***
Дом Смитов выглядел как все обычные американские дома. Настоящая американская мечта. Маленький одноэтажный домик, аккуратный газон перед ним; гриль, стоящий неподалеку от окон. На заднем дворе виднелось баскетбольное кольцо. Гордон вышел из автомобиля, оглянувшись на Нортона. Напарник решил остаться в машине, чтобы решить некоторые семейные дела. В принципе, Пламмер знал, что с опросом семьи он справится сам. По какой-то причине он знал — Мэтью здесь нет. Внутреннее предчувствие о том, что детектив опаздывает, что где-то творится непоправимое. Что-то неправильное. И это касалось всего, мертвого ФБРовца и журналиста. Того, что он отпустил Бишопа тогда, когда мог поймать, и эти две смерти теперь лежали на плечах Гордона. Тот человек, которого видел только он. Старик играл какую-то роль. Важную роль, но скрытую. И что самое страшное — детектив чувствовал, что он до сих пор не видит даже половины картины. — Лучший детектив в отделе… — с сарказмом произнес Гордон, подходя к дверям. — Звучит, как будто мама говорит комплименты своему ребенку, — он тяжело вздохнул и несколько раз постучал в дверь. Дверь детективу открыла женщина средних лет и с ужасным отпечатком похмелья на лице. Она стояла, держась за косяк одной рукой, а другой растирала висок, прогоняя головную боль. — Кого там принесло вечером! Если вы уличный торговец, то я нихера покупать не буду. А если налоговый инспектор, то у меня еще пара дней на оплату. — Не совсем. Мисс Хелен Смит, я полагаю? — Ты видишь еще одну одинокую и разбитую женщину? Хрена ли тебе нужно? — Я детектив полиции Глумтауна, Гордон Пламмер. Вот мое удостоверение, — он дал женщине необходимое ей время, пока она, прищурившись, пыталась сфокусировать зрение на буквах. — Мне нужно поговорить с вашим сыном. — С сыном? Он что-то натворил? Говорила я ему, чтобы прекращал болтаться где попало по вечерам, — женщина подозрительно сощурила глаза. — Так и что он сделал? — Он является свидетелем по одному делу, и мне необходимо опросить его и взять показания. Ваш сын дома? — Ох, проходите. Он там, наверху. Женщина, пошатываясь, ушла вглубь дома, сбив ногой несколько бутылок, стоящих в проеме. Гордон прошел в дом, где ему в ноздри ударил острый запах алкоголя и спертого воздуха. Он чувствовался еще снаружи, но внутри ощущался куда сильнее. В глаза бросался недостаток уборки. Проходя мимо комода, детектив провел пальцем по поверхности. На деревянной поверхности остался четкий след от пальца. Гордон посмотрел в спину женщины, которая шла, держась за стену, и пыталась докричаться до сына. Или он мастерски игнорировал мать, или же его здесь не было. — Мисс Смит, а где ваш муж? Возможно, его показания тоже могли бы прояснить пару моментов. — Этот козел?! Он ушел пару лет назад. Сказал, что не может выдерживать мои проблемы с алкоголем, — женщина резко повернулась, ткнув пальцем в грудь детектива. — А у меня нет проблем с ним! — Совсем никаких? — Гордон остался стоять на месте, подавив инстинктивное желание отойти. Его взгляд наткнулся на фотографии на стене. Там изображалась счастливая мать, еще не обезображенная долгим употреблением спирта, и мрачного вида высокий парень с баскетбольным мячом в руках. Остаток фотографии был неровно оторван, возможно, там и располагался отец семейства. — Совсем. Пока у меня есть что пить — у меня нет проблем с алкоголем, — она начала хрипло смеяться, но практически сразу грубо закашлялась. — Ладно, в таком случае, я поднимусь к вашему сыну? — Да делайте что хотите! — она устало махнула рукой и побрела в зал. — Все равно мне сложно подниматься наверх. Гордон молча проводил женщину взглядом и, когда она наконец