Кодекс Попаданки

      Дамблдор велел гриффиндорцам немедленно вернуться в Большой зал. — Может, нам стоит поискать Сириуса? — спросила я. — Думаю, в замке его уже нет, — ответила Джинни. Минут через десять к ним присоединились все ученики школы, которые ничего не могли понять. — Мы тщательно обыщем весь замок, — объявил Дамблдор, а МакГонагалл и Флитвик тем временем запирали все входы в Большой зал. — Боюсь, всем вам эту ночь безопасности ради придется провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы — отделения девочек и отделения мальчиков. Обо всех происшествиях немедленно сообщать мне. — Директор повернулся к Перси, и тот важно выпятил грудь. — С донесениями посылайте привидений. — Дамблдор немного подумал и добавил: — Да, вам еще вот, что нужно. Он легонько взмахнул волшебной палочкой, длинные столы, взлетев, выстроились у стен, взмахнул снова, и весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки. — Спокойной ночи, — пожелал профессор, закрывая за собой дверь. Зал загалдел: гриффиндорцы возбужденно объясняли, что стряслось с Полной Дамой. — Быстро все по спальным мешкам! — крикнул Перси. — Никаких разговоров. Через десять минут гашу свет. — Идем, — позвал друзей Гарри; взяли по мешку и устроились на полу в углу зала. — Как, по-вашему, Блэк еще в замке? — боязливо шепнула Лорин. — Дамблдор, наверное, думает, что да, — отозвался Рон. — Скорее всего нет, его план не сработал, ему нет смысла тут оставаться, — не согласилась Джинни. — Хорошо еще, что Блэк явился сегодня, — заметила Лорин. Мы одетые забрались в мешки и продолжали беседовать. — Обычно в это время мы уже в башне... — Может, Блэк утратил представление о времени, — предположил Рон. — Он ведь в бегах. А не то вломился бы прямо сюда. — Или его интересовали не мы. — А кто? — Во всей этой истории с Питером очень много странного. Лорин задрожала от страха. Всех занимало одно: как Блэк проник в замок? — А что, если он трансгрессировал? — высказал догадку когтевранец. — Взял да и перенесся как по волшебству из одного места в другое? — А может, переоделся? — предположил пятикурсник из Пуффендуя. — Просто прилетел, и все! — сказал Дин Томас. Джинни фыркнула. — Похоже, одна я читала «Историю школы „Хогвартс“!» — фыркнула Лорин. — Наверняка! — воскликнул Рон. — А что? — А то, что замок защищен кое–чем еще, кроме стен. Он заколдован, сюда так просто не проникнешь. Трансгрессировать сквозь стены замка нельзя. Переодеванием дементоров не проведешь. Дементоры охраняют все входы и выходы, они бы его заметили. А Филчу известны все потайные ходы, они наверняка давно заколочены... — А тут я с тобой не соглашусь, — сказала Джинни. — Гашу свет! — объявил Перси. — Всем забраться в мешки и не разговаривать. — Когда-нибудь я его грохну, — раздраженно прошептала Джинни, залезая в спальный мешок. Свечи погасли. Только слабо серебрились привидения, ведя серьезный разговор со старостами, да на волшебном потолке мерцали созвездия, повторяя рисунок звездного неба. Шелестели голоса, и мне казалось, будто я засыпаю на поляне и у меня над головой легкий ветерок шевелит листья. Время от времени в зал заглядывал преподаватель — проверить, все ли в порядке. Часа в три, когда почти все уже спали, пришел Дамблдор, поискал глазами Перси. Перси расхаживал по залу и выговаривал болтающим ученикам. Он приблизился к углу, где мы лежали. Дамблдор подошел к старосте школы. Мы притворились, что спим, и навострили уши. — Нашли его, профессор? — прошептал Перси. — Пока нет. Тут никаких происшествий? — Все в полном порядке, сэр. — Хорошо. Пусть остаются здесь до утра. Я нашел для гостиной Гриффиндора временного стража. — Дамблдор окинул взглядом спящих. — Завтра уже будут ночевать в своих спальнях. — А что с Полной Дамой, сэр? — Прячется на карте Аргиллшира, на третьем этаже. Она, видимо, не пускала Сириуса Блэка без пароля, он и напал на нее. Очень перепугал. Вот придет в себя, и мистер Филч отреставрирует ее холст. Дверь Большого зала хлопнула, послышались чьи–то шаги. Гарри не смел шелохнуться. — Господин