No more lies, okay?

      После нашего короткого вечернего диалога мы больше не выясняли отношения, потому что всё уже было решено. Мы даже не пытались заводить его. Но было кое-что в поведении Юли, что меня удивило, и даже насторожило. Теперь, она постоянно пыталась встать поближе ко мне. Она часто обнимала меня, пыталась потрогать за плечо или потрепать волосы. Я вспомнила, как в первую неделю-две она пыталась быть ближе к Алёхиной, а теперь, что вдруг случилось? У них с Викой какой-то конфликт начался, я благодарна Богу за то, что Юля и без моих объяснений её расколола — так даже проще получается. А то начала бы на меня гнать из-за того, что я наезжаю на её подругу, тогда бы мы поссорились. А так, все, вроде, довольны остались. Кроме Алёхиной, разумеется, потому что она ну никак не хотела переставать общаться с Юлей. Она, кажется, окончательно и бесповоротно — это было заметно, в то время как Чигринец была абсолютно безразлична к ней после всех выебонов, которые Вика почему-то показывала только ей. Разумеется, что она не хотела терпеть такого отношения, создав тысячу и одну причину, добилась своего: Вика не лезла к ней.       В этот раз Юля оказалась рядом со мной совершенно неожиданно. Меня жутко ломает, уже несколько часов я обливаюсь холодным потом и не контролирую свои эмоции. Я ненавижу лезть в драки, это правда, но в такие моменты хочется бить всё и вся, только бы усмирить свою агрессию. Юля сидит вплотную ко мне, я чувствую тепло от её тела, её размеренное дыхание немного успокаивает. Внезапно я срываюсь и покрываю Сабину матом, которая тянет свой рассказ уже час. Да во мне сейчас такой пожар, что я готова собственноручно её прикончить. Мне уже плевать на то, кто она и что скрывает, дело в том, что она слишком долго испытывает моё терпение. В горле появляется ком, по щеке начинает катиться слеза, которую я тут же вытираю. Я не знаю почему, но я чувствую себя очень уязвимой в таких ситуациях, мне абсолютно наплевать на Шейко, наплевать на правила этой школы, мне хочется просто разбить костяшки до крови, а потом реветь из-за чрезмерной эмоциональности, но я держусь.       Я начинаю дрожать, меня кидает то в жар, то морозит, я в сотый раз убираю эту свою недочёлку с лица, она лезет в глаза и это меня раздражает ещё больше. Юля как будто чувствует, насколько сильно меня накрывает, она шепчет мне на ухо что-то вроде: «Не переживай, я рядом», заключает в объятия и кладёт голову на плечо. Мне тепло и уютно, я чувствую себя защищённой рядом с ней. Оказывается, она может не только доводить людей до нервных срывов и драться по причине и без. В тот момент Чигринец открылась для меня с абсолютно другой стороны. Раньше она никогда так себя не вела, наоборот, пыталась показаться более крутой, что ли, а я обычно всегда замечаю такие мелочи, поэтому оценила это. Кажется, она доверяет мне.       Чигринец подхватилась с кровати, навернула несколько кругов, шумно выдыхая, и опять подошла ко мне. — Жень, помогай мне, я не могу. Я её сейчас въебу, я тебе говорю, — Юля падает на кровать рядом. Если драки всё равно не избежать, надо хоть Юлю усмирить, потому что мне как-то совершенно не хочется, чтобы её выгнали со школы. — Та я тоже уже не выдерживаю, я вообще думала, что она какой-то там убийца или… ну трансгендер, я не знаю. А в итоге что? Ну ладно, ублажала она мужиков за бабки, Стрипуха и Синяк этого даже не стесняются, Вике вон вообще сиськи в центре города показать как нехрен делать, а эта у нас такая-сякая скромная, — меня захлестнуло зло, потому что она обманула всех, чтобы попасть в проект, а теперь ещё и признаваться не хочет, ну. Теперь уже не сдержалась я. Я была вынуждена схватить Шейко и оттащить в уборную вместе с Юлей, потому что в нашей общей комнате сразу бы нашлись телохранители вроде Алёхиной, и мы бы не проучили её как нужно. — Слушай, Сабина, ты не представляешь, какая я сейчас злая на тебя, ты меня конкретно бесишь. Просто скажи мне, что за история такая, которую ты вынуждена скрывать, — Юля прижала её к стене и смотрела прямо в глаза. Шейко