***
Девушки понимали, чем закончится их путешествие. То, что они приняли реалии магического мира и почувствовали себя всемогущими — стало самой главной ошибкой. Не они давали миру силы, а он защищал их. Ведь раньше они никогда не обладали способностями, потому попав в этот мир, снова стали самыми обычными людьми. Всего на мгновение способность Ёнхейя проходить сквозь миры сработала и надо было пользоваться моментом. Но они не могли бы уйти, оставив Фэн в лапах врага. Это было бы бесчеловечно. Если уж они пришли сюда ради спасения жизни своего соседа, то как они могли бросить глупую девчушку, прыгнувшую в зеркало из-за них. — Разбегаемся! — успела Ян крикнуть прежде, чем обе девушки почувствовали под ногами бетонные плиты логова. Бандиты всё ещё оставались в недоумении. Беглецы трупами должны были лежать, но испарились, исчезли как призраки. Весь штаб был поднят на уши, пленников разыскивали в каждой щели. С линии фронта стали приходить неутешительные известия. Несмотря на то, что мобильные войска перестроились, чтоб предотвратить атаку армии Ча Хакёна, из тыла начали приходить сведения о многочисленных взрывах, часть танков была потеряна. Белянка бросилась влево, дабы проскочить в образовавшуюся лазейку и опрокинуть на противников хлам. Ён тоже не стояла столбом, она тут же швырнула в парней с пистолетами два кирпича. Жалкая попытка. Китайцы очухались и разом навалились на Зайчика, на полу образовалась барахтающаяся куча. Девушка старалась выползти из переплетения рук и ног, снова и снова ударяясь от пыльные плиты. Ян благодаря скользкой подошве ботинок умудрилась проехать по полу и врезаться в доски, которые посыпались и на неё и на противников. В глаза попала штукатурка, но, даже ничего перед собой не различая, девушка бросилась вперёд, пока не врезалась в кого-то. Выхватив в спешке нож, она бросилась на тёмную фигуру. Тут же враг вывернул запястье, нож упал. Медленно человек в форме стал опускать обезоруженную Ян на колени. Девушка из последних сил попыталась навалиться на него, но военный отбросил её в кучу хлама. «Представляю боль, если бы наш Исин не был хорошим парнем», — прошептала она, стараясь не заплакать. Исин присел на корточки рядом с жертвой и поднял её за волосы: — Где же хвалёная способность предсказывать события? — Там же где и твоё достоинство, офицер Чжан. — Достоинство — есть ли такое слово?! — усмехнулся китаец. — Пойдём, познакомимся поближе, — он как будто и не обратил внимание что волосы, девушки намотаны на его кулак, просто шел вперёд, а Яндэ пришлось волочиться за ним, пытаясь не обращать внимание на боль. Исин петлял по узким проходам, а Белянка пыталась еще раз хоть как-то его ударить. — Заебала! — мужчина прижал девушку к стене. — Если ты не успокоишься, я тебя тут убью, — прошипел он, притягивая пленницу ближе, затем он резко её оттолкнул, кости Белянки гулко ударились о бетон. — Хотел бы — убил бы на месте, — прошипела она на китайском, пытаясь подняться на ноги. — Есть что-то страшнее смерти, — ответил он и втолкнул её в место, которое в пору было назвать каменным мешком. — Так, приступим. Исин толкнул девушку на деревянный стул, потемневший от застарелых следов крови. В комнате было сыро и пахло железом и, кажется, чьими-то испражнениями. — Прости, что не прибрался. Прошлый гость не хотел уходить. Яндэ замерла, она догадывалась, что её ждёт, и всё же не собиралась умирать просто так. Не собиралась плакать и просить о пощаде, доставляя удовольствие истинному воплощению зла: — Да, ты б век оттирал тут всё, — в своей обычной манере проговорила блондинка и цокнула язычком. — Как там на фронте? Видимо, поэтому ты примчался на ночь глядя. Всё настолько плохо? — после этого вопроса Исин ногой выбил из-под девушки стул, и она с грохотом упала на пол. Эхо прокатилось по каменным стенам, оно снова напомнило девушке о том, что всё это происходит в реальности. Табурет отлетел к шершавой стене, Ян посмотрела на него и вздохнула, пытаясь приготовить себя к тому, что случиться дальше. — Язычок тебе явно мешает, — китаец пальцами правой руки сжал щёки девушки, словно тисками. — Может, лучше мы его вырвем? — Ян лишь сильнее старалась освободиться из его лап, даже не вслушиваясь в слова. — Нет, это слишком просто, — Исин со всего маху ударил её по щеке, брызнула кровь. — Немного классики для начала, — он хлопнул в ладоши, и в комнату внесли таз с холодной водой, в которой плавал лед. Это было бы не так страшно, если бы эту воду не нёс сам Минсок. Яндэ знала, что здесь этот прохвост не повелитель снежных вершин, но ещё в прошлый раз поняла, что щадить её не будут. Поставив стул на место, китаец пригласил девушку, мило улыбнулся, показывая ямочки на щеках. Белянка понимала, что силы ей сейчас ой как понадобятся и потому покорно села. Столик был не просто подставкой: в него вмонтировали два штыря, к которым руки девушки быстро привязали. — Если не будешь болтать лишнего, то все продет быстро, — злорадно усмехнулся Минсок, хватая белокурые пряди. — Просто расслабься, — вторил ему Чжан. После этих слов Сюмин крепче взял ее за волосы и резко опустил в таз с водой. Ян зажмурилась, она не успела вдохнуть воздуха и теперь молилась, чтоб её скорее вытащили. Ногти царапали столешницу, ломаясь, мелкие щепки впились в пальцы. Мучитель будто бы услышал её молитвы и выдернул на поверхность. Белянка смогла сделать только один яростный вдох, отчего легкие загорелись огнем, но тут же ее снова