________________________________________
«Я, достигший совершеннолетия, по своей собственной воле без принуждений, обещаний или побуждений любого рода, после того, как был должным образом проинформирован и предупреждён о последствиях этой клятвы, клянусь защищать учреждения Объединённого правительства Земли ото всех врагов, внешних и внутренних; хранить и защищать Землю и её колонии; подчиняться законным приказам Высшего командования Космического Командования Объединённых Наций. Я принимаю на себя ответственность за защиту человечества. Да поможет мне Бог».________________________________________
Взрывы наверху стрясли пыль с потолка бункера, который был складом базы. Мерцало тускло-красное аварийное освещение. Тьма заполняла восьмиугольную комнату и закопчённые коридоры за её пределами, на мгновение изгоняемая обрывочной стрельбой или слабой, болезненно выглядящей лужицей света, излучаемой случайной палочкой химсвета. Запах сгоревшего кордита смешивается с запахом крови, разорванных внутренностей и плавящегося металла. – Сержант, нас поимели, – хныкнул морской пехотинец, бросившись обратно за импровизированную преграду. Упомянутый сержант фыркнул: – Ты так считаешь? Вот почему мы собираемся отыметь их в ответ. Он зарядил свежий магазин в свою винтовку и прицелился в коридор. Сражение ещё не прошло через толстую стальную дверь в его конце, но в ближайшее время это должно было измениться. Морские пехотинцы и другой личный состав занимались своей повседневной рутиной, готовя припасы, которые можно было забрать, выгрузить или отправить на другие базы вдоль Тихого океана, чтобы попытаться продолжить военные действия. Они не знали, кто на них напал. Никакого предупреждения, ничего, кроме смутного представления о том, что Глубинные были в этом районе, и их внезапно атаковали. Флот, приписанный к якобы скрытому порту, уже вышел на позиции для перехвата, а затем отправился преследовать две другие боевые группы Глубинных в этом районе, оставив лишь символические силы для защиты базы. Никто не знал, было ли это просто везение или злой интеллект, который привёл сюда Глубинных, но все знали, что этого будет недостаточно, чтобы отбить поистине согласованные усилия со стороны противника. Позади них технические специалисты усердно работали над установкой запасного оборудования для призыва – главная камера была разрушена при первой волне бомбардировки. Это была авантюра, но сейчас каждый мизерный шанс стоил того. Сержант Гаррик был размещён со своим взводом всего лишь как нянька, и, хотя они поначалу возмущались, но теперь они оказались единственными, кто сдерживал поток нападающих на них ужасов с бледной кожей. Зубастое воздушное судно ворвалось в коридоры, чтобы попытаться перестрелять защитников, но окопавшийся взвод выставил ему стену свинца, поскольку морпехи использовали подземные коридоры в своих интересах, заставляя Глубинных платить кровью за каждый дюйм. К сожалению, единственная пролитая кровь не пришла от почти одноразовых вражеских беспилотников, а вместо этого прибыла из поддерживающих Гаррика морпехов, потерявших больше половины своих во время обороны в первые десять минут. И солдат-ветеран знал, что даже это было почти чудом, учитывая то, с чем они столкнулись… – ПРОРВАЛИСЬ! – раздался крик другого морского пехотинца, когда снова пришёл звук артобстрела, и Гаррик услышал, как где-то внутри комплекса разорвалось одно из демонических взрывчатых веществ, коридор взорвался пламенем и выбросил дым в комнату, когда Глубинные пытались выбить их из укреплённого бункера. Это не займёт много времени, пока не начнётся реальная атака их женщин-кораблей, тех чертовски спокойных во время их охоты на человечество женщин с кожей, как у трупа… Трассеры скакали по коридору, словно поток метеоров, отскакивая искрами от чернильно-чёрных корпусов эсминцев, составлявших авангард Глубинных. Один из них открыл рот. Его пушка выглянула из-под ярко-белых зубов, прицелилась и изрыгнула огонь и дым. Одно мгновение Гаррик стрелял из винтовки. В следующее он стал красной кляксой на полу. Но снаряд ещё не взорвался. Он взорвался клубом дыма и пламени у двери за их спиной, вдавливая металл. За ней – временная камера призыва. За ней – их последняя надежда. Следуя примеру лидера, ещё одно из этих адских существ открыло рот. Вместо того, чтобы послать снаряд, оно съело противотанковую ракету, любезно предоставленную японским старшиной. Ракета послала копье расплавленной меди глубоко в кишки существа, разрывая его относительно тонкую кожу и слабую плоть, поджигая боезапас. Стрелки быстро нырнули за баррикады, когда над головой пролетела шрапнель. Потребовалось только