***
Несколько следующих дней проходят относительно неплохо. Диего даже может сказать, что они проходят... нормально..? Нормально в контексте всей его жизни, да и не без исключений в лице пары вещей. Но Валентайн не говорит и слова в сторону британца, они просто молча расходятся в коридоре. Если вдруг и встречаются, что является редкостью. Брандо старается избегать встреч с президентом. Даже мимолётных и случайных. Диего много переписывается с Джайро и, вероятно, это даже даёт какой-то свой эффект. Сейчас блондин поливает цветы в домашнем ботаническом саду. Этим, конечно, могут заниматься и садоводы, но когда Брандо испытывает сильную боль, душевную тяжесть или тревогу, он идёт сюда. В такие моменты Диего не выходит на улицу, за пределы территории, очерченной устрашающим забором — он знает, что станет только хуже. Он и без того сейчас боится осуждения, боится взглядов людей и их неодобрения... По спине британца пробегает множество будто ледяных мурашек. Он быстро поправляет волосы, для самого себя делая вид, что этим »переключает« тему в своей же собственной больной голове. Брандо вдыхает полной грудью свежий воздух и любуется различной зеленью. Ухоженные цветы, их мягкие зелёные листья, чуть прохладный воздух... Диего поднимает руки вверх и потягивается, а из-под рукавов большой футболки показываются свежие стебли порезов на плечах. Диего вдруг виновато трёт поврежденные места и выходит из комнаты. Тут он работу выполнил, но что ему делать дальше..? Колени дрожат. Это происходит часто, так что Диего давно привык. Блондин проходит по первому этажу дома, заглядывает в гостиную. Валентайна снова нет дома, так что Диего может спокойно выдохнуть. Вернее, мог бы выдохнуть, если бы это не причиняло столько боли. Диего снова голодает. Он боится еды, боится насмешек над образом жизни, над своим и без того болезненным телом. И он панически боится рассказывать об этом кому-то. Диего бесцельно ходит по дому, обнимая себя за плечи. Он не обращает никакого внимания на это, делает почти рефлекторно. Просто так теплее и живот вроде как болит меньше. И ещё ему хочется спать. Несколько последних дней он много спит, иногда пьёт чай и редко выходит из комнаты. Собственно, именно поэтому они и проходят нормально. Брандо просто надеется, что он не спровоцирует своим поведением кого-то на что-то. А вот кого он может спровоцировать и на что — вопрос, увы, частый и до сих пор остающийся без ответа. Диего не успевает заметить, как он уже открывает вторую входную дверь и выходит на задний двор. Нездорово худые ноги в шортах замерзают, а синяки лишь сильнее выделяются на бледной коже, что будто подсвечивается солнечным светом. Британец опускает голову и устремляет сожалеющий взгляд на свои конечности. Чёрные пятна на некогда мягкой коже. И ещё красные ссадины. И плохо заживающие раны и царапины. На теле Брандо вообще всё плохо заживает. - Почему..? — Британец тихо выдыхает, вновь задавая себе те вопросы, на которые он ответить, к сожалению, не в силах. Диего подходит к большому бассейну, садится на край и опускает ноги в прохладную воду. Сегодня необычайно жарко для него. Парень не сказал бы, что он вообще хорошо переносит погоду, жаркую или совсем холодную. Особенно когда температура постоянно мечется от одного края к другому. В такие дни тело ломит больше остального, голова раскалывается, а тревога лишь усиливается. Блондин не сказал бы, что он может это как-то объяснить. Это просто есть. И он ненавидит это точно так, как ненавидит отражение в зеркале по утрам. Диего отходит от бассейна и ложится на траву. Смотрит на белоснежные облака, лазурное небо, краем глаза видит листву деревьев, которая будто отражает свет. Поют птицы, шелестят кустарники, до Брандо долетает лёгкий запах цветов. Почти мирно. Возле головы британца шуршит трава, Диего устремляет чуть испуганный взгляд в сторону источника звука. Не проходит и доли секунды, как на измученном лице появляется