опустили. В этот раз пытка длилась ещё дольше. Благо Шампуня в своё время тренировалась и могла задерживать дыхание и дольше чем на минуту. А холод вообще ей был не помехой. Но лёд впивался в лицо точно иглы. Кожа горела. Но в одном такой душ был хорош — царапины на лице не болели. Мин заметил, что она уже не так свирепо сопротивляется и решил, что не опустит её, пока не забьётся как рыбка в сетях. Её снова вытащили, лишь когда сознание начало мутится, когда она снова в панике вцепилась в деревянную поверхность. Девушка хватала ртом воздух, стараясь сильнее наполнить лёгкие. Кто-то успел принести в этот склеп лампу. В камере явно всё было предназначено для пыток: и длинный узкий стол в углу, и свисающие с потолка кандалы. — Легче тебе стало? Проветрила голову? — складно пропел Минсок. Ян ещё раз глубоко вдохнула, думая, что и в третий раз её окунут. Хватка на затылке не ослабевала. Все её мышцы напряглись, но ничего не происходило. — Медл… — она только начала говорить и снова полетела в тазик с водой. Потеряв весь воздух, она забилась в руках истязателей так, что шаткий стульчик едва не рассыпался. — Захватывающее зрелище, правда, — Лу ткнул в бок тонсэна, стоящего возле стены с невозмутимым видом. Оленю-людоеду очень хотелось знать, насколько хватит у Бэкхёна выдержки скрывать свои чувства. — Очень, Лу-гэ. Правда, каждый раз одно и тоже, — Бэк старался делать вид, что ему плевать на происходящее в камере. — О, ну раз вы хотите зрелищ, то можно и кипятком ее полить, а потом снова окунуть, — китаец был взбешён ему хватило и того, что битва проиграна. Желая получить удовлетворение от криков этой твари, Исин злился, получая в свою сторону лишь ядовитые плевки. Связанные обещанием не покалечить ценный экземпляр руки сжимались в крючья. — Да, я слышу вас там. Что стоите? Проходите. У нас тут уютно. — Нам и отсюда неплохо видно, — отрезал Бэк и отвернулся. Девушку вытащили. Она отдышалась и опять ляпнула, чтобы позлить инквизиторов: — А можно мне кипяточку? Пить хочется. Исина это взбесило больше, чем присутствие наблюдателей. Он велел убрать воду. И сам сел напротив, чтобы смотреть жертве в глаза: — Помереть не боишься? — Боюсь. В этот момент Лу заметил, как дёрнулась рука младшего братишки. Китайца это только порадовало. — Исин-а, а может, снимем с неё пару полосочек кожи. У меня портмоне недавно порвалось, - девушка рассмеялась, Бэк подумал грешным делом, что она сумасшедшая. — Лу-гэ, — обратилась она в сторону двери, — кожицу лучше с красивых девушек снимать. Там сразу мышцы будут. А так на вас ещё отвратительный жирок выльется. Поберегите свои эстетические вкусы. — А, может, мне нравится с жирком, — ответил Лу. — Да, и худых мы не держим, — он снова усмехнулся, глядя на тонсэна, — нам в теле нравятся, да Бэк? — зля парня всё сильней и сильней. Лухан видел по глазам, что парень уже сам не прочь отодрать у него пару полосочек кожи, а потом одной самой тонкой зашить поганый рот. Вот только китаец прекрасно знал, что тот не посмеет даже нагрубить ему, соблюдая субординацию, потому наслаждался превосходством, наказывая младшего за неподобающие чувства к врагу. — Устроим перерыв, — Исин вышел из камеры, хлопнув дверью, оставляя жертву одну в кромешной тьме. — За мной, — рыкнул он сквозь зубы. Лу нехотя отлепился от стены, Минсок пожал плечами и только Бэк мечтал скорее уйти из этого места. — Я понимаю, брат, ты заскучал. Но мне этот экземпляр живым нужен. В случае чего мы сможем обменять её на кого-то ценного. Она нужна мне сломленной, раздавленной, но живой. Ты понял меня. Мин с Ченом покоптят её недолго и сделают это аккуратно, пока не заплачет или не заговорит. У нас много времени. А тебя я не подпущу к ней. Всё разошлись! Конечно, Оленя это не устроило, но и настаивать он ее стал, у самого дела были. Бэка отправили в штаб разведки, где он пробыл до вечера. Там он встретил Тао, который до сих пор был обижен из-за провала. — И чего мы такое грустные? — спросил Бэк, присаживаясь на расшатанный стул. Тао только вздохнул и опустил голову: — Я провалился, хён. А ведь если бы у меня получилось я бы мог претендовать на место рядом с Ифанем, — захныкал младший. — Разве он тебе позволит? — усмехнулся Бен. — Или захотелось жить в лесу, в походной палатке? — Да что ты меня пугаешь? Да гэ сказал, если я справлюсь, то он повысит меня. Он лишь посмеялся надо мной, да? Бэк потрепал парня за клок крашенных волос и улыбнулся: — Успеется, не гонись за грязной славой. — Хён как обычно даёт глупые советы. — Как будто Ифань тебе умные даёт. — А что там в штабе? Эти пришельцы что-то рассказали? Сейчас все взволнованы из-за провала атаки. — Молчат как рыбки. И не какие они не пришельцы, просто мошенницы. — Расскажи мне немного о них, — любопытный парень всё ещё немного походил на ребёнка, которого в нём видел Бэкхён. — Не каждый же день к нам девицы попадают. — А ты у нас с каждым днём всё любопытней, — но Тао увернулся от руки. — Не хочешь рассказывать — не надо. Слух прошёл, что… — Какой еще слух? — Бэкхён насторожился. — Я все хотел хорошенько рассмотреть игрушку дагэ, но он никого не подпускает. Вот и хотел узнать про остальных, — пробурчал парень. — Понятно все с тобой, — от сердца отлегло. — Нет в них ничего интересного, — пожал плечами Бен. — Значит, их скоро убьют. Ну хотя б на это мне можно посмотреть? — С чего ты решил, что их убьют? — встрепенулся Бэк, он почему-то и не задумывался об этом. — Ну, а как