молчала, по её щекам катились слёзы, мне её на секунду даже как-то жалко стало, но понимание того, что, возможно, она просто занимает чьё-то место, не на шутку меня разозлило, я оттолкнула Чигринец и сама подошла к Сабине. — Сабин, либо ты сейчас, наконец, скажешь, либо я Юле твой секрет расскажу, — намёк был очевидным. Одна Юля не догадывалась о чувствах Шейко к ней же. — Что скажешь? — Я и сама ей расскажу, Жень, — Сабина перевела взгляд на Юлю и пристально посмотрела ей в глаза. — Ты мне очень нравишься, и я хотела бы встречаться с тобой, но… — Короче, опять эти твои сопли. Та не пошла бы ты? Я не хочу это слушать. Я, вообще, по мальчикам, знаешь ли, — Чигринец перебила девушку, равнодушно отмахнулась и подошла к Жене, — Женёк, она того не стоит, ей бы вмазать хорошенько, но под дверью телохранитель Алёхина, поэтому не выйдет.       В туалет вбежали операторы, а за ними и Алёхина и девушкам пришлось прервать разговор, но теперь новость дошла и до самой Юли. Весь вечер Шейко провела в гардеробной, где размышляла над её словами. Она пыталась найти миллион причин, чтобы оправдать Чигринец, но не находила, поэтому додумывала сама. «Может, она просто не хочет признаться мне из-за своей репутации? А может, она просто уже в отношениях? Наверно, она просто боится признаться самой себе в чувствах ко мне, поэтому и не сказала ничего о взаимности» — такие оправдания додумывала Сабина, но ей в голову так и не пришла мысль о том, что Юле было абсолютно фиолетово на неё, её чувства и симпатии. Она на дух не переносила слабых людей, поэтому чувствовала к девушке исключительно некое отвращение. Шейко слишком сильно превознесла себя в своих же глазах.       Вроде как всё утихло, Алёхина что-то поразглагольствовала и тоже смылась, посчитав, что она перетянула лидерство на себя. Разумеется, что мы с Юлей переглянулись, поржали с неё, вот и всё, потому что три лидера быть не может, и ей пора бы это уже понять. Девочки общались между собой, Сабина тусовалась в гардеробной, только мы с Чигринец остались в уборной. Мы молча сидели в противоположных углах и думали о своём. Я-то хотела пододвинуться поближе и сесть как нормальные люди рядом, она тоже, судя по всему, но мы обе были слишком гордыми, поэтому так и сидели. — О чём думаешь? — я первой начала разговор. Юля, которая сидела, подогнув под себя колени и закрыв лицо руками, теперь подняла голову и посмотрела на меня. Её ярко-бирюзовые глаза долго изучали моё лицо, она долго подбирала слова, но в итоге просто сконцентрировалась и произнесла: — Можно я тебя обниму?       Я опешила. Я всегда видела в Юле бойца, непоколебимую силу духа, в общем, самую настоящую Бандитку, я и не представляла, что Чигринец может быть такой спокойной по отношению к кому-либо. Что мне импонирует в ней — это прямолинейность. Хочет вмазать за проступок — вмажет, хочет, чтобы человек заткнулся — напрямую скажет ему об этом, а если она хочет завести новое знакомство — просто подходит и протягивает ладонь, но если человек её не пожмёт — получит смачной пощёчины. Она не особо задумывалась над последствиями, жила настоящим. По её словам, она пришла на проект как раз для того, чтобы это исправить и научиться думать о последствиях. Для неё так однозначно будет лучше, но я полюбила эту девчонку как раз за её неординарность и взбалмошность.       Я взглянула на неё, улыбнулась уголками губ и указала на место рядом со мной. — Конечно можно, я не кусаюсь.       Но Юля, кажется, совсем не собиралась пересаживаться, просто продолжала всматриваться в мои глаза. — Я тебя поняла, Чигринец, — я сама подошла к ней и села рядом. Так мы и сидели несколько минут.       Холодная туалетная плитка, смех девчонок снаружи, одинаковая форма. Я обняла её за плечо, и она упала на мои колени, закрыв лицо руками. Спустя несколько секунд я услышала негромкие всхлипывания. — Юлька, ты чего? — я провела по её волосам, она лежала, свернувшись клубочком, её плечи содрогались. — Я так не могу больше, Женя.       