Отсюда тоже есть выход

Капитан Битти открыл глаза. Мрачные картинки, вспыхнувшие в сознании, показались ему слишком яркими для сна, но недостаточно чёткими для воспоминаний. Книга охвачена пламенем: страницы чернеют, морщатся, скручиваются — огромное мерзкое насекомое корчится в предсмертных муках. Оно цепляется за жизнь из последних сил, но в конце концов, послав миру прощальный сноп ярко-оранжевых искр, испускает дух. Вид его смерти приносит наслаждение, дарит неповторимый экстаз: хочется, затаив дыхание, наблюдать, как гибнут в пламени один за другим бумажные монстры. Механическая Гончая нетерпеливо перебирает стальными паучьими лапами и чутко принюхивается, высовывая иглу-жало, готовую впрыснуть снотворное в кровь любого, кто посмеет переступить закон. Битти всегда был верным стражем закона. Он видит обугленный труп пожарника: огнеупорная куртка уцелела, лишь стальной знак саламандры на рукаве почернел от пламени. Через несколько мгновений труп пожарника оказывается далеко внизу, Битти словно парит над ним. Тут он зажмурился и встряхнул головой, чтобы отогнать наваждение. Удалось… Небо — высокое и пустое, с белёсыми облаками, похожими на клочки мокрой ваты — казалось застывшим. Сухая прошлогодняя листва не издала шороха, когда он поднялся. Лишь несколько подгнивших листочков бесшумно отлетели в сторону. Два чахлых деревца, окутанные лёгкой дымкой, словно окаменели. Битти увидел вдали одинокую фигурку человека и устремился к ней. Смуглый, приземистый незнакомец с чёрной бородой и усами сидел на земле. Его лицо пересекал шрам, от движений веяло лёгкой угрозой и силой, в одной руке он держал небольшую слабо дымящуюся ветку, в другой — горсть сухих листьев. Он словно не замечал присутствия Битти. Проделав ямку в горке пепла и добравшись до углей, незнакомец подул на них, готовясь подкормить слабую искру сухими листьями. Робкая оранжево-красная пленка дрожала на углях. — Не надо… — не выдержал Битти. Незнакомец взглянул на него и вопросительно поднял бровь. — Не разжигайте костёр. — Почему бы и нет? Здесь мало развлечений… — В его чёрных глазах промелькнула лёгкая ирония. — С какой стати я должен исполнять твои желания? — Прошу… Не разжигайте. Незнакомец равнодушно отбросил ветку в сторону. — Можно… Я сяду? — спросил Битти. — Нельзя… Но ты все равно садись. Он небрежно бросил на землю куртку, и Битти нерешительно опустился на неё. — Нет более жестокого врага, чем бывший друг, не так ли? Битти нахмурился, слова незнакомца вызвали новую череду неясных, мрачных образов. Он вновь пытался понять: сон это или воспоминания? Битти видит огнемёт в руках Гая Монтага. Его лицо искажено яростью, в глазах не просто всепоглощающая, неконтролируемая злоба, а настоящий экстаз — пьянящая, дающая власть радость разрушителя. Битти не раз видел такой взгляд у пожарников. Из сопла вырывается струя пламени… — Так это был сон? — А ты думаешь, что наконец проснулся? Сквозь угли начал пробиваться робкий оранжевый росток пламени, но тут же погас, добавляя в серую струйку дыма блёклой желтизны. — Удивительно: теперь ты боишься огня. А ведь именно он дал тебе шанс. — Вы говорите загадками. — Значит, ты должен их отгадать… Так ты тот самый пожарник, что создавал пожары? — Да, я сжигал книги. Ведь их хранение запрещено законом. — Битти потёр пальцами виски, его голос звучал до странности неуверенно. — Интересно, почему ты выбрал именно эту профессию? — Она… Она передается от отца к сыну. Он вновь чувствует сладкий, дурманящий запах кофе, видит улыбки отца и матери и большую витиеватую свечу, пламя то горит ровно, то трепещет, превращая всё скучное и привычное в загадочное и слегка жутковатое. Тени от стола