ПРАВО НА ПРОЩЕНИЕ

Кхуши давно перестала чувствовать тянущую боль в районе живота, и ей уже потихоньку становилось лучше.Но она была так взвинчена и напряжена морально, что совершенно позабыла о физических болях в своём теле и даже не заметила, когда те у неё совсем прошли.Душевные муки разъедали её изнутри. -Уберите! Прошу вас! Сжальтесь надо мной! Я не хочу видеть его! Уберите это чудовище с глаз моих! Пожалуйста, я прошу вас! -Кхуши не переставала кричать, в ужасе забившись в дальний угол своей кровати.В эту минуту рядом с ней стояла другая медсестра, которая держала у себя на руках новорождённого мальчика, который, в свою очередь, вопил не тише своей матери. -Дорогая, но ведь это твой ребёнок! Смотри, он же кушать хочет! -Вам трудно внять моим словам?! Или же вы специально не хотите меня понять?! Богиня! Что мне сделать, чтобы вы наконец уяснили для себя, что я ненавижу этого ребёнка?! -в этот момент в палату вошли врач и две его спутницы.Паяль и Ума ошарашенно уставились вперёд себя, а доктор, который, стало быть, не должен был уже чему-либо удивляться, заметно помрачнел в лице, вдруг осознав, что ситуация с тех самых пор, как он был здесь в последний раз, сильно ухудшилась и намеревалась выйти из-под всякого контроля. -Дорогая, не говори так! Посмотри, посмотри, какие у него глазки, а ротик… Просто чудо! -участливая медсестра ни на миг не отказывалась от своих отчаянных попыток, в глубине души жалея ни в чём не повинного младенца и обвиняя его мать в чрезмерной жестокости и бесчувственности. -О, да неужели?! -иронично взвизгнула Кхуши.-А я думала, что он соберёт в себе все черты того мерзавца, что вместе со мной сделал его! -её глаза наполнились ненавистью.-Вы думаете, знай я о том, что мой ребёночек появился на свет не пальцем деланный, и что во время его рождения природа хорошо потрудилась, то я сумею полюбить его и принять?! Я на дуру похожа по вашему мнению, если не осознаю, чего именно хочу?! Не дождётесь от меня этой благотворительности! Никогда! Думайте обо мне всё, что захотите, но я разрешаю вам отдать его кому угодно! Но не просите меня прикоснуться к нему даже пальцем! -пламенно добавила она, разгорячённо нечеловеческим голосом, что у всех присутствующих едва не лопнули барабанные перепонки. -Кхуши…-только сейчас девушка заметила, что в дверях за ней уже какое-то время наблюдали Ума Бакши и Паяль.Обе выглядели весьма озабоченными и расстроенными увиденной картиной.Но даже это, даже тот факт, что в глазах близких людей читалось неприкрытое осуждение и искреннее непонимание, не повернуло ход мыслей Кхуши в обратную сторону.В своей безукоризненной правоте она была уверена безоговорочно и наверняка. -Сестра, ты давно здесь? -Достаточно, чтобы понять, насколько сильно ты сейчас ошибаешься! -резко нахмурившись, вставила та.До этого момента она чувствовала лишь ужас ко всему увиденному и жалость к сестре, но сейчас, сейчас её одолевали дикая ярость и злость за такое жесткое обращение с её племянником, и девушка едва удержалась, чтобы не надавать сестре громких, отрезвляющих пощёчин. -Ты тоже считаешь меня жестокой?! Отнюдь! Просто я не хочу испортить жизнь ни себе, ни этому несчастному! Подумай, какого ему будет думать, что мать, с которой он живёт, которая его поит и кормит, никогда не любила, не любит и не полюбит его! Так пусть лучше его заберут органы опеки и отдадут туда, где к нему по-настоящему проникнуться теплом и заботой! -Кхуши решительно встречала каждый упрекающий взгляд на себе, не намереваясь отступать ни на миль от своих убеждений и внутренних установок. -Что ты несёшь, глупая девчонка? -не выдержала Ума Бакши, воскликнув голосом, каким отчитывают всех провинившихся детей.