села на диван, пошел наверх. Позади него громко включился телевизор. Второй этаж встретил детектива полным молчанием. Здесь было всего несколько комнат с открытыми дверьми и всего одна с закрытой. На ней висела табличка «входя, стучись». Ванная комната и спальня родителей не представляла из себя никакого интереса для детектива. Они выглядели заброшенно. Кровать была застелена, судя по всему, очень давно, и здесь было единственное открытое окно. Здесь было проще дышать. Детектив аккуратно прошел к двери Мэтью и, перед тем как постучаться, выглянул в окно. Нортон Мэйс уже покинул автомобиль, продолжая говорить по телефону. Пламмер минуту понаблюдал за тем, как он ходит из стороны в сторону и размахивает руками. В какой-то момент он ожидал, что тот выбросит свой телефон в сторону, но его напарник сдержал эмоции. Улыбнувшись этому, детектив постучал в дверь и прислушался. Однако никаких звуков не доносилось. Предчувствия продолжали сбываться. Гордон бросил взгляд на табличку, после чего постучал еще раз и толкнул дверь. Комната Мэтью была пуста. Постельное белье на кровати было аккуратно застелено, но, судя по всему, на нее кто-то ложился. На столе стоял компьютер с погасшим монитором, лежали разнообразные тетради и альбомы. В углу комнаты, в виде башни, составлены банки от энергетиков. На стене висела гитара, которая уже давненько покрылась пылью. Над кроватью висел перевернутый крест. Окно было закрыто не до конца, судя по всему, снаружи. Гордон закрыл глаза и попытался представить развитие событий. Перед ним запрыгали образы молодого парня, который скрывался здесь от своей матери, покидавший дом, когда она была не в сознании, или через окно. Открыв глаза, Гордон надел перчатки, а потом включил компьютер и, заодно, открыл одну из тетрадей. Начав читать, сначала по диагонали, но дойдя до конца страницы, детектив вернулся к началу для более внимательного просмотра. Пролистав несколько страниц, на лице Гордона возникло раздражение. Он открыл еще несколько тетрадей для подтверждения своих догадок. В них были различные записи о тех экспериментах, о которых детектив давно уже не хотел слышать. В своих тетрадях, Мэтью описывал то, в каких операциях участвовал он с Бишопом, об идеальной пациентке и о том, как он хочет познать знание о душах. Звук включения компьютера отвлек детектива от записок. Гордон увидел то, чего опасался. Экран ввода пароля красноречиво показывал, что Пламмер проведет здесь минимум час. Если только ему не удастся подобрать пароль сразу. В этот момент телефон детектива завибрировал. Звонила Остин, и внутреннее чутье подсказывало, что это что-то важное. Ее взволнованный голос красноречиво подтвердил эту мысль. — Гордон! Мне ответили те ребята из ФБР, про которых я говорила. И они мне рассказали такое, во что я сама до конца не верю. — Остин, успокойся. Как ты могла заметить, я принимаю любую стоящую информацию. — Тогда слушай, — полицейская громко выдохнула и начала тараторить. — Человек, описанный тобой, подходит под описание одного аристократа, жившего в 19 веке. Его поместье было в маленьком городке Англии, и он не особо участвовал в политике или других делах. Он сохранился в истории только в рамках расследования Скотланд-Ярда. Его звали Парр. Родерик Парр. И он отсылал несколько научных работ о человеческой душе. Но их отвергали, как антинаучные, так и антирелигиозные. Его даже от церкви отлучили. А самого его не нашли. Когда полицейские решили арестовать Парра, его особняк оказался пустым. А в подвале они нашли следы мистического ритуала. Они решили, что там он проводил сеансы спиритизма, популярные в то время, — она вздохнула, переведя