Глаз бога

Меня зовут Уна. Я одна из двухсот колонистов на этой планете. По моим ощущениям — просто одна. Девушка пыталась начать вести дневник по совету учёной-психолога, но каждая попытка обрывалась, едва начавшись. Она не понимала, о чём можно писать, если в жизни ничего не происходит. Завтрак — по расписанию, сон — тоже, потому что положено, а иной уклад может разрушить их общество, где всем надо держаться вместе. Уна родилась на космической станции, слишком далеко, чтобы представить. Её родители вошли в исследовательскую группу, чьей миссией стал путь на эту планету. Своё десятилетие девочка отметила в компании взрослых, которые больше отмечали первое полугодие миссии, чем её день рождения. Через полгода их миссия будет окончена и все смогут покинуть унылую планету, вернуться на родную станцию. Погода здесь была всегда одинакова. В отличие от тех климатических условий, что она встречала в маминых книгах. Что такое жара? А холод? Но здесь она впервые ощутила, что значит «ветер», «снег», «мороз» и «пыльная буря». Климат этой планеты напоминал Уне степь, в которой нет ярких времён года. Ни зимы, когда всё белое и колючее, ни лета, когда жара и нечем дышать. Ничего подобного не было и на станции. Особенно девушке полюбились тихие дни, когда пышные облака неспеша роняли снег, и лишь изредка лёгкий ветер кружил снежинки. Уне хотелось сравнить это с чем-то прекрасным, но её знаний для этого не хватало. Как описывают источники, условия на этой планете приближены к Земле — колыбели, из которой вышло человечество пару веков назад. Только не ясно, почему оно покинуло свою колыбель, разлетевшись по всем уголкам галактики. Уна пыталась разобраться сама, но учитель понуро ответил, что это тема следующего года, торопиться некуда. В колонии больше никто не торопился. Когда пропала связь со станцией, двести человек ещё долго с надеждой смотрели в небо. «Уна, если увидишь корабль — кричи!». Привычка всматриваться в тучное небо осталась даже спустя девять лет.  — Мам… Почему они нас бросили? Мне здесь не нравится.  — Потерпи, малыш, я уверена, у них неполадки с оборудованием. Как только они поймут, то вернутся за нами, обещаю. Спустя месяц тишины колонисты осознали, что их, всё же, бросили. Забыли. Оставили одни из лучших умов станции выживать на безликой планете. Уна много наблюдала за колонистами. Они справлялись, как могли. Как только пришли результаты проб воздуха, люди смогли выйти из корабля и сделать первый вдох. Тогда они ещё не знали, что этот воздух станет родным, а лёгкий мороз будет непременным атрибутом каждого утра. В первый год Уна обожала прыгать по застывшим лужам и слушать их странный треск. Теперь так забавляются «планетяне» — дети, что родились здесь и не знали иной жизни. Уна была единственным ребёнком на корабле — девяносто первая, как её звали взрослые. Их доброта сошла на нет, когда пропала связь с домом. Одни помрачнели, другие заботились лишь о своих делах. Отец пропадал в инженерной, пытаясь наладить оборудование, а мать работала над получением данных с планеты, на которой их ожидала верная смерть, если они не поймут, с чем имеют дело. Всё это было чрезвычайно важно, и девочка понимала, что лучше никому не мешать. Поэтому ей оставалось занимать себя саму. Например, чтением из видеотеки или прогулками по пустоши, что окружала корабль. Спустя несколько лет вокруг него выросло целое поселение и огород. Рано или поздно ресурсы корабля закончатся и семена, которые исследователи привезли с собой, были очень кстати. Знания видеотеки помогали им создавать то, что было невозможно создать на станции. А учёные пополняли их за счёт исследований незнакомой планеты. Новый дом казался похожим на типичную потенциально обитаемую планету. Жаль, их ресурсов не хватало на то, чтобы пойти дальше и узнать об этом месте чуть больше. Колония создала целый свод правил, одно из которых запрещало уходить от корабля дальше километра. Это позволялось только избранным, что отправлялись на разведку окрестностей. Уне хотелось стать частью группы, но ей всегда оказывали по размытым причинам, вроде «ты ещё ребёнок» и «эти люди каждый раз идут в неизвестность». Девушка смотрела на брешь в сером небе, пробитую редким лучом солнца. Голубое небо, синева далёкого космоса… Как бы хотелось убраться отсюда, добраться до космопорта и попасть в самый лучший исследовательский институт, где изучают всё что только возможно в галактике! Где кипит жизнь, море новых людей, идей и беспрестанное развитие! А не вот это