еще-то? Зачем они нам нужны? Или ты тоже хочешь себе игрушку? — за такие слова младшему коллеге едва не прилетел удар в челюсть, но Бэк ограничился лишь пинком. Это была слабость. Каждый, видя все эмоции на его лице, теперь мог тыкать в него пальцем и кричать, что тот повёлся на… Он и сам не знал, что зацепило его в этой девчонке, что не давало ему спокойно смотреть, как её убьют. Несмотря на то, что сам Бён ангелом не был, но где-то в душе у него всё же оставалось что-то человеческое. Он уже собрался уходить, ведь его дела закончились и вдруг вспомнил о том, что перед ним полиглот. — Тао, ты можешь мне сказать на каком это, — вынул из кармана диктофон. Он не удалил ту запись, хотя столько раз переслушивал. Не понимая смысла, разбирая на слоги незнакомые слова, он уже как заклинание повторял их в своих мыслях. Парень послушал запись пару раз, потом посмотрел на Бэкхёна и спросил, при этом в его голосе проскальзывало искренне удивление: — Хён, кто тебе это сказал? — Забудь, — разозлился программист и направился к выходу. — Ахах, постой. Это на русском. Я думал, что ты и сам мог найти перевод в сети. — Конечно, я нашёл. Просто проверял тебя. Может, ещё и перевод мне скажешь? — он понял, что вырыл себе очередную яму, но всё равно продолжил разговор. — Я не уверен, но, — она сначала сказал это по китайски, потом трансформировал на корейский, — что-то типа «Ты тот, кто понимает моё сердце». — А ещё, — он вспомнил, что она сказала, когда они пришли в этот бар и повторил как мог. — Хён, у тебя хреновый акцент, — посмеялся младший. — Что-то типа " прости, но его не знает настоящий». В последнем точно не уверен. — Последний вопрос. У этих иероглифов есть значение? — он записал их на салфетке и протянул. — Звучит как-то странно. Будущее? Другой день? — Это можно использовать в качестве имени? — Нет, конечно! Какой дурак будет выбирать себе такое имя. — Ну, видимо, нашёлся такой. Пойду я обратно. Дежурство никто не отменял, — китаец попрощался с ним и остался в баре. Бэк вышел на улицу. Небо Сеула уже давно не было таким ясным, мужчине даже удалось разглядеть несколько звёзд. " Тот, кто понимает моё сердце. Звучит, так красиво. И как же ему это удаётся? — он давно не курил, настроение было подходящим, чтоб сделать пару затяжек. — Что твориться в голове у этой сумасшедшей женщины? Бред. Какое мне дело до её жизни или смерти?» Но мысли продолжали крутиться в голове. Он вновь вспоминал каждую деталь его разговора с ним. Вспоминал сухие данные, которые смог выловить в архивах. Если принимать во внимание версию о том, что она пришла из другого мира, то она никак не могла изменить записи. Значит, ту девушку, что работала на Хакёна действительно звали Тари. Но другая девица спокойно на него отзывалась, произносила так же легко, как и собственное. Но, коптер, записавший часть разговора в аллее чётко воспроизвёл " Меня зовут Яндэ». Не менее странное имечко. И так точно ни в одной базе не значилось, ни на одном языке. Но потом он подумал о том, что «ри» и «ли» — записываются одинаково. Нет, он ни в коем случае никому не хотел говорить о своей находке. Пошёл мелкий снег, первый в этом году. Он падал на чёрную кожу плаща и не таял, и потому менял его цвет. Как встреча с ней изменила часть его чёрного сердца. И даже после того, как он вбежал в логово, весь до нитки промокший, он всё ещё сомневался, стоит ли ему делать так, как он задумал. Его никогда не мучило чувство вины ни перед кем, он никому не был должен. Но сейчас не мог спокойно думать о её дальнейшей судьбе. Спустившись в подвал, программист почувствовал запах палёной ткани, к горлу подступил комок. Он прошёл несколько шагов ровно до входа в камеру. От сердца отлегло, когда он услышал знакомую манеру разговора. Она была уже такой уставшей. Братья Ким несколько часов разыгрывали перед Белянкой Джекилла и Хайда, запугивая разными орудиями пыток. Они даже успели пару раз подвесить её и повалять на полу, благо вовремя поняли, что так они устанут больше, чем их жертва. — Я снова тебя спрашиваю: что замышляет Ча Хакён. Какие у него планы? — Купить новую помаду, — отвечала пленница, с большим трудом отлепляя тело от пола. — Да что-ты будешь делать! — разозлился Минсок. — Слыш, если не скажешь, то тебе точно никогда не понадобиться эта помада, — Минсок мог бы проводить это время совершенно по-другому, но ему опять навязали «заботу» об этой шпионке. — О, Бэк! — неожиданно парня заметил Чен, — ты какими тут судьбами? Тоже решил опробовать новое оружие? Мужчина кивнул, он принёс с собой какую-то коробку с проводами, и теперь оглядывал пыточную в поисках розетки. Крови на полу больше не стало, да и свежей вроде не пахло. Блондинка решила чутка передохнуть и потому притихла, закрыв глаза. В углу в жаровне догорал её пиджак. — Парни, вы бы пошли, пивка попили. Я тут узнал о ней кое-что интересное и хотел бы обсудить. — Управишься за полчаса? А то у меня пересменка в девять. Надо будет закрыть ещё её до утра с крысами. Пусть пальчики поглодают, — и Чен злобно усмехнулся. Ян хотела было помахать ему рукой, но та не слушалась и желала лишь спокойно лежать на полу. Дверь захлопнулась, наконец, наступила приятная тишина, нарушаемая только треском свежего полена, брошенного к углям. Бэк подошёл к девушке и присел на корточки. Он убрал сырые перепачканные пряди с её лица, и теперь увидел, как сильно прибавилось царапин на нём, как сильно искусала она собственные губы. — Пришёл