дух. — Мои друзья сказали, что скоро отправятся к нам, чтобы разобраться во всем. — Хм. Я тебя понял, Джейн. Спасибо за информацию. Возможно, она понадобится. Гордон положил трубку. Попытки подобрать пароль займут какое-то время. Когда Нортон заглянул узнать, почему он так долго, детектив молча кивнул на экран монитора. Отправил напарника быть на рации. Тот молча кивнул. Можно было вызвать техников, но заполнение бумаг и их приезд занял бы куда больше времени. А за время работы, Гордон научился подбирать пароли. Нужен только правильный ключ.***
Спустя час в комнату кто-то зашел. Обернувшись, Гордон надеялся увидеть Нортона, решившего узнать, как дела у напарника. Но в проходе стоял человек пожилого возраста. Старик в строгом костюме и с мертвенно-пронзительным взглядом. На его треснувших губах играла полуулыбка. Это был он. Тот второй ФБРовец, которого не видел никто, кроме Пламмера. — Зашел попрощаться, — голос старика звучал как треснутый лед в железном ведре. — Точнее, выразить уважение вам, детектив Пламмер. — Родерик Парр, если я правильно понимаю. Гордон старался держаться спокойно, но что-то внутри него кричало об опасности собеседника. Промелькнула мысль о том, чтобы выхватить пистолет и выстрелить в него. Пока никто не пострадал. Но внутреннее чутье подсказывало — это плохая идея. — Даже имя выяснили. Гений. Живи бы вы в то время, возможно, остановили бы меня раньше. — Сложно поверить, что вы пережили сто лет. — Так хорошо выгляжу? — старик театрально осмотрел себя. — Но не об этом речь. Вы хороший детектив, но куда более хороший организатор. Так скоро разрушить все, что я готовил долгое время. За пару дней пустили сотню лет под откос. — С чего вы решили, что здесь есть моя рука? — детектив постарался обезоруживающе улыбнуться. И медленно поднялся со стула, поворачиваясь полностью к Парру. Рука Гордона легла на пояс. Рядом с кобурой. — Возможно, это совпадение? — Совпадение? Не-е-ет, — Родерик качнул головой, и его голос приобрел зловещие нотки. — Вы отпустили Бишопа, поверив в его слова, зная о его сумасшествии. Пустили дело об EXRP в отдел по борьбе с наркотиками, с первоочередной важностью, исключив Эмброуза из него. Тем самым, не дав ФБР взяться и за него. И, благодаря вашим находкам, в данную секунду, самую крупную лабораторию, где собраны лучшие химики, которых я смог найти по ту сторону закона. И даже больше, — он поднял руку, обвинительно уставив палец в грудь Гордона. — Вы оставили пистолет Зельцзееру! Старик-немец задумал покончить с собой, а вы даже не удосужились проверить карманы его халата! Дали патрульным приказ забрать оружие из его рук, но не дали обыскать! Греховно, детектив Пламмер. Это было хорошее обвинение. И, судя по тому, как исказилось злобой лицо старика, самое тяжелое. Разозлившее его больше всего. И что самое страшное — оно было справедливое. Единственное, что Гордон не хотел, — смерти немца. Он оставил ему пистолет для того, чтобы получить больше доверия. Детектив уже давно уяснил, что глупые копы слышат больше, ибо в их присутствии допрашиваемые часто теряют чувство внимательности. — Может быть, я просто его не заметил? — Ложь! — Родерик крикнул, и в эту секунду раздался раскат грома. Но следом старик глубоко вздохнул и продолжил спокойным тоном. — Вы его видели и не стали ничего делать. Не уверен, что специально, но ваше бездействие оказывает куда более разрушительное влияние, чем действия. Умер один из Якорей, а Бишоп прикончил остальных. — Так вот, в чем последний пазл. Но вы мне врете, мистер Парр, — Гордон ухмыльнулся и положил руку на кобуру. Он видел, как сузились змеиные глаза старика, но больше