На мгновение я перестала поглаживать её волосы, она посмотрела на меня, по её щекам текли слёзы, глаза покраснели. — Что не так? Всё же хорошо было. Это ты из-за Сабины? А тебе не поебать на неё? Ну, понравилась ты ей, ну и что? Ты гомофобка разве? Та вроде нет, вон даже Алёхину засосать успела, — я хихикнула и чмокнула её в лоб. — Жень, та не в Сабине дело, мне на неё насрать глубоко. Мне так тяжело, если честно. Нас поставили лоб ко лбу, как двух лидеров, а я не знаю что с этим делать. Я всегда чувствовала себя лидером, во всех бандах вела за собой остальных, а тут тяжелее. Блин, так странно тебе об этом рассказывать и делиться этим. Вообще, по идее, я бы должна держать себя в руках и делиться этим с кем угодно, но не с тобой. И не здесь, — у Юли явно была истерика, я просто сидела и гладила её волосы, потому что не знала, как стоит успокаивать людей в таких ситуациях. — Юлька, мне тоже очень сложно, но нам нужно держаться, понимаешь? Если сдашь заднюю — вылетишь, а нужно идти до финала, ведь так? Я всегда рядом, чуть что, мы всегда можем поговорить.       Чигринец покосилась на мои губы. Я вся напряглась, потому что понимала, что она собирается поцеловать меня, а я не хотела давать ей понять, что у меня есть симпатия к ней. Точнее… нет, не симпатия. Я сама-то ещё толком не разобралась в своих чувствах, меня пугало то, что чувства к девчонке проявились именно здесь, на проекте. Я всегда заставляла себя думать, что мне нравятся парни, у меня даже было несколько серьёзных отношений, но это всё было не тем, что можно назвать любовью. В девятом классе мне начала нравиться моя одноклассница, которую звали Ника, и чувства к которой у меня не пропадали очень долго. Я пыталась найти ей замену, вступила в более-менее серьёзные отношения с одним боксёрчиком из нашего района, но когда он помер, я вообще разочаровалась в жизни, даже Ника разонравилась, поэтому спустя несколько лет для меня в новинку было почувствовать что-то кроме ненависти к самой себе. Я боялась испортить это трепетное чувство бабочек в животе и нежности к ней, поэтому поцеловала её в щёку и начала подниматься. — Пошли, нас там заждались наверно, сейчас без нас махач начнётся, ты ж не хочешь в стороне стоять? Сейчас Сабину будут снова допрашивать, я уверена, поэтому, надо присутствовать на мероприятии, согласна? — я искренне улыбнулась и протянула ей руку. — Та я и так дойду, не потеряюсь, — она улыбнулась, подошла к зеркалу и взглянула на своё отражение. — Бля, Жень, а чё я такая стрёмная? — Красотка, шо ты мне тут голову морочишь? Умывайся и выходи. Я тебя жду в комнате, — я вышла из уборной и дверь за мной закрылась. Отойдя на несколько метров, я услышала глухие удары о твёрдую поверхность, но решила не возвращаться. «Ей нужно теперь побыть одной, я помогла, чем смогла» — я подошла к своей кровати и с лёгкостью на неё упала, размышляя о том, что сейчас произошло. Юля мне не безразлична — это я уже приняла для самой себя, во всяком случае, общаться с ней мне легко и приятно, но я не могу дать волю своим чувствам здесь, на проекте. Тут каждый сам за себя, и уж так вышло, что мы вдвоём лидеры. Так нельзя, нужно за свою судьбу бороться.       Я задумалась над тем, с чего вообще мы начали разговор. У меня была ломка и она завела меня в уборную, чтобы успокоить, но в итоге успокаивала её я. Причём ломки как и не было, чувствую себя очень даже хорошо. Любая, даже самая слабенькая ломка была для меня тяжёлым испытанием, а сейчас, общаясь с Юлей, я смогла отвлечься и забыться на некоторое время. «Как только выйдет, обрадую её своим достижением» — решила я и подошла к остальным девочкам, которые уже обсуждали всякую учебную дребедень. Мне нравилась наша атмосфера, тут мне становилось легче и это, безусловно, радовало. Я присоединилась к нашим. Вскоре к нам пришла Юля и аккуратно села возле меня. — Ты в норме? — Да-да, всё хорошо, — она улыбнулась мне и придвинулась ближе. — Вот, ну хоть сейчас ты первой пододвинулась, — я потрепала её волосы, которые она в кое-то веке распустила, и приобняла за плечо. Нам было уютно рядом, я снова почувствовала душевное тепло.