Давай поженимся!

Джим был проницательным человеком. Он обязан был им быть, раз уж выбился в капитаны Звездного флота. Он должен был быть в курсе всего происходящего на корабле, должен был быть начеку во время переговоров с инопланетными видами, и даже предсказывать возможные проблемы и события, чтобы уберечь свой корабль и экипаж. Проницательность и догадливость были его профессиональными качествами. Но он радостно проморгал переезд Боунса в свою каюту. В свою защиту он мог сказать, что переезд не был одномоментным масштабным событием. Они все чаще проводили время в каюте Джима, занимаясь отчетами между сменами, а иногда друг другом. Было приятно использовать все преимущества новых отношений. И Джим был рад проводить время с Боунсом, даже если это было молчание за рабочим столом. Просто находиться рядом уже было за счастье. Несколько раз по вечерам, Боунс отправлялся в свою каюту, чтобы забрать какую-то важную мелочь вроде личного падда, а возвращался к Джиму уже со стопкой книг или одежды. Переезд Боунса продолжался несколько недель маленькими шажками и неудивительно, что Джим не заметил окончания этого процесса. Когда М’Бенге среди ночи потребовалась помощь Маккоя, он не раздумывая вызвал капитанскую каюту. Это не слишком удивило сонного Джима. Пусть они и не рассказывали о своих отношениях на каждом углу, они также не делали из этого особого секрета. И если кто-то из медперсонала должен был об этом знать, то определенно М’Бенга. И раз уж знал Джеффри, значит, и Чапел была в курсе. Джим подозревал, что знали и все со смены на мостике, и часть инженеров. Ничего удивительного, если скоро разговоры дойдут и до остальных. Впервые Джим осознал, что Боунс собирается к нему переехать, после появления фотографий Джо в гостиной. В ответ на удивленный взгляд Кирка Маккой сказал, что решил повесить дорогие ему снимки там, где он может их увидеть, а не там, где почти не бывает. Это звучало логично, да и Джим не собирался спорить. Боунс считал, что это невероятно смешно, но Джим и правда, осознал окончание переезда только после предложения отдать каюту старшего медицинского офицера М’Бенге. Когда Джим спросил: «Ты уверен, что не захочешь туда вернуться?», — Боунс смеялся минут пять, прежде чем смог отдышаться и ответить, что он не ночевал у себя почти месяц. Так что да, Джим как-то упустил тот момент, когда они съехались. Но это не значило, что он собирался возражать. Совсем наоборот. Это было идеальным решением в их ситуации. Они тесно дружили больше пяти лет, и чтобы приспособится к новому порядку, когда они вместе почти 24/7, Джиму не потребовалось много времени. Напротив, это казалось совершенно естественным. А еще секс. Это изменение в их отношениях было самым потрясающим, по мнению Джима. Он всегда любил секс, но обычно это было просто физическое взаимодействие с партнером. С Боунсом же это было просто невероятно, иногда смущающе, но Джим с радостью и невероятным рвением изучил идеальное тело Маккоя, узнав, что вызывает особенно громкие стоны удовольствия. И происходящее между ними не было просто физическим контактом. Это было намного больше, глубже и откровеннее. Конечно, они все еще ссорились временами. Боунс был все таким же невыносимым мрачным мудаком, когда его что-то злило или раздражало. Но они оставались вместе. Второе важное упущение (помимо незамеченного переезда Боунса) случилось через пару недель. Звездный флот отправил Энтерпрайз исследовать поле астероидов, чтобы обновить звездные карты. Работа для отдела навигации и картографии и пары ученых из команды Спока. Не самая захватывающая миссия, если спросите Джима, но у него появилось время разгрести всю бюрократию и кучу отчетов, а заодно составить расписание смен, с хитрым намерением учесть их с Боунсом интересы. Так что, Джим решил не торопиться и посвятить этой миссии дней десять. Джим заметил, что что-то не так еще за ужином. Боунс был непривычно молчаливым, даже задумчивым. Но Кирк знал, что лучше его не трогать, если тот захочет облегчить груз на сердце, то сам расскажет. А если сейчас насесть с расспросами, то можно провести ночь на диване. Джим решил молча наблюдать. Вернувшись в каюту, он засел за отчеты для командования, а Боунс устроился рядом, взяв один из своих паддов. Значит, какой бы ни была его причина для молчания, это не злость на Джима. Несколько часов спустя, когда Джим добрался до полугодового отчета об экипаже, Боунс подошел к нему. — Двадцатое февраля через два дня, — сказал он так небрежно, что Джим не сразу понял, что он него требуется ответ или какая-то реакция. — Ага, — ответил он, потратив несколько секунд, вспоминая текущую дату. Боунс развернул к себе Джима на кресле, явно намереваясь сказать что-то еще. Видимо, что-то важное. Он проворчал что-то себе под нос и полез в карман своих брюк, которого нервно касался весь вечер. — Я должен был догадаться. То есть, я почти уверен, что именно поэтому Скотти добавил дату. Чтобы ты не забыл. Джим не успел разглядеть, что именно Боунс достал из кармана, а потом вложил в его ладонь, сжимая пальцы. Это был теплый кружок металла, и у Джима сбилось дыхание, когда он разжал руку. Это было его обручальное кольцо. То, которое Скотти изготовил из платиновых деталей для корабля. Он не видел его с тех пор, как отдал оба кольца Боунсу на смотровой палубе. И никогда не спрашивал, что тот решил с ними сделать. И уж точно не думал увидеть их снова. Вздох застрял где-то в горле, когда он понял, что все это значит, и поднял взгляд, чтобы посмотреть на Маккоя. — Боунс? Тот только пожал плечами, словно в том, что он отдал кольцо Джиму не было ничего особенного. — Я говорил со Споком. У нас нет шансов совершить высадку, но думаю, мы сможем прервать миссию по картографии на пару часов в этот день. Хм, для церемонии. Джим забыл, как дышать. Он не был уверен, что все происходит на самом деле. Но кольцо точно было настоящим, его вес ощущался таким знакомым в ладони. Джим взглянул на гравировку внутри. Имя Боунса было на месте, но к нему добавилась дата: «Леонард 20.02». Джим нервно сглотнул и сжал кольцо в руке, не собираясь больше с ним расставаться. — Боунс… Мягкое прикосновение губ прервало его, и Джим не осознал как ответил на поцелуй, забывая, что хотел спросить. Боунс отстранился первым поцелуй и прижался к его лбу своим. — Давай поженимся, — улыбнулся Маккой.