директора четвертый этаж обыскан, — отрапортовал Снегг. — Его нигде нет. Филч обшарил башни. — А в обсерватории смотрели? В кабинете профессора Трелони? В совятнике? — Нигде нет. — Хорошо, Северус. Впрочем, я и не думаю, что Блэк станет прятаться в замке. — Как он, по-вашему, сюда пробрался, профессор? Я приподняла голову, чтобы слышать и вторым ухом. — Не знаю, Северус. У меня много догадок, одна невероятней другой. Я чуть приоткрыла глаза: Дамблдор стоял к нам спиной, Перси — лицом, внимательно слушая. Снегг между ними, он явно сердился. — Помните, профессор, наш разговор перед началом учебного года? — спросил Снегг едва слышно и покосился на Перси, его больше устраивал разговор без свидетелей. — Помню, Северус, помню. — В голосе у Дамблдора прозвучало предостережение. — Едва ли Блэк проник в замок без посторонней помощи. Не зря меня насторожило назначение... Мы с Джинни быстро смекнули, по поводу кого он клонит. — Никто в замке не стал бы помогать Блэку, — оборвал Снегга Дамблдор не допускающим возражения тоном. — Пойду к дементорам, сообщу им о результатах поисков. Я обещал им сообщить, когда все будет осмотрено. — Они предлагали свои услуги, сэр? — спросил Перси. — Предлагали, — нахмурился Дамблдор. — Но пока я директор, ноги дементора в школе не будет. Перси смутился, он впервые видел директора в таком раздражении. Дамблдор повернулся и неслышным шагом стремительно покинул Большой зал. Снегг проводил его недобрым взглядом и тоже ушел. Я обернулась к друзьям, те лежали с широко открытыми глазами, глядя на звезды. — Что же все–таки происходит? — протянул Рон. — У Снейпа совсем крыша поехала на фоне ненависти. Несколько дней только о Сириусе Блэке и говорили. Одна за другой рождались немыслимые догадки. Ханна Эббот из Пуффендуя весь урок травологии уверяла, что Блэк превратился в розовый куст. — Может нам все-таки стоило его поискать? — спросила я. — Я думаю, у нас ещё будет такая возможность, — ответила Джинни. Искромсанный холст Полной Дамы сняли и на его место водрузили портрет сэра Кэдогана, восседавшего на толстом сером пони. Сэр Кэдоган только и делал, что вызывал всех и каждого на дуэль, выдумывал несуразные пароли и менял их два–три раза в день. Джинни находила это забавным, в отличии от всех остальных. — Этот сэр Кэдоган чокнутый. Пусть нам дадут кого-нибудь другого, — потребовал Симус Финниган у Перси. — Некого. Все другие портреты боятся. Только у сэра Кэдогана хватило смелости, — развел руками Перси. — Я же говорю: он безумен, — сказала я Джинни. Гарри ни на секунду не оставляли одного. Учителя под разным предлогом провожали из класса в класс, Перси (наверняка по наущению матери) ходил за ним по пятам — точь–в–точь гордый собой сторожевой пес. В довершение всего профессор МакГонагалл вызвала Гарри к себе в кабинет. Весь день перед матчем выл ветер и лил дождь. В коридорах и классах добавили факелов и фонарей. Игроки Слизерина, особенно Малфой, ходили довольные собой. — Эх, если бы не рука... — притворно вздыхал Малфой под вой ветра и стук дождя в окно. Джинни уже подыскивала в уме проклятье, которое можно наложить на него. Гарри думал только о предстоящем матче. Оливер Вуд каждую свободную минуту донимал его наставлениями. На третьей перемене он так его заговорил, что Гарри минут на десять опоздал на урок защиты от темных искусств. Гарри стремглав помчался в класс, а Вуд все еще кричал ему вдогонку: — Диггори силен на поворотах, Гарри, попробуй петлять... Мы домчались до класса, распахнул дверь и ворвался внутрь. — Извините, профессор Люпин, я... За учительским столом сидел Снегг. Это повергло нас в немалый шок. — Урок начался десять минут назад, Поттер, Грейнджер и.. товарищ полковник... — Можно просто Уизли. минус десять очков Гриффиндору. Садитесь. Гарри не двинулся с места. — Где профессор Люпин? — Ему нездоровится, — ухмыльнулся Снегг. — По-моему, я велел вам сесть. — Что с ним? — продолжал допрос Гарри. Сверкнув глазами, Снегг явно с сожалением ответил: — Угрозы для жизни нет. Еще минус пять очков Гриффиндору. И