совсем лёгкая улыбка. Диего смотрит на чёрного и пушистого пса. На того самого огромного пса, который часто гостит в этом дворе. Диего и понятия не имеет, где живёт этот пёс. Он просто видит его приходящим откуда-то и уходящим туда же. Брандо садится, снова горбит спину и раскрывает руки перед псом. Они знакомы давно. - Себастьян... — На самом деле Диего понятия не имеет, как зовут пса. Однажды он назвал его так, пёс полаял, повилял хвостом. Видимо, ему понравилось. Себастьян подходит к британцу и облизывает его щёки, носом обнюхивает плечи и шею. Неощутимо легко проходит влажным и шершавым языком по всем свежим ранам. - Не смотри на моё пепельное тело... — Брандо грустно улыбается. Диего снова ложится на траву, на бок. Усталость берёт своё. Глаза закрываются, даже несмотря на все неудобства позы, места и времени сна. Блондин как-то отдалённо чувствует, что Себастьян ложится рядом, так, будто укрывает голову Диего, возможно, от кошмаров. Ложится каким-то своеобразным полумесяцем. Всё больше и больше отдаляется ощущение прохлады ветра на коже, пение птиц стихает, шелест деревьев всё сходит на нет. После всего этого парень уже ничего не чувствует. Пустота и темнота. Никакой боли. Никакой тревоги. Ничего нет. И никого. Британец будто в вакууме. По сути, он даже сам себя не чувствует. Нет больше и тяжести раненного тела. Нет самого Диего. Но тьма постепенно уходит, вырастает золотая трава и солнечный свет заливает всё вокруг. Лазурное небо и бескрайнее поле. Диего озирается, но не видит ничего и никого, кроме огромного количества травы, что уходит за горизонт. Пахнет детством. Полевыми цветами и травой. Запах свободы. Голубые глаза устремляются в небо, точно такое же яркое небо. Безоблачное. Брандо резко поворачивается и улыбается. Он делает пару осторожных шагов, руками отодвигая траву. Вдыхает полной грудью, мысленно надеясь, что тело не прорежет резкой болью. И этого не происходит. Диего раскидывает руки и разбегается. Пушистые волосы улетают назад, пока парень бежит куда-то вперёд. Бесцельно. Без каких-то мыслей... он просто бежит. Диего наконец-то свободен от всего. - Диего!.. — Звук доносится откуда-то сбоку. Брандо резко оборачивается. А затем, кажется, ещё быстрее бежит к тёплому голосу. Его владелец слишком хороший. Диего оказывается рядом со знакомой спиной, длинными прямыми светлыми волосами и зелёными глазами. Брандо останавливается в метре от теплоты чужого тела, они стоят всё ещё посреди огромного поля. Они вдвоём. Никого больше нет. Диего улыбается в ответ на улыбку губ в зелёной помаде. И оказывается в объятиях. Мягких. Почти настоящих. - Джайро... — Диего утыкается носом в плечо Цеппели. Проходит несколько минут. Или часов. Или даже дней... Диего не знает. И не хочет знать. Лишь бы это продлилось ещё немного. Ещё чуть-чуть. Лёгкие руки на спине пальцами пробегаются по лопаткам, невесомо очерчивая каждый шрам и синяк, наверное, они так и остались едким напоминанием о той жизни, которая подстерегает Брандо каждую минуту. Диего резко оттягивают за плечи, больше он не чувствует то приятное тепло, которое исходит от Цеппели и его объятий. Он чувствует боль ожогов. Брандо оборачивается, смотрит на того, кто с неведомой силой и скоростью оттаскивает его всё дальше и дальше от Джайро. Эти самые глаза. Диего пронзает тревога. Частое сердцебиение возвращается. Снова всё исчезает, но руки продолжают тащить его в пустоту. Британец открывает рот, чтобы закричать, но ничего не происходит. Ни звука. Ком в горле не пропадает, разве что только увеличивается до неведомых размеров. Он, вероятно, скоро разорвёт глотку британца. А скорость полёта тем временем только увеличивается. Парень вместе с обжигающими руками и холодными глазами летит в никуда. Диего открывает глаза и садится. По обеим щекам текут две слезы. Боль в солнечном сплетении снова проявляется, а сердце отплясывает до жути быстрые ритмы. Это происходит каждый раз, когда Брандо