ничего. Ни единого движения. — У вас остался минимум один, иначе бы вас здесь не было. И вы не употребили слово «якорь». — Я не скрываю, но мне было интересно, поймете ли вы это. И я… — И я бы вас арестовал, — перебил его Гордон, продолжая улыбаться. — Но как арестовать того, кто уже мертв? Зато я понял смысл вашего плана. — Просветите? Родерик Парр прошел в комнату и сел на кровать Мэтью. Детектив не дал себя обмануть его расслабленными движениями и поведением. Старик был натянут, как змея. И Гордон не знал, как именно он ударит. Единственный выбор — тянуть время, пока не станет понятно, что с ним делать. — Ваши старые исследования были посвящены поискам души и манипуляциям с ней. Исследования Бишопа, по его словам, были направлены на поиск какого-то незримого несоответствия. Он говорил, что каждый человек внутри не похож на других так же, как и снаружи. EXRP предназначен для раскрытия внутреннего потенциала человека, незримых граней сознания. Думаю, мы оба понимаем, а вы уж особенно, что под этим подразумевается. И если вы не плод моего воображении, если я не сошел с ума, и вы правда сидите здесь, то… — детектив сделал драматическую паузу. По лицу старика он понял две вещи. Все, что он только что сказал, было правильными выводами. И то, что Родерику нравился театральный подход детектива. — То, что за всем этим стоите вы. Разработку наркотиков вы начали через Патрика Сноуса. А он предложил ее Локхарту. Идею о поиске души протолкнули Бишопу через свои «научные» труды. Все потому, что вы не добились полного успеха. И решили получить его после своей мнимой смерти. — Браво! — он встал и начал аплодировать. С его губ не сходила саркастичная улыбка. — А как же мои книги попали к Бишопу? — Не думаю, что это ваша первая манифестация. И, с учетом времени, вам всего лишь стоило подождать, пока ваш труд попадет в нужные руки. Капелька удачи, и вот мы здесь. — Ваша основная идея в том, что я надеялся на случай? — Конечно, — детектив придал голосу уверенности. Может быть, он и говорил, исходя из догадок, но он видел по лицу старика, что был прав. — Вы решили, что добились успеха, и попытались совершить эксперимент. Он провалился, и вы испарились. На лице старика отобразилась тень воспоминаний. Рот искривился от фантомной боли. — Да. Так и было. И вы все разрушили. EXRP так и останется простым наркотиком. Еще одним разрушителем на рынке смерти. Бишоп, к сожалению, уже потерян для меня. Но я подожду. Может быть, еще через пару лет… — он поправил пиджак и широко, плотоядно улыбнулся. — И вы совсем не вписываетесь в мое уравнение. Родерик вскинул руку в сторону Гордона. На секунду, детектив ощутил, как что-то сдавливает его горло. Будто рука в грубой перчатке собралась выдавить из него жизнь. На лице старика отобразилось предвкушение убийства. И именно уверенность в победе дала Гордону шанс выхватить пистолет. Раздался оглушительный выстрел, и хватка ослабла. Пуля пробила старику плечо и тот, развернувшись вокруг себя, упал на кровать. Скорее от неожиданности, чем от реальных повреждений. Он быстро вскочил и взмахнул рукой. Тяжелая волна воздуха ударила детектива в грудь, отбросив его в стену. Родерик Парр выглядел взбешенно. Его глаза горели огнем гнева, рот был искажен в страшной гримасе. И в следующую секунду раздался еще один раскат грома. Сквозь пелену, застилающую глаза, детектив увидел, как Парр схватился за сердце. Его рука продолжала медленно кровоточить, но тот не обращал на это внимание. — Как же так… Откуда он узнал?! — прошептал он громко, пошатываясь в сторону выхода. — Он же был… Гордон потерял сознание, так и не услышав конец фразы.***