получить свою порцию удовольствия? В её словах не было иронии, только ненависть. Даже к тем, кто причинял ей боль она выказывала совсем другое отношение. Над ними она просто смеялась. Ему же предъявляла претензию. — Если бы хотел, то смотрел бы процесс от начала до конца, — спокойно ответил парень Он хотел ей помочь подняться, но понял, что девушка не примет его помощи поэтому остался на месте. — Зачем тогда пожаловали? У Яндэ не было ни сил, ни желания выслушивать еще одного идиота, которому, кроме как пытать девушек, нечего было делать. К тому же она поняла, кто оставил дверь казематов открытой и кто дал ей спокойно сбежать, подарив ложную надежду. — Оказывается, — она не видела, как мужчина улыбнулся, — ты умеешь злиться. Я думал, у тебя нет никакого другого чувства, кроме цинизма, — всё ещё сомневаясь в своём выборе, он хотел ещё немного поговорить с девушкой, которая доверилась ему, даже зная, что он не на её стороне. — Ах, я совсем забыла, что должна благодарить Вас, Бён Бэкхён-ши за то, что на поле битвы произошла рокировка. Вам выдали медаль? Или повысили? — радость и облегчение не могли ослабнуть от её язвительных слов. Наверное, ни разу в жизни парень не чувствовал себя таким дурачком. Бэк не удержался и поднял её с пола, чтоб тряхануть: — Ты сумасшедшая? Или бессмертная? Это только первый день, и они балуются. Ты понимаешь, что завтра в огонь полетит не пиджак, а ты сама? Понимаешь? Нет?! Они… — …убьют меня, даже если я им расскажу, — закончила девушка, стараясь скинуть руки парня с плеч, которые ужасно болели. — Уходи и не говори со мной. Не хочу тебя видеть. Сжав губы, Бэк всё же решился на последний шаг, чтобы посмотреть, как поведёт себя эта дурочка: — Если своя жизнь не дорога, подумай о подруге, — он специально выдержал паузу, но блондинка даже не дрогнула. — Она умоляла остановиться и звала тебя. Она кричала твоё имя. — Она большая девочка справится, — попыталась спокойно произнести Яндэ, но получалось плохо. Сил скрывать эмоции уже не было. Ян предполагала, что враг говорит не о Ёнхейя, ведь в отчаянии она бы звала её настоящим именем. Но это не касалось маленькой Фэн, которая ничего не знала ни о фанфике, ни о перемещениях между мирами, ни тем более о настоящей Белянке. Бэкхён наклонился, чтоб прошептать ей то, что сумел узнать, то, что не знал «её Бэкхён». Тогда её охватила паника, зрачки расширились. Этого и ждал программист. Он положил руку ей на голову, несколько раз погладил: — Ты же хочешь, вернуться обратно, — его слова стали подобны мёду. — Хочешь ведь… Чтоб она снова улыбалась и радовалась жизни, — так в первый раз он увидел, как эта стальная, как ему казалось, женщина, плачет. — Прошу, не упрямься. Я могу немного. Но, если ты расскажешь то, что знаешь, я поклянусь в том, что ей больше ничего не сделают. Белянка плакала, вся усталость, боль каждой клеточки тела навалились разом поддаваясь знакомому ласковому голосу. Но… — Меня зовут Хай Яндэ, потому что я его солнце, — она снова оттолкнула из последних сил руки врага. — Ещё слово и я расскажу Лухану про пластыри и тарелку. Они и так тебя подозревают. Уходите и забудьте обо мне, Бён Бэкхён–ши, — она прошептала его имя, отчётливо выделяя каждый слог, а после потеряла сознание. «Значит, я всё верно понял, — теперь у него было преимущество перед Бэкхёном из другого мира. — Чёрт! Упёртая девчонка. Идти к Чунмёну и падать в ножки бесполезно. Никчёмный болван, ты даже побег устроить ей не сможешь, — он ударил кулаком в стену несколько раз. — Но если я сбегу сейчас, как она просит, то не смогу простить себя». Голоса за углом стали слышны отчётливей, это возвращались Минсок и Исин. Бэк понял, что нужно уносить ноги и поспешил подняться наверх, используя лестницу, заваленную камнями, про которую уже давно забыли: " Господь, если ты есть в этом мире, сохрани ей жизнь до утра»!***
Утром Фэн не могла пошевелится: всё тело затекло, а ягодицы болели до сих пор. — Утра, — пробасил Ифань, срывая с нее одеяло, — как спалось? — казалось сейчас он не был таким злым, но Фэн не ответила и попыталась отвернуться, но поводок натянулся и ошейник вновь стал душить её. — Это моя забава — душить тебя, — китаец закинул девушку на кровать поближе к себе. — Болит? — казалось бы нежно коснулся её кожи, обтянутой тонкими лосинами, но не услышав ответа ущипнул со всей силы. — Да, — выдохнула девушка, цепляясь ногтями за простынь. — Ещё утро, но я хочу поспать ещё немного. Ей сразу стало тепло, когда он прижал её к себе, и боль как будто отступила. Лопатками она чувствовала горячую грудь парня, слышала над ухом его глухое мерное сопение, и не заметила, как сама провалилась в сон. Через несколько часов Ифань поднялся: «Оказывается ей было там холодно, — он усмехнулся, словно был добрым Ифанем и осторожно поцеловал коленку, торчащую из-под одеяла. — Ты так просто не уйдёшь от меня». Эту картину видел зашедший в комнату Чанель. — Стучаться не учили? — генерал У хотел одним взглядом его испепелить. — Это моя комната. И если вы будете творить непотребства на моей кровати. Ты, У Ифань, купишь мне новую, — пробасил Пак Чан, следуя к шкафу. — Она уже успела доставить мне удовольствие? — он попытался подколоть друга, но Ушастый не повёлся. — Она мирно спит. Одетая. Так что не хвались. — Разве так она не прекрасна? — но Чан плюнул на эти милашества и достал из шкафа сменное бельё. Фэн проснулась ровно в тот момент, когда Ушан снимал трусы. Так У Ифань не смеялся