Масляные или акварельные?

      Сладкие минуты сна растянулись на всю ночь и, резко встав с нагретого телом места, Шастун пожалел, ведь в глазах резко потемнело, а всё тело начало ломить из-за неудобной позы во время сна. Потирая глаза и ловя равновесие, Антон невзначай бросил взгляд на электронные часы, по ощущениям он проспал всего пару часиков, на деле же, стрелки указывали на цифру девять следующего дня. Шокированный парень сначала не верил в реальность, но секунды бежали, а значит — всё взаправду. Он никогда не догадается, какие события с ним приключились бы, не провались он в сладкое царство Морфея. Живот громко заурчал и, раскрыв холодильник, Антон обнаружил целое ничего внутри белого друга. Повернув голову к окну, он поморщился, увидев как яркие капли энергетика стекают по подоконнику, а крошки хлеба мирно гоняет тихий сквозняк. Парень давно просрочил день уборки, его, в принципе, не было в календаре, но какие-то же дни люди обводят в красный круг, чтобы не забыть. Все когда-то чистые стаканы, чашки и кружки спокойно лежали в умывальнике, как их знакомые коллеги по цеху: вилки, ложки и тарелки. Антон не был уверен, есть ли у него чай или кофе, но открыв кран, вода была на месте. Отворив створки шкафа, Шастун обнаружил чистый бокал из-под вина, откуда он у него, только высшим силам известно, но сегодня именно его очередь служить сосудом для зелёного чая. Заваривая пакетик в красивом стеклянном фужере, Антон представлял себя сильной и независимой женщиной в возрасте сорока шести лет с бокалом дорогог белого вина, а потом заходился смехом и забывал чай везде, где только можно. У парнишки было тысячу причин, чтобы устроить уборку, но к нему никто не ходил в гости, а значит и поводов делать это ради себя, считайте, не существовало.

***

      Арсений мечтал поскорее вернуться домой, устроиться в кресле с кипой бумаг и решить все задачи по новому договору. Окна небоскрёба во весь рост совсем не создавали чувство свободы и широты, как говорил дизайнер из Копенгагена. Зеркальные небоскрёбы были кладбищем для птиц, которые видели ярко-голубое небо в отражении и на полной скорости врезались в, до блеска, натёртые стёкла. В одном из таких небоскрёбов обитал Арсений Сергеевич Попов — директор крупнейшей компании по строительству дачных посёлков. Данная компания славилась самой дорогой, но качественной недвижимостью. Попов ненавидел свою работу, засыпал на рабочем месте в окружении договоров и контрактов, имел тысячу и одну возможность уволиться, но вот уже десять лет из своих тридцати трёх посвятил этому бизнесу. Рабочий угол директора всегда был убран и чист. Его белые рубашки и чёрные пиджаки были выутюжены, а туфли натёрты, словно, самые дорогие камни. Ни оставленных тебе чашек, ни скомканных листов бумаги, ни пылинки. Если начальник оставил грязное рабочее пространство или пришёл в одной и той же рубашке на второй день, это означало лишь одно, у компании будет новый директор и данная организация больше никогда не словит звезду, опустится на дно и разорится. Но во всемирной паутине Арсения Сергеевича не существовало. Никакой информации о месте работы, семейном положении и пристрастиях. Одинокая дата рождения и инициалы. Причин, по которым на человека в интернете ничего не найти, только две: тайная прошлая жизнь, про которую ни одна живая душа не знает или настолько скучная и примитивная жизнь, что нет смысла добавлять что-то ещё. И только сам Арсений знает, какая из этих двух подходит ему, а вы ставьте ставки, рано или поздно мы все узнаем правду. — Арсений Сергеевич, подпишешь документ? — обращался к боссу его лучший друг.       Но даже он, человек, с которым наш начальник знаком лет десять и то не знал всего того, что скрывает Арсений. Попов внимательно вчитывался в буквы, напечатанные на компьютере и распечатанные на принтере, который, уже вечность, стоит в холле. — Просто подпиши, — устал ждать товарищ. — Умолкни! — приказал шеф. Нетерпимость всегда раздражала Арсения Сергеевича. Он аккуратным почерком написал свои инициалы и оставил автограф, возвращая документ в руки приятеля. — Сразу это нельзя было сделать? — не унимался подчинённый.       Арсений молча указал жестом на дверь и склонил голову над кипой бумаг продолжая решать уравнения, которые вознесут предприятие на пьедестал. На секунду он останавливался, выдыхая весь воздух из лёгких, а потом снова нырял в беспросветную чащу цифр. Только крепкий зелёный чай мог вытащить брюнета из потока мыслей, руки потянулись к клавишам. Мини-АТС загорелся зелёным цветом, послышался голос секретаря. — Зелёный чай, пожалуйста, — вежливо сказал директор в аппарат. — Уже несу, Арсений Сергеевич, — писклявый, женский голос раздался в трубке, и девушка поставила чашку на поднос.       Никто лучше этой дамы не знал нашего Попова, в прошлом эта особа, конечно же, хотела закрутить служебный роман, кто не хотел, но не преступный Арсений Сергеевич настолько лояльно отказал коллеге, что девушка осталась на рабочем месте, а вскоре, и совсем с улыбкой вспоминала этот неловкий случай. Стук каблуков прекратился, и на рабочем столе оказалась белая чашка с ароматным чаем, Арсений Сергеевич искусственно улыбнулся, и секретарь покинула кабинет. Первый глоток горячего напитка приятно обволакивал горло и начальник встал из-за стола, чтобы посмотреть на постоянно куда-то спешащий мегаполис. Сладкий временной сироп тянулся, как приторная карамель, и до конца рабочего дня осталось часа три. И хоть головная боль так и не покинула главу компании, радовал тот факт, что по пути домой, улицы Питера будут сопровождаться прохладным, летним ветром. К сожалению, у Арсения Сергеевича не бывало выходных или отпусков, и пока все сотрудники, время от времени, брали отгулы, а летом разъезжались кто куда, Попов работал не покладая рук, чтобы, как можно меньше думать о прошлом, что разъедает своего хозяина, и по сей день.

***

      Кубики сахара летели на дно винного бокала. Какой извращенец пьёт чай без сахара, Антон скорее пьёт сахар с чаем, и кубики белого яда, пожалуй, единственные кубики в его жизни. Размешивая белый порошок на дне фужера пластиковой ложкой из дорожного набора, к слову, единственной чистой ложкой, которая нашлась в холостяцком убежище, Шастун окидывает свою квартиру осуждающим взглядом и на все сто процентов решает начать жизнь с чистого листа. — С понедельника! — громко выкрикивает парень сам себе. Он смотрит на экран мобильного телефона, где красуется слово «вторник» и улыбается, ведь в запасе ещё столько выходных дней.