. Сразу же в голову полезло ненужное воспоминание, при каких обстоятельствах я сам покидал кабинет Рэндалла.       — Чертов Саске, — зло выдохнул в пустоту, проводя костяшками пальцев по нижней губе. Тупица.       До него даже не дошло, что целовал он здесь именно меня. Еще так грубо, даттебае.       Не зря побил его тогда. Нужно было даже сильнее отмутузить этого идиота.       Со злобой кинул подушку от себя подальше, как будто это сможет остановить поток мыслей об этом ублюдке, что с такой легкостью втаптывает в грязь чужие чувства.       Каким же я был идиотом, раз терпел все это дерьмо столько лет. И ради чего? Чтобы в очередной раз столкнуться с пренебрежением и холодным требованием наконец отвязаться.       Так какого хрена тогда он забыл в этом долбаном мире магии? Почему Хогвартс? Почему именно треклятый Гарри Поттер?       — Аргх! Прекрати думать об этом, Драко! — с силой сжимая зубы, призвал себя к рассудку. Лучше сосредоточиться на насущном. Например, на том, что как-то зябко и слишком темно — тусклого света звезд и тонкого серпа луны не хватает, чтобы полноценно цеплять взглядом хоть что-то, кроме смутных очертаний предметов. Не похоже, что я так просто засну этой ночью, так что пора применять меры, пока я тут окончательно не свихнулся. — Тони!       Конечно, несколько эгоистично с моей стороны звать домовика в самый разгар ночи только из-за того, что самому не спится, но что поделать? Сейчас я даже не могу самостоятельно зажечь свячу.       Тон-чан все-таки сходил в Запретный лес на поиски моей волшебной палочки, и даже ее нашел. Только на ней, похоже, знатно потоптались кентавры, что даже могучая многотысячелетняя секвойя не выдержала и превратилась в бусы из щепок на прохудившейся жиле дракона. Так что, творить даже элементарную магию я больше не в состоянии. И теперь приходится эксплуатировать домовичка даже для самых обыденных вещей.       — Прости, что разбудил, — откашлявшись, все же извинился перед ним, после его, хоть и заторможенного, но привычного приветствия хозяина. Такие же привычные распинания, что в этом ничего страшного нет, и что он готов хоть сутки напропалую выполнять мои поручения, я тоже пропустил мимо ушей, перебивая указаниями: — Будь добр, зажги канделябр на столе, пополни запас дров и растопи камин, а еще принеси мне из дома теплое одеяло с подушкой, — а после лениво наблюдал за их выполнением.       К сожалению, недолго: прошло всего несколько минут, состоящих из парочки исчезновений и суетливых копошений эльфа, как уже все было сделано в лучшем виде — Тон-чан даже убрал всю скопившуюся пыль и грязь щелчком пальцев. Лишь вещи по-прежнему валялись, следуя давнишнему приказу, что предметы не должны перемещаться, дабы не привлекать внимания ребят. Как же это давно было, будто с тех пор прошла целая вечность, как мы собирались вчетвером в этом кабинете…       Теперь же с Роном мы не общаемся, Гермиона пребывает в оцепенении, а Гарри — Саске.       — Тони хочет спросить хозяина, будут ли ему даны еще какие-нибудь указания? — вовремя подал голос домовичок, уже какое-то время мнясь на месте и переступая с ноги на ногу.       — Нет, можешь идти. Ты понадобишься мне лишь завтра, — совершенно без настроения ответил на вопрос. Зато домовик просиял, услышав, что он «понадобится завтра»:       — Тони будет с нетерпением ждать рассвета, чтобы выполнить все указания мастера!       — Да, да, иди уже спать, Тони, — устало отмахнулся от него.       Когда он наконец исчез, я вымученно провел по лицу рукой.