ни разу в своей жизни. Эпичное лицо Пак Чанёля без нижнего белья в тот момент, когда в него прилетела подушка было бесценно. Мелкая девица закричала с кровати что-то на непонятном языке и спряталась под одеяло. — Трахни её уже скорее, — пробасил униженный парень и вышел за дверь прямо так. — Не пугай людей своими кривыми ногами! — прокричал в ответ Крис и плюхнулся на кровать. — Одни извращенцы! — пробурчала Фэн из-под спасительно одеяла. — А ну вылезай, — Ифань смеялся, пытаясь выловить ползающую от него Пчёлку: у него и, правда, пока было отличное настроение — что удивляло его же самого. — Ему я тебя не дам, где бы ты ни была, — эта фраза заставила девушку замереть, тогда генерал скинул одеяло. — Не делай такое лицо. Улыбнись мне…хотя бы раз, — Фэн во все глаза удивлённо смотрела. — Время еды. Я не потерплю отказа, ибо мы уходим. Но Пчёлку уговаривать было не к чему, она сама спокойно поплелась за мучителем до туалета и уже без узрения совести и лишней скромности напускала голубей. Ифань чуть не рухнул от смеха и сбежал подальше от газовой атаки. «И что это? Затишье перед бурей»? — рассуждала Фэн, сидя на фаянсовом троне. — Вымыться не забудь, — послышалось из-за двери. — Приду через десять минут. Тут охрана. Голожопые мужики, — он ржал в открытую и бойцы из его отряда холодели от страха. «И что я должна за десять минут успеть»? — пробурчала Фэн, и, не долго думая, полезла в душ. Холодные капи стекали с волос по спине, пока девушка заматывалась в полотенце. Пчелка вздрогнула и уже хотела натянуть одежду, в которой спала. Дверь открылась и вошёл Ифань. Не успела девушка обругать его, он ловко прижал её всем телом к стене, удерживая руки над головой. — А может, мы посмотрим, что там под полотенцем? — Делай что хочешь, — тихо согласилась Фэн и закрыла глаза. Он наклонился, чтоб губами коснуться её шеи, но на этом всё кончилось: — Одевайся, завтрак отменяется. — А что… — к её ногам упал пакет с новым платьем всё в том же китайском стиле, там же лежали белые чулки и шнурованные ботинки. «И почему такое ощущение, что мы идем костюмированную вечеринку»? — про-шептала девушка, завязывая шнурки. Фэн вышла из ванной и замерла. Ифань стоял и ждал ее весь при параде: в военной форме. — Куда мы? — попыталась разузнать девушка, хотя она и никак не могла помочь подругам по несчастью, но и покидать их не хотела. — В одно интересное место. Сюда мы вернемся через день, — интрига в словах генерала вызвала ещё большее беспокойство. Он завязал на ней плащ и прижал к себе на виду у всех: «Молчи, — прошептал он совсем негрубо. — Терпи, пока я сам с тобой не заговорю, иначе ты сильно об этом пожалеешь». Фэн едва поспевала за ним. Как и вчера они петляли по коридорам. Девушка начала вспоминать дорогу. «И вот дверь. Пароль. Какой же пароль он набирает? Ничего не видно за его широкой спиной». На улице уже ждал чёрный бронированный автомобиль. Водитель открыл дверь, нажав на кнопку приборной панели. Девушка едва успела запрыгнуть внутрь. Дверь опустилась, едва не проглотив край чёрного плаща. Ехали молча минут сорок. Ей хотелось хоть что-то сказать, спросить, потому что было любопытно. Но она помнила слова генерала и молчала, сжимая руку так, что белели костяшки. — Не надо так. Я не на убой тебя везу, — усмехнулся китаец, взял её ладошку в свои руки и согрел. — Можно сказать, мы едем ко мне на работу, — в тот момент машина остановилась. Это был палаточный лагерь: сотня зелёных брезентовых пародий на здания. Китайцы в форме отдавали честь своему командиру. Фэн семенила за ним, смотря под ноги, чтоб никого не спровоцировать. — Командующий У, — он остановился слишком резко, девушка врезалась в его тёплую спину. В душе Ифань был очень этому рад, но виду не подал: — Начинаем, — скомандовал он. В большой палатке было мрачно: в центре стоял зелёный стол с лампой, висели карты, планы. «Сядь у стены на стул», — Фэн быстренько нашла себе в уголке местечко и забилась туда. Ифань хотел улыбнуться, но его уже приветствовали другие командиры. Началось совещание. В войне Фэн разбиралась также плохо, как и в корейском, но в одном она была уверена точно: готовилось сражение с Хакёном. В голове вертелось множество мыслей. Она хотела как-то помочь повстанцам, которые в её понимании здесь были хорошими. А ещё выбраться раньше, чем начнутся сражения. Погружённая в тяжкие дум, она не заметила, как совещание закончилось. — Продумываешь план побега? Или услышала незнакомые слова? — усмехнулся китаец. — Да, такое я не учила, — а может и учила — просто забыла всё на свете. — Мы останемся тут до утра, так что готовься… — Фэн вздрогнула, она испугалась дальнейших планов генерала, — будем спать в палатке. Тут холодно. — А что шкур у тебя нет? Ну знаешь, как в фильмах. Когда они в таком лагере… — Насмешила! — он хохотал в голос, таким даже в реальном мире Фэн его не видела. — Чьих шкур? — Врагов? Маленьких пленниц? Провинившихся солдат? — За какого же садиста ты меня принимаешь? Хотя, так оно и есть, — закончил он серьёзно. В палатку внесли несколько подносов: холодное мясо, сыр, вино, отварной батат, кимчи и пирожное. Одно. — Ну чего смотришь? Ешь. Я после поем. — И сколько я могу есть? — Хоть всё сожри. Только молча. Фэн начала с пирожного, она надеялась оставить извращенца ни с чем, но пресытилась быстро: мясо с сыром уже пошли туго. А вино вообще не понадобилось. — Тебя как будто век не кормили, — заметил он, не отрываясь от бумаг. — Ты из