-Ребёнок-это дар небес, который не даётся нам просто так! -эти слова прозвучали так, словно уже были услышаны от кого-то, и девушку посетило странное чувство дежавю.-Ты помнишь, как я рассказывала тебе о том, почему не смогла иметь детей? Только я знаю, как мне тогда было больно! Да я бы всё отдала за то, чтобы в корне изменить предначертанное мне судьбой! Будучи старой, дряхлой старухой, которая при смерти ни на что не будет способна, мне остаётся только надеяться на то, что постояльцы, которые спят на моих кроватях и едят мою еду каждый божий день, принесут мне единственный, но такой нужный и необходимый стакан воды! Но нет… Боль и несправедливость, которые выражаются в твоей слабости и которые застили тебе глаза, помутили твой рассудок, и ты не можешь понять, насколько важно иметь рядом с собой родных и близких по крови людей! -Много месяцев, -Кхуши терпеливо дослушала, а затем обессиленно упала головой на больничную подушку, задумчиво уставившись в белый потолок, -я старалась привыкнуть к тому, что жду ребёнка.Мне была невыносима эта мысль, но я терпела, как могла, стараясь заглушить в себе все плохие чувства к своей беременности…-на этом моменте она внезапно остановилась, подняла отяжелевшие веки, которые доселе были плотно закрыты, и за которыми теперь скрывались горькие слёзы.-Но с меня хватит! Так не может больше продолжаться! Мне не улыбается мучиться всю оставшуюся жизнь и прикладывать непомерные усилия для того, чтобы полюбить маленькую копию того мерзавца! Я знаю, кто его отец-и мне достаточно этих сведений для того, чтобы думать так, как я думаю сейчас! -Паяль сама чуть-ли не плакала, слушая её и в глубине души надеясь, что сестра всё-таки одумается и вовремя передумает, пока не стало ещё слишком поздно.Искоса взглянув на доктора, который мгновенно, словно предчувствовав её взгляд на себе, немым откликом дал понять, что согласен на то, чтобы она подошла ближе, поэтому Паяль просто сделала это, но Кхуши тут же отодвинулась от неё дальше, с подозрением и крайним недоверием уставившись ей в лицо, словно ощетинившаяся кошка-мать, охраняющая своих маленьких котят. -Кхуши, подумай, что ты делаешь… -Нечего думать, -холодно отрезала девушка, глядя на неё исподлобья.-Я не люблю своего ребёнка.И всё тут! -Но почему? Что ты такого напридумывала самой себе, раз не можешь принять родную кровь? -Много чего! Это произошло ещё много месяцев назад! Уже тогда я поняла, только-только узнав о своей существующей беременности, что всё, абсолютно всё, пошло крахом и покатилось колесом вниз с пятикилометровой горы! Тогда-то я и решила, что провалилась к чертям собачьим моя счастливая жизнь в Ченнаи! Ведь именно в то время я стала задумываться о том, что… Вернее, теперь я в этом более, чем уверена… В общем, я знаю, что отец моего ребёнка Шьям! -Паяль широко раскрыла глаза, не веря в услышанное, а Уму Бакши передёрнуло от абсурдности произнесённых речей. -Но Кхуши, ты столько раз рассказывала мне о свей жизни в Шантиване! -взмолилась пожилая дама, отчаянно жестикулируя руками, словно зазывая к ней здравый смысл.-Ты провела множество ночей вместе со своим мужем и всего лишь одну с этим подонком! Одну, भगवान की माँ! Так почему же ты так уверена, что отец мальчика श्याम? Вероятность этого तुच्छ мала! -она переволновалась настолько, что непроизвольно переходила на хинди. -А я верю! -твёрдо настаивала на своём Кхуши, глаза которой зажглись опасным огнём, навевая скрытую угрозу каждому, кто встречался с этим пугающим взглядом.