если вы сейчас же не сядете, вычту еще пятьдесят. — Да пошел ты! — А потом слизеринцы говорят, что они честным трудом выигрывают кубок школы, — тихо фыркнула я, садясь за парту. Гарри медленно прошел к своей парте. Снегг оглядел класс. — Поттер прервал меня на том, что в журнале у профессора Люпина не записаны темы, которые вы прошли... — Сэр, мы прошли боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу, — перебила Снегга Лорин. — Сегодня мы должны были приступить... — Помолчите, мисс Поттер, — оборвал ее Снегг. — Я не спрашивал, что вы прошли. Мне лишь хотелось указать на безалаберность профессора Люпина. — Оно и видно. — Люпин — лучший учитель защиты от темных искусств, — заявил Дин Томас, и со всех сторон послышался одобрительный шепот. Снегг еще пуще засверкал глазами. — Вам легко угодить. Люпин не утруждает вас домашними заданиями, а с красными колпаками и водяными справится и первокурсник. Сегодня мы будем проходить... Снегг перелистал учебник и раскрыл последний параграф. — ...оборотней. — Серебро в сердце. — Но, сэр, — не сдержалась Лорин, — до оборотней еще далеко, мы только–только добрались до... — Мисс Поттер, — ледяным голосом осадил Лорин Снегг, — мне кажется, учитель здесь я, а не вы. Откройте учебники на странице триста девяносто четыре. — Снегг снова обвел взглядом учеников. — Вы слышите, что я сказал! А ваши методы тут вообще никого не интересуют, мисс Уизли. — Я так не выдержу, и нашлю разок-другой на него проклятия, вызывающие мигрень и сильную боль в суставах. И тогда посмотрим, как он запоет, — зло шептала Джинни, нехотя открывая нужную страницу. Недовольно бурча и переглядываясь, класс открыл книги. — Кто мне скажет, чем оборотень отличается от обычного волка? Все молчали. Лорин, как обычно, подняла руку. — Ну, кто? — Снегг скривил губы, не удостоив Лорин даже взглядом. — Ваше молчание, как видно, означает, что профессор Люпин не объяснил вам даже основных различий между... — Вам же сказали, — не удержалась Парвати, — что до оборотней мы еще не дошли... — Молчать! Так-так. Вот уж не думал, что есть третьекурсники, которые не умеют отличить оборотня от волка. Вы так отстали! Надо будет сообщить об этом профессору Дамблдору. — Сэр, — Лорин не опускала руки, — оборотень отличается от простого волка очень немногим. Нос оборотня... — Мисс Поттер, вы уже второй раз выскакиваете с ответом, когда вас не вызывали, — перебил ее Снегг. — За то, что среди вас имеется столь докучливая всезнайка, лишаю Гриффиндор еще пяти очков. — То его раздражает, что никто о них ничего не знает, то его раздражает, что кто-то что-то знает, — кипя, произнесла Джинни, — так и скажи, что пришел поиздеваться и потешить свое эго. — И не говори. Приступы беременной женщины. Это я про постоянное недовольство, — добавила я. Лорин залилась краской, опустила руку и, едва сдерживая слезы, уставилась в парту. Каждый в классе хоть раз назвал Лорин всезнайкой, Рон, тот и вовсе повторял это раза два в неделю, но Снегга так не любили, что бросали на него пылающие от гнева взгляды. — Вы задали вопрос, Лорин знает на него ответ, — не выдержал Рон. — Зачем спрашивать, если ответ не нужен! — Молодец! — тихо сказала я, чтобы услышал только он. Весь класс притих: Рон перегнул палку. Снегг медленно подошел к Рону, приблизил к нему лицо. — Вы будете наказаны, Уизли, — прошипел он. — И если вы еще когда-нибудь позволите себе критиковать мой стиль преподавания, то очень пожалеете. Я вам это обещаю. Джинни схватила палочку. Это кто еще пожалеет. До конца урока никто больше не проронил ни слова. Ученики скрипели перьями, конспектировали параграф об оборотнях. Снегг ходил от парты к парте, читая записи, сделанные на уроках Люпина. — Объяснение никуда не годится, — то и дело слышались его замечания. — Неверно, ползучие водяные живут в Монголии... Профессор Люпин поставил за это четыре? Я бы пожалел и двойки... — А нам все равно, чего бы ты пожалел или нет. Ты ведешь зельеварение, Люпин – ЗоТИ. Так что не суй сюда нос, — скрипела зубами Джинни. Снегг задержал всех после