и стульев кажутся не очень злыми привидениями, пришедшими из другого мира, чтобы развлечь маленького Битти. Мягкий золотистый свет касается волос матери — тогда ещё пышных и густых, не сожжённых краской. — А ведь ты помнишь и другой огонь, не так ли? — Может быть… — Битти пожал плечами. — Всё началось тогда, когда мой отец изменился. Раньше он был человеком, полезным для общества. — Или правильным винтиком в адской машине? Битти глядит, как, смывая грязь, вода струится по жёлтой поверхности отцовского «жука», сухая растрескавшаяся земля жадно впитывает мутные, серые как пепел капли. Отец заботливо придерживает шланг в маленьких руках Битти. — Папа, а правда, что раньше пожарники тушили пожары, а не разжигали их? — Правда, сынок. — А ты разжигаешь пожары… Сжигаешь книги, почему? — Раньше, сынок, люди верили, что книги дают знания, но они не понимали, что знания заставляют людей страдать. Я вместе с другими пожарниками строю идеальный мир. — А что такое идеальный мир? — Это мир, в котором никто не страдает. Струйка дыма стала ещё прозрачнее. Незнакомец бросил в пепел горсть сухих, ломких листьев. Они опустились на землю плавно и бесшумно, он слегка разворошил их и снова подул, но пепел остался таким же мертвым. Дымок над горкой сухих листьев безнадёжно заструился вверх. — Ты верил в это? — спросил незнакомец. — Да, я привык верить отцу. — Что было дальше? — Отец стал уезжать из дома по ночам. Десятилетний Битти ворочается в кровати. Голоса отца и матери не дают ему уснуть, он знает наперёд, что они сейчас скажут, вернее, прокричат. — Хочешь поменять работу? Это глупо! Ты же идёшь на повышение! — Послушай, если б ты видела! Прошу, послушай, если б ты это видела! Человек решил сгореть вместе со своими книгами! И он сгорел! Если бы ты видела… — Раньше нужно было думать! Ты глуп, ты никогда не считаешься со мной! Мать плачет. Хлопает дверь. Битти знает: вот-вот взвоет мотор «жука», и отец уедет. Раньше «жук» довольно шумел, а теперь воет, как раненый зверь. Битти не спит: ждёт отца. Через пару часов он вернётся, но в дом не войдёт, останется ночевать в гараже. Битти будет долго смотреть в окно на врезанную в ворота дверь гаража и тонкую полоску света, пробивающуюся сквозь щель. Потом он вылезет из-под одеяла, оденется и на цыпочках прокрадётся в коридор, но вместо того, чтобы убежать к отцу трусливо вернётся в кровать. Молочно белый дымок беспомощно пополз по земле, касаясь прелой листвы и растворяясь в мёртвом, застывшем воздухе. Незнакомец взглянул на Битти, но вопроса не задал. Он словно читал его мысли. Щека горит. Битти хотел поднять отцовский радионаушник-ракушку, но получил за это оплеуху. Из комнаты матери слышится смех, Битти знает, что сейчас она не отрываясь глядит в телевизионную стену, где кривляются и хихикают тётушки и дядюшки в аляповатых шляпках и галстуках. Теперь мать целыми днями смотрит «семью». — Потом ты догадался, почему отец ударил тебя? — Да. Он боялся. — Чего? — Что я узнаю его тайну. Это был не радионаушник, а рация. Отец был связан с подпольной организацией. Битти решился. Он крадётся к двери, карманный фонарик дрожит в руке, его робкий луч борется с темнотой. За стеной хихикают «родственники». Битти выходит на улицу, ночная прохлада наполняет лёгкие — раз, два, три четыре — каждый шаг отдаётся в сердце. Ещё пять шагов до гаража… Дверь не заперта. Отец сидит в машине, Битти смотрит на его затылок, боясь распрямиться, крадётся к «жуку». Сердце гулко стучит, живот крутит от страха, в ушах шумит. Только бы не загреметь чем-нибудь… Заглянув внутрь, Битти не верит своим глазам: отец противоречит сам себе, неужели он обманул его? Нет, этого не может быть — отец читает! Книга небольшая, пожелтевшая, в тонкой потрёпанной обложке. Он бережно перелистывает страницы, вокруг него будто колышется зыбкий мирок, и лицо его совсем другое — тёплое, светлое… Взгляд бегает по строчкам, тусклый свет отражается в тёмных глазах, напряжённая складка между бровей разгладилась. Битти заворожённо смотрит, как меняется лицо отца: счастливое, строгое, грустное… Неужели эти жалкие, сшитые клочки бумаги имеют такую власть? Битти должен прочесть хоть строчку, чтобы понять, в чём же секрет, что же так одурманивает, опьяняет, заставляет забыть обо всём на свете? Он встаёт на край ящика с инструментами и, упираясь ладонями в стекло «жука», вытягивает шею… «Огонь был божественным, пока Прометей не выкрал его!» — сколько таинственного и непонятного в этой фразе… Грохот — отец вскидывает голову. — Так вот в чём была его тайна, — тихо произнёс незнакомец. — Не только. Отец прятал книги в чехлах для сидений «жука», внутри они были пустыми. Он отдавал книги людям, которые заучивали их наизусть. «Ракушка» была нужна для связи. — И что же было, когда отец заметил тебя? — Он выскочил из машины, хотел ударить меня, но вдруг передумал. Заговорил ласково. Уверял, что сейчас ненадолго уедет, но скоро вернётся. Но с одним условием: я должен сохранить его тайну. Битти ждёт. Он садится на траву и смотрит на машины, несущиеся по скоростному шоссе. Издалека они кажутся движущимися точками, а вблизи проносятся так быстро, что Битти не успевает их разглядеть. Вот она — жёлтая точка. Он готов броситься ей навстречу. Сердце бьётся, голова немного кружится от счастья, ещё немного, совсем немного, и в дом вернётся дурманящий запах кофе и зыбкое пламя свечи… Но нет. Машина проносится мимо. — И что же потом? Запах керосина въелся в кожу, Битти давно привык к нему. Он во всём похож на отца: тоже небольшого роста, черноволосый и крепкий, в такой же огнеупорной куртке со знаком саламандры на рукаве. Огнемёт словно живой в его руках, он безотказно изрыгает пламя: верный слуга, огнедышащий дракон, друг… Тонкие листы чернеют, сжимаются, сворачиваются лепестками пепельных роз — огромное насекомое, пытаясь спастись, притворяется цветком. Бесполезно. Оно, как и тысячи ему подобных, сейчас исчезнет, умрёт, превратится в пепел. Огонь — смерть, огонь — наслаждение, огонь — экстаз… — Огонь — экстаз… — отчеканил незнакомец. — Ради него-то, вы, смертные, и живёте. Экстаз влюблённого, экстаз проповедника, экстаз разрушителя, творца, богача… Иначе вы не стали бы ни разрушать, ни строить. Ради экстаза вы не раздумывая совершаете убийство или кражу, ради экстаза предаёте, ради экстаза отдаёте эйдосы силам мрака. — Но что такое эйдос? — Вот-вот. Не знаете, а отдаёте легко. Стоит суккубу помахать перед носом смертного каким-нибудь дешёвеньким соблазном — и всё, дело сделано. Эйдос в цепких лапках суккуба. — Значит, это душа? — Нет. Скорее человеческая сущность. Это самая сердцевина, бессмертие и даже… билет в Эдем. Впрочем, не всегда. Вот ты, к примеру, знаешь, что есть твоя человеческая сущность? Ненависть и месть. Ты взлелеял свою обиду на отца и возомнил себя Прометеем, владеющим огнём и убивающим зло. Ты не строил идеальный мир, ты мстил книгам, укравшим у тебя отца. Битти молчал. Битти обливает керосином беспорядочную кучу книг. Женщина в длинном халате сидит неподвижно, она глядит перед собой и видит что-то своё. Гай Монтаг вскидывает огнемёт — лёгкий, отработанный жест пожарника. Битти гордится Гаем: он его благодарный ученик, друг и верный оруженосец. Как прекрасно сражаться с бумажной скверной плечом к плечу! Гай порой удивляется: почему Битти так легко цитирует книги, которые ненавидит? Ещё