-Никто не разубедит меня в том, что это-правда! Никто! Слышите меня?! Абсолютно никто! -Ну всё, с меня достаточно! -нетерпеливо высказалась рассерженная медсестра, посетовав на драгоценную ношу в своих руках.Никто не понял, как это случилось, но не прошло и секунды, как довольно жёстко, словно передавали не ребёнка, а выбрасывали пакет с мусором в мусорный бак, мальчик повалился из рук молоденькой медсестры прямо на руки Кхуши, опешившей настолько, что сначала даже не поняла, что произошло, и как именно так получилось, что малыш оказался у неё на руках.Медсестра, ставшая инициатором совершения столь смелого поступка и довольно сложившая руки на груди, не переставала хмуриться и пыхтеть от гнева, свысока рассматривая результат своих действий. -Кхуши, если бы ты только видела себя со стороны! Ты и твой сын-самое настоящее чудо! -спустя короткое время от души пропела Паяль, в порыве самых нежных чувств и эмоций.Другие же, находившееся в эту минуту в палате и лицезревшие трепетное воссоединение матери и сына, молниеносно и довольно-таки резко меняли выражения своих лиц от всепоглощающих нежности и восторга до пелены закрадывающихся сомнений от непроходящего ступора молодой матери, которая всё никак не могла прийти в себя от причины шока на своих руках.Выражение её лица имело каменный, недоумевающий и абсолютно онемевший оттенок, словно ей дали в руки не собственного ребёнка, а что-то из ряда вон выходящее. -Это…-Кхуши не понимала, что должна говорить или испытывать в этот момент.За долгие месяцы она свыклась и даже привыкла к тому, что это невинное создание ничего не будет значить для неё, а теперь когда оно покоиться у неё на руках, наконец прекратив громко плакать и смотря на неё такими огромными, красивыми, словно две блестящие пуговицы, глазами, девушка не понимала свои истинные чувства.Страх.Снова он.От него никуда не деться.Испугавшись этой неопределённости и противоречивости своих же чувств, Кхуши, не думая о дальнейших последствиях, грубо отшвырнула младенца на другой конец кровати, как можно дальше от себя, и затряслась так, словно промокла до нитки под непрекращающимся ливнем. -Кхуши, что ты делаешь?! -в ужасе вскричала Паяль, молниеносно подбежав к раскричавшемуся мальчику. -Мисс Гупта, да как же можно?! -разъярилась медсестра, едва удержавшись, чтобы не покрыть молодую роженицу всеми проклятиями, какие только существовали на этой земле. -Это ведь твой сын! -в замешательстве воскликнула Ума Бакши. -Это ваш родной сын! -вторил ей доктор. Прежде Кхуши не доводилось чувствовать себя настолько потерянной в этой жизни.Казалось, весь мир восстал против неё и отказывался понимать.В отчаянии схватившись за голову, она зажмурилась.Ей не хотелось видеть всего того, что происходило сейчас вокруг неё.Чувствуя себя крайне растерянной, ничтожной серой мышкой, никому не нужной, на которую всем наплевать, Кхуши хотелось только одного, чтобы всё наконец прекратилось.За то недолгое время, что она просидела вот так, никого не видя и не до конца справляясь с ходом собственных мыслей, которые рисковали выйти во что-то более страшное, например, в новый приступ невменяемости сознания, девушка услышала много, очень много, многочисленные упрёки, осуждения и укоры в свой адрес, которые выливались на неё, словно ушат грязных помоев.Она лихорадочно пыталась не слушать, сотрясаясь всем телом и мотая головой так, что та, казалось, в скором времени намеревалась покинуть свою хозяйку навсегда, тем самым отправив в сумасшедший дом… Каждое слова против неё, каждое действие… Без конца, всё это не имело никакого конца! Прерывисто всхлипывая, Кхуши молила Богиню только об одном:«Сжалься и закончи весь этот шум! Пожалуйста!»