Детектив очнулся от хлесткой пощечины. Замутненным от удара зрением он смог разглядеть силуэт Нейтана. Через пару секунд, когда взгляд сфокусировался, Гордон увидел взволнованное лицо напарника. — Я поднялся сюда, когда услышал выстрелы. Что случилось? — в правой руке он все еще держал пистолет, крепко сжимая рукоять. — Я никого не обнаружил, кроме хозяйки дома. Дверь пришлось выбивать… — Он… он был здесь. Ч-черт, как больно. Как будто ребра треснули, — Гордон не сразу узнал свой голос. Он звучал сдавленно, будто в рот набился комок песка. — Кровавый ад, как больно. Нейтан протянул руку, помогая подняться Гордону. Сам он продолжал посматривать в сторону прохода, ожидая появления неизвестного. — Где и кто он? — Тот ФБРовец, который не ФБРовец. Родерик Парр. Он попытался меня задушить, а, когда я в него выстрелил, — отбросил меня к стене. А где он… не знаю, но, наверно, убежал. — Я никого не видел, — Нейтан, уже чуть более обеспокоенно, посмотрел на Гордона. — С тобой точно все в порядке? — Дьявол, да! Ублюдок обладает телекинезом или что-то вроде этого. После этого сукиного сына должны были остаться следы. Детектив подошел к тому месту, где раньше стоял старик. На первый взгляд, его как будто и не было, но приглядевшись, Гордон увидел капельки крови на ковре. Спустя секунду, их разглядывал уже и Нейтан. — Звучит как-то, что я не сошел с ума. — Ну, если это не твоя кровь, Горд, то да, — Нейтан выпрямился. — Глядишь, и я начну верить в сверхъестественное. — Я тоже раньше не особо верил в подобное, — Гордон подошел к компьютеру и со злостью посмотрел на экран. На нем, уже издевательски, висело окно ввода пароля. — А что, если попробовать что-то простое? — произнес Гордон задумчиво. — Может… душа? — детектив быстро набрал слово в окне и задумчиво уставился в монитор. Нейтан почесал затылок и тяжело вздохнул. — А может, техников вызовем? В эту секунду компьютер издал несколько звуков, и перед детективами открылся рабочий стол со множеством документов. Несмотря на кажущийся беспорядок, ярлыки были сгруппированы по категориям. Несколько компьютерных игр были спрятаны в левом углу; различные документы, связанные с учебой, были разбросаны по остальному пространству. Однако искать долго не пришлось. В центре находился документ под названием «Дневник». Гордон решил начать с него. Открыв его и пробежавшись глазами по листу, он обернулся на напарника. — Приготовь машину и сообщи диспетчеру, чтобы она не пропустила наши сообщения. Мы напали на след.***
Дерек и Моника шли по коридору, аккуратно вслушиваясь в окружение. Казалось, что дом вымер, и больше, кроме них двоих, никого не было. Парень сгибался от боли в плече, его рука все еще висела плетью, хотя он мог пошевелить немного пальцами. Девушка придерживала его левой рукой, а в правой она сжимала пистолет. Ее рука дергалась от каждого скрипа старых досок и от шума пустого дома. Потому, что он не был пустым, а только таким казался. Поднявшись на второй этаж, они искали кого-то из их компании. Хотелось закричать и позвать своих друзей, но каждый боялся разбить эту тишину. Наконец Моника громко вздохнула и остановилась. — Может быть, мы просто… просто убежим? — она вздохнула и прислонилась к стене. –Полицию вызовем… — А если ребят убьют к моменту, пока мы будем там? — Дер… а если их убьют, пока мы будем пытаться искать? Дерек остановился и сжал зубы. Он не хотел бросать своих товарищей. Друзей и тех, кто пришел сюда, поверив в его идею. Его и Элизабет. Скорее даже в идею Элизабет, а он уцепился за такую возможность. Снять дом изнутри, любительским взглядом осмотреть и поискать то, что видели только полицейские и журналисты. Или даже