мгновение, чтобы возобновился заградительный огонь. Каждое мгновение, потраченное на бой и смерть, означало мгновение, купленное для инженеров, ещё один шанс для чуда, поскольку они исчерпали склады материалов базы. Однако Глубинным было всё равно, и их продвижение было только замедлено, а не остановлено. Снова лидер открыла свои челюсти и послала ещё один снаряд, хлопнувший об усиленную дверь и заставив её прогнуться. Солдаты выпустили из стрелкового оружия настоящий град, в то время как старшина попытался нацелить другую ракету, только чтобы один из беспилотников протаранил несчастного солдата и заставил его упасть на спину, ракета взмыла вверх, ударив по потолку. Светящиеся голубые глаза бесстрастно наблюдали за тем, как пули отскакивают от мелово-белой кожи, а ответный залп зениток разорвал человеческие тела на части; на мгновение в коридоре повисла тишина. Стук каблуков отозвался эхом в внезапной тишине, когда эсминец шагнула к повреждённому входу. Нежные на вид руки схватились за разрывы в толстом металле и потянули, заставляя сталь скрипеть в знак протеста, когда её вытащили из петель и бросили в сторону, как металлолом, до которого низвели дверь. Один из раненых морских пехотинцев поднялся и выдернул чеку из гранаты, бросаясь к ней с резким криком. Он знал, что умрёт. Если не сейчас, то скоро. И с этой мыслью он сжал гранату в руках. – Сдохните, уёбки! Граната действительно взорвалась, и Глубинная издала визг, когда произошёл взрыв, уничтоживший морпеха и оставивший страшную рану в туловище эсминца, из которой, словно кровь, на пол лилась чёрная жидкость… но её нечеловеческое внутреннее строение поддерживало её жизнь. – Системы… повреждены…, – словно пробормотала она, пока к ней сзади не подошла другая Глубинная. Не обращая внимания на своего сородича, новая взглянула на испуганных техников. Они были близко. Так близко. Если бы у них было ещё десять, даже ещё пять минут… Они могли бы действительно преуспеть. Было достаточно материалов, чтобы призвать линкор, и достаточно людей, чтобы их объединённые желания прокололи завесу жизни и смерти, чтобы вызвать душу корабля. Увы, их усилий оказалось недостаточно. Ri-класс снисходительно посмотрела на собравшихся людей, прежде чем призвать своё оружие, орудия нацелились на собравшихся техников с смертельной необратимостью, прежде чем дать волю своим первым проблескам ада. Пламя и шрапнель летели по воздуху, когда рвались снаряды, человеческие крики смешивались с проклятиями, которые могли издавать только те, кто знал, что бесславно умрёт. Через всё это бесстрастно, бесчувственно смотрели Глубинные по мере того как они безжалостно убивали тех, кто был внутри. Через минуту остались только разбросанные материалы и разорванные тела, и лишь немногие из них делали последние вдохи. Видя, что всё сопротивление было подавлено, Ri-класс отвернулась и шагнула через открытую дверь, оставив позади полыхающий ад. Инженер Аки Исикава смотрел сквозь дым и пламя, кашляя кровавой мокротой из уничтоженных лёгких, и видел, как Глубинные с презрением уходят, и мир печали и скорби обрушился на него. Его зрение размылось и потемнело, когда его рука сжалась в кулак, размазывая кровь по линиям и кругам, которые один из техников нарисовал на полу. Это был выстрел в темноту, но он что-то сделал, не так ли? Купить время было всем, что имело значение. Процесс призыва начался, но он видел, что без других нет никакого способа, который мог бы привести к тому, что они хотели. «Да пошла ты… сука», – подумал он, испустив последний вздох. Свет омыл его лицо, когда остекленевшие, безжизненные глаза уставились на него. Внутри дыма и пламени что-то двигалось, поднимаясь вверх, когда предметы по всей комнате начали исчезать. Сталь, проводка, боеприпасы – всё начало ускользать в пустоту, пока ритуал беспорядочно продолжался. Хотя никто не мог этого видеть, другие вещи тоже были втянуты. Оружие морских пехотинцев, которые сражались и погибли, их жетоны, их тела… Если бы другие были свидетелями, некоторые могли бы даже сказать, что их души были втянуты. Но не только защитники оказались во власти пошедшего наперекосяк ритуала. Повреждённые и уничтоженные Глубинные тоже медленно утягивались в эпицентр камеры призыва, их тела пожирала пустая чёрная дыра, формировавшаяся в центре. Ho-класс была проглочена ногами вперёд, так как её безжизненное лицо оставалось пустым, разорванная надвое Tsu-класс потащилась следом, и несколько уничтоженных дронов последовали её примеру. Только когда не осталось ничего, кроме угасающего пламени, всё, казалось, прекратилось, оставив только потемневшую комнату и слабый звук чего-то движущегося…