No more lies, okay?

      Я с трудом открываю один глаз, чтобы не резал свет и в недоумении встаю с кровати. Стены начинают плыть. Я еле-еле стою на ногах, чувствую тошноту и ощущаю знакомый запах каких-то сигарет. Слышу плач девочек и осматриваю комнату. Бухие «наши» плачут, Алёхина и Юля пиздятся на полу, Влада заедается селёдкой. Все в панике. Операторы стараются это запечатлеть. Я, шатаясь, подхожу к одной из камер и пытаюсь прояснить ситуацию. — Я просто спала блять, никого не трогала, что происходит?       Вика вырывает клок Юлиных волос и та отходит от неё, недовольно касаясь головы. Только сейчас я замечаю, что на мне какие-то (причём явно не мои) колготки и синяя мастерка. «Хорошо, что хоть не без лифчика осталась, и на том спасибо»       Возле меня падает мой же чемодан. Я хватаюсь за голову, паника накрывает, и я сажусь обратно на койку. К тому моменту съёмочная группа уже покидает комнату, оставив нас наедине с хаосом. Ногой подтягиваю к себе чемодан и закидываю на дно любимую мягкую игрушку. — Жень, всё окей? — Канарейка подходит ко мне, сминая подол футболки. — Ты около получаса спала, мы пытались разбудить, но у нас не вышло. — А что было-то? Вообще ничего не помню. Кого выгоняют? Что за чемоданы блять? Откуда у Роговенко селёдка, в конце концов? Юля ж выкинула вроде, — вообще, я знала про её склонности к клептомании, но затащить селёдку в общую комнату было верхом профессионализма. — Ты ничего не помнишь? — Катя расплывается в улыбке, заглядывая мне в глаза. — Разве ты не помнишь нашего бухича? — Я… я помню, что пила, сбежала на второй этаж, упала на пол. А потом, как меня Юля умыла. Ну, а дальше я уже была в кровати и проснулась. А до этого, вроде, всё хорошо было. Ну, выпила я бокальчик, потом второй, третий… я так сильно набухалась, что ли? — я закрываю лицо руками и понемногу восстанавливаю события нашего вечера. Дико краснею, чувствую испанский стыд за свои же поступки. — Меня выперли? — испуганно поднимаю голову, но Канарейка только смеется. — Жень, в общем, просто собирайся. Ты всё ещё ученица школы леди, — она похлопывает меня по плечу и направляется дальше собирать свои вещи.       По-быстрому сбрасываю всё в чемодан и направляюсь в ванную комнату. Чувствую запах сигаретного дыма и Стрипуху, которая курит, опираясь на край раковины. — Можно? — не дожидаясь ответа, забираю сигарету из её пальцев и докуриваю её. — Кто умудрился облевать унитаз? — Ты разве не помнишь? — Маша смотрит на меня с привычной кривоватой улыбкой. — Ты же и облевала, признаюсь по секрету. — Да, спасибо, пожалуй, сегодня без душа обойдусь, — отдаю окурок обратно. — Это кто-то видел? — Чигринец только, она же тебя умывать ходила. — Испанский, сука, стыд, — сдуваю надоедливую чёлку с лица и покидаю уборную. По-быстрому переодеваюсь и падаю на кровать, всё ещё не до конца осознавая ситуацию. Надеюсь на лучшее и погружаюсь в сон. Мысли путаются, девочки в комнате снова спорят. «Как же вы меня, блять, достали» — зарываюсь носом в подушку и шумно выдыхаю.       Утро было тяжёлым, признаюсь. У всех девочек было ужасное похмелье, все помнили что-то моментами и старались пересказывать остальным. Мне же пришлось рассказывать всё с того самого момента, когда я выпила энное количество бокалов шампанского. — Ну, начнём с того, что ты плясала, — Маша Пересёлкина рассказывала об этом с нескрываемой улыбкой и во всех деталях. Она на вечеринке была одной из самых трезвых, поэтому большую часть информации мы от неё и узнали. — Это было очень весело, там такие изгибы и движения были! Даже я бы так не смогла, а ты вон талант свой хоронишь. — Маш, ну и так тошно, шо ты тут на меня начинаешь компромат гнуть? — стало очень стыдно, потому что я поняла, что этот перформанс видели все. А может быть, даже учителя. — Не, ну это я хоть как-то помню. А дальше то что? — Ну, а потом явился стриптизёр, — Кошутина была больше остальных недовольна тому, что его привели, поэтому рассказывала она о нём с отвращением. — Он там со Стрипухой такой концерт закатил, что бабульки с дедульками инфаркт инсульта получили. — Хорошо, ладно, — мне было интересно, чего же я такого натворила. — А я конкретно что сделала? — Ну, со мной ты танцевала, мы по полу катались, потом обнимались, потом чуть-ли не целовались, а потом мне пришлось вытирать твою блевотину, — Юля решила выступить. И лучше бы я этого не