то, что они пропустили. Но сейчас они были разрознены, в ужасе. Запертые в доме с монстром… Нет, с человеком, который ведет себя как монстр. И это хуже вдвойне. — Ладно, пойдем от… стой! Слышишь? Вдалеке коридора послышались голоса. Тихие, приглушенные дверью, и от того непонятно кому принадлежащие. Элизабет остановилась, медленно подняла пистолет дрожащими руками и направила его на дверь. На ее плечо легла рука Дерека, крепко сжав его. — Это могут быть наши… убери пистолет. Или лучше дай его мне. — У тебя рука не работает. И вообще… В этот момент резко раскрылась дверь, и в плохо освещенный коридор выскочил человек. Раздался громкий выстрел, разорвавший тишину; человек развернулся вокруг своей оси и упал на пол. В проеме показался еще один силуэт, высокий, худой. Он сделал небрежный жест рукой, и коридор озарился электрическим светом. Эмброуз Бишоп внимательно смотрел на пару подростков, как будто бы осуждая их. После он медленно перевел взгляд на подростка, захлебывающегося кровью. Мэтью лежал на полу, держась рукой за грудь. Его лицо приняло цвет воска буквально за пару секунд, он сжимал рукой синюю футболку, принимающую фиолетовый цвет из-за вытекающей крови. Девушка вскинула пистолет и нажала на курок. Пуля взорвала дверной косяк, оцарапав щеку бывшего хирурга, но тот даже не пошевелился. Он посмотрел на Монику глазами, затянутыми белой пеленой. Создавалось впечатление, что Эмброуз ослеп. Но это было только кажущимся эффектом. Спустя секунду его глаза обрели осмысленность, и рука взметнулась к щеке, по которой текли тонкие струйки крови от рассеченных щепками порезов. Бывший хирург исчез из дверного проема, как будто его там и не стояло, буквально на мгновение опустившись и схватив что-то с пола. Дерек же бросился к Мэтью, сбросив оцепенение от произошедшего. Он сжал пулевое ранение, пытаясь остановить кровотечение. Моника видела, как парень что-то говорил, но в ее ушах стоял звон от выстрелов, и девушка так и осталась стоять в шоке. Ее руки разжались, и пистолет выпал, глухо стукнувшись о деревянный пол. А следом, о доски, ударились и колени обессиленной Моники.***
Дерек зажал руками пулевое ранение. Его руки быстро окрасились в красный цвет. Мэтью хрипел, его глаза стекленели. Он что-то пытался сказать, но вместо слов из груди вырывались тихие хрипы. — Не говори, — голос парня дрожал. Рука болела из-за ранения, и он не мог достаточно сильно зажать рану. А с каждым хрипом кровь толчками вырывалась из груди. — Не пытайся разговаривать, кровью истечешь. Моника оказалась рядом, она с громким стуком ударилась коленями о пол и прижала руки Дерека к ране. Ее ладони обагрились, но они смогли остановить кровь. Однако Мэтью резко дернулся вверх, схватив ворот рубашки Дерека и притянув его к себе. — К-к… кха… какого вы тут де… лаете? — он кашлял кровью, голос звучал ужасно тихо, и Дерек наклонился к своему приятелю. От него странно веяло чем-то незнакомым доселе. Парень чувствовал запахи крови, мятной зубной пасты, одеколона и чего-то нового. Он почувствовал запах смерти. Неописуемый и врезающийся в сознание. — Дубина, а что мы должны были — убежать без тебя и остальных? — голос Дерека дрогнул, угрожая сорваться в пропасть отчаяния. Он увидел, как плечи Моники дергались от беззвучных рыданий. — Д-д-дурак. Скажи… Скажи Монике… чтобы не рыдала, — Мэтью издал свистящий звук, которому вторило бульканье крови. — Я… Я сделал очень много… херни. — Да тише ты, — у Дерека потекли слезы горя и ненависти к Монике. Зачем… зачем она выстрелила? — Я случайно… не хотела… я не хотела… не хотела… не хотела, — Моника заплакала и продолжала тихо, еле слышно повторять эти