всё… Уне хотелось лишь одного — подать сигнал станции и навсегда покинуть этот чуждый мир. Почему взрослым это до сих пор не удалось? Девушка стала редко выходить на улицу. Зачем, ведь за окном её ждало одно и то же. Никто не замечал, как она поднималась после обеда, по ночам зачитываясь энциклопедиями о жизни на настоящих планетах. Их станцию ждал тот же путь, они должны были отправиться на поиски благоприятной планеты. Неужели, их бросили, когда узнали, что этот мир непригоден для жизни? Раз так, то нет смысла искать связи со станцией. Возможно, они давно улетели туда, где есть будущее. Любимой планетой Уны была Земля. Ведь на ней было всё — жизнь, культура, история, богаче которой нет ни у одной колонии. Жаль, большая её часть теперь безвозвратно утеряна. Помимо культуры девушка увлекалась изучением языков. Считается, что на их станции говорили на чистом английском середины двадцать первого века. Правда, в их колонии оказалось несколько носителей русского и испанского. Уне хватало времени, чтобы научиться понимать, о чём они говорили между собой. Пятеро русских долго держались особняком. Пока не выяснилось, что они попали в экспедицию с дружественной станции, и весьма неплохо разбираются в точных науках. Один из них умел делать фигурки из глины и был несказанно рад, обнаружив подобный материал недалеко от приземления. Теперь он гордо ест из собственной посуды, убеждая остальных сменить бездушный пластик на натуральный материал. В итоге, колонистам пришлось последовать его примеру, так как за десятилетие пластиковая посуда пришла в негодность. Уне нравилось наблюдать за его работой. Чуть позже Сергей предложил ей попробовать самой. — Я почти уверен, что эта глина — та же самая! — говорил он, — В музее моей родной станции я видел настоящую глину, и мне удалось потрогать её втихаря. Здешняя даже на ощупь такая же, когда застынет. Сергей же научил Уну понимать свой язык, который нравился девушке за чёткость звуков и безграничные вариации. С Марией Уна познакомилась в кухне, где любила обедать. Девушка приходила туда после общего обеда и садилась завтракать.  — Берегут тебя родители, Уна. Сейчас бы с рассвета работала, тут ведь жизнь не стоит на месте! — говаривала Мария со своим мягким испанским акцентом. В дополнение к сочному обеду из того, что «бог послал» Уна получала парочку забавных историй из прошлого поварихи и небольшой урок испанского. Мария была ещё студенткой, когда её отправили работать на станцию, где жила Уна. Специальность Марии — молекулярная кухня, развитие которой помогало разнообразить меню жителей станции. Увы, жаловалась она, здесь пригодился лишь её навык готовки: стало не до изысков, когда на кон было поставлено выживание брошенной колонии. Один из вечеров Уна проводила в библиотеке за видеокнигой по экологии. В ней рассказывалось, как планета Земля искажалась под влиянием человеческой жизнедеятельности. За окном бушевал сильный ветер и снежинки шумели, царапая пластик. Фоновый шум не отвлекал девушку, пока об окно не ударилось что-то другое. Уна подняла голову. В такое время колония уже готовится ко сну и на улице никого нет. Должно быть, что-то сдуло ветром. Её любопытство утихло ровно до того момента, как звук повторился. Уна вскочила с кресла быстрее, чем успела подумать об этом. Снаружи царили сумерки и она едва ли могла что-то разглядеть в вихре снега. Спустя минуту ожиданий звук вновь донёсся до её уха. Рискуя быть пойманной за нарушение режима, Уна пробралась к выходу и накинула первую попавшуюся куртку. Девушка даже не знала, чего ей бояться больше — оказаться снаружи одной или понести наказание. Открытие отсека всегда сопровождалось шумом, который кто-то мог услышать, по счастью, спальный отсек находился в нескольких коридорах от выхода. Уна вооружилась фонариком и сделала шаг в темноту. Снежинки неприятно кололи лицо, но любопытство было сильнее страха. «Хоть бы его не унесло ветром! Чем бы это ни было…» Чтобы добраться до окна библиотеки, нужно было обойти отсек кухни, столовой, часть зала, один инженерный и один спальный. Она и не думала, что путь во тьме окажется таким долгим. Ветер завывал на все лады, крутил её и без того непослушные волосы. Остался последний отсек, за которым находился небольшой закуток — то самое окно. Оказавшись на месте, Уна начала искать. Пусть это палка, пусть древний артефакт, да хоть барахло с планетянского пикника!.. Ветер успел надуть небольшой сугроб, в котором Уна обнаружила нечто странное — зелёный пластиковый стакан.