Казалось, никому и ни чему не было дела до её чувств, складывалось ощущение, что только вокруг маленького мальчика, которого она родила несколько часов назад, вертелась вся Земля.Ад, это самый настоящий Ад, где ей приходиться быть в эту минуту! Западня, откуда не было выхода, куда её загнали, словно льва посадили в клетку в зоопарке! Не выдержав накала страстей, не сумев справиться с будоражащими сознание мыслями и не справившись со своей слабостью, Кхуши проорала не своими голосом так, что, казалось, её могли услышать с другого конца роддома. -Не нужен мне этот ребёнок! -неистово кричала она.-Никто мне не нужен! Я ненавижу его! Я отрекаюсь от него! Этот урод сделает меня и мою жизнь несчастной! Он погубит меня! Уберите! Уберите его и не смейте мне показывать никогда! Я ненавижу всё, что с ним связано! Видеть его не могу! Отдайте его другим людям, выбросите в канаву, утопите, но никогда, слышите, никогда не смейте навязывать его мне против моей воли! Я чувствую к этому мальчику лишь безграничное отвращение, презрение и ненависть! Ненавижу! Я хочу, чтобы он умер! Умер и исчез из моей жизни навсегда! Да будь он проклят вместе со своими горем-папашей! -Паяль и медсестра, которые всё это время пытались успокоить плачущего голодного малыша, резко подняли на неё изумлённые, шокированные глаза, пока все остальные выглядели огорошенными и крайне растерянными. -Сестра, но это твой сын! -Паяль не называла Кхуши по имени только тогда, когда была, поистине, зла на неё, но, так как этого никогда не случалось, то сейчас это обращение было в новинку для них обеих. -И что?! Я никогда не мечтала о ребёнке! И говорила вам об этом! А этот вызывает у меня отвращение! -все присутствующие сбились с толку и потеряли всякие подручные средства и способы, что переубедить темпераментную пациентку.-Мне плевать на этого ублюдка! Его судьба меня совершенно не колышет! То, кого я родила-отродье мерзавца, который посмеялся надо мной, использовал, словно бездушную, бессердечную игрушку! Но я-не вещь! И со мной нельзя играть! Я никому больше не позволю со мной так обходиться! А этот, -Кхуши на секунду перевела взгляд, полный ненависти и отчуждения, на своего малыша, -всегда будет служить мне напоминанием о прошлом, которое я бы хотела забыть навсегда! -Кхуши, уверяю тебя, этого не произойдёт, -Паяль решила сменить тактику, поэтому заговорила более сдержанным, спокойным тоном.-Этот мальчик станет для тебя личным солнышком, которое перекроет воспоминания о прошлом и озарит настоящее, посеяв надежду на будущее. -Нет, сестра! -та схватила край своего одеяла, отбросила его в сторону и попыталась встать, что вышло не слишком удачно, потому что она была всё ещё слишком слаба.Оставив свои попытки, Кхуши снова упала попой на кровать и раздражённо, почти гневно, запыхтела. -Полагаю, мисс Райзада, вы отказываетесь кормить своего ребёнка, а в последствии и забрать? -ледяным тоном осведомилась медсестра. -Да! -Нет! -неожиданно вскрикнув, наперекор пошла Паяль.-Этого не будет! Ты не оставишь здесь моего племянника! -Оставлю! Ещё как оставлю! Мне он не нужен! Он никому не нужен! А если тебе так хочется, то можешь забрать его себе! Думаю, Акаш обрадуется открытой перед ним возможности стать отцом, пусть и не родного сына! -цинично улыбаясь, добавила Кхуши.-А я… Я ничего не выиграю, если заберу мальчика к себе, только, наверное, искалеченную в хлам судьбу! Знайте, если вы всё-таки настоите на своём и отдадите мне этого ребёнка, то, конечно же, я уйду вместе с ним, но поверьте мне на слово, что тогда вы горько об этом пожалеете, ведь я утоплю своего новорождённого ребёнка в первом же, увиденном мною месте Ганга!