просыпается. Себастьян поднимает голову и садится рядом с Диего. Обнюхивает его лицо, а затем мягко слизывает слёзы со щёк. Себастьян хороший. Диего улыбается так, как только может, гладит пса по голове и целует в нос. Себастьян заслуживает бесконечную любовь. Пёс утыкается носом в карман шорт Диего. Там лежит телефон. Брандо вскидывает бровь и достаёт его. Пока он смотрит на время, пёс, положив голову парню на колени, будто изучает его лицо. - У нас мало времени, и ты предупредил меня... Так кто же ты такой, Себастьян..? Откуда ты? — В ответ Брандо получает внимательный взгляд, взгляд человека, а не собаки, и короткий лай. Британец поднимается с земли, отряхивая шорты и футболку от налипшей травы. Чувства постепенно возвращаются, а вместе с ними и вся боль. Во сне было лучше. Сначала было лучше. Себастьян стоит рядом, высунув язык из пасти, внимательно смотрит. А затем разворачивается и уходит куда-то за пределы участка, и Диего абсолютно не имеет понятия, куда. Там ведь кусты, а за ними — глухой забор. Есть ли там какой-то лаз? Брандо пожимает плечами и трёт болящую шею: поза, в которой он провёл несколько часов сна, даёт о себе знать. Пожалуй, не стоит больше вот так засыпать. Диего надеется, что он не забудет об этом.***
По позвоночнику будто бьют чем-то тяжёлым, Диего чувствует это только так. Он снова не видит, что происходит за его спиной — может только чувствовать невыносимую близость Валентайна и физическую заполненность. И сильную боль. Острую, пронзающую, практически уничтожающую. Поза из раза в раз не меняется. Британец никогда не видит лицо президента, только мимолётным взглядом может присмотреться в его глаза. Колени дрожат, несмотря на то, что они являются буквально единственной опорой. И ещё они болят. Невыносимо болят. Диего всхлипывает, приоткрывая рот. Он бы закричал, закричал бы очень громко, возможно, даже попросил бы о помощи, но только Валентайн пресекает все попытки. Грубо закрывая рот Брандо своей рукой, он не оставляет и шанса для британца. Тот слишком слаб, настолько, что просто не сможет убрать столь сильную руку от своего рта. Слёзы текут по щекам, капают президенту на ладонь. Тот недовольно шипит прямо на ухо Диего. Брандо мотает головой, пытается увести её в сторону — дыхание горячо настолько, что, кажется, сейчас оставит огромный ожог на шее и лице. Но Валентайн ведёт в ту же самую сторону, лишь сильнее прижимая ладонь к лицу Диего. - Не люблю, когда говоришь без дела... Диего трясётся. Ему страшно и мерзко — от ситуации, от комнаты, от самого себя. Слёзы капают лишь чаще и сильнее. Он снова виноват. Он не должен говорить без дела. Это никому не нравится, никто не станет его слушать. А если и станет, то тому быстро надоест... Вроде как Диего где-то слышал это. Валентайн сбивается с собственного темпа, значит, всё почти кончено. Ещё одна унизительная ночь почти позади. Диего закрывает глаза и больше себя не держит. Снова не держит. Начинает громко всхлипывать, потому что ничего другого он не может. Диего медленно считает про себя что-то. Наверное, секунды. Или толчки, которые он только чувствует сзади. Когда счёт доходит до пятнадцати, всё заканчивается. Почти всё. Долгая пауза. Невыносимая. Брандо знает, что после неё он почувствует пустоту и боль. Ещё большую боль, чем обычно. И ещё большую пустоту. С каждым разом его будто накрывает лавиной, новая сходит и ложится поверх старой. А где-то под всеми снегами находится маленькое тело, хрупкое, продрогшее и уже почти безжизненное. С каждой новой лавиной всё меньше вероятность, что это тело найдут. Найдут, опознают, может, вылечат. Почти нет шансов, что Диего Брандо когда-то вылечат. Это просто на грани какой-то болезненной фантастики. Может, выдуманной лишь его мозгом. Таким же больным, как и тело. Диего, оставшись без сдерживания руками Валентайна, падает на кровать и переворачивается на спину. Без эмоций смотрит на президента, который довольно быстро