звонка. — Домашнее задание к понедельнику: написать два свитка о том, как распознать и обезвредить оборотня. Давно пора взять вас в руки. Уизли, останьтесь, я назначу вам наказание. — Если вы, мисс Уизли, напишите про серебряные пули, я вас прокляну. Джинни удивленно вскинула брови. — Малфой мне пересказал, какие проклятия вы использовали против него и мисс Паркинсон. Наш командир хмыкнула. Отойдя от класса на безопасное расстояние, класс стал горячо обсуждать случившееся на уроке. — Конечно, он метит на место Люпина, но он никогда еще не позволял себе говорить в таком тоне о других преподавателях защиты! — сказал Лорин Гарри. — Чего он так взъелся на Люпина? Может, из–за того боггарта? — Не знаю. — Лорин явно беспокоила какая–то мысль. — Очень надеюсь, что профессор Люпин скоро поправится... Рон догнал нас минут через пять, клокоча от злобы. — Знаете, что этот... (он так обозвал Снегга, что Лорин укоризненно воскликнула: «Рон!») заставил меня делать? Чистить утки в больничном крыле! И без волшебства! — Рон сжал кулаки. — Почему Блэку не пришло в голову спрятаться в кабинете Снегга? Прикончил бы его, и все бы ему только спасибо сказали. На другое утро нас разбудила буря. — Как же они играть будут? — спросила я, застегивая лифчик. — Не знаю, — Джинни тоже искала одежду в чемодане. — Ты же знаешь, к квидичу я равнодушна. В гостиной буря была слышнее. Но матч все равно состоится: из-за таких пустяков матчи не отменяют. Я, однако, забеспокоилась: вспомнила Седрика Диггори. Мы недавно встретили его в коридоре. Диггори учится на пятом курсе и куда крупнее Гарри. Ловцы обычно маленькие, юркие, но в такую погоду вес Диггори — преимущество, легче противостоять порывам ветра. Мы встретились с Гарри. Наконец, кажется, пора завтракать. Мы пошли к портрету. — Обнажи меч, жалкий трус! — заорал на нас сэр Кэдоган. — Да ну вас! — отмахнулся Гарри и зевнул. В столовой Гарри взял большую тарелку овсянки и, ложка за ложкой, понемногу приходил в себя. Дошла очередь до тоста с джемом, и тут появилась вся команда. — Сегодня круто придется! — Вуд сидел за столом, не притрагиваясь к еде. — Будет тебе, Оливер, — пыталась успокоить его Алисия. — Не сахарные, не растаем. Ливень как ливень. — Её слова да богу в уши, — сказала Джинни. Но такого ливня давно не было. Вся школа спешила на матч. Бежали через луг, нагнув головы навстречу свирепому ветру, рвавшему из рук зонтики. — Погодка, конечно, хорошо. Ни одну собаку гулять не выпустят. А мы идем, — сказала Джинни, мертвой хваткой держа капюшон, пытаясь идти вперед. Конечно, играть в такую погоду было издевательством, при чем как над игроками, так и над зрителями. И нам тут холодно, мокро и ни черта не видно, а им там какого?! Уже минут через десять на мне промокли не то, что мантия, а даже лифчик с трусиками. Рон с Лорин выглядели не лучше. При первой вспышке молнии раздался свисток судьи. Расплывчатая фигура Вуда махала рукой, веля приземлиться. Лорин побежала на поле. Словно открылось второе дыхание, он уверенно вел метлу сквозь воздушные вихри, ища глазами снитч, легко уклонялся от бладжера и нырял под Диггори, когда тот мчался навстречу. Снова громыхнуло, блеснула раздвоенная молния. Играть становилось опасно, надо скорее поймать снитч! Гарри развернул метлу и помчался к середине поля; новая вспышка осветила трибуны, и я увидела в пустом верхнем ряду, на фоне неба неподвижную фигуру огромного лохматого пса. Я толкнула Джинни, но та не отрывала взгляд от Гарри. — Чего тебе? — Там... — Не отвлекай меня. Закоченевшие руки Гарри скользнули по мокрому древку метлы, и он провалился метра на два вниз. — Гарри! — истошно завопил Вуд от кольца. — Гарри! Сзади! Гарри оглянулся. Седрик Диггори несся вверх, между ними висел крохотный золотой шарик. Гарри словно ударило молнией, он прижался к древку и ринулся вниз. — Давай же, давай! — хрипел он. — Быстрее! И вдруг произошло что–то странное. На стадионе воцарилась мертвая тишина. Ветер дул с той же силой, но беззвучно, словно звук кто–то выключил. — Это ещё что такое? — не