такого бедного района? В лагере тоже не доедала? — Фэн сделала вид, что не понимает о чём он говорит. Она вспомнила, что подслушала разговор Ян и Ён, который состоялся в штабе. Говорили они по-русски и думали, что их некому подслушивать. Так она узнала о том, что в этом страшном мире они тоже были. Ровно за сутки до их появления, бандиты Ким Чунмёна разгромили лагерь беженцев. Они убили там всех. Яндэ рассказала Ёнхейя о том, что сама лично видела три трупа и это станет одним из самых страшных её кошмаров. Ён же возмущалась, говорила, что не нужно оберегать её чувства, что она должна была сразу поделиться этой информацией. Ну, а ей, Фэн, и вовсе не стоит знать, что происходит, ибо она не причём и никак не связана с их перемещениями. Девушка, конечно, обиделась, но с другой стороны она понимала, что и подругами они не были и не должны были ей доверять. Ворвался посыльный с донесением из главного штаба. И вновь собрали совещание. «А ведь он так и не успел поесть», — огорчилась девушка. Позже она с ужасом слушала рассказ о том, как Яндэ сдала все позиции Ча Хакёна. Пчёлка хотела верить, что всё это часть плана, что такой человек, преданный семье и друзьям не способен на низкое предательство. Но по окончанию доклада Фэн отчаялась. Яндэ точно предала их, потому что раскрыла планы наступления. «И бог с ней! — Фэн утёрла рукавом слёзы. — Мне нужно помочь Ёнхейя». — Ну чего мы плачем. Живот болит от съеденного? — попытался пошутить Ифань в перерыве, но по её взгляду понял, что это связано с донесением. — А…так вот что тебя расстроило, Клубничка, — он вытер пальцами слёзы. — Хочешь посмотреть, как я их уничтожу? Бесконечные совещания в конец надоели Фэн, она готова была закусать всех генералов, которые то и дело на неё пялились. Часа четыре она не выдержала и выкрикнула: — Пошли все вон, Ифань не ел с утра! — все вздрогнули и даже сам виновник происшествия. — Глухие что ли? ВОН!!! — закричала она даже без акцента. Все посмотрели испуганно на Ифаня. — Слушайтесь, — спокойно приказал китаец. — Ты хочешь, чтобы я тебя наказал? — он хотел исполнить свои угрозы, опешил, когда девушка посадила его на стул, а сама уселась к нему на колени. — Скажи «а", — и поднесла ко рту кусочек остывшего мяса. — Детка, это… — Ты мой враг, — быстро оправдалась девушка. — Но если ты умрёшь от голода, никто не сможет здесь меня защитить, — печально добавила она. Он улыбнулся и потрепал её по волосам: — Не думал, что ты такая добрая. — Ты глупец, если так думаешь, — произнесла Фэн, поднося новую порцию мяса. — Почему это? — изумился Ифань, принимая еду, дотрагиваясь губами до холодных пальцев. — Потому что это не доброта, а расчетливость. Лучше ты, чем то, что могут со мной сделать, — она старалась не показать своего страха. — А меня ты не боишься? — он уж было подумал, что вчера бы не достаточно жесток. — Я знаю, что в душе ты увалень. И если бы не военный мундир. ты носил бы всякую дребедень и почёсывался как медведь. Рулетик? — она положила ему очередной кусочек и убрала пальцы, чтоб их не укусили. — У тебя есть парень? — Что за вопросы, господин? — она поддела его, понимая, что сейчас ей ничего не грозит. — Есть или нет?! Фэн задумалась: «А был ли?» Может в той далекой жизни, о ко-торой она ничего и не помнила был кто-то, но сейчас заботился о ней и оберегал Пак Чанёль. Могла ли она называть его парнем? — Мне тебя начать пытать? — с нажимом спросил Ифань. — Нет. В смысле — нет у меня никого, — но он понял, что в её словах присутствовала ложь. — Спрошу по-другому. Там откуда ты пришла, тебя кто-то ждёт? — заметив блеск в её глазах, он получил ответ на вопрос. — Не дождётся, — в миг взгляд его стал жёстким. — Я не отпущу тебя! — и впился в её губы так, что Фэн забыла как дышать. Она вырывалась, но точно стальные клещи, руки китайца сжимали девушку, не оставляя шансов. Пчёлка пыталась его ударить, когда Ифань, наконец, расцепил объятия. Но в миг мужчина повалил её на пол. Он восседал на ней, как на троне и торжествовал. — Отпусти! — она боялась, что он мог сделать с ней всё что угодно и прямо на холодной земле. — Ты будешь со мной, — прошептал Ифань, наклоняясь. — Мне плевать, кто тебя там ждет. Ты будешь тут. Со мной. — Если бы у меня был нож — воткнула бы прямо в сердце. — Твой взгляд прекрасен! — с толикой гордости произнёс китаец в ответ. Его руки всё так же больно сжимали её запястья, а вот поцелуй был намного мягче нежней: — Хочешь посмотреть на полигон? У меня есть танки. — Ребёнок, — рассмеялась девушка, но взгляд её был холодный тёмный и злой. — Но больше не прерывай мои собрания — не потерплю самоуправства, — он поднялся на ноги и потянул за собой девушку. — Куда мы? — испуганно произнесла Фэн, она боялась нового наказания. — Найду тебе занятие: погуляешь по лагерю, посмотришь на мое величие. А я закончу с делами. После того, как он дал охране указания, объявил Пчёлке, что она может гулять где захочет. «На побег не рассчитывай. Эти ребята не такие добрые, как я», — он наклонился и, поцеловав ее в лоб, удалился. Охранники делали вид что им все равно. Но Фэн знала, что вечером этим двоим будет что рассказать. — Ладно, холопы, пошли! — буркнула Фэн на русском и помчалась к речушке. Они бежали за ней, сжимая автоматы. Один даже потерял каску. Девушка по всю заливалась смехом. На берегу трава уже желтела. Хотя Фэн думала, что тут намного теплей, чем в Сеуле на той стороне. Вода была холодна, но это не остановило девушку: пригоршнями она черпала её и окунала лицо, стараясь смыть поцелуи сумасшедшего генерала, остудить голову и разобраться в себе. Она села на корягу у берега, за спиной молча стояли эти двое. — Отойдите на пять шагов, вы мне думать мешаете, — приказала она, но солдаты не послушались. — Отойдите! — но они и не думали двигаться с места. — Ах так! — она схватила каску одного и зашвырнула в реку. Парень не ожидал такой подлой атаки, но за каской не побежал. — Идиоты, — девушка заприметила дерево и, не придумав ничего лучше, полезла на него. Один раз даже чуть не сорвалась, но вовремя зацепилась за ветку. — Так то лучше, — усмехнулась Мелкая и, сорвав шишку, запустила в одного нерадивого охранника; парень огляделся по сторонам и показал кулак Шалунье. — Напугал кота сосиской! — хохотала девушка. Теперь она обстреливала охрану, которая не могла ей ответить — отвлеклась от грустных мыслей. А заодно и спокойно высказала на родном, что думала про тупоголовых солдат и про их генерала. Вечерело. Становилось холодней, Фэн поёжилась. Выдохнув, она увидела, что дыхание её превратилось в пар. Погода совсем не располагала к длительным прогулкам. Но девушка спускаться не собиралась. И даже, когда совсем стемнело, она оставалась на ветке. Только по скрипам увядшей листвы под подошвами сапог, она ещё ощущала присутствие охраны. На пригорке показался свет факела. Ифань шёл в сопровождении нескольких солдат: — Ты что там делаешь? — Развлекаюсь, — и запустила шишку в новую мишень, кинула прямо генералу под ноги. — Слезай, — тихий приказ Ифаня не был таким действенным, девчонка замотала головой. — Не слезешь — сгоришь вместе с деревом, — факел уже коснулся одной из веток. Фэн демонстративно остаться на ветке, но поразмыслив поняла, что тот садист не отпустит её просто так даже на тот свет. И стоит ей оказаться на земле — тут же наступит страшная кара. — Я не могу, — решила прикинуться беспомощной. — Мне страшно спускаться. — Тогда прыгай, кошечка. Я не позволю тебе коснуться земли! В тот момент девушка подумала, что, если бы, не было этих двух мучительных дней, если бы мир не прогрузился в пламя войны, а она встретила его в том мире, в том Сеуле — то после этих слов она бы влюбилась. Но даже в реальности Ифань был совсем другим: колючим и дерзким, нахальным и высокомерным. В её сознании одновременно возникло два противоположных чувства: обожание и ненависть: «Почему он не мог быть таким всегда? — вопрошала одна сторона. — Потому что у тебя есть Чанёль, — отвечала вторая. — Он носит тебя на руках и всегда исполняет обещания». Девушка отмахнулась от грустных мыслей и потянулась к ближайшей ветке, чтоб самой спуститься. Дерево предательски скрипнуло, ветка проломилась, и от страха девушка расцепила руки. С жутким криком она упала в объятия генерала. — Пошли. У нас гости. — Гости? — эхом переспросила Фэн, крепко хватаясь за грубую шинель. — Чего такое удивление на лице? Думала, я не смогу тебя удержать? — его довольная усмешка могла бы айсберг растопить, но не сердце испуганной девушки. — Что за гость? — её не покидало чувство беспокойства. — Он многое о себе думает и надеется, что сможет отвлечь меня, — незаметно они оказались возле его палатки. — Так хочется… — Что? — ещё секунду назад он улыбался, а теперь вновь стал жутким безжалостным истуканом. — Ничего, — опустив девушку на землю, он откинул полог своего убежища. Внутри сидели двое. Фэн готова была поклясться, что эти полутени она знала лучше, чем хотелось бы. — Кёнсу. — А ты все с ней таскаешься, — Исин сделал глоток, холодный воздух донёс до девушки запах алкоголя. — Не завидуй, — усмехнулся Ифань. Исин одарил генерала взглядом, полным желания убить. Фэн могла заметить огромную разницу в росте. Хотя и этот Чжан был не маленьким исхудавшем певцом с глуповатым выражением лица, которого она встретила тем утром возле холодильника — Если вы двое приехали посмотреть, что я с ней делаю. То простите, ребята, я не извращенец. А если по делам, то не тяните. Я валюсь с ног, а завтра важный день, — Ифань проследовал к столу, Фэн же забилась в уголок на свой стульчик, как послушная собачка. — Атака провалилась, — Исин не заикался и смотрел таким осмысленным взглядом, что Фэн показалось, что это и не он. — Я в этом нисколько и не сомневался, — Ифань потёр глаза. — Каковы потери? Адъютант До открыл папку и зачитал какие-то данные на корейском, девушка ничего не поняла, но была счастлива, что эти бандиты проиграли хотя бы одну битву. — Те твари устроили побег, — она вздрогнула под хищным взглядом того самого Барашка, который был очень добр к ней за ужином, и был счастлив от того, что именно его вещи подошли девушке. — Надеюсь, вам хватило ума не упустить их, — зло прошипел Ифань. — Они приходила за Ли Хонбином. Ты сам знаешь, чем то грозит. — А вот теперь мне уже интересно, — Ифань налил гостям выпить, а перед Фэн поставил чашку с тёплым молоком. — Что ты на меня так смотришь? Капнуть тебе коньяку? — Давай! — и ведь налил же, провоцируя гостей на ехидные взгляды. — Ну, так как им удалось сбежать из резиденции? — продолжил генерал, потягивая коньяк. — В воздухе растворились? — Не смешно, У Ифань! — Исин подскочил со своего места, но тут же сел обратно. — Мне просто интересно, — хоть он и посмеивался, взгляд его был холодным и жестоким, — как вы допустили это. Две девицы раскидали охрану, освободили пленника и испарились. — Ты… — было начал Исин. — Что я? Я как и положено нахожусь