одевается, только слёзы бегут по лицу и уголки губ сильно дрожат. Брандо даже касается их пальцами, чтобы убедиться, что это не очередное несуществующее в реальности ощущение. - П-прости, я... - Закрой рот, Диего. Британец молча пытается приподняться, чтобы поправить подушку, но тело в очередной раз подводит. Нехватка энергии лишь сильнее даёт о себе знать — всё же Диего не ел уже достаточно долго. Руки слабеют, и тот падает обратно на столь неудобно лежащую под головой подушку. Валентайн несколько секунд смотрит на бледного британца, будто оценивая его состояние. А потом небрежно (и будто с отвращением) бросает то, о чём Брандо не сможет перестать думать ещё половину ночи, пусть даже и во сне. - Поешь с утра. Диего остаётся один в комнате, лежит и смотрит вверх. Поесть с утра... Звучит как что-то невыполнимое. Британец измученно стонет, хватаясь за живот. Из последних сил садится на кровать, кое-как поправляет подушку и снова падает на спину. Мерзко. Ещё днём парень смотрел на голубое небо, а сейчас он не желает вообще что-либо видеть. Брандо закрывает глаза, утирает все слёзы, которые успели затечь в уши. Самое неприятное в том, чтобы плакать и при этом лежать спине — тот факт, что падающие слёзы затекают в уши. По позвоночнику пробегает волна мурашек, потому что становится ещё холоднее и ещё хуже от этого. Диего смотрит в бок, заботливо обнимает плюшевого динозаврика и снова засыпает, наверное, надеясь, что сон хотя бы в самом начале будет приятным.***
Джайро Цеппели: доброе утро, малыш Диего. Диего Брандо: доброе! думаю, я сегодня пройдусь по улице, не очень хочу сидеть дома. хочешь со мной..? Джайро Цеппели: буду рад. можем снова зайти за кофе, если хочешь. Диего Брандо: тогда через полчаса в том же самом кафе? Джайро Цеппели: да, прекрасно. до встречи, хороший!! Диего быстро моет тарелку из-под каши, овсяной каши на кокосовом молоке. Конечно, тело ноет из-за непостоянности приёмов пищи и слабости, но Брандо не обращает на это большого внимания. Быстро выходя с кухни, Диего смотрит в зеркало и заправляет белый бадлон в те же самые брюки, в которых он последний раз виделся с Джайро. Шею он всё ещё скрывает. Как и все остальные синяки, ссадины, шрамы. Быстро надев тёмно-синий большой кардиган с нашитыми белыми овечками, Диего стремится покинуть это место как можно скорее. Оставаться дома почти нет сил, у Диего остаётся только слабая надежда, что на улице будет получше. Путь он проделывает тот же самый, но не доходит до конюшни и остаётся возле местного кафе. Джайро подходит вовремя. Буквально идеально, наверное, секунда в секунду. Диего жмётся возле стены, смотрит в телефон и, подняв глаза, видит Цеппели. На лице появляется совсем небольшая улыбка. - Привет! — Брандо медленно подходит к итальянцу, будто стесняется. — У тебя красивая куртка... - Спасибо, — на Джайро сегодня тёмно-зелёная куртка с фиолетовыми рукавами, а сам парень приветливо улыбается, — могу то же самое сказать про твой кардиган. Ты выглядишь очень мило в нём. Я скучал по тебе! - Я тоже... Диего пьёт карамельный латте, холодный латте. С большим количеством сахара и карамельной крошкой. Джайро пьёт цветочный лимонад, кажется, с лавандой, яблоком и большим количеством льда. День сегодня не такой уж и жаркий, но достаточно тёплый, чтобы позволить себе холодные напитки. Брандо думает о том, что он, возможно, даже не будет потом ругать себя за это. Несколько часов пролетают незаметно. Диего и Джайро гуляют по центральным улицам, проходят по части Пенсильвания-авеню, затем сворачивают куда-то ещё. Диего не следит. Ноги начинают ныть от усталости, Цеппели много шутит, и Брандо почти искренне смеётся. Прикрывает рот рукой, извиняется за смех, такой непродолжительный и тихий. Итальянец лишь молча удивляется тому, что Диего вообще приносит извинения за такие вещи. Солнце приятно греет спину и голову, городской шум же вовсе не достаёт, скорее просто оттеняет голос Джайро. Городской