Воссоединение тьмы

      Небольшая английская деревушка готовилась к самому большому празднику -Рождеству. Маленькое поселение, чье население не превышало больше пятисот душ, все было занято подготовкой к ужину. Женщины готовила много вкусностей на ужин, пока их мужья носили воду, рубали хворост, а детишки резвились во дворах, лепя снеговика из пушистого белого снега, что хлопьями падал на землю.       В воздухе зависло ощущение праздника, радости, добра и уюта.       Уже не молодая женщина по имени Виктория вышла из своего теплого деревянного дома по направлению дряхлого сарая, где ее муж должен был расседлать лошадь. Он только приехал из лесу, где раньше был на охоте. Их небольшому семейству было мало мяса на праздничный ужин и Кристоферу пришлось ехать в лес еще утром и только сейчас вернулся.       -Дорогой, ты где? -взволованно спросила женщина, увидев на белоснежном снегу дорожку из капель крови, ведущую к сараю. -Кристофер?!       -Да, дорогая? -Перед глазами появился сам мужчина: высокий, широкоплечий и бородатый. Настоящий мужик, коим должен быть особь мужского пола в их время. Защитник их рода.       -Чего это с тобою?       -Долго не мог зайца поймать, -отмахнулся Кристофер, как-то испуганно поправляя спутанные волосы и не смотря супруге в глаза. -Пока туда, сюда, то мы с мужиками уже запыхались, но смогли поймать животинку. Вот. Видишь?! -спросил он, подняв вверх мертвую тушу ранее белого зайца.       -Ладно, -медленно кивнула женщина, -идем в дом. Здесь холодно.       И не заметила она ни того следа на штанах супруга, ни странных царапин на руках, ни бегающих глаз при одном упоминание леса.       Как же жаль, что мы не замечаем мелких зацепок, деталей, которые и составляют пазл нашей жизни. Они обязательно ведут к чему-то важному, может не сейчас, может не на этой недели, но они изменят все.       Никто не ожидал беды, все было как обычно. Люди в маленькой деревушке только сели за стол и начали читать рождественскую молитву, благодарить за все полученные дары. Никто не ожидал протяжного крика, которое, наверное, слышала вся округа. Хотя. Какая округа. Ближайший поселок был в двадцати километрах отсюда, а дом старейшины на холме в пяти. Никакой помощи… или никаких больше жертв?       Алое пламя медленно расползалось по дорогах и уличках села, захватывая собой все больше и больше домов. Крики бедных людей, сизый дым, запах перегоревшей плоти -все смешалось на этом празднике убийства.       Жаркий огонь никого не щадил, сжигал все, что попадалось по пути. Его не могло потушить ничего, вся вода которую лили люди, пытаясь спасти жилище; пламя горело на снегу. Его как будто подпитывал сам снег, а пламя окружало людей, загоняя в ранее придуманную ловушку.       Кровавый круг из дыма и убитых жертв замкнулся вокруг маленького поселка, тела людей, животных были раскинуты по главной дороге, по которой ступала незнакомка. Мертвецки бледная, заплаканная, в порванной одежде, она ступала босыми ногами по алому снегу, а за ее руками плыл огонь, сжигая до тла, все что осталось. Не оставалось ничего, даже пепел был развеян порывами ветра.       Круг сужался, как и количество живых людей. С каждой секундой, в центре, возле старого ветхого дома собралось несколько семей. Складывалось ощущение, что странное пламя специально не трогало только их, мучая ожиданиям и заставляя наблюдать как огонь пожирает остальных.       -Ashes, ashes, We al fall down… your life is crashing The ending come's The deed is done, – шептала девушка, все ближе и ближе подходя к сидящим на коленях кучке человек. В ее глазах была боль, но на лице застыла сумасшедшая ухмылка наводящая ужас на всех.       -Отп-п-пусти нас, -умоляла женщина, закрывая собою маленького ребенка: девочку лет пяти, что спряталась за мамой, дрожа от холода. -Прошу…       -Зачем мне это делать? Назови хоть одну причину, -незнакомая блондинка лишь присела на корточки и пропустила локон коричневых волос женщины сквозь пальцы. -Нормальную причину, -добавила она, посмотрев Виктории глаза в глаза, как будто читая ее насковзь.       -Мои дочь, она ведь совсем ребенок. Она не заслужила… -плача, просила женщина. Ей было наплевать на себя, на своего мужа, остальных. Ее волновала лишь ее дочь. Единственная малышка, которая выжила из всех ее детей.       -А я заслужила? Я заслужила??? -резко взревела блондинка, вскакивая обратно. В то же мгновенье огонь полыхнул сильнее, поднялся ветер, а снег закрутился в причудливом танце с пеплом. -Я ведь тоже ребенок! Где была твоя гребанная защита, когда твой муж засовывал свои грязные ручонки мне под юбку, а его дружки ржали в сторонке и становились в очередь. ГДЕ? -Я не понимаю…- шокировано качала головой Виктория, переводя взгляд с мужа на незнакомую девушку. Горячие слезы застилали ее глаза, а в голове не укладывалось происходящее. Сидящие рядом женщины, жены тех мужиков, также не понимали, что происходит. -Да все ты прекрасно понимаешь, -выплюнула девушка. -Твой муж сегодня изнасиловал меня. В лесу. По очереди со своими дружками. Пускали по кругу, когда я просила отпустить. Смеялись, когда я плакала. И убили, когда я просила оставить все. И теперь они будут страдать. И вы тоже. -зло рассмеялась она, начиная кружиться вокруг себя. Она как будто забыла о них и танцевала на снегу под музыку, которую слышала только она. И огонь, который собирался возле ее ног, а затем медленно бежал к застывшим от страха людям и также медленно выбирал жертву. Один за другим вспыхивали они, кто то пытался потушить его об снег, кто-то пытался убежать, а кто-то достойно принимал казнь за чужие преступление, покорно склонив голову. -Будь счастлива, -прошептала Виктория, в последний раз, перед тем как жаркое пламя подобралось к ней и заставило кричать от боли. Она не была зла на нее, не была обижена или еще что-то там. Виктория знала, что девушка не врала. Она видела ту боль, что получила блондинка. И видела своего мужа после леса. А еще Виктория и сама знает, что это такое на собственном опыте. И пусть свое счастье она грела не долго, но смогла хоть немного времени, но почувствовать себя любимой и побыть мамой. Она жила, в то время как эта девушка умерла в том лесу. -Буду.- облегченно закрывая глаза, сказала девушка. С каждой секундой крики стихали, а сладкий запах смерти полностью заполнял легкие. Ветер опять начал поднимать в воздух белый снег вместе с грязным пеплом, который напоминал ей о содеянном. Но она обязательно будет счастлива. Обязательно. * Устало вздохнув, женщина вернула детскую игрушку, поправила розовое пушистое одеяло на кровати, поцеловала маленькую сопящую девочку в лобик и вышла из комнаты. -Она уснула? -хрипло сказал мужчина, а затем закашлялся. -Ага, в сотый раз просила рассказать легенду о ведьме Рождества! -Она ей никогда не надоест, -хмыкнул парень, покачав головой. -Да, Нацу, а тебе лучше молчать. Не нужно напрягать еще больше горло, -укоризненно проговорила блондинка, подойдя к кровати на которой лежал ее дорогой и любимый муж. -Ну-у, Люська. Если ты не любишь Рождество, то не нужно портить настроение и мне. -прохныкав Нацу, он любил свое жену, безумно любил. Но ему как ярому любителю Рождества, коим он учит свою старшую дочь и совсем маленького сына. Ему конечно это еще не очень нужно, он даже не понимает, что происходит, всего то пять месяцев, но любовь к прекрасному прививают с детства. А его Люська ненавидит этот прекрасный и светлый праздник. -Не ори! Ребенка разбудишь, -шикнула блондинка, быстро кидаясь к детской кроватки и покачивая ее. Она Игнила полчаса укачивала, а этот придурок мог в секунде все испортить. -У тебя что опять температура? -она тихонько отошла от ребенка и вернулась обратно к Драгнилу, потрогала его лоб, цокнула и взяла градусника. -Ну а по правде, Люси. Почему ты его не любишь? -они с Люси уже очень долгое время вместе, почти десять лет знакомы, семь женаты. Их старшей дочери шесть лет. Они вместе создали и развили Люсину школу макияжа, а она поддерживала его во времени смерти его приемного отца, не бросила, когда он попал в аварию. Но… она до сих пор молчит о причине ненависти Рождества. Это его реально бесит. -Меня в прошлой жизни убили и изнасиловали, а затем я убила своих обидчиков и превратилась в ведьму. -Хаха, как смешно, а серьезно? -наигранно рассмеялся, а затем закашлялся в очередной раз, хватаясь за горло. Угораздило его заболеть в канун Рождества. Ну вот как? -А серьезно, Драгнил не говори. Не дразни горло еще больше, -грустно сказала Люси, погладив любимого по волосам, после чего тот как по волшебству уснул. -А по правде, Нацу, все так и было. Она смогла стать счастливой. После произошедшего в лесу она и правда умерла, не выдержала той грязи. Умерла душевно, а затем ее убили и физически. Она отомстила, но за силу, полученную для этого ей пришлось платить собственным счастьем. Виктория пожелала ей стать счастливой, а она поблагодарила, потому что знала, что это ей придется заслужить. Она перерождалась более семи раз за четыреста лет своей жизни. Умирала и в старости, и молодой, и ребенком. Но ни в одном перерождение она не была счастливой. Отношения? Были. Но любила ли она их? Нет. Никого. Люси помнила все свои перерождение и все свои эмоции. Единственный кому она всегда искренне улыбалась это Нацу. И даже при первой их встрече, не смотря на все свои слова о его невежестве и наглости, все равно смеялась над его выходками на свадьбе отца и мачехи. Смеялась, когда он попросил ее испортить свадебный макияж мачехе, которую ненавидел. А затем убегала за руку со свадьбы под злые маты той самой стервы- мачехи. Знаете, она получила свое счастье в взрослом ребенке-муже, любимой дочке- принцессе и малыше, который постоянно хотел есть, как его отец. Ей понадобилось много времени, много сил. Она сотню раз использовала магию, а когда надоедало тупо забивала на нее и жила как обычный человек. Ее Рождественская история ужасна, но она познакомила ее с Нацу, и честно ей ее нынешняя жизнь ей нравиться больше, чем забытая всеми деревня и обязанность выйти замуж в восемнадцать.