слышала, потому что мне стало стыдно перед ней особенно. — А зачем ты это делала то? Оставила бы меня помирать, — я старалась отвечать в шуточной форме, но теперь, зная все детали нашей тусовки, боялась, что выпрут именно меня. — Потому что на тебя смотреть страшно было, я б если тебя там бросила, на утро бы и вправду вперёд ногами вынесли. Или надо было тебя оставить, чтобы ты перед преподами позорилась? — Это и преподы всё-таки видели? — меня захлестнула обида и какая-то растерянность, потому что объясняться перед ними, почему я набухалась (при том, что причины то я и сама толком не знала), было страшно. — Конечно видели, и если бы мы тебя на стул потом не усадили, ты бы перед ними на полу распласталась. А ты хотела, между прочим, — тут уже и Юля не выдержала и рассмеялась. Я же не понимала причины такого хорошего настроения. — Блин, а можно поговорить с преподавателями? Я одна уйду, — я приняла такое решение потому, что совсем не хотела подставлять девочек. Уж лучше уйду только я, чем подставлю восемь человек, которые действительно хотят изменить свою жизнь. — Женя, ты ебанутая? — Юле моё решение точно не понравилось. — У тебя голова на плечах есть? — А что лучше — подставить всех или уйти одной? — Ну, тогда я с тобой покину проект, что уж мелочиться? — Я тебя поняла, — этого мне не хотелось больше всего, поэтому я всё-таки отбросила эту идею и продолжила собирать вещи.       Мы с Юлей присели «на дорожку», потому что куда ведёт эта дорожка, мы не знали, а я, как батюшка проекта, предложила сесть всем и прочитать молитву. Ну, в общем, вышло так, что сидели только мы с Юлей. Она успокаивала меня, окончательно отговаривала от идеи покинуть проект. — Бля, ну это же вообще пиздец будет, если нас сейчас возьмут и всех вместе выгонят, понимаешь? — меня бесило решение преподавателей. В глубине души я конечно понимала, что вряд ли нас вот так возьмут и раскидают по домам, как котят, но какой-то неприятный холодный страх присутствовал. — Да, я согласна, они вообще как-то странно принимают решения. В любом случае, я надеюсь на то, что нас выгоняют не из-за того, что натворила вчера именно ты, — Юля улыбнулась и положила руку на мою голову. — Не дай Бог ты ещё хоть раз забухаешь. — Ага, я теперь с алкоголем на расстоянии в километр буду, — на удивление, я даже сама поверила в своё обещание. Теперь нужно держать себя в руках. Аминь, так сказать.       Через некоторое время мы справились со своими делами, собрали чемоданы, сели в какой-то доисторический автобус и уехали в неизвестном направлении. Юля подсела ко мне и всю дорогу мы продолжали обсуждение: строили различные теории по поводу того, куда нас отправляют, и какие испытания нас ждут, но то, что произошло, когда мы оказались на месте, нас очень сильно удивило.       По приезду мы направились в сторону наших комнат, чтобы занять кровати. Но как только мы вошли, заметили на одной из коек… человека, потому что его гендерная принадлежность сначала не была ясна, а когда он ещё и назвался «Серёгой», мы вообще выпали и не успели сделать ничего с лицами. — Ты… этот… трансгендер что ли? — я, разумеется, ничего не имею против, даже уважаю таких людей, но не знаю как себя вести, чуть что. — А разве похоже? Та не, это пацаны меня так на районе назвали. Я Катя вообще-то.       Все девочки сразу не одобрили её появления на проекте, потому что мы, хоть и каждый со своими задвигами, но за месяц успели сдружиться. Она вела себя очень высокомерно, нетактично и все поняли, что она захочет составить конкуренцию мне и Юльке — основным лидерам, которые были не рады её прибытию сильнее всех, а Чигринец вовсе смотрела на неё с издёвкой. Мы начали знакомство с Катюшей. — Так, ну первое впечатление — это то, что Юля у вас лидер. Вы же все под неё явно косите и боитесь.       