А Пёс ли?

Несколько дней спустя Громов сидел у себя в кабинете и разбирал какие-то документы. Как вдруг в дверь кто-то несмело постучался. Громов оторвал свой взгляд от писанины и сказал: — Войдите. Дверь кабинета приоткрылась и внутрь несмело заглянула Лена. Она решила попросить у начальника прощения и попроситься обратно на работу. Это решение далось ей нелегко, но всё же Жарова наконец-то решилась ответить за свой поступок. Но когда она встретилась со строгим взглядом Громова, то ей помимо воли стало не по себе. Лена нервно сглотнула слюну и сказала: — Добрый день, Борис Борисович. — Добрый день, Елена Николаевна, — холодным тоном ответил он ей, — что Вы хотели? На самом деле начальник отдела прекрасно понимал, что хочет Лена, но решил немного помучить её. Он ждал, когда она придёт к нему с повинной. Громов нахмурил брови, ожидая ответа. — Борис Борисович, — собравшись с духом начала говорить Жарова, — мне очень стыдно за своё поведение и я хочу попросить у Вас прощения. Я немного сошла с колеи. Посудите сами: Макс ушёл, Лёша ушёл. Мне было очень плохо, а тут ещё и Таня появилась и Александр Иванович достал со своими «умными» речами. Представляете, он посмел сказать мне, что я плохо выгляжу. Лёша всегда делал мне комплименты, а эта наглая рожа в очках ещё смеет меня обижать… В общем, я не выдержала и сделала то, что никогда не делала: тупо напилась. И сейчас очень жалею об этой своей глупости. Простите меня, Борис Борисович, я искренне раскаиваюсь и очень хочу вернуться на работу. И Лена виновато опустила глаза, ожидая реакции Громова. Тот в свою очередь, выслушав монолог Жаровой, внимательно смотрел на неё. Ему в глубине души было очень жаль её, как дочь лучшего друга, которую он практически знал ещё с пелёнок. И он решил сжалиться над ней. — Знаете, Лена, — сказал Громов, — а я ведь на самом деле Вас не увольнял. Я ждал, когда Вы придёте и признаете свою вину. И решил дать Вам второй шанс, в память о лучшем друге. Лену обрадовали слова начальника: ведь она очень любила свою работу и была рада вернуться. — Тем более, что в лаборатории сейчас полный бардак из-за новой безалаберной лаборантки, — добавил он. Жарова пожала плечами. — А за Александра Ивановича не волнуйтесь: с сегодняшнего дня он уволен, как и эта фифа-лаборантка, с которой он уехал на «задание» на моей служебной машине, а оказались, почему-то, в сауне, — брезгливо поморщился Громов. — Да ну! — не удержавшись, воскликнула Жарова, — вот уж хитрый мерзавец. — Да уж, — согласился начальник, — а как там насчёт Леши и Макса? Этот неожиданный вопрос Громова застал Лену врасплох. — Они ушли и вряд ли вернуться, — с грустью ответила она. — Знаете, почему они ушли? — продолжал спрашивать начальник. Лена растерянно посмотрела на него. — Потому что Вы, Елена Николаевна, не цените того, кто с Вами рядом, и не даёте нормально жить другому, который уже остался в прошлом. — Это я кому не даю жить спокойно? — спросила Жарова. — Максу, — спокойно ответил Громов. — Так кто мешает ему жить? — с долей раздражения спросила Лена. — А почему Вы держите его на коротком поводке? — вопросом на вопрос ответил он, — почему Вы не можете спокойно жить с Леонидовым и отпустить Макса? Жарова открыла рот, чтобы что-то ответить, но внезапно её голову озарила мысль: «а действительно, почему?» — Неужели Вам приносит удовольствие мучить их обоих? — спрашивал Громов, — одному каждый раз приходится безумно ревновать, а другому мучатся напрасной надеждой: ведь Макс, как верный пёс, всегда ждёт Вас. Я давно наблюдаю за вашим любовным треугольником и мне очень жаль и Максимова, и Леонидова, — прибавил