бы, ведь он хотел знать, на что отец променял его… Но что это? Почему Гай опустил огнемёт? — Выходите, прошу вас… — Монтаг берёт женщину за локоть. — Выходите. Считаю до десяти! — командует Битти. — Можете не считать… — Голос женщины тих и безразличен. Она поворачивается к Монтагу, но не смотрит на него. — А вам спасибо… Она поднимает руку, что-то сжимая в кулаке, не спеша раскрывает ладонь. Битти чувствует, как страх сжимает живот. На ладони маленький предмет — спичка. Простая кухонная спичка. Пожарники бегут к выходу, Монтаг уходит последним. — И что же дальше? Ты возненавидел Монтага за то, что он сорвался с твоего крючка? Сегодня Гай Монтаг не вышел на работу. Битти знает: это бунт. После случая с женщиной он стал замечать в глазах друга лёгкую тень одержимости, сколько раз он видел подобное во взгляде отца? Значит, Гая мучает тот же вопрос: чем эти жалкие бумажки одурманивают людей, какую тайну хранят? Сомнений нет, Монтаг ворует книги. Бумажные пауки ловко плетут свои сети, и Гай — очередной пожарник, попавшийся в них. Битти поглаживает Механическую гончую. Хоть он и говорит, что она простая груда металла, всё равно, в глубине души он давно сроднился с ней. Это он подослал её к дому Монтага, чтобы предостеречь его. — Монтаг стал членом преступной организации, как и мой отец. — И ты не смог ему этого простить? — Я разоблачил его, — Битти хотел выкрикнуть эти слова, но они прозвучали тихо и неуверенно, — я защищал закон. — Ты даже сейчас в это веришь? Сначала ты подослал к его дому Механическую Гончую, потом пришёл с душеспасительными беседами, потом приказал ему сжечь собственный дом и наконец отнял у него радионаушник со связью… На самом деле ты хотел умереть! Просто жить стало не в моготу. Поэтому ты и дразнил Монтага, пока тот не нажал спуск огнемёта. — Так значит сейчас я в аду? — Не совсем. Это средний тартар. Смертные называют это место чистилищем. — Но ведь я заслужил настоящий ад: люди, чьи книги я сжигал, гибли вместе с ними. Не раз такое бывало. — Но несмотря ни на что, ты сохранил эйдос. Суккубы давно расширили сферу деятельности. Теперь в их власти не только любовь. Они могут создавать иллюзии любых желаний. Желания — есть крючок, на который проще всего поймать смертного. Когда к тебе пришёл суккуб в образе отца, ты прогнал его, не захотев простить. Так ты и сохранил эйдос. Пусть даже благодаря своей твердолобости и ослиному упрямству. Поэтому свет не забыл о тебе. Но пока свет думал, мрак решил. Вот тебя сюда и отправили. — Не понимаю… — Все очень просто: свет дал тебе шанс, послав мученическую смерть, но ты должен был раскаяться и признаться себе в главном. Пусть даже после гибели. — Разве я раскаялся? — Ты сказал, что достоин ада. Ведь так? — Да. Достоин. Битти опустил голову и увидел, как хрупкие веточки деревьев, словно очнувшись после тяжкого сна, слабо шевельнулись. Лёгкий ветерок коснулся его щеки, пробежал по прошлогодней траве и разворошил забытый незнакомцем пепел. Оранжевый росток пламени оживил мёртвые угли и, повинуясь ветру, робко затрепетал. Незнакомец подбросил сухих листьев и росток окреп, взметнулся ввысь и расцвёл. Оранжевое облако окутало костёр и стало расти. Это был далёкий и близкий образ другого огня — не страшного, не карающего, а невыразимо тёплого, лёгкого и сладко щемящего. — Вставай, — тихо произнес незнакомец, — за тобой уже идут. — Но… Кто? — Голос Битти дрогнул. — Златокрылые. То есть олухи из Эдема. Отсюда тоже есть выход. Кстати, привет им передавай. — От кого? — От Арея, мечника мрака. Я отказался от Эдема, служил мраку и был убит своим учеником. Тебе повезло больше. Он встал и, набросив куртку на плечо, не спеша пошёл к лесу.