***

      Проснулся от звука открывшейся двери. Резкое движение, и я чуть не свернул себе шею. Но после увиденного, сразу же вздохнул спокойно, — если не считать кашель, который железной хваткой прицепился в эти дни.       — А, это ты, — оглядел пришедшего, и, подумав: «да ну его нафиг», лег обратно, — можешь убираться. Я не в том состоянии, чтоб с тобой в очередной раз ругаться.       Слыша, что дверь закрылась, я тщетно надеялся, что нежданный гость уйдет. Но увы.       — Я не собираюсь затевать ссору. Просто пришел поговорить, — как-то слишком мягко прозвучало с его стороны.       — Уйди. Я заразен.       — Тогда открою окно, у тебя тут ужасно душно.       Вот ведь настырный, 'ттебае!       — Я не хочу с тобой разговаривать, так что свали, — попытался я снова. Но услышав, как он что-то делает на столе, пришел к выводу, что выгонять его бессмысленно. — Как ты вообще понял, что я здесь? И дня же не прошло.       — Услышал, что мадам Помфри тебя повсюду ищет, и предположил этот вариант.       — Вот ведь злобная ведьма, — пробурчал я в подушку.       На какое-то время воцарилась тишина, прерываемая приглушенными звуками копошения вторженца. Чем больше тянулось время, тем больше мне казалось, что это давящее чувство прорвет плотину из еле сдерживаемых эмоций.       К счастью или сожалению, он первым разрушил это гнетущее безмолвие:       — Вставай. Половина двенадцатого, а ты пропустил завтрак, выпей хотя бы чай пока он не остыл.       Грр. И с каких пор он стал таким заботливым? Глядя на мнущегося в нерешительности мальчишку, снова возникает обманчивое ощущение, что он никак не может быть Учихой Саске, которого я столько лет знал. Но мы это уже проходили, и я больше не собираюсь на это вестись, 'ттебае. Тем более, что и «Гарри» прекрасно умеет скалить зубы, демонстрируя такую вот кротость только в редких случаях.       — Давай свой чай, — сделал ему одолжение, таки сев, и даже подтянул одеяло, освобождая место рядом.       Не знаю, что он смешал, но стоит признать, что Саске заваривает чай гораздо лучше меня.       — Руку убери, — возмутился я внезапному прикосновению ко лбу.       — Горячий. У тебя температура, — нахмурился он.       — Да ладно? Без тебя я бы и не понял, — с сарказмом фыркнул. Серьезно, когда он стал таким заботливым? Еще, глядите-ка, расстраиваться из-за того, что это не ценят.       — Прости, — проронил он тихо. И, поджав губы, отвернулся, будто решил снова замкнуться в себе и заняться самобичеванием, выводя меня из себя своим поведением.       Да, блять, мне не нужны твои извинения!       Как же он меня бесит, даттебае! Так и подмывает назвать его «Саске» и потребовать объяснений. Но, реально, сейчас у меня нет сил выяснять с ним отношения. Тем более ни к чему, кроме новой ссоры, это не приведет. Мне нужно время, чтоб успокоиться и принять факт, что Гарри Поттер — знак тождества — Саске Учиха, и уложить это в своей голове.       Но вот главный вопрос меня все же беспокоит: какого хрена он так и не узнал меня за все это гребаное время?!       Быть не может, чтобы я настолько кардинально изменился, что у него не возникло и малейшего предположения, ни самого крохотного подозрения, что я — это Я, Наруто Узумаки, даттебае!       Хочется просто в голос орать, какой же он идиот!       — Ты все еще на меня злишься, — прозвучало как утверждение.       Да, Десятихвостый его побери! Злюсь, да еще как!       Но бли-и-ин! Видеть его удрученным и потерянным просто выше моих сил!       — Я хотел бы попросить у тебя прощения, Драко. Прости меня за не сдержанность, иногда меня заносит.       Заносит? Да не то, блять, слово, 'ттебае. Удивительно, что эта высокомерная задница вообще научилась извиняться.       — Ладно, — вздыхаю, пытаясь унять раздражение, проговаривая это, по большей части, для себя, — наверное, мне уже давно было пора привыкнуть к твоим выкрутасам. Хотя ты не устаешь поражать меня своими закидонами… — конец предложения и вовсе скатился до шепота. После чего я прочистил горло и деловито спросил у него, заталкивая свои эмоции куда подальше: — Ну так, что нового в школе, что я пропустил?       — Наверное ты уже слышал, что директора сместили с должности?       — В общих чертах, — кивнул на его вопрос.       — Я и сам подробностей не знаю. Говорят, что к этому причастен твой отец. Вроде как, он запугал совет попечителей, что они все подписали нужный документ.       — М, он мог, — кивнул я, и, предвосхищая вопрос, пояснил: — О его планах я не в курсе: он не посвящает меня в свои замыслы, особенно, если это касается различного рода манипуляций и интриг. Так что, я не знаю, что он собирается делать со всем этим. Возможно, он планирует сам занять пост директора, или, что более вероятно, поставить удобного для себя человека. Хотя, зачем ему это сдалось, без понятия. Как по мне, ему должно хватать власти и без того — все же в его руках находится бо́льшая часть голосов в Визенгамоте за счет влияния на определенный круг людей. Да, в принципе, я и сам не горю желанием во все это вникать.       Нашел же Люциус время для вершения своих политических авантюр. Хотя старика мне не очень жалко, но все же с ним было как-то спокойнее что ли. Казалось, что он как-то, но контролирует текущую ситуацию в Хогвартсе. А после ухода директора никто не помешает Наследнику увеличить количество жертв.       Но, возможно, отцу тоже поднадоел творившийся беспредел в замке, и он решил взять всё в свои руки? Может, все из-за Гермионы, и то, что она моя подруга? Не знаю.       Саске только хмыкнул, показывая всем своим видом, что ему плевать на все это, подтвердив мои заключения и словесно:       — В принципе, меня мало волнует судьба директорского поста, как и политические дрязги в мире магии в целом. Более важно, в Хагриде нашли козла отпущения и упекли в Азкабан, обвинив его во всех нападениях на маглорожденных. Что самое примечательное, меры безопасности от этого не уменьшились, а лишь только ужесточились. И не удивительно — никто в здравом уме не будет на полном серьезе видеть в лесничем угрозы. Кроме, разве что, Локхарта, но его и сложно причислить к этому числу, — усмехнулся он невесело, покачав головой, — слышал бы ты, как он бахвалился на уроке из-за поимки Хагрида, словно чуть ли не самолично поймал его с поличным. Честно, мне очень хочется его придушить, особенно в последнее время. На днях он меня так взбесил, что еще бы чуть-чуть и я бы порешал его на месте.       — Из-за Хагрида? — с сомнением спросил его.       — Нет, это было еще до.       — Тогда из-за чего? — хотя, думаю, этот вопрос был излишним — тот изводил Поттера еще с начала учебного года. Я даже несколько удивлен, как у Саске хватило терпения не прикончить его еще в сентябре, а тем более в день Всех Святых.       — Ну, ты его знаешь, — повел он рукой, намекая на Индюшечью манию величия, — доебался до меня, назвал уродом, и восхвалял себя любимого до небес где-то с час, попутно уча меня жизни.       — Серьезно? — я аж закашлялся от смеха, представив картину, как невежда Локхарт учит уму разуму взрослого Саске, умудренного опытом. — Что же ты продолжал его слушать? — с трудом в это верится, если честно. Но тут он страдальчески закатил глаза и пояснил, не удержавшись от язвительности:       — Да вот не мог я уйти от него — твой дражайший крестный, он же мой декан, Северус Снейп, не придумал ничего лучше, чем выдать этого дебила мне в сопровождение до кабинета директора. А так, как я не знал где этот кабинет находится и пароля к нему, мне пришлось ходить с ним кругами по всему замку и слушать этот трёп.       — Дамблдор вызывал тебя к себе? Зачем? — а вот это уже звучит серьезно, 'ттебае.       — Без понятия, — пожал он плечами. — Нес какую-то чушь, хвастался фениксом, пытался поковыряться у меня в мозгах…       — Что?! — вырвалось у меня. Да, черт побери, от услышанного у меня чуть сердце не остановилось!       В голове вертелась целая куча вопросов, а я не мог спросить его не о чем из-за долбанного приступа кашля! Что Дамблдор узнал? Раскрыл ли он личность Саске? Смог ли сопоставить факты и прийти к такому же выводу, что и Сев-чан, но уже обо мне? Знает ли теперь директор о ином мире, перерождении и прочем? Не грозит ли нам сейчас опасность? — ни на один из них я не смог найти ответа, даже после предложенного стакана воды — каждый из вопросов не хотел вырываться из першившего горла, тонув в зародыше.       — Да успокойся и помолчи! — огрызнулся Учиха, раздраженно сверкая зеленными глазами, явно задолбавшись терпеть мои попытки заговорить. — Ничего такого он не увидел. Я сразу понял, что к чему, и пресек его старания, — успокоил он меня. — Хотя стоит признать, что он довольно резво это проворачивает. В отличии от Снейпа, что лишь считывает поверхностные мысли, директор умудряется быстро копаться в самих воспоминаниях, о которых сейчас вовсе не думаешь.       Черт, теперь стало действительно тревожно. Может и хорошо, что Саске сразу это замечает, но ситуация все равно опасная.       Надо будет заняться этим вопросом, и выстроить в его голове надежную защиту. А для этого придется каким-то образом договориться с Северусом и, что сложнее, с самим Учихой.       