шум в этой ситуации есть что-то хорошее, но, как обычно, это не идёт вечно. Резкий выстрел, до безумия громкий, быстрый, режущий звук. Диего не успевает понять, что это. Он в панике оборачивается, чтобы увидеть, что могло издать такое. Сердце стучит, стучит слишком быстро. И дышать тяжело. И будто бы больно. Брандо хочет проверить свою спину. Может, это выстрел? В него попали? Британец теряется в мыслях. Тонет. Брандо не может найти выход из спутанного клубка, он снова не может выбраться. И распутать тоже не может. Страшно. Невыносимо страшно, как теми ночами, когда дверь спальни только-только открывается, когда Диего понимает, что ему не сбежать. Тогда он испытывает такие же ощущения. Может, слабее, может, такие же. Он не понимает. Звуки смешиваются в один и давят. Ломают. Почти уничтожают. Органы будто поменялись местами, и британец в панике резко оглядывается назад. Диего уже не надеется найти спасение, потому что это состояние приходит слишком часто и неожиданно. Никто и ничто не помогает. Хочется плакать, просто спрятаться и рыдать до тех пор, пока слёзы не закончатся. Брандо правда пытается что-то делать с этим состоянием, но каждый раз только сильнее и сильнее проваливается в бездну самокопания и не самых утешительных выводов. Парень закрывает лицо руками, судорожно старается отдышаться. Болезненные удары собственного рассудка попадают прямо в цель. Диего вдруг чувствует мягкую руку Джайро, которая накрывает бледную ладонь. Это привлекает внимание, британец опускает руки. Цеппели встаёт напротив, смотрит в глаза, и медленно, тихо, заботливо говорит то, что Брандо в глубине своей души так надеется услышать. Итальянец действительно залезает в самую глубь души британца. Он вытаскивает наружу эти мысли и соединяет их воедино нитью своего голоса. - Диего, это просто выстрел. Полицейские ехали мимо нас, видимо, ловили преступника. С нами всё хорошо, ты не ранен. Ты понимаешь это? Диего кивает. Медленно, неуверенно. Старается дышать спокойно, но не получается. Говорить тоже не выходит. Брандо вроде понимает, что хочет сказать, но как только пересохшие губы приоткрываются, с них срывается только тихий шёпот и бессмысленные обрывки. - Я подниму руку, тогда мы вместе вдохнём. Когда я опущу руку, тогда вместе выдохнем. Хорошо? Старайся делать это как можно спокойнее. — Джайро получает короткий кивок, поднимает руку. Чувствует, как Брандо судорожно вдыхает, делает это вместе с ним. Затем опускает руку, видит опускающуюся грудную клетку британца, снова повторяет за ним. — Вот так, солнце, всё хорошо. Они продолжают делать это, а Диего постепенно перестаёт трястись. Джайро мягко улыбается, и когда все признаки сходят на »нет«, Цеппели берёт Брандо за вторую руку, но взгляда от лазурных глаз не отрывает. - Как ты, Диего? - Мне лучше. Спасибо, ты, т-то есть ты мне... Я, ну... — Британец грустно вздыхает и прикусывает губу. - Это была паническая атака, Диего. Я просто помог тебе справиться с ней. Как ты сейчас себя чувствуешь? - Мне тревожно... - Предлагаю пойти отсюда. Ты правда невредим, Диего. Никто не ранил тебя. Джайро убирает руки и даже, как Диего кажется, отходит от него. Чуть-чуть. Брандо краснеет, отводит взгляд и поправляет волосы. Он так сильно хочет ощущать тепло рук Цеппели на своих собственных, бледных и всегда холодных. - Джайро... - Да, солнце? - Можно я буду держать тебя за руку? Пожалуйста... — Диего вытирает рукавом глаза, в которых копятся слёзы какого-то отчаянья и страха. Брандо боится, что его отвергнут, может, даже перестанут общаться. - Конечно, почему нет? — Итальянец снова берёт британца за руку, в этот раз ещё мягче. — Тем более, если вдруг тебе так будет спокойнее... - Спасибо... — Диего спотыкается на ровном месте, но Джайро успевает его поймать, заключая в мягкие объятия. Брандо уже не хочет вылезать из них. - Ты чего, Диего? - Спотыкаюсь о страх, видимо. — Британец отшучивается. — Не знаю, на ровном