слова. — З… заткнись, Моника… — Мэтью громко кашлянул кровью. — Я… Я это заслужил. — Что? — Дерек вскинулся и с удивлением посмотрел на умирающего. — О чем ты, Мэтт? — Я охуенно виноват… перед всеми… Бишоп… Это из-за меня. Все. Из-за меня, — он повернул голову в сторону плачущей девушки, и по лицу парня покатились слезы. Внезапно, он заговорил ровным голосом, как будто бы он не был смертельно ранен. — Ты не виновата. Это должно было случиться, только жаль, что от твоей руки. После этого, глаза Мэтью остекленели. Он издал протяжный выдох, и жизнь ушла из его тела. Тонкая струйка слез вытекла и засохла на щеке. Голова упала на бок, а из открытого рта потекла кровь. В этот момент, за окном раздался оглушительный раскат грома, заставив вздрогнуть каждого в доме. А в стекла дома ударили тугие струи ливня.***
Когда Гордон покинул дом, начался ливень. Темные свинцовые облака нависали над городом уже какое-то время, но первые капли упали только что. Спустя секунду, поднялся сильный ветер, разметавший полы пальто детектива и сорвавший шляпу Нортона. Тот что-то пытался кричать в телефонную трубку, но связь оборвалась в считанные секунды. Мелкий дождик превратился в град тяжелых водяных капель, казавшимися в вечерних сумерках черными. Детектив молча запрыгнул в машину, махнув рукой своему напарнику. — Чертова погода! Что такое, Горд? — Нортон звучал раздраженно. — Они сказали что-то важное? В ответ Гордон потянул рацию и нажал на кнопку вызова. — Диспетчер. Детектив Гордон Пламмер, номер значка 6654. Отправьте команду поддержки к дому Бишопа. Ублюдок сейчас там. С кучей детей.***
Гвен Коллет была новенькой среди диспетчеров полицейского участка. Внезапная молния и раскаты грома заставили ее вздрогнуть. Повторный испуг она испытала, когда затрещала полицейская рация. Детектив Гордон запросил поддержку, но так и не назвал точного адреса. Гвен хотела бы уточнить, но связь уже оборвалась. Тихо выругавшись, девушка бросила взгляд на карту. Дом Эмброуза Бишопа был отмечен красным флажком, адрес обведен маркером. «Если бы не дети», подумала Гвен, а сама уже нажала на кнопку, связывающую ее со всеми патрульными машинами.***
Доктор Морган Розенкарц даже не обратил внимания на черные капли дождя, начавшие стучать по стеклянной части крыши его кабинета. Это была гениальная идея: в солнечные дни кабинет был идеально освещен. А сейчас он идеально передавал состояние главного врача. За такое короткое время второй пациент сбегает из его клиники, убивая персонал. Морган смахнул заявление об увольнениях слегка в сторону. Досадно, но ожидаемо. Двадцать лет без происшествий, большое количество опасных преступников содержалось в полном контроле, и вот, за год два случая, что пошатнули репутацию «Холодного Ручья». И заодно трон Розенкарца. В дальней части кабинета, в красном кресле, сидел верный помощник доктора. Ричард Блейм руководил всеми санитарами и работой над заключенными. Верховный управляющий крыла особо опасных преступников. Он сидел, скрестив руки на груди и из-под лба глядя на Моргана, пока тот наконец не обратил на него внимание. — Ты уверен? — Я сам видел Шестого на улице. Он слегка поменялся внешне, но я его узнаю из тысячи. — В таком случае, выбери тех санитаров, которые готовы преступить закон и получить большую оплату за это, — Морган Розенкарц встал, громко скрипнув стулом. За его спиной сверкнула молния. — Вернем Шестого, и больше никто не станет сомневаться в МОЕЙ клинике! Звук грома заглушил то, что ответил Блейм.***