поняла я. Толпа дементров втекала на стадион. — Вас сюда никто не звал, катитесь к черту! — Джинни достала палочку. Яркая вспышка, грохот.... Гарри открыл глаза: он лежит в больничном крыле, вокруг его команда, все с головы до ног в грязи. Тут же и мы, мокрые, словно только что из пруда, где купались в одежде. — Как ты, Гарри? — спросил Фред. Он был бледен как полотно, это не могли скрыть даже потоки грязи. — Что случилось? — Гарри вдруг сел в постели, и у всех перехватило дыхание. — Ты упал, — коротко объяснил Фред. — Метров с двадцати. — Он оглядел друзей, которые согласно закивали. — С двадцати, — фыркнула Джинни, — да там не двадцать, а все километра 2, братец. — Мы думали, ты умер. — Алисию до сих пор била дрожь. Лорин всхлипнула, глаза у нее были красные. — А как же матч? Будем переигрывать? — Много хочешь, — мысленно фыркнула я. Все молчали. Правда навалилась тяжелым камнем. — Мы что, проиграли? — прошептал Гарри. — Диггори поймал снитч, — сказал Джордж. — Сразу после того, как ты упал. Он сначала ничего не понял. Посмотрел вниз и увидел тебя на земле. Он тут же попросил не засчитывать им победу, хотел переиграть матч. Но все было честно. Даже Вуд признал. — А где Вуд? — Гарри только что заметил, что Вуда нет. — В душе, — ответил Фред. — Наверное, хочет утопиться. — Эгоист! Гарри спрятал лицо в коленях, запустив пальцы в волосы. Фред взял его за плечо и легонько потряс. — Ладно тебе, Гарри, ты никогда еще не упускал снитч! — Надо же когда-нибудь и упустить, — рассудительно заметил Джордж. — Именно. — Подтвердила Джинни. — Проигрывать тоже надо, иначе не будет стимула выигрывать. — Можем еще отыграться, — заметил Фред. — Мы проиграли сто очков, так? Значит, если пуффендуйцы проиграют Когтеврану, а мы у Когтеврана выиграем. Ну, и у слизеринцев... — Пуффендуйцам надо проиграть с разницей в двести очков, — уныло возразил Джордж. — А если они еще и побьют когтевранцев... — Если, если. Все на этом и держится. Вот с чего нам быть уверенными, что Пуффендуй именно с такой разницей проиграют? — похоже, день, проведенный на улице во время плохой погоды, все же сказывался на моем настроении. — Да нет, Когтевран им не по зубам. А вот если Слизерин продует Пуффендую... — Все будет зависеть от очков. Как ни считай, сто очков нам придется... Гарри лег, не говоря ни слова. Минут через десять пришла мадам Помфри и распорядилась всем оставить палату. — Мы еще зайдем, Гарри, — пообещал напоследок Фред. — И не терзай себя, ты все равно лучший ловец. Такого у нас никогда не было. И вся команда, оставляя за собой грязные следы, вышла из палаты. Мадам Помфри с недовольным видом закрыла за ними дверь. Мы подошли поближе к кровати. — Видел бы ты, как рассердились Джинни и Дамблдор, — прерывающимся голосом сказала Лорин. — Я никогда их таким не видела. Ты стал падать, он выбежал на поле, махнул палочкой, и падение замедлилось. — А в Азкабане теперь не досчитаются десятка дементров. Он был вне себя от ярости, что они вошли на территорию… — Дамблдор наколдовал носилки и положил тебя на них, — перебил Рон. — Носилки сами тебя несли, а он шел рядом до самой школы. Все думали, что ты... Рон замолчал, но Гарри его не слушал. Он думал о том, что с ним сделали дементоры, о голосе... Потом взглянул на нас и опомнился. — А где моя метла? — спросил он. Рон с Лорин переглянулись. — Где она? Ее подобрали? — Она, понимаешь... ее отнесло ветром, — издалека начала Лорин. — И что? — И она упала... понимаешь, Гарри... угодила прямо в Гремучую иву. Гремучая ива — страшное дерево. Она одиноко высилась посередине луга и крушила все, что попадалось под удары ее ветвей. — И что? — Гарри со страхом ждал ответа. — Капут метле! — сказала Джинни. — Ну, ты ведь знаешь ее, — ответил Рон. — Она всегда дает сдачу. — Профессор Флитвик только что принес твою метлу, — едва слышно сказала Лорин, нагнулась, подняла с пола мешок и вытряхнула на постель кучку щепок и поломанных прутьев — все, что осталось от верного «Нимбуса–2000», непобедимого, но в конце концов все–таки потерпевшего поражение.