месте вроде... Видимо, я просто устал. - Проводить тебя домой? Диего смотрит на часы. Он не знает, что будет, если Валентайн увидит Джайро или наоборот. В любом случае, наверное, придётся объяснять кому-то из них ситуацию, может, врать. Брандо не хочет этого. Он вообще не хочет врать. Можно сколько угодно скрывать что-то или недоговаривать, умалчивать, но не врать. Часы показывают сорок минут шестого. Значит, что в запасе ещё примерно полтора часа. - Весело... — Диего говорит это только для себя. В голове уже построилась, наверное, логическая цепочка событий. С какой вероятностью итальянец захочет в гости? Да и сможет ли британец ему отказать? — Да, наверное. С тобой хорошо, Джайро. Я живу не очень далеко отсюда... - Я не попытаюсь напрашиваться в гости, если что. Я понимаю, что ты очень устал за весь сегодняшний день, да и я тоже. Так что веди, хороший. Дорогу домой Брандо растягивает как только можно. Ему слишком нравится слушать забавные шутки Цеппели, милые рассказы про природу. Да, и пусть Диего молчит, но он когда-нибудь тоже что-то расскажет. Наверное. Если соберётся с силами и мыслями, но это с каждым разом больше похоже на что-то невыполнимое. Это даже не стимуляция для работы над чем-то, это скорее ещё один факт из жизни Диего о его характере и вообще состоянии. - Красивый дом, Диего! — Джайро стоит возле ворот и разглядывает тёмно-коричный особняк с готическими мотивами. — Когда я смотрю на тебя, я скорее представляю милую квартирку с уютным интерьером и картинами динозавров. Но сейчас не об этом. Я напишу тебе, как приду домой. - Да, спасибо... Джайро обнимает Диего. Снова. И он делает это так мягко, приятно и заботливо. Брандо никогда не испытывает ничего подобного. Но, конечно, он ощущает это каждый раз, когда обнимает Джайро. Невероятное тепло в душе. По форме концентрации оно напоминает что-то круглое, что-то вроде монетки. Однако это ощущение расплывается по всему телу. Кажется, что исцеляет его. Спустя несколько минут парни расходятся — Диего заходит за забор, а Джайро отправляется вниз по улице, этой дорогой обычно начинается путь Брандо в конюшню. Британец даже завидует Джайро. Будто скрытно посмотрев в след итальянцу, Диего проходит по нелюбимой тропинке, на пару секунд задерживаясь лишь ради цветения таких прекрасных ирисов. - Вы такие красивые... Все вы. — С цветами нужно говорить. Это делает их жизнь лучше. Мимо пролетает шмель, на пару мгновений привлекая этим внимание голубых глаз. А затем британец снова смотрит на тёмно-фиолетовые цветы со светлыми серединками. — И распускаетесь вы прекрасно... Такие невинные и тяжёлые одновременно. Диего хочет говорить себе такие слова. Хочет, но вместо этого каждый раз вырывается лишь болезненная ненависть к самому себе. Он, наверное, осознаёт что-то, пока что осознаёт. В завтрашнем дне Диего уже не уверен, он не уверен даже в сегодняшней ночи. Слишком далеко и тревожно близко одновременно. Тяжесть в солнечном сплетении придавливает к земле, и Брандо быстро поднимается в свою спальню, чтобы спрятаться там. По пути он не замечает ничего. Диего Брандо: хей, Джайро, спасибо, что помог мне с... панической атакой, да. я правда благодарен. Джайро Цеппели: не благодари за это, хороший. и, если что, я всегда могу тебе помогать. было бы плохо (и странно..?), если бы я оставил тебя одного там или просто стоял рядом. между тем, я дома. Диего Брандо: сколько прошло с нашего расставания? ты живешь так близко? Джайро Цеппели: ну, двадцать минут ходьбы. не так уж и близко, но и не другой конец города. ладно, думаю, я пойду спать, завтра рано утром у меня практика. так что спокойной тебе ночи, солнце Диего. Диего Брандо: и тебе спокойной ночи, сладких снов, Джайро. - Двадцать минут..? Сколько же я стоял в саду тогда? Диего, наверное, никогда уже не узнает ответ на этот вопрос. Впрочем, он либо и сам забудет про то, что когда-то задавался этим, либо ему станет всё равно. Обычно так и бывает.