Мда, та еще задача…       — Как бы то ни было, ничего особенного не произошло, — продолжил он свое повествование. — Состроил из себя старичка с деменцией, бросил несколько загадочных фраз и отпустил меня восвояси, а сам тем же вечером лишился своего поста. Одновременно с ним забрали и Хагрида. А Макгонагалл стала исполняющей обязанности директора, сразу же объявив, что школу придется закрыть, если будет хотя бы еще одно нападение.       — Бред, — фыркнул я, и вкратце пересказал слова Северуса на этот счет, подведя итог: — Так что, в крайнем случае, если Хогвартс все же закроют, всех учащихся раскидают по другим магическим школам, коих большое множество даже в Европе. Меня, к примеру, отправят в Думстранг, как изначально и хотели, если бы мать не настояла на Хогвартсе.       — Теперь понятно, почему Хагрида оставили лесничим при Хогвартсе, когда его исключили на третьем курсе, сломав волшебную палочку, — задумчиво выдал он в ответ на мои разъяснения.       — А за что его исключили? — нахмурился я. Впервые это слышу. Я конечно, заметил, что Хагрид не использует волшебную палочку, но мне всегда казалось, что причина кроется в особенностях полувеликанов и их магических способностях.       — Не знаю, я не расспрашивал его об этом, — пожал он плечами. Впрочем, не у того человека я должен интересоваться подобным.       — Мда-а, — выдохнул я, растягивая гласные, — Хагрида все же жалко. Не заслужил он этого. Только я не знаю, как ему сейчас помочь… Кто вообще мог додуматься упрячь его в тюрьму, и, главное, за что?       — С этим как раз все довольно просто: кому надо, тот всегда найдет причину для ареста. Тем более, если учитывать увлечения Хагрида всякими опасными тварями, по типу Пушка или Дракона. А вызволить его можно всего-то поимкой Наследника. Осталось только его найти и заставить во всем признаться.       — Ага, «всего лишь»… А ниче, что я уже полгода пытаюсь разобраться с этим ублюдком? Думаешь все так просто, и я все это время какой-то херней страдал?       — Нет, я так не считаю, — Саске осторожно опроверг мои слова, хотя наверняка так и думал. — Но, возможно, дело пойдет быстрее, если ты будешь не один этим заниматься.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Я говорю, что хочу подключится к поимке Наследника Слизерина, — как само разумеющееся выдал он.       — С чего бы это? — фыркнул я, сомневаясь, что он действительно этого хочет. — Мне казалось, ты давно решил не ввязываться в это дело.       — Это было до того, как начали страдать мои друзья. А вообще, я надеялся, что руководство школы позаботится об этой проблеме. Но, похоже, мои чаянья тщетны.       А-а, «друзья», значит… Вот не знаю, говорит ли он это всерьез или нет. Как по мне, у него довольно странное понятие о дружбе. И бросим говорить обо мне, как о Наруто — там вообще дремучий лес, так что эту тему лучше вообще не развивать. Но если говорить обо мне, как о Драко, и всех других его приятелях, то тут все еще запутаннее. Казалось бы, он считает нас друзьями, но это больше похоже на чувство собственности — он обожает, когда все идет по его разумению, и проворачивает всякие выверты, когда оказывается, что у нас есть свое мнение, отличное от его собственного. Ни о каком товариществе тут речи не идет и в помине. Так что я даже не знаю, что тут вообще сказать, даттебае.       Почему-то у меня складывается впечатление, что Саске хочет поступить точно также, как и в прошлом году: говорить, что мы его друзья, пользоваться всеми привилегиями и собирать нужную ему информацию, чтобы в последний момент кидануть всех за ненадобностью, и идти разбираться с проблемой самостоятельно. Да, очень похоже на него.       — А ты случаем не хочешь получить от меня информацию, что я собрал за весь этот год, и пойти разбираться с Наследником Слизерина и василиском самому, пока я тут отлеживаюсь? — спросил его об этом напрямую. Затянувшаяся пауза только подтверждает, что я попал в самую точку. — Знаешь, бросаться туда в одиночку — прямой путь к самоубийству. Так что забудь об этой идее.       — Но так больше продолжаться не может и необходимо что-то решать! — огрызнулся он в ответ, сведя темные брови к переносице.       — Ну так подожди немного. Две недели погоды не сделают. Я чутка поправлюсь, а затем мы вдвоем порешаем проблемку.       — А ты уверен, что за две недели выздоровеешь? Я вот слышал, что ты до самого лета не оклемаешься. И, судя по тому, что я сегодня увидел, я склонен больше верить мадам Помфри, чем тебе, — указал он на меня. Наверное, видок у меня сейчас так себе.       — Ох, спасибо тебе большое за то, что веришь мне меньше, чем этой старой грымзе, — поклонился я ему от столь «великодушной честности». Слышать подобное от Саске… Что-ж, ладно, проехали. — Короче, жди, и без меня и шагу не делай. Ясно? Будь уверен, я тебя если что и из могилы достану. Я серьезно.       Если так подумать, подготовка Саске должна быть на уровень выше того же Северуса. Нет, я не хочу сказать, что Сев-чан будет менее полезен, чем двенадцатилетний мальчишка. Но этому «мальчишке» приходилось и не с таким дерьмом сталкиваться, и хочется верить, что он сможет сохранить холодный разум в критической ситуации, которая там может возникнуть.       Плюс, Саске каким-то неведомым образом оказался змееустом, что тоже может сыграть нам на руку — глядишь, и с василиском биться не придется.       Конечно, хотелось думать, что это какой-то приятный бонус от прошлой жизни. Но, к сожалению, это нечто иное — ведь я, несмотря на свой контракт с жабами, понимать Тревора от этого лучше не стал. Только вот, я что-то ни разу не слышал, что в роду Поттеров кто-то слыл великим змееустом, хотя семейка в прошлом была известна. Особенно после истории с Темным Лордом, на каждом шагу можно встретить разбор их генеалогии, как в книжном, так и в устном варианте. Так что, вопрос знания парселтанга остается открытым.       Но с этим будем разбираться потом, а сейчас речь идет о другом.       — В общем у меня уже есть небольшой план действий, где вероятность смерти не так велика. Главное, не смотреть змеюке в глаза, желательно не попадать под ядовитые клыки, и избегать Авады Кедавры от Наследника, — загибал я пальцы, продолжая развитие темы. — Обо мне можешь не беспокоиться — уж за себя постоять сумею. Оружие против Васи как-нибудь я достану, так что твоя задача на эти дни уделить внимание физическим тренировкам, ибо против этой твари магия бессильна. Полагаю, что с этой задачей ты справишься лучше меня, или я не прав?       От ответа его спас громоподобный рев моего желудка, а меня от закапывания самого себя и крайне неловкого разговора.       — Ладно, кажется тебе пора идти. Оставим этот разговор на другой раз.       — Я тебя понял, — кивнул он, и предложил: — Принести тебе что-нибудь из еды с обеда?       — У меня для этого есть домовой эльф, так что обойдусь, — отрезал я. Серьезно, то, как он пытается казаться заботливым больше похоже на подлизывание, будто пытается меня задобрить. И от диссонанса с воспоминанием о слишком принципиальном Учихе, которого я помню, меня даже передергивает.       — Эм, ладно. Что-ж, тогда до встречи. Я загляну к тебе как-нибудь на днях.       — Пока, — махнул ему рукой на прощание. А после спохватился: — Ах да, мне следует тебя предостеречь. В общем, очень не советую тебе соваться в Запретный лес. Особенно, советую остерегаться кентавров — уверяю, эта встреча тебе вряд ли придется по душе. На этом все, — добавил я, видя, что он застрял в дверях, озадаченный моими словами. Надеюсь, он меня послушает, как и на то, что эти конюхи не будут показывать носа из своего леса.       Стоило закрыться двери, маска тут же треснула. Будто не желая демонстрировать бурю на своем лице даже наедине с собой, я укрылся с головой, зарывая негодование в подушку.       — Блядство…       Я совершенно запутался в своих чувствах. Душа разрывается от противоречий. Слепое счастье граничит с безудержным гневом.       Вроде это тот же Саске, пусть и с другой внешностью, но мой Саске. И все же он несколько изменился, как и я сам. Словно другой человек и, одновременно, все же тот же.       Я так и не смог определиться, как теперь к этому всему отнестись. Не знаю, как к нему обращаться в последствии: Саске или же продолжать звать его Гарри — хах, как будто это сейчас самое главное, 'ттебае.       Даже не знаю, как начать этот разговор…       Если выдать что-то на подобии: «Привет, Саске! Спрашиваешь, почему я зову тебя так? Ну так тебя же так и звали в прошлом. Откуда я знаю? Так я сам такой же перерожденец — Узумаки Наруто. Может помнишь такого?», — прозвучит максимально нелепо.       Мне даже сложно предположить его реакцию на подобное. Что это будет? Шок, радость, недоумение? А может он будет зол, или в очередной раз сочтет меня помехой и неприятной досадой?       Так и вижу это недовольное лицо, как он цокает и отворачивается от меня. Еще будет «забавно», если он сразу же развернется и без слов уйдет, а следующим днем я получу известие, что наш великий Гарри Поттер посреди ночи сбежал из Хогвартса и исчез в неизвестном направлении, не оставив и записки на прощание. И затем еще лет десять будет шляться незнамо где, а после объявится как ни в чем ни бывало. Конечно, если еще объявится, даттебае.