на передовой. Но вы, городские пижоны, не можете справиться с женщинами. Позор! Говоря о последней атаке… Ты помнишь моё мнение. Если бы мы атаковали левый фланг, то сохранили бы танковый корпус! — китаец разозлился и со всей силы хлопнул по столу, Фэн подпрыгнула от страха. — Поверили, что для нас приготовили ловушку и решили сделать наоборот. Ха. Это было ясно как белый день, что она не выдаст информацию просто так. Похожа на правду, — цитировал он слова Чунмёна. — Да, это и была правда, только только с двойным дном, для нас, олухов. И ты, Чжан Исин знаешь это лучше меня. Поэтому иди и вытряси из неё правду. — Они растворились в воздухе прямо на наших глазах. — Что? — стакан в руке Ифаня лопнул. Фэн подбежала бы, чтоб остудить этого мужлана, но окаменела, ноги от страха приросли к полу. — Если решили шутить, то убирайтесь к чертям! — Я похож на шутника? — серьезно спросил Исин. — Они растворились втроём, прошла пара мгновений и вернулись только девки. Черт знает что это: магия или новое оружие. Ифань вздохнул, попытался досчитать до трех, но увидев испуганное лицо Фэн озверел. Пантерой бросился на хрупкую девушку, толкнул на землю. Она даже не заметила, когда он успел прицепить поводок: — Говори, что это? — Я… Я не знаю… — тяжело дыша проговорила Фэн, из глаз полились горячие слезы. — Знаешь, чертовка! Знаешь! Говори, пока не придушил. — Не знаю! Ничего не знаю! Фэн начала терять сознание, она лишь слышала, как Исин пытается оттащить генерала от неё. Свет лампы исчез, и, тогда она подумала, что умерла. — Совсем с катушек съехал! — выругался Кёнсу, наливая командующему выпить. — Съедешь тут, — Исин проверил, дышит ли игрушка их полевого вояки. — Если будешь так на ней срываться, она не доживёт и до завтра. Ты был с ней весь день? — Нет, — рявкнул Ифань, заглатывая содержимое стакана. — То есть ты не знаешь: исчезала она или нет. — Нет, — устало вздохнул генерал. — Но знаю, у кого спросить. Ифань вызвал двух солдат, что были с ней. Бойцы поминутно рассказали о том, что произошло за день. Во время побега она спокойно разбрасывалась шишками. — Это не значит, что она не причём. Зачем-то же они вернулись обратно, — рассуждал Кёнсу, закуривая сигарету. — Вы только за этим приехали: узнать у неё о двух других? — Мне кажется бесполезно даже пытаться, — выпустив пару колечек, он вновь налили командиру, а потом себе. — Хён, ты же пробовал разговорить блондинку? — И как? Покусала? Или исчезла? — язвил Ифань. — Отделался укусом, — он приподнял край рубахи, показывая следы мелких, будто детских зубов. — Пока молчит. — Темнишь, Чжан Исин. Ты пленников не жалеешь, — Ифань прекрасно знал нрав боевого товарища. — Мне кажется, кто-то им помог. — Бэкхён? — они все были солидарны в этом ответе, но Исин всё же продолжил свою мысль: — Не знаю. Если бы он не нажал тревожную кнопку — никто бы даже не заметил. Чондэ уже получил свою порцию тумаков за то, что вовремя не проследил за третьим этажом. Но и камеры слишком во время отсырели в подвале. Странно всё это. — Он всё же ней проследил и предупредил нас, — заступился за друга адъютант До. — У Бэка могут быть свои цели, — проговорил Ифань. — Сами знаете, что в его голове чрёт ногу сломит. — Сегодня вернусь и попробую разговорить вторую, — пообещал Исин. — Оу, так вы не останетесь? — наигранно удивленно промолвил Ифань. — Нет. Попадем под твою горячую руку — мало не покажется. Уж пусть твоя игрушка страдает до конца, — хмыкнул Кёнсу, он искренне не понимал, как она могла чем-то зацепить грозного генерала. — Сделаю все, что смогу. Новости отправим тебе срочным донесением. — Буду ждать, — кивнул Ифань, — провожать не буду, нужно уладить кое-что. Фэн пришла в себя, но старалась дышать через раз, чтоб только не провоцировать садиста. — Я тебя не трону, если расскажешь мне правду. — Ты тронешь меня в любом случае. Так что просто убей меня, — прошептала она и закрыла глаза. — Жить надоело? — он сел рядом и расстегнул ошейник. Затем ей коснулось что-то мокрое и горячее — бумажное полотенце, смоченное спиртным. Оно согревало так, словно приложили сковородку, но дышать становилось легче. — Потерпи и станет легче, — прошептал он, зарываясь носом в ее волосы. И Фэн было не понятно: то ли он говорил про всю ситуацию в целом, то ли про ее синяки. — Скажи все, что ты знаешь. И тогда станет легче. Ты будешь со мной, и я не буду тебя мучить, — нежно шептал Ифань, окутывая её своим теплом. — Я ничего не знаю. Думаешь кто-то расскажет что- нибудь девушке, которая и двух слов по-корейски связать не может? — она повернулась к нему со слезами на глазах. — Но ты пришла с ними используя магию, — продолжал шептать он, скользя губами по её уху. — Ты сказал, что тебе плевать на магию. Так лучше не окунайся в то, что тебе не подвластно, — выдохнула девушка, когда его рука коснулась груди. — Это угроза для моего будущего, потому не плевать. Я должен все знать о тебе: странно это или нет, — Ифань попытался расстегнуть ее платье, но руки дрожали как у подростка. — Ничего не получится, У Ифань, — она так спокойно это произнесла, что генерал подумал, а не тронулась ли она умом. — Я сама про себя ничего не знаю, — Фэн и сама не понимала почему сказала ему это, почему решила открыться человеку, который снова и снова делал ей больно. - Что бы ты не делал, я ничего не смогу сказать, — он прекратил попытки её раздеть и резко встал. — Снаружи охрана. Мне надо работать, — и ушёл, оставляя Фэн в слезах.