Элизабет и Грегори инстинктивно подняли глаза вверх, на внезапный шум ливня. Глаза девушки расширились; зрачки будто бы заняли все пространство. Парень хотел было отшатнуться от нее, но какое-то чувство внутри запретило ему это сделать. Он только покрепче сжал рукоятку молотка в своей руке и стал наблюдать, как грудь девушки стала учащенно вздыматься, а ноздри расширились. Грегори чувствовал, как эмоциональное возбуждение исходило волнами от нее. Внезапно она опустила глаза прямо на него и произнесла низким голосом, охрипшим от внутреннего ощущения: — Само небо плачет…***
Громкий звук грома заставил Каролину резко обнять Кейт. Девушка чувствовала, как смелая Рокерша дрожит от страха. Ей показалось, что еще секунда, и она снова рухнет в пучину паники. Однако Кара так же внезапно отошла от Кейтлин и взяла ее за руки. — Обещай, что если мы выберемся, то ты никогда не покинешь меня. Чтобы мы всегда были рядом, как сейчас. В эту секунду, несмотря на страх, несмотря на угрозу их жизням и на то, что ветер за окнами рычал так, словно был готов сорвать дом с места, девушка почувствовала себя самой счастливой на свете. — Обещаю. Если ты останешься рядом со мной. — Обещаю… Казалось, что Каролина хотела сказать или сделать что-то еще, но в этот момент дверь открылась, и в комнату ворвалась Барбара с мокрыми волосами. — Я нашла гнилые доски и даже смогла высунуть голову на улицу. Но этот дождь, он как будто взялся из пустоты. И он… он как будто черный…***
Эмброуз Бишоп зашел в свою спальню. Тайные ходы его дома могли довольно быстро провести его куда угодно. И что самое главное — он мог слышать куда больше, пока находился в стенах, поэтому раскаты грома оглушили его куда сильнее, чем выстрел из пистолета. Бишоп поднял глаза вверх, ощущая то, что произошло. Он злился. И этот ливень был его гневом и одновременно предсмертным хрипом. На лице хирурга появилась улыбка. Даже не улыбка, а сумасшедший оскал. В своей жизни он совершил многое. Терапия, Элизабет, тот детектив и Он дали ему поразмыслить над своей жизнью. Если раньше он считал все, что совершил верным, то последние события заставляли Эмброуза думать обо всех своих исследованиях как о провале. Какая разница, что он обнаружил благодаря убийствам? Кому какое дело, что он наконец-то раскрыл суть, местоположение души и как ее увидеть? Это знание опасно. Эмброуз Бишоп посмотрел на папку, выхваченную из рук упавшего Мэтью. Это знание бесполезно без него, без Бишопа, но эти выкладки могли толкнуть кого-то на попытку повторить Это и преуспеть. Сам Эмброуз прошел по Его пути, сделав то, чего не смог добиться Он. Существо — хирург не мог назвать Старика по-другому — потерял свое тело в своих экспериментах. И теперь, Он хотел вернуться не просто как полупризрак, удерживаемый знаками на людях, а как полноправный член этого мира. Но здесь Ему уже не было места. Эмброуз остановился напротив зеркала и увидел себя. Обломок прошлого. Впавшие, потерявшие блеск глаза, посеревшая кожа, морщины. Он потерял прошлого себя, но нашел Осознание. — Куда мы идем? — он обратился к своему отражению в надежде на ответ. И, к своему удивлению, отражение отошло в сторону. За спиной Зеркального Эмроуза была не спальня, а кладбище. С разрытой ямой, у которой стоял закрытый гроб. — К могиле… Ты прав. Пока живу я, есть шанс, что Он сможет дотянуться до нашего открытия. Мы можем такое допустить? — зеркальный Эмброуз вернулся на место, заслонив собой кладбище, и молча покачал головой. — И я так думаю. Бесчеловечно, мы открыли великую суть людей и как ее использовать. И это открытие умрет с нами. Зеркальный Эмброуз усмехнулся, вторя оригиналу. А после снова отошел в сторону, показывая, как дверь в подвал открывается и в операционную заходит детектив Пламмер. И в эту секунду открылась дверь в спальню.