Сначала мой взгляд метнулся на Юлю, потом на Катю и снова на Чигринец. Я её слова решила даже к сведению не брать, потому что человек, который находится с нами десять минут от силы, не может с такой уверенностью рассказывать кто тут лидер, а кто нет. — Кто боится? Вы меня боитесь что-ли? Жень, ты боишься? — Юля приподнялась на локти и начала по очереди допрашивать девочек. Она знала, что некоторые действительно побаивались её кулака после того, как она выжила с проекта Титаника, через несколько часов после встречи. За то время, этот несчастный Титаник получил столько пиздюлей, сколько, наверное, за всю жизнь не получал. И Юля Яворская покинула проект под предлогом «Я соскучилась по своей девочке». Никто так и не узнал настоящей причины её ухода, но большинство девочек склонялись к тому, что она ушла именно из-за Чигринец. — Я не боюсь, — ответила Влада, но все на самом деле знали, что в глубине души она боялась. Показаться слабой физически перед новой участницей ей не хотелось, поэтому она солгала. — Я тоже, — я же говорила чистую правду, потому что в своё время, чтобы отстоять репутацию, и сама неплохо умела врезать. Сейчас я хоть и не люблю драться, но если понадобится, могу за несколько ударов «уронить» человека. — Ну вот и всё. Не устраивай здесь свои правила, мы все на равных, — Юля довела разговор до логического окончания и занялась своими делами. Нам дали немного времени перед испытанием, которое мы потратили в основном на то, чтобы поближе познакомиться с Катюшей. Уж таким ласковым словом мы начали называть её, потому что у неё был достаточно мягкий характер, чего уж точно нельзя было сказать по внешнему виду: короткая стрижка, одежда унисекс и странный холодный взгляд. Хотя, на этом проекте судить по внешности было глупо, ведь каждая выглядела уж точно не как настоящая леди, даже в школьной форме. Уже после нескольких минут общения она даже показалась интересной, разговорчивой и искренней.       С первым испытанием справились почти все, хоть девочки из команды, в которой главной была, между прочим, новенькая и бунтовали, но всё же взяли себя в руки и выполнили поставленную задачу.       Когда мы с Чигринец сидели и общались, ближе к вечеру, она рассказала как вела себя Большакова во время исполнения задания. Я хотела узнать побольше о ней, раскрыть её характер. Я думала, что мы сможем подружиться, ну или хотя бы не ссориться на каждом шагу. Бывает такое чувство, когда видишь человека, и сразу же понимаешь — это твоё. Хоть я и видела в ней желание стать ещё одним лидером, давать ей такой возможности, конечно же, я не собиралась и не стала бы, но разузнать о ней ещё мне уж очень хотелось. С первых минут знакомства она показалась мне одновременно дерзкой, резкой и совсем недружелюбной, но в то же время, я оценила и то, что она умеет, не стесняясь говорить своё мнение. Пускай оно было не совсем похожим на правду, но она говорила то, что приходило на ум. Прямолинейность и умение высказывать свои мысли — важное для меня качество в характере любого человека — очень не люблю лицемеров. — Ну, короче, она там опять начала свою позицию выдвигать, подумала, наверное, что с первого же дня её все будут слушаться. Ага, хер на блюде ей. Я эту репутацию нарабатывала целый месяц, а она вздумала явиться и всех порвать, — с недовольством высказывалась Юля о поведении новенькой после испытания. — Слушай, я вот знаешь что за тобой заметила? Ты не умеешь проигрывать, признавать своё поражение. Да, это и моя слабинка тоже, но я почему-то смотря на Катю вижу в ней неслабого духом человека. Я понимаю, что ты бесишься из-за того, что не ты была главной в команде, но с заданием-то ты справилась, да? Пусть попробует себя в этом, мы-то с тобой и так знаем, и все наши девочки знают, что главные здесь мы. А она пусть на пару с Алёхиной пытается выбиться в лидеры.       Я сама себе поражалась, потому что буквально с утра, когда мы только знакомились, я имела другое мнение о ней. Как говорится, первое впечатление не всегда самое правильное. Возможно, она думала, что если придёт на проект с распальцовкой, к ней будут более уважительно относиться. Ну, а возможно и то, что она просто неправильно выразила свою мысль. Короче, мне просто хотелось иметь мнение исходя не только из слов девочек и первого впечатления, а также из своих наблюдений за ней. — Может быть, дело и не в этом. Я просто привыкла, что на проекте главная я с тобой, а тут вдруг появляется Большакова. — Юль, мы и не таким нос утирали, всё будет, — Чигринец только улыбнулась в ответ. В общем, мы пришли к такому решению: мы будем рвать и метать. А я ещё и одеяло на себя перетяну. Причём я была уверена в том, что у Юли это тоже было в мыслях, но почему-то доверять ей мне хотелось. У меня это даже удавалось, чему я была удивлена. Да, согласна, у нас странная конкуренция. Это можно назвать дружеской (или не совсем) конкуренцией. Мы выручали и поддерживали друг друга, и это помогало нам побеждать.