он, внимательно смотря на неё. — Я знаю, — робко ответила Жарова, — я люблю Лёшу и мне хорошо с ним, но Макс такой ребёнок: пропадёт один и… — Лена на миг замолчала, — я, наверно, до сих пор чувствую перед ним вину за свой мерзкий поступок, — после паузы добавила она. — Лучший способ искупить свою вину перед Максом: отпустить его и дать ему быть счастливым, — сказал начальник. И вдруг Лена, как будто бы взглянула на свои отношения с обоими мужчинами со стороны. Она подумала, как больно было Максу от её измены и потери доверия своего учителя из-за того, что он соврал ему о том, что измена была с его стороны. Как больно Максимову каждый день смотреть на них: на предавших его любимую женщину и лучшего друга. Как в свою очередь было больно Лёше, когда он видел, что она до сих пор неравнодушна к бывшему мужу. И вдруг она поняла, почему ушёл Макс. — Он же даже сейчас ушёл, чтобы не мешать нам с Лёшей, — пораженно сказала она. Громов улыбнулся. — Вот именно, — ответил он. — А Лёшу я сильно обидела, — грустно добавила Лена, — поэтому он тоже ушёл. И Жарова поняла, какой стервой она была по отношению к обоим мужчинам и в её душе появилось чувство вины: ведь по сути она стала причиной их ухода. Но справившись с эмоциями, Лена сказала начальнику: — Спасибо Вам, Борис Борисович, Ваши слова заставили меня о многом подумать. — Ладно, — ответил Громов, — идите на своё рабочее место. И Жарова пошла к двери, но её остановил вопрос начальника: — А Вы знаете, где Макс? — К сожалению нет, — ответила она, — а Вы не знаете, где Лёша? — спросила Жарова в ответ. — Нет, — покачав головой, ответил Громов, — но будем надеяться, что они скоро вернуться. И сказав это, он отпустил её. Тем временем, Гнездилов и Вахтанг были очень рады возвращению Лены. Сейчас они все вместе сидели в кабинете следователей и пили чай. — Как же всё-таки хорошо, что ты вернулась, — говорил Леонов, — вот бы ещё Макса с Лёшей вернуть, — добавил он. Гнездилов таинственно улыбнулся при этих словах. — Ты чего так улыбаешься? — спросила у него Лена. — А я чё, — сразу же напустил на себя серьёзность Гнездо, — я ничего, просто очень рад, что ты вернулась, Ленка. Но их мирную беседу прервал приход Александра Ивановича. — О, Шурочка, — фыркнул Игорь, — к кому на этот раз пойдешь: к Свете или к Алине? Или ещё третья лохушка появилась? И он рассмеялся. Вахтанг и Лена тоже захихикали: ведь коллеги успели рассказать Жаровой о побоище, которое устроили женщины Александра Ивановича в их кабинете пару дней назад. Александр Иванович нахмурился. — Не волнуйся, — ответил он, — надолго я в вашем гадюшнике не задержусь: мне, как лучшему сотруднику, дают повышение. — Ага, — насмешливо сказал Вахтанг, — ври да не заговаривайся, Шурочка. — Знаем мы о твоём «повышении», — добавил Гнездо, — нам Громов с утра сказал, что ты уволен. И они злорадно засмеялись. Так успел залезть им за шкуры Александр Иванович. — Ну, не унывай, — продолжал веселиться Игорь, — какая-нибудь из твоих барышень утешит тебя. А нет, так третья найдется: тебе ведь не привыкать. Александр Иванович покраснел от злости. — Да вы! — сердито сказал он, — самый чокнутый отдел на всю полицию! — И тебе, такому замечательному и умному, не место среди чокнутых подлицейских, — заметил Игорь. — Мы дурно влияем на людей с тремя образованиями, — добавил Вахтанг. И они красноречивым жестом показали Александру Ивановичу, куда ему следует идти. Он, заскрипев зубами от ярости, вылетел за дверь. — О, как он быстро ушёл, — заметил Вахтанг, — даже вещи не забрал, так спешил к «повышению». И в кабинете раздался дружный смех нашей троицы.